Екатерина Береславцева
Город
Глава 4
Сообразила, что заблудилась, я только тогда, когда, свернув за очередной угол, обнаружила перед собой огромный, заваленный каким-то хламом, пустырь. Кажется, меня принесло на самую окраину города, и удивительно ещё, что добралась я сюда без приключений, – в моём нынешнем отрешённом состоянии судьба могла покуражиться надо мной, как угодно. Ничего, пронесло. Но что теперь делать, у кого спросить дорогу? Место уж больно глухое, ни одного человека вокруг. А навалившийся на город вечер явно не располагал к долгим поискам – темно, холодно и страшновато, признаться. К тому же остро подкатывал голод, ведь последняя трапеза состоялась ещё днём, в Васином доме, а сейчас уже почти десять вечера!
Взглянув на экран телефона, я обнаружила также и несколько пропущенных звонков. Странно, что я их не слышала, ведь аппарат всю дорогу пролежал у меня в кармане, а уж вибрацию-то я должна была почувствовать! Так, кому же я понадобилась? Ага, три звонка от Василия, два от Кетеван и один – от Антона. Кого выбрать первым для ответа, я даже не сомневалась.
– Кето, родная, прости меня, я почему-то не слышала твой звонок!
– Я так и поняла, даико2! Небось, с дикими глазами носишься по городу, место выбираешь? А мне твоя Таня звонила, говорит, ещё одну главу закончила, скоро тебе пришлёт. Волнуется, что по срокам не успеете…
– Она всегда волнуется, Кето, ты же знаешь! А получается каждый раз с запасом. Помнишь, как с её предыдущим романом, – закончили за месяц до срока, который ей в издательстве назначили, так мы ещё успели рассказик доработать. Иллюстрации, кстати, получились – закачаешься!
– Ну да, если сам себя не похвалишь… – подружка рассмеялась. – Шучу, Идка, я же знаю, что круче иллюстратора, чем ты, в Москве не сыщешь! А может, и не только в Москве! Татьяне твоей несказанно повезло, что ты согласилась с ней работать.
– Это мне повезло, Кето! У Танюши чудесные книги, такие же, как и она сама!
– Да, она хорошая девочка. Ида, раз у тебя всё в порядке, я могу теперь лечь спать. Бабуля совсем раскапризничалась, пришлось весь день возле неё провести. А теперь спит…
– Кето, улучшений совсем нет?
– Нет, даико… – голос Кетеван погрустнел. – Ты там береги себя, ладно?
– Обещаю! И ты, подружка! Обнимаю тебя…
После разговора с Кетеван на душе стало светло, как будто зажёгся внутри маленький, но очень стойкий и горячий огонёк. Даже при нынешних бедах, навалившихся на мою подругу, общение с ней греет душу и веселит сердце. Жаль, видеться нам удаётся уже не так часто, как раньше, – и у меня забот полон рот, и у Кето – бабушка, прикованная к постели, от которой нельзя отойти больше чем на час. Иногда я думаю: почему таким чистым людям, как моя Кетеван, приходится проходить через столько испытаний? Справедливо ли это? Она рано потеряла родителей, воспитывалась бабулей, замуж выскочила весьма неудачно и в браке пробыла ровно год. К тому времени молодая мама трёхмесячного крепыша Ираклия чётко для себя уяснила, что жить с домашним тираном в одной квартире – всё равно, что входить в клетку со спящим львом, в какой момент проснётся дикое животное – неизвестно. На сына отец права не предъявлял, и это, кажется, было единственной хорошей новостью для Кето после развода. Из совместной квартиры подруга уходила с одним чемоданом в руке, парой сотенных бумажек в кошельке, но гордая и свободная. Бабуля приняла внучку обратно со слезами счастья, правнука полюбила ещё горячее, чем его маму, но семь лет назад возраст старушки взял своё. После празднования восьмидесятого дня рождения с Нино случился инсульт, бедняжку парализовало, и врачи предрекали скорое окончание жизненного пути. Нино рассудила иначе, и вот уже восьмой год она улыбается одной стороной лица и, кажется, даже начала узнавать внучку в лицо. Радость Кетеван черпает в сыне – Ираклий из крепкого бутуза вырос в долговязого подростка двенадцати лет, вспыльчивого, но с добрейшим сердцем, души не чающего в матери и прабабке. Все домашние заботы, которые в обычной семье обычно исполняет мужчина, мальчишка взял на себя. Он даже мою Элли умудряется опекать, чему я, признаться, весьма рада.
Работает Кетеван дома, пришлось срочно осваивать новую профессию, в чём она преуспела значительно – теперь шьют у ловкой соседки одежду не только сердобольные жители собственного подъезда… А Таню, талантливую молодую писательницу, нашла тоже она, моя Кетено, и быстро сосватала её мне. Так что все остались довольны: Таня – моими иллюстрациями, я – захватывающим чтивом, а Кето – нашими счастливыми лицами.
Антону я перезвонила, уже выйдя на освещённый переулок с чудным названием «Последний». Исходя из этой логики, рядом наверняка притаился Предпоследний, а где-то, возможно, и Первый радует глаз…
– Антон…
– Ну наконец-то! – в его голосе слышалось недовольство. – Сколько можно тебе звонить?
– А разве ты много раз набирал? – удивилась я. – Ну прости, я не слышала.
– Она не слышала, а я тут волнуйся! Тысячу раз говорил: носи телефон ближе к телу или сделай звонок громче! А лучше и то, и другое сразу!
– У меня и так на полную громкость стоит, а держала я его, кстати, в кармане, куда уж ближе? А ты зачем звонил, Антон?
– Как – зачем? – возмутился он. – Чтобы поинтересоваться у своей любимой женщины, как она провела первый день в незнакомом городе! Ты думаешь, это недостаточный повод для звонка??
– Я думаю, что тебе просто что-то от меня понадобилось, вот ты и вспомнил обо мне…
– Ну зачем ты так, Изольда? Всего один единственный раз я совершил ошибку, и ты теперь всю жизнь мне об этом напоминать будешь?
Всего один раз… Невольно перед глазами появилась та девушка, из автобуса, и её беспомощные глаза, и подумалось – а ведь Вася, пожалуй, был прав. Если кто-нибудь сейчас на той стороне провода слышит слова моего собеседника, то что он может подумать обо мне?
– Значит, сейчас ты просто беспокоился обо мне, да, Антоша?
– Конечно! Ты ведь не последний для меня человек, как никак!
– Не последний человек в Последнем переулке…
– Не расслышал, что ты сказала, Изольда?
– Да так, ерунда… Ладно, Антош, мне ещё дорогу искать, завтра созвонимся, ладно?
– Какую дорогу?
– Домой. Ну, то есть в тот дом, где я остановилась. Я тут забрела в какое-то место, никак не пойму, как выбраться. Пойду искать людей!
– Будь осторожна, любимая! Помни, что ты мне очень нужна! А, кстати, Изочка, я тебе свой старый планшет не отдавал случайно? Что-то найти не могу, весь дом уже перерыл…
– Планшет? – я усмехнулась. – А в тумбочке около дивана смотрел? Кажется, я там его последний раз видела.
– Точно! Вот я шляпа! Зайка моя, что бы я без тебя делал, а?
– Даже не представляю… О, на горизонте появился какой-то дядечка! Всё, Антоша, созвонимся завтра! Или в другой какой-нибудь день, когда ты ещё что-нибудь потеряешь…
Последнее предложение я произнесла уже, отключив телефон. Зачем обижать мужчину, искренне уверенного в своей бескорыстной ко мне любви? Хотя и я до недавнего времени в этом не сомневалась, но лгать самому себе человеку удаётся гораздо убедительнее, чем обманывать другого…
В своём отношении к Антону я прошла множество стадий – от страсти до раздражённого презрения, и сейчас во мне жило ощущение, что та стадия, в которой я пребывала сейчас – абсолютное непоколебимое равнодушие, – окажется последней. Мне оставалось только дождаться небольшого толчка, маленького камушка под колёсами, чтобы решительно и жёстко поставить окончательную точку в этой бессмысленной связи. Моё семейство об Антоне не знало, хотя бабушка Тоня, кажется, о чём-то догадывалась. Но, впрочем, тактично молчала, удивляя меня несвойственной ей сдержанностью и невозмутимостью. Правда, узнай она о том, что Антон в некотором роде женат, её реакция могла оказаться совсем иной. А у Антона действительно имелась законная супруга, с которой он то сходился, то вновь разбегался, но подавать на развод почему-то не спешил. В начале наших отношений я свято верила, что эстафета статуса официальной жены перейдёт ко мне, но вот уже прошло три года, а воз и ныне там. И если ещё какое-то время назад меня это обстоятельство вгоняло в тоску, то сейчас мне было совершенно на это наплевать. И даже трёх лет, потраченных на бесперспективного мужчину, нисколько не было жаль – зато я приобрела опыт, а опыт, как известно, отец мудрости.
Так что с полученными знаниями я вполне могла пускаться в очередное путешествие на поиски идеального спутника жизни. Да-да, идеального, другие меня теперь не интересовали. К тридцати трём годам я поняла, что полюбить способна только совершенного мужчину, кто бы что на это ни говорил…
Перезвонить Василию я не успела, боясь упустить возникшего неизвестно откуда на дорожке человека. Личный контакт с местным жителем, способным вывести меня из этого глухого района, гораздо лучше объяснений по телефону, пусть и со знакомым человеком.
Тёмная фигура прохожего удалялась от меня со всё возрастающей скоростью. Я убыстрила шаг, потом побежала, неловко скользя по занесённой снегом тропинке, и в тот момент, когда до цели оставалось всего пару метров, человек вдруг резко оборвал своё движение, развернулся, а меня – должно быть, от неожиданности – закружило, как заносит автомобиль на льду, и со всего размаху кинуло прямо в его объятия.
– Чёрт!
– Вот так подарочек с неба свалился! – рассмеялся путник совсем не зло и весело посмотрел мне в лицо тёмными, словно отлитыми из шоколада, глазами.
Обретя равновесие, я быстренько отстранилась, борясь с охватившим меня смущением. Надо же было так опростоволоситься!
– Простите меня, ради бога! Честное слово, я не специально!
– Я вам верю и нисколько не сержусь! Признаться, даже рад – никогда не встречал такой красивой женщины!
– Вы просто не знакомы с моей Кетено, – ещё больше теряясь от смущения, невпопад выпалила я. – Вот уж кто просто красавица!
– Кетено? Это ведь грузинское имя?
– Совершенно верно.
– Держу пари, что у вас не менее необычное имя! Я прав?
– Ну… – я пожала плечами. – Мне оно не нравится, но сейчас это не имеет никакого значения. Ещё раз простите меня за неловкость, я просто боялась вас упустить!
– Меня? Упустить? Какая приятная новость! Весьма польщён!
Он уже совершенно не сдерживал своего веселья, и эта его чудесная улыбка и какое-то невероятное обаяние, словно сияющим ореолом окутывающее весь его облик, подействовало на меня самым благотворным образом. Мне показалось даже, что я уже сотню лет знакома с этим человеком, не один пуд соли съела вместе и не один зимний вечер провела наедине…
– Понимаете, я заблудилась…
– Очень хорошо вас понимаю! Я сам чувствовал себя потерянным, вплоть до того момента, как встретил вас…
– Но я серьёзно!
– Так и я не шучу! Посмотрите на меня внимательно – разве я похож на человека, который в такую минуту способен на какие-то глупые, неуместные шутки?
– Ну… есть немного, – я улыбнулась.
– Нет, не может быть! Вы, верно, поверхностно отнеслись к моей просьбе. Давайте попробуем ещё раз!
И он состроил такую невероятно комичную мину, что удержаться от смеха стало просто невозможно. Что я и сделала – от души и с удовольствием расхохоталась.
– Ну всё, теперь я понял окончательно – я встретил женщину своей мечты! И где?! В Последнем переулке!! Вам не кажется, что это судьба?
– Конечно, судьба – вы выведете меня отсюда, и я с благодарностью буду вспоминать о своём спасителе всю оставшуюся жизнь!
– Мне кажется, вы не до конца прочувствовали ситуацию. Ну ничего, у меня будет время изменить вашу картинку мира! Итак, сударыня, какое ваше первое желание?
– Добраться до дома и наконец поужинать.
– Легко! Мой дом и изысканная трапеза для прекрасной дамы как раз находятся недалеко отсюда…
– Нет-нет, я имела в виду свой дом!
– Не переживайте, вскоре он станет и вашим. Но я смотрю, вы напуганы моим напором? Кажется, я сам напуган и даже немного растерян. Признаться, впервые испытываю такое смятение! Верите ли, всегда считал себя уравновешенным хладнокровным человеком, где-то даже циником. Но ваше внезапное появление спутало все мои карты…
– По-моему, шутка затянулась…
– Шутка?
Его лицо вдруг приняло такое странное выражение, что я даже испугалась немного. Уж не с сумасшедшим ли столкнула меня судьба? И в названии этого переулка – совершенно прозрачный пророческий смысл?
– Вы знаете, я только что вспомнила, что меня ждут… Спасибо за всё и до свидания, молодой человек!
– Я всё-таки напугал вас! – он решительно перегородил мне дорогу. – Умоляю вас, послушайте меня ещё одну только минуту, а потом сами решите, бежать от меня или нет. Согласны?
В глазах его было столько мольбы и отчаяния, что я чётко осознала, что не смогу больше сделать ни одного шага, пока не выслушаю его до конца.
– Хорошо. Говорите, но только побыстрее, я замёрзла.
– Ох, я дурак! – воскликнул он. – Слушайте же, милая девушка! Наверное, то, что я сейчас скажу, покажется вам странным, нелепым, невозможным, но кривить душой считаю ещё большей невозможностью. В первое же мгновение, как я услышал за своей спиной чьи-то быстрые шаги, я понял – это догоняет меня сама судьба. Не спрашивайте, как я это узнал – в такие моменты жизнь предоставляет священный шанс заглянуть по ту сторону Неведомого. Мои глаза, мои руки спустя всего миг только подтвердили обретённое знание, и это знание наполнило меня трепетом и восторгом, несвойственным мне в обычном состоянии. Оттого и хмельное поведение, и дурацкие шуточки – виной тому потрясение, которое вызвали вы, прекрасная незнакомка! Я влюбился в вас – всем сердцем, всей душой – в одну секунду, в миг, и невозможно теперь этот процесс повернуть вспять. А теперь решайте – верить мне или нет, я всё сказал!
– Знаете что… Для начала помогите мне выбраться к ближайшей автобусной остановке, а там уж будет видно, что с вами делать. Вы меня ошарашили своей речью, а действовать под влиянием эмоций я считаю неправильным.
– Один в один вы повторяете слова, которые обычно произношу я! – воскликнул незнакомец. – Точнее, произносил, теперь я чувствую в себе необратимые изменения… Ну вот, совсем я вас заморозил! Идёмте же скорей, пока сказочная принцесса не превратилась в Снегурочку!
– Превращение состоялось уже давно, правда на мою неприязнь к холоду это никак не повлияло, – усмехнулась я. – Скажите, а автобусы-то ещё ходят?
– Не уверен, но до остановки тут не очень далеко, там и узнаем. В крайнем случае вопрос решается легко – такси в нашем городе ещё никто не отменял.
Он взял меня за руку так привычно, как будто делал это всегда, а мне почему-то совсем не хотелось отстраняться. Я и не стала, горячую ладонь ощущать было весьма приятно – наверное оттого, что весь сегодняшний день я проходила без перчаток и сейчас пальцев совсем не чувствовала. Когда же окончится эта зима?..
Ночной город казался вымершим, ни одного человека по дороге мы так и не встретили, хотя Последний переулок давно остался позади – мы добрались, как объяснил мой спутник, к самому сердцу города. Признаться, безлюдность меня несколько озадачила, как будто город сознательно удалил со своих улиц всех, кто мог помешать нашему уединению. Но вслух я, конечно, своё сомнение не высказывала, а просто любовалась – старинными особняками, прелестными балкончиками, окнами, в которых размыто двигались тени – то ли людей, то ли призрачных духов. Я чувствовала себя наблюдателем, зрителем в мистическом кинозале, и ночная темень ещё больше усиливала это ощущение. А присутствие мужчины рядом совершенно не отвлекало от созерцания – он то ли был, то ли не был, временами сливаясь с воздухом мостовых или вновь обретая плотные очертания. Но жар его руки – или сердца? – я чувствовала каждую секунду. Сказка, начавшаяся там, на лестнице, ведущей в млечную высь, продолжалась, и сейчас я сполна следовала наставлениям господина с разноцветными глазами. Я очаровывалась и ничуть этого не боялась. Ведь наступит утро, я вновь взгляну на мир привычными, трезвыми глазами, а пока – дыхание моё в унисон с этим городом, и благодать разлита в каждом нашем вдохе!
– Не бойтесь, завтра ничего не закончится…
– Вы думаете? – я скосила глаза на своего спутника, удивляясь точному попаданию в свои мысли.
– Я знаю. Это как в оперном театре – уж если ты с первого взгляда полюбил этот вид искусства, то принял его в своё сердце навек.
– А правду, кстати, говорят, будто ваш оперный театр – прямо какой-то фантастически успешный? И всемирные знаменитости тут выступают, и из-за морей-океанов приглашения шлются?
– Вас не обманули! А чтобы воочию продемонстрировать сей факт, приглашаю вас завтра же на спектакль – на сегодняшний, пожалуй, мы уже опоздали…
– Чудесно! – обрадовалась я. – Я обожаю классическую музыку! Только… ох.. есть одно затруднение…
– Вам не в чем пойти? – улыбнулся он.
– Будь я в Москве, найти подходящий наряд не составило бы труда. Но сюда я приехала, чтобы рисовать, и вовсе не рассчитывала выходить в свет. Что же делать?
– Если хотите знать моё мнение, то на вас, с вашей внешностью, даже сварочная роба будет смотреться изысканно!
– Сварочная роба? – рассмеялась я. – Вы будете удивлены, но вчера я как раз вспоминала этот… вид одежды. Правда, совсем по другому поводу.
– Я не удивлён, – он покачал головой, становясь совершенно серьёзным. – Это ещё одно подтверждение моим словам – наша встреча с вами неслучайна!
– И всё же, что мне делать с одеждой? – мне не хотелось продолжать опасную тему. – Не идти же в театр в джинсах?
– А почему нет? Сейчас уже не придерживаются строгих правил при походе в культурное заведение. Спортивный костюм, конечно, я надевать бы не советовал, но джинсы с белой рубашкой, например, – вполне. Есть у вас с собой белая рубашка?
– Вот ещё одна странность… – я помолчала. – Моя дочка в самую последнюю минуту перед отъездом запихнула мне в чемодан рубаху, которую мы покупали когда-то вместе с ней и которую я так ни разу и не надела. На мой резонный вопрос, к чему мне в поездке неношеная вещь, Элли невозмутимо ответила: новый город – новые желания. Ну я и не стала возражать, тем более что шёлковая рубашка почти ничего не весит…
– Ваша дочь – провидица! Значит, Элли? Как девочка из Канзаса?
– Не совсем. Вообще-то мою дочь зовут Эльвира, но, скажу вам по секрету, мне жутко не нравится это имя!
– Зачем же тогда вы её так назвали?
– Не я, наша бабуля! А против её мнения не попрёшь. Пробовали. Безуспешно. Только мой ребёнок и может справиться, но при выдаче имени ей право голоса никто не давал! Но имя Элли очень удачно преобразовалось из Эльвиры, что устроило и меня, и саму дочку, тем более что девочка из Канзаса – её любимая героиня!
– А вам тоже бабуля имя придумывала?
– Мне повезло больше, в момент моего рождения бабули рядом не оказалось. Хотя… иногда я думаю, что лучше бы она в этот священный миг была дома. Потому что у моей мамочки – неистребимая тяга к средневековью и всему, что с этим связано. Вы знаете, какое имя получил бедный пёсик, которого она однажды подобрала на улице? Сэр Готфрид Бульонский и никак иначе!
– Исходя из этой логики, могу предположить, что ваше имя Иоланта или Изольда. В крайнем случае Адельгейда, но это уж совсем невероятно. Хоть и очень красиво! – быстро добавил он.
– Ладно, раз вы перестали удивляться, то и я не стану, – вздохнула я.
– Значит, я опять угадал? Вы – Адельгейда?
– О нет! – вскричала я. – На такое даже моя мать не способна! Меня зовут Изольда, и после ваших слов мне даже как-то не очень противно это слово произносить.
– У вас дивное имя, Изольда!
– Мои бывшие одноклассники с вами бы не согласились. Впрочем, девочка Изя выросла и поумнела… Ну а теперь ваша очередь хвастаться!
– Хвастаться тут нечем, увы. Мои родители нарекли меня самым обычным, ничем не примечательным именем Матвей… Эврика! Я сейчас впервые увидел в этом священный смысл! Вы знаете, как переводится моё имя с древнееврейского?
– Нет…
– Дарованный Богом! В нашем с вами случае это является самый прямым указанием на замысел Бога – не зря я повстречался на вашем пути!
– То же самое вы можете сказать любой другой девушке, – пожала я плечами. – Будь то Мария, Варвара, Надежда или даже Ефросинья!
– Изольда, а вы на сколько дней приехали?
– На неделю или две, ещё не решила…
– Чудесно. Этого времени мне хватит с лихвой, чтобы убедить вас, что никакая Ефросинья или даже Варвара никогда не дождётся от меня тех слов и тех эмоций, которые адресованы вам! Ну что ж, мы дошли…
– Куда?
– Вам так понравилось моё общество, что вы забыли о цели нашего путешествия? – он усмехнулся.
– Вы меня заговорили, Матвей! – я вспыхнула. – Ага, теперь я вижу. Это автобусная остановка? Что-то мне подсказывает, что ждать нам тут нечего…
– Вы ошибаетесь, душа моя. Из расписания видно, что автобус подъедет ровно через семь минут, и с одной стороны, это обстоятельство меня радует, а с другой – страшно удручает! Ведь мне придётся целую ночь провести вдали от вас…
– Но завтра мы идём на спектакль?
– Да, и это лучшая новость за последние пять секунд! Кстати, а с какого арбузовского дворика вы собираетесь завтра начинать творить? Впрочем, не отвечайте, я вас и так найду. Связь между нами теперь необычайно прочная. Не разорвать! Вам пока это неведомо, а мне видно поразительно чётко. Вот здесь…
Он провёл линию в воздухе между мной и собой на уровне наших сердец, без тактильных касаний, но меня будто током пронзило, а в глазах потемнело – на мгновение, на долю секунды, – будто внезапно выключился свет и тут же вспыхнул заново, засияв с ещё большей силой и страстью. Мне повезло, это странное выпадение из реальности совпало с появлением автобуса в конце улицы и, надеюсь, осталось незамеченным моим собеседником. Хотя… ни в чём я сейчас не была уверена, вот в чём дело!
– Всё уже решено без нас. Помните об этом, весна души моей! – на прощание произнёс Матвей.
А я, только усаживаясь на автобусное сиденье, спохватилась, что мы с ним даже не обменялись телефонными номерами! Не знаю, каким усилием воли я заставила себя усидеть на месте, не вскочить, не кинуться в захлопывающиеся двери автобуса! Ты говоришь, нерушимая связь? Вот и проверим…
