Дмитрий Чудаков
Говорящий свёрток – история продолжается
Глава 11. Наверх
Сосредоточенный светловолосый мальчуган, так внезапно появившийся из старой железной бочки из-под паровозных гудков, оказался сыном Иайоргоса. Звали его Георгио. Георгио частенько проводил время в мастерской отца, во всём помогая инженерам. Рассудительный и головастый мальчуган давно заслужил их уважение, и общались они с ним почти на равных. Тем не менее, формально он считался ребёнком.
А ребЁнкам, как вы знаете, по вечерам полагается вовремя ложиться спать, по ночам – смотреть хорошие сны, а по утрам – отправляться в школу, и по возможности туда не опаздывать. Всё это конечно звучит немножко нелепо, но всё же делается не просто так. Это делается для того, чтобы не расстраивать любимых учителей и родителей, а также их надежд и планов на ребёнковское разумное будущее. Вы, наверное, очень удивитесь, но в железной бочке из-под паровозных гудков при этом сидеть не полагается, во всяком случае не ночью, или во всяком случае не всю ночь, а хотя бы может быть половину или четверть.
Все эти соображения Иайоргас не преминул кратко и доходчиво изложить своему невозмутимо светловолосому сыну.
– Да, папа, – ответил Герогио, сосредоточенно поправив очки.
– Прошу прощения, что я вот так спрятался и подслушивал, – обратился он уже ко всей компании, – но дело в том, что Вы, Фенелла, – он посмотрел на огнёвку, – нарушаете все известные мне законы физики. Я увидел вас, возвращаясь с вечерних занятий, я обычно заглядываю в таких случаях в мастерскую – и решил, что должен во что бы то ни стало разобраться.
– И как, разобрались? – зазвенела смеющаяся Фенелла.
– Пока не очень, но я думаю… Впрочем, это сейчас не важно. Я невольно подслушал ваши разговоры, простите. Так что теперь, получается, я оказался в курсе возникшей проблемы. – начитанный Георгио говорил как взрослый, чем немедленно заслужил молчаливое одобрение Попугая, как вы помните, Хранителя Слов, – У меня, пожалуй, есть кое-какие соображения…
Вслед за этим, вся компания сгрудилась за большим рабочим столом, на котором Георгио на удивление метко обозначил основные вопросы и возможные решения по спасению волшебной страны. Обсуждение технических деталей затянулось на целый час, по прошествии которого стало очевидно только одно – Георгио необходимо самому отправиться в Мифландию.
Из всех собравшихся, способных протиснуться через узкий горный проход, он один обладал одновременно необходимой рассудительностью и образованием. К тому же, он только что убедительно показал взрослым инженерам, что не хуже них сориентировался в механике… Впрочем, оставалось только надеяться, что механика поможет решить проблему, когда дело касалось настоящего волшебства.
Иайоргас нервно щипал бороду. Конечно, ему очень не хотелось отпускать сына в опасное путешествие. Кто знает, какие приключения ждут его в волшебной стране. Конечно, речь сейчас не шла о войне с опасными василисками (Иайоргас невольно посмотрел на Пенелопу – как эта кудрявая хрупкая девчонка могла сражаться с изрыгающими пламя василисками, оборотнями… страшно даже подумать). И всё же было ясно, что приключения предстоят непростые. С другой стороны, он гордился своим сыном. В ситуации, когда Георгио и только Георгио мог хотя бы попытаться спасти волшебную страну, как можно было ему запретить?
Рано утром, на самом рассвете, полный состав спасательной экспедиции – Георгио, Пенелопа, Попугай, Лётчик, Фенелла и Дульчибелла, отправились в обратный путь по железной дороге на небольшой самодвижущейся дрезине – платформе, используемой для осмотра и починки железнодорожных путей. Дрезина была оснащена аккумуляторной батареей, от которой работал небольшой, но достаточно мощный электродвигатель. Кроме того, на ней было установлено два велосипедных привода – Георгио и Пенелопа могли приводить её в движение, крутя педали, как на обычном велосипеде. На велодрезину погрузили сложенную в мешок байдарку с веслами, плотно упакованные рюкзаки, провизию, и герметичный (то есть, непромокаемый) мешок с инструкциями и чертежами. Друзья рассудили, что тащить с собой тяжелые детали для сборки насосов и других механических приспособлений бессмысленно – всё равно же не угадаешь, что понадобиться на месте, да и много ли они могли увезти. С другой стороны, любые нужные детали Георгио мог выдумать прямо на месте – из лунного желе. А вот чертежи, следуя которым он мог собрать самые разные механизмы, как раз могли очень понадобиться.
Георгио и Пенелопа сели на свои велосипедные сиденья. Для удобства, на дрезине были поставлены и велосипедные рули, за которые они могли теперь держаться. Остальные расположились на скамейке, установленной на середине платформы.
Скрепя сердце (только представьте, как же им сейчас хотелось самим отправиться в это удивительное путешествие – на помощь жителям Мифландии), так вот, именно скрепя сердце, инженеры пожелали команде доброго пути.
– Поехали! – скомандовал Попугай.
Инженеры немного подтолкнули дрезину на старте, чтобы помочь электрическому двигателю разогнать платформу, и экспедиция тронулась. Пенелопа и Георгио насели на педали. Дело в том, что одного только заряда аккумуляторной батареи им могло не хватить на весь долгий путь на вершину большого подъема, который им предстояло преодолеть. Батарея была устроена таким образом, что способна была заряжаться в тех случаях, когда дрезина катилась сама. Получается, что чем больше Пенелопа и Георгио крутили педали, тем на дольше должно было хватить заряда батареи.
Дрезина была тщательно смазана и поэтому двигалась почти бесшумно, без скрипов, что было особенно важно, чтобы не привлечь к себе внимания разбуженных в ранний час жителей Диакофты. Друзья рассудили, что Диакофтийцам вполне хватило недавнего ночного пробуждения, когда Попугай и компания так лихо и грОхотно скатились на выдуманной из лунного желе тележке.
– Хо-хо! – тихонько воскликнул Попугай, когда они приблизились к первому большому подъему, – однако, мы с Фенеллой, помнится, неплохо потрудились здесь на пути в Диакофту! – Попугай все ещё испытывал гордость за свое изобретение тормозного парашюта на Попугайной тяге, благодаря которому, надо отдать ему должное, им удалось относительно благополучно спуститься с горы.
Теперь же, им предстоял обратный путь. На первых порах, электродвигателю, при поддержке Георгио и Пенелопы, старательно крутивших педали велопривода, подъём давался относительно легко. Однако, посередине пути, подъёмы стали круче, а аккумулятор, наоборот, подсел, и платформа стала двигаться всё медленнее и туже. Пришлось и здесь Попугаю, а затем и Фенелле, поработать крыльями, вцепившись в велосипедные рули, а Георгио и Пенелопе ещё как следует поднажать на педали.
– Н-но пошла! – по-кучерски подгонял ребят Попугай, а заодно и самого себя, бешено работая крыльями.
– Ещ-ще… немножечко… – скрипела раскрасневшаяся Пенелопа, вытаращив глаза и тряся кудрями, будто гривой. Георгио работал ногами сосредоточенно, ничего не говоря, и лишь изредка поправлял очки на переносице.
С грехом пополам, через несколько часов утомительного пути, путникам наконец удалось взобраться вверх по железной дороге. Они остановились у развилки, и Пенелопа вдвоём с Георгио с усилием перевели знакомую стрелку, направив дрезину по левой ветке железной дороги. Въехав в абсолютно черный тоннель, освещаемый лишь светом огнёвки и карманных фонариков, они добрались до знакомого уже Пенелопе входа в пещеру, и не без труда скатили дрезину с рельс, оставив её на площадке рядом с железнодорожным полотном. Как-никак, а Пенелопа и Георгио надеялись вернуться на ней обратно, и желательно до начала школьных экзаменов!
Проход оказался слишком узким, и большой мешок с байдаркой никак не хотел в него проходить. Пришлось разбирать его там же, у железнодорожного полотна, и переносить детали байдарки по отдельности, за несколько ходок. Когда, при свете Фенеллы и карманных фонариков, они первый раз преодолели пещерный проход и ступили на скалистый край – их глазам открылась немного пугающая картина, хотя и потрясающей красоты.
Проход вел теперь на высокий берег бескрайнего озера. Насколько хватало глаз, простиралась сплошная гладь абсолютно ровной воды. Стоял полный штиль, ни ветерка, ни облачка. Все четыре разноцветных заката отражались в глади воды, создавая полное ощущение как будто двойного – зеркального – мира. Было ли это море, в котором отражалось небо бесконечной красоты, или небо, в котором отражалось бесконечное море? И только далеко-далеко, на самом горизонте, виднелась единственная группа облаков, из которых плотным потоком шёл бесконечный дождь.
Вся спасательная экспедиция замерла в растерянности. Как тут и кого спасать? Ничего не видно – одно только зеркало воды. Что им дальше делать – непонятно. С минуту вся компания стояла неподвижно, как зачарованная.
– Что же теперь делать? – испуганно пропела Дульчибелла.
– Я думаю, собирать байдарку, – рассудил Георгио, и первым отправился за новой порцией деталей.
К воде оставалось спуститься совсем немного. Под умелым руководством Георгио, вдвоем с Пенелопой, они быстро собрали каркас байдарки, натянули, не без помощи Попугая и Лётчика – «шкуру» (так называют оболочку байдарок, в память о том, что когда-то, много лет назад, оболочки для подобных лодок действительно изготовляли из шкур животных), накачали баллоны. Пенелопа, бывалая походница, была в полном восторге. На её памяти это был первый и единственный случай, когда кому-либо удалось с первого раза правильно собрать каркасную байдарку.
– Кррасо-та! – Попугай тоже был в восторге. Не прошло и получаса, как на воде уже красовалось вместительное, устойчивое, ходкое, ярко-красное судно. Погрузив свои пожитки, путешественники перебрались на борт. В средней части расположились Лётчик, Попугай, Дульчибелла в миниатюрной клетке, и Фенелла, для которой предусмотрительно захватили несгораемую подставку (какую обычно используют для горячих кастрюль и чайников), чтобы она случайно не проплавила байдарку, ведь огневки иногда бывают очень горячими.
Пенелопа сидела впереди, и сперва неохотно слушала советы Георгио – она была уверена, что в совершенстве владеет веслом, и не какому-то белобрысому мальчишке, пусть даже и сыну инженера, учить её управлять байдаркой. Георгио не настаивал, но постепенно стало ясно, что он действительно мастерски владеет этим искусством. К тому же, хочешь не хочешь, а оба гребца на байдарке должны работать слаженно, в такт. Тем более что на кону сейчас оказалась, ни много ни мало, судьба всей Мифландии, и нужно было поторопиться. Правда, куда именно нужно было торопиться, и что именно они смогут предпринять, оставалось пока не ясным. Посоветовавшись, путешественники выбрали курс прямо на облака, висящие на горизонте, как на единственный имеющийся ориентир.
Вода оставалась абсолютно спокойной и прозрачной, открывая возможность изучать диковинный подводный мир, как на ладони. Голубые рыбы с алыми плавниками, фарфорово-белые и зеленые крабы, полосатые ало-черно-желтые водяные жуки, подводные пробочные деревья, обвитые зеленым мхом, цветы, лиловая трава, грибы с лимонно-жёлтыми шляпками в чёрный горошек – всё это теперь перемешалось. Рыбы плавали прямо по лиловым лужайкам, с удивлением рассматривая красные, желтые и зеленые цветы, крабы карабкались по ветвям деревьев.
Глава 12. По зеркалу воды
Байдарка шла быстро. Попугай, сидевший на носу судна, смотрел вперед всё тревожнее. Где же все жители волшебной страны, где волшебник Ха-Ха? Не было видно на горизонте ни верхушек деревьев, ни Холма Лунных Тельцов. Попугай знал, что резиденция волшебника на винтовой горе располагается значительно выше, но могли ли там укрыться все жители Мифландии? Где же многоплот, строительство которого шло полными темпами, когда Попугай и компания отправились за помощью?
Путники ужасно устали, особенно Пенелопа и Георгио, которым в один день выпала и ударная велопробежка на не вполне самоходной дрязине, и спортивная гребля. Наконец, через несколько часов пути, Попугай скомандовал перекус.
– Таак, что у нас тут…, – Пенелопа ужасно хотела есть, и, если бы не чрезвычайные обстоятельства, давно бы уже устроила голодную забастовку. Георгио развернул заготовленную инженерами провизию… О-о… это было божественно: бутерброды с отварным мясом, листьями салата, и огурцами, свежевыжатый апельсиновый сок, что может быть прекраснее? Для Попугая был заготовлен отдельный пакет с орехами и сухофруктами, а для Дульчибеллы Георгио успел собрать пакетик великолепных сушеных мух, на недостаток которых на окнах мастерской было сложно пожаловаться. Горностай Лётчик охотно удовольствовался мясом без остального бутерброда.
Что же касается Фенеллы – она была занята тем, что кипятила для всех воду в небольшом походном алюминиевом чайнике, используя тепло собственного тела. Чем и когда питаются сами огнёвки, оставалось загадкой.
– Возможно, вы питаетесь солнечным светом? – осторожно предположил Георгио.
Огнёвка весело рассмеялась своим заливистым колокольчиковым смехом:
– Возможно )) Если честно, я сама не знаю, никогда о этом не думала. Но мне правда бывает грустно если долго темно.
– Брр… откликнулся Лётчик, – вот уж не позавидуешь. Как можно вообще ничего не есть – ведь еда, это так вкусно! – и он продолжил, не торопясь, наслаждаться своей порцией мясного перекуса.
Георгио думал о другом:
– Это совершенно невероятно. Ведь ты сейчас горячая, как огонь, откуда же берется вся эта энергия? – незаметно для себя, Георгио перешел с Фенеллой на “ты”. Огнёвка в ответ только снова рассмеялась. Для неё это было очевидно – вот она холодная, светло-желтая, а вот она переменилась – и стала горячей и многоцветной. Что могло быть проще?
Отдохнув с четверть часа за едой, болтая о том о сём, они снова взялись за вёсла. Конечно, они устали, но где-то там (и ещё непонятно толком, где) сейчас, возможно, терпели бедствие жители волшебной страны, и им необходимо было как можно скорее прийти на помощь. Чем ближе они подплывали к замку – точнее, к дождевым облакам над ним, потому что самого замка теперь уже не было видно – тем тяжелее становилось у путников на душе. Прошла ещё пара часов непрерывной работы на вёслах. Пенелопа ужасно устала, но всё-таки смогла войти в какой-то своеобразный спортивный ритм – деваться было некуда, а отступить её боевой характер не позволял.
Весь путь, дождевые облака так и висели на горизонте, почти не приближаясь. Казалось, им придется плыть так целую вечность. Но вот, за последний час, их далекая цель неожиданно приблизилась. Ещё несколько сотен утомительных взмахов весла – и внезапно они поняли, что подплыли практически вплотную к самому дождю.
Бесконечный, как водопад, он шёл сплошной, невероятно ровной стеной. Она находилась теперь уже буквально в паре метров, но на них, как это ни удивительно, не падало ни капли. Путники смотрели и смотрели на эту живую стену из воды как заворожённые.
Что же дальше – они достигли намеченной цели – куда им теперь плыть, что делать? Как и прежде, никого и ничего они не видели за всё своё водное путешествие. Попугай растерянно огляделся – не слетать ли ему на разведку? И тут, словно навстречу его мыслям – из-за сплошной пелены дождя, показалась группа странно болтающихся и подпрыгивающих точек. Это явно была стая, но… это была стая непонятно кого. Впрочем, никаких опасных летающих созданий – кроме разве что блуждающих огоньков – но это явно были не они – в волшебной стране не водилось, поэтому опасаться путникам было нечего.
Точки эти быстро увеличивались, и внезапно Фенелла, первая догадавшаяся кто же это такие – закричала своим тонким радостным голоском:
– Дракончики, это же дракончики!
– Они учатся летать! – откликнулась Пенелопа.
– На вёсла! – обрадованно скомандовал Попугай. Он сразу понял, что далеко эти маленькие бестолково болтающиеся в воздухе существа залететь не могли. И значит – многоплот находился где-то совсем рядом, по ту сторону дождя!
Но, напрямик через дождь они, конечно, не пошли. Пенелопа и Георгио налегли на вёсла, и они стремительно понеслись по водной глади, вдоль сплошной стены дождя по правую руку от них. Уже совсем скоро, показался край плота. И чем ближе они подплывали, тем большая его часть открывалась их взору. Он всё рос, и рос, и рос… Даже Попугай был потрясен – он не ожидал что за его короткое отсутствие жители Мифландии построят… целый плавучий город. Многоплот вырос не только в ширину – на нём теперь выстроились аккуратными улочками деревянные домики Грифонов и Горностаев, башенки нового домика Ха-Ха, были обустроены поля для единорогов и лунных тельцов. Тут и там лиловели плантации лунной моркови.
В центральной части был обустроен огромный паутинный батут – бывалый паук Чпырь Спайдершмидт сдержал обещание. И теперь воздух над центром плавучего города был наполнен летающими и кувыркающимися грифончиками, горностайчиками, жабятами и головастиками. Иногда, высоко в воздухе можно было увидеть даже летящего единорожка.
– Смотри, мама, я Пегас! – кричал единорожек с двадцатиметровой высоты, к ужасу его мамы единорожихи, и к неудовольствию Чпыря, который боялся, что своим острым рогом тот может порвать батут, в который было вложено немало паутины и паучьих сил. Дракончикам, как вы уже поняли, батут стал уже неинтересен – они тренировались летать по-настоящему.
– Эге-ге-гееееей! – Закричала что есть мочи Пенелопа.
Обернулись с плота единороги, горностаи, грифоны, волшебник Ха-Ха, жабы, и даже лунные тельцы. Юный Септимус, наследный принц единорогов, забыв о своих королевских регалиях, вскочил на дыбы, радостно заржал, и прогарцевал так на задних копытах, продолжая весело и безрассудно ржать, чем заслужил порицающий взгляд королевы матери. Волшебник приветственно махал своей остроконечной шляпой. Этельред стоял, потрясённо улыбаясь, и не помнил себя от счастья, ведь он уже не надеялся когда-нибудь снова увидеть Пенелопу.
Наконец, под точным управлением Георгио, байдарка плавно причалила к борту плавучего города, под радостные крики всех без исключения его обитателей. Имевшимися на носу и корме веревками её прикрепили к бревнам плота, и наши порядком утомившиеся от долгого водного перехода путники наконец смогли ступить на относительно твердую почву.
– Друзья мои, как же я рада вас всех видеть! – только и успела воскликнуть Пенелопа, и уже через мгновение утонула в объятиях Табиты, Ха-Ха, Этельреда, Рокфора, правителя герцогства Горностайского. Таковое герцогство в настоящий момент, правда, находилось глубоко под водой, от чего Рокфор теперь именовал себя не иначе как «правителем в изгнании», впрочем, не без некоторой иронии…
Одним словом, Пенелопу были счастливы видеть абсолютно все. Ещё бы – ведь при её участии волшебная страна ещё совсем недавно была спасена от василисков. И сейчас, её золотые кудри снова вселили в жителей Мифландии надежду на чудо. Да, это может показаться читателю удивительным, но жители волшебной страны сейчас действительно ждали чуда – от жительницы неволшебного мира.
Попугай, меж тем, тепло поприветствовал волшебника Ха-Ха и представил ему Георгио, до сих пор стоявшего в стороне, и во все глаза изучавшего диковинных обитателей Мифландии.
– Георгио, юный инженер, – показал Попугай разворотом левого крыла.
– Ха-Ха, великий волшебник, – Попугай произвел столь же театральный жест правым крылом, указывая на волшебника.
– Очень приятно, – ответствовал Георгио, поправляя, по своему обыкновению, очки на переносице. Как успел заметить уважаемый читатель, Георгио – довольно невозмутимый мальчик. Однако в данном случае, положа руку на сердце, и он немного нервничал. И то сказать – ведь Ха-Ха был первым волшебником, которого он видел в своей жизни.
– Друзья мои, – Ха-Ха тоже непроизвольно поправил свои очки в роговой оправе, – Я догадываюсь, что вы страшно утомились долгой дорогой, и вероятно, голодны…
– Да-а-а! – подхватили, не сговариваясь, горностай Лётчик, что-то горячо обсуждавший со своей роднёй, и Пенелопа, окруженная всеми сразу.
Видимо, голод очень обостряет слух, иначе как бы они смогли расслышать его слова за общим радостным гулом?
По случаю прибытия дорогих гостей, устроили не такой уж скромный ужин. Ха-Ха и Освальд взялись стряпать в четыре руки. Пришлось даже задействовать некоторую часть драгоценного запаса лунной моркови. Впрочем, на многочисленных, заботливо окученных грядках плавучего города уже вовсю лиловели новые заросли её новейших скороспелых сортов.
Вскоре, на сооруженном грифонами длинном каменном столе, обустроенном печками (которые наполняли жаром раскрасневшиеся огнёвки), заскворчали и забулькали котлы и сковородки с ароматными яствами. На глазах изумлённой публики, Ха-Ха взял в правую руку гриб с ярко-желтой шляпкой, считавшийся в волшебной стране исключительно декоративным.
– Кхе-кхем… – Попугай решил на всякий случай вмешаться, – Мой дорогой, глубокоуважаемый, Ха-Ха! Подскажите пожалуйста, что вы собираетесь делать с этим… эмм… грибом?
– Исключительные обстоятельства требуют исключительных решений! – весело рассмеялся в ответ волшебник.
Попугай, остался, однако, не вполне удовлетворен полученным ответом. Прочие жители волшебной страны тоже посмотрели с испугом – никто из них никогда даже и не думал попробовать эти странноватые грибы на вкус. Точно ли всё в порядке с великим волшебником – всё же, Ха-Ха был не так уж и молод – и кто знает, оставался ли он полностью в здравом уме в этих исключительных обстоятельствах?
Но, волшебник заметил это замешательство, и словно бы прочитал их мысли:
– Не переживайте, друзья мои! – воскликнул он. – Нет, ваш старый добрый Ха-Ха пока ещё не сошёл с ума. Вот уже много лет я использую эти ароматные грибы – с этими словами он легонько постучал пальцами левой руки по шляпке гриба, отчего верхняя её часть со звонким чпоком отслоилась, открывая ситечко, наподобие перечницы, – использую для придания моим блюдам особого аромата! – волшебник осторожно приправил булькающий на огнёвочном огне лунно-морковный суп, отчего в воздухе потянуло тонким ароматом – одновременно трюфеля, малины, и ещё чего-то неясного, чуть-чуть островатого.
Попугай сразу же вспомнил этот аромат – именно так пахли многие любимые блюда, приготовляемые волшебником.
– Мой друг, – потрясенно произнёс он, – все эти годы, вы скрывали от меня этот потрясающий рецепт?
– Увы, – развёл руками смеющийся Ха-Ха. – Знаете, должны же быть свои секреты и у старых волшебников. Однако, в этот радостный день, я решил подарить этот секрет всем нам!
Морское чудище Освальд, прирожденный повар, восторженно смотрел на волшебника из колодца-полыньи.
Здесь нужно пояснить, что в различных местах огромного многоплота были обустроены заботливо огороженные колодцы, через которые Освальд и русалки могли общаться с жителями плавучего города. Было оговорено, что, например, в случае пожара в какой-то части города, ближайшая огнёвка должна была как можно скорее разыскать и известить Освальда. Через такой колодец Освальд, совмещавший теперь титулы главного повара и главного пожарного плавучего города, мог вынырнуть в любой его части и быстро погасить любой пожар, выпустив струю холодной воды. Колодцы также использовались жителями для забора воды. Перемешавшись с водами поющего моря, она имела теперь чуть солоноватый привкус, но вполне годилась в употребление.
Наконец, через колодцы жители могли любоваться красотами подводного мира – для этого не обязательно было добираться до края плота, далеко раскинувшегося по водной глади. Для некоторых – а особенно для неторопливых лунных тельцов – это составляло определенную сложность. Купались в колодцах-полыньях и будущие жабята – юные головастики.
Один из таких колодцев был обустроен непосредственно перед длинным столом с печками – для того, чтобы Освальду было сподручно, вынырнув, готовить его коронные блюда, а заодно и следить за пожарной безопасностью. Так вот, Освальд восторженно смотрел на волшебника из соседней с ним полыньи. Шутка ли – на его глазах только что открылся, быть может, самый секретный секрет всей мировой волшебной кулинарии!
Пока кулинары соревновались в своём любимом деле, Пенелопа и Георгио в два счета поставили её вместительную трехместную палатку. Но на этом силы их окончательно оставили. Наскоро поужинав, оба усталых гребца заползли в палатку, и уже через минуту спали без задних ног.