Егор Александрович Балашов
Пф-ф, наука…
– 1 –
Он испытывал жуткую головную боль, в ушах звенело, и казалось невозможным не только сфокусировать зрение, но даже просто поймать улепетывающие мысли. Из последних сил он удерживал содержимое желудка и зачем-то все сильнее погружался в неуютное мутящее ощущение движения внутри живота. Казалось кишки, медленно и упорно, пытались поменяться местами с желудком.
Это движение занимало все его сознание долгие часы или даже дни. Но определиться, что же он сейчас делает – противостоит этому движению или пытается его ускорить, не получалось. И был день первый, и понял он, что это не хорошо, но решил, что будет так.
Нечаянным порывом, нежданным и противоестественным в груди набухло что-то невыносимо большое и мерзкое, в легкие ворвался воздух. Этот толчок подарил новые ощущения, обжигая внутренний его мир адским пламенем. Что-то заклокотало совсем рядом.
Тыгдык-тыгды-дык-дык, а затем та-та-та-та, барабанная дробь в груди отдалась эхом в висках. Под левым ребром мышцы сковало спазмом. Да, это мышцы! Надо их расслабить, или хотя бы как-то унять эту ломящую, сковывающую любые помыслы боль. И был день второй, и решил он, что с него уже хватит и проще тупо сдохнуть, но сдохнуть не выходило.
Томящая и бесконечная темнота окружала его. Должно быть именно так ощущает себя остывающая звезда. И так могло продолжаться еще долго, если бы его внимание не привлекло что-то далекое, еле различимое на периферии зрения. Сначала это было только ощущение дискомфорта, которое со временем переросло во что-то большее.
Зеленый огонек резал глаза.
Что это? Ах, да – это бортовая панель управления… Вот они знакомые очертания родного прибора. На душе даже стало как-то спокойнее. Он находился в ложементе управления. Что же такое произошло?
Это понимание резко выбросило его из болота беспамятства. Привычные концепции, словно заново запустили время. Да, так бывает, когда внезапно пробуждаешься от липкого кошмара. Мир начал проступать сквозь туман забвения. Почему так сложно проснуться? Образы соскальзывали, они на миг вспыхивали и исчезали из сознания без следа. Надо скорее ухватиться за эту мысль… «Что случилось, что происходит, где я?», твердил он себе лишь бы снова не провалиться во мрак сна.
Разбился! Он разбился, фронтальный дисплей весь в черных потоках, пятнах, но кое-где еще формируется буроватая картинка.
И был день третий… Какой еще к черту день? Судя по тому, что по приборной панели все еще скатываются выбитые ударом кнопочки и какие-то пластиковые обломки до сих пор висят в воздухе, продолжая свое падение – прошли какие-то мгновения после крушения.
Взгляд привычно соскальзывает в сторону к пожелтевшей фотографии – самый настоящий, в древнем стиле, сделанный на пленку снимок. На снимке отец и мать обнимают маленького мальчика, рядом сногсшибательной красоты совсем молодая девушка, а за людьми раскинулся уютный домик, укутанный кустами сирени. Да это сирень, хоть цветы уже и отцвели, но он помнил, как сделал этот кадр на свой раритетный фотоаппарат, и помнил детство, проведенное в этом домике, и свою невесту Лину. А вот марка фотоаппарата только вертелась на языке. Зингер?
Злость накатила, сметая ностальгическое умиление: «Какая сейчас разница, какой тогда у меня был фотоаппарат!?»
Что случилось? Почему я в таком положении? Как я мог так накосячить? А где экипаж?
«Твою же ж… Капитан меня убьет! Я угробил корабль, я угробил всех на борту, и выжил только потому, что был в пилотском ложементе! Анатолий, Сима, где вы!»
Сердце уже не билось, оно содрогалось, рвалось, каждое следующее сокращение его мышц опережало предыдущее. Боль пропала, на ее место пришел ужас и… стыд. Пожалуй, стыд терзал его сильнее прочего. Как он посмотрит капитану в глаза после этого… Капитан мертв? Он же мертв, он не мог выжить после такого крушения. Он что, врезался в астероид? Но как?
Как!
Мать говорила, что это лихачество его до добра не доведет. А как тогда матерился отец, даже на два месяца отобрал байк, запретил даже на общественном транспорте ездить. Эх, как же это так?
В поле визоров попали медицинские боты, неспешно двигающиеся на помощь судну.
Пилот следил какие-то мгновения за работой спасательной техники, до тех пор, пока она не скрылась в разбитой части экрана.
Он криво усмехнулся: «Все, меня спасут. Но теперь лучше бы уже не спасали…»
Это последняя мысль, которая пронеслась у него в голове. Хотя позже он и утверждал, что мысль эта родилась в большом пальце левой ноги и пронзила все его тело, пробив напоследок череп в районе родничка.
…
Даша переступила порог плохо освещенного зала.
Спортивное кафе. Тотализатор, сплошь набитый грубыми и грязными мужланами, насквозь пропахший кислым пивом и потом. У барной стойки толкались толстомордые, толстокожие боровы в засаленных мундирах, куртках и даже парочка щеголяла в когда-то белоснежных, но теперь желтоватых покрытых бурыми разводами майках. Пожалуй, это были майки, те, что так выразительно смотрятся на рельефных торсах героических военных, спасающих мир. Качки в фильмах, даже в самом пылу сражения, или на дне только что вырытого окопа умудрялись сохранить свою одежду белоснежной, не то, что эти куски сала и волос.
Но делать нечего – надо решаться и идти.
Как же противно.
Одно из отвратительных потных существ обратило внимание на девушку, крякнуло и своей омерзительной здоровенной мохнатой лапой схватилось за мошну. Даже с расстояния десяти метров Даша, как ей показалась, расслышала тот скребающий звук, с которым чудовище почесало себе между ног. По спине у девушки бежали мурашки, руки увлажнились, хотя какое уж сейчас дело до рук.
По громкой связи передавали о завершении ставок – до какого-то заезда оставалось всего десять минут.
Даша робко сделала шаг, другой… Глазами она искала… Да хоть кого-то, к кому будет не страшно или хотя бы не противно приблизиться.
Впереди в партере стояли такие же страшные, но чуть более опрятные личности. Это не капитаны, нет! Это мусоровозчики! Но это же кафе, где как утверждают люди, собираются все пилоты, капитаны и прочие работники межгалактического флота, чтобы отдохнуть между рейсами и развлечься ставками на транслируемые по сети соревнования. Значит, хотя бы часть из этих вульгарных тел являются капитанами! Неужели все капитаны так выглядят? Да быть этого не может.
Взгляд скользнул чуть дальше, на здоровенный, метров пять высотой экран. И тут Даша поняла, что над ней есть еще этаж, а судя по размеру партера и этого «телевизора», может быть и не один. Тут как в театре, только вместо сцены – гигантский монитор, а зрители находятся на балконе.
На центральном экране сейчас красовался список более чем из тридцати строчек. Номера, рейтинг, названия болидов (или корабля, или на чем там устраиваются гонки), количество побед и поражений пилота. Еще с десяток граф, которые были подписаны малопонятными аббревиатурами и содержали в графах цифры, наборы букв и даже пиктограммы.
В нижних строках, на которые Даша могла смотреть, не сильно задирая голову, стояли какие-то «Сереневая стрела», «Вальская борзая», «Толика удачи», «Венская валькирия»… Сереневая стрела, была написана именно через букву «е», поэтому девушка решила, что речь идет не о цвете, а о каком-то неизвестном ей географическом объекте.
Из задумчивости девушку вырвало наглое обращение:
– Я могу пригласить прелестную леди за свой столик? – рокочущий бас раздался где-то над левым ухом. Не голос, а шум груды гальки перекатывающейся в жестяной бочке!
Даша взвизгнула, испуганным зайцем метнулась в сторону, через жиденькую стайку молокососов (А эти кажется ничего, не такие противные, но их острые задранные в потолок носы, да жиденькие усики над губой… фу), споткнулась о чью-то ногу (Девушка, с вами все хорошо? – тенорок вдогонку), и черное чрево лестницы.
Сердечко билось в горле, когда она взлетела по ступенькам. Струйка пота по спине, когда она плюхнулась на стульчик за пустым столом.
– Я могу помочь? – услужливый голос официанта, – Вы ждете товарищей?
– Нет, я одна, – затравлено озираясь, пролепетала Даша, и жалобно-просительно добавила, – я тут впервые…
Официант нервно дернулся, и быстро-быстро замямлил, держась на полусогнутых:
– Тогда, будет вам известно, что этот столик заказан вон теми, направляющимися сюда господами, – резкий указующий рывок носом в сторону,– и если Вы не приглашены за их столик, и не желаете с ними «знакомиться», то вам следует выбрать другое место.
Это «знакомиться» было сказано с такой интонацией, что Даша даже представлять не стала, чем таким ей грозит это «знакомство» с симпатичными молодыми людьми, бодро шагающими в их сторону. Выглаженные мундиры блестели начищенными значками, строгие воротники сдавливали их белоснежные шеи, волосы легко развивались при каждом движении. Ах, какие это были волосы. Если бы не противный официант, то она обязательно подошла бы к ним.
Парни походили на пятерку астронавтов из фильмов. И шли они слегка неровным клином, как в том кино где… На мгновение образ из фильма для девушки стал реальнее того, что она видела. Как там было в этом фильме? «А потом белокурый обаятельный парень махнул рукой, и сказал «поехали!», они надели защитные шлемы, стоя на трапе, и уже полностью облаченные в скафандры лихо запрыгнули в открытые шлюзы межзвездного корабля.» В том фильме были и перестрелки из бластеров и погоня в астероидном поле, и трогательная сцена, когда только один из пятерки вернулся домой, усталый, гордый, с обожженным лицом, обнял девушку и та-ак крепко поцеловал…
А официант продолжал работать. Убедившись, что незваный гость освободил занятое почетными клиентами место за столиком, принялся определять степень кредитоспособности девушки.
– … не парк общего пользования, – Даша пропустила часть фраз молодого человека, – вы будете заказывать напитки, или готовы сделать ставку… да, я могу принимать ставки, и советую вам поторопиться… К сожалению, если Вы не делаете, хотя бы минимальную ставку, или не закажете выпивку и столик, то мне придется Вас проводить до выхода.
В руках Дарьи возник кошелек – нет, она не была совсем уж диким ретроградом, и платила обычно по безналичке. Но так вышло, что сегодня с ней рассчитались бумажными купюрами… Дело в том, что когда девушка потребовала срочного расчета с работодателем, тот как раз крутил в руке эту купюру – это было несколько больше, чем заработанный ей месячный оклад и отпускные – но купюру такого достатка в магазине не разменять. Такой вот последний укол от шефа.
Бумажка перекочевала в руки официанту, который лишь на секунду завис…
– Будете ставить всю сумму?
– Да, – отмахнулась девушка, пытаясь отыскать хоть одного приятного наружностью человека в этом море волосатых жирных мужских грудей из-под майки и блестящих значков на лацканах тощих бравирующих подростков.
– И на кого же будет сделана ставка?
– Толика удачи мне сейчас не помешает, – с испуга скаламбурила девчонка, и почти попросила молодого парнишку, – пусть сегодня победит «Толика удачи».
Это первое название, которое она припомнила. Да, была еще какая-то «стрела», какая-то «борзая» – а остальное она просто не успела прочитать на табло. Но не скажешь же «я хочу поставить на какую-то борзую», так и за полную дуру сойти можно. Вдруг там несколько борзых окажется. А тут такая удача. «Ну, да. Удача, как у покойника», отметила про себя девушка – ставить на неизвестного гонщика в неизвестном соревновании, так еще и из самого хвоста рейтинга. Что же, теперь осталось только кусать губы, но какой в этом толк?
– Ставка сделана, – потерял к ней интерес официант, – а теперь, если у Вас нет забронированного столика, прошу пройти в нижний зал, к сожалению, пустых мест на этом балконе уже не осталось.
Официант взял трепещущую Дарью за локоток и потащил через весь балкон, к противоположной лестнице. Девушка не сопротивлялась, она просто оставалась ошарашенной так сильно что, до потери сознания оставалось еще совсем четь-чуть. Девушка даже слегка обмякла, когда инициативу перехватили. Оглушенная пугающей обстановкой, шумом, страшными людьми, ароматами, которые источали эти люди. Она хватала воздух ртом, но продолжала задыхаться. Паническая атака, так это кажется называется.
И все ее восприятие сейчас сконцентрировалось на обонянии, запахи дурно били по желудку. Даша осознавала, что ее куда-то услужливо ведут, но не могла понять почему и зачем. Она могла только растерянно озираться по сторонам.
Вот прошла женщина с презрительной гримасой на толстых губах – от нее пахнуло застарелым табаком и бумагой. Запах бумаги был явно разбрызган на сальную шею из флакончика духов. Мужчина с легким ароматом воздуха после грозы, за ним старый подтянутый, как струна вояка с ароматом металла и смазки (Что из этого было настоящим, а что запахом туалетной воды?). Душный запах жаренного мяса… Откуда? Сладкие конфетки, и снова спертый воздух прокуренного зала… Эти запахи сменялись, вытесняли друг друга, и снова исчезали. Калейдоскоп тесной вечеринки.
Но нервно напряженная рука парня продолжала увлекать ее дальше. Дальше от экрана, от тускло освещенных столиков. Дальше от цели, от спасения. По позвоночнику пробежала струйка морозного разряда, стоило ей подумать, что ее сейчас вышвырнут из спорт-бара, в прошлую жизнь. В прошлую реальность, где муж садист, безработица и соседи, смотрящие на нее с осуждением палачей. «Такой замечательный парень, а ты еще жаловаться смеешь! Видите ли, посмотрел на нее косо, да ради такой жизни, можно и потерпеть. Не бьет же! Любит же! Чуть ли не руках носит!».
«Да, носит… Пока смотрят. Не бьет… Ха! И еще раз «ха»! Следов не оставляет!»– рыдала она, глубоко пряча свои страхи.
Но всего этого Дарье не говорили, она сама решила, что молчаливые взгляды ее окружения скрывают именно эти слова. И она ничего никому не говорила. Но, если бы хватило девушке сил раскрыться хоть перед кем-то, рассказать хоть одному человеку, может быть и не оказалась она сейчас в роли загнанной жертвы. А в виске у нее пульсировала лишь одна мыль: «Бежать с планеты! Умолять взять на борт хоть поломойкой, хоть в роли груза. Либо так, либо… Но нет, пока еще есть шанс надо бороться!»
Но при этом на кухне уже давно припрятана склянка с… Прозрачной жидкостью без цвета и запаха. Жидкостью, которую можно выпить лишь один раз в жизни. Даже мысленно она боялась произнести это слово. «Яд».
В груди зажглась новая боль. Но почему? Почему этот парень, официант, продолжает ее толкать туда, где кухня, склянка, жидкость… Смерть. А тут еще есть шанс. Пусть последний, но он есть!
Окинутый назад взгляд выцепил официантишку подошедшего к занятому ей ранее столику. Он наклонился для принятия заказа, и через пару секунд раскрытая ладонь сидящих на местах уперлась ему в лицо, оттолкнула в толпу. Бедный мальчишка плюхнулся на задницу.
Падший официант на секунду оказался на свободном пяточке – люди расступились, и снова сомкнули свои ряды. И оставалось не понятно: то ли затоптали мальчонку, то ли он успел вскочить.
У Даши в сердце что-то ойкнуло. Эти парни, что выгладили, словно сошли с обложки сейчас так грубо расправились с ни в чем не повинным официантом, и сейчас склабились улыбками… белоснежными, идеальными улыбками профессионального телеведущего прогноза новостей.
Обида за официанта на мгновение отвлекла от мысли о яде, толкнула к действию. Девушка чувствовала, что тонет. Хоть и не было вокруг воды, но заветная кромка отдалялась все дальше и дальше. А мысли сгущались, словно из них исчезал свет, отсекаемый все большей толщей воды над головой.
– А как же это место?– растерявшаяся Даша как за последнюю соломинку попыталась ухватиться за единственное пустое место.
– Забронировано…– Секундное замешательство, для того чтобы свериться с записями,– весь столик забронирован Анатолием Окским, но его спутник, видимо еще не пришел.
Девушка вцепилась в рукав молодого мужчины за столиком, но так и не смогла вымолвить ни слова.
Официант пару секунд пытался тянуть девицу, видимо впавшую в истерику, но Дашу заклинило.
– Извините.– Как можно более вежливо обратился официант к посетителю,– Девушка немного не в себе. Кажется, она забыла забронировать столик, а сейчас слегка растерялась. Одну секунду. Я сейчас…
Парнишка-официант разжимал пальчики испуганной девчонки, пытаясь освободить уже сильно помятый рукав Анатолия.
– Сегодня нас ожидает незабываемая схватка лучших пилотов на планете!– с потолка раздался громкий голос диктора на границе приличия – когда его уже можно назвать оглушительным, но болевой порог еще не превышен.
– Да, да, не забывайте, что в гонке участвуют не только пилоты нашей планеты, у нас есть гости из далеких звездных систем,– подключился второй комментатор.– А пилот Гра’явкха вообще ксенос!
– Пилота этого болида никто не видел, я склонен считать, что Птпру… Птрупх… Брррр, тьфу… пилот этого болида – человек, взявший такой сложный псевдоним, чтобы привлечь к себе внимание.
– Пт’рув рху,– поправил товарища второй комментатор,– да, такого имени я не слышал. Но согласитесь, в нашем ежегодном заезде уже участвовали ксеносы!
Даша сама не поняла, как оказалась на стуле за столом, напротив солидного мужчины.
– Извините!– опустила она глаза.
– Бывает,– равнодушно отозвался парень в строгом мундире с какими-то жиденькими знаками отличия,– не со всяким, но бывает. Так зачем я Вам нужен?
– Вы?– Возмутилась Дарья.
– Но, только не надо делать меня дураком! Не надо говорить, что Вы поставили на моего парня такую большую сумму не для того, чтобы привлечь мое внимание и завязать знакомство… Но будьте добры помнить, что мои услуги стоят прилично.
Девушка зарылась лицом в руки, резко покраснела и… Заплакала? Что за странная девушка!
«Хотя, что же это? Это истерика? Эй, подруга, что же ты так убиваешься, ты же так никогда не убьешься,»– мысли Анатолия, было взметнулись стайкой мух, но он вовремя одернул себя, вспомнив о своем капитанском звании:
– Девушка, для начала было бы не плохо Вам представиться, и поведать, какие дела привели Вас ко мне! – отчеканил он.
– Последние… Это были, я отдала… Дура! – невпопад бубнила странная девица.
– А это фаллическая конструкция вообще взлетит?
– Да, да… хорошо подмечено. Такие мощные двигатели вовсе не характерны для малого флота. Тем более для юрких спортивных болидов. Хотя эта дура дает хороший импульс и в такой конфигурации может дать ускорение, которое превратит пилота в желе… не оставив целыми даже кости… Но, как ей управлять? Тут один только двигатель несколько тонн весит, а еще баки с топливом!
– В общем, этот участник у нас соревнуется до первого поворота!
– Да, совершенно верно. Не знаю, на что надеются люди, которые выставили эту машину на старт.
– Кстати, не смотря на все очевидные «достоинства» Валькирии, она занимает не последнюю строку в нашем рейтинге. Посмотрите на этот сверхлегкий «агрегат».
– Да, и что с ним? Почему буквально перед самым стартом его рейтинг понизился с одной к ста до трех к тысячи?
– А вы присмотритесь повнимательнее, в очертаниях не находите ничего знакомого?
– После того, как Вы это сказали… Спасательная капсула?
–Да!
Взрыв хохота в зале. «Толику удачи» встречали овацией. Жаль, что эта овация была вызвана таким образом…
Девушка вздрогнула от взрыва хохота, и уставилась на растерянное лицо Анатолия.
– Не такая уж и плохая это идея! – пробурчал капитан,– Мы ее проверяли… Три раза. Видели бы вы, какую она скорость развивает! Двигатели-то там не штатные. Зато Леонид лучший пилот, которого я вообще видел!
А про себя Анатолий добавил: «Не плохо было бы и мне посмотреть на эти «пробные запуски» и «развиваемую скорость», а то что-то плохо верится в правдивость Симиных отчетов»
– Они заменили штатные двигатели обычной спасательной капсулы?
– Строго говоря, спасательная капсула там установлена внутри, а сама «Толика удачи» представляет собой стандартное для межгалактического тягача Муфа-7 спасательное судно на двух человек. Муфа-7 оснащается двумя такими «каяками», в штатном режиме использующимися в качестве шасси при посадки.
– И эти штуки такие быстрые?
– Шутите? Но судя по очертаниям, здесь установлены модифицированные двигатели, слегка изменена геометрия. А топливные элементы установлены вместо второго ложемента! Пока не могу сказать, какое топливо использует этот, если можно так выразиться, спортивный болид. Это станет понятно после запуска двигателей.
– Вы хотите сказать,– комментатор прыснул прямо в микрофон,– что сейчас где-то стоит одинокая Муфа с одним вырванным шасси? Кстати, помните, как в простонародье называются эти два продолговатых элемента корабля?
– Нет-нет-нет, стойте!– в динамиках раздался звук, словно комментатор случайно задел микрофон рукой,– только не в прямом эфире! Га-га, ради бога, нас же могут смотреть дети!
Стеклянные глаза Дарьи сконцентрировались на Анатолии.
– Вы капитан Муфа-7?– медленно, словно вынимая занозу, произнесла девушка.
– Анатолий Окский, к вашим услугам, – капитан сделал попытку встать для представления, но вовремя спохватился, и ограничился ничего не значащим поклоном в положении сидя.
– А…
– Да, действительно, мы выставили на гонку один из наших спасательных судов. Несмотря на всеобщее заблуждение, данный летательный аппарат имеет замечательную геометрию и хорошо приспособлен для маневрирования и высоких скоростей. К тому же, при подготовке болида к гонкам нами были установлены новые, даже можно сказать, секретные двигатели.
Девушка смотрела на капитана уже с интересом.
– А я ду-у-ура!– всхлипнула Дарья,– Я сюда пришла, потому что мне сказали, что лучший способ встретить капитана – это вот такое спорт-кафе. Что здесь собираются все космолетчики… А тут…
– А здесь толпа подозрительных личностей.– Как то одобряюще произнес Анатолий.– В обычное время, когда нет грандиозных событий, в этом кафе можно встретить очень много летчиков… местного сообщения. Но сейчас аврал. Из-за проведения соревнований все спортбары и букмекерские конторы оккупированы теми, у кого есть деньги. Но это заведение, одно из лучших в вашем городе.
– А это мой личный фаворит! Черный скат!– с обожанием поведал голос с потолка,– Семь чистых побед, двадцать побед по очкам и ни разу эта машинка не пришла даже четвертой. Только призовые места! Джо Биль – хорошо известный наш соотечественник.
– Но я не думаю, что кто-то ставит на него,– как бы по секрету поведал другой диктор,– ставки на Черного ската шесть к семи! Даже если он выиграет, то с десяти единиц ставки, счастливчик заберет только одиннадцать единиц. С долями, но все равно крохи.
– Да, поразительно! Как можно искренне болеть за Джо, но при этом всем фибрами души надеяться на его проигрыш?
– Кстати на проигрыш Джо Биля как раз можно ставить! Если Биль займет место ниже третьего, то букмекеры дадут один к восьми! Но, к сожалению, ставки уже не принимают. Ведь…
– Пять!– Перебил товарища диктор.– Четыре!
– Три! – подключились к отсчету дикари в зале спортбара.
– Два!
– Один!
…
Три!
Разгоряченные тела болидов все сильнее гудели, разгоняя турбины, прочищая сопла и всеми силами изображая активные приготовления к стремительному старту.
Воздух вибрирует от напряжения, раскаленные испарения уже вырываются из дюз, а видео-операторы спешно отводят свои дистанционные камеры в попытке в последний момент и взять панораму крупным планом и спасти видеотехнику.
Гонщики расставлены в колонну по 6 участников в шахматном порядке. Несмотря на то, что каждый следующий ряд стоит на удалении 15 метров, факела продуваемых двигателей коптят борта и лобовые стекла находящихся позади.
Два!
Факела, испускаемые двигателями, превращаются в крохотные раскрашенные в разные цвета конусы плазмы. Корпуса напрягаются, сдерживаемые затворами.
Позади всей колонны уже поднимается буран. Да, хуже всего приходится последнему ряду – это гонщики с наименьшим рейтингом. Здесь, в хвосте носы болидов уже раскаляются докрасна.
Один!
Как только магнитные ловушки отпускают участников, те срываются с места. Кто-то режет за собой глубокую борозду в грунте, кто-то взмывает на несколько метров вверх, чтобы продолжить гонку, но уже на более безопасной высоте. «Черный скат», как от него и ожидалось, в первые же секунды вырывается вперед на половину корпуса.
Чья-то машина заваливается на попа.
Но что это? Зачем Валькирия так резко набирает высоту? В тот момент, как все, кто сумел благополучно тронуться, двигаются кто чуть выше, кто чуть ниже, но в пределах трассы – эта бочка-ракета вращаясь вокруг оси взмывает косо вверх.
В следующее мгновение сенсоры нескольких камер просто выгорают. Но зрители этого не увидят, так же они не видят, как взрывом вминает в грунт болид под названием «Джорди» – а вот операторам хорошо видно, что купол этого болида крошится под ударом взрывной волны и все пилотское место превращается в жуткое огненное месиво.
Зрители этого не видели из-за того, что трансляция ведется с пятнадцати минутной задержкой – профессиональные режиссеры, операторы и пиарасты решают не разглашать информацию о смерти сразу двух участников. Понятно, что рванувшая Валькирия однозначно убила своего пилота, а вот гонщик с Джорди сошел с дистанции и… Умер где-то в другом месте.
Зато зрители увидели сияющий огненный гриб на фоне черного неба…
– А почему такое черно небо?– Дашин вопрос поставил Анатолия в тупик…
Нет, ну надо, в такой момент, когда в первую же секунду гонки сходит один из участников и взрывается, не ядерным конечно, но уж чересчур эффектным грибом, интересоваться не причинами трагедии, а отсутствием голубого свода над головой пилотов.
– Так, гонка проводится на Танатосе, втором спутнике Леи.
– А почему не на планете?
Анатолий только и смог, что вытаращить на девушку глаза… И что тут сказать? Сама что ли не видела, какие «эффекты» сопровождают это мероприятие. Да на всей Леи не осталось бы ни единого живого кустика уже после пятого такого заезда.
Но размышления его были прерваны голосом свыше – в смысле голосами комментаторов:
– Вот это да!– восхищенно пропел один из них, и через секунду спохватившись, скорбно добавил,– Вот с такой трагедии начинается наше состязание.
– Похоже, из-за этого взрыва сошли с дистанции еще несколько участников! «Нарвал» и «Толика удачи» стоят пришибленные взрывом – кажется, у них пожгло электронику.
В этот момент экран разделился на три части. В первой – список участников с графиком преодоления дистанции, во второй показывали лидеров гонки. Третья же часть демонстрировала дымящиеся останки стартовой позиции, которая была изрыта бороздами с оплавленными краями. Два болида все еще стояли неподвижно.
– А где «Джорди»? У меня написано, что он тоже сошел с дистанции, но я не вижу его болида!
– Он удачно стартовал, как мне подсказывают в наушник, после чего его взрывом отнесло в сторону. Но нет причин для беспокойства – там уже работают спасатели.
– Ух-ты! А вот это неожиданный поворот, «Тертый байкер» садиться на хвост «Скату»… Опасная игра! Но, нет! Наш Черный скат умудряется уйти от удара и идеально вписывается в поворот… а «байкер» оказался не таким уж и тертым, в том смысле, что его выносит из зеленой трассы!
– Посмотри на эту клоунаду!
– Что такое?
– Сейчас я попрошу показать нам картинку из кабины «удачи», смотри, что это с ним?
– Да, вот тебе и спасательная капсула! Видимо из-за взрыва в ней включилось кинетическое поле. При крушении такая штука может спасти жизнь, в этом поле все движения становятся замедленными и пилот оказывается в подвешенном состоянии.
– И часто кинетическое поле «спасает» жизни?
– Не часто. Все зависит от мощности генераторов и батарей. Чем больший импульс приходится гасить кинетическому полю, тем больше энергии на это тратиться. В теории оно может помочь даже при столкновении дух кораблей идущих навстречу друг к другу на около световых скоростях. Но на практике при этом надо будет израсходовать всю энергию нескольких галактик.
На экране кроме ожесточенной гонки сейчас красовалась кабина горе-пилота захваченного в ловушку технологий. Зрители видели человека облаченного в серый комбинезон, который застыл в уморительной позе. Да, такого нелепого гонщика тут еще не видели.
– Леонид…– Анатолий решил познакомить Дашу с человеком, на которого она только что поставила свои последние деньги.– Как же глупо…
– Это и есть ваш пилот? А он действительно так хорош, что вы его выставили на гонки?
– Он один из самых безбашенных идиотов которых я когда-либо видел! В летном училище его дразнили Чкаловым, а он взял, да и сменил фамилию.. Теперь он Чекалов.
– А кто это такой?
– Какой-то летчик… да не важно. Жаль, эта гонка была последним нашим шансом. Да и Вашим, как я посмотрю.
– Шансом на что, если не секрет?
– Даша,– вздохнул Анатолий,– мы не настолько безумны, чтобы надеяться на победу в столь грандиозном заезде, но есть одна деталь, которую бы нам очень хотелось заполучить. К сожалению, это чутка незаконно, – Анатолий подмигнул девушке, – поэтому не обессудьте…
– А что он сейчас делает?
– Куда он тянется?– в то время как первый диктор комментировал картинку с соревнующимися пилотами, этот непростительно надолго «залип» на одном единственном участнике.
– Там кнопка выключения поля,– сказал он напарнику, а дальше зрителям,– А вот и первый участник, ушедший на красную трассу. Напоминаю, что те, кто находятся на зеленой, более сложной трассе идут без штрафа. А вот пилоты, не удержавшиеся намеченного курса, сначала попадают на желтую трассу – эта по сути тот же маршрут, но находящийся в некотором отдалении от скал и поверхности. Это позволяет развить большую скорость и не рисковать судном, но тогда начисляются штрафные очки. Нахождение же на красной трассе допускается не более десяти секунд – а дальше дисквалификация…
– А «Толика удачи» пересекает стартовую черту! Он все-таки дотянулся до этой злосчастной кнопки! Вот это я понимаю – Воля к Победе!
– Пока мой коллега рассматривает плетущегося в хвосте неудачника, давайте насладимся повтором этого момента. Джо Биль, пилот «Черного ската», обогнал «Мигеру» по золотому руслу! Для тех, кто видит наше соревнование впервые, напомню, что «золотое русло» – это участок повышенной сложности – он не всегда короче, но время нахождения на нем делится вдвое при подсчете очков! Теперь Джо может прийти не первым, но все равно выиграть заезд!
– Боги нам благоволят,– расслабившись, выдохнул Анатолий.
– Вас устроит и последнее место?– Даша насупила обиженные бровки.
– Все равно, главное, чтобы Ленька получил хоть какую-то травму и при этом остался жив.
