Елена Сибирко
Чарующее зазеркалье
–Здравствуйте, Елена. Вы пришли ко мне за правдой, и я вам скажу лишь три истины. Во-первых, Джанет погибла из-за вас.
–Это не правда.
–Вы забыли, где вы находитесь.
–Это был её выбор. Джанет погибла, ради нежности, ради странной потребности её сердца любить и быть любимой.
–Второе. Вы слабы, потому что любите. Вы бесхарактерны, потому что простили дважды измену дважды (Константину и Максимилиану) и вы, даже вы, не совершенны…
–Я прошла всё это в мире иллюзий, и не боюсь теперь сказать, что, Господи, я грешна и неидеальна, потому что я любима! И я не боюсь вшей правды.
–И последнее. Младший сын Юноны женат на земной девушке. Он любит вас меньше, чем любите вы его. Так же зачем спасать планету и человека, который предал вас дважды.
Последовало молчание. Я была в комнате правды и не могла не верить старцу. Он убивал меня, лишал последней опоры! Слишком уж многое, произошедшее за последний день, День Белого Лотоса, заставляла меня сдаться. Сдаться?! Произнеся мысленно это слово, я вдруг представила всех этих людей, которые жили одной надеждой на меня, родителей, которые посвятили свою жизнь освобождению Афэллы, Юнону, и наконец, его, двуличного и лживого, но всё-таки любимого и единственного, и ничего не нужно было говорить старцу, потому что я победила его, а значит победила Зазеркалье… Но оставалось ещё кое-что. Стоило мне подумать о встрече с самой собой, мои мысли, наверное, воплощались в реальность, потому что за спиной я услышала свой голос.
–Да, осталось…
–Кто здесь?
–Только ты…и я.
Неожиданно перед моими глазами возникло моё же лицо. Я не сразу сориентировалась, но всё же поняла, смогла себя убедить, что не сошла с ума, что всё происходящее-ещё одно глупое испытание, а не раздвоение личности. Но на понимание происходящего у мен не было лишь пять секунд, потому что в следующее мгновение моя вторая половинка набросилась на мою первую половину. Я точнее моя жизненная энергия, сопротивлялась яростной женщине в черном. Надо заметить, она была очень красива и сексуальна. Я даже представить не могла, что она-сильная, энергичная, неистовая, уверенная в себе-тоже я, до такой степени яркий макияж и одежда делали её соблазнительной и красивой. Однако, дьяволица не тратила лишних слов, она продолжала нападать на меня. Не думала, что в Зазеркалье, в духовном мире, понадобится физическая сила. Но вот уже я не справлялась её атакам, она начинает душить меня. Господи, помоги мне!
Не поможет, сестричка. Его нет в царстве зеркал, да и зло в тебе сильнее добра. Тебя назвали «святой», но они не знали меня, не знали пороков избранной.
Мой дневник говорил ещё что-то, но я уже не слышал её, потому что другой, более настойчивый голос твердил мне:
«Борись изнутри. Она всегда была слабее и будет. Сосредоточься.»
Не знаю, был ли Максимилиан, мой отец, или какой-то внутренний голос, но я действительно почувствовала новый прилив сил, это как «второе дыхание», открывающееся после долгого пути. А вместе с тем я поняла, что призрак Зазеркалья душит меня уже не так сильно. Я собрала все свои мысли воединое, сконцентрировалась и исчезала из объятий своей злой стороны и исчезла из объятий своей злой стороны, оказавшись за спиной женщины с любимой палкой в руках. Когда-то я занималась этим, к сожалению, не воспринимая ничего из мифологии и самой науки этого боевого искусства, зато движения были отработаны безупречно, даже через 5 лет навыки не забылись.
Отлично, отлично. А вы, моя добрая близняшка, кое-чему научились, подготовились, только это вам не поможет. Вдумайся только зло – такое совершенное и прекрасное, неужели ты не хочешь узнать его. Даже любовь с ним не сравнится.
Во время своего долгого монолога она подкрадывалась незаметно ко мне, но её слова на секунду не усыпили моей бдительности, поэтому, когда женщина нанесла первый удар, я была готова ответить. Она искусно владела палкой, но ещё искуснее говорила. Её слова погашали мою жизненную энергию, врезались в моё сердце, минуя сознание. Но я сопротивлялась. Казалось, развязка была близка, и это противостояние не в мою пользу. И опять слова, ставшие уже во второй раз моими спасительными заклинаниями, зазвучали в моей голове: «Борись изнутри, изнутри. Но спасение всегда снаружи. Она слабее.»
Помощь-конечно, хорошо. Но кто бы расшифровал загадочное послание? И вот собрав последние остатки сил, я нанесла ей последний победный удар, тотчас подскочив к девушке и схватив её за руку:
–Черное и белое, говоришь? А я такая, какая я есть, и ты часть меня.
Наши руки несколько раз пронизал сиреневый свет, словно кто-то сшивал две части некогда целого полотна, потом эта же сиреневая вспышка заставила зажмуриться меня, а когда я открыла глаза, то увидела лицо Максимилиана.
–Ты сделала это, Элен! Ты смогла-он говорил очень тихо, но очень тихо, но радостно.
–Мы свободны, все свободны. Смотри сейчас призраки Зазеркалья пойдут вглубь вон того, большого зеркала, а потом оно разобьется на миллионы сверкающих маленьких частичек.
А мой народ направится туда, к воротам, к свободе.
Потом я увидела лицо молодой женщины, лицо Юноны.
–Дитя моё, – сказала она, – я был не права в отношении вас. Никогда бы не подумала, что вы способны на такую силу и любовь, но священные тексты никогда не ошибаются. Спасибо вам от всего моего народа. Однако, всему своё место, и моё место там, на Афэлле-планете мечты.
Да, Юнона права-каждому своё место. Я увидела вдруг Филиппа и Агнессу, они встретились через столько лет разлуки, и их счастье уже не позволит любимым расстаться. Вот только нам с Максимилианом не быть больше вместе. Моё место на Земле. Теперь его жена будет гладить его черные волосы и целовать по утрам нежное, сонное, мужественное и такое любимое мною лицо. А бороться за своё счастье, быть может, у меня не было сил: опять простить ему обман, разрушить счастье и семью другой женщины, да и зачем, ведь Максимилиан не любит меня, чтобы он ни говорил.
Я посмотрела на него, счастливого и оживленного, и только тихо сказала: «Прощай, Максимилиан, любовь моя», превратившись в сиреневый туман в его объятьях и отправившись через вселенную туда, где было моё место, а теперь уже и мои родители.
Стояла та удивительная предосенняя пора, когда всё вокруг: и поля, и трава, и рощи, наполняется загадочным, непостижимым. Но в то же время таким простым и гениальным смыслом, когда природа, как мать, чьи дети уже выросли и покинули родное гнездо, как женщина бальзаковского возраста, познавшая и любовь, и бури жизни, и счастье, отдыхает, наслаждается последними теплыми лучами остывающего солнца, а всё вокруг кажется широким. Огромным и свободным. Я была влюблена в поздний август, в яркие и задумчивые сумерки, в пылающие зори и в звезды, распускающиеся в полночь, как цветы. Вот только последние навевали времена на меня грустные воспоминания, но прошло уже полгода, а они не притупились. Я даже сейчас жалею, что не осталась тогда с Максимилианом, не стала бороться за своё счастье, не выслушала его, в конце концов. Но что было – то прошло, и не беда вовсе. Что в моей жизни не будет больше мужчин, мне хватит всего этого великолепия. К черту их всех!
И я, услышав приближение порыва ветра (всегда чувствовала его). Взметнулась и побежала вперед по лугу навстречу счастью… И ветер безжалостно, но нежно трепал мои волосы, и рассыпал их по плечам, и гладил их, как когда-то делал это мой любимый мужчина. Ей богу, будь у меня второй шанс, я бы не остановила бы его сейчас, если бы он попытался снять с меня одежду, потому что у меня бы осталась по крайней мере что-то от него, а ещё лучше сын, его сын, и какая разница с мужем, или без.
Внезапный порыв ветра вновь коснулся моих волос, но этот раз он был какой-то особенно тёплый.
От неожиданности я резко обернулась и увидела его, но не осмелилась поверить своим глазам. Быть может, это мираж, или плод моего воображения? Я зажмурилась, но, открыв глаза, удостоверилась, что видение не исчезло.
–Максимилиан?
–Тебя привести в себя как всегда?
Но ответа он не получил, потому что я не могла постичь, зачем он прилетел, чтобы опять мучать меня? И он ли это? Тем временем призрак, промурчав, что-то себе под нос типа: «Ну как хочешь»-прижался к моим губам своими. Почувствовав вкус его поцелуя и опьяняющую нежность, даже слабость я поняла, что это именно он. И вдруг я осознала, что не видела его полгода, и было совсем не важно, что у него есть жена. Я потеряла голову в его руках. Так странно: искорки вначале теплом обдали затылок, все закружилось перед глазами, страсть захлестнула с головой, луг поглотил нас, словно в мире больше ничего не существовало, а над головой шумели травы и летали птицы. Этот мир принадлежал только нам двоим.
Когда счастливый сон уступил место реальности, а я, открыв глаза, увидела рядом спящего мужчину, я не могла поверить, что сделала это. Ведь наверняка Максимилиан вернулся именно за этим, за тем, что он не успел сделать во время нашего путешествия. И я позволила, даже больше-я настояла…
Выбравшись из его объятий, глазами отыскала своё платье, натянула его, ещё раз посмотрев на Макса. Что же теперь можно исправить? Сейчас он очнётся и вновь улетит в свой мир, на планету, где он принц, женатый принц, и где мне нет места. А так хотелось…
Я почувствовала, как холодное, безнадежное отчаяние пронизывает меня, и сама не заметила слезы на своих щеках. Я плакала, но не так, как на острове амазонок: тогда я ещё могла на что-то надеяться, чему-то верить. Теперь мои слезы были беззвучны, безнадежны.
Чьи-то руки коснулись моих плеч. Ах, ну конечно, чьи же ещё, если не его?
–Всё, всё, не надо, девочка моя, ну не плачь, пожалуйста. Всё хорошо, я с тобой
Я почувствовала, как холодное, безнадежное отчаяние пронизывает меня, и сама не заметила маленьких алмазов слез на глазах. Я плакала, но не так, как на острове амазонок-тогда я ещё могла на что-то надеяться, чему-то верить, мои слезы были беззвучны, безнадежны.
Чьи-то руки коснулись моих плеч, ах, впрочем, чьи же это руки, если не его?
–Всё-всё, не надо, девочка моя не плачь, ну пожалуйста. всё хорошо, я с тобой. Так всегда бывает после первого раза…
Я ощутила, что он опять срывает с моих плеч платье, я посмотрела в его глаза таким взглядом, что у него даже сердце похолодало:
–Опять?
–Нет, нет. Всё будет хорошо.
Но мне было уже все равно: отчаяние, поднимающееся с самых потайных уголков моей души, вдруг захлестнуло меня с головой, скромности, он знал, что я не смогу ему отказать. Но как же я допустила такое падение? Ведь он не любит меня ни капельки раз уж так поступает.
Мои глаза были затуманены слезами, мысли были где-то далеко, я даже не понимала, зачем Максимилиан натягивает на меня какие-то одежды, заплетает волосы, не заметила скачка в пространстве.
Сознание вернулось ко мне в самый неожиданный момент. Я опять находилась в храме, только на этот раз не в буддистском, а в православном с белыми стенами, иконами перед алтарем. Рядом стоял Максимилиан в черном фраке. Выглядел он, конечно, потрясающе: строгий костюм очень подходил к его грациозной фигуре и черным локонам. Мой взгляд нечаянно упал назад. И как бы трудно ни было в это поверить, но за спиной я увидела Джанет в элегантном зеленом платье и шляпке, её кавалером был Якушуа. Но не успела я подумать, что это сон кто-то серьезным голосом обратился ко мне.
–Согласны ли вы, Елена Воронцова, взять в мужья Максимилиана Буцентиорри, заботиться о нём в радости и горе, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
–Она согласна, – уверенно ответил Максим.
–Но я не могу, Максим, ты же женат много лет на…
–На тебе, – он стал говорить тише, чтобы никто не услышал.
–Что?
–Земная девушка-это ты. Павел Воронцов выдал замуж свою дочь в пятилетнем возрасте за меня, только по законам Афэллы, а так как ты уже давала согласие на брак, я подумал-почему бы не устроить тебе роскошную свадьбу?
–Я тебе не верю!
–Так вы согласны выйти замуж за Максимилиана Буцентиорри?– вмешался священник.
–Лена, ну пожалуйста, – сказал Макс,– я не могу жить без тебя.
Я посмотрела в его удивительные сиренево-карие глаза и просто сказала:
–Да.
–Объявляю Вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту.
Максимилиан, быть может, поступил неправильно, но, услышав эти слова, он обхватил мою талию, ловко подняв на руки, и закружил прямо в церкви на глазах у огромного количества людей, поднял фату и поцеловал в раскрасневшееся от смущения лицо.
–Вот это действительно вселенская любовь, – проговорил удивленный священник, – только больше в церкви не ведите себя так вольно, горячая молодежь.
Священник был прав, но я не могла поверить своему счастью. Поставив свои росписи во всех бумагах в ЗАГСе города Санкт-Петербурга, я, наконец, смогла обнять сестру и родителей. Кстати только железные доводы последних заставили поверить меня, что я законно вышла замуж. Отец рассказал историю моего другого замужества, на Афэлле, когда в пять лет, чтобы предотвратить полное, или окончательное разделение родственных цивилизаций, он и Королева Юнона поженили своих детей. Максимилиану тогда было двенадцать, он страшно гордился, что спас свою цивилизацию, вообразил себя самым благородным принцем во Вселенной, он-то, конечно, запомнил этот эпизод, но как я могла догадаться о том, что произошло, когда я была ещё почти ничего не смыслящим ребенком. Поэтому никогда не видела своего суженного, ведь я уже была замужем.
–Макс, а если бы я вышла за Костика?
–Никогда!
–Почему?
–Потому что тебе место в жизни рядом со мной. Теперь уж ты точно моя и не уйдёшь ко всяким Вадимам.1
–Кстати, а Джейн? Она же умерла.
–Любимая, неужели ты думаешь, что за полгода твой гениальный муж не найдёт способа вызволить твою сестричку из чистилища, ведь душа Джанет не успела даже перейти в другое тело. Тем более мне помогал Якушуа. В сочетании с моей гениальностью и его магией желание Джанет жить в её бывшем теле смогло воплотиться в реальность.
–Максимилиан, знаешь что?
–Что?
–Я люблю тебя.
–Я тебя тоже очень-очень люблю. И ещё…
–Что?
–Ты не поблагодарила меня за свадебное платье, тебе понравилось?
–Так значит там в степи ты его надевал на меня…
–Да и выбирал тоже. Кстати я никогда не думал, что моя женушка такая пылкая. Ни с кем мне не было так хорошо.
–Так значит ты изменял мне?
–Ну мне же надо было тренироваться.
–Ах, ты!!! Всё! Развод.
–Ну не сердись пожалуйста. Да и потом если на Земле ты и разведешься, в чем я глубоко сомневаюсь, то на Афэлле – никогда. иначе вселенная разрушится, будет апокалипсис. Так что долгие-долгие годы тебе придется выносить меня, ублажать все мои желания и выслушивать шуточки.
–Ладно так и быть… Макс, а если серьезно, неужели ты не мог мне доставить удовольствие близости после свадьбы? Как положено.
–Ты не дала мне даже слова сказать. И потом, какая разница, мы любим друг друга, мы женаты, мы совершеннолетние и будем вместе всегда. Он поцеловал меня, а потом, а потом опять дерзко и весело, счастливо произнёс.
–Элен, попрощайся с родителями и Джанет (кстати она вышла замуж ещё на Афэлле, жаль, что тебя не было), нам пора в свадебное путешествие.
–Да, куда?
–Какая разница. Я хочу показать тебе всю Вселенную, которую ты спасла: зеленые просторы Нептуна, фиолетовые спутники Сириуса, чарующие звезды Кассиопеи, я хочу рассказать тебе всю свою жизнь и отдать тебе место, которое ты, как самая большая загадка, занимала всегда в ней. Я ведь вначале хотел разгадать тебя, а потом сообщить о том, что ты моя, хотел вначале полюбить тебя, заботиться о тебе и защищать. Так пойдем же туда, навстречу будущему и приключениям, навстречу счастью.
И мгновенно исчезло моё белоснежное свадебное платье, я оказалась в уже известном сиреневом пеньюаре, Максимилиан в белой рубашке и брюках, молкнул свет пространства. За нашей спиной оставались догорать пламенеющие августовские зори, пахнуть росистые цветы и спелые яблоки, петь птицы и любить люди.
