Екатерина Береславцева
Город
Глава 10
Кухня, она же столовая, сегодня была украшена целой охапкой нежно-сиреневых цветов. Сорванные, видимо, ещё утром, они пропитали всё помещение терпким ароматом и в смешении с ванилью и вишней создавали странное, но весьма притягательное сочетание. Букеты сирени располагались в трёхлитровых банках, на подоконнике, и я в который уже раз за эти дни пообещала себе написать натюрморт. Завтра, я сделаю это завтра!
– Мамуля, передай мне, пожалуйста, ещё кусочек! Можно, тётя Тамарочка?
– Нужно! Особенно таким заморышам, как ты, детка! – она окинула жалостливым взглядом мою далеко не худенькую дочь. – Вы в своей Москве совсем с ума посходили с диетами всякими! Мяса не едите, тесто для вас вред, сахар вообще смерть! А чем питаться тогда? Травкой из супермаркета? Так там сплошная химия, едали, знаем!
– Я мясо люблю! – Элли помотала головой и нацелилась на пирог. – И сладкое тоже!
Полкуска, не меньше, угодило сразу в её рот, и громкое счастливое чавканье разнеслось по всему дому.
– Вот и умница! – Тамара довольно откинулась на спинку стула. – А вы почему не торопитесь, родители? Остывает же, а холодный пирог – совсем не то, что горячий, правду вам говорю!
– Эммм… – поперхнулась я. – Вообще-то мы не… то есть я-то да, а Вася…
– Тётя Тамара, вы решили, что Вася – мой папа? – радостно взвизгнула Элли и даже в ладоши хлопнула, настолько поразило её сделанное заключение.
– А разве нет? – царица обернулась почему-то к Васе.
Он чуть чашку на себя не опрокинул.
– Да нет же! Мой биологический папа живёт в Москве!
– Биологический, слово-то какое! – фыркнула Тамара. – Главное, деточка, не кто родил, а кто воспитал! А Василий, как я вижу, любому биологическому папаше фору даст! Так я говорю, мамочка?
– Ну… – в замешательстве протянула я.
– Конечно, так! – подхватила Элли хитро. – Вот и я маме говорю, какая разница, что Вася мне не родной по крови, если он лучше всех пап на свете?
– Эльвира!
– Мама всегда меня так называет, когда нервничает, тётя Тамара!
Ну, Элка, ну задам я тебе, когда наедине останемся!
– Пирог ваш – просто объедение! – опомнился Василий и потянулся ещё за одним куском. – Вы настоящая волшебница, Тамара! Идочка, дорогая, а ты почему не ешь? Остывает же!
И ты, Брут! Я с негодованием уставилась в его довольное лицо.
– Не переживай, твоей фигуре это нисколько не повредит, я тебя даже пышку буду любить по-прежнему!
– Да, мамочка, не переживай! Мы с Васей тебя не бросим, даже если ты в слона превратишься! – Элли обратила на меня свои невинные глаза. И ни тени улыбки на лице, вот зараза!
– Ах, какие вы у меня милые! – скрипнула я зубами и схватила с блюда огромный кусок.
В слона, значит? Ну, смотрите! Назло вам из-за стола не выйду, пока весь пирог не съем!..
Из-за стола меня выносили на руках… Ну, не совсем на руках, конечно, но кое-кому попотеть пришлось изрядно!
– Ида, тебе плохо? – в глазах Василия плавала тревога.
– Нет, хорошо! А будет ещё лучше, когда я до дивана доберусь!
– А кто заставлял тебя столько есть?! Мы же пошутили!
Тамара припевала уже во дворе и слышать нас не могла. Элли суетилась с ней рядом – они поливали грядки. Представляю, во что превратится новое платье…
– Ну и шуточки у вас! Как мне теперь с Тамарой себя вести, вот скажи? И Элли тоже хороша, предательница! Никаких гномиков сегодня, поняли?
– Так нельзя с ребёнком, Ида!
– А со мной – можно? Уйди, Вася, видеть тебя не хочу! И так день с утра ни к чёрту, а тут ещё вы со своими шутками!
– Ида, прости меня, только не плачь, пожалуйста! Я ведь думал, тебе тоже весело…
– Уйди, Вася, прошу тебя, пока я ещё что-нибудь не ляпнула! Не попадайся под руку!
– Я только пледом тебя накрою…
У него стало такое несчастное лицо, что я залилась слезами пуще прежнего, но только теперь – от совершенно иных чувств.
– Вася! – я уткнулась ему в плечо. – Вася, ну что мне теперь делать, Васенька?
– Ида, Идочка… – он гладил мою голову дрожащими руками. – Я найду его, слышишь? Весь Арбузов на ноги поставлю, но найду!
– Найди, Вася, найди, я жить без него не могу!
– Успокойся, родная, я всё понимаю и обещаю тебе… Только не плачь…
Когда мы вышли во двор, мои глаза были сухи, а в душе расцветала надежда.
– Боже мой, Элли, что у тебя с платьем?!
– Мамочка, а ну его, в самом деле! Приличные хозяева и человека в джинсах из дома не выгонят, правда же?
– Если и выгонят, значит придётся уйти всем троим, – рассмеялся Вася. – Я вроде бы тоже не при костюме, да и наша мама…
– Ну вот! – довольная мордашка дочери осветилась. – Ой, нам же ещё за колокольчиками бежать! Мама, где моя копилка?
Глава 11
Об усадьбе Назаровых я слышала ещё от Светланы, но, занятая в прошлый приезд совсем другими заботами, так в неё и не попала. А жаль, представляю, какая аура тут днём, если даже в темноте млеет от удовольствия душа! Ничего, ещё будет время вернуться…
– Прямо перед нами – главное здание усадьбы, хозяйский дом, в котором жило семейство Назаровых вплоть до начала двадцатого века.
Вася рассказывал, словно опытный экскурсовод, с теми же интонациями и серьёзным выражением лица. Мы с Элли слушали внимательно, хотя я и чувствовала, что моей дочери всё равно, кто в каком веке здесь жил, её интересовали совсем другие сведения – когда, наконец, её отведут к гномам? Но Васю она не перебивала, умничка.
– По правую и левую руки от основного дома, как вы можете увидеть, располагаются, по очереди, дом прислуги, личная часовня Назаровых, конюшня…
– Конюшня? – не выдержала всё-таки Элли. – А лошадки там есть?
– Боюсь, что я тебя огорчу, дитя моё, – мягко произнёс Вася. – Последняя лошадь была вывезена отсюда в одна тысяча девятьсот семнадцатом году, и с тех пор…
– Ну-у-у… – протянула Элли. – Я так не играю! Ладно, Вася, рассказывай дальше. Но не забывай, что ночь скоро закончится, а у нас ещё конь не валялся – в буквальном смысле, хи-хи.
– Не слушай её, Вася. Мне интересно! А пруд? Я слышала, тут где-то есть пруд с лебедями!
– Есть, но нам его отсюда не увидеть. Он находится гораздо ниже самой усадьбы, за главным домом. Лебеди там действительно имеются, их как раз по весне выпускают на волю. Но сейчас, я думаю, они спят – есть небольшой остров в центре пруда, так вот там птицам и устроили жильё…
– Лебеди – это прекрасно! – скучным голосом заявила Элли. – Но мои гномики…
– Ах да, гномики! – Вася усмехнулся. – С гномиками история такая: в одна тысяча восемьсот семьдесят четвёртом году тогдашнему хозяину поместья Эдуарду Александровичу Назарову привезли в подарок несколько интересных вещиц откуда-то с Востока. Не буду останавливаться на описании каждой…
– Да уж пожалуйста, – пробурчала Элли.
– Но среди них оказалась фигура, созданная то ли из камня, то ли из гипса, похожая на изображение какого-то буддийского божества. Эдуард Александрович, далёкий от религии и искусства вообще – он был увлечён в основном сельским хозяйством, – особого внимания на эту фигуру не обратил. Ну, скульптура и скульптура, у него в саду таких скульптур на каждом шагу. Но потом…
– Что потом? – у Элли загорелись глаза.
– После того, как гостя разместили, в знак уважения к дарителю, в самом центральном месте усадьбы, вокруг неё начали происходить странные события. И даже тогда никто бы не догадался, кто был источником этих происшествий, если бы не одна девочка…
– Девочка?? – ахнул впечатлительный ребёнок.
– Девочка. Кухаркина дочь. Однажды в зимнюю ночь, когда на улицу мог рискнуть выйти только самый смелый из смельчаков, эта девочка, укутавшись с ног до головы маминой норковой шубой…
– Вася!
– Ну хорошо, хорошо! – Вася улыбнулся, лукаво посмотрев на меня. В глазах его плясали чёртики. – Не шубой, а пуховым платком. Так вот, девчушка эта в самый разгар лютых сорокаградусных морозов выбежала во двор. Зачем, спросите меня вы?
– Зачем, Вася? – послушно спросили мы.
– А кто ж её знает, зачем? Главное не в этом, а в том, что пробегала наша героиня мимо того самого божка, привезённого с загадочного Востока.
– И он с ней заговорил, да, Вася?
– А ты откуда знаешь? – удивился Василий вполне естественно.
– Догадалась! – довольно протянула Элли. – А что он ей сказал?
– Этого никто никогда не узнал, потому что девчушка с той поры онемела.
– Бедняжка! От испуга, наверное, да, Вася?
– Вероятно.
– А что за странные события, которые происходили в усадьбе, ты так и не сказал!
– Разве не сказал? – он озадаченно почесал макушку. – А ведь действительно, упустил! Так вот, каждую ночь, едва только на старинных, стоящих в главном зале, часах маленькая стрелка ударялась о цифру двенадцать, на главной аллее главного здания усадьбы…
– Ах!
– Что такое, Элли?
– Страшно!
– Дальше рассказывать?
– Интересно, мне мерещится, или вы тоже это слышите? – прервала я разговор, делая шаг по направлению к белеющему за высокой изгородью дому.
– Что, мамочка? – Элли схватилась за мою руку.
– Этот звук. Не пойму, шепчется там кто-то, что ли?
– Гномики?
– Кто знает…
– Ч-ш-ш-ш! – она приложила палец к губам и взялась за прутья решётки, подойдя к ней совсем вплотную.
Я оглянулась на Васю. Но что это с моими глазами? Васино лицо, видимо из-за разлитой вокруг темноты, вдруг изменилось, новые черты приобрело. Как будто совсем другой человек стоял передо мной сейчас, другой, похожий на…
– Почему ты на меня так смотришь, Ида?
– Вася… – я сглотнула нервно. – Вася, это невозможно…
– Вот он! – взвизгнула вдруг Элли.
– Кто?
Мы в одну секунду оказались рядом с ней.
– Гномик! – зашептала она. – Видите, видите? Во-о-он там, прямо на дорожке! Ну??
– Точно! – Вася сжал мои пальцы, неизвестно как очутившиеся у него в руке. – Колпак, короткие штанишки – всё сходится!
– Вася, идём же скорее к нему, ты видишь, он нас ждёт? Доставай колокольчики!
– Не спеши, солнышко, иначе мы его спугнём!
– Он же убежит сейчас! – она не отрывала отчаянного взгляда от незнакомца по ту сторону ограды. – Мама! Ну сделайте что-нибудь!
– Если ты будешь так кричать, он точно убежит!
– Я не кричу! – громко зашептала она. – Смотрите, он прямо на меня глядит, как будто что-то сказать хочет! Вася, как нам туда войти? Тут есть лаз?
– Я, честно говоря, не уверен… В прошлом году, после того, как поместье ограбили, всюду понаставили камер и укрепили ограждение. Так просто теперь не зайти.
– Вася!! Что же нам делать? Он ведь уйдёт, а мы колокольчики не успеем отдать!
– А я ещё одного вижу! – вскрикнула я. – На лужайке.
– Да! А вон ещё один, по лестнице бежит! И ещё! Ох!
– Смешные какие, правда?
– Наверное, у них совещание, – предположил Вася, положив руку мне на плечо. – Решают, что с нами делать.
– А может, позвеним колокольчиками? А? Они услышат, поймут, что мы с подарками, и впустят нас к себе!
– Боюсь, что не только они услышат…
– А кто ещё?
– Сторож. И тогда уж нам точно мало не покажется. Загребут в отделение, как нарушителей границ.
– Разве тут есть сторож? – недоверчиво оглянулась на Васю Элли. – А почему тогда гномики от него не прячутся?
– Так он для них свой. Небось, вместе по ночам куролесят.
– А ты его знаешь, что ли?
– Видел. Ильичом зовут. У него и ружьё имеется.
– Ружьё? – ахнула Элли.
– Ну, не то чтобы ружьё, так, ружьишко!
– Вася!
– Я пошутил, девочка моя! Кто ж Ильичу оружие в руки даст?!
– А зовут его не Володя, случайно? – хмыкнула я.
– Не знаю, – тихо рассмеялся Вася. – Ильич и Ильич, других обращений я никогда не слышал!
– Ну взрослые!! – взвыла Элли. – Пока вы тут глупости говорите, мои гномики испугаться могут и тогда уж точно мы их больше никогда не увидим!
– Ладно! – Вася решительно схватился за прутья решётки. – Будем брать штурмом!
– Ура! Все на абордаж!
– А может быть, лучше лаз поищем? – робко произнесла я. – Знаете, в каждом заборе бывают дыры, нужно просто их хорошенько поискать…
– Пока мы будем искать, мама, мои гномики разбегутся!
– Элли, я тебя огорчу, но наверх мы подняться тоже не сможем, – уныло произнёс Вася, задирая голову вверх. – Видишь, там проволока протянута? Это сигнализация!
– Сигнализация?
– Увы. Стоит нам только до проводка дотронуться, и пиши пропало – завоет-заорёт так, что не только твои гномики разбегутся, но и нам придётся ноги уносить. И ещё вопрос, унесём ли – Ильич знаешь какой быстрый! В прошлом году он марафон местный выиграл, первым к финишу пришёл!
– Ох!
– Да, согласен с тобой, – вздохнул Вася. – Нам с ним тягаться не стоит. Но как же быть?
Мы призадумались. Элли не отрывала огорчённый взгляд от человечков, которые сгрудились на площадке и о чём-то потихоньку шептались, прижавшись колпаками друг к другу. А я… я смотрела на Васю, пытаясь вновь увидеть в нём то, что померещилось мне минутой назад. Но, видно, и вправду померещилось…
Думаю, что именно мой смятенный взгляд натолкнул Васю на прекрасную идею.
– Я придумал! – воскликнул он радостно. – А давайте им наши колокольчики через решётку перекидывать, а?
– Через решётку? – вскрикнула Элли – Колокольчики? Вася, ты гений! Мама, доставай!
– А мы их не покалечим? – опасливо спросила я. – Всё-таки они такие маленькие, а колокольчики тяжёлые…
– А мы рядом будем бросать! И потом – они же не дураки, чтобы подставляться. Схватят и убегут, правда, Вася?
– Правда! Ну что, начинаем?
– Да! На старт, внимание, пли!
Маленькие сверкающие стрелы, одна за другой, полетели, рассекая со свистом тьму. Они кувыркались в воздухе, звеня и переливаясь, и всё летели и летели, а Эллин голосок звенел им вслед.
– Ловите, гномики, ловите, это вам!
И они ловили! Подпрыгивали, натыкались друг на друга, толкались и звонко при этом хохотали тоненькими голосками. И Элли заливалась вместе с ними.
– Это вам, вам!
Веселье затихло лишь тогда, когда, запустив в очередной раз руку в рюкзак, я обнаружила, что снарядов больше нет.
– Кончились, Элли!
– Ах!
– Посмотри, они радуются!
И правда, гномики пустились в пляс, размахивая колокольчиками. Сколько же их там было? Я сбивалась со счёта. Пять, шесть, а может быть восемь?
– Элли! – вдруг закричали они в один голос, а наша девочка, раскрыв широко глаза, вцепилась в решётку. – Элли, спасибо!
– Вы меня знаете??
– Да! Да! Спасибо, Элли!
– О-о-о! – она ещё сильнее вцепилась в прутья. – Я к вам ещё приду! Слышите? Приду!
– Элли! Мы будем ждать!
И они, всё так же размахивая звенящими штучками, вприпрыжку, покачивая весело колпаками, понеслись куда-то по дорожке.
– Мы будем ждать!..
Уже аллея перед лужайкой опустела, а Элли всё ещё стояла, обняв решётку, и глядела им вслед.
– Ушли, доченька…
– Ушли, – выдохнула она.
– И нам нужно уходить.
– Да-да, сейчас…
Вася взял меня за руку. Я с благодарностью сжала его пальцы. Сказки сами не приходят. Их нужно приглашать…
– А мы ещё когда-нибудь вернёмся к ним, правда, Вася?
– Вернёмся, девочка моя. Обязательно. Ты спи, Элли, спи…
– Я сплю, Вася…
Она так и не выпустила его руку, пока не погрузилась в крепкий, глубокий, спокойный сон. Умаялась за такой долгий день, бедняжка!
– Вася, может быть, всё-таки останешься на ночь? Я с Элкой лягу, а ты в моей комнате. Тамара поймёт…
– Нет, Ида. Это неправильно. Я пойду. Ты не волнуйся, мне недалеко.
– Я знаю. Но всё равно волноваться буду.
– Да что со мной случится в родном городе!
Он встал. Я поднялась тоже.
– Я провожу тебя!
– Зачем? Ложись, Ида, сама еле на ногах держишься!
– Ничего, продержусь ещё.
На улице как будто посветлело немного. Или просто глаза привыкли к темноте?
– Не холодно, Ида?
– Ну что ты! Тепло… – я помолчала. – Вася, спасибо тебе! Ты… ты не представляешь, что ты для нас сделал! Для Элки сделал…
– Да я-то тут при чём? – он улыбнулся.
– Ты знаешь, Вася… Там, в усадьбе, мне показалось вдруг… – я подняла на него глаза.
И больше ни слова произнести не смогла. Онемела. Как та девчушка из усадьбы.
– Что, Ида?
Его глаза, и этот голос… Кажется, я схожу с ума.
– Ничего, – очнулась я. – Ничего. Мне показалось. Конечно, показалось.
– Ида, Идочка…
– Нет, Вася… Ты… иди. Иди, пожалуйста.
– Хорошо.
– И не оглядывайся, ладно? Обещаешь?
– Не буду.
– Доброй ночи, Вася!
– До завтра, душа моя…
Но он всё-таки оглянулся. Один раз. Или два. А может быть, больше…
Запирая калитку, я смахнула с щеки влагу. Бойтесь очарования…
Глава 12
Даже не знаю, почему ноги повели меня в эту сторону. Вроде бы нам и не надо было сюда, вроде бы мы совсем в другой переулок собирались, но я свернула за угол, а моя дочка потянулась следом, не обращая никакого внимания на изменение маршрута.
– Мам, смотри, какие квадратики под ногами! Давай, кто на них наступит, тот проиграл? Нет, лучше наоборот!
– Ага, хитренькая! Они такие малюсенькие, что только твоя лапка туда и поместится! Лучше посмотри, куда мы пришли!
– А куда?
Она подняла голову и взвизгнула радостно:
– Львы!
– Кто больше насчитает львов, тот выиграл! Время пошло!
– Раз, два, три… семь!
– Где ты семь увидела? У меня получилось шесть!
– Ага, значит, я выиграла!
– Ты смухлевала! Откуда ты ещё одного взяла, вот скажи?
– Давай считать! Два больших, ещё два на балконах – это четыре, так?
– Так.
– Один в калитке живёт – это уже пять. Ещё один под самой крышей, вон там, видишь?
– И он же последний! Ну, смухлевала?
– Мама! А в окне?
– Где в окне, в каком?
– Да вон же, на подоконнике!
– Так это игрушка детская! Это не считается!
– Как же не считается, когда ты сказала – львы. А игрушка разве не лев?
– Точно лев, отвечаю… – произнёс кто-то за нашими спинами.
Мы с Элли быстро обернулись.
– Это вы! – ахнула я.
– А я говорила, что мы ещё встретимся! – молодая женщина, мама маленького индейца, улыбалась нам, как родным. – Вот вы и вернулись…
– Вернулась…
– Здравствуй, а ты, наверное, Элли!
– Откуда вы знаете? – ахнула я.
– Элли, – не ответив на вопрос, женщина с любопытством вгляделась в девочку. – Скажи мне, твоё желание исполнилось?
– Желание? – повторила Элли, вздрогнув. И зачем-то посмотрела на меня.
– Ты ведь не просто так пришла в город Изумрудный?
– Я… нет, не просто так. Просто так ничего не бывает.
– Я тоже так думаю.
– Тётя, а можно я поглажу ваших львов? Хоть одного, вон того лежебоку?
– Лежебоку? – она приподняла брови и задумалась. – А ты очень огорчишься, если я тебе откажу?
– Я огорчусь, но… наверное, не очень.
– Тогда не будем гладить, ладно? Понимаешь, Элли, это совсем другая сказка…
– Я понимаю, – кивнула моя дочь. – Сказки смешивать нельзя, иначе возникнет путаница.
– Ты всё правильно говоришь, девочка Элли! Скажи мне, а тебе наш город пришёлся по душе? Впрочем, не отвечай, я уже сама всё увидела.
Солнцеликая, не торопясь, открыла калитку и ещё раз обернулась к нам.
– Когда придёт время – идите до конца! И ничего не бойтесь…
Мне показалось, или Лежебока махнул хвостом, когда она проходила мимо?
– Мам, какая она красивая, правда?
– Идём, доченька!
– До конца?
– Я с тобой ничего не боюсь!
Она позвонила, когда мы все находились на кухне. Тамара стояла у плиты, Вася крутился за её спиной, Элли гоняла разноцветные шарики в моём телефоне, а я двигала туда-сюда предметы моего будущего натюрморта, выбирая самое лучшее положение. Неожиданный звонок застал меня с трёхлитровым баллоном в руках, до верху наполненным водой. Я как раз увидела пятёрку в соцветиях сирени и собиралась схватить её губами.
– Мам, тебе какая-то Рузанна звонит!
Бамц!
– Ой, мамулечка…
– Ничего, я потом соберу!
Перепрыгнув через стеклянные осколки и стараясь не наступать на цветы, я бросилась к телефону. Вася замер.
– Изольда, мы нашли его, нашли! Вы слышите меня? Ваш Матвей нашёлся!
– Вася!!
Глава 13
– Далеко ещё, Вась?
– Не нервничай, скоро придём.
– Я не могу не нервничать…
– Ида, ты помнишь, мы как-то говорили с тобой о лестнице молчания?
– О лестнице молчания? – я слегка замедлила шаг. – Помню, конечно. Ты ещё тогда как-то странно себя повёл, отказался отвечать почему-то.
– Я там был, Ида.
– Не один?
– Не один.
– И что случилось с тобой наверху, Вася? Что с вами случилось?
– Мы не дошли.
– Как – не дошли?!
– Вот так. Она отказалась со мной идти до конца.
– До конца? Отказалась? – я остановилась даже. – Вася, это была Лика?
– Лика.
– А где она сейчас?
– Н-н-е знаю.
– Как – не знаешь? Я думала, вы с ней… Ведь вы же…
– Ты помнишь ту записку, которая из этажерки выпала? Ты этажерку уронила, а из неё…
– Я помню, помню! Ты его ещё за спиной спрятал, этот листок! А что там было, Вась?
– Письмо. Ликино письмо. Не мне.
– А кому?
– Это неважно, Ида. Важно другое – мне пришлось сделать ей предложение, потому что иначе в тот момент я не мог поступить.
– Она была беременна? Не от тебя?
Он промолчал. Правильно, я бы тоже не хотела отвечать на этот вопрос.
– Но вы всё равно не поженились…
– Были обстоятельства, которые уберегли нас…
– Вася, а почему ты сейчас об этом вспомнил? Ну, о лестнице?
– Мне показалось, что это важно, именно сейчас важно. Впрочем…
Он отвёл от меня глаза.
– Вася…
– Да, Ида!
– А ты… – я продолжила совсем не так, как хотела. – А как поживает твоя племянница Саша?
– Сашка? – он удивился. – Хорошо поживает. Работает много только, совсем нет времени на личную жизнь.
– И как её муж это терпит?
– Какой муж, Ида?
– А что, у неё их несколько?
– Вообще-то ни одного. С чего ты решила?
– Но мне Света сказала…
– Света? Как – Света? – он побледнел.
– Она мне звонила, ещё когда я в Москве была. Звонила и приглашала в Арбузов. Сирень, говорит, расцвела. Про дочку рассказывала, что замуж её выдала…
– Ида… – он поморгал беспомощно. – Света умерла полгода назад.
– Что???
– У неё сердце больное было. Никто не знал, она не жаловалась никогда.
– Господи, господи! – у меня всё поплыло перед глазами.
– Так что она никак не могла тебе звонить. Ты что-то перепутала, Ида.
– Но как же так, Вася, как же так…
– Мы пришли.
Наверное, именно из-за своего состояния я не сразу его узнала. Этот двор. Наш двор.
– Вася, ты уверен?
– Конечно. Вот смотри, – он кивнул на табличку, прибитую к углу дома. – Последний переулок, дом два.
– Как Последний переулок? Разве Рузанна про него говорила?
– Ну вот, ты же сама записала, глянь!
– Да, вижу. Видимо, я так волновалась тогда, что даже внимание на это название не обратила.
– Ну что, Ида. Ты иди теперь.
– А ты?
– А я здесь подожду.
– Мне страшно, Вася!
– Я знаю.
– Так мне идти?
– Иди.
Я сделала один шаг.
– Ида!
– А?
– Нет, ничего. Иди. Иди быстрей, не рви мне сердце!
И я побежала.
А ступеньки вовсе не узкие! Вот, моя ступня помещается как раз! Раз – ступенька, два – ступенька…
В дверь я постучала еле слышно, одними ноготочками. Но меня услышали.
– Иду! – глухо донеслось с той стороны.
Дверь распахнулась неожиданно, хотя я ждала этого момента всю жизнь. Или всего год, неважно.
– Это вы??
– Заходите. Я вас ждал.
Он первым сделал шаг в темноту, поворачиваясь ко мне спиной. Немолодой, высокий человек с разноцветными глазами.
– Подождите!
– Что такое? – он обернулся удивлённо.
– Где Матвей? Мне дали этот адрес… Он здесь?
– Матвей? – его молчание мне показалось вечным. – А разве вы ещё не поняли, душа моя?
– Что я должна была понять… – прошептала я растерянно.
Он молчал, просто смотрел на меня. Его лицо менялось, плыло, мерцало, то с этими стенами сливаясь, то вновь приобретая чёткие черты. Чьи? Я не могла понять, не понимала… Не хотела понимать…
– Кто вы такой?
– Знаете, когда я увидел вас в первый раз – там, на перроне, – я влюбился. В вас влюбился, Ида! В душу вашу заплутавшую, запутавшуюся. И мне очень захотелось вас распутать. Или запутать ещё сильнее, связать путами прочнее, чем смерть.
– Какими путами?
– Любовью. Мне удалось?
– И тогда вы придумали Матвея… – наконец, до меня стало доходить. – Наслали на меня, как наваждение, как морок, как сон… Значит, не было ничего? Ни полётов, ни оперы, ни Сулико…
Горькое отчаяние, смешанное с чем-то ещё, с чем-то неуловимым, ускользающим, лёгким, охватило меня.
– Это был красивый сон, не правда ли? – с гордостью сказал он. – Возможно, самый лучший из тех, что мне приходилось выдумывать!
– Кто вы такой? Кто вы такой, чёрт вас возьми?
– Я? – он улыбнулся мечтательно. – Я – это всё, что здесь есть, Ида. В каждом из них есть я. И в вас тоже. Вы ведь это уже поняли…
– Вы – Город?
– Не Город, Ида, но его душа…
Сзади вдруг треск какой-то послышался. Я оглянулась – на мгновение, на миг – а когда повернулась обратно, ни старика, ни двери на месте уже не было. Только дробно и мелко кто-то очень маленький топал за стеной.
Они пыхтели рядом, они раскачивались на бельевых верёвках, они сбегали по узким ступенькам и звали меня за собой.
И я побежала. Побежала, сломя голову, и ничто больше не могло меня остановить.
– Вася!!!
– Ида, хорошая моя, что случилось? На тебе лица нет!
– Наоборот, Вася, наоборот! Оно теперь появилось, моё лицо!
– Ида! – он отстранился. – Ты его нашла?
– Нашла, Васенька. Нашла!
– Зачем же ты тогда вернулась?
– Я к тебе вернулась, Вася!
– Я ничего не понимаю…
– Всё это время я за призраком гонялась, Вася. А настоящий – здесь. Ты настоящий, понимаешь? Он показал мне Город, а прикоснуться к Городу позволил только ты. Я к тебе вернулась, Васенька, потому что всё это время я тебя любила, но узнала об этом только сейчас! Ты простишь меня?
– О, Ида! Звезда моя зачарованная!
– Не бойтесь очарования, оно ведёт к любви…
