Дмитрий Манасыпов
Чистильщики пустошей-1
Глава четырнадцатая: разведка боем и погружение во мрак
«Встать тогда, когда нет сил – да, если враг стоит напротив Воина.
Сжать зубы и стоять до конца, когда ноги не держат – да, если враг сильнее Воина.
Не отступать перед сотнями будучи одному – да, если враг враг пришел в дом Воина.
Лишь дав жизнь слабым, можно умереть – да, в этом и есть правда Воина»
Книга св. Мэдмакса (апокриф)
Жахнуло негромко, но дом затрясся. В какой-то момент Тундре показалось, что сейчас он не выдержит, и сложится пополам. Но стены, казавшиеся такими слабыми, выстояли, и, дождавшись, пока дым и пыль выветрятся и осядут, группа смогла войти внутрь.
Солнце, светившее на удивление все также ярко и по-летнему, било в спину шести людям, осторожно входившим в дом. Мусорщик, мягко прокравшись вдоль стены, опустил забрало, всматриваясь в темный проем впереди. Толстый, прикрывая компаньона, немедленно возник за его плечом.
– Все чисто, Тундра. – Мусорщик усмехнулся. – Ну, Кувалда, ты и монстр, я тебя опасаюсь. То здания рушишь, то вот так, ювелирно вышибаешь куски стен. Ты крут, брат.
– Не то слово. – Кувалда довольно улыбнулся. – Это врожденное братишка, со мной не шути, если не хочешь полетать без помощи крыльев, ага.
– Хватит трындеть, балаболы. – Тундра посветил фонарем в сторону двери. – Пойдем вперед. Мусорщик, первым, за ним Толстый. Я, потом Кувалда, и вы парни – замыкающими.
Парни, оставшиеся от пятерки Виннету после боя у фермы и боев в городе, заняли свои места.
Чистильщики аккуратно спустились вниз, стараясь не шуметь. Дверь, обычная металлическая дверь, с облупившейся краской, отделяла их от тоннеля, в котором запросто могли караулить те, за кем они и охотились. Мусорщик, осторожно подошел к ней, и быстро, , пнул, распахивая створку. Все шесть стволов уставились в темноту, ожидая любой реакции на их действия. Но чернота не спешила расцветать блеском зубов или когтей, не рвалась на части ревом или движением стремительных и гибких тел. Щелкнули фонари, прикрепленные на цевье каждого автомата, и группа продолжила путь, стремясь к цели, указанной Капитаном.
Низкий потолок, сложенный из серых, покрытых трещинами плит. Ржавые металлические скобы и куски арматуры, виднеющиеся там, где бетон раскрошился в труху. Широкий желоб стока посередине, в котором, наполовину заполняя, лениво текла какая-то темная жидкость, на воду похожая мало. Узкие, два человека еле разминутся, подъемы по краям, огороженные тонкими поручнями, кое-где проржавевшими настолько, что они полностью отвалились. Пыль, толстым слоем лежащая на стенах и полу, плесень, давно и надежно оккупировавшая потолок, темными мазками спускалась вниз.
– Как все привычно и родно. – Прорезюмировал Мусорщик, после того, как группа убедилась в отсутствии движения на расстоянии хотя бы в пятьдесят метров в обе стороны. – Слышь, Толстяк, скажи – прям как дома оказались.
– И не говори, друг. – Толстый хохотнул. – Даже соскучиться успел по таким вот милым местам. Последнее время мы все больше на свежем воздухе, да на свежем воздухе, по полям по лесам.
– Вот вам лишь бы поугарать… – Сплюнул Тундра. – Пошлите уже, герои, искать то, что нам надо.
– И так всегда, не дают даже радостями поделиться от любимой работы и новой встречи с ней. Нет в жизне щастья, с годами все больше убеждаюсь в этом. – Мусорщик вздохнул и перекосил лицо в такую гримасу неудовлетворенности собственной судьбой, что Тундра еле удержался от неуместного хохота.
Искомое нашлось быстро. Действовать по принципу: самое главное всегда должно быть на виду и одновременно незаметно, Тундра научился давно. Стальная простенькая пластина в человеческий рост, грубо приваренная ручка, и только поблескивающие шпеньки кнопок замка говорили о том, что это не дверь в подсобку. Код, переданный Капитаном, оказался верным, замок звучно щелкнул. Мусорщик взялся за ручку и потянул дверь на себя. Петли, на которых крепилось металлическое полотно, не скрипнули, смазанные недавно и надежно. Бледно-мертвенный свет скользнул внутрь, осветив небольшой участок бетонного пола и железную табуретку.
И снова ожидание того, что может произойти, перекрещивающиеся лучи фонарей, настороженно рыскающие зрачки стволов и напряженная тишина… и ничего. Ни движения, ни шороха, абсолютно ничего. Мусорщик скользнул внутрь, чуть пригнувшись, чтобы Толстяку было удобнее взять противоположный сектор под контроль многозарядного автоматического дробовика. Тундра вошел следом, стараясь не задеть притолоку и не споткнуться обо что-то, что не зацепил свет фонарей. Когда, сразу после него, в дверь шагнул Кувалда, из глубины помещения к ним метнулась масляной каплей темная фигура, мелькнувшая в луче от фонаря Толстяка. Но он успел первым, нажав на спуск своего оружия, рыкнувшего в замкнутом помещении так, что только шумовые фильтры шлемов не дали оглохнуть всем окончательно.
Тело отбросило в сторону, чуть не сбив с ног еще одного нападающего, успевшего метнуться в сторону. Его зацепил Мусорщик и Тундре, чуть запоздавшему, досталось успокоить подземника выстрелом в грудь. Он помнил про то, что говорил Инженер про изменения в костной структуре монстров, из-за которой верхушка их черепа могло выдержать даже выстрел в упор. В случае с попаданием в грудь – гарантия успеха была намного больше, что и продемонстрировало попадание заместителя командира отряда.
Грудную клетку, в которую одна за другой, с сочным чмоканьем вошел чуть ли не полный десяток девятимиллиметровых гостинцев из «трещотки», разворотило во все стороны. Чудовище грузно осело, захрипело и не поднялось в следующую атаку. Но Толстяк, так и не углядевший еще нападающих, решил, что этого мало. Прижал широкий хобот собственного монстра к лобастой, покрытой матово поблескивающей кожей, голове и еще раз нажал на спуск. Стену украсило содержимым черепной коробки, а тело, почти полностью ее лишившееся, упало на пол.
– Ну, ни хрена себе они с нами поздоровались… – Протянул Мусорщик после того, как стало ясно, что в помещении тварей больше нет. – Зато нам ясно, что на верном пути, да, командир?
– Типа того. – Тундра подсветил в ту сторону, откуда появились монстры. – Кувалда, Знич, Ухорез, проверьте, что там дальше. А мы пока здесь осмотримся.
– Слышь, командир. – Толстый потыкал стволом в сохранившуюся, в отличие от грудной клетки, голову первого нападающего. – Ты посмотри, эти ведь не такие, как те, что мы в городе завалили. Голова более вытянутая, челюсти вон вперед прям торчат, а те все-таки на людей были похожи. Да и лапы у них, посмотри, что на руках, что на ногах – пальцы почти одинаковые. Хрень какая-то…
– Это точно. – Тундра присел рядом с телом, рассматривая погибшее существо. Удивленно покрутил головой, понимая, что подчиненный полностью прав.
Существо выглядело другим. В мелькании света при нападении рассмотреть его естественно было некогда, а сейчас стало заметно, что различия серьезные.
Затылочную часть прикрывал толстый костяной нарост, и такой же переходил по верху черепа на лобную часть, делая его вытянутым и чуть заостренным. Челюсти, и верхняя, и нижняя, торчали вперед, больше напоминая звериные. Клыки, выпирающие через почти черные губы, внушали уважение и длиной, и диаметром. Руки и ноги практически одинаковые по длине, заканчивались широко разведенными пальцами с дополнительной фалангой на каждой. Когти на них оказались не такими, как у экземпляров подземников, изучаемых Инженером после ночного боя в городе. У тех они короче, более загнуты, явно предназначены для удержания жертв. У двух тел, лежащих на полу, ногтевые пластины отросли длинные и прямые, заканчивались ровной острой полосой. Которой, скорее всего, можно запросто перерубить шею или ударить по конечности, вскрывая сосуды.
– Вот еще сюрпризец-то… – Тундра сплюнул, встав и автоматически отряхнув коленный щиток от густой серой пыли. – Кувалда, что у вас там?
– Тут что-то типа платформы, командир. – Пробасил динамик наушника. – Рельсы, в два полотна.
– Есть дрезины?
– Так точно, командир. Только у них гнезда под аккумуляторы расхерачены так, что сутки убьешь на то, чтобы понять, как их сделать, или заменить. Вот так-то.
– Херово. – Тундра еще раз сплюнул.
Мусорщик и Толстый тем временем полностью изучили небольшое, как оказалось на самом деле, помещение. Оно напоминало комнату ожидания или отдыха. Во всяком случае – в углу нашлись две кушетки, полностью уничтоженные грызунами и насекомыми, просевшие и какие-то склизкие на вид. Рядом с ними в стену давно врезали несколько железных шкафов, с полностью сгнившей и слезшей краской. В помещении было сыро, пахло затхлостью и мышами. Тундра поморщился, так как мышей он не любил с самого своего крестьянского детства.
– Интересного ничего нет? Планы, схемы, документы какие-то?
– Ничего, в тумбах пусто, одни мокрицы, тьфу ты, дрянь то какая. Командир, они тут здоровые, бледные и светятся. – Пожаловался Толстяк. – Ненавижу их, честное слово, мерзкие такие, фу…
– О-о-о, Толстяк! – Мусорщик радостно осклабился. – Я теперь знаю, как тебя достать, спасибо.
– Хорош трепаться, Мусорщик. – Тундра задумался. – Остаешься здесь. С тобой Толстяк, это понятно и оба парня Виннету. Мы с Кувалдой наверх, он остается у входа, на всякий случай, я на броневик и в лагерь. Все ясно?
– Конечно, командир. – Голос чистильщика мгновенно стал серьезным. – Не переживай, если полезут – мы их прижучим прямо здесь.
– Да я в вас и не сомневаюсь, как ты мог такое подумать, а? Ты ж у меня орел просто, или беркут там, царь птиц. – Тундра посмотрел на своих ребят, понимая, что может видеть их и в последний раз. – Если что, парни, не геройствуйте, очень прошу, просто уходите и все.
Енот защелкнул последний карабин на где-то найденном Ганом в своих закромах разгрузочном жилете. Попрыгал, проверяя экипировку на звон и то, настолько хорошо все подогнано. Может то, что оружейник выдал ему, и считалось чем-то типа «второй сорт – не брак», но ему положительно нравилось.
Дисковые магазины к выданной ему «трещотке», сидели в нижних подсумках плотно, не мешая и не сковывая движений. Верхний ряд, в который он вложил несколько гранат, не закрывал клапаны карманов, и не давил тяжестью. Сзади, в районе пояснице закреплен небольшой рюкзак, в который вошли еще два диска и несколько пачек с патронами. Самое главное, что «сбруя» легко легла на кирасу и надежно притянула своим весом наплечники, при этом не давя на мышцы и ключицы. Что-то похожее он видел у Штыря, когда ходил в караул на воротах, но даже сейчас, чувствуя за спиной некоторый опыт, Енот понимал, что до старшего капрала ему как обезьяне до нормального человека. У Штыря все было подогнано как-то настолько аккуратно и верно, что ничего не мешало ему с полным боекомплектом двигаться также, как и без него. Этому бывшему стражнику еще только предстояло научиться.
– Ну, ты мой герой… – Протянула откуда-то сзади Медовая, незаметно войдя в помещение оружейки. – С тебя хоть прямо сейчас пиши портрет Мэдмакса перед его походом в Старую столицу.
– Смеешься? – Он покосился на нее и нахмурился. Потом разглядел плящущих бесенят в ее глазах и не выдержал, засмеялся сам.
– Ну, ты такой серьезный стоял, даже со спины заметно. – Девушка улыбнулась, обнимая его за шею. – Страшно, только честно?
– Конечно. – Енот уткнулся лицом в ее волосы, пахнущие именно медом, таким сладким, таким желанным…
– Это хорошо, родной. – Прошептала девушка, чуть касаясь пальцами его лица. – Если бы я, к примеру, не боялась, то точно пошла бы к Айболиту. Даже Мерлин, и тот боится, наверное. Хотя кто его знает, но я так думаю.
– Выходим скоро?
– Еще минут двадцать от силы и по машинам. Слышал, что пойдем пешком через какой-то тоннель?
– Да, мне Ган рассказал.
– А где он, кстати? Вроде бы я не видела, чтобы выходил…
– Да здесь я, радость моя… – Донеслось с самого верхнего стеллажа. – Устал уже висеть на руках, а вы тут все никак романтику свою не закончите.
– Вот ты нахал, а?! – Медовая нахмурилась. – Да и ты тоже, мое солнце, хорош. Я тут его обнимаю, всяко разно говорю ласковое и интимное, а он хоть бы сказал, что этот извращенец болтается под потолком! Вот ненавижу тебя, Енот, брошу и забуду, ясно?
– Не надо… – Енот улыбался, прижимая к себе возмущенную Хани, и старательно не думал о том, что минуты уходят. – Я не специально, честное слово.
– Эх ты, енот-полоскун несчастный, или потаскун… так оно лучше будет. – Девушка чуть отстранилась, потом мягко и нежно коснулась его губ. – До чего ж ты у меня и хороший, и глупый. Ну, скажи, какая мне разница на то, что Ган там из себя летучую мышь изображает, когда я тебя обнимаю? Ты же мой, зараза, запомни это – ты мой. Ладно, хорошего помаленьку, радость моя. Мне тоже осталось немного собрать, и я готова. Встретимся у машин, ага?
Енот только улыбнулся, глядя вслед ее стройной фигурке, скрывшейся за тихо закрывшейся дверью.
– Ох ты ж, брат, повезло тебе. – Оружейник наконец-таки спустился вниз. – Такую девчонку отхватил, а ведь без году неделя в отряде! Ай, малацца!
– Да ладно. – Парень снова привычно почувствовал, в который уже раз за неделю, что краснеет. – Хотя ты полностью прав. Она чудо, я никогда не встречал таких.
– Хорошо, брат, если ты вообще встречал… да не обижайся, я ж любя. – Ган внимательно посмотрел на странного вида кургузый ствол, который вертел в ладонях. – А Медовая, она как кошка. Такая же ласковая и злая одновременно. Да нет, не было у меня с ней ничего не смотри волком, просто опыт большой, вот и все. Во, смотри чего нашел.
– А что это? – Енот посмотрел на двухствольный обрубок, с длинной рукоятью с шаром на конце.
– Это, брат, самый натуральный обрез. Патроны с картечью тебе как раз войдут вот в эти кармашки, раз уж у тебя нет подствольника. И чего пропадать пустующему месту, согласись? А кобуру под него мы тебе закрепим на левом бедре, будешь у нас настоящий техасский рейнджер.
– Техасский рейнджер? – Енот недоуменно посмотрел на оружейника, полезшего в стеллаж с ремнями и кожаной амуницией. Взял в руку обрез, покрутил, погладил металлические накладки, идущие по остатку ложа.
– Да вроде как были когда-то такие крутые парни. – Ган подошел к нему с необходимой сбруей. – Давай примеряй и подгоняй, времени уже мало. А я сейчас патроны достану.
Когда они вышли на площадку, где проводился общий сбор отряда, солнце уже уходило за горизонт. Енот подошел к Медовой, молча слушающей перебранку Ферзя и Кота, и встал рядом, внимательно смотря на тех, с кем волей судьбы встретился.
Мерлина, баюкающего в руках любимый автомат, и невозмутимо поплевывающего на землю. Варяга, положившего руки на талию Файри, сегодня обтянутую своим кожаным костюмом, застегнутым под самый подбородок. Дылду Ферзя, обвешанного подсумками с боеприпасами и спорящего с флегматично и спокойно отвечающим Котом. Волка, который не теряя времени даром, правил свой клинок, такой же как у всей группы Мерлина, закрепляемый сзади на пояснице. Темнокожего здоровяка Чунгу, сосредоточенно жующего бутерброд. Тех самых трех молчаливых девушек с винтовками, с которыми он так и не успел познакомиться, и сейчас вооруженных короткими автоматами. Близнецов, вооружившихся сегодня пулеметами, калибром явно не уступающим станковым. Фроста, который, не смотря на защитную экипировку и шлем, все также выглядел всезнающим умником, лениво жующим сорванную травинку. Айболита и Хирурга, снаряженных так, что они ничуть не уступали основным ударным силам чистильщиков. Механиков, которых он тоже еще не знал, стоявших своей собственной кучкой и пахнувших густым ароматом горючего и смазки.
Всех впереди ждал бой, но никто не показывал и вида того, что боится. Их спокойствие, так четко ощущаемое без каких-то лишних слов, передалось и ему. В конце концов, то, что предстоит делать – просто необходимо для жителей его родного города, многих из которых он знал с самого детства. Кто его знает, может, удайся план Герца – и все стало бы наоборот хорошо, и даже лучше, чем есть сейчас, при руководстве Альянса. Но Еноту про это думать не хотелось. Он вспомнил горящую ферму, на которую натравили степняков, серые тела в фургоне Инженера, свой собственный дом, залитый кровью, и понял, что сейчас он будет сражаться за то, что считает правдой для самого себя.
– Строится. – Каркнул хриплый голос Мерлина, увидевшего подходивших командиров.
Небольшое движение и стройная шеренга, выгнутая по окружности, внимательно смотрела на трех человек, оказавшихся в центре. Капитан, державший в руке шлем, украшенный большой россыпью белых точек, шагнул вперед. Приглядевшись, Енот понял, что каждая точка есть ни что иное как изображение черепа. Подсчитать их количество с такого расстояния он точно не смог, но понять то, сколько лет Капитан провел, охотясь и убивая тварей, у него получилось.
– Отряд, слушайте меня. – Резкий голос был четко слышим. – Сейчас мы все пойдем в город, где нас ждет очень сложное и опасное дело. Вы все прекрасно понимаете, что подобных ситуаций, когда под ружье встают практически все, у нас было немного. Но мы с вами не можем ждать прихода отряда Голландца, который сейчас идет к нам. Потому что там, за линией нашего лагеря, почти два десятка тысяч беззащитных людей, которых могут не спасти все те крутые перцы, что прибыли с Альянса. Мы не можем пойти по другому пути, кроме как спуститься под землю и там завершить начатое снаружи. Я только прошу вас быть внимательными и осторожными, не забывать о тех, кто пойдет рядом с каждым из вас, плечом к плечу, хотя вы это и так знаете. Тянуть время – смысла нет. По машинам, отряд, выдвигаемся.
Двигатели двух «жнецов» и броневика Капитана дружно рыкнули турбинами, разгоняясь в сторону города. Металлические махины, густо облепленные людьми, прокатились мимо патруля солдат КВБ, стоявших на дороге и поднявших руки в приветствии. На воротах, заранее широко распахнутых, стояла вся смена, таращившаяся на них. Когда они проезжали через город, то горожане, которые, не смотря на опускавшиеся сумерки, продолжающие приводить улицы в порядок, долго смотрели им вслед. И много рук, махавших им вслед, были хорошо видны с высоты машин, на одной из которых сидел совсем еще мальчишка Енот.
– Идем в две шеренги вдоль рельсов, по обоим путям. Фонари включить, смотреть по сторонам и под ноги. Кувалда, возьмешь Глазастика и идешь впереди, мало ли, какие сюрпризы нам могут подготовить.
Капитан еще раз осмотрел свой отряд, стоящий на грузовой платформе, так странно выглядящей здесь, в том месте, где ее не должно было быть вовсе. Для каких целей здесь проложили эту ветку, куда она вела раньше, вот что интересно. Ни разу за все время, что он провел в Пустошах, на Диких землях, в руинах старых городов, в подземельях бывших военных объектов, Капитан не видел, чтобы подземные ветки делали просто так. Возможно, что все беды этого города крылись именно в том, что ждало их впереди, кто знает?
Что там могло быть? Секретный центр по разведению очередного суперсолдата? Лаборатория вирусных культур или генетических изменений? Радиоактивный могильник или шахты ракет, которые давно прогнили и теперь выпускали наружу свое смертельное наполнение? Или одно из мест Прорыва, которое кому-то так интересно было исследовать, и теперь доказывающее с помощью разорванных в клочья людей, что делать этого нельзя? Все ответы крылись где-то там, впереди, куда сейчас настойчиво и смело вышагивал крепыш Кувалда, ведя на поводке спаниеля Глазастика, бывшего единственной собакой в отряде, нацеленной не на поиск тварей. Пес был сапером, умевшим почуять взрывчатое вещество за несколько метров, что ни раз спасало чистильщиков в катакомбах бывших военных объектов, зачастую густо начиненных смертельными сюрпризами для тех, кто проникнет на территорию без ведома давно погибших хозяев.
Отряд шел вперед, пусть и медленно, но зато не останавливаясь и понимая то, что назад дороги сейчас нет. Там, около платформы, сейчас должны суетиться солдаты КВБ, устанавливающие пулеметные станки на тот случай, если твари пойдут по тоннелю. На поверхности, возле всех известных выходов из шахт дежурили боевые машины, включая и его, Капитана, «жнецы». Личный броневик остался стоять у входа в систему коммуникаций, на тот случай, если нужно будет спасать раненых. Хотя… Кэп сильно сомневался в том, что кого-то они успеют вытащить. Во время только одних раздумий и автоматического аккуратного и опасливого движения, внутренний счетчик Капитана успел отсчитать не меньше полутора километров пути. Если что-то пойдет не так, то вытаскивать раненых через эту каменную кишку, в которой негде укрыться, будет практически невозможно.
Он посмотрел по сторонам. Ему это было достаточно удобно, так как Капитан все-таки сидел на одной из дрезин, приводимых в действие мышцами спокойно толкавших ее Близнецов. На дрезине лежали два пулемета, станковый огнемет, и боеприпасы к ним, которые, памятуя про опыт Чунги, Инженер настойчиво заставил его взять с собой. То, что Близнецы спокойно дотолкают средство передвижения до конечного пункта и не устанут, Кэп знал точно и только мог радоваться тому, что они есть у него в отряде.
Десять лет назад, да… десять лет прошло с того времени, когда он столкнулся с ними. Тогда, будучи только начинающим командиром, он взялся за заказ на двух монстров, угрожающих нескольким деревням пахарей на границе с Итилем. Прибыв на место увидел странную картину: крестьяне густо обложили небольшую рощицу, в которую палили из всего возможного оружия. Как ни странно, но побеседовав с ними, теми, к кому его направил заказчик, Капитан понял, что твари были необычными. Они никого не убивали, в основном таскали у крестьян продукты урожая с сараев, никогда не резали скот и изредка наведывались в единственную мастерскую, чей хозяин вообще был против охоты на непонятных монстров. Невысокий щуплый мужичок с громадными консервами очков на глазах, сначала долго отнекивался, но потом все-таки выдал свою тайну, которой не хотел делиться с собственными земляками. После этого Капитану не оставалось ничего другого, кроме как дать приказ прекратить стрельбу и самому отправиться в густые заросли берез и невысокого кустарника, густого заросшие ежевикой.
Продравшегося через ее шипы, ругающегося и злого, его взяли в плен быстро и практически бесшумно, не дав пикнуть и замотав в большой мешок. А через полчаса он уже сидел в самой середине рощицы, до которой пули так и не долетели, курил единственную целую сигару, прихлебывал травяной чай и счастливо пялился на двух громадных, абсолютно одинаковых организма, стоявших перед ним навытяжку.
Извилистая и прихотливая судьба послала ему подарок в виде спокойных и человеколюбивых генетически измененных и сопряженных с механической частью солдат-штурмовиков одного из самых засекреченных проектов прошлого. Не воспользоваться этим было бы грешно. Да, у Капитана возникли сложности при введении Близнецов в общий состав отряда, но решить их удалось достаточно быстро, а польза, полученная от двух неприхотливых машин смерти, оказалась очень большой.
Близнецов редко использовали при проведении чисток и охот, больше доверяя им полную охрану лагеря и членов отряда. Но если становилось необходимо, например, как сейчас, Капитан не сомневаясь отправлял обоих на задания любой сложности. И ни разу не раскаялся в тех моментах, когда это приходилось делать. Был минус в том, что во время серьезной работы, когда Близнецы работали на пределах возможностей, могли выйти из строя и механические, и органические части. А восстанавливать их, не имея оборудования тех лабораторий, где их когда создали, было весьма сложно. Только по этой причине Кэп старался как можно дольше не рисковать их мощью.
– Командир… – В динамиках тихо прошелестел прокуренный голос Кувалды.
– Что такое?
– Впереди звуки какие-то, и они мне не очень нравятся.
– Понял. Возвращайся назад, быстрее. – Капитан поднял оружие. – Отряд, приготовиться к бою.
Дважды повторять никому не пришлось. Сзади и сбоку послышались звуки, знакомые командиру чуть ли не с самого детства: лязг металла, шорох жесткой ткани подсумков и скрип кожи. Кувалда, торопливо топающий к ним, был достаточным доказательством того, что пришло время действовать.
– Ни хрена себе… – Присвистнул Кэп, глядя на экран датчика движения, сейчас сканирующего темную пустоту перед ними. Зеленоватые точки, густо усеявшие его, не давали надежды на то, что Кувалда ошибся и испугался эха от собственных шагов.
Они подпустили их на минимально возможное расстояние, позволяющее безошибочно рассмотреть тех, кто шел навстречу. И только это спасло несколько десятков шахтеров, изможденных, покрытых пылью и пропавших потом и страхом, вышедших прямо на чистильщиков.
– Господи-Спаситель, что же там творится… – Худой бородач, одетый в грубый комбинезон, торопливо глотал воду из фляги, протянутую ему кем-то из отряда. – Там бойня, там такое сейчас! Как вышли – сами не поняли, спаси Мэдмакс. Бежали через верхние тоннели, свернули где-то у основного коридора, когда увидели тварей. И то, господин чистильщик, не успели. Они крошат там наших в капусту, в каждом тоннеле, в каждом забое, повсюду.
– Много тварей? – Капитан, терпеливо слушающий его причитания, решил вывести разговор на нужную тему. – Эгей, любезный, давай уже излагай экстрактно и по сути, да?
– Тык я и говорю, господин чистильщик, что повсюду они там, как муравьи просто. Куда не ткнись – отовсюду лезуть. Мы ж давеча, как только первый раз они ночью поперли, решили бросить работу. Но господа офицеры, что заместо администрации, севодни нас погнали назад, дескать, нечего прохлаждаться. Солдат дали, которые вместо стражи нашей, и что? Где те солдаты-то? Да все там же, иль сожрали их твари, иль на клочки мелкие порвали, вот и все.
– За вами они не гнались? Ну, когда вы сюда в тоннель вошли?
– Упаси Мэдмакс, господин чистильщик, не было вроде никого.
– А как нашли его?
– Да случайно, как еще-то? Перли как стадо, прости Спаситель, и вышли не пойми где. Да меня сейчас заставь обратно пройти – не получится. Как в тумане все случилось, чесслово, бежали да бежали, а тут раз, и вы…
– Это точно. Ладно, борода, идите дальше. А мы с вами не пойдем, нам наоборот, туда и нужно. Жаль, что не помните, как шли. Бегите, только смотрите, чтобы вас на выходе не положили. Где-то километра через три – начинайте орать громко, что вы идете. Ясно?
– Так точно, господин чистильщик. А что, правда, не сможете никого с нами отправить?
– Нет, уважаемый. – Капитан покосился на трясущегося от страха горняка. – Не могу, сам понимаешь.
– Ну да, ну да, это мы понимаем, не без понятия же, ага.
К входу внутрь запутанной системы ходов, с бетонными полами, ровными стенами и частыми металлическими дверями, отряд вышел минут через тридцать. Откуда выбрались шахтеры, стало ясно сразу: широкая, крашенная серым полоса на роликах, была откачена в сторону, открывая вход в коридор прохода в шахту. Рельсы упирались в большие ворота, на первый взгляд казавшиеся очень давно не работающими. Ржавчина на гофрированных листах облицовки, темная пластина запорного устройства, с которой прямо-таки свисали вниз бурые лохмотья коррозированного металла. Чистильщики остановились.
– Да уж… – Протянул Капитан. – Забавная складывается ситуация. Интересно, и куда нам дальше? Фрост?
– Да, командир. – Молодой ученый выступил вперед. – Попробую что-то сделать…
– Мерлин, выставь посты, отправь трех человек в шахту, пусть пройдут до ближайшей развилки и займут там позицию. Проверить двери, предварительно просканировав датчиками. Работаем, парни и девушки, работаем.
Чистильщики быстро рассыпались, занимая места, указанные Тундрой и Мерлином. Мусорщик, Толстый и Варяг скользнули в проем, по которому совсем недавно бежали горняки. Фрост, вместе с Файри, начали внимательно рассматривать механизм, запирающий ворота. Если учесть, что рельсы были с четко видимой полированной полосой от двигавшихся по ним платформ, заканчивающихся прямо у ребристой наружной стороны, то становилось ясно, что возможно усилия «головастиков» прикладываются не напрасно.
Енот отошел к Медовой, укрывшейся за несколькими давно ставшими насквозь трухлявыми ящиками, и возившейся с каким-то хитрым прибором. Экран прибора светился чистым голубоватым светом, изнутри доносилось деловитое и ритмичное попискивание, а сама девушка внимательно следила за кругами, плавно разбегающимся на его фоне. Присел рядом на корточки, смотря за тем, как она хмурит брови и чуть шевелит губами. Нажал на кнопку, отключающую микрофон, встроенный в боковую часть шлема, и которую ему показал Ган:
– Солнце мое, самое лучшее и родное…
– Да? – Девушка нахмурилась, а потом повернулась к нему, блеснув в слабом свете глазами. – Что ты сказал, Енот?
– Ты мое солнце. – Он несмело улыбнулся. – Я просто хочу тебе это сказать, понимаешь? Не могу молчать, и так веду себя как дурак последний, а мало ли? Ты ведь не будешь против?
– Нет… – Хани, не глядя, положила прибор на бетонную плиту. – Я… ты прости, просто не ожидала, что назовешь родной, правда.
– Да я понимаю… – Енот улыбнулся, глядя на нее, ставшую всего за несколько дней такой близкой, нужной и любимой. – Не перебивай меня сейчас, ладно? Говорить такого никогда не говорил, не умею, но буду стараться. Сейчас… Хани, понимаешь, у меня раньше и девушек практически не было ведь, не говоря о том, чтобы…а-а-а, вот я дурак. Что сказать то хочу… Ты мне нужна. Никогда бы не мог подумать, что смогу испытывать такое, честное слово. Сначала думал, что ты просто красивая девушка, не более. Сейчас понял, что для меня ты не просто больше, чем стройная и интересная. Ты то, что мне было нужно всю мою жизнь, наверное, пусть я и прожил-то всего ничего. Зато успел, также, как и ты, наверное, многое потерять. И часто думал – что может помочь мне снова чувствовать жизнь. Не только просто вставать с утра, идти куда-то и делать что-то. Оказалось, что это ты, и понял это совсем недавно, вчера практически. Ведь то, как ты на меня смотришь, что говоришь и что делаешь, наверное, не заслужил, а мне оно все равно досталось, это чудо, которое ты. Стоило пройти через все то, что было, чтобы найти тебя, ту, без которой теперь уже не могу представить себе что-то дальше. Радость моя, я хочу окунуться в тебя, как в воду и долго-долго не выныривать, чтобы ты была повсюду. Когда это все закончится, мы будем с тобой вместе?
Енот замолчал и посмотрел в ее сторону, глядя прямо в бездонную зеленую глубину глаз, окруженных длинными ресницам. Хани молчала, смотря на него как-то по-новому, чуть задумчиво. Она чуть шевельнула губами, наклоняясь к нему, когда со стороны ворот послышался лязг. Девушка вздрогнула, глянув в ту сторону, а потом наклонилась, и, не говоря ни слова, просто поцеловала его, на миг, краткий-краткий миг прижавшись.
