Дмитрий Николаевич Москалев
Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы
Действие четвёртое
Явление первое
Орловский.
Казановских.
Квартира графа Николая Орловского. Орловский в постели. Разбуженный стуком в дверь поспешно встаёт и идёт открывать.
Орловский:
– Кого-то черти принесли,
Под звон зари.
Хоть дверь ты подопри,
Ведь не уймутся,
Хоть и не выходи.
(Кричит через дверь).
Нет никого дома!
Уходите!
И дикость свою заберите!
Казановских:
– Это я, граф! Скорее открывай,
А то по всем переулкам стоит и вой и лай,
Всех я собрал собак
И отморозил свой пятак.
Кочан мой изнутри промёрз,
Я не могу смотреть без слёз!
(Орловский открывает).
Орловский:
– Ох, божечки, да что случилось?
Что с тобою приключилось?
Ты почему, как Адам,
После грехопадения,
Скитаешься по лесам, по дворам?
Ну нет, вот это представление!!!
Казановских:
– Прошу, немного помолчи
И-и-и выслушай меня,
Та дама, какая к пол ночи
Ко мне приезжала,
На хвосте принесла дурные вести,
Которые меня оставили без чести,
Голышом я пробежал не две версты,
Преодолел я вплавь мосты.
Орловский:
– Дай угадать,
Не надобно мне и гадать,
Чтоб предугадать
Дела исход,
Так вот – тебя она оставила без штанов?
Но мало ль нынче дураков?
Казановских:
– Не она, не она!
А муж её, повеса,
Разинул рот на мой багаж,
Хотя её типаж –
Тупой ревнивый лысый дурень,
Давай покурим?
От волнения и холода ночного,
Похож я на дикаря лесного.
Он мне занавесочки порвал,
Какие я так страстно собирал,
Я их в Италии облюбовал!
Мне их один купец продал,
Совсем не дешево,
А за три тысячи рублей!
Выпивки налей,
Скорей!
(Орловский наливает водки и даёт Казановских трубку, тот раскуривает и пьёт).
Орловский:
– Может, тебе карету заказать?
Четыре есть, так скоро пять
Пробьёт,
Тебя никто не приметит
И никто не найдёт
В такую рань.
Казановских:
– Враг у ворот!
Он совершил переворот
На моей дачи,
И туда без страха,
И без штанов я не взгляну!
Он с пистолетом был,
И у него кинжал,
Было, думал, что пропал,
Но я с балкона вниз упал
И дёру дал!
Поедим вместе,
Но дай свою одежду мне,
Похож я буду на бродягу,
На уличную цепную дворнягу
В обвисшей одежде,
Но я переживу, ведь два друга вместе!
Орловский:
– Поедем, и порядок наведём,
Возьму свою я шпагу,
А ты возьми пистолет,
Он старый, ему, как тридцать лет,
И заряди его,
Ну, хорошего всего,
В путь!
(Казановских влезает в чужую одежду и два друга уезжают, немного погодя, на дачу).
Явление второе
Те же.
Дача Казановских. Оба графа входят.
Казановских:
– Дверь открыта,
Её отпёрли изнутри,
Но ты, первый входи.
(Орловский входит).
Орловский:
– Кто есть, выходи!
Я насажу тебя на свою шпагу!
Узнаешь ты доблести отвагу!
Я здесь останусь, как спартанец,
Из длинного числа,
Какие били персидского царя!
(Тишина).
Заходи, смелее друг,
Вокруг тишина,
И никого нет!
Враг твой давно уж видит белый свет.
(Входит Казановских).
Казановских:
– Спёртый дух здесь,
Витает, есмь.
(Проходят в спальню, и на кровати видят мёртвую графиню, занавески сплетены в длинную верёвку с узелками).
Орловский:
– О, бедный Кассио!
Задушена? Убита?
Смотри, лиана свита на её шее,
Ты ль её убил?
Скажи мне! Ты ли мне наврал?
Её, как коршун ты задрал!
Безумный мавр!
Казановских:
– Откинулась она, с испуга,
Вот тебе и мне услуга!
Когда оставил я её,
Покуда не пробрался в логово твоё,
Она всё время мёртвая была,
Ох, как речь её казалась мне сладка!
Как она мне голод разожгла!
Её бедное сердце не выдержало,
Но не выдержат и наши доводы,
Ведь это труп чужой женщины,
В чужой постели!
Без свидетелей,
Меня обвинят в преступлении,
И проведу остаток жизни я в уединении,
Без утех и игривых жриц увеселительных домов,
Покуда мне не снять с себя оков.
Орловский:
– Так, постой!
Ты говоришь, сердечный приступ и застой?
Тогда решить готов я дело,
Давай, берись за руки смело,
Её уж больше не найдут,
А лишь её измокший труп,
Проглотит жидкий пруд.
Во всём обвинят супруга,
Ведь это его жена и подруга.
Спустим её мы в канализацию,
Проведём, так сказать, утилизацию,
Здесь недалеко,
Неси, и дверь прикрой
За собой!
(Уходят, унося труп).
Явление третье.
Те же.
Дворы, канализация. Орловский Казановских спускают труп в открытый люк.
Орловский:
– Прощай,
Не забывай,
Покойся с миром.
Казановских:
– Ты была моим кумиром!
Теперь, друг мой, на маскарад!
Ему, чем погребению, я больше рад!
(Уходят).
Действия пятое
Ипполита.
Казановских.
Орловский.
Милия – вдова, баронесса.
Элонна – сестра Милии, баронесса.
Муж Элонны, барон.
Муж Натальи, граф.
Слуга.
Незнакомка в маске.
Кучер.
Другие.
Толпа.
Явление первое
Ипполита.
Казановских.
Слуга.
Незнакомка в маске.
Маскарад. Бальный роскошный зал. Ночной сад. Все в масках. Казановских танцует и его подхватывает незнакомка в маске.
Незнакомка в маске:
– Склонись, буйный ты ревнивец,
Перед судьбой своею решённой,
Дорогой предрешенной.
Настал конец,
Я твоей судьбы гонец
Вручаю вот этот гранатовый браслет,
Третьего такого нет,
Второй лишь у возлюбленной
Твоей, хранится на месте нежном и облюбленном.
Теперь прощай, кружись и веселись,
Злодей, развратный лис.
(Незнакомка исчезает).
Казановских:
– Вот ересь!
Наверное, это перекись
В вине,
Или мне уж чудится, вполне,
Но браслет у меня в руке!
Чур!
(Выбрасывает браслет).
(Казановских танцует дальше, но выбившись из сил отходит выпить шампанского. За ним наблюдает Ипполита.
Ипполита незаметно подсыпает в бокал шампанского порошок и отдаёт слуге).
Ипполита слуге:
– Вот он, тот граф, выполняй!
Отнеси ему бокал, лентяй.
Скажи, угощение ему от его поклонницы,
Его страсти наложницы.
И проследи чтоб взял,
Ни то для тебя окажется окончен бал!
Слуга:
– Повинуюсь, всё как приказали,
И всё что в точности сказали,
Я исполню!
Про вашу лютню
Любви, я умолчу,
И мигом ему вручу
Послание.
(Слуга уходит).
Ипполита:
– Под маской, он меня узнает,
Сколько сердце моё будет ещё маять?
Но решусь я, подойду,
И улыбку попрошу
Взамен,
Хотя…скупой обмен.
(Ипполита подходит к графу).
Казановских в сторону:
– Какое-то странное шампанское,
Наверное, бельгийское, или шотландское.
А это вы? Баронесса?
Вы в точности принцесса!
(В сторону).
Едва ль её так сложно не заметить,
Её одну на сто легко приметить.
Её бочонок, как всегда пустой,
Она любой обгложет стол.
Ипполита:
– Граф, вы мне льстите,
Не желаете ли вы
Показать мне те места,
Где розы вы растите
Для своих распущенных любовниц,
Для нас, скромниц.
(Граф узнает в толпе Милию, давнюю любовницу и убегает).
Казановских:
– Простите,
А вы идите,
Идите!
(Уходит к баронессе).
Казановских:
– О, барышня,
Вы, как спелая алыча
Заморская,
Такая сочная и скользкая,
Что вас, как рыбу за хвост
Невозможно поймать,
Как не старайся, ать?!
Милия:
– Ну, вы граф и прохвост!
Подкидывайте хворост,
Я вас уже так заждалась,
Что пляска даже началась.
Мы, может быть, приступим к делу?
Моя сестрёночка созрела.
Она нас поджидает наверху,
Имя её у каждого сорванца на языке,
Её зовут Эллона,
Она, как Венера,
Раздета и спела,
Составит нам компанию,
Для забавы и развлечения,
Идёте? Иль вы своё сердце бережёте
Для других?
Казановских:
– Что было б за пренебреженье!
Конечно же иду!
Да, не иду, бегу!
(Милия и Казановских уходят в закрытые апартаменты, наверх).
Явление второе
Казановских.
Орловский.
Милия.
Элонна.
Муж Элонны.
Муж Натальи.
Другие.
Толпа.
Апартаменты. На роскошном ложе, усыпанном лепестками роз, ждёт Элонна.
Элонна:
– Я заждалась,
Во мне страсть проснулась,
И потянулась к небесам,
К Эроса чудесам
Я прибегну, и тебя,
Красавец, не отвергну!
(Элонна тащит графа в кровать и не даёт встать).
Казановских:
– Вот это стать!
Вот это плечи,
Всего милей мне твои речи.
(Целуются, к ним присоединяется Милия и устраивает поцелуйный оргазм, все раздеты. Но в дверь начинают ломиться).
Милия:
– О боже!
Кто же, кто же?
Элонна:
– Да муж мой, сам назрел,
Видимо, нас он где-то подсмотрел!
Скорее граф, прячьтесь под кровать!
И из под неё под угрозой смерти не вылезать!
(Казановских под кроватью, встречает того же незнакомца, которого видел на своей дачи).
Казановских:
– Вот так встреча!
А вы несли такие речи,
В моём доме!
Но где же ваша жена,
Или размолвка и горе?
Между вами вышла?
Или всего лишь затишье
Перед бурей?
Муж Натальи:
– Где, где!?
В Караганде!
Сами знаете, осталась отдыхать
На вашей кровати, она устала
И переволновалась,
С ней такое случалось
С самого детства и случается,
Иногда она не разлучается
Со сном несколько дней!
Я хотел пустить, было, коней,
Но постеснялся в чужой дом повторно
Постучаться.
Невежливо без разрешения являться.
Казановских:
– О, боги!
За что такое наказанье?
За что, ты глумишься надо мной,
Устраиваешь мне такие свиданья,
О каких тебя я не просил,
Я выбился из сил!
(Казановских плачет).
(Милия открывает дверь и в комнату врывается пьяный здоровенный мужчина, муж Элонны).
Муж Элонны:
– Резвитесь птички?
От меня, видимо, под кроватью
Затаили тайнички?
Я видел всё, я видел, как ты, Милия,
Его вела, сюда наверх, этого лгуна!
Потаскуна!
Ты вдова,
Развратная шлюха! Беспутная карга!
(Муж Элонны отталкивает Милию и устремляется к кровати).
Элонна:
– Прости, ты не так всё понял!
Здесь только мы,
Никто уж более
Не потревожил наш покой
Муж Элонны:
– Пора выпить за упокой!
(Стаскивает Элонну и опрокидывает кровать).
Муж Элонны:
– Как? Да вас тут двое?
Муж Натальи:
– Можно разрешенье попросить
У вас, в подобном тоне
Не смейте так глаголить!
И в вашем споре,
Я не хочу участвовать,
Оставьте все меня в покое.
Я сам несчастный рогоносец.
Виновник перед вами,
Вы убедитесь сами.
Пригнали его сюда –
Плебей изысканного чувства,
Пышнейшие из плоти яства!
Так его и побейте!
Его чуть было не убил
Я, когда с моей женой он скромненько блудил!
Казановских:
– Погиб! Погиб!
Муж Элонны:
– Проваливай олень,
И больше мне не смей
Показывать и духу,
Тебя, прибью, как муху!
(Муж Натальи, Милия и Элонна убегают. Казановских остаётся голый один на один со здоровенным мужем).
Муж Элонны:
– На колени и
Молись перед смертью!
И ты выронил вот эту побрякушку,
Но дорогую безделушку,
Наверное, любовницы подарок,
Я слишком марок
Для него.
Браслет, хочу тебе вернуть я пред убийством,
Чтоб Бога попросить о чистом
Прощении,
Не изменю я своего решения!
Убить, убить!
(Входит Орловский).
Казановских:
– Спаси, о милый друг!
Орловский:
– Беги!
Этого бабуина я возьму на себя!
(Казановских голый выбегает вон, через маскарад, и уносится к своему экипажу).
Толпа:
– Смотрите!
Голозадый сорванец,
Как Купидон – любви гонец
Стремится прочь из лож рысцой,
За ним охотник прёт облавой,
И слышен рёв и лай, подобный лаве.
Иль он, как тот король?
Надел костюм для маскарада?
Но это роскошь,
Для нашего скромного немецкого града!
Другие:
– Там наверху дерётся кто-то,
Кого-то
Лупят хорошенько,
И если нам крадучись, туда пробраться,
То можем мы так подобраться
Что увидим всё своими глазами,
А не будем сыты сплетнями и поздними словами!
(Все поднимаются наверх).
Явление третье
Казановских.
Кучер.
Улица. Экипажи. Казановских выбегает, прикрываясь лопухом.
Казановских кучеру:
– Гони, гони
Отсюда прочь,
Мне уж больше не помочь,
Порочен я и опозорен
И только волен
Я бежать
Как рать,
Бежит от гибели
И поруганья,
К спасению, к обители
И к успокоенью!
Кучер:
– Изволите домой?
А ну конь!
П-р-р! П-р-р!
Пошёл,
Дорогу, умница, сам нашёл!
А вы, что медлите, догоняйте,
Тройкой играйте!
(Порошок, подсыпанный в шампанское, просыпается в животе и скручивает Казановских, тот выбегает в кусты).
(Казановских в кустах).
Казановских:
– О, боже, помоги!
Ты награди
Меня великим очищеньем,
Перед лицом своим,
Смой грязь лучистым омовеньем.
(Выбрасывает браслет прочь).
Действие шестое
Ипполита.
Духи – любовницы Казановских.
Дом Бюргеров. Чердак. Ипполита возится в сундуке, перебирая вещички.
Ипполита:
– Такой же у него, я видела
Браслет, но здесь только один
Лишь невредим!
Увидела одним глазком,
Он спрятал, кажется, его тайком.
Второй я не могу найти!
Но в любви,
Могу ему простить я воровство,
Покуда ждёт нас сватовство.
Милей мне нет убийцы,
Милей мне нет вора,
Пусть он пьяный валяется и у забора,
Всё равно его любить я буду,
Готова дать и за него я ссуду.
И бить в истерике посуду!
Женатого целовать не сладко,
Но я молюсь украдкой
О добрачном грехе,
Ведь я их имею все,
Кроме нескольких
И самых манящих.
Женихи, что лошади -
Товар тёмный,
Они бы мне стога ворочали!
Но он,
Одним бы вольным
Был конём.
И не сидел бы пнём,
А осваивал мягкое море,
И вскоре,
Плыл бы легко по волнам искусства любви,
Тогда б не жили в соре мы!
А рушили кровати столпы!
(Ипполита трёт браслет, стараясь прочесть надпись. Читает заклинание).
Ипполита:
– "Двое, навеки неразлучны,
Покуда узы счастья прочны"!
(Ветер. В комнату являются духи любовниц Казановских, и водят хоровод вокруг испуганной Ипполиты).
Духи:
– Устремления твои непорочны,
Возьми браслет и носи,
Не снимая его с руки,
До самой смерти.
Чары набирают силу,
И сколько б туфель ты не сносила,
Главное браслет храни,
И, во сне будь тише, не храпи!
Иди, иди…
К ведьме в дебри,
И смотри,
Как в болото не уйти!
(Духи исчезают. Ипполита падает в обморок, но через пару часов просыпается).
Ипполита:
– Привиделось с похмелья,
Несли какую-то чушь они про дикое храпенье,
И про браслет, сказки!
Россказни и враки дурные!
Но стоит поносить
Его, хоть громом разрази,
Он мне мал, ели натянула его,
Потерплю, так уж суждено…
(Ипполита закрывает сундук и спускается вниз).
Действие седьмое
Казановских.
Кучер.
Горожане.
Дача Казановских в огне. Её тушат горожане. Пожарный звон. Казановских в карете голый.
Кучер:
– Батюшки!
Горит!
Горит, а как дымит?!
Горожане:
– Сгорит, нечем тушить,
Надобно с начала поспешить,
Тогда уж можно было дело порешить,
И поправить,
Воды из вёдер прибавить.
Гори оно огнём!
Идём домой.
(Горожане уходят, оставляя дымящиеся угли).
Казановских:
– Пропало всё, мне не куда идти!
Придётся мне опять ночлег найти
У милого мне друга,
Проверь, крепка ль подпруга?
И едем! К Орловскому вези!
Гони! Гони!
Смотреть здесь не на что, одни угли…
Действие восьмое
Казановских.
Орловский.
Банкир.
Служащий банка.
Свора мальчишек.
Явление первое
Казановских.
Орловский.
Служащий банка.
Квартира Орловского. Орловский лежит в постели и стонет, лицо его усеяно шишками и синяками, рука сломана, сломаны пальца на правой ноге и выбиты передние зубы. Входит, не стучась, голый Казановских.
Орловский (шепелявя):
– Опять ты машешь своей голой мошной
По всему городу, проваливай, долой!
С меня уж хватит,
Иначе смерть меня захватит
С собой в кармане
И унесёт в аид.
Мой разум спит,
Я как в тумане!
И больше не хочу, участвовать
Я ни в каком подобном балагане!
Уходи,
Не хочу тебя я видеть
И свой браслет ты прихвати!
Хватит с меня, разбитой морды,
По мне прошлись, словно тысячные орды -
Два гусарских полка!
Но, жизнь моя такова,
Что ни хочу я ждать погоды
С неба,
И от меня уж ты не жди привета!
(Казановских берёт со стола браслет и читает на нём надпись).
Казановских в сторону:
– Двое, навеки неразлучны,
Покуда узы счастья прочны!
(Ветер. Распахивается окно).
Ужас, мурашки по телу
Бегают, гоняют белок по лесу,
Слова – пою предсмертную я мессу
Свободной ловле.
Суждено мне погибнуть,
Замёрзнуть, иль проникнуть
В чужой дом, и пасть
Ещё ниже, стать преступником, грабителем!
В лесу, чужих карманов опустошителем…
(Выбрасывает браслет в окно. Раздаётся слабый стук в дверь).
Орловский:
– Кого ещё сюда, в сумрак и гнилой кабак,
А не дом, принесли черти?
Проходимый дом!
Так все сюда и прутся,
О, Боже, пусть это будет сном,
Мечтаю я о том,
Чтоб оставили меня эти блудцы
И льстецы.
Какого чёртова грешника
Занесло сюда, из какого немецкого орешника
Его физиономия вылезла?
Моя рука по его portfolio б съездила!
Живей открой, виновник моего постельного счастья!
Не хватало мне ещё одного ненастья.
(Казановских открывает. В квартиру входит высокий худой молодой человек, служащий банка).
Служащий банка:
– Приветствую вас господа,
От погорелого двора
Легонько не спеша,
Моя повозка привела
Меня сюда,
Как известно всем,
Что русских граф, сокол,
Водит дружбу с благородным орлом.
И на охоту вылетают они вдвоём.
Но я хочу поведать о другом:
Вот письмо из банка,
На фамилию Казановских,
Видимо, в нём изложена условная явка
Господина к банкиру,
К указанному сроку,
То есть к вечеру.
И, господа, оденьтесь,
Ваши игры голышом,
Добры для узких кругов,
Среди таких же как и вы голов.
Без лишних слов,
Я удаляюсь.
С вами я прощаюсь.
(Уходит).
(Казановских падает на стул и молчит).
Орловский:
– Ну что молчишь?
Читай письмо!
А, хотя можешь не читать,
Но разрешу тебе до времени со стула не вставать.
(Казановских читает письмо и бледнеет).
Казановских:
– Дай одежду!
Не могу же я ходить нагим…
Орловский:
– Иди, благим,
Скажи – юродивый ты,
И тебе спишут все долги.
Казановских:
– У меня нет долгов!
Имение даже не моё,
Оно отца,
И вот, чудеса! Из дому то нет письма!
Орловский:
– Оно сгорело может,
Тип сказал, что ты теперь бездомный,
Но твой ум томный,
Мне больше не товарищ,
Иди себе жильё ищи.
И возьми,
Какое-нибудь тряпьё из чемодана.
Но только не из чулана!
Казановских:
– Весьма благодарю, за скромный дар!
И если б я в эту историю не встрял,
С двумя суккубами,
То точно б не пропал, без дам!
Теперь прощай, ещё быть может свидимся.
Орловский:
– Да уж сколько можно,
Если только сквозь решётку,
Когда остепенимся.
(Казановских одевается и уходит).
Явление второе
Казановских.
Банкир.
Кабинет Банкира.
– Ах, голубчик,
Вы сегодня не везунчик,
На днях пришёл приказ,
У вас забрать самый дорогой топаз
Какой вы имеете -
Ваше имение.
Казановских:
– Не моё!
Банкир:
– Теперь уж ваше,
По завещанию покойного отца,
Да, да! Вот такие посмертные чудеса.
Казановских:
– Как покойного?
Банкир:
–А так,
Пока, какой-то дурак
На маскараде бегал с голой…
Ну вы понимаете, за старой сей Европой,
В полях бескрайних и суровых,
Ваш отец от ангины помер.
Он был уж стар,
Но тот ещё буян!
Всё в карты проиграл,
Ещё и задолжал.
Поэтому, я подрядился вас уведомить,
И эти векселя вручить, заверенные,
В общей сумме на два с половинной миллиона
Царских золотых рублей,
Но, улыбайтесь, веселей!
У вас ещё есть время
С плеч своих такое сбросить бремя.
Казановских:
– Но…но…Но откуда я возьму
Два с половиной миллиона?
У кого я такие деньги и займу?
У Господа Бога?
Банкир:
– Женитесь на богатой,
Может быть и вдове,
Вы граф, добра вы наживёте,
Может ещё поплывёте
На алых парусах!
Всплывёт затерянное сокровище,
И какая-нибудь тётушка
Оставит вам наследство,
Миллионов двести.
Казановских:
– Шутите надо мной?
Глумитесь?
Вам весело, вот вы и веселитесь!
А мне теперь только топиться!
(Уходит).
Банкир:
– Топиться…
Разбиться,
Или любовью напиться
Как в сказочном сне,
Наконец-то, на белом коне,
Да под венец вести её, и с радостью жениться.
Срок – две недели,
А он чешется, ели-ели,
Иначе, сцапают и посадят в тюрьму,
Такое, и не раз, случалось на моём веку.
Но свой процентик я сдеру!
Его поспешили арестовать экипаж. Кони под опекой, и отпущен кучер.
(Уходит).
Явление третье.
Казановских.
Свора мальчишек.
Казановских идёт по улице, сжавшись и спрятавшись в широкой рубашке. Его встречают уличные мальчишки.
Мальчишки:
– Бродяга, бродяга!
Бей его камнями!
Гоняй пинками!
Казановских:
– Я дворянин!
(Получает камнем в лоб).
Мальчишки:
– О господин!
Вы дворянин отбросов
С пекарни,
Может, макарон хотите?
Вы их только посолите,
Для этого сгодится уличная глина.
(Кидаются грязью и глиной).
Казановских:
– О, жизнь мне противна!
(Бежит, за ним бегут мальчишки и дразнят. Граф находит тот люк, куда сбрасывал тело Натальи, внизу с силой журчит поток).
Казановских:
– Здесь всё и началось,
Ну что ж!
Путь один,
Я сам над жизнью господин,
Сейчас же утоплюсь,
В людской исходной жиже,
Как говорят, что люди сделаны из глины,
Но увы, отныне,
Они сделаны из другого,
Возьми любого -
Кто рогоносец, кто подлец,
Кто сват, а кто отец,
Грехов мы искупаем много,
Ещё плодим сих новых,
Мы платим временем своим,
Своей же шкурой, кровью,
И не похмурив бровью,
Мы время отдаёт своих же дочерей
И сыновей,
Ну что ж, смелей!
Ныряй!
Пусть тело моё не найдут уж никогда. Останется оно, затянуто трясиной.
(Ныряет).
Действие девятое
Ипполита.
Ведьма.
Сват.
Разбойники.
Атаман разбойников.
Злой дух.
Явление первое
Сват.
(Выходит один из сватов).
Сват:
– Бравость правит повсеместно,
Сил, отваги придаёт
Против демонов даёт
Храбрости в словесной
Битве собственной и местной,
И, это право,
Интересно.
Шумит широкая дубрава,
И свин, почуяв аромат свободы,
Отведать жаждет сок охоты
За грибами,
В погоне за съестными трюфелями.
Ночь полна,
И набирает полный ход она.
Все звери спят.
Лишь хищники травою шелестят,
И призраки оковами звенят,
Сквозь ветки и заросли,
В поисках заблудших немощных ягнят.
Один ягнёнок потерявшись бродит,
И не озяб и не боится вроде,
И этот овен –
Ипполита,
В чужой сторонке и забыта.
Душа её для нас открыта,
А поступь широким грозным
Сапогом от глаз закрыта.
Она и тонет, вязнет в том болоте,
И волки гонят её в топи,
Судьбы открыт её причал,
И если зритель заскучал,
То я закончил,
И сказ свой вскоре кончил.
(Уходит).
Явление второе
Разбойники.
Ипполита.
Ночь. Лес. Ипполита пробирается через дебри к лесной избушке. Её освистывают лихие разбойники.
Ипполита:
– Ах, как страшно мне!
Подмышки вмиг вспотели,
Все-все птицы прочь долой
Отсюда улетели,
Оставив лишь сухой отстой
Лесной, болото с грязной тиной.
Но слышу вой,
И хруст ветвей,
Не уж то волки здеся,
Для них я еся -
Месяц сытости,
Мясной и жирной смеси.
(Вой, крики. Из кустов выбегают разбойники. Разбойники кричат и окружают Ипполиту).
Первый разбойник:
– Огня, огня несите!
Её стрекозные крылья подпалите,
Чтоб не запорхала пташка с сих земель,
Не вывела всех нас на денежную мель.
Второй разбойник:
– Причиним ей боль!
Третий разбойник:
– Вой, вой!
От ужаса!
Пора тебе краса,
Менять подштанники!
(Приносят огня. Появляется атаман).
Атаман:
– Светите!
О, черти лесные, уберите, уберите!
Кого поймали вы в болоте, что слепые?
Иль вы лихие?
Поймали вы Водянуху,
Огромную толстуху!
Бросайте всё, долой уносимся
Отсель,
Со проклятых и гнилых земель!
Быстрей! Быстрей!
(Разбойники в ужасе удирают).
Ипполита:
– Да не накрашенная я,
Куда вы?
Я милая и очаровательная,
Заблудилась, и зашла в болото,
Но вижу вдалеке я огонёк,
И небольшой, и скромный теремок,
Наверное, застану я старуху за работой.
Ведьмин дом
Пахнет дымом, а гроб ладаном!
И славно, войду широким станом!
Будь я робка,
То побоялась б,
Но широки мои бока.
Вон, шайки
Разбойников, да их брехни
Не испугалась!
Но, мне бы чуть перекусить,
Ведь аппетит то мой велик!
Явление третье
Ипполита.
Ведьма.
Злой дух.
Покосившаяся избушка. Внутри темно и пусто. Посередине стоит пустой котёл, камин затушен. Входит Ипполита.
Ипполита:
– Отворяй хозяйка
Двери, ходит байка,
Что ведьма ты!
Колдуешь, ворожишь!
Ты уж меня прости,
Врываюсь без приглашенья.
Меня сюда послали приведенья,
Давай же не томи,
Вылазь, в столь поздний час
Хотя б грибочков, огурчиков на стол,
Совсем немного, собери.
(Тишина. Ипполита осматривает пустующую хату).
Ипполита:
– Никого! Вот судьба моя -
Остаться в одиночестве лесном.
Лес! Лес!
Дремучий лес!
Чёрт меня сюда понёс…
Оставить все сомненья!
Поможет мне развеять
Прихоти волненья
Грёз, и слёз
Роняемых, ранимых -
Утешенье;
Любовников гонимых
Отрешенье,
Поможет исцелиться мне всерьёз
От чумы – гормона буйств.
Любовь сгубила больше люда
Чем холера.
Убила в человеке кавалера
И угодника
Всех дамских прихотей
И чувств.
Да нехотя
Сама ж у родника
Порочного
И чуда
Невозможного,
Возымела мужика,
Во имя блуда!
Блуд, блуд! Мужской блуд! Всему виной этот порок…
Оставим прочь мы философию
Высокопарных слов.
Ведь смысл жизни сей таков –
В пожаре никогда не хватит дров.
Всё горит и тлеет,
Жизни дух умеет
Обламывать носы наивных невежд,
Разбив их хрупкий мир надежд.
Храним мы непорочность
И целомудрие своё,
Но дикий мавр уж точно,
И не раз, ворвётся
В заводь тихую твою,
Кровь алая тогда и прольётся.
Попомни мне мои слова,
В распахнутую дверь он унесётся,
Искать утех, искать подруг,
Но что тогда на нашу долю остаётся?
Неужели ныть и плакать, как несчастные жёнушки? Ну уж нет! Под каблук, под каблук!
(Слышится шум на крыше. Из трубы сыпется гарь и копать, затем вниз, на угли, падает старуха).
Ведьма:
– Хорошо не затопила,
Не то б подол себе спалила!
Как говорится, берись не торопись,
Во щах не сварись!
Так давай,
Насыпай
В казан стружку,
Лепестки ромашек
Из кармана вынь.
Вшей вынь, да полож,
Волос свой клади,
Ну, и хватит, всё ж,
Отойди!
Мы варить начнём
Такой вот супчик,
Экий, чтобы твой голубчик
Был тебе и сыт и гож,
На тебя бы стал похож!
Ипполита:
– Всё я кинула туда,
Только вшей взять
Неоткуда…
Ведьма:
– Свои могу тебе отдать!
Кидать?
Ипполита:
– Кидать, кидать!
Это зелье приворотное?
Ведьма:
– Выворотное – суп,
А не зелье,
Мухоморов мы добавим,
И морковный мой отвар,
Мы к водичке той прибавим,
Да и чуточку добавим мы навоза
Гарь.
Ипполита:
– И это разве поможет?
Ведьма:
– Поможет,
Ух, как его продерёт!
Требуху графскую в клочья порвёт!
(Ведьма плюёт в суп, мешает его, тихо проговаривая какие-то слова, несуразицу).
Ведьма (громко):
– Явись, явись мой повелитель!
Ты тёмных дел вершитель!
(Ветер. В избу врывается злой дух).
Злой дух:
– Стакнуться вы меня позвали,
Начнёте сами ль?
Ведьма:
– Сами, сами!
Пожалуй, сплюнь в котёл,
Для лучшей приправы.
(Дух плюёт в чан, и тот вспыхивает адским пламенем).
Ипполита:
– Славно горит!
Однажды, я готовила корейскую
Морковку,
Мне рассказывать неловко,
Но всё же, когда моя кухарка
Вышла,
Я плеснула на сковороду уксус,
Ну, видите ли у меня утончённый вкус,
И он, как вспыхнет!
Злой дух (ведьме):
– Когда она утихнет?
Ведьма:
– Ох, эта клиентура,
Пусть хоть и дура,
Но заплатит.
Расплачиваться за ингредиенты
И за работу, все труды –
От такого векселя никому не уйти!
Но ты,
Господин, уж можешь испариться
В преисподнюю.
Злой дух:
– Покорно вас благодарю,
Откланиваюсь!
(Дух исчезает).
Ведьма:
– Теперь ты Ипполита,
Плюй в чан!
(Ипполита плюёт, и суп покрывается жировой плёночкой).
Ведьма:
– Смак!
Мёд и мёд!
Вот, вот!
Помешать и готово!
Духи, Духи! Завывайте,
В дом врывайтесь и дерзайте!
(Духи врываются в дом и летают).
Ты отведать дай отвар,
Новоявленному жениху,
Я сварила для него уху,
Его имя на слуху,
Казановских пусть придёт,
И судьбу свою найдёт
В этой хате из досок!
(Духи уносят ведьму прочь, оставляя Ипполиту одну).
Ипполита:
– Может самой попробовать?
Голодна немного я…
(Ест суп).
Тьфу! Гадость какая!
Но с голодухи и не такое съешь!
