Дмитрий Дёгтев
Воздушная битва за Ленинград. От Балтики до Валдая. 1941–1944
В самом Ленинграде жители готовили кварталы к уличным боям. На улицах и перекрестках были возведены баррикады и противотанковые препятствия длиной 25 км, построено 4100 дотов и дзотов, в зданиях оборудовано свыше 20 тысяч стрелковых точек. Заводы, мосты и административные здания были заминированы и по сигналу должны были взорваться. Развешанные по всему городу листовки призывали жителей сражаться за каждый дом и каждый двор. Жуков в свойственной ему манере отдавал приказы о казнях паникеров и трусов. «…Объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющим указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армий указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу», – говорилось в одном из них.
Однако главной угрозой для города по-прежнему оставались вражеские бомбардировщики. Группировка люфтваффе под Ленинградом продолжала усиливаться. 17 сентября на аэродром Сиверская прибыла KG77 оберст-лейтенанта Йоахима Райтеля, оснащенная пикирующими бомбардировщиками Ju-88А. Это позволило немцам значительно усилить бомбовые атаки по «городу Ленина».
Пятница, 19 сентября, стала одним из тяжелейших дней, пережитых ленинградцами. Бомбардировщики и штурмовики 1-го воздушного флота выполнили примерно 500 вылетов, в том числе 170 на бомбардировку Ленинграда. Первыми около 08.00 (по берлинскому времени) в воздух поднялись 28 Ju-88 из I./KG77, которые в сопровождении «Мессершмиттов» направились к городу. Основным ориентиром для экипажей была Октябрьская железная дорога, выводившая их точно к его центру. Затем удары нанесли «Юнкерсы» из II./KG77, к которым присоединились «Штуки» из I./S1G2 майора Хубертуса Хичхольда и III./StG2 гауптмана Эрнста Штеена, «церштореры» из ZG26.
Всего на Ленинград было сброшено свыше 500 фугасных и около 3 тысяч зажигательных бомб. В результате были разрушены Гостиный двор, госпиталь на Советском проспекте[8](это было 5-этажное здание Академии лесной промышленности) и 80 жилых домов. Получили сильные повреждения заводы «Экономайзер», «Пролетарский» и «Кировский», а также оперный театр. Погибли, по разным оценкам, от 540 до 700 человек, сотни людей получили ранения и контузии. Наибольшее число жертв было в упомянутом госпитале. «Обрушились перекрытия верхних этажей, и под их обломками оказалось много раненых, – вспоминал Дмитрий Павлов. – Это была душераздирающая трагедия. Вокруг горящего госпиталя воздух был настолько раскален, что в соседних домах вспыхивали оконные переплеты, пожар грозил охватить целый район». О масштабах налетов говорит тот факт, что в ликвидации последствий бомбардировок участвовали 103 пожарных автонасоса, 70 медицинских автомобилей и 18 тысяч бойцов спасательной службы (МПВО).
Попутно Bf-109F и Bf-110 атаковали авиабазы Касимово, Левашово и Углово. На аэродроме Манушкино при взлете был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта Яшина, который погиб. В 10.40 в районе Углово 8 ЛаГГ-3 вступили в бой с большой группой немецких истребителей. В результате был сбит ЛаГГ-3 капитана Паузуля. Советские летчики и зенитчики доложили о 19 сбитых «стервятниках». Фактически люфтваффе понесли минимальные потери. Истребители МиГ-3 сбили над Ленинградом Ju-88A-4 W.Nr. 8034 из 2./KG77. Его экипаж покинул горящий самолет над расположением немецких войск и вскоре вернулся на свой аэродром. А в районе Колпино был сбит Bf-109E-7 W.Nr. 5039 фельдфебеля Эрнста Риппе из 9./JG27. Летчик выпрыгнул с парашютом и попал в плен.
Обстановка в Ленинграде была все хуже. Ежедневно проводились похороны погибших, в основном мирных жителей, женщин и детей. Люди, еще недавно смело гулявшие по улицам, в ужасе отсиживались в подвалах и траншеях, молясь, чтобы очередная бомба не упала прямо на них. По городу ползли зловещие слухи о грядущих бедствиях, тысячах шпионов и о том, что будет, если придут немцы. Пресса и радио скрывали от населения истинные последствия бомбардировок, но от этого было только хуже. Новости передавались в трамваях, на базарах, в магазинах, зачастую в искаженном и сильно преувеличенном виде.
21 сентября 7-й ИАК ПВО наконец получил серьезные подкрепления. На аэродром Манушкино из Москвы прибыл 24-й ИАП с 12 ЛаГГ-3. Также прилетели 123-й ИАП (18 Як-1), 124-й ИАП (18 МиГ-3) и 158-й ИАП (12 И-16), а в общей сложности 60 истребителей.
В тот день советская авиация под Ленинградом снова понесла серьезные потери. Из состава ВВС Ленфронта (которому оперативно подчинялся и 7-й ИАК) было сбито и не вернулось с заданий 7 истребителей. Среди них был и ЛаГГ-3 лейтенанта Мельникова из 44-го ИАП. В 18.40 группа в составе 10 «Лавочкиных» из этого полка вела бой с 12 Ju-88 над аэродромом Углово. По немецким данным, был сбит Ju-88A-5 W.Nr. 2192 «V4+CT» из 9./KG1. Бомбардировщик дотянул до немецкой территории, после чего экипаж во главе с пилотом лейтенантом Отто фон Балласко выпрыгнул с парашютами.
Еще 5 машин (2 МиГ-3, по одному МБР-2, ЛаГГ-3 и И-153) потеряли ВВС КБФ. При этом советские летчики доложили о семи сбитых в районе Ленинграда и Кронштадта самолетах. Но помимо упомянутого выше «Юнкерса» противник потерял только Bf-109F-2 из 6./JG52. По всей вероятности, тот стал жертвой «ишаков» из 191-го ИАП, которые сбили его над Красным Селом. Кстати, пилотам немецких истребителей в этот день было записано 5 побед.
Не особо удачным выдалось для советской авиации и 22 сентября. Так, в 11.40 четверка ЛаГГ-3 из 44-го ИАП в районе Шлиссельбурга и Новой Дубровки провела безрезультатный воздушный бой, в ходе которого был сбит самолет лейтенанта Сизова. При этом аэродром Манушкино, на котором базировались 44-й и вновь прибывший 24-й полки, трижды подвергался авиаударам, в ходе которых на него было сброшено около 1000 бомб. Летное поле было буквально перепахано, уничтожено 2 ЛаГГ-3, еще один получил повреждения. В общей сложности 7-й ИАК отчитался о трех сбитых Me-109 при собственных потерях четыре истребителя в воздухе (один МиГ-3 был сбит своей зенитной артиллерией) и трех на земле. Еще часть машин была повреждена или вышла из строя по техническим причинам.
В этот день отличились пилоты ЛаГГ-3 из 160-го ИАП, которым удалось в районе Мустолово сбить бомбардировщик Do-17Z W.Nr. 3351 «5К+АТ» из 9-й эскадрильи KG3. Всего четыре члена его экипажа погибли. В то же время погиб старший лейтенант Хафиз Халиков из 157-го ИАП, чей ЛаГГ-3 был сбит над деревней Шушары обер-фельдфебелем Карлом Кемпфом из 7./JG54.
К 04.00 23 сентября в 7-м ИАК ПВО осталось 59 боеготовых «экипажей» против 80, имевшихся сутками ранее. В этот день тяжелейшую потерю понес 157-й ИАП. Во время воздушного боя между семеркой ЛаГГ-3 и бомбардировщиками и истребителями противника, проходившего южнее Ораниенбаума, был сбит самолет командира полка майора Владимира Штоффа. По всей вероятности, он стал жертвой обер-фельдфебеля Франца Блазитко из 9./JG27, который в 11.43 сбил этом районе «И-18». Штофф, немец по национальности, совершил вынужденную посадку на территории противника. На допросе из-за безукоризненного знания немецкого языка его приняли за коммуниста-антифашиста и предателя, после чего взяли и расстреляли… Наше же командование, наоборот, решило, что Штофф предал Родину и перелетел к противнику. Позже вся его семья на основании этих бездоказательных домыслов была репрессирована… Истину удалось установить только в 1944 г., когда территория, где казнили Штоффа, была освобождена.
Впрочем, и самому Блазитко недолго оставалось летать над Ленинградом. Уже 25 сентября он был сбит, но спасся, выпрыгнув с парашютом, и так же, как и Штофф, попал в плен. ЛаГГ-3 командира 157-го авиаполка оказался его 29-й и последней воздушной победой…
«Все больше убитых и раненых…»
После трудного дня 19 сентября ленинградцы со страхом ожидали продолжения налетов. Но в понедельник 20 сентября в городе внезапно наступило затишье. Это было связано с тем, что у люфтваффе неожиданно появилась новая серьезная цель.
Когда немецкие и финские войска близко подошли к городу, они столкнулись с неожиданной проблемой, а именно стрельбой корабельных орудий. После эвакуации Таллина 28–29 августа все уцелевшие корабли советского Балтийского флота сосредоточились в Кронштадте, а в начале сентября они начали систематические обстрелы побережья. Например, в ночь на 4 сентября легкий крейсер «Киров» открыл огонь по финским войскам на Карельском перешейке, значительно замедлив их наступление. С 5 сентября к стрельбе подключился линкор «Октябрьская революция». Огонь велся прямо из Средней гавани Кронштадта, а также с Кронштадтского и Петергофского рейдов. Затем по немецким позициям начал стрелять линкор «Марат». С 9 сентября его 305-мм орудия ежедневно вели огонь по нескольким целям, и ежесуточный расход выстрелов достигал 177 штук. Побережье обстреливали и легкий крейсер «Максим Горький», лидеры эсминцев «Минск», «Ленинград» и несколько эсминцев. В обстрелах участвовал даже недостроенный тяжелый крейсер «Петропавловск», стрелявший из двух башен главного калибра. Он находился в Торговом порту Ленинграда.
Советская эскадра представляла собой весьма разношерстную коллекцию. Линкоры «Марат» и «Октябрьская революция» являлись дредноутами проекта «Севастополь» водоизмещением 27 000 тонн, построенными в 1909–1914 гг. После революции эти корабли достались большевикам и получили революционные названия. Впоследствии они были модернизированы и значительно изменили свой облик. Основное вооружение линкоров состояло из 12 орудий калибра 305 мм. Легкий крейсер «Киров» был построен в 1938 г. по итальянскому проекту. Он имел полное водоизмещение 9500 тонн, длину 191 м (больше, чем у линкоров!) и мощное вооружение из девяти 180-мм и шести 100-мм орудий. Дальность плавания «Кирова» составляла 3750 миль. Это был любимый корабль Сталина, с которого он планировал начать создание своего океанского флота. Крейсер «Петропавловск» представлял собой немецкий тяжелый крейсер «Лютцов», относившийся к проекту кораблей типа «Адмирал Хиппер». В 1940 г. Третий рейх продал недоделанный крейсер Советскому Союзу, и он находился на достройке в Ленинграде. Лидеры являлись новыми кораблями, построенными на советских верфях в 1938–1939 гг. Они имели полное водоизмещение 2237 тонн и были вооружены пятью 130-мм орудиями главного калибра.
Мощные взрывы корабельных снарядов и остававшиеся после них огромные воронки оказывали сильный психологический эффект на немецкую пехоту. Солдаты боялись наступать и впадали в панику, услышав грохот очередных выстрелов со стороны моря. «Огонь с моря становится всё непереносимее, с этим нужно что-то делать!» – заявил командующий 18-й армией генерал-оберст Георг фон Кюхлер в телефонном разговоре с Леебом, состоявшемся 11 сентября. После многочисленных жалоб из 18-й армии и от финских войск Гитлер лично приказал люфтваффе уничтожить советские корабли и разрушить их главную базу. Добавим, что у недалекого фюрера были и дополнительные «соображения» на сей счет. В тот момент он всерьез опасался, что советские крупные корабли в последний момент пойдут на прорыв в Балтийское море и интернируются в Швецию! А это, по его мнению, могло потенциально усилить и без того достаточно мощный шведский флот и создать некую политическую угрозу.
Из данных аэрофотосъемки следовало, что в середине сентября 1941 г. в Кронштадте находились два линкора, два крейсера, 13 эсминцев и 42 подводные лодки. Большинство субмарин в светлое время суток погружалось под воду и ложилось на грунт на глубине 10–15 м. Кроме этого, в базе находились 12 минных заградителей, 38 торпедных катеров, 9 канонерских лодок разных типов, 62 минных тральщика и множество других вспомогательных судов. К этому можно прибавить и три недостроенных эсминца «Опытный», «Строгий» и «Стройный». Стоянки у пирсов, гавани и рейд были буквально забиты кораблями, так что недостатка в целях не было.
16 сентября командир VIII авиакорпуса Вольфрам фон Рихтхофен прилетел на аэродром Тирково, расположенный южнее города Луга. Там базировались «Штуки» из StG2 «Иммельман» оберст-лейтенанта Оскара Динорта. Рихтхофен сообщил ему приказ фюрера – нанести удар по кораблям русского флота.
Вскоре в воздух поднялись 27 Ju-87R из III./S1G2 во главе с гауптманом Штееном. Их первой целью был линкор «Марат», который находился в Морском канале[9] и оттуда вел огонь по немецким позициям. Погодные условия были не лучшими, по маршруту полета висели плотные облака с нижней кромкой на высоте 800 м и верхней на высоте 1800 м. Но над Финским заливом облачность стала немного рассеиваться. Вскоре немецкие летчики заметили внизу крупный корабль, который они идентифицировали как линкор. Штеен немедленно передал приказ об атаке. Ju-87 разделились на две группы, заходя на цель одновременно с носовых и кормовых курсовых углов. В результате в «Марат» попали три 500-килограммовые бомбы. Две из них пробили верхнюю броневую палубу на правом шкафуте и взорвались на нижней броневой палубе, которая была прогнута и вдавлена на 30 см. Третья бомба взорвалась на юте, еще одна срезала ствол 120-мм орудия № 13 и взорвалась у борта.
От мощного сотрясения и воздействия осколков была выведена из строя кормовая группа 76,2-мм орудий, повреждены башня главного калибра № 4, несколько 120-мм орудий, дальномеры и визиры, а также дизель-генераторы и несколько вспомогательных механизмов, находившихся в кормовой части корабля. Но самую большую опасность представляло проникновение огня через вентиляционную систему в артиллерийский погреб башни главного калибра № 4. Создалась реальная угроза гибели корабля. Тогда, задыхаясь от дыма, два матроса своими телами закрыли раструб вентиляционной трубы и таким образом преградили доступ пламени к снарядам. Из экипажа линкора погибло 25 моряков.
Сразу после окончания налета «Марат» поднял якоря и своим ходом ушел на Малый Кронштадтский рейд, продолжая стрелять по видимым целям на южном берегу Финского залива. На следующий день линкор перешел на Большой Кронштадтский рейд, и 18 сентября буксиры провели его в Среднюю гавань, где поставили у стенки Усть-Рогатки для исправления боевых повреждений и ремонта.
Вечером 19 сентября группа He-111 из 5./KG4 совершила налет на Кронштадт. Однако на подходе к цели бомбардировщики попали под мощный обстрел с легкого крейсера «Киров», линкоров «Марат» и «Октябрьская революция», береговых зенитных батарей. В результате атака не причинила серьезных повреждений. He-111P-4 W.Nr. 2996 получил осколочные попадания, но смог благополучно вернуться на аэродром.
20 сентября во время новых налетов на Кронштадт были потоплены буксир «Красный флот», портовая баржа «КП-15» и тяжело поврежден грузовой пароход «Мариа» водоизмещением 1485 тонн. Экипаж в течение суток боролся за живучесть судна, но оно все же затонуло.
21 сентября в 11.44 над Кронштадтом появились 25 Ju-87R из HI./S1G2. Зенитчики открыли огонь, первыми начали стрелять орудия эсминца «Стерегущий», стоявшего на Восточном рейде. Однако снаряды рвались далеко в стороне от стремительно приближавшихся пикировщиков. Над целью они сделали круг, после чего моряки и жители Кронштадта могли видеть классическое зрелище. «Штуки» одна за другой делали переворот через крыло и, завывая сиренами, почти вертикально ныряли вниз. Невзирая на бешеную стрельбу зениток, они упрямо шли на свои цели, а потом выходили из пике над самой водой. Затем базу сотрясли мощнейшие взрывы.
Позднее командир эсминца «Стерегущий» капитан 3-го ранга Евгений Збрицкий вспоминал: «Сейчас услышал доклад старшего помощника: „Справа за кормой четыре Ju-87“. Дежурный боцман все время неотлучно находился у шпиля, поэтому, услышав сигнал боевой тревоги, сразу же начал выбирать якорь-цепь. Через минуту мы уже дали ход. Еще до съемки якоря зенитчики открыли огонь по пикировщикам. 16 Ju-87 построились в круг и начали пикировать на корабль. Первые же бомбы упали за кормой и попали в катер. Бомба переломила катер пополам и, взорвавшись на грунте, подбросила его на высоту мачт корабля.
Один за другим срывались в пике „Юнкерсы“, переваливаясь через крыло. Бомбы непрерывно взрывались около эсминца, но он, закрываемый фонтанами взрывов, упорно продолжал идти вперед, отстреливаясь всеми орудиями. Наконец одному из самолетов удалось накрыть корабль серией бомб. От близких разрывов некоторые зенитчики были ранены, контужены или сброшены взрывной волной в море. Часть пикировщиков летела на малой высоте вдоль корабля и обстреливала его из пушек и пулеметов. Появились убитые и раненые. Замолчал левый пулемет ДШК на мостике. Военный комиссар корабля Малявкин, раненный в голову, занял место пулеметчика. Уже убит старший помощник. Все больше убитых и раненых…»
После очередной бомбежки «Стерегущий» полностью скрылся за столбами воды, огня и дыма. В эсминец попали три бомбы: одна в помещение главных старшин, вторая – в район 1-го машинного отделения, а третья – в борт в районе кают-компании. Сотни осколков буквально изрешетили палубу и корпус. По немецким данным, попаданий добился обер-лейтенант Ханс Ульрих Рудель, в будущем самый известный пилот Ju-87 в люфтваффе.
Самые тяжелые последствия вызвал взрыв в машинном отделении. Механизмы сорвало с фундаментов, большинство трубопроводов было перебито. В турбогенераторе № 1 вспыхнул пожар, но огонь распространиться по кораблю не успел, так как был залит хлынувшей через пробоины водой. 1-е машинное отделение и 3-є котельное отделение оказались затопленными, образовался сильный крен на правый борт. Но, несмотря на стремительно падавшее давление пара, «Стерегущий» все же успел на одной турбине дойти до отмели. Через четверть часа после начала атаки эсминец повалился на правый борт и затонул на глубине 5,5 м. Вскоре к месту катастрофы подошел быстроходный штабной катер, который подобрал немногих уцелевших членов экипажа «Стерегущего», в том числе командира Збрицкого, которые были черны от копоти, как негры.
Отличился и командир 7./S1G2 гауптман Эрнст Купфер. Он добился прямого попадания в эсминец «Грозящий», стоявший на ремонте в сухом доке «Памяти трех эсминцев». Сброшенная им бомба взорвалась на верхней палубе корабля, проделав в ней дыру размером 2 на 3 м. Но Ju-87R самого Купфера при выходе из атаки получил повреждения от зенитного огня. Осколками снарядов были наполовину обрублены лопасти винта, а огромная пробоина в руле направления почти лишила пилота возможности управлять самолетом. С большим трудом Купферу удалось дотянуть до расположения немецких войск и совершить аварийную посадку в районе Красногвардейска.
Еще не успел рассеяться дым от взрывов, как в небе появились 15 Ju-88A из KG77. Их целью были линкоры. Бомбардировщики атаковали корабли с кормовых курсовых углов. Несколько мощных взрывов прогремело рядом с бортами «Марата». Вода буквально вспенилась, целые столбы воды с донным илом взлетали вверх на десятки метров, а затем с грохотом обрушивались на палубу. Однако линкор на сей раз избежал попаданий. Зато в «Октябрьскую революцию», продолжавшую обстреливать немецкие позиции, попали сразу три 250-килограммовые бомбы. Они пробили верхнюю 37-мм броневую палубу и взорвались в верхнем твиндеке, полностью разрушив шпилевое отделение, а также другие помещения между броневыми переборками на 29-м и 14-м шпангоутах. В 1-м и 2-м отсеках линкора погас свет, из глубины корпуса вырывался пар. Начался пожар. После этого в борьбу с огнем вступила аварийная команда во главе с капитан-лейтенантом Какстовым. В полной темноте матросам пришлось искать место разрыва паровых магистралей. Горели 14-я каюта и судовая лавка. Пламя охватило химический пост и медицинский кабинет. На верхней палубе пылал деревянный настил. В результате прямых попаданий носовая часть корабля до башни № 1 главного калибра была практически превращена в хлам, хотя жизненно важные узлы не пострадали.
Также был поврежден минный заградитель «Марти», стоявший у одного из причалов. Его корпус был пробит в нескольких местах, получила пробоину топливная цистерна.
Вслед за этим в небе появились 22 истребителя Bf-109E-4/ Е-7 из 9./JG27. Они несли под фюзеляжами по одной фугасной бомбе SC250. Мессерам удалось повредить эсминец «Гордый», но два самолета были повреждены зенитным огнем и, оставляя позади дымные шлейфы, ушли в сторону открытого моря. Остальные пилоты тут же сообщили об этом на командный пункт своей группы. Вскоре оба летчика были подобраны гидросамолетами He-59В-2 из 9.Seenot-staffel, вылетевшими с базы около Хельсинки.
ГСосле некоторой паузы последовало еще несколько налетов. В 13.15 попадание получил эсминец «Сильный». Бомба попала в корму, еще несколько бомб разорвались в 10–15 м от корабля, осыпав его осколками. Корма эсминца получила сильные повреждения, вспыхнул пожар, погибли 7 человек из экипажа, и 27 были ранены. Во избежание взрыва командир «Сильного» капитан 3-го ранга Алексей Шомраков приказал немедленно затопить кормовые снарядные погреба. Одновременно за борт выбросили запасы зенитных снарядов, глубинные бомбы и торпеды. Вечером поврежденный эсминец перешел с рейда в гавань и ошвартовался у стенки Морского завода.
Одна бомба взорвалась возле левого борта только что отремонтированного эсминца «Славный», находившегося на Кронштадтском морском рейде. От сотрясения на нем вышли из строя два котла во 2-м котельном отделении. Осколками перебило паропровод перегретого пара, в результате пострадали три матроса, и затем один из них умер от полученных ожогов, еще трое были ранены осколками.
Вечером базу снова атаковала 7./S1G2 во главе с Гауптманом Купфером. Их целью был линкор «Марат», но все бомбы взорвались около бортов корабля, не причинив ему ущерба. ГСри выходе из атаки Ju-87R командира снова был поврежден зенитным огнем. На сей раз у самолета Купфера были пробиты плоскости, и он совершил аварийную посадку возле линии фронта.
В сумерках Кронштадт атаковали двухмоторные «Юнкерсы» из I./KG77 и II./KG77, причем лидирующие самолеты пилотировали командиры групп – гауптманы Йоахим Поттер и Дитрих Пельц. В результате бомбардировки были потоплены грузовой пароход «Барта» тоннажем 2324 тонны, три вспомогательных судна и три портовые баржи. Получили повреждения крейсер «Киров», тральщик ТЩ-206, субмарина Щ-302 и канонерская лодка «Пионер». От близких взрывов у «Кирова» была погнута верхняя палуба, корпус получил пробоины. Но крейсер продолжал стрелять по берегу, в том числе ночью.
Многочисленные повреждения получила и инфраструктура самой военно-морской базы. Были разрушены водопроводная сеть и линии электропередачи, склады с боеприпасами и другим флотским имуществом. Были повреждены Морской госпиталь, Морской завод, Артиллерийский ремонтный завод, уничтожены нефтяные баки, насосная станция дока и 6 жилых домов. Погибли 135 человек, еще 95 получили ранения и контузии. «Во время воздушных налетов на перекрестках улиц стояли толпы зевак и смотрели, как падают бомбы», – вспоминал контр-адмирал Юрий Пантелеев. До поздней ночи в Кронштадте полыхали пожары, слышались стоны раненых, по гавани в поисках уцелевших матросов шныряли катера.
В 05.15 22 сентября над Кронштадтом пролетел немецкий самолет-разведчик. Утро на базе прошло в напряжении, которое чувствовалось повсюду: в казематах старых фортов, в жилых домах, на заводах, причалах, маяках, позициях зенитных батарей и на многочисленных кораблях. Подводные лодки снова погрузились на дно, часть кораблей сменили позиции. В небо всматривались десятки наблюдателей с биноклями и стереотрубами.
В 15.00 с юга опять послышался гул приближающихся самолетов. Это были 38 Ju-88 из KG77 в сопровождении истребителей из JG54. Зайдя со стороны солнца, они несколькими группами ныряли в направлении стоянок кораблей и портовых сооружений. Из-за отсутствия электроэнергии сигнал «воздушная тревога» подавался весьма архаичным способом, а именно ударами колоколов Морского храма.
Ближе к ночи последовал еще один налет. В результате двух воздушных атак были потоплены два вспомогательных судна, а еще несколько получили тяжелые повреждения. Тральщик ТЩ-206 был буквально изрешечен осколками, позднее матросы насчитали в нем 300 пробоин. Были повреждены корпусной цех Морского завода и два дока.
Для люфтваффе все закончилось благополучно. Зенитный снаряд взорвался рядом с Ju-88A-5 W.Nr. 2153 из 4./KG77. На самолете был убит штурман фельдфебель Шлахтер, но поврежденный бомбардировщик благополучно вернулся на аэродром Сиверская.
