Дмитрий Дёгтев
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
«Красных военно-воздушных сил сегодня не наблюдалось»
А вот противовоздушная оборона 62-й армии и ее тылов к этому времени была заметно усилена. В основном за счет зенитных полков, ранее выведенных на восточный берег Дона после сражения под Воронежем. При этом некоторым подразделениям пришлось добираться на новые позиции с большими приключениями. Так, упоминавшийся выше 1264-й ЗенАП в течение 5 июля одним из последних советских подразделений едва успел переправиться через реку в районе Коротояка, бросив на западном берегу две автомашины, еще несколько были «реквизированы» 21-й армией. Потом полк был отправлен через Лиски в Бобров, а 15 июля получил приказ выдвигаться к Бутурлиновке и в дальнейшем прикрывать тамошнюю железнодорожную станцию от налетов авиации. Однако планы и приказы командования менялись столь же быстро, как обстановка на фронте. Во-первых, в Бутурлиновке 1264-й ЗенАП, не успев развернуть орудия, попал под бомбежку, во время которой был убит младший политрук Баскунов, еще ряд бойцов получили ранения. Во-вторых, там же полку приказали совершить 400-километровый (!) марш на юго-восток через Сталинградскую область, а затем добраться до Южного фронта, где крайне не хватало зениток. Стоит ли говорить, что выполнить подобное указание в тех условиях было просто нереально…
Вскоре подразделение достигло первой точки маршрута – Гуляевки (в окрестностях Фролово), где и задержалось ввиду того, что догнать отступающий Южный фронт (обогнав наступающих немцев) стало несколько проблематично. До 28 июля полк торчал в этом месте, попутно наблюдая за налетами бомбардировщиков на станцию Арчеда. Причем зенитчики никак не могли помочь железнодорожникам, ибо у них не было ни одного снаряда! После этого полку приказали вместе с проходившей мимо колонной войск двигаться дальше на юг. Причем в тот же вечер колонна попала под бомбежку, во время которой в 1264-м ЗенАП было убито 15 человек, в том числе начальник особого отдела младший лейтенант госбезопасности Вялов и старший военврач полка Вислоусова. Так же было разбито 2 орудия и 3 автомашины, включая экзотический американский грузовик «Джемси» (GMC).
29 июля полк сосредоточился в районе села Алексеевка, откуда ночью зенитчики отчетливо видели немецкие самолеты, летящие минировать Волгу. И по ним снова никто не стрелял… И только 31 июля 1264-й ЗенАП наконец получил боеприпасы и занял огневые позиции. 1, 2-я батареи и 2-я пулеметная рота стала прикрывать переправу через Дон в районе Трехостровской, а 3-я батарея – переправы у Вертячего. Позиции орудий, согласно правилам, находились в 300–400 м от прикрываемых объектов. Факт усиления ПВО был зафиксирован и немецкими самолетами-разведчиками. «Воздушное наблюдение выявило значительное усиление русской ПВО в донской излучине и на переправах», – гласила сводка 6-й армии за 25 июля.
В первый день небо над Доном было безоблачным, как в прямом, так и в переносном смысле. Зенитчики видели только барражировавшие на большой высоте разведчики FW-189 и Bf-110. Но уже 2 августа переправу в районе Трехостровской трижды бомбили «Штуки». На следующий день в 11.40 9 Ju-87 в сопровождении пары «Мессершмиттов» снова совершили налет на эту цель, а также на переправу у Вертячего. Однако переправы не пострадали. За эти два дня зенитчики заявили о 4 сбитых и подбитых «лаптежниках». Скорее всего, именно они 2 августа сбили Ju-87D «T6+LH» из 1./StG2. В 14.00 5 августа уже десяток Ju-88A снова с пикирования бомбили Трехостровскую переправу, а 1264-й ЗенАП заявил о двух сбитых самолетах. А на следующий день был совершен налет на соседнюю станцию Качалинская.
1261-й ЗенАП, который вместе с 1264-м начинал боевой путь к югу от Воронежа, так же потом окольными путями попал на Сталинградский фронт. С 20 июля полк прикрывал переправу через Дон возле Калача и местную железнодорожную станцию. За две недели он отчитался о 5 сбитых самолетах (4 Ю-88 и 1 Ме-109). 5 августа в связи с приближением немецких войск 1261-й ЗенАП был выведен в район к северо-западу от Абганерово и подчинен 64-й армии. 6 августа во время массированного налета пикирующих бомбардировщиков Ju-87 на позиции танков и артиллерии зенитчики заявили сразу о 6 сбитых самолетах. При этом в журнале боевых действий полка утверждается, что из экипажа одного из них был взят в плен офицер (это был командир II./StG1 обер-лейтенант Манфред Постельт), при котором оказалась карта с нанесением оперативной обстановки и планом по окружению 62-й и 64-й армий в районе Сталинграда. «Это дало возможность командованию армии своевременно разгадать замысел врага и принять меры к отсечению создавшихся клещей», – говорится в документе.
Кстати, в этот день за линией фронта пропали без вести вместе с экипажами сразу 4 «Штуки»: это были Ju-87D-3 W.Nr. 2386 «T6+EM» и W.Nr. 2293 «Т6+АМ» из 4./StG2, Ju-87D-1 W.Nr. 2334 из St.II/StG1 и Ju-87R-2 W.Nr. 5646 из 5./StG1.
Правда, «отсечь» удалось не всё… 6 августа командующий 62-й армией генерал-майор Лопатин прямо заявил в штаб фронта, что «если мы будем дальше торчать здесь, то останемся в дураках, как это и было раньше». Он имел в виду большой плацдарм на правом берегу Дона западнее Калача, который по-прежнему удерживался советским войсками, несмотря на явную угрозу охвата с флангов. Однако в ответ Лопатин получил приказ: «Ни шагу назад!» Между тем еще днем ранее Гитлер, до этого увлеченный только стремительным наступлением группы армий «А» на Кавказ, вдруг обеспокоился медлительностью 6-й армии и высказал опасения, что советские войска успеют эвакуировать свой плацдарм на западном берегу Дона. В ответ на возражения Паулюса на следующий день он приказал начать операцию по окружению 62-й армии утром 7 августа. А в день, когда Лопатин высказал опасения по поводу вероятности остаться в дураках, у штаба 6-й армии создалось довольно точное впечатление, «что русские остаются западнее Калача с неослабевающими силами».
Поскольку южные ночи в это время были очень светлыми, немцы начали наступление уже в 03.00 по берлинскому времени. На сей раз немцам сопутствовал полный успех, а предсказание генерал-майора Лопатина оказалось пророческим. VIII авиакорпус всеми имеющимися силами поддерживал атаку танковых корпусов, нанося удары по позициям артиллерии, колоннам танков и пехоты. Пилоты «Штук» и Hs-123 бомбили мосты и наплавные переправы через Дон у Калача, а также подходящие с востока подкрепления.
Уже в 15.30 наступавшая с севера 16-я танковая дивизия достигла высот, расположенных в 5 км западнее Калача. Причем первыми, поднимая клубы пыли, туда ворвались легкие танки Pz. II. В 18.00 наступавшая навстречу им с юга 24-я танковая дивизия тоже вышла к высотам юго-западнее Калачской переправы. В этот день стояла ясная и жаркая погода, солнце прогревало воздух до +35 градусов. Поэтому в поднимавшихся высоко в небо клубах пыли и дыма после очередных авиаударов немецкие солдаты долго не могли разглядеть своих коллег. И только к полуночи удалось установить контакт между передовыми подразделениями и полностью «закрыть» образовавшийся котел. В результате вся 1-я танковая армия и большая часть 62-й армии – 5 стрелковых дивизий, несколько танковых бригад, 5 артиллерийских полков и другие подразделения – были полностью окружены.
Довольный Паулюс, решивший, что в затянувшейся битве наконец наступил перелом, тут же представил в ОКХ (фактически фюреру) план дальнейшего наступления. Он предлагал, не дожидаясь зачистки котла, сначала нанести удар в северовосточном направлении – в направлении Качалинской – с тем, чтобы окончательно отбросить русских за Дон, а заодно захватить плацдармы на восточном берегу. На 2-м этапе 14-й и 24-й танковый корпуса должны были стремительно наступать на Сталинград, чтобы окружить оставшиеся советские войска в районе Карповки, соединиться с передовыми частями 4-й танковой армии у Воропоново и выйти к Волге севернее и южнее города. Левый фланг должен был прикрывать 8-й армейский корпус, которому предписывалось наступать на северо-восток до долины реки Бердии и Горной Пролейки, с тем чтобы занять там оборону по северному фасу внешнего оборонительного обвода Сталинграда. Первый этап Паулюс намеревался начать уже 11 августа, а второй – 14-го, с тем чтобы уже в середине месяца завершить операцию по выходу к Волге и захвату города. Интересно, что немцы уделяли важное значение захвату большого лесного массива в районе Иловли, чтобы добывать там дерево для 6-й армии!
7 августа 102-й ИАД впервые пришлось вести бои с немецкими истребителями уже не на дальних подступах, а непосредственно над Сталинградом. В районе Красноармейска патрульная пара 439-го ИАП подбила Ме-109, а над Бекетовкой, наоборот, был сбит Як-1 лейтенанта Б. И. Лапкина из 2-го ИАП, который погиб. Имело место и два загадочных случая. В 13.30 патрулировавшая над Волгой шестерка И-16 из 629-го ИАП внезапно со стороны солнца была атакована истребителями и с трудом увернулась от их очередей. Оглядевшись по сторонам, летчики с изумлением увидели МиГи с красными звездами на фюзеляжах, которые снова ушли в сторону солнца. Сначала некоторые подумали, что померещилось, но во время следующего патрульного полета в 17.15 «ишаки» снова были обстреляны «своими», которые так же быстро исчезли, как и появились… «Есть подозрения на то, что немецкие летчики летают на наших самолетах», – записали в журнале боевых действий полка.
8 августа 8-я ВА выполнила 439 вылетов, доложила о 8 воздушных победах при собственных потерях в 19 машин. На счету 6-го ИАП на сей раз было 17 вылетов, осуществленных в разное время группами по 2–4 машины. День сложился для полка не очень удачно. При одной победе (в 06.27 в районе Красноармейска старший лейтенант Пишкан сбил Ме-109) было потеряно 3 самолета (Як-1 заводской № 3048 сержанта Г. О. Келипа пропал без вести, а пара Як-1 и Як-7 столкнулись в воздухе, вследствие чего один из них разбился, второй совершил аварийную посадку). Командир 2-го ИАП полковник А. И. Грисенко был тяжело ранен, а пара Як-1 из 296-го ИАП (лейтенант А. Г. Луговец и сержант А. И. Винковский) «не вернулась с боевого задания». Немцы же снова отметили только «слабую активность» советской авиации. Ночью были сброшены осколочные и зажигательные бомбы в полосе 297-й пехотной дивизии, а на станцию Чир – фосфорные бомбы. «На участке 11-го армейского корпуса отдельные бомбовые и штурмовые удары по позициям и коммуникациям», – говорилось в сводке 6-й армии. Люфтваффе же весь день бомбили места сосредоточения войск и позиции артиллерии западнее Калача и восточнее Дона.
9 августа советская авиация выполнила 453 вылета, сбив 6 самолетов. 6-й ИАП выполнил четыре групповых вылета на сопровождение штурмовиков (всего 16 самолето-вылетов). При этом в районе цели Яки несколько раз встречались с немецкими истребителями, но те стремились атаковать только штурмовики, а от всякого рода «каруселей» отказывались, в бой не вступали. А вот 156-й ИАП совместно с 13-м ИАП занимался сопровождением бомбардировщиков Су-2. Немецкие истребители несколько раз пытались атаковать эти машины, к тому времени уже ставшие на фронте экзотикой, но все обошлось. Произошло три воздушных боя, во время одного из которых над Калачом майор Виноградов сбил один «Мессершмитт», но вскоре его ЛаГГ-3 тоже был сбит и загорелся. Летчик выпрыгнул с парашютом над советской территорией. Общие потери 8-й ВА составили 13 самолетов. «С раннего утра сильные непрекращающиеся воздушные атаки по подразделениям на Дону, есть потери в людях и технике», – докладывал штаб 14-го танкового корпуса.
Люфтваффе на этот раз действовали в трех разных секторах: наносили удары по территории котла, скоплениям советских войск севернее Калача и по переправам через Дон у Распопинской и Серафимовичей – в северном секторе (там немцам никак не удавалось ликвидировать плацдарм 21-й армии на южном берегу). Разведчики Hs-126 и FW-189 в течение всего дня кружили над котлом, в режиме реального времени передавая информацию о происходящем там. «Русские в котле начинают отступать на восток, – говорилось в одном из таких донесений. – Вдоль дорог длинные транспортные колонны, в долине Доброй все балки заняты войсками». При этом наиболее ожесточенные бои шли в южной части котла в районе Суровикино, которое 51-му армейскому корпусу пришлось штурмовать в течение трех суток, понеся при этом серьезные потери. Зачистка многочисленных балок, в которых наши войска укрывались от авианалетов, артобстрелов, а заодно и невыносимой жары (фиксировалось до +45°!), отнимала у немцев много сил и времени, затягивая предначертанное Паулюсом сосредоточение для дальнейшего наступления. Ну а 16-я (Вестфальская) танковая дивизия в этот день отмечала своеобразный юбилей – северо-западнее Калача она уничтожила 1000-й советский танк за время Восточной кампании.
10 августа 8-я ВА осуществила 332 вылета, доложила о 6 сбитых самолетах и еще 13 уничтоженных на земле. Уже в 05.25 группа в составе 2 Як-1 и 2 Як-7 из 6-го ИАП вылетала для сопровождения штурмовиков к аэродрому Подольховский. С высоты 1500 м летчики увидели, что там стоит порядка 50 самолетов разных типов, в том числе транспортники и несколько FW-189. Но наши штурмовики почему-то так и не появились, как и немецкие истребители, в связи с чем Якам пришлось ни с чем возвращаться на базу. В 17.35 группа в составе 1 Як-1 и 2 Як-7 снова вылетела к той же цели. На сей раз Илы, как и положено, отбомбились, в штурмовке принял участие и эскорт (старший лейтенант Чижов поджег Хш-126). Старший лейтенант Иван Пишкан сбил Ме-109. В то же время был подбит Як-1 заводской № 5044 лейтенанта Щипачева, который дотянул до своей территории и совершил аварийную посадку на брюхо. Общие потери армии составили 13 самолетов. Судя по потерям, истребительная авиация занималась в основном прикрытием с воздуха своих аэродромов базирования. Тем не менее во время налета на аэродром Воропоново были убиты 2 летчика из 2-го ИАП – старший политрук С. П. Журавлев и старший лейтенант В. А. Авдеев. Еще один Як-1 из 148-го ИАП был потерян над аэродромом Большая Россошка. Его пилот сержант А. Я. Коновалов также погиб.
Немцы в этот день потеряли двух пилотов, пропавших без вести: были сбиты Bf-109G-2 W.Nr. 13430 обер-фельдфебеля Генриха Лешерта из 3./JG53 и Bf-109G-2 W.Nr. 13431 лейтенанта Хельмута Махера из 2./JG53 (позже выяснилось, что он попал в плен). А на следующий день пропал без вести командир 9./JG3 лейтенант Рольф Дигардт, который успел одержать на Восточном фронте 26 воздушных побед.
Как видим, в начале августа никаких крупных воздушных сражений под Сталинградом еще не было, и советская авиация действовала в относительно комфортных условиях. Тем не менее даже небольших потерь хватило тому же 6-му ИАП, чтобы буквально за пять дней его боеспособность снова сократилась до уровня звена. Вместо 4–6 самолетов на каждое задание стали отправляться пары, а чтобы увеличить численность эскорта хотя бы до 6–7 машин, авиадивизиям приходилось объединять усилия сразу двух-трех полков!
«Русские продолжают в оврагах и сильно укрепленных позициях упорное, но безнадежное сопротивление, – так оценивал обстановку в котле штаб 6-й армии 10 августа. – Сильные попытки прорыва на юго-восток, восток и северо-восток отбиты с кровавыми для врага потерями». К этому моменту остатки 62-й армии удерживали лишь небольшой район к северу от Суровикино. Как черные вороны, над ними расслабленно кружили «рамы» и «Хеншели», наблюдавшие за происходящим. «В котле активные беспорядочные перемещения во всех направлениях, в основном на северо-восток, – сообщалось в сводке о результатах авиаразведки. – В первой половине дня в этом направлении наблюдались попытки прорыва, которые во второй половине дня прекратились, так как немецкие части сильным ударом преодолели здесь вражеские позиции и районы сосредоточения и внесли еще больший хаос и беспорядок. Балки забиты пехотой и автомашинами». Пользуясь безнаказанностью и отсутствием ПВО, эти самолеты периодически сбрасывали на подходящие цели бомбы SC50 и SD70.
Советская авиация не предпринимала никаких попыток снабжать окруженные войска. Наши самолеты ограничились визуальным наблюдением за происходящим и доставкой в котел офицеров с рациями (в ночь на 11 августа было сброшено 12 человек). Впрочем, никто из них на связь так и не вышел.
12 августа летчики докладывали, что на западном берегу Дона идут бои, но никакой подробной информации не поступало.
13 августа нескольким группам красноармейцев удалось переправиться на восточный берег. Но и они не смогли толком рассказать о происходящем. В действительности большая часть 62-й и 1-й танковой армий еще 11 августа сдалась в плен. По немецким данным, суммарно во время операции было захвачено 57 000 пленных, подбито и захвачено 1100 танков и 750 орудий. Последняя группа, в основном из старших офицеров и комиссаров, 14 августа попыталась прорваться на восток в районе восточнее Рычковской, но, по немецким данным, 70 человек было убито «в жестокой схватке», 40 человек попало в плен, в том числе начальник штаба 229-й стрелковой дивизии. Правда, генерала Антона Лопатина среди пленных и павших не оказалось, по всей вероятности, командарм был эвакуирован из котла на самолете. Отметим, что этот разгром стал первым результатом буквального применения известного приказа Сталина «Ни шагу назад!»…
Другим следствием этого «вдохновляющего» документа стало резкое увеличение числа перебежчиков. Попав в трудную ситуацию и не имея возможности выполнить, как правило, заведомо нереальные приказы, многим бойцам было проще отлежаться на нейтральной полосе, а потом в темноте уйти к немцам, чем возвращаться на свои позиции, попав под огонь заградотрядов или же под трибунал. Немецкому же командованию казалось, что перебежчики – это верный признак скорой победы. «Сообщаю вам, что скоро мы будем выполнять новые задачи, поставленные фюрером. Я уверен, что подчиненные мне войска их выполнят. Да здравствует фюрер!» – так завершался пафосный приказ генерал-оберста Паулюса по армии по итогам сражения.
Через пустыню
В то время как битва в большой излучине Дона достигла своей кульминации, угроза Сталинграду неожиданно нависла с юга. Дело в том, что 4-я танковая армия генерал-оберста Германа Гота, которая в конце июля уже успела переправиться через Сал и устремилась на Кавказ, в духе гитлеровской «стратегии» была неожиданно остановлена. 48-й танковый и 4-й армейский корпуса были повернуты на восток и получили приказ двигаться к Волге вдоль железнодорожной линии Сальск – Котельниково – Сталинград. Поначалу эта операция, проходившая в безлюдной степи, развивалась стремительно. Передовой отряд 14-й танковой дивизии поставил абсолютный рекорд блицкрига, преодолев за 15 часов расстояние в 150 км, и 3 августа достиг реки Гсауловский Аксай, от которой до Сталинграда оставалось всего 90 км. Ранее подобные передвижения были возможны только в Африке! В тот момент казалось, что Гот даже может опередить Паулюса в этой «гонке к Волге».
Когда в штабе Гременко и Хрущева узнали о том, что противник занял Аксай и продолжает двигаться на северо-восток, 8-я воздушная армия получила приказ все имеющиеся самолеты бросить на атаки немецких танков на данном направлении. 4 августа был выполнен 351 вылет (в том числе 137 ночью). Летчики отчитались о 6 сбитых самолетах при собственных потерях в 7 машин. Большая часть из них пришлась на одноместные Ил-2. Так, группа из 7 штурмовиков 504-го ШАП под командованием старшего лейтенанта Ивана Пстыго получила приказ вылететь в район Абганерово, разведать местонахождение немецкой бронетехники и атаковать ее. Однако сразу после взлета у двух самолетов возникли технические неполадки и дальнейший полет продолжило только 5 Ил-2, которых сопровождало 11 Як-1 из 148-го ИАП. Впрочем, последние на пути к цели ввязались в бой со случайно повстречавшейся группой «Мессершмиттов» (те сопровождали свои штурмовики Ju-87), вследствие чего «черные смерти», как это нередко бывало, в решающий момент остались без эскорта. «Выполнив разведку в указанном районе, выходим на дорогу Уманцево – Перегрузный, – вспоминал об этом вылете Пстыго. – По ней в тучах пыли движется в сторону Сталинграда сплошная колонна танков, крытых автомашин, повозок. А горизонт, как говорят моряки, чист, в небе ни одной подозрительной точки. Может, обойдется все и без прикрытия? Перестраиваемся для атаки и с ходу наносим бомбовый удар по голове колонны. Выполняя маневр для повторного захода, боковым зрением отмечаю, что первая атака оказалась точной: голова колонны утонула в бурых клубах дыма и пыли, сквозь которые прорываются к небу острые языки пламени: из кузовов остановившихся автомашин выпрыгивают солдаты и, словно тараканы, разбегаются по степи. Ну, ребята, добавим фашистам еще огонька! „Мессершмитты”, вызванные, очевидно, по радио, свалились будто снег на голову. В секунды, пока принимал решение, быстро осмотрелся. Картина такая: мессеров – около двух десятков; один из ведомых Плов, оставляя за собой густой дымный шлейф, со снижением уходит в сторону линии фронта…» После этого опытный пилот Пстыго приказал оставшейся четверке встать в оборонительный круг и этим единственно возможным в данной ситуации способом отбиваться от истребителей. Однако четырех машин для подобной «вертушки» оказалось мало, и вскоре были сбиты еще два Ил-2. В паре с последним оставшимся ведомым командир пытался уйти в сторону линии фронта, но вскоре и тот горящим пошел к земле. «До ближайшего нашего аэродрома уже рукой подать, – продолжал свой рассказ летчик. – Из-за повреждения лопасти винта машину бьет крупная дрожь, стрелка прибора давления масла упала за предельную черту, видимо, повреждена маслосистема. Сколько еще минут или секунд самолет продержится в воздухе? Отдаю ручку управления от себя. Самолет лениво входит в пологое пикирование. У самой земли выравниваю машину и веду ее на бреющем в нескольких метрах от выжженной солнцем травы. От преследователей, идущих сзади с небольшим превышением, отделяется один и медленно со снижением сближается. Почти физически ощущаю сзади его взгляд через призму коллиматорного прицела. Сейчас фашист нажмет гашетку и…» По утверждению Пстыго, его тогда спасла случайно оказавшаяся на пути линия телеграфных столбов. Якобы преследовавший его Bf-109 не успел отвернуть, снес консоль и повернул в сторону своих войск. Сам же последний Ил-2 совершил вынужденную посадку на брюхо в 2 км от аэродрома Большие Чапурники. Через несколько дней вернулись в свою часть еще два пилота, остальные же пропали без вести. А вот сопровождавшие штурмовиков в том вылете Яки в полном составе вернулись на свой аэродром без единой пробоины.
Кроме штурмовиков передовые немецкие части бомбили также ближние бомбардировщики Су-2 из 52-го ББАП. Один из них пропал без вести в районе Аксай – Уманцево. Его в 15.00 (время берлинское) в районе Абганерово сбил гаупман Вольф Дитрих Вильке из штабного звена JG3, одержав тем самым свою 76-ю воздушную победу.
Против армии Гота были брошены и самолеты 102-й ИАД ПВО. До этого дня дивизия лишь изредка принимала непосредственное участие в боевых действиях, ибо ее задачей считалось прикрытие тыла – самого Сталинграда, его окрестностей, железных дорог и участка Волги от Камышина до Астрахани. Но теперь, в связи с тем, что немцы вплотную приблизились к городу и явной нехваткой сил у 4-й воздушной армии, соединение стало все чаще действовать в качестве фронтовой авиации.
С 07.36 до 17.20 люфтваффе провели серию налетов на железнодорожную станцию Абганерово, расположенную в 60 км южнее Сталинграда. В результате возникли большие пожары, было в нескольких местах разрушено полотно и линии связи. Кроме того, 6 Bf-110 с бреющего полета обстреливали советские войска в степи. В отражении налетов участвовали 2-й, 629-й, 651-й и 788-й ИАП. Летчики последнего осуществили 18 вылетов и заявили о 7 сбитых самолетах, при этом старший лейтенант Козлов сбил сразу 2 Ю-87, лейтенант Васин 2 Ме-109Ф, еще по одной победе было засчитано капитану Смирнову, старшему лейтенанту Чумакову и младшему лейтенанту Севастьянову. В 651-м ИАП отличился лейтенант Чучвага, который на И-153 сбил Ю-87 «эрэсами», по одной победе над мессерами доложили лейтенант Слободинюк из 2-го ИАП и лейтенант Бурнозян из 629-го ИАП. Собственные потери 102-й ИАД составили 2 пропавших без вести истребителя, еще 4 были подбиты и совершили вынужденные посадки на своей территории. Также во время разведывательного вылета в район Плодовитого «Мессершмиттами» был сбит Як-1 сержанта Н. Ф. Иванисенко из 273-го ИАП. Пилот погиб.
Справедливости ради отметим, что часть заявленных сбитых Ю-87 подтверждается немецкими документами. В этот день в районе Tschilkovo юго-западнее Сталинграда был потерян Ju-87D-1 «Т6+АН» из 1./StG2 «Иммельманн».
5 августа 8-я ВА осуществила 450 вылетов (большинство на атаку наземных целей в районе Абганерово). Летчики донесли о 15 сбитых и 3 подбитых самолетах при собственных потерях в 16 самолетов.
Тяжелым выдался этот боевой день у 156-го ИАП. В 05.27–06.25 12 ЛаГГ-3 сопровождали штурмовики к аэродрому Котельниково. В районе Шелестово произошел воздушный бой с Ме-109Ф, в ходе которого майор Егоров и лейтенант Корниенков сбили по одному самолету. В 07.59 вторая группа истребителей вылетела на перехват немецких самолетов в районе Абганерово. На сей раз отличился лейтенант Алексей Чубуков, который сбил Ме-109Ф и подбил Ме-110. Но при этом в районе Тундутово был сбит ЛаГГ-3 сержанта И. М. Огурцова и пропал без вести лейтенант В. В. Корниенков. А вечером 5 истребителей снова сопровождали «черные смерти» в район западнее Котельниково, где опять встретились с большой группой мессеров. В ходе напряженного боя лейтенант Касаткин сбил сразу 2 самолета, еще по одной победе одержали лейтенант Чубуков и старший лейтенант Чурилов. Но на свой аэродром летчики вернулись только втроем: старший сержант В. П. Гадов пропал без вести, а старший сержант А. С. Селезнев был сбит. Кроме этого, вылетевший на разведку Як-1 из 273-го ИАП был сбит зенитным огнем севернее Абганерово. Пилот командир эскадрильи старший лейтенант М. И. Дугин погиб.
Часть заявленных побед подтверждается немецкими документами. Пропал без вести штурмовик Bf-109E-7 W.Nr. 3385 командира 1-й эскадрильи Sch.G1 гауптмана Йоханнеса Майнике, правда, через несколько дней летчик вернулся в часть[9].
Потеря сразу четырех самолетов вместе с летчиками сразу же значительно сократила боеготовность 156-го полка. Если в конце июля подразделение было способно выполнять 20–30 боевых вылетов в день, то после 5 августа этот показатель снизился до 10–15 (то есть сразу вдвое) и далее продолжал стремительно падать. По всей видимости, Гадов и Селезнев пытались выйти к своим, но все-таки были пойманы немцами. Во всяком случае, через четыре дня в сводке 4-го армейского корпуса, который продвигался через Котельниково, появилась следующая информация: «Совершал налеты 156-й авиаполк (235-й авиадивизии). С 20.7 находится на Сталинградском фронте, до этого был у Ленинграда. Имеет 5 истребителей (по штату 18) типа ЛаГГ-3 производства Горьковского авиазавода. Пополнение летчиков не умеет летать вслепую».
В прикрытии наших войск у Абганерово снова участвовала и 102-я ИАД ПВО. Однако на этот раз миссия прошла неудачно. Пропали без вести 2 Як-1 капитана Смирнова и лейтенанта Васина из 788-го ИАП, и был подбит И-153 из 926-го ИАП, пилот которого, несмотря на ранение, смог вернуться на аэродром.
6 августа «сталинскими соколами» было выполнено 309 вылетов, по советским данным, сбито 16 самолетов при таких же собственных потерях. Основные события в небе снова происходили в южном секторе, а особенно отличился в этот день 6-й ИАП. Накануне полк получил новую матчасть – несколько истребителей Як-7Б, а также «пополнение» из 254-го ИАП, поэтому после 10-дневной паузы смог вернуться к боевой работе (в перерыве совершались лишь единичные вылеты на прикрытие аэродрома Гумрак). Всего он осуществил 28 вылетов, но наиболее результативным стал самый первый. В 07.23 группа в составе 4 Як-1 и 2 Як-7 вылетела на сопровождение штурмовиков в район Аксая. В районе цели на высоте 700—1000 м истребители вступили в бой с группой Bf-109, полностью разгромив ее. Старший лейтенант Чижов сбил один «Мессершмитт», еще по два (по другим данным, даже три) были на счету старшего лейтенанта Ивана Пишкана и младшего лейтенанта Александра Карасева. Отличился и младший лейтенант И. Я. Сержантов, который в 07.50 сбил Ме-109 севернее Абганерово, а затем итальянский «Макки-200», который, по словам летчика, горящим упал южнее Блиново. Еще один самолет был на счету сержанта Щипачева. В бою были подбиты два Як-1 заводской № 3183 самого Щипачева и Як-1 заводской № 1983 Сержантова. Оба самолета были разбиты во время аварийных посадок, но пилоты отделались легкими ранениями. После этого полк совершил еще четыре вылета на сопровождение штурмовиков, последний из которых закончился в 19.15. Но встреч с противником больше не было.
Штаб немецкой 4-й танковой армии отметил только один налет – удар 9 штурмовиков в 11.50 (13.50 по московскому времени) по маршруту 94-й пехотной дивизии на Пимен-Черни и Небыков.
102-я ИАД ПВО как могла помогала товарищам из 8-й воздушной армии, по-прежнему пытаясь прикрывать от налетов район Абганерово к югу от Сталинграда. Но на сей раз миссия закончилась разгромом. Было проведено четыре воздушных боя, но не одержано ни одной победы. Зато не вернулись с задания сразу 3 Як-1 из 651-го ИАП и 1 МиГ-3 из 439-го ИАП.
Несмотря на воздушные атаки, продвижение армии Гота не замедлилось. 6 августа 14-я танковая дивизия практически без боя преодолела внешний оборонительный обвод Сталинграда и вышла к разъезду 74-й километр и окрестностям станции Тингута. В бинокли немецкие танкисты уже могли рассмотреть блестящую ленту Волги, виднеющуюся за расположенной справа равниной. До поры до времени (пока Красная армия не оказывала серьезного сопротивления) эта в высшей степени авантюристическая операция проходила нормально и даже напоминала приключение. «Через жару в 58 градусов и столбы пыли мы продолжаем двигаться по калмыцкой степи на северо-восток, – писал в дневнике один из танкистов. – За день мы не встретили ни одного населенного пункта. Наша кожа черна от пыли и солнечного загара. Дорог нет. Мы едем через курганы по компасу. Калмыцкие степи впитали нас в себя».
