Елена Ромова
Одна из тридцати пяти
Думаю, эти слова заставили маску сдержанности упасть с лица королевы, которая поддалась вперед, выпалив:
– Берингер, твои угрозы наследнику престола недопустимы. Ты пришел сюда, чтобы присягнуть в верности и отречься от притязаний на трон, так сделай это.
Последняя ступень. Райт оказался перед самым троном королевы, спросив затаенно:
– А с чего ты взяла, что я пришел именно за этим?
Оставалось лишь несколько шагов до престола, на котором заерзал растерявшийся Эдмунд. Генриетта тихо застонала, будто все, чего она боялась, что снилось ей в страшных кошмарах, теперь воплощалось в реальность. Она взглянула на невозмутимо стоящих стражников, затем на де Хога, сопоставляя что-то в своем воспаленном уставшем мозгу. К ее лицу бросилась кровь, вены на шее вздулись от напряжения.
– Предательство… – прошептала она хрипло, – снова предательство…
– Возмездие, – равнодушно поправил ее Райт.
– Что ж, – ее грудь быстро вздымалась, – я проиграла…что теперь будешь делать, Райт? Убьешь меня?
– Я? – он изломил бровь. – Нет. Я не убиваю женщин, – его взгляд скользнул на меня. – Джина! – протягивая ладонь.
Рука Эдмунда отдернулась от меня, будто он обжегся. Королева сидела неподвижно, ее взгляд опустел, лицо за мгновение осунулось. Ей владела лишь одна эмоция: «все кончено».
А я глядела на приглашающий жест Райта… на этот властный характерный жест, который мне не забыть.
Я медленно поднимаюсь, на слабых, дрожащих ногах иду к мужчине. Даже не верю, что сейчас прикоснусь к нему. Расстояние между нами сокращается… и когда мои пальцы касаются его ладони, Райт притягивает меня к себе, обхватывает подбородок, приподнимает голову. Его пальцы касаются щеки, стирая толстый слой пудры, очерчивают рот, исследуя каждый дюйм. Он оглядывает мое платье, а я шепчу:
– Мне нельзя спать… нельзя спать…
Он целует меня в лоб, прикрыв веки, а затем приказывает кому-то:
– Филис! Позаботься о ней.
Понимаю, что сейчас меня уведут, и цепляюсь за его рукав, заглядывая в глаза:
– Не отпускай меня… мне нельзя спать… не надо, – плачу посреди тронного зала, среди хмурых мужчин, во всеуслышание признаваясь в том, что без Райта Берингера не могу даже дышать. Плевать, ведь это правда.
Он не выдерживает, целует меня в губы, а затем жестко отрывает от себя, передавая в объятия какой-то девушки, и та уводит меня. Двери тронного зала закрываются за нашими спинами.
***
Где-то в глубине души она всегда знала, что так и будет. Железная королева пала.
Она не хотела смотреть на сына и не могла притворяться, что ей жаль его.
Спокойно и даже отрешенно она положила кисти на подлокотники трона, подняв усталый взгляд на пришедшего за ней зверя.
– Не хотел, чтобы это произошло на глазах у твоей шлюхи?
– Здесь только одна шлюха, – совершенно равнодушно отозвался мужчина, – и эта скулящая шлюха – твой сын.
Эдмунд сжался на троне, пытаясь удержать рвущиеся из горла стоны.
– Он не при чем, – усмехнулась Генриетта, – он всего лишь эгоистичный, трусливый мальчишка, загоревшийся идеей безграничной власти и вседозволенности. Вспомни, Райт, ты когда-то обещал отцу, что будешь заботиться о нем, оберегать и никогда не причинишь ему зло.
– Не хочешь же ты упрекнуть меня в отсутствии милосердия? – его губы насмешливо изогнулись. – Я ведь проявлял колоссальное терпение ко всем его выходкам. И даже теперь я готов дать ему шанс, если он, конечно, им воспользуется.
Королева скривила губы в усмешке, оглядев присутствующих мужчин – своих советников, стражу, духовника. Как же так? Когда они успели продать душу этому дьяволу?
– Думаешь, кто-то из них рискнет жизнью ради тебя? – вымолвил Райт.
– Де Хог, – пустая улыбка не покидала губ королевы, – ты сделал это ради сына. Я прощаю тебя. Слышишь? Ты смог сделать ради Атера то, на что я была не способна… Люби его, – она обвела взглядом советников и тихо нервно рассмеялась, – а вы, милорды, горите в аду…
– Это все, что ты хотела сказать? – спросил Райт.
– Пожалуй, кое-что я скажу тебе, Берингер, – ее голос осип, превратился в тихий едва уловимый шепот: – ты настоящий сын своего отца.
– Видимо, это не комплимент, – бросил мужчина. – Аарон, меч!
Наемник шелохнулся у дверей с благоговейным: «мой господин», сорвался с места, расталкивая собравшихся.
– Что ж, братец, – Берингер взглянул на Эдмунда, заставив принца разрыдаться в голос, – уже не хочешь видеть меня на коленях? Аарон, дай ему меч!
Когда принцу поднесли оружие и заставили слезть с трона, он дрожал всем телом, напугано глядя в глаза брату.
– Ты можешь сейчас сразиться со мной, Эдмунд, – чеканя слова, говорил регент, – и убить в честном поединке, тогда мои люди уберутся восвояси, поняв, какой бесценный у них король. Если боишься, а я вижу по твоим глазам, что так оно и есть, просто признай это. Тогда тебя оскопят и поместят в монастырь, ибо ты не мужчина… – под взглядом Райта, Эдмунд сжался в комок, – есть и другой вариант. Я потребую твоего отречения и изгоню, но ты должен доказать мне, что сожалеешь обо всем, что сотворил.
– Что? – Эдмунд неуверенно держал меч, растерянно переводя взгляд с Райта на королеву. – Но как? Я не понимаю…
– Ты многого не понимаешь, – усмехнулся Райт, – но то, что должен сделать сейчас, прекрасно понял. Ты знаешь, как надо поступить, так ведь?
Дрожь в руках принца лишь усилилась. Он взглянул на свою мать, крепче сжал меч.
– Я должен убить ее? – тихо спросил он, шмыгая носом.
– А сможешь? – регент изогнул бровь.
– Это слишком жестоко, Райт, даже для тебя, – вымолвила королева, впиваясь ногтями в подлокотники и обреченно откидываясь на спинку трона. – Ты будешь помнить об этом до конца своих дней, ты никогда не сможешь забы… – ее зрачки расширились, из горла выбилась струйка крови. Опустив стекленеющий взгляд, она увидела меч, торчащий из груди, затем взглянула на сына, который отпустил рукоять, отпрянул, горько рыдая: – Живи, – умирая, проговорила она Эдмунду, – живи с этим…
Он рухнул на колени, беззвучно рыдая. Он не спускал глаз с матери, которая сделала еще несколько мучительных вдохов и затихла.
Присутствующие разом преклонили колени перед новым владыкой.
Райт долго, молча глядел на королеву, которая окончила свои дни, сидя на желанном троне.
– Кайетан, – бросил он в толпу, из которой появился капитан.
– Да, ваше величество.
– Прими честь быть распорядителем двора и моим советником.
Мужчина дрогнул от удивления, приподнял голову, встречая взгляд Райта, и произнес:
– Приму за честь, ваше величество.
Берингер внимательно оглядел советников, сощурился, разглядывая покорного, молчаливого де Хога.
– Собери совет. Хочу назначить новых советников.
– Будет исполнено, ваше величество.
Эдмунд все еще несдержанно рыдал, но регент Хегея не обратил на него ни малейшего внимания, покидая тронный зал.
Он быстро шел в покои, которые принадлежали ему, и в которые он заблаговременно приказал привести Джину. У входа дежурил Аарон, который при приближении регента, сделал знак страже, мол, отворяйте двери. Не замедляя шага, Райт вошел в приемные покои, прошел через кабинет и оказался в спальне, где на его постели лежала девушка.
Филис уже командовала целым штатом служанок, которые маячили по комнате с тазами, чистыми тряпками.
– Ей нельзя уснуть, ваше величество, – сообщила травница, в глазах которой регент прочел отчаяние, – иначе она умрет. Мне нужно вскрыть рану, она воспалилась. Если леди потеряет сознание, она может не проснуться.
Райт подошел к постели, увидев свою девочку, которая жадно глотала воздух и глядела вверх, будто ее душа уже готова вырваться из тела. Он лег рядом, опираясь на локоть, коснулся ее подбородка, поворачивая ее голову.
– Девочка… – зашептал ласково, касаясь ее нежной бледной щеки кончиками пальцев, – посмотри на меня…
Ее взгляд, такой напуганный, измученный, потеплел.
– Ты видел письмо? – тихий слабый, но такой родной голос.
– Письмо, милая? – его пальцы ни на секунду не переставали гладить.
– Я написала, что люблю тебя… – она невинно закусила губу, вглядываясь в его темные глаза, – ты видел?
Что он чувствовал сейчас? Что может перевернуть землю, что способен сорвать покров звезд с ночного неба, дотянуться до самого солнца, но… он ничего не может поделать против смерти, которая нависла над маленькой наивной девчонкой из Хоупса.
– Я видел… – соврал он, – конечно, видел, – склонился, целуя ее трепетные мягкие губы.
В это время Филис накалила над огнем нож.
– Послушай меня, милая, – Райт положил голову на подушку, обхватил лицо девушки руками, заставляя смотреть ему в глаза, – помнишь, лекарь зашил рану на твоей руке?
Она кивнула, дрогнула, но он зашептал:
– Ш-ш-ш, ты ведь не боишься? Ты знаешь, что так нужно? Ты потерпишь еще? Ради меня?
– Да.
– Моя умница, – он осушил губами слезу, скатившуюся по ее щеке. – Только смотри на меня, Джина. Я буду рядом.
Она слабо кивнула.
– Мне нельзя уснуть, Райт…
– …я знаю…
– Я ведь не умру?
А что теперь? Боль огнем затопила его сознание. Боль и страх, а ведь он никогда не боялся.
– Нет, милая… мы умрем вместе через много-много лет, когда состаримся, и у нас будет полно внуков. Как в сказке.
– И у меня будет розовый пони, – она еще была способна подарить ему улыбку.
Он отдал бы многое, чтобы услышать ее смех.
– У тебя будет все, – заметив, что Филис смахивает слезы и ждет его приказа, он сказал: – Ты будешь сказочной принцессой, Джина. Моей принцессой.
Кивнув травнице, мужчина прижался лбом к виску любимой, прошептав:
– Говори со мной, не оставляй меня…
Эпилог
Аарон скучал. Символ начальника тайной канцелярии в виде большого круглого медальона был вечным напоминанием того, что он уже не свободен. О, да. Аарон из клана темных ветров теперь вел оседлый образ жизни, и у него даже была жена – заносчивая, эксцентричная и упрямая кобра. Этой ночью она довела его до белого каления. Строптивица.
– Мой лорд, донесение, – один из его шпионов нашел его даже здесь, на кладбище королевской семьи.
Что ж, немаловажная часть его работы – быть в зоне доступности.
Аарон прочел письмо, сжал в кулаке. Какого дьявола, спрашивается?
Мужчина выплюнул травинку, которую сжимал в зубах, распахнул калитку и пошел в поисках своего повелителя по извилистым дорожкам, заросшим вьюнками.
Чудесный солнечный день, полный запахов наступающего жаркого лета, возможностей и надежд вряд ли так интересовал Аарона, как желание побыстрее отыскать Райта. Бывший наемный убийца чувствовал себя несколько неуютно среди надгробий, хотя здесь вовсю щебетали птички, а где-то в поднебесье висела радуга.
– Потерялся?
– Черт! – начальник тайной канцелярии схватился за сердце, закатывая глаза. – А-а-а, ваше величество, обознался.
Райт едва заметно улыбнулся. Весь в черном, высокий, плечистый он разрушал гармонию чудесного солнечного утра.
– Посмотрите-ка, сир, – передал послание Аарон. – Это что шутка?
– Гм… – Райт снова улыбнулся, пробежав глазами по строчкам. – Не совсем. Это очень важная шифровка.
– Дайте-ка гляну!
– О, нет, – регент спрятал послание в карман, и Аарон насупился. – Для тебя у меня будет другое задание.
– Вот с этого все и начинается, – пробурчал бывший наемник. – Но для начала, мы не могли бы убраться отсюда, сир?
Райт помрачнел, подтолкнул Аарона в направлении выхода. Некоторое время они шли молча, пока начальник тайной канцелярии не опомнился:
– Так что за задание, ваше величество? Что на этот раз? Украсть кого-нибудь, взять в плен, убить?
Регент поморщился.
Они шли по одной из аллей, ведущей во дворец. К ним примкнули стражники во главе с лордом Кайетаном.
– Еще один лорд, поглядите-ка, – ехидно протянул Аарон. – Как поживаете, ваше сиятельство?
Дэш метнул возмущенный взгляд на друга, молча передал регенту папку с письмами. Райт извлек первое, с вензелем понтифика, прочел.
– Если бы мы могли еще год игнорировать папу, это было бы великолепно, – начал лорд Кайетан, – но увы, он желает знать, какие у вас намерения в отношении некоторых ваших соседей. Пока вы нейтральны, он готов мириться с положением вещей. Вы хорошо приняли епископа Луция Марсеро…
– Я посулил ему папское кресло в перспективе, а у Марсеро есть голова на плечах, поэтому мы поладили.
– Церковь даже готова обойти вопрос вашего развода, и поддерживать вас и малолетнего короля Уилльяма, но при одном нюансе, который, как я полагаю, вы тоже обсудили с Марсеро.
– Разумеется, – отозвался регент, – кроме того епископ заверил мой развод своей рукой, что никогда не оспорит ни один священнослужитель.
– Да уж, отличный ход, сир, – добавил свою реплику Аарон.
– Ваше величество, не пора ли отправить начальника канцелярии куда-нибудь с очередным заданием? – по губам Кайетана скользнула тень усмешки и тот час пропала.
– Я как раз над этим подумываю.
В руки Берингера попало второе письмо.
– Леди Стелла пишет, что обрела свою цель в этой жизни в услужении богу, и теперь ей нужно десять тысяч лир содержания вместо пяти, ваше величество. Она желает заняться благотворительностью.
Усталый вздох Райта был ответом. Он молча потребовал третье письмо.
– Леди Мэг Ингрем просит ваше величество выделить деньги на школу для девушек в восточном Говер-холле. Не смотря на то, что она оставила службу, она рассчитывает на вашу милость, ибо…
Райт взмахнул рукой, прерывая речь Кайетана.
– Что-то еще?
– Письмо от лорда де Хога, сир, – Дэш подал ему послание. – Вернее от его поверенного. Несколько дней назад де Хог и его сын погибли при осаде крепости близ Мейхета, куда были отправлены в наказание за измену.
Аарон несдержанно хмыкнул:
– Хоть одна хорошая новость.
– Дальше, – равнодушно проговорил Райт.
– Письмо от нашего человека, сир, по поводу принца Эдмунда. Наш человек пишет, что принц проводит все дни в уединении, и, кажется, медленно сходит с ума. К нему, конечно, относятся с должным уважением, но в исполнении вашего приказа, не спускают с него глаз и ограничивают в удовольствиях, к которым он привык.
– На этом все? – не комментируя новости, спросил Райт.
– Еще кое-какое письмо, мой лорд, но я даже не знаю, к кому его адресовать, – замялся Кайетан, – некая леди Сибилла…
– Это та, которая второй год пытается протолкнуть на одобрение в совет свои изобретения? – недоуменно протянул Аарон.
– Кажется, да, – согласился Дэш, – год назад ее сестра Камилла вышла за лорда Бейдока, а леди Сибилла осваивает поприще науки.
– Ее письмо отложите, – вымолвил регент.
Они вошли во дворец, встречая на пути группу фрейлин, которые покраснев, присели в реверансах. Лишь поклон одной был недостаточно почтительным, но Райт не воспринял на свой счет, замечая, как напрягся Аарон. Неуважение Розетты касается лишь последнего.
– И долго это будет между ними? – спросил Кайетан, двигаясь рядом с регентом, покуда горе-муж остался выяснять отношения с супругой.
– Надеюсь, до конца жизни. Это называется любовь, Дэш.
– Да они изводят друг друга!
– Им обоим это нравится. Кстати, как леди Кайетан?
– О, Филис? – королевский распорядитель смутился. – Она довольна новой должностью, сир. Благодарю. Для нее большая честь быть личным лекарем юного короля.
Райт уверенно двигался в свои апартаменты, поэтому Дэш поспешил сказать:
– Сегодня прибудут послы из Гордании, ваше величество…
– Да, да, – бросил Райт, охваченный иными думами. – Все как обычно…
Двери перед ним распахнулись, он нетерпеливо прошел через кабинет в спальню и замер на пороге. Его рука медленно скользнула в карман, он извлек записку, приподнимая брови.
– Вы расшифровали мое послание, сир? – Джина задорно приподнялась на постели, весело улыбаясь.
Прекрасная, с распущенными длинными волосами, веселой улыбкой, она касалась подаренной им подвески с рубином императрицы, которая украшала ее изящную шею. Девчонка… как была девчонкой из Хоупса, так и осталась.
Райт потянулся к пуговицам черного камзола.
– Расшифровал и, надеюсь, правильно, – хрипло вымолвил он, наблюдая за своей женой.
– Сегодня ровно три года, – произнесла она, – а я не видела вас уже два дня. Сначала вы в одном замке, потом в другом, следом на тайном совете, а сейчас, вместо посещения своей супруги, рванули на кладбище, почтить память отца… Это утомляет и притупляет чувства, вам не кажется? – плутовка встала на колени, обхватив руками колонну под балдахинном, демонстрируя полупрозрачную кружевную сорочку, которая почти не скрывала изгибов юного тела.
– Притупляет чувства? – отбросив камзол, Райт приступил к рубашке. – Нет, не думаю. И не дам тебе усомниться, милая.
Она соскочила с постели, подошла к нему, берясь за пуговицы.
– Регенту Хегея негоже раздеваться без камердинера. Позвольте мне стать вашим слугой, сир… – не успела договорить, мужчина притянул к себе, жадно припал к ее шевелящимся губам. – Я соскучилась, – прошептала девушка, – очень… не дождалась тебя у очага и переместилась сюда…
– Умница-девочка… – он исследовал губами ее шею, слыша ее нетерпеливый смех.
– Уильям тоже скучал…
– Угу, – Райт стянул с ее плеча рубашку, целуя обнаженную кожу.
– …и малыш-Ричард очень-очень скучал по своему отцу…
Мужчина, казалось, уже ничего не слышал. Дотянулся до ее губ, поднял за талию, направляясь к кровати.
– Райт, ты меня слышишь? – притворно возмутилась Джина, обхватывая его за плечи и стягивая рубашку. – Чудовище!
Они вместе опрокинулись на постель, мужчина нетерпеливо снял с супруги сорочку, и коснулся губами трепетного живота.
– Райт… – выдохнула она сладко, запуская пальцы в его густые волосы.
Его нетерпеливый рот оставил влажный поцелуй на белесом рубце, и девушка вздрогнула, закусив губу.
***
– Нас трое суток везли во дворец. Мы не выспались и устали, но это только начало пути! Впереди бесконечно долгая и счастливая сказка.
– И розовый пони? – спросил кроха-Ричард, когда я захлопнула книгу и поцеловала его в макушку.
Его темные глаза, так похожие на глаза Райта, жадно за мной наблюдали.
– Розовых пони не существует, – подал голос Уильям, облокачиваясь на мое плечо.
Юный король, которому едва стукнуло пять, унаследовал непокорный, властный характер Виндоров, поэтому обожал со всеми спорить.
– Существует, еще как существует, – улыбнулась я, прикрывая веки и устраиваясь на подушке между своими ненаглядными, – твой отец, Рич, поймал для меня одного…
