Елена Паленова
Чародейка 1: Дом престарелых ведьм
– Но теперь меня там нет, – напомнила я демону.
– Там всегда кого-нибудь не хватает, – усмехнулся он. – Ивилирион самый стабильный из всех миров, созданных Ладой и Златой. Предыдущие разваливались намного быстрее.
– Предыдущие?
– Злата на девять лет младше меня, а я родился в тысяча двести шестьдесят седьмом году, Айрин. Нам обоим уже больше семисот лет, но мой смертный путь закончился, когда мне было тридцать два, а она всё ещё продолжает жить.
– Но как?!
– Они с Ладой искали дар, способный хоть как-то продлевать жизнь…
– Порфирий! – сообразила я. – Он переваривает призраков в собственную жизненную энергию.
– Да, они нашли его предка, когда Злате было уже почти девяносто лет. Она тогда уже отчаялась получить желаемое, но… Просто повезло. Тогда Лада создала из одного временного полумира замкнутый мирок, в котором упыря можно было подкармливать, а его дар перенаправлять в пространство, откуда Злата черпала жизненную силу. С этого и начались эксперименты с мирами. Семьсот лет – большой срок, и им уже довольно далеко удалось продвинуться, но всегда чего-то не хватало, а рано или поздно случался дисбаланс, и миры разрушались, выплёскивая магию обратно в Явь.
– Но почему Навь терпит это? – я окончательно перестала понимать мотивы участников этой кошмарной многовековой эпопеи. – Почему демоны не вмешаются? Вы же можете забрать у Златы её магию!
– Не можем, – поморщился демон. – В каждый из миров Лада вкладывает частичку своей магии, а я уже говорил тебе, что такая магия для демонов неприкосновенна. Мы не имеем права переступать границы этих миров.
– Наружный барьер, – вспомнила я.
– Да. И когда Злате нужно выйти в Явь, или когда очередной мир рушится, Лада даёт дочери такую же защиту.
– Не бессмертная, но долговечная за счёт чужого дара и при этом неприкосновенная за счёт материнской заботы. М-да… По сравнению с таким образом жизни мои долги за коммуналку кажутся сущей нелепицей.
Хорошая шутка, но, видимо, несвоевременная, потому что получилось не смешно.
Ещё грустнее стало, когда я узнала, что Наташка была у Лады кем-то вроде осведомителя. Она же с восьмого класса на всей этой магии повернулась. Шаталась по бабкам всяким, гадалкам и шаманам – знаниями обогащалась. Вот и набрела как-то раз на добрую волшебницу, живущую в заброшенной усадьбе. Ну и начала с тех пор Ладу сведениями снабжать – к кому ходила, кто на что способен… Доходилась на свою голову. И меня в лапы к родственничкам приволокла, и сама вляпалась.
Одно хорошо – теперь я точно знала, что не приёмная. Просто моим родителям никто не сказал, что у кого-то из них есть невероятный дар. А что они меня бросили одну на произвол судьбы в большом городе… Ну не все способны посвятить всю свою жизнь детям, что ж поделаешь. Моим вот личной жизни больше хотелось, чем детей. Оно и к лучшему – будь мама с папой рядом, я бы ещё не скоро узнала о том, какие возможности мне дарованы судьбой.
Глава 18
Мы разошлись по разным комнатам, когда за окном уже брезжил рассвет. Я переживала, что трачу слишком много времени на разговоры, но внутренний голос подсказывал, что спонтанные решения принесут больше вреда, чем пользы. Знание – сила. Именно поэтому в маленьком мирке мне и не давали почти никаких знаний. Мне не говорили правды, не пытались чему-то меня учить. Злата никому не давала оружие против себя. Мудро. Но подло. Как можно жить столько времени во лжи? Как она умудряется не запутаться в ней?
Михаилу я постелила в спальне родителей, а сама закрылась у себя в комнате, но заснуть так и не смогла – думала. Перебирала в памяти отдельные моменты нашего разговора, сопоставляла их с тем, что знала до этого дня, и поражалась тому, насколько далеко далеко можно зайти, если тебя ведёт жажда обладания.
Я ведь тоже была такой, когда вцепилась в Пашку, как клещ. Переступала через свою гордость, через предостережения родителей и друзей, через необходимость думать о своём будущем. У меня была цель – заполучить конкретного мужчину. Всё остальное не имело никакого значения. Заполучила, обожглась и осталась ни с чем.
Цель Златы – Михаил и бессмертие. Ей не нужен дар Нави, она и без него получит всё то же самое, если проведёт ритуал. За долгие столетия своей жизни она многому научилась. Она – единственная преемница всех тех чародеев, кому не повезло застрять в Ивилирионе. Это большая сила. Очень большая. Плюс другие способности, данные Навью одарённым – их она тоже забирает себе. Например, возможность создавать петли времени – она украла её у кого-то, как крадёт у Марты магию прорицаний. Страшно… А ещё страшнее то, что мать помогает ей в этом.
После ритуала у Златы будет намного больше, чем у любого бессмертного чародея – бессмертие и неприкосновенность, обманом полученные от обитателей маленького мирка, вся их сила, все знания и способности. Она обретёт такое могущество, какое и представить-то сложно.
А ещё этот ритуал создаст очень сильный перевес в сторону магии. Другие миры Златы разрушались, всегда возвращая своё содержимое в Явь, хотя она и пугала всех, что большое количество магической энергии опрокинет шаткую конструкцию в другую сторону. Баланс поддерживался просто для того, чтобы не произошло очередное разрушение, и не пришлось начинать всё сначала. А вот Ивилирион стопроцентно «лопнет» в Навь – для этого он и предназначен. Могущественная, бессмертная и неприкосновенная чародейка сможет войти туда, куда до неё не ступала нога ни одного живого человека. И всё ради того, чтобы найти Михаила. Или нет? Может, у неё другая цель, а мой демон – лишь средство её достижения?
Самое ужасное заключалось в том, что Михаил не знал, зачем Злата ищет именно его. Эта часть её помыслов оставалась тайной за семью замками. Любовь? Желание получить всё, что когда-то давно было у ненавистной старшей сестры? Нет, здесь явно крылось что-то совсем другое. Ведьма ведь понятия не имела, что возлюбленный Дарины стал демоном, пока он сам однажды случайно не сунулся в её сны, идя по наводке низшего инкуба. Она не пыталась искать его до того дня, когда защитная магия бессмертной матери спасла чародейке жизнь. Михаил отступился, ушёл, а лет эдак через сто узнал, что Злата всеми возможными и невозможными способами пытается узнать его новое, посмертное имя.
Он предполагал, что цель ведьмы – способность инкубов пить магию и жизнь смертных, которую Злата как-то сможет заполучить после ритуала. Но для этого любой другой высший демон сгодится, поэтому её желание найти именно Михаила сводилось к банальной одержимости и безумию. Хочу, и всё тут! И из-за этого «хочу» ведьма уже неоднократно теряла возможность провести заветный ритуал. Непонятно, в общем.
Зато многое другое стало понятно после затянувшегося до утра разговора.
Земля – самая устойчивая стихия, поэтому Злата и затаскивает в свой мирок тех, кто практикует именно эту стихийную магию – это позволяет ей удерживать Ивилирион на одном месте, а иначе он блуждал бы по планете, гонимый то туда, то сюда реальными и магическими ветрами. Близняшки – урождённые маги огня, поэтому их силы и имеют красноватый оттенок. Злата была бы счастлива, если бы их стихией тоже была земля, но бессмертие – очень редкий дар, поэтому ей приходится довольствоваться тем, что есть.
Магия Лады – тоже земля, но у этой чародейки своя, особая роль. Она поддерживает связь мирка с Явью и поэтому живёт за пределами внутреннего защитного барьера. Это она открыла тогда Наташке дверь, но именно её я так ни разу в магическом мире и не увидела. Лада – вход и выход одновременно. Без её помощи нельзя ни войти в Ивилирион, ни выйти из него.
А я вышла. Дар Нави спал в моих предках на протяжении многих поколений. Если Дарине он достался от матери с примесью множества заимствованных довесков, то постепенно вся эта преемственная магия растеклась по многочисленным «не первенцам» – чужое уходило, а дарованное Навью очищалось. Я получила этот дар первозданно чистым – таким, каким его знали только самые первые бессмертные волхвы. Чистая магия Нави. Поэтому её не видела Злата. Поэтому Лада только ощущала присутствие во мне каких-то сил, но не могла понять, каких именно. Поняла только тогда, когда знак дара на моей руке проявился.
Мой дар защищал меня от вторжения чужой магии. Сам, без дополнительных приказов, потому что был так устроен. Если бы Михаил завершил процесс высвобождения во мне магических сил, всё потом сложилось бы совсем иначе. Увы, я попала в лапы к чародейкам с полусонным даром, который вроде бы чувствовал, что он нужен, но не понимал, зачем именно, и нужно ли ему вообще просыпаться. А потом я дала клятву, Злата начала рыться в моей голове, меня научили пользоваться общей магией Ивилириона, и дар понял, что пора окончательно проснуться и открыть мне глаза на творящийся вокруг беспредел.
Чистая магия Нави заключает в себе все стихии одновременно, поэтому она и не имеет определённого цвета. Белая, серебристая, жемчужная – у неё нет радужных оттенков до тех пор, пока бессмертный чародей не начнёт принимать в себя чужие силы. Мне повезло – Злата разрешала пользоваться общей магией, но не позволяла брать её себе. Мой дар после десятка дней пребывания в её мирке остался чистым, а таким он был намного сильнее, чем, например, «запятнанная» преемственностью магия Лады. И обучала меня теперь сама Навь, если то, что Михаил сказал о моём сне, правда.
Да, Злата через одарённых старушек черпала такую же магию из Нави и растворяла её в общем запасе. «Всё и сразу», как сказал Михаил. Без ритуала ведьма не смогла бы удержать всю эту силу в себе, поэтому пока что только брала и сразу же «складывала в копилку» на будущее. Я видела, как она «брала» – в домике Марты. Последующий процесс растворения полученного остался для меня неизведанным, но это и неважно. Важно то, что будет потом, когда настанет ночь тринадцатой тьмы. У Златы есть всё для ритуала, кроме одного бессмертного чародея. У неё даже высший демон есть, хотя это и не Михаил.
Ох… С пленённым Лерцем всё было намного сложнее, чем я предполагала, и эта правда стала самой неприятной частью в нашей с Михаилом беседе.
Мой демон шёл по пути едва теплившейся во мне жизненной силы, чтобы закончить начатое, пока не наткнулся на очередное детище Лады и Златы. Оценил масштабы сотворённого ведьмами безобразия и понял, что пора вмешаться. Не ради себя, а потому, что живому путь в Навь заказан не просто так.
Злата слишком далеко зашла в своих амбициях и закрыла глаза на то, что ритуал, к которому она так долго готовилась, не просто откроет для неё врата в Навь, но и оставит эти самые врата настежь распахнутыми. Если все эти тысячелетия, прошедшие после разделения, Навь просачивалась в реальность тонюсенькими струйками, то через образованную ритуалом брешь она хлынет неудержимым потоком и снова заполнит собой весь мир.
Моей фантазии хватило только на то, чтобы представить себе нашествие призраков и чудовищ, но Михаил знал о Нави намного больше, чем я. Он сказал: «Начнётся хаос». Так сказал, что сразу стало понятно – никакое воображение не в состоянии нарисовать подлинную картину грядущих бедствий.
Ни один из миров, созданных Ладой и Златой до этого, не был настолько опасным. Проведи ведьма ритуал в одном из предыдущих своих «пузырьков», у неё ничего бы не вышло, поэтому демоны никогда и не пытались вмешаться. Ей не хватало нужных знаний, она допускала множество ошибок, а большинство заклятий, которыми Злата пользовалась, были «самодельными» – непрочными, кривыми и с непредсказуемыми последствиями. Она просто угробила бы и свой мирок, и себя вместе с ним.
В Нави на её потуги уже давно перестали обращать внимание, да и Ивилирион изначально тоже особой опасности из себя не представлял. Ну да, таскает она к себе чародеев и одарённых. Да, чего-то хочет достичь. Ну и пусть её, толку-то от всех этих стараний? Умничка, целеустремлённая – когда окажется в Нави, классный демон из неё получится.
У неё даже с таким мощным запасом магии, как сейчас, ничего бы не вышло, если бы не я. Мой чистый дар уникален, такого сейчас больше ни у кого нет, потому что бессмертные чародеи никогда не брезговали преемственностью, расширяя границы своих возможностей. Окажись на моём месте кто-то другой, во время ритуала Ивилирион разорвало бы на крошечные магические клочки, которые потом бы быстренько подобрали низшие инкубы. Только с моей магией Злата могла достичь желаемого, но, к счастью, она об этом даже не подозревала.
Зато Михаил прекрасно понимал, чем может обернуться моё участие в коварных планах его несостоявшейся свояченицы. Он знал скрытые во мне возможности. Верил, что у меня хватит ума не становиться на сторону ведьмы, но одной его веры было недостаточно. Слишком дорого обошлось бы всему сущему его попустительство, если бы он ошибся во мне.
Демоны подсунули Марте видение, что я войду в Навь – в расчёте на то, что Злата будет меня бояться, начнёт злиться и потеряет бдительность. Ну да. Она столько веков к этому стремилась, а тут пришла какая-то пигалица девятнадцатилетняя, которая сделает то, что на протяжении нескольких столетий никак не удавалось сделать могущественным чародейкам. Я бы тоже разозлилась и начала меня бояться.
А потом они сделали ведьме долгожданный «подарочек» в виде высшего демона. В тот день, когда я из последних сил ломилась ногами в заколоченную дверь заброшенного особняка, чтобы выбраться, Михаил нарочно несколько раз произнёс посмертное имя своего друга. Я действительно тогда слышала идущие из Нави голоса, но понятия не имела, что у всего сказанного была только одна цель – разозлить Злату ещё больше и дать ей возможность почувствовать, что она очень близка к тому, чего так сильно желала.
В тот день Злата и Лада очень сильно поссорились. Прозвучавший совсем рядом голос Михаила подействовал на Злату как запах добычи на голодного зверя. Она буквально требовала у матери, чтобы та помогла ей провести ритуал призыва демона, имя которого назвал Михаил. На это и был расчёт.
Михаил сам хотел положить конец раздувшемуся до опасных пределов мирку, но друг отговорил его от этой идеи – непонятно ведь, что у Златы на уме. Лерц предложил себя. Ритуал призыва открывал ему проход через барьеры Лады, а потом нужно было просто создать изнутри направленный всплеск демонической силы, и Ивилирион опрокинулся бы в Навь вместе со всеми обитателями, которых немедленно постигла бы уготованная им участь – то страшное наказание, о котором говорила Марта.
Клятва связывала со Златой не только магию, но и жизнь того, кто отрёкся в пользу ведьмы. Навь не стала бы разбираться, кто кого обманул, и кто в чём виноват – она всех причесала бы под одну гребёнку. Все, включая просто одарённых и бессмертных, в один миг стали бы демонами, только и всего. А меня и близняшек при этом выкинуло бы в Явь, потому что мы бессмертные и ничего не подписывали.
Демоны Злату недооценили. Они рассчитывали на её одержимость желанием поймать Михаила и забыли, что у чокнутой чародейки в довесок к капле здравого смысла есть ещё и мудрая бессмертная мать. Да, Злата хотела сделать призыв немедленно, но Лада убедила её подождать немного, чтобы найти способ компенсировать присутствие магии демона чем-то реальным.
Кем-то. Наташкой, которая накануне оставила меня в заботливых руках Лады, а на следующий день очень кстати прискакала по доброте душевной справиться о моём самочувствии и привезла пакет с какими-то вещами. Тогда она, к слову, ключ под ковриком возле моей квартиры и спрятала, чтобы не потерять.
К тому моменту я уже успела приложить свой пальчик к пергаменту с клятвой, что стало увесистым пинком под зад для моего полусонного дара. В знак протеста против самоотречения он напомнил о себе шрамиком необычной формы, но я сочла это подтверждением моей клятвы. Я же не знала ничего, что с меня взять? И не знала, что совершённая мной глупость отзовётся в Нави, заставив демонов практически в момент призыва изменить первоначальный план.
Я даже не косвенно виновата в том, что Лерца поймали, а целиком и полностью. Они могли опрокинуть мирок Златы даже с учётом застрявшей там Наташки, но тогда я тоже оказалась бы в Нави – из-за данной мной клятвы. Я тоже умерла бы и стала демоном, потому что отреклась от своего дара, пусть и по незнанию. А Михаил хотел, чтобы я жила.
«Почему?»
«Потому что ты мне дорога…»
После этих его слов у меня очень некрасиво отвисла челюсть. Я, конечно, была не против правды, но надо как-то иначе такую информацию подавать. Пусть не в торжественной обстановке, но хотя бы не между разглагольствованиями о совершенно других вещах. Пришлось убедить себя в том, что я дорога ему исключительно из-за моего прямого родства с Дариной, поскольку иначе захлопнуть рот и сосредоточиться на главной теме беседы у меня не получалось.
А он тем временем продолжал рассказывать мне о том, как ради моего спасения Лерц во плоти явился на призыв Златы и заодно протащил в Ивилирион навью. Навьи – это такие маленькие бесплотные сущности, которых ещё называют бесами. Они тоже состоят из чистой магии, но в гораздо меньшей концентрации, и уровень интеллекта у них ниже плинтуса. Вдаваться в подробности описания разновидностей этих тварей Михаил не стал, но из его пространных объяснений я поняла, что конкретно эта навья была чем-то вроде милого загробного котика, приносящего кошмары и питающегося страхом.
«Котику» было приказано найти человека с чистой магией Нави в крови и передать короткое послание: «Спаси подругу и беги», после чего это тёмное создание должно было показать мне запертую в подвале развалюхи Наташку. Сначала навья меня нашла, но я тогда была ещё не в состоянии с ней побеседовать, а потом бестолковая зверушка, кажется, вообще забыла, зачем её послали, и принялась пугать по ночам местное население. Преданное своему хозяину существо было больше озабочено его спасением, чем выполнением приказов, вот так и вышло, что красноглазая тьма в итоге оставила меня без нужной информации, а Лерца – в подвешенном на брёвнах, воплощённом состоянии.
Проблема в том, что демон во плоти – это совсем не то, о чём я знала из страшных сказок и не менее страшных фильмов. Наличие живой оболочки делает демона уязвимым и смертным, если знать его имя. Теоретически получалось, что Лерц собой пожертвовал для того, чтобы я спаслась. Практически – он надеялся, что Злата не убьёт его, пока не выпытает у столь ценного пленника посмертное имя Михаила. Он мог в любой момент вернуться в своё истинное обличье со всеми вытекающими отсюда последствиями, но не делал этого, потому что ждал нашего с Наташкой бегства в Явь.
Да, я была клятвой связана со Златой, но пребывание за пределами её магического мирка в момент его разрушения давало мне фору. Всего одно мгновение – достаточно для того, чтобы ведьма погибла, и данная мной клятва утратила силу.
Гаденько так на душе стало… Двое пострадавших из-за меня продолжают где-то страдать, пока я лежу в своей тёплой постельке и пытаюсь как-то это всё осознать.
А Михаил… Он сказал, что не побеспокоил бы меня больше никогда, если бы всё прошло так, как они с Лерцем задумали. Но мой дух сбежал, тело вышвырнули следом, а Наташка в итоге осталась в плену у коварных чародеек.
«Лерц будет держаться столько, сколько позволит его смертная оболочка, но он слабеет и теряет связь с Навью, Айрин. Он находится там слишком долго и вряд ли теперь сможет развоплотиться…»
Странно было осознавать, что демон способен жертвовать собой ради простого смертного. Даже после моего освобождения Лерц продолжал удерживать свою демоническую сущность в истерзанном теле, чтобы я могла спасти подругу. Михаил сказал, что они бы придумали что-нибудь получше и нашли бы способ открыть Ивилирион в Явь, но поспешили, потому что хотели провернуть всё до того, как я совершу отречение от своего дара. Они спасли бы всех, а не только меня. Да, Злата потом создала бы новый мир и снова притащила туда тех, кого растеряла, но на всё это требуется время, и многое можно было бы исправить или изменить.
Всё шиворот-навыворот. Демоны служат Нави, но не во зло людям, а в их защиту. У них есть душа, понятие о дружбе и чести, сострадание. Они принимают поспешные решения и делают ошибки… Михаил обещал никогда мне не лгать, но его правда выглядела уж слишком неправдоподобной.
«Я прошу тебя вернуться и выкупить себя и наших друзей ценой моего имени…» – вот это вообще в голове не укладывалось.
Если он действительно был со мной честен, то у нас нет времени придумывать другое решение. И ждать, когда мой дар станет достаточно сильным, мы тоже не можем. Лерц слабеет, а если он погибнет, Злата избавится от Наташки. И вряд ли она расщедрится на освобождение. Меня выкинули только потому, что знали – я никуда не денусь. Клятва достанет меня, где бы я ни пряталась.
Михаил предлагал единственное быстрое и безопасное для меня и наших друзей решение – сделку. Злата не понимает моей ценности и не знает, что демона нельзя против его воли заставить воплотиться. Она самоуверенная и недальновидная, но… Мне казалось, что демоны постоянно недооценивают её. Она не похожа на безумную. Эта ведьма умная, хитрая, коварная и расчётливая. Может, в далёкой молодости она и была с прибабахом, но семьсот лет – это не хухры-мухры. К тому же, там ещё и умудрённая бессмертием Лада есть.
Он хотел обменять себя на нас троих, но подробности этого плана я даже слушать не стала – хватит уже с меня поспешных решений, от которых только хуже становится. Сколько раз я топала ногой и говорила «Ну всё!» – и что в итоге? Нет, так нельзя. Нужно подумать. Хорошенько подумать, а то снова дров наломаем, а от этого сейчас, между прочим, чья-то жизнь зависит.
