Елена Сибирко
Чарующее зазеркалье
«Максимилиан Буцентиорри, я люблю тебя.»
– Ах как романтично! Увидеть смерть любимого. Скажи мне только одно, чем он лучше меня? Почему он?
– Костик, ты не так всё понял. У нас с ним ничего не было.
– Значит не было? А поцелуйчики и вот эти надписи-это невинная любовь, да? – он ударил меня.
– Не смей её бить! – вмешался Максимилиан.
– Я никогда не прощу тебе этого, – процедил сквозь зубы я, и вдруг резко повернулась и плюнула ему в лицо.
– Ах ты…-Константин поднял руку, но в этот момент я увидела сиреневое свечение, исходящее из глаз Максимилиана, услышала мягкий успокаивающий голос, он гипнотизировал. Костик медленно опустил пистолет, потом отдал мне в руки книгу. Я лихорадочно начала искать слова, или как-там это называется, заклинание?
– Какая страница?
– В конце, выделено сиреневым, – отвечал Макс, – передай книгу мне.
– Нашла! – крикнула я, но в этот момент земля зашаталась у меня под ногами, потом ещё толчок сильнее-это было землетрясение. Я упала. Максимилиан лишь на секунду оторвал свой взгляд от костиковых глаз, но этой секунды было достаточно, чтобы тот очнулся и кинулся на него. Краем глаза я заметила, что наш факел, стоявший у левой стены, упал и там начал разгораться костёр.
Потом я бросилась к книжечке и сама начала читать сиреневые латинские буквы, я знала, что мысли Макса смогут перестроиться даже без зрительного контакта с текстом. Другое дело, они с Костиком дрались. Мой бывший жених ходил когда-то на бокс, да и ростом, сложнее был крупнее Макса. Я не могла определить, кто из них побеждает, поэтому даже смотреть не стала, нужно было действовать и срочно.
– ФДЕН КАССИОПЕЯ МИГМА ДЖЕН-ДЕ-СВ-ИЛУ…-я не договорила всего 2-х слов, потому что в этот момент подземный толчок повторился снова, и он был намного сильнее первых двух. Вероятно, конструкция коттеджа не выдержала и с грохотом на меня упала груда камней. Не знаю, была ли это стена, или крыша, я видела лишь яркие языки пламени и пляшущую приближающуюся тень, яркий свет – и больше ничего.
Очнулась я в полуразрушенной отцовской библиотеке. И первое, что увидела – черные волосы и карие нежные глаза.
– Максим, ты жив? Как хорошо! Что случилось?
Вместо ответа он наклонился и поцеловал меня, да так, что я чуть не задохнулась. Он не прекращал. Спускался всё ниже. Пока я, наконец, не вскрикнула.
–Я уже думала, что потерял тебя. Боже мой!
– У тебя же нет Бога?
–Теперь есть, раз ты жива
–А Костик? Он же остался там?
–Когда я уходил, я видел черноволосую девушку. Ольга не бросит его.
-Подожди, но ведь дневник сгорел. Как мы смогли выбраться из огня.
–Я вспомнил слова. Не знаю как, но вспомнил.
–За это я тебя и люблю. В критических ситуациях т всегда находишь выход.
Теперь уже я поцеловала его.
– Кстати, Макс, я знаю, где карта.
Он удивленно посмотрел на меня.
–Когда я копалась в твоём дневнике, то поняла, что сердце отца может быть это в переносном смысле. Все ещё не понял?
Он отрицательно покачал головой.
–В его бюсте. Помнишь на отцовском столе стояла его скульптура. Я ещё удивлялась этой странности, ведь отец никогда не был нарциссом. Скульптур-это тайник. Неси её скорее!
Пока Максим поднимался отцовский кабинет, я попыталась встать. И к своему удивлению увидела, что я была в одной ночнушке. Значит он… Вот наглец! Хотя с другой стороны он ведь спас мне жизнь. Почему бы и нет? К тому же сама мысль об этом приводила меня в трепет. Не может быть такого!
Тем временем он вернулся.
–Максимилиан, что это на мне такое надето?
–А тебе не нравится слишком короткая юбка и глубокий вырез? Я могу тебя переодеть.
–Все шутишь? Макс, скажи мне, пожалуйста, между нами… было… что-нибудь?..
–Что? – он как будто не понимал. Сама невинность!
–Ну что-нибудь такое интимное?
Максимилиан приблизился и, улыбаясь, сказал:
– Ты покраснела, – он обнял меня одной рукой за талию, другой поправил волосы, а потом я почувствовала, что вторая рука скользнула ниже. Мне стало страшно. Глупенькая, если бы я захотел, то давно получил бы желаемое.
Я смотрела ему в глаза и верила, что действительно так бы оно и было.
Нужно было переменить тему.
–Максимилиан, ты нашёл карту?
– Не совсем.
Он показал мне на бюст. И действительно небольшой кусочек на груди глиняного человека в очках открывался, но под ним были 4 кнопочки-шрифт. Макс пробовал написать мое имя, или имя моей матери, но они не подходили.
–Слушай, а если написать моё имя наоборот-в зеркальном порядке, ведь отец изучал зеркала.
Мы набрали «АНЕЛ» – нижняя част бюста открылась. Там была карта и блокнот с пометками для расшифровки карты.
–Ты мой ангел! А говорила, что не приносишь пользы. Давай посмотрим, куда теперь?
Мы долго рассматривали карту.
–Остров Святой Елены, – ошарашенно произнесла я. – Значит там кристалл?
–Не знаю-не знаю. Но вот ещё одно доказательство моего правильного выбора.
–А теперь куда? В лабораторию?
–Зачем же? Ты хорошо выглядишь?
–А что?
Он подошел, взял меня за руку, произнес уже знакомые слова и понес меня через сиреневый свет пространств. Туда, на другой конец света, на остров Святой Елены.
Глава V. Женское счастье
– Остров Святой Елены – это полуколония Великобритании, он находится в Атлантическом океане к западу от Африки и омывается двумя течениями: холодным Бенгальским и теплым Ангольским. Основной язык населения – английский, но здесь существуют также почти дикие племена, говорящий на местных диалектах. Тропический тип климата. Растительность и животный мир разнообразны. Обитаема в основном восточная часть острова, нас же занесло в его необитаемую часть. Как всегда! Вот в основном всё, что я знаю из географии о Святой Елене, – сказала я, пробираясь через тропические джунгли таинственного острова, – Максим, ну неужели обязательно нужно было перенестись в непролазные чащобы, в лес? Ведь половина этой земли заселена и цивилизована.
– Лена, как можно! Да разве я лишил бы тебя возможности попутешествовать и помучаться?!
– Ах, ты!
– Нет, но если серьезно, мы должны идти по карте к указанному месту.
– Дай-ка её сюда, – я напряженно всматривалась в бумагу, исчерченную всевозможными кружочками и крестиками, – Макс, а почему нельзя сразу прибыть в пункт назначения?
– Мы должны преодолеть несколько препятствий, видишь-он указал на красные кружочки карты – для того, чтобы найти шифр к пирамиде, в котором хранится кристалл. Лаборатория тоже для этих целей не годится, потому что, во-первых, здесь очень высокая влажность, а во-вторых, деревья и лианы. Так что, рюкзачок за плечи и вперед.
– Максимилиан, я плохо переношу перемену климата, а ведь мы не прошли даже прививку против всех тропических инфекций.
– Алена, нет времени! Нона терпит поражения. Кристалл нужен срочно.
– Если я заболею, виноват будешь ты. И времени на лечение придется потратить гораздо больше, ведь не хочешь е ты, чтобы я сражалась с монстрами зазеркалья больной?!
– Физическое состояние здесь не играет никакой роли. Главное-твоя душа, а я знаю, какая она сильная.
– Тихо, Максим, ты слышишь?
Он остановился в двух сантиметрах от меня. Я была одета в сиреневую блузку с длинными рукавами и в джинсы такого же цвета. (Ещё один наряд его матери).
– Нет, – сказал Максим с каким-то странным взглядом. Он коснулся моей талии, потом притянул к себе.
– Только не говори, что не хочешь этого!
– Максим, перестань! Я действительно слышала какой-то необычный звук.
– Это был попугай, – продолжал он, сильнее прижимая меня к себе.
– Макс, – почти вскрикнула я, – отпусти меня. Было видно, что он колебался, однако, всё-таки совладал с собой. Я знала, что зажигала его, знала, чего хотел этот мужчина, и пообещала себе не давать ему этого.
– Как знаешь, – холодно ответил макс, отстраняясь.
Я не знала, что говорить в таких случаях, но пауза между нами повиснуть не успела, потом что в этот момент опять-таки сверху что-то спустилось, или кто-то оттуда спустился. Точнее это была женщина. До моего сознания донеслось одно слово «амазонка», но я не сразу поняла его значение.
Однако, полуодетая женщина, высокая, загорелая брюнетка с вьющимися волосами, не теряла времени. Она сделала шаг к Максимилиану и поцеловала его в губы на моих глазах, сказав при этом какую-то фразу. Я заметила также, что после этого Максимилиан опять-таки очень странно посмотрел в её глаза.
– Что она говорит? – спросила я, прервав тем самым молчаливую дуэль Макса с амазонкой.
– Она говорит «Привет»-у них так здороваются, – сказал он мне после некоторой паузы.
Он врал. Он, безусловно, врал, но я решила не говорить этого. Женщина сказала ещё что-то. А Максимилиан, изучивший несколько языков за неделю в Воронеже, перевел:
– Она спрашивает: «Что мы тут делаем?»
– Ну так ответь и не забудь спросить, кто она.
Макс так и сделал, амазонка что-то ответила ему, после чего повисла пауза и последовал долгий взгляд. Он словно испытывал дикарку, хотя вслух перевел так:
«Я вождь племени диких женщин, отрекшихся от мужчин.» Вероятно, Макс не договорил её слов насчет возможности иметь детей. Скорее всего, Флиц, как звали предводительницу амазонок, предложила Максу свою постель.
Однако в этот момент черноволоса женщина, подражая птицам, вскрикнула 2 раза, и тут же появилось ещё две девушки. Одна из них была шатенкой с синими глазами и персиковой кожей, вторая – рыжеволосая красавица с темными нефритовыми глазами и молочной кожей. Шатенка также приблизилась к Максимилиану и поцеловала его.
– Нравится мне, как здесь здороваются! – произнес мой спутник и уже приготовился к третьему поцелую, когда рыжая амазонка подошла маленькими шажочками к нему, протянула руку и на чисто-русском языке произнесла:
– Здравствуйте, меня зовут Джанет. Нашу королеву Флиц-Мейджи, а мою подругу Вирнилла.
– Странные имена, – сказал несколько разочарованный Макс.
– О, – подхватила тему я, наконец, встретив человека, который сможет мне всё объяснить. – Вы знаете русский? Откуда? О, простите, меня зовут Елена Павловна. А моего спутника Максимилиан, можно просто Макс-он не обидится, а меня-просто Лена.
– Это долгая история, – ответила Джанет, -я обязательно расскажу её вам, а пока что не откажитесь ли вы посетить поселок амазонок?
– О, с удовольствием! За вами – хоть на край Земли, – произнес, оживившись, Макс.
Вместо ответа женщины легко подхватили нас с Максом на руки и понесли не известно куда.
Городок амазонок поразил меня до глубины души. Их дома представляли собой огромные гнезда, сплетенные из веток, а внутри выстланные мхом и древесиной. Гнезда были очень теплыми и удобными. От дождя защищала импровизированная крыша, соединяемая с гнездом палками. Все домики прятались в изумрудной листве и очень хорошо маскировались. Не удивительно, что цивилизация не коснулась этого женского племени-она не нашла его.
– Вы будете здесь жить, – произнесла мне моя новая рыжеволосая знакомая, указывая на одно из гнезд.
–Вдвоем? – с недоумением спросила я.
– Нет, конечно, Хотя вы брат и сестра, но у нас не принято, чтобы мужчина с женщиной жили в одной доме.
– Но мы не брат и сестра! – возмутилась я. Максимилиан не дал мне договорить.
– Джанет, а что вы имеете в виду под словами «будете жить»? Мы очень торопимся и вряд ли задержимся здесь больше, чем на одну ночь.
– Вы пробудете здесь столько, сколько нужно.
–Кому нужно?
–Королеве Флиц. И ещё кое-что, – сказала Джанет, обращаясь ко мне, – я всей душой желаю вам с Максимилианом оставаться братом и сестрой.
– А если нет?
Джанет не ответила, она развернулась и ушла, точнее убегала, потому то амазонки никогда не ходили – они парили, летели над землей в своём грациозном беге. Однако странный намек сквозил в её словах. Стоило задуматься над её словами, или спросить Макса-уж он-то точно знал, в чем дело. Однако, где он?
Максимилиан в это время распаковывал наши вещи в сооружении, похожем на гнездо.
–Боже мой! Что ты делаешь, Макс? Неужели ты собираешься остановиться здесь. Жить и спать в этом…этом…
– Да, собираюсь. Во-первых, потому что лучшего укрытия на ночь в джунглях не найти. Посмотри, уже почти стемнело. А во-вторых потому что до поры-до времени мы их пленники. Ты же слышала, что сказала Джанет.
– А зачем ты распаковываешь мои вещи?
–Потому что я не собираюсь никуда тебя отпускать. Как брат и сестра мы можем себе это позволить. Не особо доверяю этим женщинам.
–Кстати о нашем родстве. Это твои выдумки?
– Элен, ты разочаровываешь меня. Неужели не понятно, что будь ты моей женщиной, или невестой, ты пошла бы на костер в качестве дров. Я так думаю, они и сейчас попытаются вовлечь тебя в свои ряды. А в мои планы не входит твоё отречение от мужчин.
После этих слов Макс надолго ушел, а, усевшись в теплом гнездышке, принялась за изучение отцовских дневников. Я нашла в них описание этого племени и самой правительницы Флиц и Вирниллы – её верной служанки-телохранителя, которая знала многое о ядах и владела очень хорошо искусством врачевания. В отцовской рукописи описывались обряды амазонок, их образ жизни так правдоподобно, что вскоре я поняла, почему отец дважды посещал Африку- точнее будет сказать Святую Елену. Он писал, что всякий мужчина, попавший землю амазонок, должен был непременно стать отцом одного из детей женщины, выбравшей его. А женщина, вторгшаяся сюда-либо амазонкой, либо жертвой богам. Но ещё одно обстоятельство не давало мне покоя – описывая портреты амазонок из окружения королевы, мой отец ничего не говорил о Джанет, хотя она была одной из самых близких подруг Флиц. К чему бы это?
С такими мыслями я засыпала, в теплом уютном домике амазонок. Проснулась я неожиданно ночью, и первое, что увидела-это было лицо Максимилиана, лежащее у меня на груди. Его рука обнимала мою талию. Боже мой! Меня охватил невероятный испуг. Но в ответ на мои неловкие попытки освободиться, он потерся о мою грудь. Горячая волна пробежала по моему телу. Нужно было что-то делать и первое-избавиться от соблазна оставить всё, как есть. Я попыталась поднять его тяжелую руку-Максимилиан недовольно промурчал что-то себе под нос, как кот, пригревшийся на коленях у хозяйки, и прижался сильнее к источнику тепла. Предательская молния вновь пробежала по мне. Тело бунтовало против разума. Пришлось разбудить Макса. Проснувшись, он сразу понял причину моего недовольства, попытался пробормотать что-то вроде «я не хотел, извини», хотя, впрочем, как только я благополучно выбралась из логова амазонок, он также легко перевернулся на другой бок и заснул.
А меня волновало другое. Я пыталась застегнуть свою непослушную блузку. У Макса очень быстро получилось сделать обратное, потому что он оторвал несколько из них. Негодяй! Как он посмел воспользоваться моей беспомощностью, сном! Я взглянула на его спящее мужественное, но вместе с тем наивное лицо. Какой же он негодяй? Он самый красивый мужчина в мире. Он как кот, мягкий, нежный, но хитрый и коварный одновременно. И я люблю его.
–Я тебя тоже люблю, – донеслось до меня. Максимилиан во сне подслушал мои мысли, наверное. Спящий человек всегда говорит правду. Я счастлива.
Была яркая, ясная ночь, необычная для этих мест. Луна, как полуночная королева, блестела и восседала на троне ночного небосклона, а звезды, словно драгоценные камни, украшали его, и сияли, и падали.
Где-то там грустит Афэлла…
Как можно спать в такую ночь? Во мне вдруг проснулась небывалая сила. Я пошла, точнее полетела над землей, словно амазонка.
Вскоре я услышала какой-то шум, смех, плеск воды и помчалась туда. Казалось, за одну минуту мимо меня пронеслось километров десять-двенадцать. Я шла не известно куда по неизвестной мне местности, но я точно знала, что иду в правильном направлении.
И вот из-за высоких деревьев я увидела живописнейший, круглый, как блюдечко, пруд. Серебряная Луна отражалась в нём, создавая неповторимое зрелище. Я никогда в жизни не видела ничего прекраснее этой лунной дорожки! Всмотревшись повнимательнее в берега, я начала различать на них белоснежные тени. Это были амазонки. Они, словно призраки, окружили берега этого изумительного пруда. И вдруг, словно по команде, они подбежали к воде. Все девушки были одеты с прозрачные длинные одежды, они бежали в синюю воду, плескались в ней, и смеялись, и плавали. Первым моим ощущением было желание кинуться в пруд вместе с ними. Я уже подошла к воде, но внезапно вспомнила о Максимилиане, и вслед за своими мыслями помчалась прочь от сказочной купальник амазонок туда, к кому-то до глубины души родному и милому.
Пробуждение было таким же радужным, как сон. М с Максимилианом лежали все также в одном гнездышке, обнявшись. На этот раз ничего не приличного этом не было. Я ничуть не боялась его, тем более, что он заставил меня открыть глаза нежным поцелуем.
– Мне снился такой сон! – пробормотала я, ещё не до конца приходя в сознание.
– Доброе утро! Меня вызывают к королеве. Справишься без меня?
Я кивнула.
– Кстати, куда это ты ходила ночью? Мне было холодно одному.
– Что? Какой же ты всё-таки! Я замахнулась на него ботинком, но Макс увернулся и со смехом выбрался из гнезда. И всё-таки, неужели всё произошедшее ночью было правдой: и лес, и купальня, и лицо Максимилиана у меня на груди? При этом воспоминании я покраснела. Вообще-то Максимилиан отучил меня краснеть при мысли о мужчине и женщине, которые «больше, чем друзья», но иногда эти мысли не давали мне покоя. Повалявшись ещё немножечко в теплой постельке, я встала и с удивлением заметила, что ещё совсем рано-даже солнце не взошло. Потом я заметила, тоже не без изумления, что одета я в такой же костюм, в каких вчера были амазонки, только сиреневого цвета.
Что это-опять продели Максимилиана? Или амазонок? В этот же момент я увидела Джанет, отправляющуюся за водой. Не теряя ни минуты, я побежала к ней, причем, ощущение было такое же, как вчера ночью – невероятная легкость!
– Джанет, здравствуйте. Куда вы идёте?
– К озеру счастья. А вы хотите меня проводить?
– Да. Что такое озеро счастье?
– У нас есть такой обычай. В ночь Ариадны, когда луна спускается искупаться в одном из наших священных озер, мы очищаем души наши и мысли наши от зла. Озеро Счастья дает искупление. Если выпить из него воды, человек станет счастливым в любви, а, если помочить ноги, он станет летать над землей, как летают птицы. Для мужчин это озеро скрыто, и лишь женщина способна отыскать его. Обычно, искупавшись в нём, девушки становятся амазонками, и только любовь, настоящая и единственная, способна уберечь их от такого шага.
– Такая ночь была вчера, не правда ли?
– Да.
– Джанет, почему вы загрустили?
– Да так, ничего.
– Это секрет?
– Почему же! Ни для кого не тайна, что в одну из таких ариадновых ночей я отреклась от мужчин. У меня был жених, добрый, нежный и заботливый человек и отец. Ах! Но я не любила их по-настоящему, я не смогла остановиться перед пропастью.
Я хотела перевести разговор на другую тему, поэтому спросила:
– Вы так хорошо говорите по-русски, хотя тренироваться здесь не с кем. Откуда вы знаете русский язык?
– У амазонок нет возраста, но по вашим земным меркам я достигла бы с восходом луны тридцатилетия.
– Что? – я не верила своим ушам. Девочка, которой я не дала бы и шестнадцати лет была старше меня на семь лет.
– Ты не ошиблась в цифрах?
– Элен, мы же амазонки, да и потом – жизнь на природе и лечебные мази продлевают молодость.
– Ладно, значит, когда тебе было двенадцать, мне исполнилось пять. С этого времени отец начал куда-то ездить, часто ездить. У него могла быть дочь на Святой Елене.
– Дочь? То есть я твоя сестра? Не может быть!.. хотя у отца была вторая жена. Добрая, светловолосая женщина, она работала с ним вместе, и звали её… Марией, хотя отец называл её чаще Мартой.
– Бог мой! Джейн, ты моя сестра! Но кто, кто из этих женщин твоя мать?
– Флиц-Мейджи.
– Значит…
– Отец очень любил её и, если бы не моё рождение, их ссора из-за этого, а потом, потом…
Джанет почти плакала, цепляясь своими миниатюрными ручками за моё плечо.
– Джанет, не надо, не плачь.
– Когда я родилась, мать хотела назвать меня так же, как называешь ты сейчас. Отец ответил: «Нет». И получилось «Джанет». Ах, Лена, Лена, я знаю, что когда-нибудь ты придёшь.
Мы с сестрой сидели на берегу водоёма, и ещё долго спорили, и плакали вместе обо всём, и вспоминали фрагменты из детства, и вместе читали отцовский дневник. Когда же стемнело. И пришла пора возвращаться, мы вместе помчались в городок амазонок.
Максима нигде не было, а мне столько нужно было ему рассказать ему. Ну ладно. Нужно забежать ещё к моей новоявленной мачехе-королеве.
Её дом не был похож на дома других амазонок. Это было что-то вроде хижины. Я очень спешила к ней, хотела обнять её, посмотреть в глаза женщины, которую любил мой отец. Я, конечно, немного ревновала её по отношению отцу. Но то, что я увидела, открыв дверь, не укладывалось в моём сознании, не могла поверить в это. Впоследствии вспоминая этот случай, не переставала думать, что какая-то неведомая судьба привела меня в её дом. Я увидела Максимилиана почти без одежд, склонившегося над обнаженной женщиной. Кто бы вы думаете это была? Не правильно. Бросив лишь один взгляд, я сразу же узнала длинные волосы Вириллы. Любовники поняли не сразу, что я вошла. Девушка не обратила на меня почти никакого внимания, зато Максимилиан, оставив новый предмет своих обожаний двинулся ко мне.
–Я всё объясню, – сказал он.
Тупо глядя на постель, где всё ещё располагалась его любовниц, я тихо произнесла:
– Ты этого всё время добивалась, да? Максимилиан, прощай. Афэлла найдет себе другую спасительницу, а ты – другую игрушку.
– Но, Алёна.
Я развернулась и пошла меленными шагами от этого дома. Жизнь, лишь мгновение назад прекрасная, потеряла для меня всякий смысл. Макс продолжал следовать за мной, но прогнать его не было сил. Наконец, он остановил меня:
– Лена. Но ведь всё совсем не так.
Я посмотрела на него взглядом женщины, потерявшей всё.
– Чего ты ещё от меня хочешь? Дай мне уйти молча, без скандала. Ты выбрал другую. Это твой выбор, и ты его сделал.
– Но неужели всё закончится так?
– Максимилиан, если б ты стал отцом ребенка Флиц, я бы поняла. А теперь всё. Больше ты от меня ничего не получишь. Прощай.
И я опять побрела, куда глаза глядят. Он всё ещё стоял неподвижно вероятно, убитый моей переменой. Он не попытался меня догнать, да и не смог бы, потому что, через несколько секунд я умчалась прочь. Куда я шла? Чего хотела? – Не знаю, только помню, что сознание вернулось ко мне, когда огромная Луна осветила круглый, как блюдечко, пруд, спрятанный в дебрях лиан и кустарников. Я смотрела на воду, на белые лотосы, обрамляющие берега Озера Счастья, и была уже почти готова вступить в пленяющую, мягкую, как молоко, воду. Но в этот момент на груди моей засиял сиреневым светом медальон, я открыла его крышечку, вновь взглянула на такой знакомый портрет и вдруг поняла, что никогда-никогда я не смогу этого сделать, никогда я не забуду твоё лицо, Максимилиан, никогда не смогу разлюбить тебя, предатель. И ничего, кроме слез, мне не оставалось, и в этих слезах утонул весь мир: и озеро Счастья, и лианы, и луна, огромная и печальная, моя одинока спутница…
Глава VI. Испытания
Но в эту ночь на луну смотрела не только Елена, не только она искала ответ на вопрос «Как жить?» и «Почему-почему всё должно было случиться, закончиться так?»
Там, далеко в лесу, в деревне амазонок, Максимилиан, этот злой и коварный предатель, тоже искала правду, искал причину, только не в искуплении зла, не в озере Счастья, а в зеркале. Увидев его, мать сразу всё поняла:
– Она ушла?
– Да.
– Максимилиан, нее расстраивайся, всё будет хорошо.
– Нет.
– Странно, с Филиппом всё было совсем по-другому….
Он рассказал всё Агнессе, и та его простила, они пошли дальше. Впереди ведь ещё испытания.
– Всё! Её потерял навсегда. Навсегда, мама, зачем же мне теперь жить? Зачем сражаться за Афэллу? Вместе с ней я потерял всё, всю свою жизнь.
– Мальчик мой, что с тобой? Как т можешь говорить такое? Измена – это лишь испытание. Если она тебя любит. Любит по-настоящему, она простит тебя и поймёт. Ты же нужен нам, очнись! Неужели из-за какой-то женщины ты способен бросить всё?
– Испытания, говоришь? – В его глазах вспыхнула ярость. – да будьте вы прокляты со своими испытаниями. Я люблю эту женщину, её одну в целом мире. Я даже не могу представить себе, чтобы она мне изменила, хотя сам так поступил с ней. Она, наверное, и видеть меня не хочет, как подумаю, что она теперь достанется другому мужчине, я начинаю сходить с ума.
– Нет, другому мужчине она не достанется, – тихо проговорила Юнона, – она сейчас готовится стать амазонкой.
– Что?! Только не это! Мама, умоляю, останови её, если хоть чуточку любишь меня. Где Елена, где?!
– Успокойся, сын. Она сама сделает свой выбор. И я знаю, что она любит тебя. Ты так похож на своего отца в молодости, – улыбнулась Юнона.
–Мама, мне так тебя не хватает. Если бы хотя бы один человек, родной человек был бы со мной.
– Он у тебя есть, – произнес голос за его спиной.
– Что?
Оглянувшись. Максимилиан увидел Джанет.
– Ты нужен ей, и она вернется, обязательно вернется. Я её узнала очень хорошо за эти несколько часов. Она как отец, что бы ни произошло всегда возвращается. К тому же, – тихо добавила Джанет,– амазонки ищут её.
– Значит всё-таки костёр?
– Да. Но были случаи, когда женщины выживали, проходя сквозь него.
– Но я же сделал всё, чего требовала Флиц-Мейджи! Почему Елена должна погибнуть? Так!
– Максимилиан, это ещё одно испытание, испытание духа. Мне говорили, что новая звезда не упала в озеро Счастья, значит, Елена не сделала решающий шаг. Она прошла первый уровень, ка значит, она любит тебя.
– А ты бы простила меня на месте своей сестры?
– Я никогда не знала любви и не хочу знать после того, как увидела её боль, – ответила амазонка.
– Знаю-знаю, только у меня не было выбора. Я должен был уберечь её от костра. Я запутался. Что же теперь делать, Джанет?
– Тебе нужно быть сильным.
С этими словами Джанет обняла его. Вскоре Максимилиан уснул, словно ребенок. Наверное, все мужчины похожи на детей.
А его воображение ещё долго металось в грезах сновидений. Он видел обрывки их встреч. Приключений, видел её волосы, глаза и в то же время всё действие происходило на фоне какого-то непонятного шума. Он долго не мог понять, что это? И вдруг он чётко услышал голос своего брата Филиппа: «Используй медальон, используй медальон, медальон.» В этот момент Максимилиан проснулся.
Пламя священного костра жертвоприношений было разложено, и ритуальные песни слышались со всех сторон. Амазонки уже начали свой жестокий обряд. Он увидел Елену в белых одеждах. Племя диких женщин собиралось принести её в жертву. Максимилиан почувствовал, что он практически не может двигаться. Вирнилла заставила выпить его какую-то гадость, и теперь спасти пленницу амазонок он не мог. Но не всё было потеряно. Когда Елену привязали к доске, исчерченной разными ритуальными символами, и поставили в центр костра, Максимилиан уже знал, что делать, и он действовал. Джанет заметила сиреневое свечение, исходящее от его газ, вначале направленное на кольцо, а через некоторое время и в центр костра. Самое главное было заставить поверить ему обманутую девушку. Через секунду пламя вспыхнуло с новой силой, осветилось сиреневым свечением, послышался глухой взрыв и из костра вышла пленница, целая и невредимая, она была как бы отгорожена от огня еле заметной сияющей аурой.
Как только это произошло, Максимилиан ещё раз сосредоточенно взглянул на Елену и потерял сознание. Надолго ли? Быть может, навсегда…
Амазонки, увидев моё божественное спасение, назвали меня единодушно Святой Еленой. Оказалось, что практически все они знают основы русского языка. По приказу Флиц-Мейджи эти полудикие девушки начали изучать его. Но когда мой отец и Флиц-Мейджи расстались, говорить на нём было запрещено всем, кроме Джанет, поэтому в их сознании остались азы языкового навыка.
Я, не известно как спасенная из адского пламени, ждала лишь одного-попрощаться с Джейн, потому что последняя наотрез отказалась следовать со мной, и ещё уехать домой, желательно не встречаясь с Максом.
Однако, сестра подбежала ко мне с испуганным видом и, не сказав ни слова, потащила куда-то за руку.
Вали от костра лежал Максимилиан.
– Лена, он не дышит.
– Что!
Ни массаж сердца, ни искусственное дыхание не помогали. Он умер?! Не может быть!
В одно мгновение все мои прошлые обиды померкли перед одним роковым словом «смерть». Мозг рассуждал холодно, но сердце билось со скоростью тысячу ударов в минуту:
–Зови Вирниллу и Королеву. Немедленно!
Джанет убежала. Когда я осталась одна, чувства, наконец, вырвались наружу: «Максимилиан, я ненавижу тебя, но я не хочу ни за что на свете твоей смерти.»
В одно мгновением его измена потеряла смысл.
Когда амазонки задрали Максимилиана, когда из моих ладоней уплыла его рука, я с отчаянием подумала, что всё-это конец. Зачем теперь мне жить?
Тут я вспомнила его мать. Нужно ей рассказать. Но как это сделать? Как можно сообщить женщине, что её сын, равно как и её надежды на спасение, умерли?! Однако, я всё-таки взяла карманное зеркальце Максимилиана и произнесла слова, написанные на крышечке. Юнона появилась. Она была точно такой, как на портрете-молодой и красивой. Видимо,, она тоже сразу узнала меня:
–Наконец-то, Елена, как долго я ждала встречи с тобой!
Но мне было не до любезностей.
–Королева, Юнона, извините за грубость, но у меня совсем нет времени, ни секундочки! Ваш сын Максимилиан…он умирает, или, быть может, уже умер. Он не дышит.
Юнона смутилась.
–Это не правда! В Священном писании сказано, что любовь избранных мужчины и женщины должна пройти три испытания. Измену и силу духа вы уже прошли. Значит смерть-это ещё один уровень.
– Как вы можете так говорить? Ваш сын умирает!
–Всё, что нужно было тебе услышать, я уже сказала.
Юнона начала удаляться в зазеркалье.
– Но как его спасти? Королева, скажите, умоляю.
Она остановилась:
– Символом вашей любви, – и исчезла в голубой тьме зеркала.
Символ любви…символ любви…какой ещё символ. Я даже не знаю, что с ним случилось, почему он не дышит! Джанет говорила, что видела сиреневый свет. То есть Максимилиан сконцентрировал все свои мысли и чувства на чем-то. Я вышла из костра тоже в сиреневой ауре. Но зачем Максу спасать меня? После его измены. Однако, симптомы схожи-лишившись какой-то части своей души, Максимилиан должен был покинуть этот мир, но не умереть!-об этом написано в книгах отца. Отец. Символ любви. Что-то духовное… Медальон! Но Макс не разрешал мне снимать его с шеи…но если это его спасет…
