Елена Константиновна Зелинская
Моя здоровая Сербия
Этносело – это довольно распространенная форма комплекса для отдыха и оздоровления. Чаще всего такое село зарождается на базе из двух -трех хозяйских домиков, иногда даже совсем небольших построек – «вайатов», иногда около водяной мельницы, и начинает работать как деревенская кафана, а потом обрастает и бунгало для туристов, и конюшней, и хозяйством, где производится, как это у них принято – все, что подаётся на стол гостям. Домики иногда строят новые, а чаще покупают и перевозят старинные, из ближайших сел. Там же, по деревням, собирают и предметы быта: турецкие кувшины с изогнутыми, как клювы, носиками, кофемолки, сделанные из снаряда времен Первой мировой войны, старинную керамику… Отдыхать в этноселах сербы любят – им это времяпровождение напоминает детство, которые многие провели в деревнях. Апофеозом таких этносел стала деревня, построенная на Мокрой горе известным кинорежисером Эмиром Кустурицей. Место это, где есть и рестораны, и выставочные залы, и церковь, и многое другое, и где живет сам мэтр, весьма популярно. Однако на деревню из детства она походит уже мало – скорее, на декорации к знаменитым фильмам, чем и привлекательна.
Для воскресного отдыха утомленный от городской толкотни горожанин скорее выберет местечко поуединеннее. И таких в Сербии уже сотни. Они все отличаются тем, что расположены в живописных ландшафтах, в экологически здоровой атмосфере. Маленькие и побольше, они представляют собой действительно микросело из двух-трех улиц, по которым бродят куры или пасутся ослики, где будут радовать глаз цветочные клумбы и журчать родник с чистой водой. В кафане вам обязательно подадут блюда национальной кухни, причем несколько раз заметят, что все приготовлено из экологически чистых продуктов. Ночевать вы будете в маленьком домике, обставленном деревенской мебелью, и от крепкого здорового сна на свежем воздухе вас пробудит петушиный крик…
«Терзича авлия», – самое первое этносело в Сербии. А оказались мы там случайно: целью нашей поездки была деревня Злакуса, где уже 500 лет работает гончарная мастерская. Мы искали, где остановиться на ночь, и по ходу притормозили у гостеприимно распахнутых ворот. Заглянули внутрь – и уже не смогли уйти. Очарованные, мы шли по мощенной улочке, мимо белого домика с синими ставнями, по деревянному мостику, к маленькой площадке с озерцом, окруженным розовыми мальвами, а затем чуть вверх, к кафане с широкой террасой, мимо распахнутых дверей, где мелькали разноцветные ковры-чилимы и деревенская утварь, через зеленую лужайку, к домику -гостинице, где нас ждал ночлег. Гармония природы, деревянных стен, столов, накрытых вышитыми скатертями, палящего солнца и желтых георгинов дарила ощущение свободы и покоя.
– Неделя здесь, – сказала я, – и можно забыть про успокоительные и снотворное.
Утренний кофе мы пили за деревянным столом, который, как гигантски тент, накрывала раскидистая столетняя яблоня. Хозяин и творец всего этого очарования – Александр Терзич рассказывал нам историю за историей, начиная, как положено, со своего прадеда, чей дом и стоит в основе создания этого заведения. Все было в этом рассказе, как в капле воды, вся история страны – войны, и королевская армия, и партизаны, школы, боль и справедливость.
К тому времени мы уже осмотрели все, что предлагает этносело своим гостям. Конечно, в первую голову это весь традиционный набор – вкусная еда, чистая вода, удобный ночлег. Но вот что было интересно: посетители приезжают сюда не просто отдохнуть и набраться здоровья и сил на следующую рабочую неделю, но и получить, как это у нас принято говорить, небольшой, но культурный багаж.
Семья Терзич своими руками создала на территории этносела несколько интересных музеев. В первую очередь, это, как и в многих других подобных местах, музеи народного быта. Полностью сохраненные, собранные по одному, по два в полноценную картину жилые дома крестьян прошлых веков. Здесь, например, полностью сохранен дом, в котором столетиями жила семья хозяев. Также часто мы видели и старинные «млекары». Кстати, интересно, что вход в строение с молочным производством делали специально низким, – даже мне пришлось наклониться, чтобы войти туда, – а для того, чтобы туда не могли проникнуть мужчины, – они не удержаться и быстро все съедят.
Мое внимание, конечно, сразу привлек музей-мастерская народного костюма. В просторном домике стоял ткацкий станок и рабочие столы, где мастерицы ткут, шьют и вышивают традиционные народные наряды. Надо ли уже добавлять, что и ткани, и нити, и шерсть для вязания, – все это изготовлено только из органических материалов? Я практически благоговейно сняла с вешалки зеленое платье – все шитое настоящим золотым узором. Не удержалась – померила и красное монисто, звенящее монетами, и украшенную кружевами юбку – правда, потом оказалась, что я надела ее задом наперед. На постоянной выставке – и плетеная обувь – опанаки, и бисерные ожерелья, и вышитые сорочки, и атласные мужские шапки, и украшенные цветными шнурами жилеты…
Душан, сын хозяина и наш экскурсовод, открыл дверь, мы, чуть пригнувшись, вошли внутрь – и оказались в школе 19 века. Низкий потолок, полутьма, тесно прижавшиеся друг к другу школьные парты. Букварь, тетрадка с прописями, связанная веревочкой, деревянный пенал, грифельная доска… Эту школу для деревенских детишек основал прадед семьи Терзич. А потомки тщательно восстановили. Я тут же присела за учительский стол. Под стеклом лежал классный журнал с выцветшими от времени фамилиями, сверху – пресс – папье и прутик. Душан сел за парту, покорно нагнул голову и протянул мне две сложенные ладони. И я тоже немедленно вошла в роль: сделав строгое лицо, я протянула руку и постучала прутикам по беззащитным пальцам. И тут же испугалась – не больно? Душан рассмеялся, и мы двинулись дальше.
Следующий музей был как раз мне в тему: собранные там экспонаты подробно показывали весь процесс старинного горшечного дела.
– Здорово, – сказала я, – что мне особенно нравится, вроде, вы в глубинке, не специалисты, а делаете свои музеи по самому современному образцу. Именно так их сейчас создают: чтобы посетитель не просто тупо разглядывал стенды, заложив руки за спину, но мог бы оказаться в атмосфере того времени, во все сам включиться, пощупать руками.
– Даже ногами, – сказал Душан, и предложил мне самолично попробовать, как работает устройство для дробления минерального кварцита, который добавляли в глину местные горшечники. Устройство представляло собой что- то вроде качелей. Надо было ногой нажать на один конец палки, другой при этом поднимался, а затем с силой опускался на кусок прозрачного камня, дробя его в мелкие стеклышки. Я поставила ногу, но нажать мне с первого раза не удалось – не женская там требовалась сила. Однако, попытку посчитали зачтенной.
Но главное нас ожидало впереди, в музее, который я бы назвала краеведческим. В нем были собраны самые разнообразные находки: от римских монет до солдатских касок и плакатов времен Тито. Мы немного поспорили, держа в руках бивень, водились ли в Сербии мамонты, и я отступила перед ужасом, который мелькнул в глазах моих сербских собеседников: как это можно только подумать, что в Сербии чего-то не было?! Нашего экскурсовода мы сфотографировали со старинным мечом в руках, а меня, как всегда, с кувшином. И тут Душан поразил наше воображение окончательно.
– Мы часто покупаем наши экспонаты по деревням, на барахолках. Однажды мы с отцом купили на рынке за 200 динаров мешок с никому не нужными письмами. И представьте наше изумление, когда из вороха пожелтевших бумаг мы вынули вот эту маленькую коричневую книжицу.
И Душан протянул нам потрепанную толстую тетрадь, на которой было написано – "Дневник". Мы открыли ее. Это было 20 листов нотных записей. А надпись сверху гласила: мои композиции, Нюрнберг, 1941-43 год. Это была рука русского композитора и пианиста Алексея Бутакова, эмигранта первой волны, создателя белградской музыкальной школы, который, будучи схвачен немцами, два года провел в концлагере. Слава Богу, вернулся, работал, выступал с концертами, растил учеников… Мы держали в руках оригинальные записи его утерянных сочинений… Надо ли добавлять, что мы скопировали записи и отправили их в Москву, на изучение специалистам. А Александр и Душан планируют теперь сделать целую выставку наследия русского музыканта, который внес огромный вклад в музыкальную культуру Сербии.
Вот такая история случилась с нами во время нашего путешествия в поисках здоровья. Здоровый воздух – это еще не все. Почтительный и неуклонный интерес к своей истории – тоже важная составляющая здоровья нации. Что мы в Сербии и наблюдаем.
ГЛАВА 8
ТВЕРДАЯ ЖЕНСКАЯ РУКА- С ЕЛЕНОЙ ЗЕЛИНСКОЙ
Если бы меня попросили коротко передать свое впечатление о сельской Сербии, то мне хватило бы одного слова: изобилие. А про Златибор сами сербы говорят вполне понятным русскому уху выражением: нема чего нема. Ветви фруктовых деревьев клонятся под тяжестью плодов – сладкая венгерка, пушистая молодая айва, разноцветные, как елочные игрушки, яблоки; по нежно-зеленым лужайкам бредут коровы с гигантским выменем, вдоль дороги пасутся белые клубки овец, стеной стоит кукуруза, вьется виноград, – иногда кажется, что все это просто даже невозможно собрать, что все это цветет, мычит и пахнет неуловимо пряным запахам сухих трав само по себе, просто как радость жизни.
Златибор – само по себе магическое слово, которое влечет к этим покатым, как застывшие зеленые волны древнего моря, косогорам неизбалованного чистой красотой и вкусным воздухом горожанина.
Сам городок Златибор застроен гостиницами, современными многоэтажками, супермаркетами и СПА курортами, среди которых едва уже разглядишь старинные дома из темного дерева. В знаменитых воздушных ваннах купаются приезжие – туристы и пациенты местных санаториев, добросовестно вышагивая по аллеям парка. Но стоит отойти или отъехать буквально на пару километров, – и перед тобой открывается невероятный для европейской страны простор: высокие сосны с золотыми стволами, многочисленные источники с чистой до сладости водой и белые домики с терракотовыми крышами, которые при ближайшем рассмотрении оказываются крепкими хозяйствами.
Дорога то ныряет вниз, то понимается вверх, то бежит вдоль бурной речки, а то кружит серпантином мимо толстых, как секвойи, вековых сосновых стволов. Нас ждут в гости в деревне Ябланица, так она без особых изысков называется по имени небольшой, но шустрой речки. Даже для богатых сербских сел, где норма – крепкий двухэтажный дом с балконом, увитом цветами, и обширным приусадебным участком, дом Драгицы Янкович и ее хозяйство выглядят солидно.
– Все свое, – с гордостью говорит хозяйка, – и каймак, и сыр, все овощи с огорода, свиньи, птица… Покупаем только сахар и кофе.
Про фрукты я и не спрашиваю, здесь в Сербии, фруктовые деревья растут, как у нас тополя. Даже не знаю, как было бы возможно все съесть, если бы это ежегодное фруктовое цунами не использовали для производства ракии.
Ракия, конечно, у Драгицы тоже своя. Нам подают ее в маленьких стопочках на изящном подносе в сопровождении вазочки с рахат-лукумом. (Ага,– думаю я,– ратлук-то у них покупной!) Мы не пьем на работе – однако отказаться от пары глотков домашней грушевки просто неприлично.
Высокий трехэтажный дом окружен хозяйственными постройками и огородами. Дочь Драгицы показывает там семейные угодья. Я хожу между длинных грядок лука, кудрявого гороха, за ними просматриваются желтые цветы картофеля, что- то еще зеленеет широкими листьями вдали, и уже у теплицы, откуда на меня пахнуло острым запахом томатов, я поняла, что даже не могу представить, как все это можно обработать одной семьей. Однако, справляются.
– Все абсолютно чистое, – поясняет Драгица, – мы не используем в хозяйстве никаких химикалий.
На мой недоуменный вопрос насчет неизбежных насекомых, хозяйка раскрывает деревенский секрет. Оказывается, для борьбы с вредителями здесь используют крапиву. Рецепт прост: бочку до половины заполняют срезанными растениями, заливают водой и дней на 7 оставляют открытой. Вот этой крапивной водой и поливают огород. Метод проверенный, а эффект – овощи, чистые и от насекомых, и от химии.
Индюки, куры, свиньи с поросятами (будущие бифштексы, – жестоко замечаю я), десять коров и овцы,– весь животный мир «домачинства» тоже выращивается только на природных кормах.
Дом Драгицы – пока единственный в деревне, получивший категорию «сельский туризм». Второй и третий этаж, где обычно живут гости, обставлены уютной, по-деревенски старомодной мебелью.
Я сразу себе представила отдых такого типа: спать с открытым окном, дыша запахом трав, утром неторопливо спуститься вниз по деревянной лесенке, позавтракать свежим сыром и каймаком, а потом выпить кофе на террасе, слушая, как журчит речка и поют птицы, затем отправится на прогулку, оставляя на мягкой грунтовой дороге острые следы шведских палок, искупаться в озере, высохнуть почти мгновенно и спешить домой, к обеду, а вечерами расположиться у окна с бокалом домашнего белого вина и наслаждаться покоем и тишиной… Что может быть полезнее для усталого от городской суеты организма, раз уж мы говорим про здоровье?
Нас тут же усаживают за стол. Драгица не переставая качает головой и выговаривает нам, что мы не предупредили заранее и она не смогла приготовить настоящий обед. Поэтому на столе скромно стоит, что Бог послал: еще теплая пита с сыром, нарезанная крупными ломтями, салат, приготовленный идеально по моему вкусу- помидоры с луком и лютой паприкой, молодой каймак и домашний сыр, домашний мягкий пршют, тушеная свинина с картофелем и фаршированная паприка. Неприлично ковыряя – а именно обследуя главное блюдо, я немедленно потребовала рецепт приготовления свинины: довольно крупные куски мяса не разваливались, но при этом были мягкие, как будто их варили 5 часов.
Как опытный человек, слушая пояснения, я сразу раскусила, в чем фишка: Драгица кладет куски свинины в кастрюлю с толстым дном и наливает очень немного воды, так, чтобы мясо тушилось не в воде, а на пару. При этом блюдо не только вкусное, но и очень диетическое, практически паровое.
Собственно, обеды Драгицы и составляют главную привлекательность для включения ее хозяйства в туристические маршруты. Выглядит это так: группы туристов, чаще всего из европейских стран, едут на автобусе, осматривая достопримечательности и ночуя в гостиницах или апартаментах, а на обед приезжают к Драгице. Хозяйка тут же показала мне фотографии одного из таких обедов: тридцать французов, расположившись под тентом во дворе ее дома, угощаются экологически чистыми образцами сербской национальной кухни, а внук Драгицы играет гостям на гармошке.
Это уже не просто ведение домашнего хозяйства, – это практически работа небольшого семейного предприятия, которым руководит веселая, жизнерадостная и уверенная в себе женщина с крепкими загорелыми руками. Еще собирая материал для нашей предыдущей книги «Моя вкусная Сербия», мы с Татьяной Рыбаковой обратили внимание на эту особенность сербской жизни: на активных женщин, которые не только создают предприятия – кафаны, мастерские, этно деревни, но и становятся центром социальной жизни своего села, городка, района, объединяя вокруг себя таких же предприимчивых и неугомонных людей. Мы видели организованные именно женскими «удружениями» деревенские фестивали, ярмарки-продажи кулинарных вкусностей, народной одежды и многие не очень масштабные, но важные события, которые и составляют крепящую общество социальную сеть.
Я смотрела на 6 кастрюль с каймаком, которые одна на другой стояли на плите в кухне, и думала, что всей этой работы хватило бы на троих хозяек, как Драгица вдруг спросила:
– А показать вам мое вязание?
Начала она издалека, с носков и шапочек. Шапочку с национальным орнаментом я тут же примерила, покрасовалась перед зеркалом и уже не захотела снимать, несмотря на жару. Потом нам показали жилетку, – связала на заказ для одной парижанки, а за ней – изящную ажурную кофточку и перчатки. Клубки с серой шерстью и спицы лежали в Драгицы под рукой. Шерсть, конечно, тоже только натуральная. Сами стригут собственных овец. Надо ли добавлять, что здешние златиборские овцы и питаются только самыми здоровыми травами, и пьют самую чистую воду. Срезанную шерсть моют в горной речке. Носки, поясняет мне Драгица, здесь носят и летом,– природная шерсть как раз сохраняет прохладу и – извините за подробность – ноги, если, конечно, одеть носок на голую кожу, никогда не потеют.
Красителей здесь тоже спокон веков никто не использовал. Белые носки – понятно откуда, черные от черных овец. А вот эти, темно коричневые – для них шерсть варили в листьях от грецкого ореха. Да в чем угодно можно: в луковой шелухе, в сливовой кожуре…
Вяжет Драгица не одна. С ней, в обществе по традиционному вязанию состоит еще десять женщин, живущих по соседству. Заказы им дают и их постоянные клиенты, и, как говорится, разносит сарафанное радио, а в основном, заказывает местная туристическая организация.
Но это было только начало. Пока я примеряла перчатки, Драгица ненадолго исчезла и через пару минут спустилась с верхнего этажа, неся в руках два прекрасных ковра. Такие ковры здесь называются «чилимы». Ковер, где на черном фоне были вытканы красные и желтые цветы, расстелили на диван, и я тут же улеглась на него, как Шехерезада.
– Это ковер,– пояснила мастерица, – я сплела 50 лет назад, когда выходила замуж, чтобы принести с собой, в свой новый дом.
Сюрпризов в доме Драгицы было еще много. Из старинного «девичьего», расписанного белыми цветами сундука, в котором девушки хранили свое приданое, хозяйка извлекла костюм – народную одежду, как здесь говорят: плотную черную юбку и белую блузку с жилетом. Еще один черный ковер с мелким орнаментом было даже трудно поднять, зато в нем, как сказала Драгица, можно спать прямо на снегу.
Я тут же предложила Драгице указать в своей фб-ленте, вместе с фотографиями ее вязанных произведений, номер телефона – ее личный или туристической организации, с которой их женское содружество работает.
– Даже не знаю, – засомневалась Драгица, – а справимся ли мы с наплывом заказов?
А потом она переглянулась весело со своей дочерью, такой же бодрой, энергичной и жизнерадостной хозяйкой, и кинула головой: конечно, справимся.
Я, кстати, в этом тоже не сомневаюсь. Сельский туризм Сербии в надежных женских руках.
ГЛАВА 9
СЧАСТЬЕ СВОИМИ РУКАМИ – С ТАТЬЯНОЙ РЫБАКОВОЙ
“Хорошо вам в Сербии, столько лечебных вод”, – написал мне один из читателей нашей будущей книги “Моя здоровая Сербия”, главы из которой регулярно появляются и в медиа, и в соцсетях. Это правда: Сербия богата и термальными водами, и полезными минералами, и лесами, и горным чистым воздухом. Но все же главное богатство страны – люди, умеющие превратить в кусочек рая все, к чему можно приложить руки.
Я живу в пригороде небольшого городка Лозница. Всего-то около 20 тысяч жителей. Со всеми прилегающими деревнями и поселками – чуть больше 60 тысяч.
Летом у нас жарковато – температура редко опускается ниже 25 градусов, а временами и до 40 градусов доходит. Поэтому бассейн здесь не роскошь, а жизненная необходимость. Конечно, они в городе есть: городской, олимпийский при Дворце спорта, можно искупаться в двух отелях, а также в расположенном рядом курорте Баня Ковиляча. Но я предпочитаю ездить в соседнее село Козяк. Там тоже есть бассейн: вернее, целых два, плюс “лягушатник” для детей и небольшой аквапарк.
Этот комплекс построил не город, не отель – его открыл обычный житель села на своей земле. Вначале один бассейн. Потом второй. Потом аквапарк.
Первый, старый бассейн, я люблю больше всего. Его окружают высокие туи, в тени которых так славно лежать на шезлонге. За туями – ограда из тростника. За оградой вдалеке – мычание коров, цоканье лошадиных копыт, иногда вдруг загудит трактор. Обычная сельская жизнь.
Сюда приезжают, приходят и местные жители, и горожане – уж очень уютно и удобно. С утра бассейн заполнен мамами с маленькими детьми, после обеда подтягиваются школьники, попозже – вернувшиеся с работы отцы семейств и студенты. По выходным молодежь купается с вечера до ночи. Сама я люблю приезжать сюда на целый день: окунулся, подкрепился в кафе горячей плескавицей, снова лежишь в прохладной тени и пишешь заметки для новой главы о том, как сельские жители укрепляют здоровье, не отъезжая далеко от дома.
Гостей я люблю водить в этно-село “Долина Багрема”. Багрема по-сербски – акация. Деревянные домики и навесы действительно стоят в лесу из акаций. В летнюю жару здесь прохладно, а когда деревья цветут – запах такой упоительный, что уходить не хочется. А еще здесь божественно готовят традиционные сербские блюда: гриль – “роштиль”, телятину и ягнятину “под сачем” – в специальном горшке, засыпанном углями, гуляш, суп-чорбу, сарму – сербские голубцы… Хлеб тоже пекут сами, в дровяной печи – на стол подают с пылу-жару. До этого этно-села я могу дойти пешком. Потому что построил его мой сосед – Чедомир Суботич.
История Чедомира типична для Сербии – и удивительна. Молодым он поехал на заработки в Германию. Получал за свой тяжелый труд строителя неплохо, но его все равно тянуло на родину. И Чедомир вернулся в родное село. В наследство ему здесь осталась “дедовина” – земля, которой владели его предки. Надо сказать, весьма запущенная. Дом разрушился, колодец зарос, вместо полей – лес из акаций. Это дерево в Сербии считается почти сорняком: растет везде, где может, а толку мало – дрова из нее плохие, на мебель тоже не очень годится. Разве что колья делать для ограды или для подвязки огурцов – акация не гниет от влаги. Даже горный ручей, что течет через дедово “имение”, как называют в Сербии сельские усадьбы, заилился и захирел.
В общем, нельзя сказать, что Чедомирово наследство было очень уж привлекательным.
Чедомир никогда не обучался менеджменту, но смог придумать, как недостатки превратить в достоинства. Поле заросло акацией? Замечательный получился лес! Не стал он пилить его на дешевые дрова, а расчистил от бурелома и решил строить этно-село.
Для начала вместе с женой Весной они очистили 150-летний дедов колодец – чтобы иметь чистую и вкусную воду. Затем купили «вайят» – старинный сербский деревянный домик. В нем устроили кухню. Расчистили и речку, перебросили через нее деревянный мостик. Дедову “воденицу” – водяную мельницу, – перестроили в ресторан. Поставили несколько беседок, тоже в этно-стиле. Проложили дорожки из старых кирпичей от разобранного дедова домика.
Хозяйка дома Весна всегда слыла замечательной поварихой, но для ресторана, решила семья, этого мало. Пригласили шеф-повара из знаменитой этно-деревни “Дрвенград”, построенной режиссером Эмиром Кустурицей, – дать мастер-классы.
С тех пор прошло семь лет. Бизнес Чедомира и Весны развивался на моих глазах. К маленькому ресторану на месте водяной мельницы добавилось еще несколько залов-домиков. Часть из них покупали в соседних селах, часть получили в подарок: все соседи с участием смотрели, как семья поднимает свое дело, – и несли из сараев и чердаков старую утварь, делились рецептами. Моя невестка помогла занести “Долину Багрему” на Гугл-карту, другой сосед – сделать страничку в Фейсбуке. И, конечно, все мы ходили к Чедомиру и Весне пообедать, посидеть с друзьями, отпраздновать день рождения, свадьбу, крестины, да и просто выпить кофе под акациями, за неторопливой беседой.
Сегодня в выходные надо заранее забронировать места: в “Долину Багрему” ездит весь город и окрестности. Она стала больше: Чедомир прикупил соседский лес. Выровнял дорогу, расширил парковку. На въезде появился домик с сувенирами. Через речку перекинули еще один мостик. Для детей устроили детскую площадку.
Меню тоже стало обширнее. Возможно, в нем вскоре появятся и блюда русской кухни – Весна попросила меня научить делать пельмени, которые так нравятся всем соседям. И только красавец-петух все так же водит свое семейство меж акаций, а заматеревший за эти годы кот все так же смешно сторожит очередной выводок цыплят, не давая им убежать от родителей.
Подросли и трое сыновей Чедомира и Весны. Старший, Петр, стал специалистом по роштилю, средний, Николай – заведует напитками (ах, какие у Чедомира домашние вина и ракия – фруктовая водка!). Младший сын, Матия, пока школьник, но в свободное время тоже помогает родителям обслуживать гостей.
А работы у семьи много. Мало ведь приготовить блюда и подать на стол: вся еда у Чедомира и Весны из экологически чистых продуктов, выращенных на собственном огороде. Ягнятина у них своя – а за овцами тоже уход нужен. А еще свиньи – из них делают сами колбасы и пршут – сербский хамон. Вино, ракия – из своих винограда и фруктов, а сад тоже обихаживать надо.
Без дела я Чедомира и Весну никогда не видела – разве что присядут побеседовать с гостями. Потому и уважают их все соседи и от всего сердца желают семье успеха – все видят, каким трудом достигается их благосостояние.
У Чедомира с Весной планы и дальше расширять свой бизнес.
–– Сейчас доделываем бунгало, чтобы приехавшие издалека гости могли переночевать. Пока у нас только один гостевой домик. В нем, кстати, недавно неделю жили русские туристы. Еще думаем сделать бассейн, – рассказывает Весна.
-– Справитесь?
-– Справимся! Сыновья выросли, помогают.
-– А может, они не хотят этим заниматься?
-– Что ты! Они сами предлагают расширяться!
-– Весна, а какое у тебя самое любимое блюдо?
-– Сарма, – Весна замолкает на минуту, и, чуть смущенно, добавляет. – Но пельмени, думаю, мне тоже понравятся.
Я растроганно обещаю Весну научить делать и турецкое блюдо из баклажан “имам баялды” – “имам в обмороке”.
–– Да вы ешьте, ешьте сыр. И каймак. Их наша соседка делает, – вмешивается в наш разговор Чедомир.
Я ем. И нежнейший молодой сыр, и чудесный каймак, намазывая его на горячую лепешку, и помидоры (конечно же, свои!), и острый гуляш, сваренный на дровяной печи. Запиваю все это домашним вином – можно, я ведь не за рулем, до дома дойду пешком. И вспоминаю, сколько таких сельских туристических мест я видела в Сербии – не сосчитать.
Бассейны, этно-села и этно-рестораны, народные музеи, открытые для посетителей сады-питомники. Кому-то, как владельцу термального аквапарка в недалеком от меня городке Богатич, повезло – бурил скважину, обнаружил лечебную воду. Кто-то, как владелец этно-села “Сунчана река”, имел большой участок земли на берегу красивой и чистой реки Дрины. Другие приобрели в горах участок рядом с водопадом и заповедным лесом – как в Будимлии, что опять же рядом со мной, и организовали там парк развлечений и отель.
Большинство же имели в своем активе только смекалку, трудолюбие и огромную любовь к родному краю. Как, например, хозяева "рыбняка" рядом с монастырем Троноша, в получасе езды от меня. На своем участке они вырыли пруд, запустили карпов и форель, построили ресторанчик с верандой, нависающей над прудом – и теперь к ним валом валит народ, чтобы поесть свежевыловленной рыбы. Особенно хорошо сидеть в ресторанчике в жару: шелестит листвой сад, тихо плещется в пруду рыба, от воды веет свежестью и прохладой.
Неудивительно, что сербы любят ездить в такие места: и отдохнешь, и здоровье поправишь, и вдохновение получишь от примера успешного дела. Иностранные гости тоже в восторге. Говорят, Роберт де Ниро, побывав в таком этно-селе, расположенном на берегу реки, получил такое сильное впечатление, что назвал свою новорожденную дочь Дриной.
Так что будете в Сербии – обязательно посетите такие места. Как правило, о них вам расскажут в местной туристической организации, которая есть в каждом городе. Поверьте, не пожалеете. Тепла и радушия получите столько, сколько ни за какие деньги не купить. А ведь хорошие эмоции тоже лечат.
ГЛАВА 10
О ВОДЕ И О ПРОРОКАХ – С ЕЛЕНОЙ ЗЕЛИНСКОЙ
Креманска долина – если смотреть на нее сверху, с дороги или из космоса, похожа на огромную чашу с ровными краями, котловину, вырытую между двумя горными массивами – северными отрогами Златибора и склонами прекрасной Тары. В каком-то смысле она напоминает гору Ртань, только перевернутую наоборот, вершиной вглубь. Именно неожиданная глубина и форма долины породили легенду о ее происхождении – говорят, что она образовалась от столкновения или падения космического тела. И тут долина опять вызывает ассоциации со знаменитой пирамидальной горой, необычность которой тоже связывают с влиянием космических сил. На этом сходство не кончается: невероятные природные аномалии также наполняют долину мифами, так же, как гору Ртань окутывают легенды и утренний туман. Отделить миф от наблюдений местных жителей и от научно установленных феноменов непросто, – впрочем, это как раз и есть одна из особенностей Сербии, в которой фольклор неотделим от образа жизни, а легенды подтверждаются точными изысканиями инженеров и химиков.
Миф о космическом происхождении Креманской долины удивительным образам питается реальными природными явлениями, характерными для этого места. Например, присутствие невероятного количества минералов в почве. Причем необычных минералов. Народ давно приметил – в долине растет лучшая во всей Сербии кукуруза. Научные изыскания подтверждают – здесь находится нечасто встречающийся минерал селен, и в огромных количествах. Тот самый селен, который в виде биодобавок употребляют те, кто страдает от проблем, связанных с щетовидной железой. А здесь он в почве, в воде. И в аптеку ходить не надо. Откуда он здесь оказался? Может, правда, из космоса?
А второй природный фактор, давший название долине – кремень. Это полудрагоценный камень, который много, где добывается, но здесь, в этой котловине, он буквально лежит под ногами. Прямо на нем, как на платформе, стоит сама деревня Кремна. Интересно, что на берегу реки Джетиня, которая протекает через долину, археологи обнаружили очень хорошо сохранившуюся стоянку неолитического человека. А человек, хоть и неолитический, всегда знает, где селиться. Так что и поселение здесь неслучайно – изобилие кремня для древнего человека было важнее, чем для нас золотые прииски. Кремень был основой жизни несколько тысячелетий – наконечники для стрел, главного оружия массового поражения того времени, а главное – огонь, который добывали при помощи кремня чуть ли до 19 века.
И люди здесь необычные. Именно в этой деревне родилось самое знаменитое на Балканах «Креманское пророчество», и потомки загадочной династии пророков Тарабичи, до сих пор живут в Кремне, мало общаясь с визитерами и упорно храня семейные предания. Но нет в Сербии человека, который бы не знал предсказание основателя рода Милоша Тарабича о том, что когда-то все сербы соберутся под одной сливой. У этого мистического пророчества толкований много, а вот другие, более ясно выраженные предвидения сбылись в течение всего лишь одного века: Милош и его наследник Митар Тарабич предсказали такие непонятные для современников вещи, как телевизор, беспроводную связь, падение и смену королевских династий и самое печальное – две мировые войны…
