Дмитрий Манасыпов
Чистильщики пустошей-1
– Да уж понял, не дурак. – Енот уставился в опустевшую миску. Этот самый собачник ему сразу не понравился, и, как оказалось, совершенно правильно. Таких заносчивых типов среди чистильщиков ему еще не встречалось. Хотелось ляпнуть, в отместку, что-то обидное, но в голову пришло совсем глупое и ребячье. – А почему кинологи?
– Потому, что кончается на «у». – Неожиданно вступился молчавший все это время Ферзь. – Он и сам не знает, парень. Слышь, что, Волхв, ты бы не выпендривался, а? И вообще, если Мерлин тебе еще не успел сказать, то я скажу сейчас. Ты ночью с нами в город пойдешь. Подберешь собак по параметрам, что тебе ученые скажут. Ясно?
– Даст Кэп команду, так пойду. – Волхв зло зыркнул на него из-под кустистых бровей. – А ты мне, Ферзь, не указывай. Званием не вышел.
– Ну, как знаешь. Только потом не ной опять, что тебя не предупреждали, и тебе время нужно, чтобы подготовиться. – Длинный чистильщик встал, собираясь уходить. – Ты, парень, сегодня тоже с нами. Не забудь поспать хотя бы немного, чтобы быть бодрым. Может, конечно, никого мы сегодня и не поймаем, но идти нужно. Мамачоля, дорогая, спасибо тебе, было очень вкусно. Как и всегда, впрочем.
И он пошел в сторону своей механической громадины. И Енот увидел, что Ферзь чуть прихрамывает, и на бедре, под плотной тканью защитного цвета брюк, у него наверняка плотная повязка. И еще стало заметно, что этот худой и кажущийся нескладным вояка устал за сегодняшнюю ночь, но вечером он снова выйдет на улицы его, Енота, родного города. А, стало быть, ему-то точно нужно будет быть там.
Волхв тоже встал и ушел куда-то за палатки. Пес Хан проводил его преданным взглядом, а потом подошел к Еноту и положил свою громадную голову прямо на колени обалдевшего парня. Глянул грустными бровями из-под сложенных домиком бровей и вздохнул, совершенно по-человечески, протяжно и расстроено.
– Ты, глянь, что творится, а, Второй? – Оружейник, все это время молчавший и так и недорассказавший какую-то байку, восхищенно толкнул в бок близнеца. – Я валяюсь, что это с Ханом?
– Батюшки светы! – Повариха всплеснула пухлыми руками. – Вот это номер, а? Парень, да такого и не было никогда, чтоб Хан вот так вот к чужим-то…
– А что мне делать-то? – Енот совершенно растерялся.
– Брови, брови чеши. – Медовая, недовольная и сонная, плюхнулась рядом с ним на лавку, вывернув откуда-то из-за его спины. – Хан это очень любит.
– С добрым утром. – Брякнул Енот, глядя на свою знакомую. Где-то внутри стало чуть теплее от одного вида этой заспанной девчонки.
– Угу…куда как с добрым. – Девушка заворчала, покрутив по сторонам головой. – Привет Ган, привет Левый, привет Мамочка. Накормишь? Хотя…я б лучше чаю просто попила, с печеньицем.
– Ты чего такая невыспавшаяся, а, подруга? – Ган улыбнулся.
– Выспишься тут. – Медовая продолжала ворчать, механически поглаживая по голове довольно жмурившегося пса. – Ну, давай уже, чеши ему брови, Енот, не тормози. Видишь, ждет щенок.
Куда там, щеночек!!! Парень осторожно положил пальцы на мягкую и теплую шерсть собаки, чья голова полностью закрывала колени. Карие глаза ожидающе уставились на него, и Еноту, несмотря на невольный страх, который он испытывал перед этим псом, пришлось начать делать то, что подсказала Хани. Через минуту страх пришел, а его место заняло восхищение и радость, возникшая после того, как мощная широкогрудая лохматая машина начала урчать словно котенок. Отрываться же от такого ему уже совершенно не хотелось.
У него никогда не было собаки. Несмотря на то, что когда был жив отец и доходы у семьи были вполне приличными, позволить себя завести четырехного друга они не могли. Детворы слишком много, а места в домике, который им принадлежал, слишком мало. Кошки – да, и не одна, но вот друзьям, у которых периодически появлялись мягкие, звонко лающие комочки, маленький Енот завидовал. Потом стало уже не до собаки, не говоря уже про то, что случилось за последние полгода. И вот теперь, когда пальцы легко касались мягких и коротких волосков над бровями этого умного пса, Енот вдруг почувствовал себя маленьким и довольным. Как будто сбылось одно из детских мечтаний, и у него появилась своя собака, большая, сильная и добрая.
Конечно, он не знал того, что Хан самолично придушил около десяти волков. Что громадный пес с куцым хвостом и обрезанными ушами за свою недолгую жизнь дрался и с людьми, и с теми, кто являлся целью отряда чистильщиков. А те, против кого он выходил, оскалив свои громадные клыки, потом чаще всего прощались либо с жизнью, либо с ее подобием. Нет, этого Енот и не мог знать, просто сейчас ему было очень хорошо от того, что он сидел в компании хороших и сразу радушно принявших его людей, а на его коленях лежала голова громадной собаки, довольно щурившейся от того, что он, всего-навсего, чесал ей брови.
– Вот это да. – Медовая удивленно присвистнула, даже перестав пить свой чай, который, судя по запаху, Мамачоля делала с мятой и душицей. Такая же, как и у нее, кружка, сейчас стояла перед Енотом, вместе с горкой галет, насыпанных в чистую, хотя и мятую временем, алюминиевую тарелку. – Ты посмотри, Енот, а ведь Хан тебя полюбил. Он даже мне не дает так чесать, вот блин…
– А можно мне будет его с собой ночью взять? – Неожиданно даже для самого себя брякнул парень.
– Ну, как сказать… – Протянул Ган. Сидевший рядом с ним молчун Второй согласно кивнул. – Скорее всего, после того, что ты сказал, Волхв будет против. Он же у нас за собачника, как скажет, так и будет.
– Да ладно, тоже мне, Волхв. – Медовая оттопырила нижнюю губу. – Он, вообще-то, любит ходить с Ичей и Ермаком. А Хан, чаще всего, остается в лагере. Ты это, Енот, скажи Кэпу про то, что хочешь попробовать с Ханом пойти. Пес-то умный, команд на заданиях слушается, если Волхв прикажет. Думаю, что Капитан не будет против. Ты, кстати, давай лопай быстрее. Мне Инженер сказал, как поедим, так сразу к нам в кунг. Кэп там уже, с самого со сранья.
– Угу. – Пробормотал Енот, наплевав даже на чай. Ему жуть как не хотелось отрываться от занятия и от того, что он видел в глазах пса. А в глазах видел то, что ему так не хватало последние месяцы: доброта и любовь. Может быть, умный пес просто почувствовал, что этому совсем молодому парню нужна его дружба? Спокойная, бессловесная и надежная?
Девушка лишь покачала головой, наблюдая то, что стражник перестал обращать внимание на все вокруг, и вряд ли до конца понял то, что она ему сказала. Торопливо допила свой, так и не успевший остыть чай и встала.
– Пошли, собаковод-чайник, нас ждут великие дела. А Хан никуда не денется, наверняка заляжет под кунгом и будет тебя ждать. Давай. Перекурим в курилке, чтобы не портить аппетит Айболиту, а то вон он идет уже. Пошли, Енот, пошли.
– Ты это, – обратился к стражнику Ган. – как все закончите, зайди ко мне. Я твой ствол немного подделал там, подшаманил и все такое. Надеюсь, что понравится. Не забудь, слышишь?
– Конечно. – Енот наконец-то оторвался от Хана, который, что-то по-собачьи ворча, тоже поднялся. – Спасибо в любом случае, обязательно зайду, как время появится. Мамачоля, большое спасибо.
– Да не за что. – Она выглянула из-за занавески, где уже что-то хлопотала, завидя неторопливо бредущих в их сторону докторов. – Я тебя еще откормлю, а то ишь ты, какой худой. Это непорядок.
Ган захохотал, стукнув по столу кулаком. Следом за ним прыснула и Медовая, Левый лишь улыбнулся краешком рта. Енот непонимающе уставился на них, пытаясь понять причину смеха.
– Попал ты, парень. – Оружейник подмигнул девушке. – Теперь она за тебя возьмется, и придется тебе усиленно бегать…
– Почему?
– Потому что иначе растолстеешь. – Медовая похлопала его по плечу. – Просто она у нас…
– Очень заботливая. – Буркнул Левый.
– Да ну вас, обалдуев. – Повариха нахмурилась. – Не обращай на них внимания, Енот, болтают ерунду всякую. Да, обед в час, смотри не забудь. Сделаю котлеты, как вчера.
Курилка обнаружилась возле прохода, ведущего внутрь лагеря. В ней сидел зевающий Жук и еще кто-то из его друзей. Чернявый мрачный верзила, одетый в такой же, как и товарища, замасленный комбинезон. Судя по всему, даже стоя лагерем Капитан не давал им расслабляться, заставляя поддерживать технику в постоянной готовности. Если учитывать то, как наплевательски относились к «ничейным» машинам в страже, то Енот вполне понимал такое предусмотрительное решение командира отряда. Механик представился Дроздом, быстро пожал руку и исчез, прихватив с собой явно недовольного Жука.
– Пошли смотреть «Жнеца». – Медовая прикурила свою первую за утро сигарету. – Скорее всего, что Мерлиновский. У него что-то стучало, когда они вернулись. Кстати, Дрозд рулит на другом. У Мерлина механиком работает Дизель, ты с ним потом обязательно познакомься, хороший парень. Если водить не умеешь, то лучше не придумаешь, чтобы у него учиться.
– Хорошо, спасибо. – Енот присел рядом с ней. – А ты чего не выспалась-то?
Медовая затянулась, поглядела на становящееся все более голубым небо:
– Ночью ребята привезли тела. Пришлось заниматься с ними. Помогать Файри, Инженеру и Фросту. Они так вообще не ложились. А я еще успела часа полтора поспать.
– Чьи тела?
– Ну, этих, которые по ночам бродят. Где-то после полуночи, штук пять.
Енот сидел, осмысливая то, что услышал. Казалось бы, какая разница до того, что сейчас в лагере находятся тела тех самых тварей, которые, может быть, убили и его родных. Но все равно, что-то внутри него настойчиво просилось увидеть их, посмотреть на них. Тех, кто приходил ночью. Пес, спокойно лежавший у его ног, заворчал и поднял на него свою умную морду. В карих глаз стояло четко видимое беспокойство за нового друга, и то, что Хан как-то почувствовал состояние Енота.
А мне можно будет на них посмотреть?
Даже нужно. – Медовая поглядела на него с каким-то странным выражением. – Сейчас и увидишь.
Хорошо. – Он согласно кивнул головой. – А…
Что?
На кого они похожи?
Да ну сам щас увидишь, ты чего? – Медовая затушила сигарету. – Пошли.
Люк, ведущий внутрь вотчины Инженера, с легким шипением встал на место. Енот вошел следом за Медовой, на пару секунд задержавшись. Он был чуть напряжен, и готов увидеть то, о чем так долго думал.
Большой металлический стол посереди помещения, освещенный несколькими яркими лампами, первым бросился в глаза. И лишь потом взгляд cфокусировался на чем-то длинном, серого цвета, лежавшем на нем. От «этого» отошел Фрост, с которым Енот так еще и не познакомился. В руках парень держал большой шприц с длинной, выгнутой и толстой иглой. Внутри стеклянного цилиндра находилась жидкость бурого цвета, которую чистильщик поршнем отправил в пробирку, немедленно скрывшуюся в самозакрывающемся боксе, окутанном испарениями.
На откидном сиденье сидел мрачный Капитан без своей неизменной сигары. В чем-то белом и балахонистом, накинутом сверху повседневной одежды, с висевшей на груди маской и со смешными клеенчатыми чехлами на обуви. Инженер, посмотревший на двух вошедших поверх маски на лице своим строгим взором, работал за тем же хитрым прибором, что и в прошлый раз.
– Подожди… – Медовая повернулась к стене, что-то нажала, и под панелью, оказавшейся с секретом, обнаружился шкаф с одеждой, как у работающих в помещении научников. – На-ка, друг, одевайся и прочее.
Енот поспешно накинул на себя длинный фартук с рукавами и завязками на спине, которые Медовая тут же затянула. Надел на лицо плотную марлевую повязку и нацепил чехлы, которые Хани обозвала «бахилами», поверх обуви. Девушка сделала то же самое, и лишь после этого выдала ему тонкие прозрачные перчатки и разрешила пройти в сторону стола и того, что на нем лежало. К тому времени Фрост уже вернулся и сейчас повернулся к нему:
– Помоги, пожалуйста. Нужно перевернуть обратно на спину.
Енот подошел к нему и уставился на тело.
Тварь лежала на животе, из-за чего и потребовалась помощь стражника. Длинная и худая фигура, с поблескивающими позвонками, торчавшими из вскрытой спины. Продольный разрез, тянулся от шеи и почти до крестца. Кожа, грубая, сероватая, покрытая какими-то бляшками, казалось туго натянутой. Никакого жира, только мышцы, даже в смерти напряженные и вздувшиеся волнами. Какие-то странные отростки, редкой бахромой свисающие с выпуклого затылка, такие же, только чуть более толстые и редкие, плотно сидели от шишковатого запястья и до вздувшегося сустава локтя. Кисти рук (лап?), лежавшие наружной стороной вверх, широкие, сильные, с большими пятнами, похожими на мозоли. Пальцы длинные, застывшие в посмертной судороге, костистые и сильные, с длинными когтями. И входные отверстия от пуль, кучно находящиеся в районе лопаток и верхней части ребер, много, не меньше семи-восьми.
– Ну, чего просто так смотреть? – Фрост недовольно зыркнул на Енота. – Бери за ноги, и переворачиваем.
– Беру, беру…
Лодыжки существа, широкие, твердые и холодные, было очень мерзко трогать. Но он пересилил этот позыв, взялся крепко, и, на «раз-два» со стороны Фроста, приподнял и перевернул. Медленно поднял глаза, вцепившись ими в лицо (или морду?) существа.
Желудок дернулся, Енот вцепился пальцами в холодный и ребристый край стола. Медовая, возникнув рядом, обеспокоенно посмотрела на него и бросилась к одному из стеллажей, на котором стоял большой таз. Серые и холодные глаза Фроста, видимые из-за верхнего края маски, расширились:
– Этого еще здесь не хватало! Медовая, давай быстрее…
Но организм Енота справился, не опозорив его в глазах ученых. Он только чуть побледнел и залпом выхлестал воду из кружки, которую предусмотрительно протянул ему отвлекшийся от исследований Инженер.
Красотой тело спереди тоже не поражало. Грудная клетка, развороченная выходящими пулями, выпирала углом. Сверху на ней хватало непонятных наростов, торчащих острыми концами. Его вскрывали и спереди, но уже успели зашить грубым швом тянувшимся чуть ли не до лица.
Вытянутые вперед лицевые кости, обтянутые бледно-серой кожей, с темнеющими сосудами. Запавший нос с вывороченными наружу ноздрями, узкие, почти черные губы, за которыми виднелись кончики длинных, частых и острых зубов. Большие глаза, в которых, на первый взгляд, белка не было вообще, только громадная чернота расширившихся кошачьих зрачков.
И при всем при этом – странная и отдаленная схожесть с кем-то, кого Енот вроде бы и знал. Только где и когда? И как это вдруг может быть, чтобы под вот этой странной, оплывшей мордой существа, лежащего перед ним, увидеть что-то знакомое?
– Пришел в себя? – Фрост опустил маску. – Привыкай, дружинник.
– Вот такие и нападают на ваш город, уважаемый Енот. – Капитан подошел к ним. – Мерзко, да?
– Очень. – Енот покосился на тварь. – Такая дрянь…
– Именно. – Кэп подошел к лежащему на столе телу, внимательно присмотрелся к его «лицу». – Опасная скотина. Да только не настолько, чтобы полностью парализовать жизнь в совсем немаленьком городке. Но, как известно, у страха глаза велики. Ты первый из горожан, кто может полюбоваться на это существо. И пока – последний.
– Почему? – Енот немного недоуменно посмотрел на него.
– Показывать их вашей администрации? Зачем? Тем более что хранить их мы не собираемся, так как наш собственный холодильник не совсем для этого предназначен. Сейчас мы составим акт, в котором ты распишешься, засвидетельствовав факт того, что члены отряда уничтожили указанное в нем количество тварей. А потом сожжем, чтобы не распространять возможное заражение в непосредственной близости от вашего же города.
– Но я не могу… – Енот удивленно пробормотал это себе под нос. – Кто я такой? Вам нужен хотя бы сегодняшний командир на воротах.
– Они заняты, солдат. А ответственные лица из администрации, несмотря на наше предупреждение, появиться не соизволили. До сих пор. Тебе хочется карантина для жителей города? Как там, Инженер, из-за чего?
Иван Сергеевич отвлекся от разглядывания чего-то там в микроскоп:
– В связи с повышенной до критического уровня возможностью заражения территории человеческого поселения, входящего в состав майоратных земель Пяти городов, активным биологическим материалом некротического происхождения. Связано это с необратимыми реакциями, происходящими в останках агрессивных форм не-жизни. Доступно объяснил? Статья тридцать седьмая бис Положения о территориальной ответственности поселений Альянса «Звезда». Неоспоримость данной статьи полностью подтверждается результатами экспресс-анализа предоставленного группой вооруженного ассенезирования обжитых земель, нанятых субъектами управления поселения. В данном случае – с разрешения господина Бати, давшего официальную заявку на вызов нашего формирования. А что, уважаемый Енот, данное положение разве не входит в число обязательных документов, доводимых до личного состава военизированной городской стражи, в которой вы изволите служить?
Парень оторопело смотрел на него, пытаясь сообразить: что ему делать? Никто и никогда не зачитывал стражникам Положения, так что крыть было нечем. Но с какой стати подозревать какую-то там подставу от тех, кто сегодня ночью дрался на улицах Города, рисковал жизнями, наконец-то – просто убил несколько тварей, до сих пор практически безнаказанно делавших то, что им хотелось?
– Да ладно, не напрягайся. – Кэп усмехнулся. Получилось это у него немного устало. – На самом деле ничего страшного в этом нет. А сообщать в Звезду про карантин мы в любом случае бы не стали. Так как нет никакого смысла. Если бы у вас здесь происходило что-то вроде вамп-лихорадки, то да. А так – все стандартно. Будем зачищать, скорее всего, начнем через несколько дней. До этого ты должен помочь нам с некоторыми моментами, связанными с тем, что у вас здесь творится под землей. Поработать с девочками в архиве, хорошо?
– Хорошо. – Енот торопливо кивнул. – Я все понял.
– Ну и молодец. – Капитан повернулся к Инженеру. – Расскажи ему про то, что получилось узнать по их поводу. Пусть потом расскажет своим, глядишь, что не так сильно бояться будут.
Инженер понимающе мотнул головой:
– Подходите, молодой человек. Внимательно слушайте и запоминайте все, что сейчас расскажу я и Фрост. Когда пойдете в город, то не забудьте задержаться на воротах, рассказать все той смене, что сейчас на них стоит. А то наверняка сейчас уже рассказывают про ночную бойню такие небылицы, что мне стыдно было бы на их месте. И еще… в порядке исключения.
Енот подошел к нему. Пальцы Инженера быстро пробежались по клавиатуре выдвижной панели. Из незаметной щели с тихим жужжанием поднялся небольшой темный прямоугольник, немедленно засветившийся зеленоватым светом.
– Смотрите, солдат, такого вы еще наверняка не видели. Это не кино, это записи, собранные с камер слежения, со студий новостей, которые снимали это, не подозревая о том, что это последние репортажи нашего мира. А также то, что некогда было очень секретным, а для нас с вами стало обыденным и ежедневным. Это я делаю для того, чтобы вы могли понять, кто лежит вон на том столе, и почему мы не так сильно беспокоимся по его поводу.
Двухцветная съемка, сделанная неподвижной камерой, установленной, судя по всему, на углу большого здания. На переднем плане что-то типа площади с невысоким металлическим памятником. Какой-то мужик, сидел верхом на коне, вытянув вперед руку. Пара десятков автомобилей, выглядящих именно такими, какие показывали в кино: с большими стеклами, без наваренной брони и сеток на окнах, с незакрытой резиной покрышек. От площади, в сторону виднеющейся вдалеке полоски реки – широкая аллейка деревьев с пышными кронами. Скамейки, несколько женщин с колясками. Прямо под камерой неожиданно пробежали темные фигуры, двигающиеся большими прыжками, несущиеся в сторону аллейки.
Звук отсутствовал, но видно, что матери кричали, некоторые подхватывали детей на руки и бежали… темные фигуры не дали им сделать этого. Догоняли, валили на землю, вытягивали к ним головы. Запись не прерывалась, автоматически фиксируя каждый момент, помогало лишь то, что никто ей не управлял, не делал приближения, и подробности не видны. И все равно пальцы Енота, вцепившиеся в холодную кромку стола, сжились до побелевших от напряжения костяшек.
– Одно из самых первых и зафиксированных моментов Прорыва, Енот. Последствия были ликвидированы не очень быстро и не очень надежно. Практики у наших предков тогда еще не было. Но скоро она у них появилась в очень большом объеме. Сейчас увидишь.
Новая запись… теперь уже цветная и со звуком, доносящимся из хрипящих, но все еще работающих динамиков, спрятанных в стене «круизера» и смотрящих внутрь сетчатыми прямоугольниками. Из них неслась канонада выстрелов, взрывы и громкие, практически не прекращающиеся вопли. Перед камерой постоянно крутился какой-то мужчина в яркой крутке трех расцветок и странной эмблемой, в виде цифры «один» на фоне раскоряченной двуглавой птицы. В руках у него палка с большим толстым набалдашником. Он извинялся перед зрителями за отсутствие какого-то нормального пси-сигнала, нес какую-то чушь со странным акцентом, очень тщательно выговаривая слова. За его спиной пробежали несколько человек в камуфляже, с ног до головы увешанные экипировкой. Один остановился, подошел, приказывая убираться на хрен. Мужчина в цветастой куртке согласно замотал головой, и в этот момент глаза военного устремились поверх камеры, прищурившись, следом вскинулась странного вида здоровущая винтовка.
Камера упала вперед, объектив задрался, тянулся сбоку дикий вопль оператора, замельтешили мохнатые большие силуэты, пальба, крики, крики, крики…
– А это все чуть позже, когда стало ясно, что проблема не разовая, что она возникает почти у всех государств того времени… Уничтожение целого города, большого города, после чего наконец-то появились векторные карты Прорыва, прорисовались четкие линии фронтира и на какое-то время казалось, как я понимаю, что у них получится справиться. – Инженер покачал головой, грустно, всем видом говоря о том, что тогда многие ошибались.
Было еще несколько записей, которые для Енота слились в одну сплошную полосу. Нарезка из каких-то помещений, напоминающих то, в котором они сейчас находились. Металлические столы с препарируемыми тварями, среди которых он видел и знакомых с детства волколаков с не-мертвыми, и каких-то совсем уж страшных и странных тварей. Люди в белых халатах рассказывали другим, из которых половина была в форме, а другая в однотонных костюмах с полосками ткани на груди под ними, о том, что им стало известно.
Бросалось в глаза, что большинство слушателей кивают с умным видом, абсолютно не понимая и не воспринимая того, что им говорили. Ну как можно не понять, что червь-подземник может уничтожить целую ферму за неполные сутки, если вовремя не распознать его появления и готовящихся приготовлений-подкопов? А эти, по ту сторону экрана, понимать этого или не хотели, или не могли.
Енот смотрел запись за записью, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. А ведь никто, включая Инженера, в какой-то момент прекратившего комментировать, не проявляет никакого интереса к тому, что ему включили. Капитан, снявший с себя все лабораторное облачение, давно ушел. Фрост, перестав потрошить серый труп, колдовал над тем, что из него вытащил. Медовая, которая с его помощью перевалила чудовище на каталку, увезла монстра куда-то в сторону помещений Гана. Вернулась и присоединилась к тихо возникшей со стороны завешенной откидной кушетки закемарившей Файри, которая, умывшись, начала щелкать клавиатурой хитрого аппарата, выводившего на экран столбцы и графики. Парень продолжал смотреть до того самого момента, пока экран, моргнув, не потух. Потом сел на стоявший поблизости стул и попытался осмыслить то, что увидел.
Нет, конечно, он кое-что знал, как и любой в Городе. Но чтобы вот так, настолько быстро, агрессивно и молниеносно уничтожить целый мир, в котором жили люди? Такое представить было невозможно. А оказалось, что на самом деле все очень просто. Достаточно просто не задуматься тем, кто должен делать это сделать сразу, принять несколько решений, кажущихся такими простыми, и все… да не тут-то было. От этого становилось так жутко и пусто на душе, что хотелось плюнуть на все и на какое-то время отключиться, чтобы не думать, не видеть и не слышать ничего вокруг. Енот покрутил головой, рассматривая своих новых коллег уже чуть по-другому, понимая, что они то все это знали давно, наверняка даже больше и… что и?
«А то, – пришла в голову мысль, – что знать то они это знают, но не собираются плакать и ныть по поводу потерянного. И наоборот, стараются сделать все, что могут, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. И тебе, Енот, повезло, потому что тебе они доверяют по какой-то причине и хотят видеть от тебя помощь».
– Поняли, солдат, сколько мы потеряли? – Инженер сел напротив. – Обидно?
– Очень. А что вы хотели рассказать про этих?
– А… про серых-то? Тогда слушайте внимательно и запоминайте. Первое то, что их убить хоть и сложно, но очень даже возможно. У них, как и у любой нежити, совершенное другое устройство внутренних органов. Но при всем при этом, ваши серые, по сути, не мертвецы, они другие. Если точнее, то те, кто приходят из Прорывов. Вероятнее всего.
У них есть такая же система кровоснабжения, как и у нас. Только вместо нашего сердца у них два абсолютно одинаковых органа, судя по всему, дублирующий из них тот, что находится справа. Поэтому при кучном попадании в область грудной клетки смерть тварей стопроцентная. Головной мозг кроме защиты очень развитого черепа, имеет также окружение из пластичного вещества, которое может останавливать пули небольшого и среднего калибров. Так что с ними обычные меры борьбы могут сразу не сработать. Так что лучше всего автоматическое скорострельное оружие. Второе…
Инженер отхлебнул из поставленной Хани перед ним кружки дымящегося ароматного кофе:
– Развитие мышечной и соединительной ткани дает им возможность двигаться со скоростью, превосходящую среднюю человеческую. Поэтому допускать ближний бой очень опасно. У тварей ускоренный метаболизм, вызванный именно этими изменениями в организме, продиктованный гипертрофированно ускоренным приспособлением к нашей среде. Одновременно с тем они существа, в чем-то подобные нашим холоднокровным.
Ведь зимой нападений было меньше, так? Так-так, можно и не сомневаться. Лето, когда стало теплее, они активизировались. Животный белок является основной пищей, и служит для скорейшего возобновления потраченной энергии. Другими словами – чем больше они охотятся, тем больше будет их появлений до наступления холодов. Белок для движения, движение для добычи белка. Замкнутый круг, поэтому всем в городе нужно быть начеку. Они связаны с некросферой, что дает им возможность вести регенерацию с огромной скоростью, за которую опять же – нужно будет давать организму пищу. Сегодня ночью они обязательно появятся, это точно. Но нам нужно обязательно их ждать и…
Инженера прервал неожиданный рев, вырвавшийся откуда-то над входным люком. Там же засветилась, кружась, большая красная лампа, отбрасывающая блики на стены. Чуть позже из динамика станции, стоявшей в кабине «крузера», раздался треск и голос Тундры:
– Общий сбор, готовность к выходу пять минут. Повторяю, общий сбор через пять минут!
С лязгом открылась половина Гана, высунувшего голову в образовавшийся проем:
– Вооружаемся коллеги, быстро!
Енот вскочил со стула, непонимающе закрутив головой. Что могло произойти такого, что в лагере чистильщиков объявили общий сбор?!!
