bannerbannerbanner
Имя всего Сущего

Дженн Лайонс
Имя всего Сущего

Кирин провел рукой по лицу.

– Вы не возражаете, если я поем, пока мы разговариваем? Я не ел с тех пор, как оказался к западу от Драконьих Башен.

Джанель с аристократическим изяществом согласилась.

Кирин задумался, не означали ли ее красные глаза, что она огенра – так Королевские Дома называли бастардов, которым посчастливилось доказать, что у них в родословных есть Прикосновение богов.

Например, у Дома Де Тал красные глаза, а у его собственного Дома Де Мон – голубые.

– Хорошо, значит, ты… Ладно. Я вас слушаю. По крайней мере, до конца бури.

Он погонял еду по миске. Рис выглядел невкусным. Овощи побелели, густая паста сверху казалась съедобной, но что за белая слизь была сверху – оставалось совершенно непонятным[8].

В столице была в моде джоратская кухня, и при мысли о том, что придется питаться лишь тем, что, насколько он помнил, было безвкусным мусором, сердце Кирина оборвалось.

Брат Коун сжалился над ним. Подойдя к столу, он быстро сказал:

– Прошу прощения, – и вытащил горшочек с ярко-красной пастой. – Существуют соусы чили, – жрец поставил кувшин перед Кирином. – Но если вы не попросите, их не подадут. Но если вам нравится перец, получается весьма неплохо.

– Неплохо? – Джанель приподняла бровь.

– Конечно, это не сравнится с баклажанами ванвази, – сказал Коун. – Извините, но это факт. Нельзя ожидать, что вы, джоратцы, можете сравнить свою кухню с совершенством.

Джанель хлопнула Коуна по плечу:

– Прекрати. Жрецы должны быть скромными.

– Скромность – это добродетель, о которой мечтают те, кто идет к свету, – просиял Коун. – Так же как и честность.

Усмехнувшись, Кирин открыл банку и принюхался. Когда жрец говорил о еде, а не о драконах, он казался гораздо более спокойным. Глаза Кирина наполнились слезами – хороший знак. Он добавил в еду большую ложку специй.

– Будем считать, что на данный момент ты говоришь серьезно. И каков же план, если этот дракон… Как его, кстати, зовут?

– Мориос.

– Хорошо, Мориос. Как ты предлагаешь убить… – Кирин подавил рвущийся смех. – Извини. Как ты предполагаешь это сделать? Насмеши меня.

– Мы ждем еще одного человека. – Джанель бросила встревоженный взгляд на коридор, ведущий ко входу в таверну.

– Кого? – спросил Кирин. – И откуда ты знаешь, что этот дракон – Мориос – собирается разнести столицу провинции? Он прислал тебе письмо?

Джанель и Коун переглянулись. Джанель сказала:

– Это… сложно объяснить.

Благодаря детству, проведенному с преступниками, Кирин очень остро чувствовал опасность. И все происходящее попахивало жульничеством. Приемная мать Кирина, Ола, научила его лучшему способу избежать опасности: никогда не задерживайся достаточно долго, чтобы оказаться на крючке.

Кирин уронил ложку и схватил свою заплечную суму.

– Хорошо. Я ухожу отсюда. Удачи вам в охоте на драконов. Было очень приятно с вами познакомиться. – И он крикнул через всю комнату: – Эй, Звезда, мы уходим! Прямо сейчас!

Мужчина удивленно поднял глаза от своего напитка.

– Мы – что?

Джанель встала:

– Ты не можешь уйти. Буря снаружи…

– А я рискну! – Решив не дожидаться Звезду, он направился к выходу, огибая стулья. Джоратский конюх был именно там, куда Кирин обещал его отвести: в Джорат. И вряд ли преданность Звезды распространялась на что-то еще.

Кирин вернулся по коридору обратно. В проходе с балок свисали фонари, освещая дорогу в конюшню и ко входу – с закрытой на тяжелый деревянный засов дверью, грохотавшей так, будто с другой стороны стоял великан, трясущий ее, чтобы войти.

Когда Кирин подошел, чтобы сдвинуть засов, Стерва заржала на него. Кирин не говорил на языке огнекровок, но, судя по тону, это значило что-то вроде: «Ты же не собираешься выходить на улицу в такую погоду?»

– Извини, Стерва, но ты, как я и обещал, вернулась в Джорат. Звезда сможет тебя отсюда забрать.

Приехав сюда, он совершил ошибку. Кирин должен был остаться с Тераэтом. Тогда бы он по-прежнему пребывал в блаженном неведении о количестве трупов, связанных с его деяниями. Он вызвал Адские Марши…

Так много людей погибло. И все потому, что он нашел хитрый способ обойти силу Кандального Камня, для того чтобы убить Гадрита. Откуда он вообще мог знать, что проклятый артефакт отвечает за сковывание демонов? Он ведь понятия об этом не имел!

– Привет тебе, Нарушитель Закона. Привет тебе, Принц Мечей, – прошептал он самому себе насмешливые слова Ксалтората. Он сделал именно то, что хотел Ксалторат: освободил демонов. А еще убил императора. Затем вернул меч Уртанриэль, Погибель королей. И что же, согласно Деворанским пророчествам, было уготовано человеку, который совершил все это? Этот счастливый ублюдок уничтожит Куурскую империю – и, вполне возможно, весь мир. Имело ли значение, что Кирин не хотел этого?[9]

Сколько он знал людей, что пытались избежать игры в пророчества, в которую играли демоны, драконы и боги? Это все не имело значения. Они все равно оказывались во все это вовлечены. Восемь Бессмертных лично втянули Кирина в эту неразбериху в надежде низвергнуть пророчества. И все же он задавался вопросом, действительно ли они знали, что делают. Казалось, демоны побеждали.

Привет тебе, Похититель Душ.

Он опустил рюкзак и налег плечом на засов на двери. Тяжелое дерево, застонав, освободилось, и Кирин отбросил его в сторону. Засов отворился, и наружная дверь с грохотом распахнулась. Ветер завывал подобно ревущему дракону. Кирин мог различить лишь силуэты ближайших зданий, словно шторм превратил послеполуденное время в ночь. Но Кирину было все равно, опасна ли такая погода для человека или зверя.

Он шагнул на улицу.

Шагнул. А затем услышал свирепый свист. Огромное белое пятно пронеслось над головой; затем фигура развернулась и приземлилась с оглушительным грохотом. Дома, навесы и здания, сделанные из дерева, потрескались и раскололись, а камни раздробило и раскидало в стороны.

Молния очертила перед ним фигуру дракона. Это был не Шаранакал, вулканический дракон, пытавшийся удержать его в плену. Это был другой дракон, белый с серым и серебристым. Дракон, чьи голубые глаза сверкали, как драгоценные камни.

И дракон уставился на него.

Время застыло, вытянулось. Он подумал: «Ее глаза того же цвета, что и мои»[10].

Только лишь потом он понял, что догадался, какого пола дракон. Время рванулось вперед. Драконица широко расправила крылья и откинула голову назад. А затем резко наклонила ее вперед, и вместе с порывом ураганного ветра из огромной пасти вылетели острые, как бритва, осколки льда.

Он попытался закрыть дверь, но один он бы с этим не справился.

А затем рядом встала, ухватившись за край двери, Джанель. Подняла засов и с грохотом опустила его на место, одновременно с тем, как в дверь ударили осколки льда. Джанель налегла на дверь, и преграда содрогнулась.

– Твой меч! – выкрикнула она. – Бей сквозь дверь. Ничто не может противостоять Уртанриэлю!

Он выхватил кинжал, и тот мгновенно превратился в тонкий меч из белого серебра.

Крик Уртанриэль вонзился ему в уши – о, это был рев сирены, способный соперничать с любым завыванием шторма. Она вопила, чтобы он уничтожил эту женщину. Кричала, чтобы он уничтожил что-то за спиной в таверне. Орала, чтобы он уничтожил дракона. Уничтожил любую магию. Любого, кто разбирается в магии. Уртанриэль пела песню хаоса и ненавидела все голоса, кроме ее собственного.

Он не обратил внимания на ее вопли.

– Пригнись! – крикнул он Джанель.

Та подчинилась. И он вонзил лезвие по самую рукоять. Дерево поддалось, словно это была бумага, а не закаленный огнем дуб. Затем что-то массивное ударилось в дверь. Здание содрогнулось, и воздух наполнился ревом.

Он вытащил Уртанриэль. Лезвие покрывала сине-фиолетовая кровь. И там, где она капала на землю, образовывались ледяные кристаллы.

– Что нам… – Кирин повернулся к Джанель.

– Драконица еще жива! – Джанель схватила его за мишу, оттащила подальше от двери и, упершись ногами в брусчатку, прижалась к стене. Комнату наполнил воющий, шипящий шум. На двери наросли толстые слои льда, а камень фундамента треснул и застонал.

Наконец шум ветра снаружи стих. Джанель опустилась на мокрую землю, ее дыхание застывало в воздухе. Кирин сел прямо перед ней, держа в руке Уртанриэль. Рядом капала вода. Лошади фыркали, пытаясь успокоить друг друга, а огнекровки подались вперед, пытаясь выяснить, в чем дело.

После долгого, тягостного молчания Кирин сказал:

– Ты могла бы упомянуть, что дракон направляется к нам.

– Да… – выдохнула она, потирая голову рукой. – Могла бы, но есть одна проблема.

 

– Какая?

– Это не тот дракон.

1: Преступники из Барсины

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через два дня после того, как Кирин Де Мон был принесен в жертву Ксалторату

Когда Кирин вернулся в таверну, его – или ее – встретила волна вопросов. Гости хотели получить ответы. Что это был за шум? Он напугал лошадей? С лошадьми все в порядке? Неужели погода ухудшилась? Кто-нибудь проверял лошадей? Не хотят ли огнекровки присоединиться к ним в баре?[11]

Последнее предложение звучало серьезно.

– Буря слишком сильна, чтобы путешествовать, – громко объявила Джанель. – Не пытайся уйти.

Кирин приподнял бровь, но спорить не стал. Теперь внутри всех удерживал ледяной покров толщиной в несколько футов. А снаружи поджидал разъяренный дракон.

Просто обычный вечер в таверне.

Вероятно, не было смысла пугать толпу тем, что они не могли исправить. Кирин тоже сомневался, что он мог бы помочь, пусть даже и с Уртанриэль, но одно он знал точно: любые разговоры об убийстве дракона стали значительно менее спорными.

Но если снаружи был не тот дракон, то где же был тот?

После того как все вернулись к напиткам и болтовне, Джанель побрела обратно к жрецу Вишаев и бросила сумку Кирина на стул.

– Эйан’аррик снаружи, – прошептала она брату Коуну, – и она закрыла льдом вход в таверну.

Кирин сел и уставился в свою миску. Он задумался, сколько провизии запасено в таверне и хватит ли ее надолго. Как местные жители воспримут распределение или, еще хуже, нехватку еды?

Нет, Кирин не собирался позволить дракону заманить его в ловушку. И полные ненависти песни Уртанриэль показали присутствие могущественной магии. Кирин не мог быть уверен, реагирует ли Уртанриэль на волшебников или на наличие одного или нескольких Краеугольных Камней, но меч давал ему смутное представление о направлении, достаточное для того, чтобы сделать обоснованное предположение. Уртанриэль хотела смерти Коуна столь же сильно, как хотела убить дракона, Джанель или старуху, которая занималась лошадьми.

Эти люди не были столь уж беспомощными, как казались[12].

– Эйан’аррик здесь? Уже? – Коун наклонился вперед, понизив голос, как и Джанель до этого. – Прошло так мало времени после боя. Если она так быстро пришла в себя…

– Не «если», – сказала Джанель. – Она пришла в себя, и это очень плохое подтверждение тому, как трудно навсегда убить дракона. Она даже двух дней не побыла мертвой. И мы понятия не имеем, выздоравливают другие драконы быстрее или медленнее.

Кирин нахмурился:

– Она была мертва два дня назад? Как это произошло?

Джанель вздохнула и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что на нее никто не смотрит.

– Я ее убила. – И добавила: – Честно говоря, мне очень помогли.

– Итак… Давай посмотрим, правильно ли я понял. Вы заманили меня сюда с помощью комбинации подкупа и логики. Существует некий гипотетический дракон – Мориос, – и, по твоим словам, он готов в любую минуту уничтожить Атрин. И есть Эйан’аррик – совсем гипотетический дракон, – который преследует тебя. Потому что ты была достаточно груба для того, чтобы убить ее два дня назад. – Кирин придвинул к себе миску и ложку. – Нет смысла беспокоиться о вашей первой проблеме, пока вы не разберетесь со второй. Я ничего не пропустил?

Джанель нахмурилась, глядя на него:

– Нет.

– Тогда ответь мне вот что. Если этот дракон – Мориос – направляется к столице Джората, почему ты не обосновалась в Атрине и не попросила Хранителя Врат отправить меня туда? Мы бы уже были на месте. Когда я прибыл, я не видел Хранителя, дежурившего по эту сторону Врат. Так что, если только у вашего Привратника не выходной и он не пьет в баре, мы не сможем открыть отсюда ворота. Зачем заручаться моей помощью здесь – даже если я и соглашусь, – если для того, чтобы добраться до Атрина, потребуется два месяца? Что останется от города к тому моменту, как мы туда прибудем?[13]

Джанель и Коун снова обменялись взглядами.

– Так. Прекращайте это, – сказал Кирин. – Если ты думаешь, что я во что-то не поверю или не смогу что-то принять, просто расскажи мне обо всем. Я через многое прошел и многое повидал. Я мастер принимать невозможное.

– То, как трясутся твои руки, говорит об обратном, – возразила Джанель.

– Это нормальная реакция на нападение дракона!

Коун откашлялся:

– Иногда конкретные действия выглядят очень плохо, если мы не знаем контекста, который поможет интерпретировать их. Для примера, если бы кто-нибудь сказал мне, что вы убили императора Санда…

– Просто для примера? – прищурился Кирин. – Я гипотетически убил императора?

– Дай ему договорить, – сказала Джанель.

– Да, спасибо. Как я уже говорил, я был бы расстроен. Но только потому, что я не знал бы контекста. На самом деле Гадрит Кривой, используя Кандальный Камень, завладел телом Санда. Вы не убивали императора, потому что он уже был мертв. Видите? Если выболтать определенные факты – ну, без правильного контекста, – слушатель может прийти к неправильному выводу.

Кирин уставился на него:

– Откуда у вас столько информации обо мне?

Их точность была слишком удручающей.

Кирин покосился на руки мужчины: никаких перстней-печаток с рубином. Если Коун и принадлежал к Людям Грифона, тайному обществу покойного императора, свою преданность он открыто не демонстрировал.

Коун прочистил горло:

– И это тоже одна из тех ситуаций, когда важен контекст. – Он повернулся к Джанель: – Нам нужно многое объяснить.

– Именно, – согласился Кирин. – И, к вашему счастью, я никуда не спешу.

Джанель нахмурилась:

– Мы должны сконцентрироваться на Атрине, Коун. Мориос может проснуться в любой момент. И когда он сделает это, Атрин будет беззащитен.

– Хотите, чтобы я проверил? – спросил Коун. – Извините. Разумеется, хотите. – Он вытащил из-под одежды камень размером с яйцо. Коричневый агат шел слоями, словно превращаясь к середине в какой-то более драгоценный камень, и в центре его, казалось, горело пламя.

Уртанриэль мысленно закричала.

– Это… – Кирин замолчал и облизнул губы. – Это Краеугольный Камень, верно?

– Сердце мира, – сказал Коун. – Один из восьми божественных артефактов. Каждый Краеугольный Камень обладает уникальными способностями, которые может использовать его владелец…

– Я знаю, что такое Краеугольный Камень. Я уничтожил один такой пару дней назад,

И освободил всех демонов в мире.

– Верно. Кандальный Камень. – Коун заерзал. – Одну минуту. – Жрец не сделал ничего особенного или эффектного. Он просто уставился на камень, словно любуясь его красотой, а через несколько секунд моргнул и спрятал камень обратно под мантию. – Он еще не напал, – сказал Коун.

– Но скоро это сделает. И мы должны быть там, когда он… – Она оглянулась на Кирина, успев заметить, как тот закатил глаза. – Ты нам не веришь.

– Я все еще не услышал, почему мы не в Атрине.

– У нас есть на то причины.

– Какие же?

– Мои собственные, – прищурилась она.

Но Кирин не собирался ее успокаивать:

– Ты не хочешь поделиться со мной информацией и ждешь, что я помогу? Зачем мне это?

Джанель перегнулась через стол:

– Потому что мужчина, с которым я столкнулась два дня назад, не был избалованным ребенком. Потому что он без колебаний помог мне, рискуя при этом оказаться в ловушке Загробного Мира. Потому что я думала, что человек, способный рискнуть своей душой, чтобы спасти кого-то, кого он никогда раньше не встречал… – Ее губы скривились. – Я думала, что такой человек рискнет своей жизнью, чтобы спасти двести пятьдесят тысяч других людей, которых он тоже никогда не встречал ранее. По-видимому, я ошиблась. – Она резко встала.

Казалось, брату Коуну захотелось стать как можно более незаметным.

Кирин схватил Джанель за запястье. Судя по уничтожающему взгляду, которым она его одарила, он был близок к тому, чтоб потерять руку, а следом и жизнь.

– Извини. – Он уставился в ее глаза: красные с проблесками оранжевого и желтого – не такие, как у Дома Де Тал. – Я перегнул палку. Но, пожалуйста, пойми, ты просишь слишком многого. Ты ждешь, что я слепо поверю твоей истории. Любой бы отнесся к этому скептически. Дай мне какую-нибудь зацепку!

Джанель окинула его долгим взглядом и лишь потом села.

– Я не могу вернуться в Атрин из-за моего статуса в глазах правителя Джората. Как только герцог Ксун узнает, что я не умерла, меня немедленно казнят. Я могу прибыть в Атрин только в том случае, если город будет слишком занят другими проблемами, чтобы обратить на это внимание. Например, он будет занят Мориосом[14].

Кирин уставился на нее:

– Почему герцог Ксун хочет твоей смерти?

– Это довольно долгая история.

– У нас есть время, – сказал Кирин. – Я имею в виду… – Он указал в сторону входной двери: – Мы все равно никуда не пойдем, пока ледяная королева не устанет от этой игры. Или пока мы не убьем ее.

Брат Коун оживился:

– Это замечательная идея!

– Какая именно? Ее утомление или ее убийство?

– Коун… – сказала Джанель.

– Не ругайтесь. Он прав, мы должны рассказать ему! – Коун улыбнулся Кирину: – Кроме того, вы должны и сами понять, как вы вписываетесь во все это и почему вы нам нужны.

– Я знаю почему, – ответил Кирин. – Уртанриэль. Если они уже один раз убили дракона, то трудность была вовсе не в том, чтобы сделать это снова. А вот убить дракона навсегда уже было сложно. И, вероятно, для этого нужна была Уртанриэль.

Коун отвлекся от копания в сумке.

– Хм, сомневаюсь.

– С чего мне начать? – спросила Джанель. – Наверно, с герцога Каэна?

Коун вытащил из сумки, в которой он хранил книги, маленький, аккуратно переплетенный томик.

– Придется начать чуть раньше герцога Каэна, или это не будет иметь смысла. И раньше Атрина. Начнем с мероприятия в Барсине. – Он постучал большим пальцем по обложке книги. – К счастью, я все записал.

– Барсина. Это человек или место? – спросил Кирин.

Джанель тускло улыбнулась:

– Это зависит от контекста. Коун, начинай. А я схожу принесу всем нам еще по одной порции. И еще больше упишеаррала[15].

Кирин проводил Джанель взглядом к бару. И, что бы она ни сказала бармену, это заставило ее собеседницу бросить полотенце и скрестить руки на груди. Через несколько секунд они выскользнули через заднюю дверь.

Брат Коун же взял свою записную книжку и прочел вслух:

– Существует много рассказов о восстании, о его причинах, об обстоятельствах его успехов и неудач. Брат Коун был уверен, что его рассказ не совпадет с другими истори…

 

– Подожди. У меня вопрос, – сказал Кирин.

Брат Коун оборвал чтение:

– Всего один?

– Я ничего не обещаю, – сухо сказал Кирин. – Восстание? Какое восстание? Я думал, мы говорим о драконе.

– Мы ведь говорили о контексте, помните? – возразил Коун. – Пожалуйста, наберитесь терпения. Опять же, пока не будут устранены определенные препятствия в виде дракона, у вас нет особого выбора.

– Хорошо, хорошо. Это произошло недавно? Герцог Каэн выступил против империи? – Джанель и Коун упоминали герцога Каэна ранее, да и друг Кирина Джарит Миллигрест был обеспокоен необъявленным восстанием герцога. И если уж на то пошло, отец Джарита, главнокомандующий Корен Миллигрест, был обеспокоен герцогом Каэном. Оба, и отец и сын, наблюдали за ним, ожидая, когда он даст предлог направить против него армию.

И это напомнило Кирину о том, что его друг Джарит был уничтожен Адским Маршем, прошедшим два дня назад в столице.

Он выдохнул.

– Мои извинения, – сказал Кирин. – Пожалуйста, продолжайте.

– Да, хорошо, да. – Коун нашел взглядом место, на котором закончил. – Итак… Коун всегда будет настаивать на том, что восстание началось в Джорате.

Все началось с ограбления…

Все это с самого начала было проблематичным. Разбойники явно не хотели исполнять свои «грабительские» обязанности. Брат Коун знал, что бандиты прячутся на близлежащих деревьях, и чувствовал, что за ними уже несколько часов следят. Он задавался вопросом, чего же они ждут …

Брат Коун поднял голову и нахмурился:

– Да?

– Вы рассказываете в третьем лице? – спросил Кирин, стараясь не рассмеяться. – Серьезно? Если вы там были… Почему бы не рассказать обо всем произошедшем со своей точки зрения?

– Это хроника, – запротестовал брат Коун. – Я летописец, а хронику не пишут, как дневник, от первого лица.

– Никогда не встречал никого, заслуживающего доверия, кто бы говорил о себе в третьем лице. Знал я одного мимика…

Джанель поставила поднос с сидром, местным пивом и еще несколькими мисками с упишеарралом.

– А вот и я.

– Какие-то проблемы с барменом? – спросил Кирин.

– Хм? Никаких проблем, – сказала Джанель, присаживаясь и наливая себе сидр.

Кирин оглянулся на бар. Бармен вернулась, но теперь она стояла в обнимку со старухой-конюхом и о чем-то шепталась с ней.

– Он все время меня перебивает. – Брат Коун посмотрел на Джанель, словно ища у нее защиты: – Можно я продолжу?

Джанель прикоснулась к руке Кирина:

– Если ты не позволишь ему читать, он не даст нам никакой жизни.

И Кирин решил не спорить.

Рассказ брата Коуна.

Знамя Барсина, Джорат, Куур

Ни одни предыдущие бандиты столько не медлили.

В самом деле, пришлось ждать так долго, что кобыла Дорна даже пошутила, что их стоит пригласить в лагерь разделить завтрак.

Наконец одинокая фигура в маске вышла к ним на поляну. Брат Коун смог скрыть свое удивление: он не ожидал, что разбойником окажется женщина. Впрочем, Джорат уже не оправдал стольких ожиданий.

– Наконец-то, – пробормотала Дорна. Брат Коун толкнул ее локтем, чтобы она замолчала.

Очевидно, в этой части Джората преступники были робкими существами, которых нужно было выманивать из их нор.

– Где твои охранники? – спросила бандитка, оглядываясь по сторонам. Разумный вопрос для того, кто собирается совершить преступление.

Кобыла Дорна фыркнула, соскребая засохший сладкий рис с железной сковороды[16].

Третий член их отряда тихо и неподвижно сидел у костра, воплощая в себе все чаяния тех, кто рискнул заняться бандитизмом. На шее на цепочке висело кольцо с драгоценными камнями. Туника для верховой езды была прошита золотой нитью, а прическа лаэвос была украшена нефритовыми заколками.

– Охранники? Зачем? – Джанель неспешно отхлебнула чаю. – Вы ищете работу?

В ответ на шутку бандитка закатила глаза, продолжая при этом осматривать поляну, словно вооруженные солдаты могли спрятаться под спальными мешками. На мгновение ее взгляд задержался на освежеванном олене, висевшем вниз головой на одном из деревьев.

Брат Коун мог угадать, о чем она думала: их всего трое, и ни один из них не выглядел способным на то, чтобы подвесить оленя, не говоря уже о том, чтобы защищаться. Дорна выглядела старше гор. Сам брат Коун был плохо приучен к физическим упражнениям. Благородная дама, Джанель, походила скорее на ребенка. Лошади паслись на соседнем пастбище и казались совершенно безобидными. Нигде не видно никаких признаков хороших охранников, которые могли бы защитить джоратского аристократа от тех, кому при рождении повезло гораздо меньше.

Металл, который легко добыть.

– Слишком просто, – пробормотал бандит. – Вы слишком благородны для того, чтобы не иметь защитников.

А она умнее, чем главари последних четырех банд, подумал брат Коун.

Такая ловушка всегда напоминала брату Коуну салоса, змею, живущую в джунглях Манола. Сам он никогда их не видел, поскольку никогда не бывал так далеко на юге и не покидал границ Куура, но отец Зайхера описывал это существо. Рептилия охотилась, подергивая кончиком хвоста и делая вид, что это не кончик хвоста, а находящееся в отчаянии раненое животное. Любой хищник, набросившийся на эту бесплатную закуску, обнаруживал, что предназначался в качестве основного блюда.

Его работодательница, Джанель Теранон, граф Толамер, выглядела столь же беззащитно.

Он услышал треск сухих листьев и веток, хрустевших под ногами, и перевел взгляд в сторону леса.

– Граф, – сказал он, – есть еще.

– Я надеюсь на это, брат Коун, – ответила граф Джанель, рассматривая разбойницу и с преувеличенной осторожностью ставя чашку. – Ваши компаньоны тоже ищут работу? – улыбнулась она.

– Зависит от обстоятельств. Сколько вы платите? – крикнул мужчина откуда-то из-за деревьев. Другие, тоже невидимые, засмеялись в ответ, показывая, что женщина привела на вечеринку всех своих друзей.

Бандитка вздохнула. Она была одета в богато украшенную кожаную тунику, окрашенную в контрастные коричневые и зеленые тона. Маска на лице состояла из двух кусков вышитой зеленой ткани, наложенных друг на друга так, чтоб оставить прорезь для глаз. Кожа вокруг одного глаза была коричневой, а вокруг другого – винно-красной. Наискось через плечо был перекинут лук, а в руке она держала серп.

Возможно, это просто взбунтовавшаяся фермерша. Тем более что это очень заразительно, учитывая, как часто разбойники нападали на них за пределами кантона графа Джанель, Толамера. Однако в этом была и положительная сторона. Большинство правящих аристократов Джората предлагали награду за пойманных бандитов.

Прекрасный способ заработать на жизнь, если не бояться рисковать.

Брат Коун очень возражал против этого, но не ему было указывать графу, как наполнять сундуки металлом.

Разбойница повернулась к лесу:

– Заткнитесь!

Улыбка Джанель превратилась в усмешку:

– Вашим людям нужно время. Ни одна лошадь не родилась оседланной.

– Сущая правда, – согласилась бандитка, а затем расправила плечи, словно напомнив себе, что не следует отвлекаться на дружелюбную жертву. – Смотри сюда. С тех пор как ты пересекла реку, мы следили за тобой и твоими людьми и все время спрашивали себя, что же здесь делает такая модногривая, как ты. Думаешь, мы поверим, что тебя сопровождают только древняя кобыла и жирный мерин?

Брат Коун выпрямился:

– Подожди…

– О, она зрит в корень, не так ли? – Дорна встала, по-прежнему держа сковородку. – Я стара, а ты за свою жизнь никогда не отказывался от второй порции лапши.

Брат Коун нахмурился:

– Дорна, ты на чьей стороне?

Их прервал свист. Брат Коун, действуя скорее на животных инстинктах, чем вследствие долгих тренировок, отскочил назад. Стрела выбила из рук Дорны сковороду, отправив ее в полет.

Все замолчали. Губы графа Джанель сжались. Она больше не выглядела удивленной.

– Ой! Зачем вы это сделали? Я ее еще не дочистила! – Дорна потерла руку и недовольно поморщилась.

Сердце брата Коуна билось так быстро, что он подумал, что оно сейчас превратится в кролика и убежит. Последние бандиты, с которыми они столкнулись, были сплошь вооружены вилами и длинными ножами – оружием ближнего боя, – и это играло на руку графу. Она выглядела такой беспомощной; это всегда приманивало волков.

Другое дело – стрелы. К ним у графа Джанель не было иммунитета.

Как и у Коуна с Дорной.

Бандитка лишь крепче сжала серп в руке.

– Мы здесь не для того, чтобы развлекать тебя, старая карга. Отдавайте свои ценные вещи. Сейчас. – Она указала на фамильный меч Джанель, вложенный в ножны и висевший на толстой ветке на поясе: – Чей он?

Джанель склонила голову набок:

– Мой.

– Лошадиное дерьмо! – рассмеялась женщина. – Да будь я проклята, если ты хотя бы сможешь поднять такой тяжелый металл. Где твоя охрана? Справляет нужду в лесу?

Брат Коун посмотрел в сторону деревьев. Листья шуршали, когда бандиты меняли позицию или выражали нетерпение. Тот, кто стрелял из лука, либо знал свое дело, либо был благословлен Таджей, но если у них чуть больше луков, если они смогут выстрелить залпом…

Брат Коун подозревал, что граф знала об опасности, но глаза у нее горели так, словно она развлекалась.

Брат Коун подозревал, что она действительно развлекается.

Он сделал знак утреннему солнцу, задаваясь вопросом, что он сделал для того, чтобы огорчить отца Зайхеру. Было ли это задание наказанием?

– Ты так убеждена, что у меня должны быть охранники, – задумчиво произнесла Джанель. – Слыхала поговорку: «Не суди о том, как быстро бежит лошадь, по цвету ее шкуры»? Это может быть применимо и здесь. – Затем она встала, отряхнула крошки, оставшиеся после завтрака, с вышитой туники для верховой езды и поклонилась: – Я предлагаю тебе сделку.

– Думаешь, ты в состоянии заключать сделки?

Брат Коун встретился взглядом с Дорной. Старуха сделала едва заметный жест в сторону расположенного рядом большого камфорного дерева с толстыми корнями, идеально подходящими для того, чтобы спрятаться за ними. Джанель всегда хорошо дралась, но Дорне и Коуну нужно было где-то спрятаться.

Граф Джанель отмахнулась от ее слов:

– Ты – пастух. Ты беспокоишься о моих охранниках, и это правильно; ты не хочешь, чтобы твои люди получили ранения. Поэтому я предлагаю компромисс. Дуэль. Я сражусь с любым из твоих соратников – даже с тобой, если пожелаешь, – используя любое оружие, которое ты выберешь. Если ты выиграешь, я отдам все, что у меня есть. Даю слово.

Брат Коун затаил дыхание, гадая, заглотит ли вожак бандитов наживку и кинется ли на этот подрагивающий, беззащитный хвостик…

Бандитка хмыкнула:

– Ты, должно быть, вообразила, что я дура или слабачка, но это не так.

– Ты разбойница. – В этом выпаде не было ничего оскорбительного. Джанель улыбалась, как ребенок, играющий с новой лучшей подругой.

Казалось, ей доставляет удовольствие, что ее соперницей была женщина. В Джорате в разбойники шло мало женщин. Банды, с которыми она сталкивалась до сих пор, состояли из мужчин[17].

Бандитка положила руку ей на бедро:

– Ты действуешь мне на нервы, крошка.

Джанель откровенно рассмеялась:

– Возможно, я была бы и не против, если бы ты меня не грабила.

– А теперь я заберу и меч.

– Разве ты бы оставила его, будь я повежливей?

– И это причудливое кольцо. – Женщина указала на цепочку на шее графа Джанель.

Фамильный меч Теранонов и кольцо с печаткой кантона Толамер.

Брат Коун с трудом удержался от громкого вздоха, но, по крайней мере, их потенциальный грабитель не ответил «нет».

– Так что насчет сделки? – продолжала настаивать граф Джанель.

Объявленная вне закона прошлась взад-вперед, а затем указала на меч:

– О да. Хорошо. Сразись со мной, но оружие, которое я выбираю для тебя, – не твой клинок, а ветка, на которой он висит.

Брат Коун невольно заморгал. Предложенное «оружие» – ветвь, горизонтально отходившая от ствола дерева, была толщиной с руку графа Джанель. Для того чтобы воспользоваться этим суком, был явно нужен топор.

8Сыр. Я знаю, знаю, но в Джорате все по-другому. Честно говоря, мне очень нравится их вариант.
9Нет, конечно, нет. Тебе не повезло, малыш.
10Знаешь, это хорошая мысль. Есть ли какая-то связь, о которой ты мне не рассказывал, между восемью первоначальными Королевскими Домами Куура и Восемью Бессмертными?
11Вопрос: Как угадать, что человек, с которым вы разговариваете, не джоратец? Ответ: Если вы общаетесь уже пятнадцать минут и собеседник не начал рассказывать вам о своих лошадях – это не джоратец.
12Обратите внимание, что Кирин уже вложил Уртанриэль в ножны. Судя по всем отчетам, которые я когда-либо читала, если он не держит клинок в руке, то он и не должен его слышать, однако он ее слышит. Это ужасно. Есть какие-то причины, по которым Кирин взаимодействует с этим мечом не так, как остальные?
13Ничего. Вообще ничего не останется.
14Забавно, что она не спешила объяснить, как ей выгодно победить Мориоса.
15Буквально: рис с овощами. В принципе, неплохо, но Коун прав: соус чили – ключ к успеху.
16Я была удивлена, узнав, что Кобыла – это выражение привязанности, что-то вроде обращения к пожилой женщине – «Тетушка».
17После Лонежского Адского Марша очень многие люди решили переехать в более крупные города – ошибочно думая, что там они будут в большей безопасности, – что и спровоцировало экономический крах. К тому времени, как эти дураки поняли, что у них нет навыков работы, о наличии которых хоть кто-нибудь бы позаботился, целая куча людей потеряла фермы. Результат? Бандиты.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47 

Другие книги автора

Все книги автора
Рейтинг@Mail.ru