Елена Гринева
Мое последнее завтра
Глава 4
Софи торопливо шла к берегу реки. Под ногами блестели яркие кусочки гранита, ветви деревьев сплетались друг с другом, как будто над головой висела зеленая корона из листьев. Она любила этуо реку. Это было их тайное место. Волшебный берег, где они с Шоном прятались от мира. Здесь было легко дышать, по утрам звонко пели птицы, и самое главное, здесь всегда было спокойно. Она быстро переступала с камня на камень, стараясь, чтобы холодная вода не задела туфли. Со стороны ее движения были похожи на танец. Над поверхностью реки белым покрывалом простирался туман. Туман был частым спутником летнего утра после дождя. Солнце неторопливо восходило над лесом, его белые лучи разрезали поверхность реки на светлые и темные участки, воздух был свеж. Картина достойная пера художника. Вскоре перед глазами появился обветшалый деревянный понтон. Там за туманом можно было разглядеть фигуру человека.
– Шон! – она приветливо помахала ему рукой. Фигура не шелохнулась. Девушка медленно подошла к нему и заглянула в глаза.
– Какое прекрасное утро, Софи, – Шон посмотрел на нее невидящим взглядом. Его черные волосы слегка растрепались на ветру, а серо-голубые глаза продолжали смотреть в даль, -как жаль, что это всего лишь сон, и ты снова проснёшься в своем фальшивом мирке дорогих сумок и дешевой музыки, – Шон улыбнулся. – Тебе еще не надоело все это?
Софи сразу стало грустно. «Даже во сне я не могу расслабиться», – подумала она и спросила:
– Почему ты это сделал? Почему совершил самоубийство?
– Потому что связь времен разорвалась, сеньорита Бонита, – Шон медленно превращался в продавца бургеров, который с ехидной улыбкой продолжал, – Просыпайся соня…
– Вставай соня! – Софи слышала голос, но так и не поняла кто это говорит, то ли продавец бургеров, то ли…
– Уилл? Она с трудом открыла один глаз и посмотрела на мужа. – Господи, Уилл, сколько времения? – рядом с ней на кровати сидел красивый мужчина и широко улыбался. Светлые волосы идеально уложены, карие глаза добродушно смотрели на нее. В руке он держал стакан воды.
– О господи!– выдохнула Софи. – Ко мне снизошёл ангел с минералкой.
Четыре
У нее сильно болела голова. И это было неудивительно, если учесть, что вчера они всю ночь тусовались в каком-то элитном отеле. Девушка старалась вспомнить название, но на ум приходили только ярко-накрашенные дорогой косметикой лица женщин, изгибающихся под музыку и бармен, поджигавший самбуку. А потом кто-то достал траву. На таких вечеринках это было обычным делом.
«Вроде это была презентация чего-то или кого-то… Может модный парфюмер выпустил новую коллекцию? Ах да, это было на прошлой неделе. День рожденияе одного из бэк-вокалистов Уилла? Больше похоже на правду», – сквозь туман в голове перед девушкой появилось лицо отвязного брюнета в синей футболке с двумя цепями на шее. Рядом с ним улыбается Уилл, кто-то наливает шампанское. Их фотографируют.
– Ну что вы как девчонки, добавьте жару! – толстый гитарист бросается к ним в объятия, от него сильно несет алкоголем.
– Джейкоб как всегда, еще нет и двенадцати, а он уже пьяный в доску, – ехидно смеется менеджер Уила Хана Ли.
– Знаешь что, крошка. А вдруг в двенадцать моя карета превратиться в тыкву, а я еще не накидался? – отвечает Джейкоб, заплетающимся языком. Дальше все смеются, фотографируются, потом градус алкоголя повышается и начинаются танцы.
Составлять по утрам хронологию прошедших вечеринок стало для Софи привычным делом. Главное здесь не запутаться в именах и событиях, что было весьма сложно, учитывая то, что все прошедшее за ночь сливалось в одно розовое гламурное пятно.
Она взяла стакан с минералкой и сказала:
– Твое здоровье, дорогой муж! – улыбнувшись ему на подобии ДиКаприо в роли Великого Гэтсби, – какие у нас на сегодня планы?
Улыбку с лица Уилла как-будто стерли ластиком.
– Любовь моя, загляни в свой органайзер!
Он тяжко вздохнул.
Софи нащупала одной рукой лежавший на комоде розовый блокнот – подарок ее школьной подруги и менеджера Уилла Ханы Ли. Странная штука судьба. После переезда в Нью-Йорк им с Уиллом пришлось довольно долго скитаться по клубам. Прошло два года, прежде чем ее мужа заметили и предложили записать альбом. Все началось с того вечера в одном грязном маленьком клубе. Софи сидела за барной стойкой и слушала, как ее Уилл пел одну из лучших ее песен. Внимание публики было направлено на дешевые закуски и бесплатное пиво, приглушенный шум толпы не внушал оптимизма. Это был далеко не первый грязный маленький клуб за все их время пребывания в Нью Йорке. Они пытались пробиться везде, где только можно, но получали или вежливый доброжелательный или молчаливый презрительный отказ.
Софи не понимал,а что было не так с ее песнями. В любом случае впереди было унылое и беспросветное будущее.
Вдруг она увидела знакомую фигуру в красном платье на бреительках. После недолгих колебаний девушка сказала сначала тихо, а потом громче
– Хана! Хана Ли!
Женская фигура повернулась, темные очки были быстро сняты. Хана радостно помахала ей в ответ и легкой походкой направилась в ее сторону.
– Боже мой, Софи! Как давно мы не виделись! – она радостно улыбнулась и села рядом за барную стойку, – как у тебя дела?
– Да все неплохо, мне нравится этот город. Вот только с работой не очень.
– Я вижу, – Хана прищурилась, – это ведь Уильям Беккер?
Затем ее взгляд упал на обручальное кольцо девушки:
– Вы женаты?
– Уже два года, – Софи улыбнуылась, – а ты как, Хана?
– О, поздравляю!У меня все нормально. Учусь в колледже на менеджера . Если честно, я тоже с легким сердцем свалила из этой дыры. Большие города мне нравятся гораздо больше, чем эти маленькие занюханные провинции, – девушка так смешно сжала кулаки и скривила губы, что Софи еле сдержала улыбку.
– Кстати, Уилл прекрасно поет, – поспешно сказала она, – и музыка красивая. Вот только, знаешь, эта песня немного не соответствует времени. Мои одногрупники любят легкую музыку, такую под которую можно танцевать и ни о чем не думать. Она включила плеер и протянула один наушник подруге.
Девушка неуверенно прислушалась к ритмичным битам. «Crazy town» слегка монотонно пел «Sugar baby».
– Понимаешь?– Хана вопросительно подняла бровь, – сумасшедший город нуждается в сумасшедшей музыке, honey. Все эти распрекрасные баллады о любви остались в двадцатом веке. Интересно, какой романтичный идиот мог написать такую песню? – она показала глазами на сцену, где Уилл выводил последние аккорды, – наверное, он курил траву под «Modern talking» вперемешку со Стингом.
– Вообще-то это я написала, – Софи выдавила улыбку
– Ой прости! – Хана смущенно прикрыла рот, – иногда меня заносит. В общем, если мы встретились здесь, быть может, это судьба. Ты веришь в судьбу?
Девушка вспомнила надпись на двери подьезда: «Софи Нортон убийца». Тот провалившийся эксперимент с гипнозом и свой сгоревший дом.
– Я не верю в судьбу, – выпалила она, – предпочитаю просто жить здесь и сейчас.
– О, у тебя на лице все написано, – Хана улыбнулась, – я никогда не верила сплетням, слухам и журналистам. То что было в прошлом, должно там и остаться, ты так не думаешь?
– Согласна, – Софи улыбнулась.
– Знаешь что, – Хана протянул ей свою визитку, – если вдруг понадобиться помощь – звони.
Оставшуюся часть вечера девушка тупо пялилась на визитку Ханы. В голове снова и снова как старая пленка прокручивались ее слова: «Сумасшедший город нуждается в сумасшедшей музыке, honey».
После этого Софи накачала в телефон подборку современных песен, и весь вечер слушала популярных исполнителей. Все это не принесло вдохновения, но наконец-то Софи Беккер сталао понимать что хотят эти огромные пространства городов, забитые техникой и каменными коробками с кучей людей внутри. Они мечтают о свободе и легкости.
И тогда она написала свою первую песню о легкой жизни, слегка переработав творения других исполнителей. Затем, вторую, третью. Популярность Уилла набирала обороты и вот, наконец-то, спустя два годы их скитаний по клубам, человек в темных очках и дорогих специально стертых джинсах предложил ее мужу записать альбом. Это было началом карьеры Уильяма Беккера и их новой реальности.
– Солнышко, ты опять летаешь в облаках, – голос мужа снова вернул ее в реальность.
Она открыла наполовину исписанный аккуратным почерком блокнот и остановилась на последней записи. «5 июля 12:00 – встреча с отцом в ресторане. День рождения», далее следовали два восклицательных знака.
– Только не это,– простонала Софи. Она не любила все, что касалось Адама Нортона, несмотря на их кровное родство.
– Да-да именно это. Сегодня мы снова увидим твоего любимого папашу, после стольких лет разлуки, – Уильям презрительно ухмыльнулся. Это как в старых мелодрамах, где родственники собираются раз в сто лет, чтобы вспомнить, почему они не живут вместе.
– Давай не будем об этом. Ты купил ему подарок, милый? – Софи обняла мужа. Помнишь, ты мне обещал зайти и выбрать что-нибудь? – Прошептала она ему на ухо.
– Я забыл, – сказал он трагическим голосом. Посмотри на мой график, у меня нет ни минуты свободного времени! Вчера я раздавал автографы глупым фанаткам , потом мы обсуждали новый проект с Билли Морганом, потом…господи, да ты меня не слушаешь, Софи…
Девушка, безучастно смотревшая на стену, вздрогнула от неожиданности. Они жили в большом двухэтажном доме в тени деревьев, небольшом островке природы на краю города. Роскошь, доступная немногим.
«Только самый свежий воздух, лес рядом и никаких назойливых соседей» – так говорили им застройщики. Соседи появились со временем, но они действительно были ненавязчивыми. Парочка модных дизайнеров предположительно нетрадиционной ориентации и пожилая вдова с маленькой противной собакой, которую она называла Чарльз в честь принца Чарльза. Чарльз заливисто лаял во время прогулок и злобно скалился на Софи, когда им волей случая приходилось встречаться на улице.
Над интерьером каждой из комнат их прекрасного дома работал дизайнер. Например, в спальне был настоящий камин. Окно с резной рамой, уродливый белый торшер («потому что, так модно» уверял их специалист по обустройству комнат), большая светлая кровать и несколько ламп без плафона, свисающих с потолка.
– Вы не понимаете! Легкость и простота сейчас последний тренд, – дизайнер чуть не подпрыгивал от радостного возбуждения.
Она понимала, легкость, а точнее легкая жизнь это главное в нашем мире, не так ли?
– Я отвлеклась, – Софи рассеяно улыбнулась, – каюсь, виновата, это я должна была позаботиться о подарке. Все-таки отец – мой родственник. Впрочем, мы можем обойтись и без подарков. Ведь главное- внимание. К тому же мы не виделись почти девять лет. Это будет просто встреча века. Девушка уныло поплелась в ванную.
Ее личный психолог всегда говорила, что есть несколько законов сохранения хороших отношений в браке. Закон номер один: не провоцируй конфликт, когда для этого нет достаточных оснований.
Поэтому она просто молча закрыла дверь и включила воду.
«Неужели так сложно было выделить полчаса на покупку подарка», – думала она. Конечно, я и сама могла бы что-нибудь купить, просто мне очень сложно думать об отце. Потому что, когда я вспоминаю его, в моей голове всплывают те самые события. Ее сердце болезненно сжалось. А в памяти мельком пронеслись допросы, серая железная дверь с надписью «Я вернусь за тобой», маленький город и чувство безысходности. Она медленно сняла одежду и включила горячий душ. В ванной был установлен проигрыватель. «Это будет полное расслабление», – уверял их дизайнер. Девушка нажала на кнопку, и голос солиста «Army of Lovers» запел «Obsession».
Софи Бейкер выключила душ и наодела белоснежный халат. В зеркале на нее смотрела девушка с большими голубыми глазами. Эти глаза достались ей от отца, также как и прямой ровный нос. Черные волосы до плеч завернуты в полотенце, выражение лица слегка презрительное, ногти аккуратно накрашены пурпурным лаком.
«Девять лет прошло, – подумала она, – за это время мы с папой несколько раз созванивались, но ни разу не встречались вживую. Как будто между нами всегда был призрак матери».
Это будет очень тяжело, снова увидеть его лицо после стольких лет разлуки.
Через полчаса Софи стояла в гостиной в строгом голубом платье. Волосы забраны наверх.
«Похожа ли я на ту девочку с похорон?» – подумала она, глядя на себя в зеркало.
– Дорогая, мы опаздываем,– по резной лестнице спускался Уилл в черном фирменном костюме с белой рубашкой.
«Как агент Смит из фильма «Люди в черном»», – Софи улыбнулась.
Муж держал в руках маленький конверт:
– У меня есть небольшой подарок для твоего папы, – он улыбнулся своей профессиональной белозубой улыбкой, предназначенной для фанатов, репортеров и иногда для жены.
В машине по дороге в ресторан девушка не знала, куда себя девать. Сначала она посмотрела на их личного водителя. Тот глядел на дорогу пустым взглядом, напоминая каменное изваяние, потом на мужа – Уилл рассматривал в окне пролетавшие мимо улицы и перебирал по мягкому сидению костяшками пальцев. Внезапно ей стало очень одиноко.
«Быть может я до сих пор стою на той темной аллее в черном платье. Быть может, все что со мною было за эти годы – всего лишь дурман навеянный горьким дымом той сигареты. Сейчас я проснусь и увижу рядом доброе лицо мистера Гордона, потому что ничего не изменилось, я никуда не уехала. Из Твин Лейкс невозможно уехать».
Внезапно Софи почувствовала, что задыхается, как будто тонет в глубокой реке, как будто воздух стал вязким и тяжелым. Она схватила Уилла за руку и судорожно сжала.
Муж обернулся:
– Что-то случилось? – его теплая рука немного успокоила девушку.
– Ничего, – она выдавила из себя улыбку,– просто в машине немного душно.
– Джейкоб, открой окно!
Водитель меланхолично нажал на кнопку и на них теплыми волнами хлынул свежий воздух. «Правило успешного брака номер два: не стоит докучать мужу, когда в этом нет необходимости, лучше перевести энергию в другое русло».
Девушка достала из сумочки розовый Moleskine, подарок Ханы, и открыла первую страницу. На ней было написано аккуратным почерком: «Тайный дневник Софи Бейкер». Она перевернула лощеную бумагу и начала читать:
01 июля 2020 года Нью-Йорк
Что думают люди, когда приезжают в большие города? Я не знаю, наверное, ни о чем. Здесь столько всего, что человек растворяется в событиях, словно сахар в горячем чае. На улицах музыканты играют на скрипках и причудливых дудках замысловатые мелодии. Кто-то рекламирует экскурсии по местным достопримечательности. Красивые женщины с холодными золотыми волосами медленно выплывают из дорогих машин. Стайки студентов с открытыми ртами разглядывают огромные светящиеся вывески домов. Весь город как будто поет. И мне тоже хочется петь. Тоска уходит, здесь некогда тосковать. По утрам я играю на пианино в Музыкальном кафе. Вечером Уилл исполняет свои песни в клубах. Здесь столько новых людей! Я познакомилась с местными музыкантами, Уилл пару раз ходил в гости к своему дяде, который открыл в Нью-Йорке небольшой туристический бизнес. Все идет своим чередом. Недавно мы зарегистрировали брак, такое странное чувство. Кольцо на пальце немного жмет, но я уже привыкла. Вечно куда-то тороплюсь и стараюсь не смотреть назад. Мы с Уиллом дали друг друга клятву: «однажды настанет тот день, когда мы станем знаменитыми, когда мир услышит мои песни и его голос».
Если честно, иногда бывает очень грустно, наверное, это специфическая тоска жителя большого города. Однажды я шла с работы, на улице вечерело, солнце окрасило облака ярко оранжевым светом. Вдруг в толпе людей я увидела ЕГО. Не знаю, что это было, но мои ноги сами пошли вперед, туда, где блестели его черные волосы. Шаг, другой и вот я хватаю за руку, и непривычно громким голосом говорю:
– Шон! – наверное, я слишком громко это сказала, потому что прохожие оборачиваются. Он тоже оборачивается и смотрит на меня удивленно. Конечно, это не Шон, как я могла так ошибиться, как будто разум затуманился. На меня смотрит узкоглазый молодой человек и что-то говорит на незнакомом языке. В тот момент меня как будто током ударило. Я шепчу:
– Извините, я ошиблась, – и стараюсь как можно быстрее раствориться в толпе. Призраки прошлого все еще со мной. От этого иногда бывает грустно.
Девушка перевернула страницу.
– Софи, мы приехали, – Уилл открыл дверь и протянул ей руку.
Это был весьма уютный ресторан, не слишком помпезный, лестница с резными перилами отделана чем-то наподобие бархата, на стенах висели портреты американских президентов.
Девушка зашла в арендованный ими зал и увидела знакомую фигуру за столом. За 9 лет Адам Нортон постарел и слегка осунулся, под глазами можно было пересчитать несколько глубоких морщин, взгляд немного потух, но одет он был все так же аккуратно и строго.
Софи застыла от растерянности и тупо уставилась на отца. Он тоже смотрел на нее и как будто пытался подобрать слова. «Мне снова кажется, что я снимаюсь в фильме. Камеры направлены на нас, свет слегка оттеняет растерянные лица, в воздухе повисла тишина», – девушка облизнула пересохшие губы, слова исчезли, испарились, словно кто-то забрал весь воздух из ее легких.
– Добрый вечер мистер Нортон! – Уилл прошел мимо нее и пожал Адаму руку.
– Я очень рад вас видеть! – отец начал энергично трясти руку ее мужа, держась за нее словно утопающий. На лице повисла натянутая улыбка
– Софи! – Уилл укоризненно окинул девушку взглядом, – скажи что-нибудь!
– А-а, -она перевела глаза с мужа на отца. «Как же непривычно их видеть вместе».
– Добрый вечер, папа, – она сделала шаг на встречу. «Наверное, надо его обнять, но я не могу, – Софи попыталась улыбнуться
– Я…купил тебе цветы, – отец жестом показал на букет в вазе. Букет был огромным: синие фиалки и белые розы – ее любимые, – хотел вручить его тебе, но официант настоял на том, чтобы поставить в вазу иначе цветы испортятся. Я ведь пришел раньше вас, это все моя дурацкая пунктуальность.
– Да, – Софи улыбнулась и села за стол, ей стало немного легче дышать, – ты всегда был таким, папа, чертовски пунктуальным и упертым.
Уилл и Адам последовали ее примеру. Они синхронно взяли меню и стали его увлеченно разглядывать. Софи пнула мужа под столом.
– Э-э… Как у Вас дела, мистер Нортон? – спросил он
– Все хорошо, – Адам говорил складно, как будто это был заранее отрепетированный текст, – ты же знаешь, после тех событий я бросил службу и теперь работаю в супермаркете охранником. Работа спокойная, иногда помогаю школьникам с волонтерством, еще у меня появился сад, там я выращиваю цветы, те самые, которые любили Софи и Лиза, – последнее слово он произнес с нажимом как будто ему было тяжело говорить имя погибшей жены.
– О, это очень мило! – Софи снова посмотрела на фиалки, – я думала, ты их купил! Это цветы из твоего сада?
– Да, – первый раз за вечер Адам улыбнулся тепло и открыто, – я знал что тебе понравится.
– В Твин Лейкс все так же?– Внезапно девушке стала интересна судьба забытого богом городка.
– Да, в таких городах ничего не меняется. На месте нашего дома воздвигли что-то типа самодельного памятника. Местные жители иногда кладут туда цветы
Софи представила заросший травой пустырь, и ей снова стало нехорошо.
– Ой прости, тебе наверное неприятно это слышать,– отец отвел глаза, – как дела у вас, ребята?
– Ну как говорят, все счастливые пары счастливы одинаково, и мы не исключение, -
Уилл обнял ее за плечи. Софи немного отстранилась. Ей всегда было неловко, когда муж говорил так, как будто они герои дешевого любовного романа. «Мы с моей дорогой женой так хорошо ладим.. бла бла бла… на день рождения я ей подарил 25 голубых роз, они очень мило смотрелись в дизайнерской вазе, потому что это был элитный букет, редкий сорт, сами понимаете, мы можем иногда себе позволить такую роскошь….»
– Вы прекрасно смотритесь вместе, – отец снова натянуто улыбнулся, – очень рад за вас!
– Спасибо, мы с Софи даже думаем о ребенке, вот только она все еще колеблется, – девушка чуть не поперхнулась куском заказанной красной рыбы.
– Эм, я конечно не против, просто столько всего еще хочется успеть, – сказала она, скопировав натянутую гримасу отца.
– Да ладно, Софи, порадуй меня внуками, – Адам уставился на нее с улыбкой Санта-Клауса.
В голове девушки всплыли строки песни про отель Калифорния: прекрасное место, приятные лица..
«Сегодня папа старается быть идеальным отцом. Мы все стараемся, чтобы сгладить гнетущую атмосферу», – девушка стала лихорадочно перебирать в голове темы для разговора.