Егор Александрович Балашов
Пф-ф, наука…
– Я понимаю.
– Это хорошо. Смотри, некоторые отряды ставят шатры, разжигают костры. Вот это уже настоящие игроки. Хотя – те же самые нарисованные марионетка, только ими управляет не компьютер, а люди.
– А мы тоже такие же нарисованные марионетки?
– Здесь – да. Даша, серьезно. Ты сейчас лежишь на своей кровати на Ладоге и видишь сны. Тебя нет на этой стене. Просто нейро-боты транслируют в твои нервные узлы ощущения. Этих ощущений тоже нет.
– То-есть, на самом деле я не испытываю страха и восхищения, когда смотрю на этот город и на этих воинов?
– А вот и нет. Страх, радость, тоска – это уже реакция твоего тела, на простейшие раздражители.
– Значит, не такое уж здесь все и ненастоящее?
– Вон ты как завернула!
Даша довольно хрюкнула и сильнее прижалась к Леониду.
– Замерзла?
– Нет, просто…
– Помнишь, ты замужняя женщина.
– Не напоминай мне об этом, пожалуйста.
– Ладно, как хочешь, но…
Разговор прервало появление Анатолия. Похоже он сюда бежал сломя голову.
– Вот вы где! – проревел запыхавшийся капитан.
– Выдохните. Здесь нет усталости. Эта одышка индуцируется вашим представлением о… – Начал было Леонид, но был перебит капитаном.
– Отставить! На наш город вот-вот нападут, а вы тут милуетесь! Да, кстати, теперь это Багдад.
– Наш? – поразился Пилот.
– Да, наш. Я его купил.
– Как?
– Пришел к губернатору, вынул его из-под стола, он предложил купить. Все просто. А почему ты так не сделал?
– Так ведь нельзя!
– Давай поспорим насчет этого потом. А сейчас срочно надо что-то придумать!
– Стой. Ты говоришь, что купил… – подозрительно возразил Леонид, но не успел закончить.
– Да, купил. Еле-еле на тысячу золотых сторговались! – Анатолий отмахнулся от вопроса, как от несущественного.
– А откуда у тебя столько денег! – поразилась Дарья, но и ее тоже перебили.
– Говорю же купил! Эта подлюга хотела сначала даром, но я сторговался на тысячу. В общем теперь у меня есть город и тысяча. Ты, Леня уж назначен военачальником, так что иди подымай войско. А ты, Даша, на торговле и снабжении. Иди из складов выгребай все, чем можно нанести тяжелые или лучше несовместимые с жизнью травмы. Мне реально нравится эта игра! Такая вариативная!
– Твоей логикой можно несовместимые с жизнью травмы нанести. – Вставил Леонид, но зачем-то вытянулся в стойку «смирно».
– У нас военное положение, честь потом будешь отдавать! – рявкнул капитан. Чекалов же только великим усилием воли смог сдержать слова: «Честь отдают в постели, а это – воинское приветствие».
Именно поэтому сама собой взметнувшаяся к виску рука, в последний момент изменила жест, и вместо козыряния, произвела вращательные движения.
– Наш капитан окончательно крышей потек. – Диагностировал Леонид.
Но на секунду подвис, взял себя в руки и продолжил:
– Мне сейчас десять уровней дали, за принятие на должно воеводы Багдада. Теперь у меня одиннадцатый уровень и я должен получить первую специализацию.
– Так, воевода же! – Не понял Анатолий.
– Это профессия, она описывает сферу обязанностей. А специализация дает возможности прокачивать умения!
– Тогда я даю тебе специализацию командира! Иди уже, спасай наш город!
– Это так не работает. Специализацию должен выдавать… А нет, смотри-ка – работает. Ок, спасибо! Буду прокачивать «приказ» и «поднятие морали»! Даше выдай специализацию.
– Это как? Ты в своем уме?
– В своем, в своем. И на твой квест «Защити Багдад» я тоже уже согласился. Видимо алгоритмы игры совсем забаговало. Не должно быть такого функционала у игроков. Только у энпеэсов. Если окажется, что ты единственный во всей игре мер города, то я не удивлюсь.
– Губернатор. Я губернатор, а не мер.
– А в чем разница? – упрямился новый воевода Багдада.
– Потом разберемся. Скорее!
– Куда скорее. Посмотри вниз, со стены. Видишь толпу?
– Ну?
– Чем они занимаются?
– К штурму готовятся! Ты чего застрял!
– Внимательнее посмотри! Они же меж собой отношения выясняют! Ой!
Буквально в десяти метрах от наших героев пролетело горящее бревно.
– Баллиста! – В ужасе проорал Пилот… Воевода? Леонид… Да, как минимум Леонид, с ником Пилот, специализацией командир, назначенный на должность воеводы.
– Даша! Ты наш медик! Иди организуй людей на тушение пожаров и собирай раненных в… Я не знаю, у нас есть медпункт? – Затараторил Анатолий, наблюдая за разгорающимся пожаром.
– А я теперь еще и медик? Мне что, казначея мало? Ух ты, а за медика дали пару умений: «Тоник» и «остановка кровотечения»! Это хорошо?
– Замечательно! Бери пример с Леньки! Беги приказ выполняй!
– А Вы?
– Пойду план сражения рисовать. – Довольно гагатнул Анатолий.
И все же, главным и единственным приказом, который отдал Анатолий своим войскам было: «Не отсвечивать, огней не жечь, на стену не подниматься, готовиться к обороне, и греть масло».
– Зачем масло то греть? – опешил энпеэс-секретарь. Анатолий так и не определил, какой масти был тот халдей, но тот постоянно таскался следом и старательно записывал все, что было более или менее похоже на приказ.
– Чтобы поливать тех, кто будет карабкаться на стены.
–А! Смолу! Правильно! Передам приказ кипятить смолу.
– Вот и замечательно, что мы друг друга поняли. Что там с новостями?
– Под стенами города собралось около трех тысяч неумерающих. Они в нашу строну даже не смотрят. Чего-то между собой делят. Может еще и обойдется?
– Нет, братишка. Не обойдется. Они там сейчас решают, кто первый на штурм пойдет. Слушай, а передай Леньки… ну, в смысле, Пилоту, воеводе, чтобы изобразил чего ни будь такого эдакого. Шаманского. У него это вроде хорошо получается.
– Не пойду! – Внезапно воспротивился подчиненный. – Он меня прошлый раз с лестницы спустил. Сказал, чтобы я его больше не отвлекал. Он очень сильно на солдат наших орет. А они, все двести душ, как один по-струнке стоят! Вообще такого ни разу в жизни не видел! Чтобы наши вояки, и по струнке в строю стояли! Их же никто строю не учил! Ну, не было у нас никогда воеводы. Они же до сегодняшнего дня были просто стражниками. А сейчас внезапно – солдаты. А что это такое – «солдаты» – кто бы знал!
– Ух ты, как разговорился. Ладно, иди тихонько, как ни будь, намекни ему, что я от него чуда жду.
Служивый тяжело вздохнул, но все же поплелся выполнять приказ его святейшества.
Перед Окским сейчас лежал план города с прилегающими территориями. Кроме самого городка в двадцать домов, вокруг расположились еще три деревеньки душ на сорок, пяток мельниц, одна из которых была водяная, да поля-луга. Плюс, в лесу домик лесника. За каким-то хером, в другом краю леса – кузница. Все это соединялось дорогами – не тропинками, а дорогами! А вот затерянная в чащобе «избушка ведьмы», судя по карте, не имела к себе даже тропинки. На карте виднелся еще берег большого безымянного озера.
Вот! Вот в чем отличается мер от губернатора.
Мэр – управляет городом. А губернатор – всем что изображено на этой карте. И даже ведьма, по идеи, должна ему челобитную бить. Вот… Это как же надо было перепугать местных, чтобы губернатор добровольно от всего отказался, да еще и приплатил!
Ну, Ленька, ну Чекалов! Ладно, допустим, что это все игра. Ну, да… Действительно игра. Но! Вот то-то и оно!
– Как дела у Дарьи? – обратился Анатолий к вошедшему халдею – на этот раз уже другому. – И где тот, прежний?
– Так, он пошел Пилоту Ваш приказ передавать. Сказал, что если не вернется, чтобы я его должность занял.
– А он не вернулся?
– Пока нет.
– Ладно. Какие успехи у нашего казначея?
– Хм, – нервно сглотнул новый халдей, – Дарья, выгребла все оружие из закромов, раздала страже… солдатам. Все эликсиры, тряпки, ножницы и нитки стащила в одну избушку, сказала, чтобы всех раненых сразу к ней тащили, забрала с собой трех девушек и заперлась. Пилот во время тренировок одному нашему ухо отхватил. Так мы, как и было приказано его в ту избу притащили. Четверть часа стучались, еле достучались. Она на нас наорала, сказала, что долго тащили, парня внутрь затащила и снова заперлась. Так там Марка до сих пор под окнами сидит, плачет. Это ее дом был. Что теперь с ней и детьми ее будет?
– Марку определите в другую избу пока. Ладно, я так понимаю к Даше тебя посылать с умными мыслями тоже бесполезно – сгинешь. Ладненько, – Анатолий аж потер ладони в предвкушении, – завари пока чай!
Вот, скажем честно, Анатолий впервые в жизни видел, чтобы человек с такой радостью и рвением убежал заваривать чай. Оставалось надеяться, что сам чай найдется – а то такой может и в соседний город за ним с радостью убежать.
Снаружи что-то бухнуло. Да так, что воздух из груди выбило.
– Они за стеной снаряды рвут! – бедного посыльного даже было жалко.
– Почему за стеной? В смысле, за стеной относительно нас, или относительно их?
– Относительно нас. – Робко добавил паренек.
– А почему? – в задумчивости проговорил Окский.
– Не могу знать! Прикажете выяснить?
– Будет с тебя. Ты же на части порвешься, если я тебе такую задачку задам. Небось к самим захватчикам и пойдешь спрашивать.
– Пойду! – отчеканил парень, но лицом он побелел хлеще твоей простыни.
– Не ходи. – Задумчивость не отпускала Анатолия. – Значит они уже совсем там между собой передрались. Только вот, хорошо это или плохо? Сколько за стеной неумирающих?
– Тысяча восемьсот! – Отчеканил с облегчением халдей.
– Вот! Уже в два раза меньше. Какие мы из этого выводы делаем? А вот такие. Подкрепление не прибывает. Когда они решат, кто самый главный среди них, тогда и пойдут на штурм. Зафиксировали. Могут ведь и организоваться. Допустим в войско человек в пятьсот. Нет. Не пойдет. Там группы от пяти до двенадцати человек. Не поверю в то, что сразу десять кланов смогут договориться за одну ночь. Тогда получается максимум пять. Да, пять отрядов договориться смогут. Берем в расчет естественную смертность и получаем войска в пятьдесят – шестьдесят человек. А наших две сотни, плюс нас трое. Нет, как ни крути, ни единого шанса.
– Губернатор, простите… – еле слышно влез в размышления халдей. – Если позволите… Я согласен, что один неумирающий стоит десяти наших стражником. А если он еще и возродится, то еще десяти. Но после повышения наша стражники… солдаты как-то покрепчали, что ли. Их Пилот уже третий час гоняет, тренирует. Он сказал, что из них каких-то ниндзя сделает. Я не знаю, что это значит, но он их зачем-то в черные тряпки замотал и учит железяками кидаться. Так вот… Один из них эту железку кинул и стену дома насквозь прошиб. Каменную!
– И какого они сейчас уровня?
– Не понимаю я Ваших слов. Простите.
– Ладно, будет с тебя. Скажи лучше, что там со смолой.
– Выкипела! Мы пока новую в чаны не добавляем, вдруг они так и не полезут на стены.
– Логично. Ты лучше скажи, есть ли у нас на складах краска, тряпки и бижутерия?
– Это еще зачем?
– Хочу карнавал устроить. Значит так, слушай мою команду! Вытаскивай из подвалов всю краску, все тряпки, одежду, все странное на вид и красивое. И собери всю молодежь от четырнадцати и до двадцати пяти на площади! Я покажу как победить в битве, не пролив ни капли крови.
…
Простая таверна сегодня, впрочем, как и всегда, оказалась забита под завязку. Люди, словно сговорились. Они набились в помещение так, что свободных мест не оставалось не только за столиками и барными стойками, но и в зале. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то потягивал пиво, стоя напротив камина. Другие неспешно перемещались от компании к компании, бросая пробные фразы, и решали, стоит ли им присоединиться к обсуждению. Орки, гоблины, эльфы – вполне понятная и знакомая публика в таких заведениях. Даже странные человеко-насекомые и желейные монстры не вызывали удивления и отторжения. Никаких расовых предрассудков. Вот здесь зеленокожий человек обнимает лесную орочиху, а вот здесь друид-перевертыш вгрызается в сочный ростбиф, и с набитым ртом продолжает увещивать своим спутникам, среди которых и крылатые бочи и даже шарх полуджин.
Вы скажете, что такая толерантная обстановка возможна только в игре. Ведь каждый из них сейчас всего лишь маска, под которой скрыты обычные тривиальные люди: клерки, механики, слесаря, школьники и студенты. Возможно. Возможно, тем и хороши игры с полным погружением, что даже самый черный лич в них – это тот же уставший офисный работник, которого на службе так достали, что единственное что он смог придумать – это сбежать в придуманный нарисованный мирок. И пусть этот мирок нарисован, он не реален, он не настоящий. Но общение-то в нем самое что ни наесть настоящее, и истории в нем происходят не с орками и полуджинами, а с людьми, с теми, кто управляет персонажами.
Почему игроки собираются вечерами в бары, если это игра, если здесь нельзя напиться, а для более интимных знакомств существуют другие заведения? Как раз для того, чтобы вот так потолкаться в толпе таких же игроков, чтобы послушать и рассказать новые истории, чтобы найти себе соратников… ага… соратников… вернее подельников на очередное полуторачасовое приключение.
Но нас сейчас интересует не вся эта толпа, а только небольшая группа ребят, сейчас занявших место за длинным дощатым столом почти в углу зала. Вот они, держат в руках кружки пива и вальяжно развалившись на скамьях, время от времени наклоняются к столу, чтобы бросить себе в рот еще одну горсть просоленных орешков.
– И чего вы только находите в этом пиве? – Обиженно фыркнул Вовчик. – Это же симуляция!
– Это для тебя, малолетки, пиво – это симуляция, – добродушно прогудел Мильхиор, – а для нас с Арчи, это очень хорошая симуляция. Да, согласен, физиологически мы не получаем этанол, и пьянеть вроде бы не с чего.
Крупногабаритный боец перевел ласковый взгляд на худющего лучника, который блаженно улыбался, пялясь в стену за головой Вовчика.
– А мне просто вкус нравится, – громче чем следовало заявил Арчи, и продолжил, – я вообще в реальности пиво не люблю. Вернее, не часто пью. Ну, как не часто… Не чаще, чем раз в неделю. Понимаешь? Поэтому оно и здесь на меня почти не действует!
– Не переживай, Вовчик, успеешь и ты… – Мильхиор покрутил рукой в воздухе, словно вылавливая подходящую мысль. – Интересно все-таки устроена депривация. Даже если в нашей игре нет усталости, то люди пробежав несколько километров, все равно устают, отпыхиваются. Словно мозг сам симулирует половину ощущений. Знаешь, что я подумал! Может такое быть? Ну, что и в жизни, половина из того, что мы ощущаем – это не наши настоящие чувства, а воображаемые? Скажи, Арчи, как ты думаешь?
Лучник собрался, с явным усилием сконцентрировал взгляд на собеседнике и проникновенно заметил:
– Это факт. Если сунуть руки в воду. То одна из них почувствует жар, а другая холод!
– Что за бред? – Возразил Вовчик.
– А ты не лезь, когда старшие разговаривают! – Резко обиделся лучник.
Диверсант аж рот захлопнул.
А Мильхиор ласково так положил руку на плечо друга и елейным басом потребовал:
– Мальчик мой, Арчи. А можешь ли ты, дорогой мой, без драки покушать?
– А я и не собираюсь драться! – Вскакивая с места выпалил лучник. – Чего началось то? Я что ли виноват, что он никогда в своей жизни пива не пробовал?
– Я пробовал!
– Если бы ты мне сказал, чтобы я в разговор не лез, то я бы тебе уже между глаз прописал. – Пояснил танк. – А ты лучше сядь и доставай жемчуг Багдада. Будем закусывать.
Низкорослый мужик, за которого играл Вовчик, радостно подтвердил, что пора бы уже попробовать диковинные фрукты. А когда на столе появились зеленые плоды, чем-то напоминающие яблоки, только часто украшенные белыми узорами, в таверне стало как будто бы тише.
– Чур мое с ежиком! – Вовчик попытался схватить один из плодов, выставленных на стол, но Мильхиор остановил его жестом:
– Давай на формах глянем сначала, меня сильно смущают неизвестные статы. Вдруг там что-то действительно уникальное?
– Если бы там было что-то уникально, то их за серебрушку бы не продавали, – парировал Арчи.
– Это что? Настоящие жемчужины Багдада? – Девушка появилась словно из ниоткуда. Симпатичная волшебница с посохом в одной руки и фигурной чащей в другой.
– Ну, да. – Буркнул Мильхиор.
Но Арчи не поддержал скепсиса товарища. Режим забулдыжного пьяницы был им резко переключен в режим «казановы».
– О прекрасная эльфийка, я заметил Ваш интерес к нашим боевым трофеям! Смею заметить, что и подвиги наши столь же красноречивы и говорят сами за себя. Ни пожелаете ли разделить с нами этот дивный стол и послушать дивный рассказ о том, как мы заполучили сей чудесный фрукт? – Под конец спича лучник пожелал принять героическую позу, облокотившись одной рукой о стол. Конечно же он промахнулся.
– И как же вы его заполучили? – Девушка явно заинтересовалась, впрочем, как и добрая половина таверны.
– Купили на рынке. – Просто буркнул Мильхиор.
– Завались! – Прорычал Арчи, выбираясь из-под-стола. – Друг мой нисколечко не слукавил. Мы действительно приобрели жемчуг Багдада на рынке. Но хочу добавить, что, прежде чем добраться до этого рынка, нам пришлось пережить кровавое побоище, в котором полегло не меньше тысячи бойцов. И на рынке том сокровищ невиданных целые горы.
– Да это же яблоко! – Выкрикнул кто-то из окружавших стол парней.
– Это яблоко? – Лукаво возмутился лучник. – А описание ты видишь? Ясно же написано, что это «Жемчужина Багдада». Или может быть это тоже яблоко? Или это?
Арчи достал из своей сумки сначала некий сухофрукт, в описании которого красовалось «урюк из Багдада», а потом баночку с надписью «верблюжий жир из Багдада», так же на стол легли и «золотая пудра из Багдада», за ней «Щербет обыкновенный из Багдада», «щербет с изюмом из Багдада» и наконец «чурчхела из Багдада».
– Я такого еще никогда не видел, – поразился кто-то из окруживших компанию.
– И это еще не все! Видели бы вы сколько там приправ, трав, диковинного оружия, тканей! – Продолжал восхищенно рекламировать свои трофеи Арчи. – Милая леди, мне бы хотелось разделить счастье попробовать эти удивительные сладости вместе с Вами.
– Но вот это-то точно обычное яблоко! Просто на нем какой-то дурак узоры вырезал! – Не унимался злопыхатель из толпы.
– С дураками спорить, – махнул рукой лучник, – ясно же написано – «жемчужина»! Ты, дядя, лучше иди куда шел.
– Так, я тут стоял!
– Тогда стой молча!
– Мальчики, а вы правда дадите попробовать? – Проронила девушка, присаживаясь на скамью рядом с Арчи. – Расскажите, как вы попали на тот рынок?
– Про обновление новое слышала? – Включился в разговор Вовчик. – То, из-за которого города опустели? На них еще рейды собирать стали!
Арчи злобно посмотрел на низкорослика, но ничего ему не сказал.
– Наша история начинается с того, что мы, как и все, решившие участвовать в осаде проклятого города…
Бурное обсуждение длилось не менее полутора часов. Арчи же, хоть и рассказывал все более-менее правдиво, но пытался представить события в более выгодном для себя свете, явно красуюсь перед незнакомкой. Например, в его изложении, ночь перед боем они провели в отдалении потому, что им поручили контролировать территорию. Именно поэтому, они всю ночь не смыкали глаз и охраняли лагерь воинов. А когда перед самым рассветом из города выскочили ниндзя – они первыми подняли тревогу, чем и спасли жизнь солдатам.
Только на этом моменте Милхиор перебил, и заявил: «Какие-же это были ниндзя!? Обычные мужики, закутанные в черные тряпки! И матерились они очень даже по-нашему. И топоры у них были, а не катаны. И бегали они не скрытно, а как стада мамонтов!»
Но несмотря ни на что, пол сотни странных ниндзя, воспользовавшись тем, что большинство солдат еще спали, просто перерезали горло трем сотням солдат. В краткосрочном бою мужиков в черных тряпка удалось оттеснить к лесу, а как только диск солнца полностью показался из-за горизонта, все снова утихло. Разобщенные группы игроков, в рассказе Арчи превратились в слаженное войско, именно поэтому под предводительством «главного командира», войска ринулось на штурм. По словам лучника в живых оставалось только восемьсот бойцов, но и на этот раз атака захлебнулась. Ведь подлые вражины по всему полу навкапывали растяжек – тонкая проволока, натянутая между двумя колышками, кому-то даже умудрилась срезать голень, но большинство ребят отделались растяжениями.
Каково же было удивление нападающих, когда ворота города опустились, и к армии вышел человек в красном чурбане на голове, льняной рубахе на груди и лаптях на ногах. Этого ряженного сопровождала парочка скоморохов, они кувыркались, гремели бубенцами и корчили рожи.
Стоило человеку немного приблизится, как он разведя руки в стороны зычно заявил:
– Добрый путник войди в славный город Багдад…
С первыми же его словами из-за стен грянула музыка, а парень продолжил петь:
«Ты своим не поверишь глазам.
Ждут тебя впереди приключений каскад
Ты готов, открывайся сезам!»
Спев свою песню, парень в красном чурбане скрылся за городской стеной. Воины, которые собрались на штурм данжа, и были уже жестоко атакованы, после такого представления просто ошалели. А когда из леса появилась процессия городских стражников, с алебардами в руках, и заунывно затянула: «В Багдаде, в Багдаде, в Багдаде все спокойно», люди были полностью деморализованы.
Хоть на самом деле, выжившие игроки и кинулись в новоиспеченный Багдад без разбора и порядка, в рассказе Арчи, именно его троице, как наиболее доверенным людям, позволили войти в город первыми.
А в самом городе творилось что-то несусветное. На обычных избах были развешаны шатры из разноцветных тряпок. Обычные улочки оказались засыпаны хорошим слоем желтого песка, а все свободные в обычных городах участки, плотно уставлены палатками с диковинными товарами.
В общем, нападать и штурмовать Багдад уже никто не решался. Воины рассредоточились по улочкам, покупали дивные фрукты и пытались разузнать у местных, что же здесь творится.
Да, допустим, что «урюк из Багдада» больше походил на сушенные сливы, «верблюжий жир из Багдада» по запаху не отличался от медвежьего, «золотая пудра из Багдада» больше всего походила на колотый жженный сахар, а «Щербет обыкновенный из Багдада» мог быть вообще чем угодно, вплоть до муки, пропитанной медом, но надписи система вешала исправно. На большинстве товаров висели неизвестные бафы, а в небе летал ковер самолет.
– Да не летал он! – Заверещал Вовчик, не выдержав хулы. – Там же веревки были! Просто эту девку на ковре по веревкам перетаскивали с крыши на крышу! И верблюды ваши были всего лишь крашенными лошадьми!
– Да, верблюдов там не было. – Пояснил Арчи. – Там ходили желтые лошади с тюками тряпок на спинах. На этих тряпках сверху седло, а в седле погонщик. Я сам видел, как один из таких с этой конструкции свалился. Но остальное-то было настоящим.
– Ага, и Шемахинская царица тоже была настоящей? – Усмехнулся Мильхиор, когда удалось вставить хоть пару слов.
– Ну, была какая-то голая девка в наволочки. Она утверждала, что царица из Шамахана. Значит, Шамаханская царица. Чего тут непонятного?
– А то, что это галимый маскарад! – Взорвался наконец Мильхиор.
И все были с ним солидарны. Но не сговариваясь, словно по команде все, абсолютно все в таверне, опустили свои глаза на стол, на котором все еще лежали ажурно изрезанные яблоки, высушенные сливы и прочие непотребства, которые теперь в своем описании имели вычурные имена с упоминанием Багдада.
…
«Мальчики, спасибо вам. Вы – лучшее, что со мной происходило за последнее время.
И даже хорошо, что вы сейчас заняты этой игрушкой. Так лучше, я бы не смогла…
Я прошу только об одном – не вините себя. Это мое решение, и я делаю это с легки сердцем. Не обижайтесь на меня. И спасибо. Надеюсь, вы сможете меня простить. Я на себя израсходовала весь ресурс медицинской капсулы. Там ничего уже не осталось. Я в любом случае покину вас, только мне не хотелось бы стать для вас еще большей обузой.
Если вы это читаете, значит у меня все получилось. Кажется, мне придется украсть один из скафандров. Без этого корабль просто не откроет шлюзы. Я уже все решила. И Лень, прости, я не соглашалась на твою помощь потому, что уже знала, что это будет мой последний рейс. Я знала, что что-то случится. То, что мы не выходим из неопределенности – это из-за меня. Она не отпускает именно меня. Теперь все будет хорошо.
Бортмеханик Ладоги, Сима Вейдер.
P.S. Даша, позаботься о моих мальчика… О Леньки и Анатолии. Они отличные ребята, и не дадут тебя в обиду. Пожалуйста, не оставляй их одних.»
– 8 –
– Мне это все чертовски не нравится. – Анатолий сосредоточил свой взгляд на экранах внешнего обзор.
– А уж как мне это не нравится. – Подтвердил Леонид.
На станции Марата не горел ни один из стыковочных огней. Но сама станция не выглядела безжизненной, иллюминаторы жилых и общественных секторов продолжали сиять, временами прихотливо зажигаясь, гаснув, словно люди в люксовых каютах с видом на открытый космос продолжали жить своей жизнью. А локаторы антенн связи также, как и всегда юрко искали каналы связи, ориентируясь на неведомые далекие станции приема.
– Сможешь пристыковаться вслепую? – с тревогой в голосе наконец спросил капитан.
На что Леонид только усмехнулся.
Девушка же продолжала находиться в прострации. Да, им не хватило какого-то часа. Пятьдесят минут отделяли выход Симы в неопределённость и выход Ладоги из этого состояния. Сейчас тело борт-механика продолжало дрейфовать в загадочном то ли пространстве, то ли состоянии. Судя, по некоторым выкладкам ученых, находясь в состоянии неопределенности материальная точка обладала только потенциалом. Она существовала равновероятна в любом моменте пространства и времени. Как и по каким законам космические суда при этом умудрялись из одной точки вселенной исчезнуть, а после появиться в другой – оставалось загадкой для большинства специалистов. Для тех, кто еще оставался в своем уме. Это как с Богом – те, кто утверждает, что разговаривал с ним, либо врут, либо сумасшедшие. Так и путешествие за грань материального евклидового пространства поддавалось только тем, кто не задавался вопросами, либо тем, кто уже находился за гранью адекватности.
– Перестань читать эту записку. – Раздраженно велел Леонид девушке. – Мы уже ничего не сможем сделать или понять! Не было у тебя шанса ей помочь, переубедить или даже посочувствовать.
– Я должна была! – Голос Дарьи дрожал, губки сжались до белизны, а ноготки непроизвольно терзали бумажку. – Я должна была хотя бы быть рядом! Это мой долг, как специалиста! Я же медик! А вместо этого я играла в эту дурацкую игрушку.
Анатолий же машинально про себя отметил, что хорошо, что девушка не винит Леонида. Она сказала, «Я играла», а не «Ты меня заставил играть». А это уже достаточно в данной ситуации. Но все же пилот сконфуженно спрятал виноватый взгляд.
– Отпусти. – Рука Анатолия легла не плечо товарища. – Дай ей побыть со своими мыслями. Помни, она девушка, девушкам сложнее переживать такие ситуации. И я тоже продолжаю прокручивать ее последние слова, ее действия. Я должен был как-то понять. Но чем я мог помочь! Сима нарочно скрыла то, что ресурс медицинской капсулы подходит к концу. И знаете что… Я ловлю себя на мысли, что если бы она помедлила еще один час, то была бы сейчас с нами, и на станции ей смогли бы помочь.
– Моя колония…
Леонид не смог закончить фразы, спазм в горле саданул так, что бравый пилот закашлялся.
– Что твоя колония! – Вдруг взорвался капитан. – Твоя колония идеальна! Я знаю, и не смотри так. Она продлила бы ее мучения еще на час, день. В лучшем случае на месяц. Лёнь! Ты сделал все, что было в человеческих силах. Даже больше! Это ее решение, и ты как друг, должен его уважать! Разве не так? Она не хотела быть обузой.
– Она ушла как кошка. – Невпопад откликнулась Дарья, и снова зарыдала.
– Можешь заставить Дашу поспать? – Многозначительно еле слышно спросил у пилота Анатолий.
– Могу.
И даже не моргнув, Леонид отдал команду, все еще находившейся в теле девушки колонии, команду на выработку снотворного. Даша тихо опустила руки, уронила голову на грудь и ровно засопела.
– Да, ты чертов бог! – Недовольно бросил Окский.
– Но Вы же сами попросили, – было возмутился Леонид, но под тяжелым взглядом капитана посмурнел.
– Вот этого и боялась Сима. Думаешь, легко понимать, что тобой могут управлять как куклой? Видеть все внутренние процессе, как на бортовых приборах корабля? А она разваливалась. Она просто не могла на тебя это взвалить. Вижу, что понимаешь. Бросай корабль в дрейф, и пошли за мной.
– Я выведу колонию из ваших тел!
– Не вздумай. И не жди от меня объяснений. Просто оставь все как есть. И пошли.
– Куда?
– В грузовой отсек.
– Там ведь пусто. – Пилот не смотря на растерянность, все же уже закончил выполнять приказ – скорости космических посудин сравнялись, одной маленькой под названием Ладога и другой гигантской, по имени станция Марата.
– Помнишь, как говорится? Приказы обсуждаются после их выполнения.
Трюм корабля и правда, был совершенно пуст, темен и пронзительно чужероден. Вафельный металлический пол, ребристые стены, укрепленные тавровым профилем, скупые светильники.
Анатолий выдвинул из стены пенал с уплотнительным материалом – матами метр на метр, из вспененного алюминия. Этот материал использовали часто для прокладки особо хрупкого груза, чтобы предотвратить удары и вибрацию. По началу использовался аэрогель, но когда оказалось, что формовать плиты из алюминия дешевле, а по весу, упругости и долговечности они выигрывали у всех традиционных материалов, повсеместно стали использовать его. И только когда четверть всего пола оказалась устлана матами, Анатолий ступил на них, слегка пружиня и балансируя, чтобы не упасть.
– Снимай рубашку, ботинки, и иди ко мне. – Анатолий принял классическую боксерскую позу. Он даже попробовал несколько движений, но быстро пришел к выводу, что на вспененном алюминии «порхать как бабочка» он не сможет, отвел правую ногу назад, перетекая в некое подобие борца.
– Я ж Вас уделаю! – Усмехнулся пилот. – Хоть в боксе, хоть в греко-римской борьбе!
– Вот и посмотрим, тем более что я не знаю, ни бокса, ни твоей новомодной борьбы для римских греков.
– Китель хоть снимите! – Леонид сразу же перешел на надменный тон, разминая мышцы перед схваткой.
И тут же оказался на лопатках. Анатолий не стал долго ждать, он совместил два движения. И отбросил в сторону снятое обмундирование, и сделал подсечку. Если бы они стояли на твердой поверхности, то и этот подлый трюк не помог бы ему. Но, Леонид, заметивший удар по лодыжке слишком поздно, постарался отскочить, маты предательски погасили толчок стоп, и подсечка его застала только слегка оторвавшимся от пола.
– Это было слишком просто. – Расхохотался капитан, подавая руку сопернику.
