Екатерина Береславцева
Город
Глава 12
И конечно, меня всё-таки угораздило её опрокинуть! Свет в прихожей был потушен, и я, удивляясь такому обстоятельству, на секунду потеряла бдительность. Этажерка упала на паркетный пол с громким звоном, что-то мелкое посыпалось, покатилось в разные стороны, и в тот же миг распахнулась кухонная дверь.
– Ида, ты не ушиблась?
– Это не я, Вася… – глупо пробормотала я.
– А кто? – поразился он.
– Ах, это я выключила свет в коридоре, вот растяпа! А ведь Васенька меня просил… Изольда, с вами всё в порядке?
В освещённом проёме появилась полная женская фигура.
– Я этажерку уронила… Здравствуйте, Светлана!
– Шут с ней, с этажеркой, главное, что ты цела!
Он поспешно включил свет и всмотрелся в меня внимательным взглядом. Не знаю, что такого он во мне увидел, но глаза его вдруг потемнели, а переносицу прорезала глубокая морщинка.
– Вы чудесно выглядите, Изольда! – воскликнула Светлана. – Арбузов на вас повлиял сказочным образом! Ну, идёмте же скорей, я такой ужин сварганила – пальчики оближешь! Вася, что ты стоишь, как засватанный, приберись тут скорее и к нам присоединяйся!
– Да-да, – Вася вздрогнул и отвёл от меня тревожный взгляд.
Я поддалась властной энергии женщины. Мыслями я была ещё там, с Матвеем, поэтому воспринимала происходящее сквозь лёгкую дымку грёз.
– Изольда, мне кажется, вы даже скинули десяток лет! А я говорила, что наш город благотворно влияет на своих жителей! По себе сужу – мой насморк в этот раз прошёл с удивительной быстротой!
– Да, Светлана, как вы себя чувствуете? – спохватилась я.
– Я же говорю – просто прекрасно! Садитесь, моя дорогая, я буду вас сейчас кормить! Знаете, обожаю угощать людей, мне это доставляет прямо эстетическое удовольствие!
– Вася говорил, что вы маг и волшебник кулинарии.
– О, мой брат обманывать не умеет! Итак, прошу за стол.
– Ой, а я руки помыть забыла! Я быстро!
– Жду вас, дорогая моя. А я пока чайник поставлю…
В коридоре я столкнулась с Василием, который сидел на корточках перед всё ещё опрокинутой этажеркой, с задумчивым видом рассматривая какой-то листок.
– Вася, что случилось?
– Ничего!
Он поспешно вскочил, пряча руку за спиной.
– Точно?
– Конечно!
– Твоя сестра только что сказала, что ты не умеешь обманывать. Она права, Вася…
– Ида… – глаза у него были несчастные.
– Да?
– Всё хорошо, не волнуйся. Всё просто чудесно.
– Да, я так и подумала… Но если ты захочешь мне что-нибудь рассказать, помни, что моя комната дальше по коридору!
– Я запомню! – он улыбнулся. – Возвращайся скорей, Ида, иначе Светка меня сожрёт вместо ужина!
– Обещаю! – я с улыбкой направилась в ванную.
– Он улетел, но обещал вернуться… – донеслось мне вслед.
Весь вечер Вася держался молодцом, хотя я чувствовала, что на душе у бедняги кошки скребут. А Светлана ничего не замечала. Она болтала без умолку обо всём подряд, и нам с её братом даже особо напрягаться не приходилось для поддержания разговора – каким-то образом Света умудрялась отвечать на собственные вопросы сама.
– Васенька, а ты семейные фотографии гостье показывал? Ну что же ты, голубчик! Ну-ка, тащи наши альбомы!
– Свет, Изольде, наверное, это не очень интересно…
– Ну как история может быть не интересна, а? Ведь правда, Изольда? Можете не отвечать, я и так знаю. Вася, ну что ты застыл, неси, говорю!
И мы разглядывали фотографии, и по пятому разу пили чай, и слушали рассказы Светланы о босоногом детстве – семейный вечер длился и длился, а мне безумно хотелось остаться одной, закрыться в своей комнате и вспоминать… Лицо Матвея отражалось в бликах люстры, аромат его дыхания до сих пор ощущался на моих губах, а руки по-прежнему хранили его тепло…
– Светик, у тебя телефон звонит!
– Подожди, Вась, я ещё не закончила. Так вот, Изольда…
– Это Шурка!
– Шурочка?? – тут же встрепенулась Светлана и выхватила трубку из рук брата. Мы с ним понимающе переглянулись. – Доченька, что случилось? Ничего? А почему у тебя голос такой вялый? Устала? Да-да, я уже собираюсь! Нет, как я могу надоесть родному брату? Вася, тебе привет от племяшки. Ага, Изольда, и вам! Не переживай, Шурочка, я вызову такси!
Она собралась в две минуты и даже не стала дожидаться звонка от оператора такси.
– Внизу подожду! Нет, Васенька, провожать меня не нужно! Изольда, деточка, как же я рада, что мой брат теперь не один… Ну, дорогие мои, до встречи! Дайте я вас расцелую и побегу!
Когда за энергичной женщиной захлопнулась дверь, мы с Васей, не сговариваясь, рухнули на кухонные табуретки и в изнеможении посмотрели друг на друга.
– Тайфун! – сказала я.
– Землетрясение и переезд.
– Как ты все эти годы справлялся, бедняга?
– У неё после Москвы всегда так. Действует на неё столица, сам не знаю, почему.
– Вась, а ты в Москве бывал?
– Конечно. У нас же там тётя Паша живёт, мамина сестра. Мы со Светкой поочерёдно у неё бываем, она одинокая совсем.
– Значит, у вас в Москве, можно сказать, жильё своё есть?
– Ну вроде того, – он почему-то напрягся.
– А ты никогда не думал туда перебраться? – я спросила это спокойно, без каких-либо намёков.
– В Москву? А… почему ты спрашиваешь, Ида?
– Ну так… просто. Многие стремятся уехать из провинции, особенно если есть квартира, тем более в Москве… Что ты на меня так смотришь, Вася? – не выдержала я его странного взгляда. – Разве я истину для тебя открываю?
– Я не пойму, зачем ты… – он помолчал. – Знаешь что, давай спать! Я устал, у меня разболелась голова, и вообще…
– Я обидела тебя, Васенька? – растерялась я.
– Не называй меня так! – он вскочил. – Слышишь? Не называй меня так никогда!!
– Хорошо, – оторопела я. – Извини, пожалуйста… Я не знала, что тебе это неприятно. Спокойной ночи, Василий!
– Спокойной ночи, Изольда!
Выходя из кухни, я постаралась не сильно хлопать дверью. И ещё долго, пока сон не закрыл мои веки, мне вспоминалось Васино лицо, а в ушах продолжал звучать отчаянный возглас:
– Не называй меня так никогда!!
Глава 13
Следующее утро началось с невероятного запаха, который проник, кажется, в каждую щёлочку моей комнаты. Что это? Отдалённо похоже на кофе, но в нём я чувствовала и жар прерий, и свежесть зимнего утра… Голова кружилась и безумно тянуло туда, к источнику блаженного аромата…
Ну да, как я и думала, – хозяин квартиры стоял возле плиты, босой, в ярко-зелёных шортах и, помешивая что-то на плите, напевал себе под нос весёлую мелодию.
– Шаманишь?
– Ида! – из руки его выскользнула ложка и, разбрызгивая запах по всей кухне, замерла на полу.
– Приворотное зелье, небось? Считай, что тебе удалось. Я уже приворотилась! А если ты дашь мне попробовать малю-ю-сенькую капельку – буду вечно твоя!
– Ида, прости меня! – мне показалось, что он хотел упасть на колени. Ну и фантазии у вас, госпожа художница!
– Что, не дашь? – расстроилась я.
– Я всю ночь не спал, Ида! Переживал, что обидел тебя… Прости!
– Да ладно, я уже забыла! Нашёл из-за чего волноваться!
– Правда?
– Совершеннейшая правда! А мне за искренность воздастся, а?
– Ещё как! Садись за стол!
Он засуетился, поднял с пола ложку, бросил её в раковину, схватил другую, чистую, тоже уронил…
– Василий Батькович, расслабьтесь уже. Я здесь и больше ничего плохого не случится. Кстати, я ведь тебе своё мнение о Лике не сказала! Ты знаешь, она мне понравилась, вот честное слово! Деловая, заботливая, не глупая, и, кажется, любит тебя!
– Значит, можно делать предложение? – его неуклюжие движения разом сошли, как ненужная шелуха, и передо мной вдруг предстал собранный и весьма суровый мужчина. – Ты разрешаешь?
– Я, кажется, опять что-то не то сказала?
– Ну почему же…
Он снял с плиты турку, не спеша разлил по чашечкам густой напиток, подвинул ко мне плетёную корзинку с хлебом, вытащил из холодильника сыр – и всё это совершал так спокойно, так размеренно и мрачно, что я даже испугалась. Это был не Вася, а «другой какой-то мальчик» – сказал бы сейчас маленький индеец Лев, и оказался бы прав.
– Василий, что происходит?
– Позволь мне не отвечать на твой вопрос. Ида, и вот ещё что – мы больше не будем говорить о Лидии. Никогда.
– Никогда? – эхом отозвалась я.
– Никогда. Как тебе кофе?
– Божественно.
– Я рад.
Весь день, пока я перебегала из одного дворика в другой, ожесточённо грея собственным дыханием озябшие пальцы – с утра на Арбузов обрушился снегопад, – я вспоминала о Васе. Мне отчего-то страшно было за него, и никак от этого страха я не могла отделаться. Даже частые звонки Матвея, который с утра опять куда-то уехал, не могли унять сосущую тревогу. Я выводила линии на листе, а сама анализировала вчерашний вечер и в который уже раз пыталась понять причину Васиного мрачного настроения. Что было в той записке, которую он держал в руке и которую так неуклюже пытался спрятать? Да и в ней ли дело? Я понимала, отчего так волнуюсь за парня, – за эти несколько дней, проведённых под одной крышей, во мне родилось нежное, похожее на сестринское, чувство, и это чувство накладывало на меня ответственность, хотела я этого или нет. Наверное, мы со Светланой чем-то схожи, если так одинаково и так неистово желаем счастья чудесному, но чересчур мягкому человеку.
Но как бы вывести его на разговор? Я помнила его фразу о вмешательстве в дела постороннего человека, но разве можно меня теперь назвать посторонней?
– Извините, вы не видели, автобус давно ушёл?
– Н-нет…
Я оглянулась, с удивлением обнаружив себя стоящей около остановки – как я тут очутилась? – но ещё большее изумление у меня вызвал тот факт, что вопрос задавала та самая девушка, о которой я только что вспоминала! Девушка, поссорившаяся со своим парнем в автобусе!
– Вы знаете, я сама недавно подошла…
– А-а-а! – протянула она. – Ну ладно. Простите за беспокойство!
– Разве ж это беспокойство? – улыбнулась я. – Вот если бы вы меня попросили в чулане разобраться…
– В чулане? – её лицо вытянулось. – Я… не понимаю.
– Ну и хорошо, что не понимаете! А то я несу всякий вздор…
– Нет, подождите, почему вы так сказали? Вы… что-то про Андрюшу знаете?
– Ни про какого Андрея я ничего не знаю! Честное слово!
– А мне показалось… – она сникла. – Извините меня…
Она сделала шаг в сторону. А мне стало совестно. Ну вот, ляпнула глупость неизвестно зачем, а человек теперь мучается!
– Простите, как вас зовут?
– Меня? – она обернулась. – Лиза. А что?
– Лиза, извините меня ещё за один нетактичный вопрос, но… вы ушли от него, правда?
– От кого? – она вздёрнула брови.
– От человека, с которым вы поссорились в автобусе. По телефону, помните?
– Ах, так это были вы! А я думаю, где я видела ваше лицо? – девушка улыбнулась. – Вы с мужем так на меня смотрели!
– Как? – я не стала поправлять её реплику о муже.
– Как будто решили, что я сейчас побегу топиться, вот как!
– А вы, судя по всему, не побежали? – усмехнулась я.
– Жизнь слишком драгоценна, чтобы вот так ею распоряжаться. А с Мишей мы в тот же день помирились. Он вспыльчивый, знаете, и не всегда бывает справедлив, но жить без меня не может. Как и я без него.
Она произнесла это так просто, так обыденно, но такая светлая истина была в её словах!
– Вам только позавидовать можно, Лиза! Не каждому выпадает шанс встретиться с Единственным.
– Каждому! – твёрдо произнесла она. – Но только не все умеют этим шансом правильно распоряжаться. Или не хотят. Но вам-то завидовать нечему, вы свой шанс уже поймали, правда? А вот и мой автобус!
– Да-да… – пробормотала я, оглядываясь.
К остановке не спеша приближался ярко-красный весёлый автобус.
– До свидания!
– Всего вам доброго, милая Лиза!
Я смотрела, как она поднимается на подножку, как заходит в салон, и вдруг вспомнила, а вспомнив – закричала:
– Лиза, а кто такой Андрюша??
Но двери захлопнулись, и девушка Лиза так ничего и не успела ответить. Или не захотела…
Я побрела дальше по улице. Снегопад, утихший было днём, опять разошёлся не на шутку. Пора возвращаться домой.
…А где ваш дом, моя голубка, вы мне расскажете потом, когда сами это поймёте…
Мой дом далеко отсюда, рыцарь мой! Так далеко, что одна только мысль об этом заставляет страдать и мучиться. Что ждёт меня, когда подойдёт к концу эта безумно красивая сказка, и Золушке придётся вновь натягивать на себя привычные одежды и брать в руки метлу? Нет, лучше пока об этом не думать…
Я свернула за угол и остановилась, поражённая. Танцплощадка под открытым небом, та самая, увиденная мной с параплана! Вот уж не чаяла её встретить! Но если вчера она была заполнена кружащимися под музыку парами, то сегодня от былого веселья не осталось и следа. Огни потушены, магнитофон молчит, только бабуля в толстой дублёнке угрюмо и размашисто метёт запорошенный асфальт. Хотела Золушку – получай!
– Извините, вы не подскажете?
– Ась?
Она повернула голову, но тяжёлые руки по-прежнему продолжали делать свою работу, не останавливаясь.
– Скажите, а занятия уже закончились?
– Закончились, – буркнула тётка себе под нос и повернулась ко мне спиной.
– А они каждый день бывают, не знаете? – я проявила настойчивость.
Широкая спина что-то мне ответила, но я не разобрала, что.
– Простите, я не расслышала! – я сделала пару шагов вперёд.
– Ну что вы всё ходите и ходите, покоя от вас нет! Летом приходи, ле-том, слышала?
– Почему летом?
– Потому что зимой снеговиков лепят, а не на танцульки бегают! Ишь, плясать удумала – они пляшут, а я потом убирай… Тьфу!
Она сплюнула, окончательно развернулась и, с утроенной силой размахивая метлой, двинулась к противоположному углу площадки.
– Так вчера были танцы или нет? – крикнула я вдогонку, но больше ни одного ответного движения не получила.
Может быть, самой Матвею позвонить? Но я только представила, как задаю ему тот же вопрос, и мне стало не по себе. Как будто что-то холодное на грудь легло, а затылок жаром опалило. Нет, не буду спрашивать. Нельзя. Нельзя…
Глава 14
Чем больше сокращалось расстояние до моего нынешнего дома, тем активнее меня захватывали мысли о его хозяине. Вспомнились Лизины слова. Значит, она решила, что Вася – мой муж. Как странно. Мне казалось, с первого взгляда можно понять, в каких отношениях находятся он и она, даже если ничего ты о них не знаешь. Я, например, редко когда в таких делах ошибаюсь. Но у меня, как говорит бабушка Тоня, ум, не замутнённый эмоциями, а значит, выводы получаются более-менее приближёнными к истине. Хотя видела бы меня бабуля сейчас… Ох, нет, не дай боже ей появиться рядом! О свиданиях с Матвеем придётся тогда позабыть навсегда!
Ещё только сворачивая во двор, я услышала громкий гогот и эмоциональные выкрики, особенно ясно слышные в морозном воздухе. И мысленно напряглась. Всегда опасалась пьяных компаний, особенно после одного случая, когда однажды в собственном дворе у меня чуть не вырвали из рук сумочку. Спасибо моему соседу, а точнее его овчарке Джеку, совершавших в тот момент вечернюю прогулку, иначе точно пришлось бы моим пугливым родственницам менять все дверные замки!
– А я тебе говорю – ты врёшь! Не могла Катька, сука такая, меня подставить!
– Ты зенки-то свои разуй, рыжая твоя морда! Уже все пацаны в курсах, а он, блин, цацу из себя строит! А ты думаешь, чего твоя шалава уже неделю из хаты нос не высовывает? Затаилась и в тряпочку дышит!
– Ты, Гусь, за шалаву ща по хлебалу получишь!
– От тебя?? Ой-ой, у меня даже шнурки затряслись от страха! Пацаны, держите этого Рэмбо, он меня сейчас убьёт! Ха-ха!
– Ах ты гад…
Ну и конечно, потасовка покатилась в мою сторону, кто бы сомневался! Не зря говорят – чего боишься, то и случится! Я прижалась к стене, надеясь, что в темноте останусь незамеченной. Надежда приказала долго жить в ту же секунду, когда, практически задев меня своим телом, мимо пронёсся долговязый парень. Бежавший следом за ним светил фонариком…
– Опля! Легка на помине! Катька, ты? А мы только что о тебе вспоминали. Куда, думаем, наша красавица пропала? А она и не пропала вовсе…
– Извините, вы ошиблись, молодой человек! – с достоинством сказала я и отлепилась от стены.
– Ёк макарёк! – присвистнул говоривший. – Девушка, что же вы по ночам одна гуляете? Тут хулиганья развелось, на раз-два обидеть могут. Правильно говорю, пацаны?
– А то! – загоготали в темноте.
Ну всё, попала. В чужом городе, в чужом дворе… В глаза ударил резкий свет, я взмахнула рукой, закрываясь.
– Слушай, Вован, а девица-то ничего, на Катьку похожа.
– Гусь, ты бы поосторожней с ней. Не русская она вроде. Ща её братья набегут, мало не покажется!
– Да не… – с сомнением протянул человек с фонариком. – Не похоже вроде. Ты ведь наша, краля?
– Я чеченка!
– А я что говорил? Гусь, неприятностей хочешь?
– Да что ты заладил, Шурик! Это наша территория, блин, никому не позволено чужими чувяками её топтать! Правда, красотка? Слушай, а реально говорят, будто все ваши девки до замужества ни-ни, а?
– Проверить хочешь, Гусь? – забулькала темнота весело.
– А чем я хуже чернобровых?
– Не хуже, Гусь! Фору дашь! А слабо? – раздалось со всех сторон.
Я выпрямила спину. Жаль, этюдник тяжёлый, мешает. Хотя, если потихоньку освободить одну из металлических ножек…
– Ой, а что это у нас?
Я еле устояла на месте, когда почувствовала сильный и резкий рывок – деревянный ящичек с грохотом перекатывающихся внутри красок и кистей оказался в руках врага. Чтоб вам всем пусто стало, негодяи!
– Глянь-ка, Шурик, нам малярша попалась! Ой-ой-ой, как неловко-то, а?
Тюбики, один за другим, посыпались в снег, а маслёнка, которая прошла со мной огонь и воду, оказалась под башмаком одного из хулиганов. Я дёрнулась вперёд, но меня очень жёстко и умело остановили, скрутив руки за спиной. От боли и унижения защипало в глазах. Ну вот, только расплакаться не хватало в присутствии этих нелюдей! Дыши, Ида, дыши!
– Сакварлис саплавс ведзебди3! – отчаянно выкрикнула я, вложив в слова всю силу своей злости. – Вер внахе4!
– Чё-чё?
– Кажется, Гусь, она нас сейчас послала!
– Послала? – рябое лицо приблизилось ко мне вплотную. – Нас? А с виду такая интеллигентная девушка! Ай-яй-яй, нехорошо! Некультурно даже, я бы сказал. Мы к ней, понимаешь, со всей душой, а она брхгц…
Я не поняла, что помешало договорить парню фразу. Он как-то странно дёрнулся, захрипел и вдруг повалился на бок, хватаясь руками за меня. Мне хватило сил и ловкости отскочить назад, но удача сегодня была явно не на моей стороне. Со всего размаха я ударилась головой обо что-то твёрдое сзади и, перед тем как потерять сознание, с изумлением и восторгом успела разглядеть в темноте любимое лицо Матвея. Свет померк, а с ним и все несчастья сегодняшнего дня…
– Ида! Родная моя!
– Матвей…
Зрение прояснялось, и в тумане проявляющегося мира я увидела желанные черты самого дорогого для меня человека. Матвей, он здесь, он пришёл, чтобы спасти меня…
– Ида, ты не узнаёшь меня?
– Как я могу не узнать, любимый…
– Ида, это я, Василий!
– Василий?
Произнесённое имя отозвалось во мне острым разочарованием. Я поморгала. Вася?! Да, никаких сомнений, именно он сидел возле меня на корточках! Как я могла так ошибиться?
– Узнала? Господи, как же ты меня напугала! Я боялся, что опоздал… Как только разглядел тебя в подворотне в окружении этих упырей, голову потерял! Разозлился так, что чуть вожака их не убил… Ида, голова болит? Тошнит?
– Болит, Васенька… И подташнивает.
– Похоже на сотрясение. Доберёмся до квартиры, вызову врача!
– Не хочу врача!
– Нужно, Ида!
Он бережно и очень осторожно поднял меня и медленно понёс к подъезду. Холодные снежинки щекотали мне лицо. И было так хорошо, так спокойно, как будто я вновь очутилась в воздухе с парапланом за спиной. Я закрыла глаза, всем существом своим подчиняясь плавному движению. По волнам, по морям…
– Покой, покой и ещё раз покой. А если головокружение не пройдёт, милости прошу к нам, сделаем рентген…
– Спасибо, доктор!
Василий закрыл дверь за человеком в синем халате и вернулся ко мне.
– Мне надо было с самого начала это делать!
– Что, Вася?
– Встречать тебя! Темнеет поздно, отморозков всяких в городе полно, а я – дурак несообразительный…
– Вася, скажи мне, пожалуйста, а ты больше во дворе никого не заметил? Ну, кроме хулиганов этих?
– Вроде нет… Разве что только бабу Люсю – она из магазина возвращалась. Но соседка наша туговата на ухо…
– Значит, никого…
– А почему ты спрашиваешь?
Он уселся рядом со мной, на краешек дивана, и приложил ладонь к моему лбу.
– Перед тем как я отключилась, мне померещился ещё один человек…
– Из тех, кто нападал на тебя?
– Нет! Наоборот! Мне показалось, что это он сбил вожака с ног…
– Он? – его рука отдёрнулась от моего лица, как от кипятка. – Ида, ты думаешь, что это не я, а кто-то другой тебя спас? Ты решила, что я лжец? Я??
Он побледнел, потом покраснел, а потом вскочил и выбежал вон из комнаты.
– Вася! Ты неправильно меня понял! Ну что же это такое, в конце концов?!
– Я очень хорошо тебя понял, Изольда!
Он ворвался обратно – растрёпанный, злой и… несчастный. Сердце моё оборвалось.
– Я завтра же сделаю предложение Лике! И гори всё синим пламенем!
– При чём тут Лика, Вася… – пролепетала я.
– Вот именно! Вот именно, Ида! Лика тут совершенно ни при чём! Ох, я идиот!!
Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. С потолка тонкой струйкой просыпалась извёстка. Я закрыла глаза. Кажется, главный идиот в этой квартире – я.
