Елена Елохина
Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города
7. «Конгресс остроумия»
Всем известно, что Рим богат на скульптуры.
Как вы только что убедились, с ними можно даже выпить кофе.
Но то, что статуи могут еще и разговаривать, – это новость! Кое-кто был бы даже не прочь подрезать им язык. Один из таких персонажей по прозвищу Бабуин «украшает» (если так можно выразиться) стену студии Канова-Тадолини.
На радость тех, кто становился его словесной мишенью, Бабуин и большинство мраморных «критиков» уже давно замолчали.
Но жители города еще помнят, как быстро передавались из уст в уста обидные стишки про пап и кардиналов.
Сейчас мы бы это назвали «вирусным контентом».
У наших предков не было преимуществ современных коммуникаций, правда, и высказываться открыто против власти мало кто рискнул бы. Подобные выходки грозили штрафами, наказаниями, а то и казнью.
Но народ нашел выход: использовать античные статуи, на пьедестал которых по ночам клеили записки с короткими сатирическими строками анонимных авторов. Утром стражи порядка снимали хулиганские листовки, но римляне уже успевали их прочитать и пересказать соседям.
Возможно, вы слышали слово «пасквиль»?
Теперь будете знать, откуда оно взялось – от Пасквина.
Это прозвище первой из римских «говорящих статуй», найденной и установленной в Риме в XVI веке в качестве публичной доски для выражения общественного недовольства. Пасквин по-прежнему «живет» рядом с площадью Навона. Пасквили могли содержать карикатуры, компромат и злобные нападки в адрес обсуждаемого лица, всячески критиковать и оскорблять. Иногда их применяли для дискредитации кандидатов перед выборами пап римских. Все это подавалось в виде поэтического, но очень сатирического сочинения. Потому особенно удачные пасквили легко запоминались и распространялись со скоростью света. Некоторые из них даже вошли в учебники истории!
В отличие от памфлетов (это схожий термин), которые рассказывали об общественной деятельности, пасквили, не стесняясь в выражениях, проходились по личной жизни своих мишеней. В ход шли шутки о разгуле священников с куртизанками, дворцовых интригах и кумовстве среди обитателей Ватикана.
Привычка ворчать и жаловаться у римлян в крови. Итальянцы только кажутся с виду жизнерадостной нацией – спасибо туристическим стереотипам о вечно улыбчивых и приветливых обитателях «сапога». Но если познакомиться поближе и выучить язык, то вы быстро поймете, что они дадут фору бабушкиному патрулю на скамейках у подъезда.
Римляне в этом смысле вершина эволюции всех итальянских ворчунов.
Не зря они сами шутят, что когда легендарные близнецы спорили, где основать Рим, то Рем тут же раскритиковал забор, выстроенный Ромулом для обозначения священной границы города. Комбинация этих двух привычек – ворчания и сатирического креатива – нашла выражение в виде пасквилей на «говорящих статуях». Вероятно, так гордый римский народ, не сдающийся под сильной рукой папской власти и не гнущийся под социальным неравенством, показывал характер. Пасквин в своих высказываниях был не одинок.
Постепенно в разных точках центра Рима стали появляться другие персонажи. Часто это были обломки античных статуй, найденных при строительстве дворцов. Их ставили где-нибудь в углу и использовали как доску для анонимных посланий. Бывало, что статуи между собой «переговаривались»: начинал Пасквин, а отвечал кто-то из его «коллег». Римляне с интересом собирали диалог и пересказывали друг другу.
Мраморная компания получила прозвище «Конгресс остроумных» (Congresso degli Arguti). В городе существовало шесть статуй, распространявших глас народа: Пасквин, Марфорий, Аббат Луиджи, Мадам Лукреция, Факкин и Бабуин.
Но ни одно из этих имен не связано с оригинальным названием статуи – это всего лишь прозвища, придуманные римлянами. Сейчас только Пасквин по-прежнему «разговаривает». Хотя жертвами его острой сатиры теперь становятся не папы и кардиналы, а мэр и политики.
Пока вы читаете эту книгу, я познакомлю вас со всеми «конгрессменами».
Начнем с Бабуина. В его честь переименовали улицу via Babuino.
Раньше она называлась именем пап римских, которые приводили дорогу в порядок: сначала via Clementina (Климент VII), потом via Paolina (Павел III).
В конце XVI века Пий V разрешил аристократу Алессандро Гранде провести трубу в новый дворец на Паолинской улице из отремонтированного недавно водопровода Аква Вирго. В обмен на привилегию дворянин обязался установить на улице у своего дворца фонтан, которым могли бы пользоваться все горожане.
Правда, тогда находился он через дорогу от современного – особняк Гранде снесли в XVIII веке. От него осталась только арка с двумя дельфинами у дома номер 49. Сейчас фонтан в виде серой ванны опирается на стену кафе Канова-Тадолини.
Гранитный бассейн украсили найденной неподалеку античной фигурой Силена, персонажа греческой мифологии, царя лесов и виноградников, воспитателя бога виноделия Диониса.
В древнем искусстве его часто изображали полноватым бородатым старцем, одетым в козлиную шкуру, с гроздьями винограда и кубком, часто нетрезвым.
Силен на фонтане сразу вызвал у римлян насмешки и издевки. Они посчитали статую настолько уродливой, что обозвали er babbuino. Мол, его разве что с обезьяной можно сравнить. Тело из коричневого туфа, голова из потертого травертина – красоты в Бабуине и правда немного.
Но это не помешало ему стать знаменитостью.
Во многом этому поспособствовал пожилой кардинал Децца – представитель богатого испанского рода, проживавший по соседству.
По утрам он прогуливался по улице, шурша пурпурной мантией, и, поравнявшись с фонтаном, каждый раз приподнимал шапочку и преклонял колено в знак почтения статуе. Вероятно, кардинал был подслеповат, так что принимал Силена за какого-нибудь святого. У фонтана кучка зевак из народа и знати специально караулила прелата, чтобы не пропустить уморительное представление. Статуя же подвергалась «обстрелу» новыми шутками. Но, как известно, черный пиар тоже работает. Ни внешность, ни издевательства не сломили характер каменного «бабуина». Статуя прошла испытание сатирой римлян и заслужила их уважение.
Улицу переименовали в via Babuino в честь фонтанного Силена. А сам он присоединился к Пасквину и другим товарищам из «Конгресса остроумных». На стене за его спиной стали появляться ночные анонимные листовки.
Говорят, из всех персонажей этой компании Бабуин больше всего завидовал славе Пасквина. Наряду с пасквилями («pasquinate» по-итальянски) появилось название babuinate. Анонимные поэты охотно разжигали «конкуренцию» между каменными персонажами в своих стихах, которые они прикрепляли на пьедесталы. Бабуин выполнял просветительскую «работу» все время, пока Рим оставался папской столицей, а это почти четыре века.
В 1870-е годы последовала глобальная перепланировка центра города после того, как он стал столицей объединенной Италии. Из-за строительства современной канализации и расширения мостовой фонтан пришлось убрать. Ванну приспособили для другого фонтана на Фламиниевой дороге, а Бабуина переселили во двор особняка Boncompagni Cerasi.
Только в 1957 году благодаря городским активистам фонтан восстановили, а Бабуина вернули на законное место – в центр улицы, названной в его честь.
Но право голоса ему больше не предоставили.
8. Будильник из пушки
На холме Пинчо, слева от Испанской лестницы, высится белоснежное здание виллы Медичи, похожей на сказочный замок с башенками.
Ее строгий фасад без украшений обращен к городу, а «изнанка», вся в рельефах и завитушках, видна лишь из садов.
Французская академия, которой принадлежит вилла, регулярно организует экскурсии для всех желающих. Последние три века призеры самой престижной французской награды в области искусства (Prix de Rome) – скульпторы, художники, архитекторы, граверы и композиторы – боролись за возможность приехать в Рим на обучение. Вилла Медичи оплачивала их стипендии на пребывание в Риме на срок от трех до пяти лет. Перед входом в академию журчит незатейливый фонтан – гранитная ваза, – и в ровном зеркале воды еле пробивается вертикальная струйка. Вода течет из пушечного ядра!
Можно было бы предположить, что оно осталось после одной из войн, но римляне утверждают, что такого не может быть. Ядро прилетело на холм Пинчо в мирное время.
В XVI веке хозяин виллы Фердинандо Медичи размышлял, как провести воду для полива его роскошных садов.
По удачному стечению обстоятельств именно ему папа римский поручил руководить строительством водопровода, который должен был снабжать окрестные районы Рима. Разумеется, Медичи рассчитывал и сам пользоваться результатами своего творения. По сложившейся традиции, как и в случае с виа Бабуино, понтифик дал на это разрешение в обмен на строительство фонтана для публичного пользования рядом с виллой Медичи. Под этим предлогом расчетливый кардинал подговорил монахов из S. Salvatore in Lauro продать ему античную гранитную вазу за 200 скуди. В документах не указывается, были ли это золотые или серебряные монеты, но в любом случае сумма никак не соответствовала истинной ценности древнеримского материала. Чтобы ненавязчиво напомнить римлянам, кого им следует благодарить за щедрость, фонтан украсили лилией, одним из геральдических символов рода Медичи.
Не прошло и века, как на месте железного цветка оказалось пушечное ядро. Римляне утверждают, что это произошло по вине королевы Кристины, с которой мы вместе «въехали» в Рим в начале главы.
Обладая эксцентричной и спонтанной натурой (за которую ее в Вечном городе наградили прозвищем reina baldanzosa, «смелая королева»), Кристина не терпела скуки. Ей поминутно требовалось чем-то себя развлекать, куда-то бежать, что-то организовывать, с кем-то спорить… Договорившись с хозяином виллы об увеселительной прогулке на охоту, она хотела удостовериться, что тот не проспит. Сама Кристина была убежденным «жаворонком».
Еще живя в Швеции подростком, она требовала начинать уроки в пять утра.
Поговаривают, что Декарт, преподававший ей философию и математику, быстро подхватил воспаление легких в суровом северном климате, так как по утрам было очень зябко. Для того, чтобы разбудить приятеля-кардинала, Кристина выбрала необычный способ – в духе своих экстравагантных выходок, о которых потом сплетничал весь Рим.
Отправившись в замок Св. Ангела на другом берегу реки Тибр, она приказала трижды выстрелить из пушки в направлении холма Пинчо. Видимо, зрение у королевы было орлиным: в дверях виллы Медичи до сих пор отчетливо видно вмятину от пушечного ядра.
Но кое-что в этой истории не клеится. Как шар пролетел 1,5 километра над Римом, чтобы попасть точно в ворота? В те времена таких дальнобойных пушек в замке не было.
Остается только гадать.
9. Дом монстров
Фасад одного из домов по Григорианской улице (via Gregoriana) на холме Пинчо больше подошел бы в качестве входа для аттракциона с привидениями.
Три каменные морды с выпученными глазами – это окна и дверь здания, а ступеньки дома ведут прямо в пасть монстра.
В старину римские мамаши любили привести сюда за локоть неугомонного отпрыска и пообещать, что страшное создание поглотит его, если он не прекратит проказничать.
Оригинальную шутку архитектора и художника Федерико Дзуккари оценили не все. Но он точно заставил говорить о себе весь Рим.
В 1590 году, на пике славы, Дзуккари прикупил участок земли на холме Пинчо (тогда здесь были одни огороды и виноградники) для постройки фамильного особняка.
Художник жил в эпоху, в которой смешивались отголоски Возрождения и фантазия маньеризма, строгость искусства церковной Контрреформации и зачатки барокко. Винегрет из творческих идей порождал иногда смелые и странные эксперименты.
Тандем братьев Федерико и Таддео Дзуккари лично поработал над внешним и внутренним обликом семейного гнезда. Только снаружи он должен был удивлять и отталкивать. Но тем, кто решился войти в глотку к чудовищу, открывался совершенно иной пейзаж. Цветущие сады, фонтаны и статуи, настенные росписи кисти самого хозяина служили наградой за смелость посетителя, а заодно напоминали об успехе создателя.
Незадолго до смерти в 1609 году Федерико Дзуккари распорядился в завещании, чтобы его дом был всегда открыт для молодых художников без гроша в кармане. Но наследники загубили мечту на корню – особняк пришлось продать за долги. Он сменил немало хозяев, среди которых была даже вдовствующая государыня Польши Мария Казимира. Похоже, Рим казался отставным королевам привлекательным местом для пенсии.
После приезда новой хозяйки к дворцу пристроили изящный балкон, чтобы удобнее было любоваться Испанской площадью – знаменитую лестницу тогда еще не построили. Вдохновившись опытом Кристины Шведской, Мария Казимира, известная под уменьшительным именем Марысенька, устраивала в своем доме литературные вечера.
Мечта первого владельца особняка сбылась только в начале XX века.
Дворец Дзуккари приобрела немецкая покровительница искусств Генриетта Герц. При жизни она собрала внушительную коллекцию живописи и богатейшую библиотеку. По завещанию дворец перешел Германии, а внутри был основан важнейший искусствоведческий архив.
Сегодня он называется Bibliotheca Hertziana – Институт истории искусств Общества Макса Планка. Доступ дают только исследователям и соискателям с профессорскими рекомендациями. Вот и суровые чудища на входе пригодились. Они как будто напоминают о том, что без солидного научного резюме в престижную библиотеку вас не пустят.
Но иногда порог «дома монстров» удается переступить всем желающим.
На сайте библиотеки можно уточнить даты и забронировать бесплатный визит в группе (на итальянском): www.biblhertz.it/it/guided-tours.
Есть и другой вариант.
Ежегодно весной в Риме проводится архитектурный фестиваль Open House. Уже само название («Открытый дом») намекает на то, что даже неприступные «сезамы» города распахивают двери. Можно бесплатно посетить частные студии, исторические особняки, офисы администрации и просто интересные уголки города, обычно закрытые для визитов. Список мест меняется каждый год, для посещения некоторых требуется бронирование.
«Герциана» участвовала в фестивале несколько раз, и немногочисленные места в группе разлетались за считаные минуты. Приготовьтесь в нужный день к бронированию на сайте www.openhouseroma.org, и может, удача окажется на вашей стороне. Советую зарегистрироваться заранее, чтобы не упустить места, когда откроют запись.
Шанс попасть в секретный рай Дзуккари стоит усилий. Сейчас к нему прибавились современные чудеса: многоэтажный крытый двор из стекла и светлого дерева в скандинавском стиле, перспектива книжных стеллажей на контрасте с расписными залами исторического дворца. А на террасе искусствоведы могут оторваться от книжек и полюбоваться умопомрачительным видом на город.
Срез «исторической лазаньи» был бы неполным без древнеримских следов.
До Дзуккари другой успешный римлянин мечтал разбить на этой земле райские сады. В I веке до н. э., вернувшись с войны с богатой добычей, полководец Луций Лукулл построил роскошный дворцово-парковый комплекс на склонах холма Пинчо. На фрагменты виллы и наткнулись рабочие, делавшие ремонт в подвале архива. На экскурсиях показывают остатки былой роскоши – стены с изящной кирпичной кладкой, фрески и мозаики из цветного стекла.
Если морды с дворца Дзуккари вас не только не испугали, но и вызвали любопытство, рекомендую потратить день на загородную поездку в городок Бомарцо к северу от Рима. «Священный лес» или «Парк монстров» – так называют виллу князя Орсини, построенную в память о жене Джулии Орсини. Похоже, именно этим сказочным примером вдохновился Федерико Дзуккари при проектировании дворца.
Подробности можно посмотреть на сайте www.sacrobosco.it.
Бомарцо – парк, населенный каменными мифическими существами: сфинксами, драконами, русалками, морскими чудищами и гигантскими черепахами. Неподвижные громады, заросшие мхом, выглядывают из лесной чащи и вызывают дикий восторг у маленьких посетителей. Сфотографироваться в пещере – пасти чудовища (очень похожей на римский фасад «Герцианы») – обязательный пункт в списке у всех приезжающих.
Ни создатели парка, ни архитектор «дома монстров» на via Gregoriana не собирались запугивать зрителей. Наоборот, они хотели поиграть с ними, заинтриговать, удивить. Пригласить в мир мифов и алхимических чудес, пощекотать любопытство сказочными образами и провести по тропе испытаний к интеллектуальным открытиям.
10. Фонтан для четвероногого друга
Самый необычный фонтан в городе легко не заметить – по высоте он едва достает вам до колена. Зато ваша собака точно не прошла бы мимо, ведь именно для любимых питомцев его и придумали. Фонтан надежно спрятан у самого тротуара via Veneto – извилистого бульвара, обрамленного платанами. Сегодня там много пятизвездочных отелей и мало прохожих. Но в середине прошлого века это был самый модный променад столицы. Времена «дольчевиты» и Феллини, пышных юбок и щегольских костюмов.
Легко вообразить, как известный режиссер, надвинув на лоб шляпу, высматривает в дефилирующих силуэтах будущих кинозвезд. Американский дипломат из посольства напротив, окруженный юными красавицами, сверкает улыбкой и пародирует итальянский акцент. Они ловят каждый его жест и как по команде заливаются звенящим смехом. Торопливые официанты в белых воротничках виртуозно, как фигуристы на льду, лавируют с горами тарелок между столиками дорогих ресторанов.
С того времени на виа Венето почти ничего не осталось, но один «сувенир» все же уцелел. История каменного фонтанчика стала примером образцового клиентского сервиса.
Статный джентльмен с двумя крупными псами охотничьей породы пристроился с газетой за любимым столиком бара отеля Ambasciatori Palace. Собакам вход в заведение воспрещен, что немало расстраивает хозяина. Оставлять породистых друзей за порогом не хочется. Да еще и лето выдалось жарким, псы уже высунули розовые языки и послушно улеглись у входа.
К мистеру Чарли, завсегдатаю бара Gui (который местные прозвали ABC – сокращенно от названия отеля) и хозяину собак, бармен питал симпатию и, подавая напитки гостю, наливал воду и для его животных.
Как и сегодня, если вы заглянете на кофе в любой бар, вам тут же предложат напоить питомца из специальной «гостевой» миски – римляне обожают собак. Но история псов мистера Чарли по-настоящему выдающаяся. Сердобольный бармен убедил хозяина заведения построить специальный собачий фонтан у входа. Оригинальная реклама для бара, искренняя любовь к животным или желание угодить любой прихоти римской элиты? Трудно сказать, чем бармен руководствовался на самом деле. Но сегодня его благодарят все четвероногие друзья, проходящие мимо отеля Ambasciatori.
Из миниатюрной ниши, вырезанной из камня молочного цвета в строгом стиле муссолиниевской эпохи, высовывается веселая морда охотничьего пса с длинными ушами и языком наружу. Надпись ABC напоминает о неофициальном названии кафе Ambasciatori. Внизу из каменной ванночки бьет вверх струйка воды – прямиком из акведука Acqua Marcia, построенного еще древними римлянами. Это один из чистейших водопроводов в Риме.
Фонтан долго был заброшен, но недавно его наконец отреставрировали и запустили заново. Жаль, что забыли ввернуть лампочку над фигуркой каменного пса. Во времена «дольчевиты» свет лампы мягко рассеивался в воде и служил маяком для хозяев и их любимцев, прогуливающихся по бульвару поздними вечерами.
11. Капучино и скелеты
Мы в начале via Veneto, почти у площади Барберини.
Лестница расходится в стороны, чтобы снова сойтись у дверей желто-белой Santa Maria della Concezione (более известная, как «церковь капуцинов»). Кудрявые ветви высоких платанов почти скрывают ее фасад от прохожих, редко поднимающих взгляд от тротуара.
Внизу выход из метро Barberini и автобусная остановка. Жизнь на этом пятачке постоянно бурлит: подъезжает транспорт, скутеры с ревом срываются с места, как только светофор вспыхивает зеленым. Кто бы мог предположить, что за стеной соседнего здания скрывается старинное кладбище, да еще и такое экстравагантное. В здании пять комнат, оформленных композициями из человеческих костей. Всего около 4000 тел, собранных в период с 1528 по 1870 год. Это крипта капуцинов, о которой знают немногие римляне. А из тех, кто слышал о крипте, мало кто там бывал. Меня это не удивляет.
За годы работы гидом я собрала собственную статистику: мрачные темы, связанные с подземельями и кладбищами, вызывают у слушателей две противоположные реакции. Либо брезгливое отвращение, либо живое любопытство. Надеюсь, у вас второе. Если нет, можете пролистывать этот отрывок. Хотя подождите: вдруг мне удастся вас удивить?
Давайте сначала о приятном и всем знакомом – чашке капучино с утра.
Вы не задумывались, откуда такое название у кофейного напитка?
Точно этого никто не знает, но есть одна популярная версия.
В XVII веке папа римский отправил в Вену монаха-капуцина Марко д’Авиано, которому предстояло убедить европейские державы объединиться, чтобы дать военный отпор туркам. Миссия прошла успешно, и священника назвали «спасителем Европы от мусульман», поставили памятник в Вене и причислили к лику блаженных (правда, уже в XXI веке).
Говорят, по приезде в столицу Священной Римской империи капуцин первым делом отправился выпить кофе в одну из популярных венских кофеен.
Но заказанный кофе показался д’Авиано чересчур горьким. Скривившись, он попросил официанта добавить чего-нибудь для улучшения вкуса.
Тот, заметив коричневый балахон посетителя, поприветствовал его возгласом «Kapuziner!» (монах-капуцин) и предложил молоко и мед.
Название cappuccino переводится как «кофе с капюшоном».
Однако его визитная карточка – шапка из молочной пены – появится только в наш век с изобретением кофемашин, способных ее взбить.
Монахи-капуцины в XVI веке отделились от францисканцев, но их философия во многом схожа. Они и сегодня живут согласно миссии ордена: отказываются от материальных благ, помогают бедным и больным, участвуют в благотворительных миссиях, оказывают медицинскую помощь, открывают больницы и школы в беднейших уголках планеты. Они не бреют бороды, носят простую коричневую рясу с капюшоном (cappuccio по-итальянски – отсюда и «капуцины») и сандалии на босу ногу. Зимой разрешается надевать носки (теперь вы знаете, кем вдохновляются некоторые туристы). Чтобы подвязать рясу на поясе, духовные братья используют веревку вместо ремня.
Орден «малых братьев капуцинов» сейчас насчитывает 10 тысяч человек в более чем 100 странах мира.
Здание при церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе на виа Венето одновременно их дом и главный штаб (региональная курия).
Место выбрано не случайно – в начале XVII века эта земля принадлежала аристократам семьи Барберини. В те времена Святой престол занимал папа римский из их рода – Урбан VIII (Маффео Барберини). Напротив находился и его роскошный дворец (сейчас это галерея скульптуры и живописи Барберини).
Своих родственников Антонио и Франческо Барберини, как это было принято в Ватикане, он назначил кардиналами. Брат Антонио тогда возглавлял орден капуцинов, так что благодаря связям при дворе монастырю выделили земли по соседству с фамильным дворцом Барберини.
Теперь в открытом для посещения крыле монастыря работает музей.
Чтобы сразу не шокировать неподготовленных посетителей скелетами и мумиями (вдруг вы не знали, куда идете), капуцины устроили небольшую выставку о своей жизни.
Аптечные склянки, молитвенники в пожелтевших от времени кожаных переплетах, сборники лекарственных трав, карманные часы на цепочках, фото улыбающихся братьев-капуцинов в окружении африканских ребятишек. Среди этого многообразия несколько картин, одну из которых, со сценой молитвы св. Франциска, приписывают кисти Караваджо.
В конце вереницы залов почти забываешь, зачем пришел. Еще есть шанс сбежать обратно на выход. Но вдруг замаячил проход в следующий коридор…
Сначала можно даже не почувствовать подвоха. Пышные украшения в стиле рококо, лепнина на потолках, роскошные люстры. А крылышки-то на них, оказывается, из тазовых костей! Арка, обрамляющая алтарь, – из челюстей. Чувствуешь, как нервный холодок побежал по коже.
Если не поддаваться первой реакции «мамочки, ужас какой!», можно попробовать проникнуться идеей создателей этого странного места.
Крипту построили совсем не для запугивания посетителей. Точно не известно, кто и когда это сделал.
Говорят, сам маркиз де Сад побывал здесь в конце XVIII века, оставив восторженные воспоминания (неужели?). Значит, тогда костница уже существовала.
Капуцины спускались сюда по вечерам помолиться перед сном и подумать о вечном – что-то вроде медитации. Каменные полы в глубине первых комнат устилает толстый слой земли. Ее доставили прямиком из священного Иерусалима!
Быть похороненными в ней было не страшно, а почетно. Места всем не хватало. Поэтому покойные братья-капуцины со временем уступали друг другу место: пролежал в могиле достаточно долго? Пусти новенького.
Что такое земная жизнь для христианина? Лишь подготовка к вечному блаженству. Тело – прах, душа – бессмертна.
На надгробии кардинала Антонио Барберини, отказавшегося от пышного мавзолея, положенного ему по статусу, так и написано на латыни – Hic iacet pulvis, cinis et nihil. «Здесь лежит пыль, пепел и ничего более».
На входе в крипту созвучный этому девиз капуцинов, уже на итальянском: Noi eravamo ciò che voi siete, voi sarete ciò che noi siamo. «Вы те, кем мы были; мы то, чем вы станете».
Непривычно увидеть такое напоминание на via Veneto – улице, чье название является синонимом «сладкой жизни»: дорогих отелей и изысканных ресторанов, чьи посетители слыли беспечными прожигателями жизни.
Неожиданное соседство с нищенствующим монашеским орденом, утверждающим, что все лучшее, конечно, впереди – после смерти.
Хорошо, с философией капуцинов все ясно, но зачем выкладывать из костей орнаменты и украшать ими стены? Откуда они их столько взяли?
Когда папа Урбан VIII Барберини предложил капуцинам монастырь побольше, встал вопрос о переезде старого кладбища. Орден отказался оставлять в земле тела покойных братьев. Не поленившись снарядить 300 телег, монахи перевезли на них все кости из общих могил.
На новом месте (где позже появится via Veneto) нужно было их куда-то сложить. Сначала останки аккуратно разместили вдоль стен крипты. Но места все равно не хватало. К тому же из-за высокого уровня смертности требовалось пространство и для новых покойников. Почему капуцины просто не зарыли эти кости в братскую могилу, остается загадкой.
Видимо, кто-то из находчивых монахов предложил свои дизайнерские услуги по организации пространства. Его имя стерлось временем, зато его творение по-прежнему привлекает посетителей.
Коридор длиной 30 метров разделен на шесть помещений: крипта трех скелетов, склеп черепов, крипта тазовых костей, крипта Божьей Мысли, крипта Воскресения и часовня мессы.
В первой комнатке бросаются в глаза детские скелеты. Это отпрыски семьи Барберини, правнуки папы Урбана. Два 12-летних близнеца, облокотившихся на костяной саркофаг, и маленькая принцесса Анна. Ее скелет парит под потолком с образе смерти с серпом и весами – намек на тяжесть людских грехов, которые припомнят на Страшном суде.
Встречаются мумии братьев-капуцинов в традиционных коричневых рясах, подпоясанных веревками. На одной из стен символ ордена – скрещенные руки (тоже настоящие человеческие), символизирующие св. Франциска и Иисуса. Единственная капелла без жутковатого убранства отведена под церковные службы.
На выходе из музея в сувенирной лавке можно прикупить целый набор «милых безделушек». Блокноты, карандаши, ластики и прочие канцтовары с иллюстрациями крипты. Холщовые шоперы, футболки с черепами – подростки оценят. Или гениальный маркетинговый ход капуцинов – большая чашка для капучино, разумеется, с фотографией горстки костей.
Ну как, живы? Идем на воздух.
Если место вас не шокировало и даже захотелось продолжения, у меня есть для вас еще пара подобных мест в Риме. Но туда мы доберемся в следующих главах.