Елена Александровна Асеева
Путь Святозара. Том второй
Глава тринадцатая
Утром следующего дня Святозар поднялся рано, умылся, оделся и поспешил в тронный зал, где, как и всегда отец принимал вельмож и воевод, решая насущные дела страны. Наследник войдя через потайную дверь, встал позади трона отца, а когда правитель вошел в зал, вместе со всеми приветствовал его.
– Что Святозар, – подойдя к трону, спросил отец. – Ты уже как я погляжу, отдохнул и решил приступить к своим обязанностям наследника престола?
– Верно, отец, именно это я и должен делать, – ответил Святозар.
Сегодня в тронный зал на прием прибыли воевода и вельможа с города Кальковск, что стоит на Ра-реке. И поведали правителю и наследнику о том, что неллы стали заходить на своих судах в устье Ра-реки и грабить торговые ладьи восуров, которые отплывают с товаром в города Тангортам и Дирчим, что лежат у подножия Арапайских гор. Ладьи же, каковые плывут с товаром на базары неллов в города Сарбия и Кантитавия они не трогают, и что хорошо бы правителю приструнить неллов и остановить их бесчинства, оно как посадские люди бояться вести свои торговые ладьи в Тангортам и Дирчим.
– Будто вороны послетались, – не выдержал Святозар, и сердито качнул головой.
– Так всегда, сын, как только кто-то с одного бока начинает землю нашу кусать, то обязательно найдется и другой, который начнет ее кусать и с другого бока. И, что, Тишило, – обратился правитель к вельможе, который управлял торговыми делами в Кальковске. – Много торговых ладей пострадало?
– Да, что правитель, – ответил невысокий, плотный мужчина с седыми волосами и густой, седоватой бородой. – Они эти неллы, словно тати какие, налетят на ладью, да добро соберут, людей покалечат, а недавно уж совсем очумели… Напали на ладью, да людей в полон увели. Так ужо, вместе с этой ладьей, будет четвертая.
– А, что Гостомысл, людей отбить не удалось? – тревожно спросил Ярил.
– Да, нет правитель, не тревожься, воевода Всеволод выслал своих воинов-ладейников на двух ладьях и они сумели нагнать суда неллов и спасти людей. Правда, неллы, успели принести в жертву одного из восуров, – торопливо откликнулся воевода.
– Ужас, – выдохнул из себя Святозар, и душа его взволновалась внутри груди так, будто в жертву принесли кого из знамых наследником.
– А когда Гостомысл произошло первое нападение? – поинтересовался Ярил.
– Первое нападение было месяц назад… – начал, было, воевода.
Однако наследник, перебив его на полуслове, негодующе изрек:
– Как же так… Месяц назад… Я был совсем недавно в Приславле, а воевода Всеволод мне ничего не сказал, почему?
– Когда было первое нападение, мы все и Всеволод тоже, подумали, что это тати, вот поэтому он тебе наследник и не рассказал. Не хотел, попусту тревожить, – заступаясь за воеводу, заметил Гостомысел, молодой мужчина, высокий и крепкий с белокурыми волосами и весьма пригожим лицом.
– Ничего себе попусту тревожить, – возмущенно сказал Святозар и раздосадовано зыркнул на Гостомысла, отчего воевода враз зарделся. – На ладью нападают, а он не хочет меня тревожить, что я дева красная, что тревожиться буду…. Правитель, пока лед на Ра-реке не стал, следует послать с десяток ладей из Новыграда в Приславль, я видел все равно стоят там на причале без толку. А к царю неллов надо отправить посланников, да не таится… А так ему прямо и сказать, что коли не прекратит нападения на наши торговые ладьи, то мы выдвинем свою дружину и покажем им кто на самом деле сильней, – наследник молвил всю речь на одном дыхании, а после глянул на выпучивших глаза вельможу и воеводу и осекся на полуслове. Перевел взор на правителя, и, увидев, как тот улыбается, и вовсе смутился да чуть слышно добавил, – прости, отец, что даю советы, не спросив позволенья.
– Что ж, наследник, ничего. Совет, однако, ты дельный дал. Я думаю, так и надо поступить, сразу видно, что в твоих словах много мудрости, – ответил правитель. И воззрившись на воеводу, произнес, – Гостомысел передай Всеволоду, что я на него гневался, потому как он должен был наследнику про нападения все рассказать.
Святозар дюже расстроился, оттого, что показал себя перед Гостомыслом и Тишилой неуважительным к отцу и правителю. И тотчас поникнув головой, уже и не слышал остальной части разговора, да докладов других воевод, и вельмож, точно чувствуя, примерил он на свои плечи чужую ношу. А когда прием закончился, и правитель с наследником покинули тронный зал, попытался поскорее исчезнуть с глаз отца. И потому, лишь миновали они парадные двери, как Святозар развернулся и двинулся по коридору в сторону опочивальни. Впрочем, не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал позади себя голос правителя:
– Святозар, ты куда? Я вроде тебя еще не отпускал.
Наследник спешно вернулся к отцу и еще ниже опустил голову.
– Пойдем, сын, – как ни в чем не бывало, молвил правитель. – В столовую, да потрапезничаем. Я с утра маковой росинки во рту не держал, да и ты верно тоже.
Святозар все также, не поднимая головы, пошел следом за правителем в столовую, а когда сел на свое место, уткнулся взглядом в чистое блюдо и принялся по его расписному краю водить пальцем.
– Мальчик мой, ты чего словно в рот воды набрал. Сидишь, молчишь, не ешь. Ты думаешь, я тебя ругать буду? Думаешь, для этого звал? – негромко поспрашал правитель.
– Не должно наследнику, да еще при людях, говорить поперед правителя. Не дело это когда сын показывает себя умней отца, – очень тихо заметил Святозар.
– Ну, вот видишь, какой ты у меня разумный, даже не придется тебя поправлять, сам все понимаешь, – усмехнувшись, сказал правитель. А после, положив наследнику на блюдо ячневой каши со сметаной, добавил, – давай, сын, принимайся за еду.
Святозар взял ложку, вздохнул и принялся есть.
– Скажи, мальчик, чем дальше будешь заниматься, – спросил правитель, чтобы хоть как-то развеять своего, за последнее время дюже часто бывающего насупившимся, наследника.
– Да, что отец, пойду на Ратный двор упражняться на мечах с Храбром. Я когда с василиском бился на Сарачинской горе, понял главное… Плохо я отец, владею мечом, и мне надо этот промах обязательно исправить, потому что если я буду биться с Нуком, не удастся Стояну меня опять загородить. – Святозар какое-то время молча поедал кашу, да погодя добавил, – а вечером, начну учить магии Тура.
– Знаешь, а я даже и рад, – сказал правитель, на малеша отвлекаясь от снеди. – Что Тура будешь учить магии ты, оно как я и не знаю с чего начинать. Ведь он не то, что мы с тобой, он даже духов не видит. И как это в нем открыть?
–Это, отец, открывается с помощью заговора, – пояснил наследник и положил ложку на пустое блюдо. – Я знаю, как это сделать, ведь меня учил сам царь Альм, и мне не составит труда открыть магические способности в Туре. Так, что завтра он также как и мы с тобой будет видеть духов.
Закончив трапезу, Святозар попрощался с отцом, поймал в коридоре своего слугу Борща, который с серьезным видом куда-то спешил и сказал ему:
– Борщ, отнеси мой венец ко мне в опочивальню. И знаешь, хотя бы иногда появляйся перед моими очами, а то я как приехал, так толком и ни разу тебя и не видел. Я, конечно, понимаю, – дополнил наследник, подавая слуге свой венец. – Что у тебя много поручений от Сенича, но хорошо бы исполнять и мои. Да, и еще Борщ, забери мои грязные вещи из опочивальни, они уже там третий день лежат.
Борщ выпучил глаза, раскрыл махонисто рот и зашевелил губами, будто пытаясь, что-то сказать, а со стороны стал похож на рыбу, каковую внезапно выкинуло на берег моря. Святозар глянул на застывшего слугу, враз посветлел лицом, засмеялся да направился к гриднице, чтобы через нее выйти в чистую рощу. На ходу он порывисто обернулся. Слуга стоял на прежнем месте и был каким-то несчастным, будто наследник попросил его исполнить не выполнимое.
– Ну же, Борщ, поспеши, отнеси венец, возьми вещи и беги по своим делам, – зычно крикнул ему Святозар.
На дворе сегодня светило яркое, теплое солнце, в воздухе носились тонкие, серебряные паутинки, и не верилось, что уже наступил третий осенний месяц грудень. Святозар подошел к Ратному двору и пожалел, что не надел, как советовал отец, куртик, потому как в кафтане было уже прохладно. Вроде бы и легкий, однако, весьма свежий ветер, точно обнимал наследника со всех сторон, нырял под плотную материю кафтана, колыхал его волосы. Однако увидев Храбра и Тура Святозар совсем забыл о том, что недавно замерзал. Стоило наследнику подойти ближе, как Тур, что-то звонко кликнул Храбру, махнул рукой и побежал навстречу к брату.
– Ты, за мной, Святозар? Мы идем заниматься магией? – спросил подскочивший Тур.
– Я же вчера сказал тебе, что заниматься будем вечерами, – ответил Святозар, и, пожав плечами, приподнял их высоко вверх.
– А…а…а, – разочарованно протянул Тур и повернувшись поплелся следом за наследником, который уже подходил к Храбру.
– Святозар, ты вроде уроки магии на вечер намечал, – недовольно протянул Храбр.
– Ну, да на вечер, – согласно кивнув, откликнулся наследник.
– А, чего ты тогда убежал Тур. Ну, ты даешь… Нет, ты представляешь Святозар, крикнул мне, что ты за ним пришел и побежал. Я ему говорю, вернись, а он как не слышит. Ну, и проказник же ты Тур. Бери давай меч и продолжим… – Выдохнул Храбр, да не сводя очей с затихшего в нескольких шагах от него мальца, будто внушая ему, что-то мысленно повременив обратился к Святозару, – а, ты чего наследник тогда пришел?
– Я пришел к тебе Храбр, чтобы ты со мной позанимался, – пояснил Святозар.
– Ты пришел заниматься? – удивленно переспросил Храбр. И довольно заулыбавшись, отметил, – да, ты вроде и так хорошо меч в руках держишь.
– Да, Храбр, меч я в руках держу не плохо, а должен держать еще лучше. Дубыня рассказывал, что Нук в тайне учил Эриха биться на мечах. Да я и сам видел, как владеет Эрих мечом, сразу видно, что этому его учил не только ты, но и Нук, – сказал Святозар и потер озябшие ладони друг о друга.
– Эриха, ты точно подметил, наследник, учил не только я, а и Нук тоже. Не понятно только зачем он это делал… Но мне казалось, что твоя сила не в мече, а в магии, – задумчиво произнес наставник и беспокойно оглядел Святозара.
– Ты прав, Храбр, моя сила в магии, но если я хочу предать смерти Нука, а лишь только так я смогу освободить душу брата из полона, мне нужно владеть мечом лучше, чем он. Оно как убить его при помощи магии у меня не получится. Моя магия добрая, она может лечить, защищать, оберегать, но… убивать она не может. И посему я хочу, чтобы ты наставник до весны помог мне, как можно лучше овладеть мечом, а иначе я могу погибнуть, – торопливо молвил Святозар и от стылого воздуха, пробравшегося под кафтан, тяжело вздрогнул всем телом.
Наставник увидел, как тягостно содрогнулся наследник, и недовольно наморщив лоб, строго произнес:
– Вот наследник, я тебе прямо последнее время удивляюсь, все ты смурной ходишь, вздрагиваешь постоянно, теперь давай о смерти начни думать. Ты ж вроде с Беловодья вернулся, излечился только, что… Ты вот эти мысли, эту вот грусть и печаль из души и с лица своего сгони. Лучше лишний раз улыбнись, да посмейся, а то я уже и забыл, как ты смеешься. А обучать, я тебя Святозар с радостью буду, – дополнил Храбр. Немного помолчал, и уже бодрее спросил, – так когда ж мы начнем?
– Если ты не против, прямо сейчас, – ответил Святозар, чувствуя, что еще чуть-чуть и совсем околеет.
Храбр довольно кивнул головой, да обращаясь к Туру, который в это время нападал с мечом на безоружную скамейку, сказал:
– Вот, Тур, учись у старшего брата. Гляди, какой молодец, сам пришел, потому что понимает, всякий мужчина просто обязан, хорошо владеть мечом.
Тур оставил бесплодные попытки убить своего деревянного врага-скамейку, и, бросив невеселый взгляд на Святозара, откликнулся:
– Да, я, что… Я тоже понимаю. Просто мне очень хочется магии научиться. Я даже ночью не спал, все мне казалось, что вот дуну сейчас и появится доброжил.
Святозар и Храбр засмеялись, и наследник очень мягко проронил:
– Магия, Тур, это тоже учеба. Придется читать, запоминать и стараться, а дуть, брат мой дорогой, дуть ты будешь не скоро.
– Ах, да, Святозар, пока вспомнил, – обратился к нему Храбр и похлопал благодушно его по плечу. – Хотел я тебе, что сказать, прежде чем мы приступим к занятиям. Ты бы это со слугой со своим построже, что ли, а то он обалдуй такой совсем обленился. Мне на него который день Сенич жалуется, говорит, что целыми днями он баклушу бьет, да по городу слоняется, ничего его не заставишь сделать. Ты уж его приструни, а то он Сеничу отвечает, что он де ему не указ, и слушать он будет лишь волю наследника.
– Вот же оболтус, – недовольно заметил Святозар, и глаза его от наглости слуги увеличились. – А мне говорит, что его Сенич послал выполнять распоряжения отца.. Ну, уж я ему…, – наследник затих пораженный поступком Борща и снова потер ладони пытаясь их согреть, да протянул, – уж я ему..
– А, ты ему брат, по шее надавай, – торопливо вклинился в разговор Тур и громко засмеялся. – Он ведь знаешь, почему по городу шляется? Он там в деву лавочника влюбился и ходит все возле ее дома, а она, – и Тур прыснул смехом. – А она ему говорит, что он ей не люб…Так, что брат, – и мальчик схватившись за живот присел. – От такой любви которой он к ней воспылал, словами не излечишь, а нужно, брат по шее надавать.
Храбр и Святозар посмотрели на хохотавшего Тура и также засмеялись.
– Что ж, видно, Тур придется воспользоваться мне твоим советом, если сегодня он опять мои грязные вещи не унесет, – согласился наследник, слегка похлопывая себя по плечам и чувствуя, что он окончательно взмерз.
– Ну, будет с тебя Тур смеяться, – все еще улыбаясь, добавил Храбр. – Бери меч Святозар, и начнем тогда.
Глава четырнадцатая
Вечером Святозар и Тур, поужинав, направились в светлую комнату. Войдя в нее, наследник разжег свечи, и, поставив табурет свой напротив сидящего Тура, опустился на него. Брат смотрел на Святозара во все глаза, и было сразу видно, что он дюже волнуется так, что едва зримо дрожат лежащие на коленях руки и трепыхаются его тонкие слегка обветренные губы.
Наследник протянул руку, положил на плечо младшего брата ладонь, и слегка сжав его, негромко сказал:
– Тур, да не волнуйся ты так. Все у нас с тобой получится. Сегодня я научу тебя видеть духов. Но прежде, чем мы начнем. Я хочу, рассказать тебе вот, что. Все наши знания, которыми владел Богомудр, твои прадеды и деды, которыми будешь владеть ты, подарены нам великим народом альвинов, что сегодня живут в прекрасной лебединой стране Эвлисии. Когда-то сам царь Альм обучил магии Богомудра и оставил эти знания в дар его детям. И помни, эта магия светлая, чистая и добрая. Ты никогда не сможешь этой магией убивать, разрушать и совершать зло, потому что ее путь… путь Правды. Но для того, чтобы магия жила, ты должен уметь ее защищать, поэтому меч и лук в твоих руках, должны быть также сильны.
Святозар погладил по волосам брата, как бы успокаивая его, и поднялся:
– А теперь, брат встань, и слушай меня внимательно, впитывай своей душой каждое мое слово, каждый звук исходящей от меня… Ты, готов, – поднявшийся Тур встал напротив наследника и согласно кивнул головой. Святозар положил теперь обе руки на плечи брата и продолжил, – хорошо. Тогда закрой глаза и прислушайся к себе. Слышишь как бьется твое сердце, как бежит по твоим венам кровь, словно живительная влага, которая омывает все твое тело… Теперь когда ты почувствовал себя, свое тело, услышал свое сердце, начинай повторять за мной слова первого твоего заговора: «По земле идет, словно плывет, да легко ступает пахарь и воин Бог Ярило. Внук Солнца, он как солнечный Бог. Сын Велеса, он как лунный Бог. Идет Ярило по земле и дарит ее полям плодородие, здоровье семьям и домашнему скоту. А позади него идет его дружина: духи домашние, духи лесные, духи водные, духи полевые. И как раньше служили духи Богу Велесу, так и ныне служат они его сыну Богу Яриле. О, ты, Бог Ярило, чьим именем и чьей силой издавна творили добро альвины, услышь меня ведуна Святозара, первого из первых людей, и окропи своим светом познания мира волшебных вещей и волшебных духов, сего юного отрока по имени Тур, чтобы мог он познать духов из твоей дружины и владея магией альвинов мог творить добро!»
Святозар прочитал заговор, оторвал руки от плеч брата и поднял их над его головой. И немедля руки его запылали золотисто-лазурным светом, сияние малыми искорками пробежало от кончиков пальцев до локтей, а морг погодя вспять, и когда вновь коснулось подушечек перстов наследника, враз потухло. Лишь на правом указательном пальце еще горел ноготь. Внезапно ноготь стал увеличиваться в размерах, превращаясь в большую золотисто-лазуревую каплю, которая саму малость покачнувшись, сорвалась и упала на голову Тура, да пропала в его густых каштановых волосах, следом за первой каплей упала вторая, а за ней и третья. Но как только третья капля коснулась головы Тура, из-под волос брата по коже побежали маленькие голубые нити. Они окутали все тело, и даже волосы, и даже смеженные веки и ресницы, и даже сомкнутые губы, а мгновение спустя впитались в кожу Тура, и тогда мальчик засветился весь голубым сиянием, но уже как бы изнутри, постепенно свечение стало меркнуть, по первому неспешно, так совсем по чуть-чуть, но вмале совсем иссякло.
– Тур, – тихо позвал брата Святозар, и опустил дотоль поднятые руки вниз. – Открой глаза, посмотри на меня, – а когда мальчик отворивши очи уставился на наследника, спросил его, – ты запомнил те слова, что мы сейчас произносили вместе?
– Да, брат, – негромким голосом откликнулся Тур.
– Хорошо, и вот твое первое магическое задание, ты должен выучить эти слова так, чтобы я глубокой ночью разбудил тебя, а ты мне их смог сказать. А теперь, брат, я тебя порадую.
Святозар перевел взгляд с лица мальчика в правый угол комнаты и тихо шепнул: «Доброжил объявись », и сейчас же в красном углу помещения появился маленький старичок, весь покрытый седенькой шерстью, чертами лица напоминающий правителя в красной рубахе, штанах и сапожках. Старичок ласково заулыбался наследнику.
– Тур, – сказал Святозар, медленно качнув головой в сторону домового. – Обернись и поприветствуй доброжила хранителя домашнего очага.
Тур повернул голову, благостно воззрился на доброжила, и низко поклонился до пола, почти коснувшись деревянного настила резво свесившимися к долу волосами, звонко молвив:
– Здравствуй во веки веков доброжил хранитель домашнего очага, незримый помощник хозяев. Ах, знал бы ты, как я счастлив… как рад видеть тебя и говорить с тобой.
– Здравствуй, здравствуй, маленький сын моего хозяина, светлый отрок, кхе, кхе, – прокряхтел старичок, и утер бородой глазки, на которых точно выступили слезинки, лучисто блеснувшие в свете сияния свечей. – Видишь, как славно-то сделал хозяин брат твой старший, что помог тебе увидеть меня. Теперь я смогу приходить к тебе, как прихожу к нему и беседовать почасту.
– Спасибо, доброжил, за то, что ты пришел по моему зову, – мягко произнес Святозар и приклонил перед старичком голову, доброжил также в ответ поклонился и нежданно пропал, выпустив вверх сноп голубоватых искр.
– Ой, – испуганно вскрикнул Тур и беспомощным взором уткнулся в старшего брата. – Я его не вижу.
– Он ушел, Тур. Я его попросил сегодня утром, чтобы он по моему зову объявился в светлой комнате. Оно коли удастся заговор, чтобы ты смог его узреть, – ответил Святозар и заулыбался, увидев волнение мальчика.
– Так значит, я теперь его смогу все время видеть? – кивнув, и не сводя глаз с лица старшего брата, спросил Тур.
– Да, если он пожелает тебе показаться. Лесных и водных духов, мы можем заставить объявиться, прочитав заговор. Но с домашними духами так поступать нельзя. Они словно наша родня, достойны уважения, и посему ты должен проявлять к ним почтение. И тогда они будут приходить к тебе по первому твоему зову. Я попросил доброжила и он приведет к тебе своих младших братьев дворового и винного жихаря, чтобы вы познакомились. Ну, а с баенником нашим я познакомлю тебя сам, – пояснил Святозар, и предложил Туру сесть за стол. Когда братья расположились за столом опустившись на табуреты друг напротив друга, наследник, указав на книгу, сказал, – а теперь я хочу показать тебе книгу Вед, которую сам Бог Коляда принес в наш мир и подарил первому правителю Восурии. В этой книги хранятся знания о нашей вере и о наших Богах записанные туда Колядой. Много позже в эту книгу Богомудр вложил обереги, присухи и заговоры которым обучил его царь Альм. Я хочу, чтобы ты понял Тур, эта книга живая, потому как содержит живую веру и вбирает в себя жизнь нашего народа. Общаясь с этой книгой, ты должен проявлять уважение и почтение, открывая ее, держи в своем сердце гордость и силу. Ибо эта книга любит вольный, отважный и смелый народ восуров, и никогда не откроет свои тайны смиренному и слабому. И еще запомни, никогда не твори над этой никакого заговора… никогда, потому что тогда книга замолчит и не станет помогать и учить тебя.
Тур внимательно слушал брата, впитывая каждое сказанное им слово, понимая, что те мудрые слова, которые исходят из уст Святозара накоплены веками уважения к Богам и вере. И чувствуя, что та тревога и беспокойство, оные поселились в душе старшего брата, связанны с тем, что прикоснувшись к «Око мира» он смог узнать такое, чего не дано познать простому человеку.
– На сегодня мы с тобой закончим, – молвил, поднимаясь из-за стола Святозар. – Но завтра я спрошу у тебя заговор, который ты должен выучить. И если ты мне расскажешь его без запинки, то я обучу тебя присухе, весьма… весьма важной. Тот заговор, который я прочитал сегодня, и присуху, каковой обучу завтра, тебе необходимо очень хорошо знать… очень хорошо. Потому что брат мой, при помощи заговора ты сможешь открыть в своих детях магические способности, а при помощи присухи сможешь недостойного магических знаний ученика всегда их лишить. Я хочу брат, чтобы ты постарался, изучая их, так как кроме меня, а теперь и тебя мой ученик, их никто больше не знает.
– Не беспокойся брат, я обязательно тебе расскажу этот заговор, потому что я не только понял, но и увидел, как он важен, – с серьезным видом заметил Тур, также как и наследник, вставший из-за стола.
– Хорошо, тогда иди отдыхать, а я затушу свечи и пойду к себе. Да, кстати Тур в коридоре темно, возьми факел, что воткнут в укрепление на стене, – тревожась за младшего брата, повелел наследник.
– Нет, Святозар, он мне не нужен, – крикнул открывающий дверь Тур. – До завтра, – и, выскочив в коридор, проворно исчез в витающем там сумраке.
Святозар затушил свечи, вышел из комнаты и оно как коридор едва освещался факелом, укрепленным в стене, и впереди был мрачен, решил, осветить свой путь, таким образом, как делал прежде, когда был Богомудром. Для этого он поднял руку вверх, прошептал заговор, проведя правыми пальцами по левой руке сверху вниз. И когда левая рука от кончиков перстов до локтя вначале покрылась лазурными искорками, а засим, ярко вспыхнув, засияла не обжигающим, лазурным светом пошел вперед, освещая ею себе дорогу. На ходу Святозар вспомнил сегодняшнее занятие с Туром и довольно заулыбался. Ведь сияющее голубым светом тело брата говорило о том, что душа Тура горит, так же как и душа его сына Лучезара Сильнейшего.
Наследник вошел в опочивальню дунул на руку, шепнув: «Потухни», разжег свечи и оглянулся, на табурете подле стола с тазом полным воды от утреннего умывания, все еще продолжали лежать грязные вещи. Святозар, точно почувствовав, подбежал к ложу, возле коего стоял небольшой, круглый, деревянный с изогнутыми ножками столик, хранящий на себе все ценности юноши: укрытые в утиральник скатерть-самобранку, лутовку и мешочек доброжила, и где всегда возлежал обруч-венец. Но сейчас на столике лежал лишь утиральник с дарами духов, а венца не было. Наследник беспокойно обежал и оглядел покои, заглянув даже под ложе, но, не обнаружив венца, заскрипел зубами. Судя по не убранному ложу и полному грязной воды тазу, Борщ и вообще не был в опочивальне. Впервые Святозар рассердился на Борща, потому что знал как дорог его отцу венец-обруч, который на протяжении веков носили все наследники из рода Богомудра. По преданию правнук Богомудра Ярил, по реклу Разумный, заказал его у прекрасного мастера для своего сына и наследника Радимира. Святозар стоял около ложа и беспомощно оглядывался думая, что же предпринять, потом он закрыл глаза и чуть слышно произнес: « Доброжил незримый помощник во дворце моего отца, приди ко мне, мне нужна твоя помощь». Наследник открыл глаза надеясь увидеть на ложе старичка, но ложе было пусто.
– Ах, да что же в самом деле, – расстроено воскликнул наследник. – Когда ты нужен, тебя во век не дозовешься.
Святозар постоял еще какое-то мгновение, беспокойно созерцая опочивальню, да погодя развернулся и побежал вон из нее, тихо шепча самому себе: «Ох, Борщ, ну только попадись ты мне ». Спустившись по темной лестнице и идя по коридору, наследник вытащил из укрепления в стене горящий факел да поспешил к тронному залу. Открыв дверь, он на морг заглянул вовнутрь помещения, однако в тронном зале царила тишина и темнота. Святозар хлопнув дверью, побежал по пустому, точно безжизненному, полутемному коридору, в котором лишь местами в стенах горели факелы. Приблизившись к белой столовой, наследник порывисто дернул дверь и заглянул в комнату, надеясь, что Борщ помогает убирать со стола. Да тока и в столовой тоже царила темнота и тишина, а стол был давно уже прибран. Святозар остановился подле лестницы на второй этаж, оная вела в опочивальни Тура и Малуши, лицезрея полутемные коридоры и лестницу, да не зная, что предпринять. Он вновь сомкнул очи да более требовательно позвал доброжила, но когда и на этот зов старичок не откликнулся, расстроено топнул ногой и побежал в гридницу. Навстречу ему тихой, шаркающей походкой шел Сенич.
– Сенич, Сенич! – закричал Святозар, подбежав к слуге. – Ты не видел Борща?
Слуга от столь внезапной встречи с наследником и его крика вздрогнул, выронил на пол блюдо с чашей. Суетливо наклонившись, Святозар подобрал посуду и, подавая слуге, опять закричал:
– Сенич, Борща… Борща, ты не видел?
– Да, как же, ваша милость, – испугано ответил Сенич и захлопал глазами. – Вы же его в город послали, какое-то поручение выполнять, он еще утром ушел, сказал, что вернется лишь завтра.
– Ах, ты! – не в силах себя сдерживать и все больше расстраиваясь, сызнова прокричал Святозар. – Да, какое, какое поручение…, – и визгливо заскрежетал зубами.
– Что случилось? – спросил вышедший из гридницы правитель, верно шедший на покой.
Отец подошел ближе, осветил лицо наследника факелом, да тревожно переспросил:
– Что случилось, Святозар, на тебе лица нет? Что-то с Туром?
– С Туром? – не понимая вопроса отца, почти гикнул наследник. Но увидев, как передернулось лицо правителя, единожды взял себя в руки, да срывающимся голосом, принялся пояснять, – нет, нет, отец, с Туром все хорошо. Он ушел отдыхать. Однако…, – и голос Святозара дрогнул. – Сегодня утром, я так торопился на Ратный двор, что отдал Борщу свой венец наследника и приказал отнести ко мне в покои. А когда сейчас вернулся из светлой комнаты, то венца там не обнаружил. А, Сенич… Сенич говорит, что Борщ уехал куда-то в город и его не будет до утра… А куда… куда, отец, он тогда дел венец… ах! я глупец… Зачем ему доверил такую вещь… зачем? – и Святозар сердито потряс факелом.
– Сынок, сынок, да ты, что право дело… Стоит разве так убиваться. Пойдем, пойдем в гридницу. Сенич, душа-человек, позови Вячко, будь добр. И принеси наследнику сбитня горячего того, что ты мне приносишь, – ласковым голосом заметил правитель, и, взяв сына за плечо, повлек за собой в гридницу.
– Ах, отец, этот сорванец, куда он подевал венец… А я тоже хорош, нашел, что ему доверить, – говорил Святозар насильно усаженный правителем за стол.
– Ну, да ничего, сын. Объявится твой Борщ, куда он денется. Мы сейчас Вячко дождемся, он сходит его комнату осмотрит, – успокаивал правитель наследника, пристраивая в укреплениях стен гридницы факелы.
– А, если там нет, отец, если он его с собой унес, да вдруг потерял, балбес такой… Даже страшно представить, – с дрожью в голосе протянул Святозар не сводя взора с Ярила.
– Ну, тогда пошлем Вячко в город, – прогуливаясь мимо стола, за которым сидел наследник, негромко произнес правитель. – Он-то Борщ ясно, где сейчас. Он в дочку лавочника влюбился и к ней теперь ходит, порог оббивает, жениться хочет. Я его уже ругал, да его видно сам Бог Кама стрелой в сердце поразил, и оно воспылало любовной страстью, – закончил правитель, и, остановившись подле сына, широко ему улыбнулся.
– Отец, как ты можешь шутить, когда я так расстроен, – обидчиво проронил Святозар и сжал пальцами край стола, да так, что кожа на них изменила цвет.
В гридницу вошел Вячко, потирая заспанные глаза, и подавляя зевок, спросил:
– Ваша светлость, вы меня звали? Что случилось?
– Вячко, ты Борща, давно видел? – продолжая стоять около сына, спросил правитель.
– Да-к, ваша светлость, – принялся отвечать Вячко и оправил густые волосья смятые на затылке. – Утром я его еще видел, он в колидоре с выпученными глазами стоял, затем развернулся и побег вон из дворца. Но после… после ни днем, ни вечером я его не видал. Да, он наверно в город к деве то своей и побег, уж больно у него вид был переполошенный.
– Прибью, – прошептал, чуть не плача Святозар и наново заскрипел зубами, чувствуя, как объята гневом его душа и малую толику вздрагивают пристроенные на столешнице руки.
Правитель глянул на сына, и, положив ему на плечо руку, крепко его сжал, да обращаясь к слуге, повелел:
– Поди, Вячко, к Борщу в опочивальню и посмотри там венец наследника. Он утром взял венец, чтобы отнести в покои к моему сыну, и верно забыл его положить. Так что огляди его комнату, может он там оставил.
– Хорошо, ваша светлость, я мигом, – откликнулся Вячко, и, не мешкая, выскочил из гридницы.
Как только Вячко вышел из гридницы, Ярил опустился на лавку рядом с наследником и все еще не снимая руки с его плеча, очень мягко молвил:
– Сын, ты себя слышишь? Что ты такое говоришь? Это же всего лишь вещь. – Правитель посмотрел на Святозара, и, увидев, как глаза последнего наполняются слезами, тихо добавил, – разве может этот кусок золота, быть выше человеческой жизни, жизни Борща. Что ты, мальчик мой, успокойся, найдем мы твой венец. Я Борща знаю с детства, он хороший юноша.
