Дмитрий Аникин
Песни фей
прощающая.
Разнообразье форм, богатство сил,
народец полубожий закутил.
И клады наверх,
и люди наверх,
и не умрешь сегодня.
Танцуешь стройна,
танцуешь бледна
в белом своем, в исподнем.
Дорога сюда не длинная,
дорога сюда старинная,
дорога себе кусает хвост,
а ты раз дошел,
то сам не слишком прост.
Веселая ночь,
обреченная ночь –
напился я,
нализался я.
Хорошая ночка
для свалки и пьянства.
На мне ни листочка,
одна плоть – убранство,
одна плоть – убранство
худое, худое,
сдуревшим от пьянства
давай хоть такое.
Легко так на сердце,
что я и не помню,
когда так бывало
в судьбе моей скромной.
Мелькаю, играю,
летаю по маю,
я сильным и храбрым себя ощущаю.
Действительно счастье – во всю мощь и силу,
не водка какая меня подкосила,
не томное курево мысли лихие
сменило на сны, на мечты голубые…
105
И кого тут бояться тебе? Малый,
неприметный народец-торопыга,
веселыга, народец тороватый
снедь несет, пить готовит: мясо, хлеб и
водка, водочка – выпей, нынче можно.
***
И скажи, что не дома тут, не дома,
что кто смотрит, кто косо смотрит, хмуро,
кто не рад, не подаст стакан, тарелку,
не посадит на место поудобней,
под твой тост кто не выпьет, не нальет кто!
106
В ночи пугающей, благой –
гремящий хохот, громкий свист.
Иду змеящейся тропой,
тревожен, трезв, причесан, чист.
***
На торжества твои, земля,
я зван – и тихо что пою,
пустые мысли веселя;
за стол сажусь, с народом пью.
107
Да, какая-то благость во всем этом
точно есть. Мы не просто озоруем,
но даем земле радость: без нее нет
сил ожить для Господня лета. Плясом,
нашим хохотом землю-мать разбудим.
108
Ночь Вальпургиева встала
над землей в чуть видном свете;
белая, наколдовала –
не прокрикнет утром петел
сквозь туманы сон ложбины,
мы доспим до новой ночи.
Облак дивные махины
на землю с собой волочим.
Четвертая интермедия закончилась.
109
Ночь прошла, и спокойным, ясным утром
мы все здесь, будто в славе нас не видел,
в силе вЕщей; и сад зеленый мало
начинает белеть, цвесть со всей силы,
будто спуды какие отвалили.
110
Я спать ложусь, я по(д)гулял
изрядно – сонна голова,
туманна, спать – и день мне мал,
чтоб отоспаться; лег едва –
и сразу щебет, сразу жар
весны со всех ее сторон,
вчерашний снится сумрак чар,
сегодняшний в нем длится сон.
Хватило получаса мне
восстановить что было сил;
я бодр и весел по весне,
как будто пьян вчера не пил…
111
А после этой встряски всяких нервов
иди купаться, смой с себя росу
соленую… Отчаянным и первым
гребком держись у вод, волн на весу.
112
Теперь-то не холодно, можно
нырнуть, громко фыркнуть, проплыть
на глубь; все, что неосторожно,
но может мне сердце взбодрить, –
проделать. Теперь вправду лето –
во всем естестве, красоте,
во всем изобилии света,
по всей широте, долготе…
113
И как в чистой моей воде плывется
как в холодной дыханье замирает,
как усталость-тоска-дрожь руки сводит?
Как хлебнешь – больше жажды, темней ночи,
как припомнишь, что кажется забытым.
***
А не бойся, балую – не утонешь,
выйдешь цел, волн стряхнешь сырую пену,
на песке в рост расстелешь полотенце;
как нечуток и груб – так и не понял
близость смерти – уснул под синим небом,
сны спокойны текут, мелькают волны.
***
Лето в самом разгаре – замечай час.
114
Круг завершен. Я не гадал:
дойти? упасть? И вот я цел.
Как свои цели понимал?
Насколько близко преуспел?
Круг завершен – и год прошел
не так, в тоскливом забытьи,
как предыдущий: год за пол
сумел несчастливый пройти.
Круг завершен – и первый раз
я без больших утрат стою,
я даже приобрел чуть-чуть.
Круг завершен. – Ну, в добрый час!
Я продолжаю жизнь свою –
привычный, ровный, долгий путь.
115
Года круг завершаем, завершаем
наши шашни, намеки. Ты свободен:
хочешь – версты меняй от нас далеко,
хочешь – вспомни обидным хлестким словом,
хочешь – так позабудь, как дом, как сад свой.
