Елена Александровна Асеева
Путь Святозара. Том второй
– О, Боги! – прошептал правитель. – Что это?
– Это, отец, – широко улыбаясь, и перемещая щит из стороны в сторону, точно любуясь им, ответил Святозар. – Дар Семаргла. Я же говорил в щит вложена магия Богов… Эх, отец видел бы ты этот щит в руках самого Семаргла. И я думаю, что удивлю вас не меньше, когда буду биться с Нуком.
– Хм! – хмыкнул Храбр, восхищенно обозревая наследника. – А, что если Нук не пожелает с тобой биться. Я бы вот, увидев это, не пожелал.
– Да, куда же ему Храбр деваться, – сказал наследник, и, положив щит на стол, убрал руку, при этом отростки-шрамы распутались, и, выскользнув из ремней, вновь втянулись в ладонь. – Он же беку Турусу обещал помочь колдовством. И так всегда было раньше положено, прежде бились ведуны…
– Нет, Святозар, – перебил его наставник, и покачал головой. – Вначале бьется сильнейшие воины.
– Уж, ты мне поверь, – усмехнулся наследник, и, оперся руками о стол. – Когда земля была наша молода, когда бился на ней ДажьБог с Кащеем-Чернобогом… И во время битвы прародитель наш был сначала сброшен в Пекло, посем, обращен в камень, а позже распят на Алатырской горе, то землю нашу заметала пурга, и погребали лютые морозы. И пришли на помощь ДажьБогу отец его Бог Перун и Богиня весны Жива. А когда ДажьБог все же одолел Кащея, добыл золотое Яйцо, в котором была заключена смерть Кащея, и кое явилось при сотворении Мира, да расколол его, тотчас нарушилась целостность Яви. Умер Кащей, погибло зло, тьма, смерть… Однако без зла нет добра, без смерти нет жизни, без тьмы нет света. И чтобы вернуть Миру смерть и зло Род наслал на Землю огонь, да воды. Когда же сошли с земли воды великого потопа, то на земле сызнова возродилась жизнь, а великий наш Коляда принес ведические знания и книгу « Вед». В те далекие времена Боги не просто помогали людям в жизни и борьбе, они бились вместе с ними на ратном поле. Первый восурский правитель победил народ фантуров при помощи Богов, а после ДажьБог даровал народу ведунов, окропив лучших людей медовой, солнечной Сурьей, которую варил Бог Квасура, во Небесной Сварге. И так появились на земле восурской ведуны, знахари и кудесники. И именно после этого ведуны уже наравне с ратниками стали участвовать в войнах. Потому-то за восурскими людьми и была сила, ведь им помогали их великие Боги, истинно сущие и живые, а не пустые изваянные образы, да старые, покрытые плесенью кости. Ведуны первые вызывали на бой ведунов враждебной стороны и бились с ними до победы, мечом и магией.
– И откуда, ты только все это знаешь? – удивленно спросил Храбр, не сводя серых лучистых очей с лица наследника. – Наверно, сам был в прошлой жизни таким ведуном.
Святозар тревожно глянул на Храбра, словно пробудившись от собственного сказа, тут же перевел взор на отца и наморщил лоб, явно выражая недовольство собой, да спешно взяв щит правой рукой, понес его к своему ложу, чтобы укрыть в ткань и убрать на прежнее место.
– Чего замолчал, Святозар, – обратился к нему Храбр, и, развернувшись на табурете, посмотрел ему в след. – Знаешь, одно в тебе мне стало нравиться после возвращения из Беловодья, уж такие ты вещи стал рассказывать, которые я нигде никогда, и не слышал… – Наставник широко заулыбался, – может, еще чего интересного поведаешь? Мне любопытно послушать, а Святозар?
Наследник уже убравший на место щит, опустившись на ложе, сел и отрицательно покачав головой, ответил:
– Нет, сказывать больше не буду, буду спать.
– Ну, ладно, раз спать, так спать. Раз уж ты не голоден, как я понял, так хоть поспи, – благодушно заметил Храбр. Он отодвинул табурет, поднялся из-за стола и обращаясь к правителю сказал, – и правда Ярил ложитесь. У тебя сегодня тяжелый день был, а я, как мы и решили, пошлю лазутчиков в стан к нагакам.
Наставник повернулся, чтобы уходить, но на мгновение задержался, обернулся и посмотрел на наследника долгим взглядом, будто желая, что-то спросить, но верно передумав, махнул рукой, и, спешно вышел из шатра.
Святозар снял куртик, положил его на рядом стоящий табурет, и принялся снимать сапоги.
– Сын, – поспрашал его правитель все еще продолжающий сидеть возле стола. – Скажи, ты зачем Горазда отправил с лазутчиками? И почему меня не попросил, думаешь, я бы отказал твоей просьбе?
– Нет, отец, я знал, что ты не откажешь… но просто… Просто я так грубо вел себя с Жировитом… Я, думаю, ты на меня гневаешься, и потому мне было бы тяжело тебя о чем-либо попросить, – вздохнув, пояснил Святозар, пристраивая сапоги подле ложа.
– Нет, сынок, я на тебя не гневаюсь, – произнес правитель, и, поднявшись, подошел к ложу сына да сел рядом с ним. – Я тебя понимаю, как никто другой. Но все же не стоило так бить дверью и уезжать, ты же наследник престола, должен уметь сдерживать свой гнев…Мне то известно, что твориться в твоей душе, я ведаю как тебе, мой мальчик, тяжело, но другие это не знают. И не надо, не надо, мальчик, чтобы они это знали или видели, и ты уж пожалуйста, мой дорогой, постарайся держать себя в руках. Не стоило так кричать сынок, я бы и сам Жировиту ответил.
– Ах, отец, чтобы ты ответил, что? – раздраженно спросил Святозар, и с болью в очах зыркнул на правителя. – Что? Что… что твой ненаглядный наследник, которого так любит народ и про которого сказывает сказы, что это он повинен во всех твоих бедах и в бедах народа?.. Или может быть ты скажешь, что Эрих ни причем, потому как его душа в полоне у злобного Нука и это опять же по вине дорогого наследника?… Или может быть стоило рассказать, что я, подлое такое существо, совершил с твоей женой? – Святозар не в силах больше говорить, упал на ложе и уткнулся в подушку сжигаемый стыдом и ненавистью к себе, да схватив ее руками, зашептал, – нет!.. Нет отец!.. Нет в тебе тех слов, что могут потушить жар в моей груди, нет!.. И у меня нет к себе оправдания, чтобы ты не говорил и, как бы меня не успокаивал.
– Не говори так сынок, – сказал правитель и принялся гладить наследника по волосам. – Мне казалось, что мы выяснили с тобой этот вопрос, и ты успокоился. Мне казалось, что ты перестал себя мучить этими мыслями и даже как-то повеселел, а ты сызнова запрежнее.
– Ах, отец, разве можно такое забыть, – шептал в ответ Святозар, все крепче и крепче сжимая руками подушку. – Разве я не вижу, как ты страдаешь из-за Эриха, я смотреть в твои глаза не могу.
Правитель обхватил наследника за плечи, поднял, и, повернул к себе, он взял его лицо в ладони, и, поглядев прямо в небесно– голубые глаза сына, молвил:
– Что, ты собрался сделать, скажи? Я потерплю, Эрих тоже… Ты, не должен подвергать свою жизнь опасности, потому как мне не победить Нука, ты нужен своему народу, своей земле… Оставь пока все мысли о страданиях своей семьи, думай только о своем народе… Слышишь, меня, мальчик мой?
– Отец, я никогда не сделаю ничего такого, что может поставить под угрозу жизнь моего народа, – ответил Святозар. – Я знаю, как я нужен своей земле, именно для этого я и вернулся. Но, я, правда… хочу помочь Эриху, и тебе… Хочу хоть на немного уменьшить ту ношу, которую возложил на ваши плечи.
– Тогда расскажи мне, – попросил отец и в глазах его промелькнул неподдельный страх за жизнь сына.
Святозар покачал головой, а когда правитель отпустил лицо сына, медленно проронил:
– Пока я не могу ничего сказать, но придет время, и я все тебе поведаю. Может, быть, мне понадобится твоя помощь.
– Ну, что ж сын, хорошо… Пусть будет как ты решил, – заметил правитель и поднявшись с ложа сына, направился к своему. – Давай тогда укладываться на покой. И еще сынок… Жировит был очень расстроен, что тебя обидел. Он когда узнал от слуги, что ты уехал, хотел поехать за тобой следом… Миролюб и Храбр убедили его, чтобы он дал тебе время остыть и не тревожил покуда. Поэтому, я тебя прошу, если он к тебе подойдет не гневись больше на него. Ты наследник, но он пожилой человек и заслуживает уважение не меньше, чем ты.
– Конечно, отец, – положив голову на подушку, откликнулся Святозар. – Неужели ты думаешь, я доволен своим поступком.
– Послушай, мальчик мой, твой поступок, поступок любящего сына, все воеводы так и решили, – пояснил отец, сняв с себя верхнюю одежу и сапоги. И вмале, уже затушив свечи, очень тихо и благодарно молвил, – спасибо тебе сынок, за твои добрые чувства ко мне.
Глава двадцать третья
Утром Святозар проснулся раньше правителя, поднялся с ложа, натянул на себя сапоги, одел куртик, и, оправив ложе, бесшумно так, чтобы не разбудить отца вышел из шатра. Воины, охранявшие шатер приветственно поздоровались с наследником, а тот кивнул им в ответ. Святозар поднялся пораньше, так как хотел осмотреть место, где войско правителя стало станом. И посему решил, пока отец спит, пройтись и оглядеться. Святозар шел по стану, где возле невысоких походных шатров, в которых спали воины, горели костры и сидели ратники. Подойдя к самому краю стана, он остановился. Прямо за спиной наследника на севере около реки лежал город Лебедянь, со своими широкими, чистыми улицами, деревянными, крашеными домами, лавками, да крупнейшими на юге базарами. А впереди, насколько хватало глаз, простиралась бескрайняя степь, снег уже сошел с земли, и та теперь стала покрываться зелеными травами. Наследник стоял и смотрел вперед, точно ощущая, что там где-то совсем близко находится его брат Эрих, с измученной и забитой душой, подвластной злобному Нуку. Солнце уже поднялось высоко, а Святозар продолжал смотреть вдаль, вроде взглядом своим хотел послать брату послание: «Жди, жди меня, я приду за тобой». Внезапно сзади себя он услышал чей-то раздраженный возглас и оглянулся. Навстречу ему бежал Искрен с недовольным лицом, и, не добежав до него пару шагов, порывисто остановился, и сердито крикнул:
– Святозар! Вот ты где? Стоишь тут, смотришь… тебя там обыскались все…. Правитель проснулся, а тебя нет, послал к нам, у нас тоже нет. Ну, ты даешь, хоть бы кого предупредил, что ли… Пойдем, заждались тебя.
– Да, куда же я денусь Искрен, – откликнулся Святозар. Да стремительно сорвавшись с места подойдя к другу, спросил, – Стоян отправил Горазда с лазутчиками?
– Отправил, отправил… не беспокойся, я сам ночью видел, как он ушел, – ответил запыхавшийся Искрен, когда они быстрым шагом шли по стану.
Не успел наследник в сопровождении Искрена подойти к шатру правителя, как из него вышел сначала отец, погодя Храбр и Дубыня. Правитель увидел идущих, сына и Искрена, и, улыбнувшись, по-доброму сказал:
– Вот молодец, Искрен, нашел нашу потерю… И где же ты был Святозар? Мы тут все избегались, так искали тебя.
– Отец, – подходя ближе, молвил наследник, чуя раздражение на собственные поступки. – Да, что со мной случится, я ходил стан оглядывал.
– От… молодец, – заметил недовольным голосом Храбр. – Стан он оглядывал, а предупредить, чё никого ни мог… взять кого с собой… Ну, ты Святозар, даешь, ты же на войне все же, можно разве быть таким легкомысленным.
– Ох..! Отец, прости не подумал я, – расстроено молвил Святозар и тягостно искривил губы.
– Ну, да ничего, – заступился правитель за сына, и торопливо протянув руку, ободряюще похлопал его по плечу. – Поди, мальчик мой, покушай. Вячко в шатре все приготовил, а после пойдем вместе с воеводами осмотрим наше становище. Скоро приедет Жировит, он нам покажет, где лучше встать войску, – пояснил отец, однако узрев, что сын не торопится исполнить его повеление, погруженный в свои мысли, потянул его за плечо и насильно втолкнул в шатер.
Правитель, наследник, воеводы и други отца обошли весь стан, и, пройдя по степи далеко вперед, осмотрели ее, выбирая место, где надо будет расположить войско, да потом направились к шатру правителя. Жировит все время беспокойно поглядывавший на наследника, лишь они вошли в стан, подошел к нему, и, придержав за руку, сказал:
– Наследник, дозволь с тобой словом обмолвиться.
Святозар остановился и негромко заметил Стояну, который также встал рядом с ним, видно собираясь не оставлять его один на один с воеводой:
– Стоян, иди, я поговорю с Жировитом и догоню тебя.
Старший дружины наследника, продолжал стоять и смурно зыркать на лицо Жировита, он еще немного погодил, точно раздумывая, стоит ли покидать друга, но засим протяжно выдохнул и неспешно пошел вслед за воеводами, при том изредка оглядываясь на Святозара.
– Наследник, – начал Жировит, так и не успев отпустить руку Святозара. – Ты, уж на меня не серчай. Да, разве я думал, что мои слова так тебя обидят… Уж если бы знал, то никогда бы и не сказал. Ты, уж мне поверь, наследник я нашего правителя очень уважаю. Но народ у меня спрашивает, как же так воевода сын правителя и на стороне врага. Никогда, никогда у восуров такого не было.
– Эх, Жировит, – перебил воеводу Святозар. – Да, откуда ты знаешь, как было, откуда? Что же ты думаешь, никогда в Восурии не было предателей, татей и изменников? Что ты будто дитя, а не седой муж… такое говоришь. Да, на земле всегда билось добро и зло… всегда, вечно. И была победа то на стороне добра, а то на стороне зла. Однажды Чернобог захватил всю Землю, и сковали ее великие Льды, и переполнилась Земля злом. Но Всевышний снизошел на нее, отделил зло от добра и выделил наш мир среди иных, неведомых нам миров. Но Всевышний не уничтожил Чернобога, хотя мог, потому как Кащей вечно сражающийся со Сварогом и его воинством, является важнейшей силой нашей Яви, силой уничтожения и силой поддержания равновесия в нем. Поэтому и восуры, и любой другой народ всегда защищал то, что ему дорого. Нам восурам дорога наша вера, наши Боги, народ и земля. И хотя и рождались среди нас изменники и тати, но мы умели с ними бороться и защищать то, что нами любимо. Вот и сейчас и я, и мой отец пришли сюда проливать свою кровь за то, что ценим больше жизни, и ты Жировит не имел права называть моего отца, своего правителя … предателем.
– Да, я же, – попытался оправдаться Жировит, не сводя расстроенного взгляда с наследника.
– Погоди, не перебивай меня, – волнуясь, и крутя на пальце пылающий белым светом перстень, сказал Святозар. – Да, не имел право, особенно говорить это при мне, потому как только я знаю, что подтолкнуло Эриха перейти на сторону нагаков. Но, я надеюсь, что скоро брат изменится и вернется к нам… потому что… просто я в это верю. И тебе Жировит советую то же самое, верить, что мой брат никогда не станет предателем.
– Да, что ж наследник, раз ты советуешь, я тоже тогда буду верить, – согласно кивнул головой воевода, и отпустил руку Святозара, да помолчал малеша. – Такой ты молодой наследник, а столько в твоих словах мудрости, словно не шестнадцатилетний юноша со мной говорит, а седой взрослый муж, даже удивительно….Так ты на меня серчать не будешь?
– Нет, конечно, Жировит, – более спокойно молвил Святозар. – И ты меня тоже прости, за мой гнев, не следовало мне так себя вести.
– Уж, это точно, – улыбаясь, протянул воевода, и по-доброму посмотрел на Святозара. – Дом то у меня наследник старый ужо, ты так еще раз дверью стукнешь, да-к он то и развалится.
– Ну, что ж, – улыбнувшись в ответ, спокойно-беззаботным голосом проронил Святозар. – Сам развалю, сам и починю, ты же знаешь я ведун так, что не составит труда.
Жировит громко засмеялся шутке наследника, и вместе с ним пошел догонять правителя и воевод.
Весь день Святозар был сам не свой, очень тревожась за Горазда, и обдумывая свои действия, которые помогут спасти Эриха. Поэтому, как только воеводы ушли из шатра, после обсуждения военного расположения войска и его действий, Святозар сославшись на то, что плохо спал ночью, лег на ложе и заснул. Проснувшись глубокой ночью и почувствовав как нетерпение и тревога, все сильнее и сильнее охватывают его душу, он приподнялся на ложе, а увидев, что отец спит, оделся, вышел из намета и огляделся. На высоком ночном небе, усыпанном звездами, сиял серповидный серебряный месяц, по-видимому, только… только нынче народившийся. Прохладный, весенний ветерок скользил где-то недалече, касаясь не только кожи лица, но и приподнимая кудри каштановых волос, наследник посмотрел на одиноко сидевшего возле костра дружинника, который при виде Святозара поднял голову и поприветствовал его, и сказал, обращаясь к нему:
– Я, пойду, пройдусь.
– Так, ночь уже… Куда же ты, наследник, на ночь глядя, пойдешь? Не спится? Садись рядом к костру, поговорим, – беспокойным голосом молвил дружинник и указал рукой на место подле себя.
– А, ты, что Ярмир, один сегодня? А где из воев человек? – поинтересовался Святозар и сел рядом.
– Да, он пошел по нужде, скоро вернется. – Ярмир наклонился, и налил из большого глиняного кувшина с крышкой укутанного в утирало напитка в чашу, и подал Святозару. – На наследник попей сбитня, он, правда поостыл немного, но он и теплым вкусен. – А когда Святозар взял чашу и принялся пить спросил, – а ты, чего наследник такой смурной, невеселый ходишь, ты не болен часом?
Святозар посмотрел на Ярмира, это был уже пожилой воин, очень красивый, статный и крепкий мужчина с темно-пшеничными волосами и бородой. Когда-то Ярмир был воином в дружине деда Лучезара, но после смерти вошел в дружину отца, и, несмотря на свой возраст, сохранил былую силу и мощь и был опытным ратником и мудрым человеком. Наследник знал Ярмира не очень хорошо, встречая его на пирах, да на совете правителя, но всегда чувствовал к нему какое-то тепло и уважение, словно тот был ему очень близким другом.
– А, что Ярмир, – не отвечая на вопрос дружинника, вопросил Святозар. – А у деда моего ты долго служил?
– Да, нет, не долго, наследник, – ответил Ярмир и огладил свою густую, почти до груди, длинную бороду. – Не успел я к нему в дружину вступить, заменив павшего в бою друга, как мы ушли на войну с игниками, да его там и потеряли. Я то сам не из Славграда, я из Лучедара, что на границе с неллами стоит на реке Суря. Оттуда меня твой дед и привез, потому как я по молодости славно меч в руках держал, как Храбр. Да беда только со мной была, начну коли с кем биться так никого кругом и не вижу, многим я дружинникам кости поломал…. – Задорно засмеявшись, и поглядывая на наследника, добавил Ярмир, – не одному тока Храбру досталось… Но посем повзрослел ума-разума набрался, остепенился.
Святозар засмеялся следом, представляя себе Храбра с поломанными костями от меча Ярмира, и незлобливо сказал:
– У меня тоже такой дружинник есть, его Звенислав зовут.
– Это, который василиску голову отрубил? – спросил Ярмир.
– Он самый, Звенислав, – гордясь своим другом, произнес Святозар, и в подтверждение своих слов кивнул головой. Наследник сделал пару больших глотков сбитня, да после поинтересовался, – а, что до войны с игниками, дед с кем-то воевал?
– Да, то и боем то назвать нельзя, так стычка с неллами. Все они подлые норовят на тихую кусок от нашей земли оторвать, все время надо их в страхе держать. Я по молодости бывал в их престольном граде, мой отец старшим дружины воеводы был, ну и ездил туда повеления воеводы исполнять, да меня с собой брал. Видел я как они живут, нелюди одно слово, ну про их царей я и не говорю, но народ– то чего терпит не понятно… Ведь он – этот народ больше всего и страдает от них, в жертву приносят только простой народ, все ими выращенное воины ихние забирают до последнего кусочка, так что им и есть ничего не остается, а все же терпят, молчат… У них же вера такая, терпи значит царя, поклоняйся ему, восхваляй его и ни в коем случае не прекословь, будто они ни люди и думать не умеют, не умеют видеть, во что их жизнь превратилась… Эх…! – презрительно молвил Ярмир, и протянув руку взял небольшое поленце да аккуратно подложил его в костер. – Как так можно жить, не понимаю. Твой дед вывел дружину на границу с неллами, а ихний царь подвел свое войско, но отказался биться когда его Лучезар на бой вызвал. Тогда наша дружина двинулась на неллов… да они такие воины, были, что их не просто смяли, а будто растоптали всех. Царь же их бросил войско, меч и утёк с поля боя. Да, только ему не удалось убежать далеко, так как его же свои люди и убили, то ли племянник, то ли брат… Не помню, уже кто это сделал, но он погодя сам царем стал и приезжал к правителю Лучезару мира просил.
– Он и сейчас правит неллами? – заслушавшись занимательным рассказом да не выпуская из объятий пустую чашу, поспрашал Святозар.
– Нет, это не тот, его посем тоже убили, – сказал Ярмир и протянул руку за чашей. – Отец нынешнего царя и убил.
– А, все потому, – не выдержал Святозар, и загреб слетевшие на лоб волосы наверх. – Потому как они вере своей изменили и Сварога предали.
– С чего, ты наследник, решил, что они в Сварога верили? – удивленно поинтересовался Ярмир и глянул на него, так, что при всплеске пламени Святозар увидел неподдельное любопытство в глазах и лице дружинника.
Но внезапно из темноты прямо к костру выступил Храбр, негромко кашлянул, а приметив наследника с тревогой в голосе спросил:
– Святозар, ты чего-то я смотрю, ночь и день перепутал…День весь проспал, а ночью тут разговоры с Ярмиром ведешь.
Святозар вскочил с места, так как узрел позади Храбра трех воинов, одним из каковых был Горазд, он спешно кинулся к другу обнял его, да насмешливо проронил наставнику:
– Да мне тут Ярмир рассказывал, как он у тебя Храбр ребра считал, разве я мог пропустить такой интересный сказ, – и, схватив Горазда за руку, быстро повлек за собой к шатру другов.
– Эй, наследник, ты, куда повел Горазда, – услышал из темноты Святозар, довольный голос Храбра. – Вернитесь оба, прежде пусть он правителю доложит.
– Приведу, приведу, его позже, – откликнулся в ответ Святозар, ни на миг, ни замедлив свою поступь. – Прежде он мне доложит.
Когда наследник и Горазд подошли к шатру дружины, то увидели на дозоре, около небрежно тлеющего костра, Молчуна, незамедлительно обрадовавшегося и суетливо уступающего прибывшем место.
– Пить, пить хочу, – чуть слышно протянул Горазд, и, не приседая, схватил протянутую Молчуном кубышку с водой, да припав к ней, стал жадно пить воду.
– Скорей, скорей, – беспокойно поторопил его наследник и взволнованно потер ладони меж собой.
Напившись Горазд сел рядом со Святозаром и отдав кубышку Молчуну, заговорил:
– Стан у них громадный, брат твой все время будто привязанный ходит за Нуком, но живут они в разных шатрах. Твой брат живет в маленьком шатре почти на границе их стана, недалече от Нуковского. Вот я сейчас нарисую, Молчун посвети, – Горазд подался вперед, наклонившись над землей, и, расправив поверхность почвы руками стал изображать виденное, а Молчун поджег факел и поднес ближе к рисунку. – Он пятый с правого края, видишь тут еще вот такой покатый намет возле. Но пройти туда тяжело, там, около входа в шатер костер горит и нагаки сидят, его охраняют.
– А, Нука, где намет? – спросил Святозар, очень внимательно разглядывая рисунок друга.
– Немного прямее вглубь стана, третий от шатра Эриха. Он у него самый большой там и бело-желтый какой-то, – пояснил Горазд, тыкнув пальцем в углубление земли.
– Спасибо, тебе Горазд, спасибо, – потирая пальцем бровь, задумчиво молвил наследник. – Молчун убери факел. А ты, Горазд, иди в шатер к правителю, а про то, о чем мне говорил, отцу не докладывай.
– А коли правитель спросит, что говорить? – поднимаясь со своего места, поинтересовался Горазд.
– Скажешь, что наследник приказал молчать. А ты мой приказ нарушить не можешь. Иди, друг, иди, – произнес Святозар. Горазд порывчато кивнул и развернувшись, направился в сторону шатра правителя, наследник меж тем воззрился на Молчуна, поколь стоявшего подле и крепко сжимающего в руках факел, и добавил, – а, ты, Молчун… Ты сходи, да разбуди Стояна, Искрена и Звенислава, да скажи им, что я их жду. Сам же ложись спать, тебя это не касается.
Молчун недовольно глянул на наследника, но спорить не стал, затушил факел, и, положив его недалече от сложенных стопкой поленьев, пошел в шатер, поднимать другов. Не успел он зайти в шатер, как оттуда вмале выскочил Стоян, на ходу запихивая руки в куртик, а следом за ним Искрен и Звенислав. Други подошли к костру оглядели тревожным взглядом Святозара, который вцепился пальцами в свои волоса, словно пытаясь их оторвать, и пристроившись рядышком, сели.
– Святозар, – обратился к другу Стоян и легонько похлопал его по спине. – Ты звал нас?
– Да, други, мне нужна ваша помощь. Вот, что … Сегодня с утра, – начал Святозар и отпустил свои взлохмаченные волосы. – Вы пойдете в степь, как можно ближе к нагакам и осмотритесь там. Найдите место, где вы втроем сможете укрыться на ночь. Затем вы позовете меня и покажете мне направление, в котором мне нужно будет идти от нагаков, чтобы выйти к вам.
– Ты, что, Святозар? Ты собрался в стан нагаков? – беспокойно поспрашал Стоян и положил другу руку на плечо.
– Нет, это не то, что ты думаешь, – ответил наследник и качнул из стороны в сторону головой. – Завтра ночью, я создам заговор и пошлю свою душу на выручку Эриху. Я знаю, что мне удастся вывести из стана нагаков брата. Я поведу его по степи, а вы встретите и приведете к отцу.
– А, ты? – поинтересовался Искрен и тягостно вздрогнул, то ли от страха за друга, то ли от пронзительного дуновения ветра, враз встрепавшего волосы другов.
– А, я, вернусь в тело, как только, вы его возьмете под свою защиту. Вы должны будете надеть кольчуги, взять луки, стрелы и мечи, чтобы если вдруг, что-то пошло не так смогли отбиться от нагаков. Но, я буду рядом, я смогу в случае опасности быстро вернуться в тело и помочь вам, выслав подмогу, – надсадно вздохнув, сказал Святозар. Он неспешно поднял руку, похлопал по тыльной стороне ладони Стояна, лежащей на его плече, и едва слышно добавил, – но вы можете отказаться идти, потому как это опасно…
– Нет, – единожды ответили други.
– Может взять коней, – предложил Звенислав.
– Я тоже об этом думал, но после пришел к выводу, что в этой голой степи, едва прикрытой травами, кони привлекут внимание, посему придется идти. – Святозар оглядел своих другов, на пару мгновений, остановив взгляд на лице каждого, и молвил, – вы же выйдите, как только стемнеет, быстрым шагом, или бегом отправитесь к месту встречи, и будете ждать Эриха. Когда он придет, спешно отправитесь обратно, а я вернусь в свое тело и приведу вам на выручку другов.
– И ты, думаешь, у тебя получится вывести Эриха, и это… покинуть тело? – встревожено вопросил Искрен.
– Я просто уверен, друг, в успехе, – ровным голосом ответил наследник и поднялся. Когда же други встали следом, обступив его со всех сторон, Святозар уставившись взором на далекий блекло-серебристый серп месяца пояснил, – потому что магия это то чем я владею в совершенстве, и потому как я уже такое делал не раз.
– Что ж, Святозар, – сказал Стоян и посмотрел в уже светлеющее небо. – Мы, поступим, так как ты решил. И да, поможет нам ДажьБог!
Расставшись с другами наследник пошел в шатер, успокоенный благополучным возвращением Горазда и принятым решением. Святозар решил, что теперь то можно и поспать, перед трудной ночью и набраться сил. В шатре помимо отца и Храбра, сидел еще Дубыня, они верно уже выслушали донесения и о чем-то жарко спорили.
Святозар войдя в шатер, обвел всех внимательным взглядом, да неторопливой поступью направился к своему ложу. Подойдя к нему, он первым делом снял куртик, кафтан и пояс положил одежу на стоящий подле табурет, и, опустившись, сел на ложе, чтобы снять сапоги.
– Ты, скажи, Святозар, – очень громко, обратился к нему Храбр. – Что ты там задумал? Мы Горазда спрашивали, а он головой мотает, говорит ты ему приказал молчать. Вроде мы его с правителем отправляли, а он нам теперь говорить ничего не желает.
Святозар наконец-то справился с сапогами и онучами, усмехнулся, лег на ложе, подтолкнув под голову подушку, и сказал:
– Ты же знаешь, Храбр, что это я отправлял Горазда. Поэтому он пришел и все, что меня интересовало, мне доложил. Хороший он все же лазутчик, замечательный… А теперь я, Храбр, буду спать. Теперь я все знаю, и мне надо отдохнуть, чтобы у меня были силы выполнить задуманное. Так, что вы там втроем потише говорите, чтобы мне не мешали спать.
– Нет, ты, слышал, Ярил, что он нам гутарит, – понизив голос, молвил Храбр.
– Сын, что ты задумал, скажи нам. Мы тебе поможем, – попросил правитель.
– Нет, отец, ты мне помочь не можешь, – еле слышно ответил Святозар, и, развернувшись на бок к стенке шатра, закрыл глаза. – Скоро, скоро ты все узнаешь, не тревожься. А сейчас мне надо поспать и набраться сил, они мне необходимы… И прошу тебя, отец, не буди меня, я должен выспаться.
