Дмитрий Манасыпов
Чистильщики пустошей-1
– Не то слово. – Тундра посерьезнел. – Запомни Енот, что здесь тебе не тут, и строем в столовую никто не ходит. А работать придется много и очень вдумчиво. Твоей физической подготовкой, которая меня не удовлетворяет, займемся сразу, как врач разрешит, также как и огневой и боевой. Куратора выделим, и будет он тебя драть в хвост и в гриву. Ну, все, военный, иди. Вечером заполнишь необходимые бумаги у Капитана и все, прости-прощай, родной городок. Так что у тебя даже есть время подумать. Все ясно?
– Полностью. – Енот встал. – Могу идти?
– Можешь.
Медовой возле палатки он уже не застал, в отличие от пса. Хан попытался влезть за ним в палатку и даже всунул в ее открытый клапан любопытную морду. Вроде бы все сделал бесшумно, как и положено животному, но вот сидевшая у кровати Ферзя медсестра Лиса незамедлительно уставилась на пса. Нахмурила брови и понятливый пес, расстроено вздохнув, убрался назад.
– Вернулся? – Девушка улыбнулась ему. – Ну, чего тебя вызывали?
Енот сел на свою, скрипнувшую сеткой, койку. Машинально потеребил край подушки, бездумно смотря на застиранную, но чистую белую наволочку на ней.
– Я в отряде остаюсь. Меня хотел командир за что-то забрать назад, в город, но ему не дали. И Тундра его еще на дуэль вызвал.
– Ну, поздравляю, пацан. – Глухо проскрипел из из-под бинтов Ферзь. – Попал ты по самое не балуй. Будешь теперь, также, как и мы, месяцами не видеть цивли… циви… тьфу ты, как ее?
– Цивилизации, больной. И лежите уже, не вставайте. Поздравляю, Енот. – Лиса поправила постоянно выбивающуюся прядь. – Не слушай его, Ферзь у нас иногда любит поворчать. Особенно когда ему достается.
– А что с Румпелем, Лиса? – Енот, которому с утра было стыдно за то, что он не поинтересовался судьбой бородача, вопросительно уставился на нее.
– Лежит. – Медсестра чуть пожала плечами. – Его долго оперировали, Айболит даже еще и не проснулся после нее, после операции. Выкарабкается, никуда теперь не денется.
– Но ведь ему чуть ли не в сердце…
– Так, больной. – Голос Лисы чуть скрежетнул металлом. – Ну-ка, покажи мне, где у тебя сердце находится? Уверен, что прямо здесь? Вот видишь, как сразу засомневался, а то в сердце его… Рядом прошло, крови много потерял. В себя никак не придет, но жить будет, это мальчишки мои гарантировали. Правда валяться придется очень долго.
– Ну и хорошо. – Енот облегченно вздохнул. – Ты мне что-то дашь из лекарств, а то меня ждет Инженер?
– Дам. Вот держи, выпей два драже прямо сейчас, и две через три часа. Голова не болит?
– Нет, спасибо за укол. Помог сразу и до сих пор все нормально.
– Замечательно. Ухо-то все равно разболится, да и голова к вечеру даст о себе знать. На вот, еще одну штуку, выпьешь если что. Не поможет, так придешь, укол поставлю. Терпеть не нужно, не маленькие дети, чтобы выпендриваться. Ночевать явишься сюда, осмотрю тебя перед сном и повязку поменяю, не забудь. Давай иди, раз надо, а я с больным вот посижу, а то он и удрать может к своим.
– Как удрать?! – Енот удивленно вытаращился на забинтованную голову Ферзя, сверкавшую хитрыми глазами в щелку между белыми полосами. – Он же раненый…
– Привыкать чтоль, пацан? – Чистильщик неожиданно весело подмигнул ему. – Да ты давай иди, иди. И это, когда назад если вдруг соберешься, так топай погромче и покашляй прежде чем зайти. Да, милая?
– Кгхм… – Поперхнулся Енот, схватил в охапку собственную одежду и обувь, которую кто-то положил на тумбочку и, насколько мог быстро, вылетел из палатки. Сзади заливисто хохотала Лиса и гулко, покашливая, смеялся Ферзь. Сегодняшний день выдался серьезным на различного рода загадки и неожиданности. Как может вести себя так человек, которого вчера привезли в лагерь чуть ли не на половину мертвым?!!
Хан терпеливо лежал на прогревшейся траве. Увидев парня, он неторопливо встал, вильнул обрубком своего хвоста и подошел к нему.
– Ну и как тут себя вести, друг? – Енот погладил умницу-пса по лобастой голове. – Пошли к Инженеру, значит, что еще делать-то остается, раз идти нужно и болеть не дают.
Пес вывалил язык, и, засопев, направился в сторону «крузера» ученых. Енот пошел следом за ним, начиная ощущать, что уже проголодался, что было очень хорошо и говорило о том, что со здоровьем уже все в порядке. Но до обеда еще не скоро, и потому пришлось на время забыть о собственном, недовольно урчащем, животе.
– О, вот и наш герой. – Файри, ковырявшаяся в чем-то не очень аппетитном на вид, и одетая не в пример прошлому разу очень скромно (рабочая роба ученых и фартук), радостно помахала ему рукой, когда Фрост, открывший на стук, впустил стражника… Нет, уже чистильщика, внутрь. – С боевым крещением, орел. Кувалда сказал, что ты держался просто молодцом.
– Эт точно. – Енот чуть замялся. – А где переодеться можно?
– Да ладно тебе. – Женщина провела глазами по нему сверху вниз. – Так ты выглядишь более героически, прямо-таки боевитым парнем, сразу видно, что только из лазарета. Как раз, что охмурять юных и неопытных восхищающихся девушек. Да ладно тебе, шучу я.
– Вон там, у Гана. – Фрост, как обычно нахмуренный и неразговорчивый, ткнул пальцем в сторону помещения оружейника. – Тебе все равно к нему сначала.
– Спасибо. – Енот пошел в сторону закрытого люка, прячущегося в стене, нажал на кнопку вызова.
– Енот. – Он оглянулся на парня в фартуке. Тот как раз опустил на лицо ту самую хренотень, которую носила на лбу Медовая. Странное зрелище, как будто человеку вделали кусок какого-то механизма: на левом глазу был большой круг с несколькими стеклами разного размера и цвета. На правой стороне сейчас с жужжанием выдвинулся вперед небольшой окуляр. – Ты в механике, точных науках разбираешься? Или в химии, физике?
– Чего? – Енот непонимающе посмотрел на Фроста.
– Да ничего уже, ладно. Потом поговорим. – И он отвернулся, подойдя к той самой неприятной даже на вид штуке, в которой ковырялась Файри. Штуковина напоминала выпотрошенную курицу без головы, вот только у куриц крылья не бывают такой длины и не напоминают больше щупальца.
Сзади чуть зашипело, и круглая пластина дверного люка отошла в сторону, плотно прижимаясь к стене. Из проема выглянул Ган, взъерошенный, измазанный маслом, в рабочем комбинезоне и в красном платке с лиственным узором на голове.
– О, здорово, брат, заходи. – Он подвинулся в сторону, пропуская Енота. Люк зашипел, вставая на место. Оружейник прошел к своему металлическому верстаку, делая приглашающий жест гостю. Тот подошел, покрутил головой, надеясь увидеть Медовую, и немного расстроился, поняв, что ее нет. Зато можно было спокойно переодеться, не думая о том, что она увидит, как он неказистый и как отличается от подтянутых чистильщиков. Ему и в голову не пришло, что на фоне ребят Мерлина тот же Ган смотрится не особо хорошо. Несмотря на худощавость у оружейника было заметна четко намечающаяся «мозоль» на животе, а худые и жилистые руки никак не были облеплены узлами мышц.
Пока Енот переодевался, аккуратно положив одежду на край верстака, Ган суетился в одном из углов. Старательно насыпал в стеклянную емкость, подозрительно похожую на одну из больших колб Фроста каких-то листьев. Залил ее водой из большого металлического бидона, стоявшего на не очень чистом полу, кинул несколько комков бурого домашнего сахара. Достал с полки конструкцию из двух тонких металлических полосок, соединенных между собой и с болтающимся проводом, оканчивающимся вилкой. Воткнул ее в розетку и загрузил в емкость.
– Ты ел, Енот? – Ган повернулся к нему, доставая мятую сигарету без фильтра из-за уха.
– Не-а, не успел. Сначала сидел у палатки… – Он вспомнил тонкую теплую Медовую, закинувшую руки ему на плечи и вздохнул. Помотал головой, отгоняя воспоминание и надеясь на то, что скоро ее увидит. – Потом к начальству пошел и все, не успел.
– Ниче, брат, это мы сейчас поправим на раз. – Оружейник, насвистывая что-то под нос, залез на ту же полку, откуда взял непонятную конструкцию. А та, медленно, но верно, каким-то макаром превращала воду в кипяток, исходя пузырьками.
Ганн достал завернутую в чистую тряпку буханку хлеба (Енот отметил про себя, что хлеб городской, пекли в пекарне у ворот), высокую металлическую банку и кусок домашней колбасы. Положил все это на верстак, вернулся к полке, мимоходом отключив шнур из розетки и накрыв емкость парящую и булькающую крышкой. Которая, на удивление гостя, оказалась круглым фильтром от противогаза, похожим на те, что входили в комплекты, выдаваемые рудничной страже. Вытащил с полки тесак абсолютно изуверского вида, длиной с половину руки Енота, с хищным клювом на конце, зазубренной спинкой и четкими линиями гравировки по всему лезвию.
– Сейчас чаем побалуемся. – Ган наломал хлеб крупными кусками, накромсал колбасу и еще более жутко вбил нож в банку. Быстро прорезал крепкую жесть так, как будто это был картон. Вывалил на пластиковую тарелку из хозяйства Мамачоли тушенку (конскую, как верно определил Енот). Достал две светлых металлических кружки и еще сахару. – Ну, как-то так. Ты, братишка, прости, чем богаты, так тем и рады.
– Смеешься? – Парень проглотил слюну, невольно образовавшуюся во рту. – Самое то твое «чем богаты», когда есть хочется.
– Ну, так давай, налетай. – Ган выпустил дым, прищурился, когда сизая струйка зацепила глаз. – И вот еще чего…
Откуда-то из глубин комбинезона возникла серебристая фляжка без чехла. Оружейник открутил крохотную крышку, и в две кружки полилась темная, пахнущая чем-то смолистым жидкость.
– Давай зараз, брат, и за упокой душ ребят и за то, что одним братом у нас стало больше. Не парься. Вернемся с задания, там и по правилам за все и выпьем, это так, чтоб тебе чуток комфортнее было. Ну, вздрогнули.
Енот опрокинул в себя кружку. Глотку чуть обожгло, в нос ударило приятным ароматом, а в желудок прокатилась горячая струйка. Есть захотелось еще больше и он, не долго думая, немедленно схватился за кусок конской колбасы, правильной, с нужным количеством жира, с прослойками темного и светлого мяса, с еле уловимым запахом черемши. Ган закусывать не стал, лишь чуть поморщился и затянулся глубже.
– Ты давай это, Енотище, кушай короче. Сейчас я еще чаек сделаю. Эх, смотри, купчик да с дымком по-цыгански. А?!! – Оружейник аккуратно, через большое металлическое ситечко разлил чай по кружкам. Енот присмотрелся: действительно, заварка была крепка. Если судить по цвету и запаху.
Ган сел напротив, добавив в чай сгущенного молока, вспоров своим жуть-тесаком откуда-то из-под верстака выуженную банку, явно привезенную из Пяти городов, где вроде как работал консервный завод. Если тушенка была домашняя, просто закатанная в жесть вручную на машинке, то сгущенное молоко явно заводское. Куда светлее домашнего, однородное, и даже с оттисками каких-то цифр на крышке. Оружейник от души добавил молока и ему, сам размешал большой ложкой из нержавейки, старой, стоящей наверняка очень дорого.
– Ты пока ешь, я тебе рассказывать начну, хорошо? – Он посмотрел на активно работающего челюстями Енота и удовлетворенно кивнул. – Тундра сказал, чтобы начали тебя знакомить с нашего склада и мастерской. Вот прям сейчас и начну знакомить.
Ган расстегнул неизменную кобуру на боку. Только сейчас Енот обратил внимание на то, что у него, имеющего их сразу две, оружие оказалось разным. С левого бока в кобуре как влитой сидел большой, матовый револьвер. На правом, из кобуры которую открыл, оружейник достал большой автоматический пистолет из вороненой стали, с накладками красного цвета на рукояти, с гравировкой в виде змеи по ствольной коробке.
– Это ствол из нашего наследия, братишка. Второй сделан уже после Полночной войны. А вот этот я лично нашел на одной «консерве».
– Где?!
– На консервации. Военные склады наших далеких предков, Енот. Там в основном была техника, но и просто вооружения хватает повсюду. Мы нашли его на самом севере Камня, когда гоняли медведоморфов по тайге. Совсем небольшой, на два танковых полка полигон. Танки… смешно сказать, без электроники, с открытыми баками под топливо сзади. Пушки какие-то маленькие, миллиметра на восемьдесят два от силы, ни активной брони, ничего. Оружие тоже старое, сразу видно, но оно нам кстати оказалось.
А вот этот пистолет я нашел в здании там же. Комната на четыре койки, и четыре человека, вернее то, что осталось. Когда они там оказались, почему погибли, мы так и не поняли. Ясно, что люди родились задолго до Полуночи, от них и не осталось практически ничего, в пыль превратились. А вот стволу повезло, хозяин его видно очень любил и берег. Чистил он его что ли… масленка рядом стояла, он ее и задел, наверное. Залил ствол маслом, он и не проржавел ни капли. Да там вообще сухо было очень, ни грибка, ни плесени по стенам. Вот я его себе и взял. Хороший пистолет, как и все, что делали до Полуночи, надежный и точный. Стреляет и одиночными и очередями, патроны найти легко, магазин вместительный. Это я к чему, брат? Да вот к чему…
Оружейник достал из кармана еще одну сигарету, прикурил:
– Ты же сразу, наверное, обратил внимание и на наше вооружение, и на снарягу и оборудование, что у Инженера, что у Айболита. И на то, какая разница между автоматами группы Мерлина, например, и тем, как я чай завариваю. Ничего странного нету. Все, что у нас есть, это то, что мы находили и постоянно ищем. Источники, которые нам дают возможность этим заниматься… своеобразные. Могу тебе сказать одно: увидел где-то в рейде хотя бы что-то странное, не вписывающееся в окружающее, сразу доложил командирам. Каждый раз после работы мы прочесываем те места, где живут твари. У них часто можно найти что-то, что пригодится нам же дальше.
Да, у нас есть Инженер, есть похожие на него люди в других отрядах. Их очень мало и их постоянно хочет перетащить к себе Альянс, или даже те, кто живут дальше. Почему? Потому что они настоящие, понимаешь брат, настоящие инженеры. Люди, которые могут оружие сделать из чего угодно, и не только. Но зачем, скажем, нашему Инженеру придумывать мне электрочайник, когда я и сам должен до него додуматься? Почему не додумался? Да лень потому что, брат Енот, лень-матушка. Все жду, что найду где-нибудь готовый, или Фрост раздобрится и сделает специально для меня. Я ведь ученик Инженера тоже, он меня всему научил, брат. Конечно и сам-то не дурак, много чего могу, да и люблю с этими вот железками ковыряться, делать из них что-то новое. Мда…
Ган задумался и закурил еще одну. Тоскливо посмотрел на свою фляжку, но наливать больше не стал. Было видно, что легкое опьянение уже отпустило, и сейчас он начнет говорить по делу. Так и произошло. Оружейник встал. Подошел к стене, нажатием кода на спрятанном замке откатил в сторону фальшпанель, под которой скрывался целый арсенал. Ган взял несколько стволов в охапку, с лязгом положил на верстак, почесал свою рыжеватую бородку и продолжил. На удивление – на глазах меняясь и став похожим на Кубика, учителя арифметики в школе Енота:
– Сейчас в ходу много видов оружия, но у них есть несколько общих моментов, которые и делают те, либо иные виды наиболее любимыми везде. Калибр в первую очередь, брат, калибр. Наиболее ходовые к ручному стрелковому вооружению: пять-сорок пять миллиметров, семь-шестьдесят две сотых, полных девять и двенадцать и семь. Последних правда требуется не так много, так как идут они только к пулеметам и серьезным винтарям. Не, есть, конечно, и другие боеприпасы, особенно с южной стороны степи, где оружие в основном немного другое. К западу, насколько я знаю и на Севере, в Портах, тоже в ходу много не наших стволов.
Ну, а у нас то, что есть, что смогли найти, сберечь, начать производить снова. Тут ведь как, брат, все идет-то? Да пусть у тебя полный грузовик такого железа будет, но что ты без патронов сделаешь с ним? Вот-вот, сам понимаешь, почему Пять городов, или Звезда, вошли в такую силу-то? Потому что сразу после Полуночи губернатор, которых наместник и престолоблюститель в каждый большой район назначал, поступил правильно. Видно грамотный был мужик, святоекатериновцы ему даже памятник поставили, не такой, конечно, как до Войны стояли, но все равно. А что там, что в Парме, заводов много было, тех, что для войны производили разные штуки. Да склады повсюду, те же «консервы». Вот он, и такие же четверо, из Пармы, Челябы, Салавата и Кыштымска сумели вовремя все в свои руки взять. И заводы по производству пороха и патронов тоже. Конечно, что мощности упали, но смогли же, и до сих пор из-за них держатся и организоваться смогли так, что все к ним только с поклоном идут. И даже умудряются с Итилем воевать, а это, брат, скажу тебе, серьезно. Учитывая то, что мы нужны Альянсу при заключении каждого контракта, и по его завершению отряды получают премию от руководства того города, на чьей территории мы работаем. Часть премии выплачивается натурой: патроны, запасные части к машинами, оружие, медикаменты. Но большая часть закупается нами самими за счет вознаграждения от тех, кого защищаем. Ну и то, про что говорил уже, брат. Постоянный поиск…
Ну, теперь начнем изучать матчасть, то есть то, что нам помогает побеждать.
Глава девятая: учиться, учиться и еще раз учиться
«Бо уязъвляли солдаты Мрака людей нещадно и раны им наносили:
И градом стальным, и огнем, и мором, и железом острым.
Но превозмогают силу Их Воины, ломая силу силой, а злобу Их яростью своей
Сильны они также, и в руках своих несут смерть армии Мрака»
Книга Св.Мэдмакса (апокриф)
– Итак, Енотище, времени у нас сейчас мало, так что просто пробежимся по верхам и постараемся понять основные моменты, которые нужно знать. Потом я тебя заставлю учить все характеристики, типы боеприпасов, возможность починки оружия в полевых условиях и правила правильного ухода за ним. Но потом, сейчас только по верхам.
Твой пистолет мы оставляем тебе, разве что я немного его подрихтую. Хороший ствол, надежный. Переделка еще дополуночного оружия, но делал парень с руками и головой, а я его сделаю еще лучше. Боек уже сменил, займусь скобой и привешу одну полезную штуку. Вот тут есть крепления для фонаря, а мы сюда прибабахаем прицел, брат. Когда будешь ходить в шлеме, то точка от него автоматически будет ложиться на общую сетку прицела. Хотя это не освобождает от постоянных стрельб, так как хитрая старая электроника, это хорошо, но стрелять нужно уметь без нее, а то можно попасться на том, что полагаешься только на тепловизоры и целеуказатели, а тут бабах… и сдохло все. Чего делать? Правильно, уметь стрелять из оружия без всего этого.
Вот смотри, та самая кобура, с которой ты не должен расставаться. Право на ношение автоматического оружия есть у каждого члена отряда, одобрено Положением Альянса «Звезда» и нашего особого статуса, так что никто и нигде тебя не задержит. Кобура сделана из кожи, так материал долговечный и хороший, ремни под нее можно пускать как кожаные, так и синтетические. Чего?
Искусственные, брат, вот какие. Их у нас в достатке, слава яйцам, нашли в свое время и с собой таскаем. Значит, цепляем вот этот ремень на пояс, опускаем вниз по бедру, так, чтобы рука без проблем доставала до кнопки ограничителя. Нормально, нет? Вот, теперь подгоним остальные ремни. Вот этот широкий вокруг бедра, плотно, но так, чтобы сосуды не пережимал. Понял принцип? Теперь окончательно фиксируем и получаем очень удобную для ношения и использования конструкцию. Кобуру я тебе сам подбирал, чуешь, как пистолет хорошо лежит? А теперь попробуй его выхватить… ага, вот так. Видишь, как удобно?
Да, карманы под обоймы, на, кстати, получи еще два дополнительных, набей и на место их. Одну постоянно держи в пистолете, но не досылай без надобности, оружие штука такая… всегда может выстрелить.
Так, идем дальше и переходим к ручному стрелковому. Вот, возьми вон ту длинную волыну. Это брат, самозарядный карабин, конструкция, которую мы нашли на Итиле, в подземном городе. Сейчас он полностью перелопачен, исходя из того, что у нас тогда имелось и что нужно было сделать. Калибр семь шестьдесят два миллиметра, начальная скорость пули… э-э-э, извини брат, это тебе пока рано. Короче серьезная штука, в чем-то и иногда лучше автоматов. Вот видишь, мы укоротили старое ложе, поставили пистолетную рукоять, сделали складной приклад и увеличили емкость магазина до двадцати патронов. Зачем?
Потому что еще и увеличили длину ствола, чтобы скорость пули сделать выше. Пришлось вдобавок изготовить и пламегаситель, соответственно вес увеличился. Потому и облегчили за ложа, цевья и рукояти, да так и удобнее. Карабин используют на открытых пространствах, когда автомат не дает точности попадания. Боеприпасы используются двух видов: обычные и с серебром в пулях. Первые против обычных немертвых, которых всегда достаточно много на местах Прорывов. Медленные и тупые твари, брат, но зато живучие. Карабин как нельзя лучше подходит для того, чтобы снимать их на расстоянии в голову. Вторые для немертвых разрядом выше, мда… ну и для волколаков, конечно, для того серебро и нужно. Почему? Это к Фросту, он тебе разъяснит про всякие там катализаторы и реакции в организме, ага. Между собой называем его просто: «зубило». Потому что бьет громко, редко и точно.
Идем дальше, Енотище. Вот это две самых любимых пукалки ребят Мерлина: автоматы дальнего и ближнего боя.
Первый это прямой наследник очень хорошего автомата из нашего прошлого непосредственно перед Полночью, одна из его бесконечных модификаций. Калибр семь шестьдесят два, металл и композитные материалы. До сих пор делают на заводе где-то к востоку от бывшей Столицы, там станки и материалы сохранились в большом количестве и сам завод к рукам быстро прибрали местные. Молодцы ребята, Енот, сразу поняли, что да к чему и как себя вести. Их территория сейчас защищается со всех сторон тамошними крутыми перцами, они понимают, что завод этот необходим. Понятно, что и воевали за него, но как-то не вышло. Местные создали гильдию Оружейников, к которой присоединились ребята с Пармы, которые теперь караванами гонят им туда порох, ну а те свою продукцию. Вот потому мы зависим от Альянса, что это нигде не купишь, а нам их выдают. М-да… Магазины на сорок пять патронов, подствольные гранатометы, а вот тут, сверху, целый блок электроники, которая позволяет настроить его под систему боевых шлемов.
Второй – наша болтливая смертераздавалка, «трещотка». Делали, ясен пень не на коленке, и не здесь. Инженер принимал участие в разработке. Отрыли подземный бункер, в нем небольшой склад-консерву, и документацию, прикинь? Вот там и нашли этого вот красавца. Деревянное ложе полностью заменили на пластик так как со всеми доводками тяжелым получился, но не стали делать схему с ручкой, как у карабина. Неудобно выходило, ствол перевешивал, если приклад сложить. Калибр девять миллиметров, патроны в дисках по восемьдесят штук, ствол видишь, с небольшим кожухом. Потому что скорость потрясающая, Енот, с кучностью, охлаждается долго, ведь трещотка выстреливает пули так быстро, что только успевай диски вставлять. Зато для закрытых помещений, брат, лучше не придумаешь. Размазывает тварей на раз-два и не дает возможность регенерировать с той быстротой, на которую они способны.
Это наше основное оружие, которое мы используем в повседневной работе. Иногда приходится ломать голову и быстро думать, что можно использовать против тех, или иных мутантов, некроидов и Чужих. Это брат Енот история отдельная. Всяко нам приходилось с Инженером придумывать, только бы уничтожать всяких поганцев.
Вон видишь, на креплениях за стеллажом висит шестиствольный пулемет? Натурой получили за работу с пасечников у Симбирска. Откуда они его взяли – ума не приложу, не иначе как мародерствовали где-то в Туркестане, там такие иногда попадались. Как только голову не ломали над тем, что с ней делать. Сначала-то с дуру обрадовались, во как, какая штука хорошая, сейчас к делу приспособим, да так и не вышло. На броневик разве что установим в результате, и то, непонятно, как это сделать. Патронов жрет много, запитывается от аккумулятора, отдача такая, что о-е-е-й. Думали сделать экзоскелет на Толстого, чтобы он его таскал, но запчастей не найти, чтобы подогнать на него. А обидно, штука-то хорошая…
Такие вот дела, если коротко, брат. Круты-то мы, канешна, но зависим от многого, и это плохо. Но один черт, никуда нам от этого не деться, а работу делать нужно, сам понимаешь. Вообще мне на Базе нравится, там и мастерские хорошие, и всегда есть кому помочь. База? О, Енот, База – это наш дом. Увидишь, конечно, куда ж ты денешься. Она у нас недавно, лет пять от силы, как там оказались. Что? А это ты у Тундры спроси, я не в курсе. Меня подобрали десять лет назад, совсем пацаном в рейде за Камень. С тех пор вот и в отряде, и ничего другого пока не хочу. Ну, хватит на пока, давай брат, дуй в соседний отсек…
***
– А, уважаемый Енот, у Гана были? Прекрасно, значит, вводный оружейный курс вам прочли. Ну, те-с, присаживайтесь, продолжим у меня. Итак, о чем нам с вами поговорить? Давайте-ка, наверное, пообщаемся о том, вернее о тех, с кем мы призваны бороться. Это вам нужно знать для того, чтобы понимать где, с чем и как отряд, и вы в частности, может столкнуться. А также что и как, самое главное, при этом столкновении делать. Меня, как руководителя научно-технического и медицинского блоков отряда это весьма волнует. Так, как и штопать ваши дырки, и заниматься всей убийственной машинерией, которой вам, возможно, придется применять, заниматься моим людям и мне в частности.
Практике создания отрядов, подобных нашему, не так уж и много лет. Всего около пятидесяти. Первые зарегистрированные в документах альянсов, федераций, вольных городов и земель, упоминания о чистильщиках относятся к предпоследнему десятилетию прошлого века. То есть где-то ко времени, когда после Полуночи прошли первые десять самых плохих и страшных годов. Упоминания о прецедентах организованной борьбы с творениями Прорывов, существами некросферы и генноизмененными и мутировавшими солдатами прошлых лет есть, несомненно, и раньше. Только в основном они носят отрывочный характер, без каких-либо систематизации и упорядоченности. Как правило, это были самоорганизованные добровольные отряды местных жителей, наемные отряды военных, которых хватало в достатке и наспех формировавшиеся подразделения самозащиты вновь создаваемых очагов человеческой культуры и цивилизации.
Как результат, Енот, это то, что результаты выходили не самыми лучшими. Методы научного тыка, равно как проб и ошибок, выходили остаткам человечества очень дорогими. И по используемым материалам и по самому важному и главному на тот момент – генофонду. Здоровые и сильные мужчины гибли в боях, в которых их шансы были не такими уж и большими. Ведь если целые государства не смогли до конца решить проблему прорыва и открывшейся некросферы до Полуночи, то, что говорить о разобщенных, испуганных и разрозненных остатках человечества с мизерным тогда и только начавшим восстанавливаться потенциалом. Как все мы прекрасно знаем, полной катастрофы не произошло, равно как и длительной ядерной зимы. Что такое ядерная зима? Хм… вам этого пока знать не нужно, потом как-нибудь, хотя похвально то, что вы, Енот, стремитесь это узнать.
Так вот, вновь появившийся в отряде новобранец, мы, то есть люди, смогли выкрутиться. Как и обычно, впрочем. Очередной катаклизм нас проредил, но не уничтожил, хотя лицо и характер нашей с вами планеты изменился до неузнаваемости.
Три основные проблемы, которые возникли перед нашими предками, это территории Прорывов, мутации и некросфера. Если опыт борьбы с первыми уже имеля и потеряться не успел, равно, как и линия Фронтира выдержала испытание войной, то со вторым обстоятельством бороться оказалось намного сложнее. Прорывы не хаотичны, они упорядочены и давно известны их векторы и основные точки Проколов, оставшихся Проколов. Ведь вся Полуночная война была не чем иным, как попыткой уничтожения их с применением тогдашнего оружия. Кое-где получилось, кое-где нет. А ведь большая часть ударов наносилась по территории нашей страны, и некоторых сопредельных государств, на которых находились основные места Прорывов…
Нам досталось намного сильнее других, хотя те, кто жил здесь до нас в долгу не остались. Длительное время Прорывы молчали, и никто из них не появлялся. Было ли это тем самым запланированным результатом, либо дело в чем-то другом – неизвестно. Но те из руководителей вновь организованных территориальных формирований, что зажали средств, людей и сил на восстановление Фронтира у себя, наверняка впоследствии пожалели. Узнать это наверняка мы не сможем, теперь это те участки нашей земли, которые называются Гиблыми землями, либо Территорией тьмы.
Некросфера? Тут вопрос сложнее, уважаемый мой Енот. Дело в том, что механизма ее происхождения до конца так и не прояснили, либо результаты исследований потеряны. А, может, и хранятся у какого-то князька в сейфе, абсолютно ему ненужные, но сохраняемые по принципу чахнущего Кощея. Кто такой Кощей? Енот, не забудьте напомнить мне, чтобы я дал вам из своей библиотеки книгу Пушкина, вы же читать-то умеете? Вот и хорошо, продолжим.
Некроидные формы жизни в некоторых случаях намного опаснее как существ Прорыва, так и мутировавших животных форм. Наше счастье, что их не так много и они не радуют своим разнообразием. Как правило, все они сводятся к восставшим не-мертвым формам, основными инстинктами которых являются агрессия и голод. Очень редко они организованы в какие-то подобия стай, что для нас по сути даже лучше. Я имею в виду работу отрядов чистильщиков, каждая группа некроидов, по каким-либо причинам сбившихся вместе, ускоряет нашу работу в районе ассенизации. У них, в отличие от существ Прорыва и мутантов, очень низкий уровень интеллекта, что еще больше упрощает нашу задачу. Но скидывать их со счетов, особенно в вашем случае, было бы весьма самонадеянно и глупо.
Да, чуть было не забыл, мутанты. Это, уважаемый Енот, вопрос отдельный и широкий. Большая часть мутировавших форм жизни единичны, слабы и неспособны к воспроизведению. Это, как правило, жертвы радиационного фона и воздействия токсинов вкупе с агрессивными формами геновирусов и прочих микрокультур, вторгающихся из зон Прорыва. Тем не менее, и среди них достаточно экземпляров, которых мы призваны уничтожать безжалостно и нещадно, из-за их опасности для людей. Но, как и обычно, мы придумываем законы, а природа их нарушает. Несколько примеров, чтобы далеко не ходить: волколаки, медведоморфанты, степняки и вы, к слову, Енот. Вы же помните, что и вы являетесь мутантом, но ваша регенеративная система, более чем уверен, работает как часы. Хотя и это мы тоже проверим. Не открою вам страшного секрета, если скажу, что вся группа Мерлина, как и вы, как и Файри, не совсем обычны и стандартны.
