bannerbannerbanner
Имя всего Сущего

Дженн Лайонс
Имя всего Сущего

Полная версия

– Если только с ними не случилось что-нибудь в мое отсутствие. Но нам нужно узнать это как можно быстрее.

Я побежала наверх. Все наши пожитки мы везли в одном саквояже и нескольких тюках. В том, чтобы путешествовать налегке, есть свои преимущества, хотя для меня это означало, что на торжественный вечер у местного аристократа у меня практически не было красивой одежды.

О вечеринках я сейчас думала меньше всего.

Затем я опустила подъемный мост, и мы отправились в путь.

Для того чтобы разгрузить ногу Нинавис, она ехала верхом на Арасгоне, а я пошла рядом с ним, так что мы помогали друг другу ориентироваться в этом непроницаемом тумане.

Я задумалась, было ли это похоже на путешествие через песчаные бури Хорвеша или метели в далеком Северном Йоре. Если, конечно, не считать воздушные пузыри вокруг головы…

Ладно. Думаю, если бы не свежий воздух, державшийся вокруг головы, я бы была не в том состоянии, чтобы ломать голову над этим дымом.

Уже на полпути к ярмарочной площади я заметила, что кто-то движется по главной дороге. Не идет, как кто-то, отмеченный знаком, а ползет. Как раненый. А может быть, умирающий.

– Брат Коун, там кто-то есть… – Я не могла поверить, что кто-то мог выжить в этом проклятом дыму. Судя по тому, как этот кто-то корчился в конвульсиях и полз на коленях, ему было очень больно. Если у него и был знак на лбу, то он был ранен.

Я подошла и наклонилась, чтобы получше разглядеть этого человека. Желудок подкатил к горлу, и я почувствовала привкус желчи на губах.

– Во имя Восьми! – прошептала я.

Это был Тамин.

У него не было знака на лбу, да и где бы то ни было тоже. Белокожая колдунья оставила его умирать. Каким-то образом он не умер.

Хотя и пытался.

Лицо Тамина безобразно побагровело. Синий дым танцевал вокруг его губ и ноздрей. Он открывал рот, хватая ртом воздух, но, несмотря на это, он каким-то образом все еще был жив.

Однажды я слышала о девочке, которая утонула в реке, протекающей недалеко от замка Толамер. Она провалилась зимой сквозь тонкий лед, а потом обнаружила, что не может подняться на поверхность. К тому времени, как местные фермеры пробили лед и привели ее к жрецу, она была без воздуха целых десять минут – и выжила. Все согласились, что такова была милость Восьми. Ну и, конечно, ее спасла холодная вода.

У Тамина таких преимуществ не было, и будь я проклята, если Восемь были на его стороне.

Брат Коун опустился на колени рядом со мной. Он не колебался ни мгновения. Впрочем, как никогда не колебался, если чья-то жизнь была в опасности. Он нарисовал символ на лбу Тамина.

Я покачала головой:

– Дым уже проник ему в легкие.

– Я найду способ вытащить его, – сказал он. – Какая-то сила удерживает этого человека в живых. Его случай не похож на другие. Если из раны не вытащить меч, ее не получится излечить даже магией.

Я услышала за спиной крик Нинавис:

– Кэлазан, нет!

Мне этого было достаточно.

Я вскочила и обернулась как раз вовремя для того, чтобы увидеть Кэлазана, рванувшегося ко мне с мечом на изготовку. Но метил он не в меня. Кэлазан приберег свой гнев для барона, приказавшего казнить его отца, сделавшего преступником самого Кэлазана и готового убить его и всех его товарищей. Приберег свой гнев для человека, предавшего их дружбу.

Кэлазан увидел меня и прикинул свои возможности:

– Уйди с дороги, мой господин.

– Я – твой господин?

Он дернул уголком рта. Даже несмотря на дым, стоявший между нами, я видела, как горят его глаза.

– Похоже на то.

– Тогда опусти меч.

– Но он… – Кэлазан указал на Тамина. – Он был твоим другом еще до того, как ты встретила меня. Тебя он тоже предал.

– Он был нашим другом, – поправила я его. – Но нашего друга больше нет. Не знаю, что с ним случилось, но подозреваю, что что-то ужасное. Я не знакома с той тварью, что корчится на земле позади меня. Если ты боишься, что я собираюсь защищать Тамина, вместо того чтоб свершить правосудие, будь спокоен.

– Тогда позволь мне… – Он шагнул вперед и замер, когда я вскинула руку:

– Он здесь единственный, кто, вероятно, сможет рассказать, почему произошло все то, что случилось сегодня, а также назвать виновных в этом. Как граф Джората, я связана клятвой защищать эту провинцию. Я обязана узнать, кто это сделал, и убедиться, что они никогда не смогут повторить это. Меня не волнует, что случится с бароном Барсины, но мне нужен живой свидетель до тех пор, пока я не выясню правду о том, что здесь произошло. Понял?

Кэлазан облизнул губы, его лицо было угрюмым, как у собаки, которой не дали воды.

– Понял? – повторила я.

Он вложил клинок в ножны.

– Я понесу его за ноги, а ты сможешь взять его за голову.

Я могла бы нести Тамина и сама, но, если нести его вместе, брат Коун мог сделать для этого человека все, на что он был способен. Я кивнула и взяла Тамина под мышки.

Мы направились дальше к ярмарочной площади. По пути я изо всех сил старалась не смотреть на тела, усеивающие землю. И дым помогал в этом, гневно скользя между нами, ярясь нашему побегу.

Не думаю, что это преувеличение. Возможно, туман и в самом деле был зол. Дым действовал почти разумно. Надеюсь, я просто это выдумала[57].

Добравшись до площадки для соревнований, я увидела Данго и Дубину вместе с дюжиной других людей, которых мы спасли. Все они были заняты тем, что складывали тела рядом с заготовленными для костра дровами. Дорна помогала им.

Я еле сдержала себя, чтоб не наорать на них, не рассказать, что они идиоты, а то и хуже.

Они не знали о демонах столько, сколько знала я.

Кроме того, я не могла кричать: неизвестно, сколько продержится пузырь из воздуха.

Я опустила Тамина и жестом приказала Кэлазану сделать то же самое. Тамин немного успокоился – служение брата Коуна принесло свои результаты, – но цвет его лица оставался все таким же ужасным. Может, он и выживет, но уже никогда не поправится.

– Что вы задумали? – спросила я Дорну. Спокойствие, напомнила я себе. Я должна сохранять спокойствие.

– О, Данго сказал, что мы должны разжечь погребальный костер. Ну, знаешь, потому что… – Дорна сделала многозначительный жест.

– Сейчас не время для погребений, – сказал брат Коун.

Я вздохнула и подавила желание ущипнуть себя за переносицу или врезать кулаком кому-нибудь в лицо, все равно кому.

– Мы, в Джорате, сжигаем наших мертвых не по религиозным соображениям, брат Коун. Мы делаем это, чтобы убедиться, что демоны не захватят их тела. Вы видели, что случилось с Дедрю. Это может случиться с любым, чье тело оставлено гнить[58].

Брат Коун удивленно заморгал, глядя на меня:

– Что?

Я нахмурилась:

– Твой орден – эксперт по борьбе с демонами. Как случилось, что отец Зайхера никогда не рассказывал об этом?

Брат Коун уставился на меня:

– Что?

Я вздернула бровь.

– Я видел, что Дедрю одержим, – взвизгнул он, – но я предположил, что черная магия вызвала демона… – Он повернулся к Нинавис и уже шепотом спросил: – Она серьезно?

Нинавис понимала наши обычаи.

– Как металл. Демоны должны завладеть живым человеком, чтобы призвать больше себе подобных, но они могут завладеть и мертвыми. Заставить их двигаться. Заставить их убивать. Там, откуда ты родом, все иначе?

Он что-то забормотал себе под нос.

Я же вновь повернулась к Данго и Дорне:

– Так что у меня всего два вопроса. Во-первых, как вы собирались разжечь костер, если колдовской дым гасит огонь? И во‑вторых, вы действительно собираетесь сжечь эти тела, используя зачарованные с помощью ритуала колья, предназначенные для отправки душ прямо к поджидающим их демонам?

– О боги, – выдохнула Дорна.

Глаза Данго расширились от ужаса:

– Но?..

Я указала на колья:

– Это дерево нельзя использовать. Это дерево нельзя использовать и здесь нельзя сжигать мертвецов – иначе ты просто выполнишь за колдунью всю ее работу.

Дубина в ужасе отбросил кремень и брусок стали, с помощью которых он хотел разжечь костер.

– Будь они все прокляты! Мы должны сжечь тела!

– Нет, – поправила его я. – Мы хотим сжечь тела. Но так уж получилось, что мы не можем это сделать. Так что прекрати тратить мое время.

Выпрямившись, он уставился на меня:

– Если мы не сожжем их, мертвецы недолго останутся мертвыми.

– Если мы не уедем отсюда в ближайшее время, мы недолго останемся живыми. Мы не знаем, когда рассеется дым. Может быть, когда демоны начнут использовать наших убитых вместо платьев, он все еще будет здесь. Мы не можем ждать. Понимаешь? Мы не можем остановить все это.

– Это тот самый барон? – спросил незнакомый голос. Я мысленно застонала: люди вполне могли захотеть обвинить его во всем произошедшем.

И, возможно, они будут правы.

Послышались новые голоса.

Кэлазан – единственный из всех – заставил их замолчать:

 

– Кто бы это ни сделал, он не предпринял ничего для того, чтобы защитить Тамина. Он был такой же мишенью для дыма, как и любой из нас.

– А кто сказал, что это не ты виноват? – крикнул кто-то. – Он говорил, что ты помогаешь колдунам. Это твоих рук дело?

– Нет! – нахмурился Кэлазан. – Конечно, нет!

– Замолчите! – приказала я.

Они не обратили на это никакого внимания.

Я вздохнула, а затем набрала полную грудь воздуха. Но прежде чем я повысила голос, за меня это сделал Арасгон:

– Мой господин сказал замолчите! Вы все живы лишь потому, что она спасла вас! А ну тихо!

Голоса смолкли.

– Спасибо, Арасгон, – сказала я. – Хватайте все, что можете. Встретимся в городе, если дым туда еще не дополз. А если он там, двигайтесь вперед, пока не найдете место, где его не будет, и ждите там.

– Но мой муж…

Несмотря на все мои усилия говорить тихо, мне пришлось повысить голос:

– Если его здесь нет и если мои люди не смогли дать ему благословение, то спасать его уже слишком поздно. Сегодня мы оставляем мертвых там, где они пали. А теперь идите!

– Откуда мы знаем, что вам можно доверять?

Я вновь повернулась обратно к толпе. По сравнению с тем, сколько их было совсем недавно, сейчас их было так мало.

– Потому что я все еще здесь. Пусть ваша совесть посоветует, доверять мне или нет. Но если вы останетесь здесь и ничего не будете делать или останетесь здесь, чтобы сжечь своих мертвецов, то скоро сами присоединитесь к ним. Ваши трупы просто добавятся к остальным! Так что делайте свой выбор. А мы уходим сейчас же.

Собравшаяся толпа бросилась искать свои азоки и пожитки, в отличие от Нинавис и ее людей, которые уже расстались со своим скудным скарбом.

Отряд Нинавис увеличился в размерах. Я узнала кузнеца, что выходил из азока посмотреть на нас прошлой ночью, а также чернокожую девушку с серебряными волосами, которая привела его.

Дорна хорошо справилась, спасая их всех, плюс свою лошадь, Кусачую Крошку, и милого мерина брата Коуна, Облако. Всего несколько десятков людей в дополнение к тем, кого спас брат Коун. А ведь ярмарку посетили тысячи.

Нет. Я не должна была задумываться об этом.

– В какой стороне город? – спросила я Арасгона.

Он вскинул голову, указывая сквозь дым. Насколько я могла судить, он с таким же успехом мог указывать на замок, но я знала, что он лучше меня чувствовал направление.

Я помогла Кэлазану поднять Тамина, и мы отправились в путь.

11: Восемь Врат

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через два дня после того, как Деворанские пророчества перестали быть чем-то гипотетическим

– Этот дым уничтожил целый город? – Кирин даже не пытался скрыть ужас в голосе. – Сколько людей погибло?

Джанель нахмурилась:

– Я не считала.

– Чуть больше трех тысяч, – сказал брат Коун[59]. – Нам еще повезло. В обычной ситуации население Мерейны составляло около пятнадцати тысяч человек, но большая часть сбежала, скрываясь от охоты на колдунов, устроенной бароном.

– И все же… – Кирин обнаружил, что не может выразить, насколько опустошенным он себя почувствовал от этой новости.

Она бросила на него проницательный взгляд:

– Ты должен знать, с чем столкнешься. Эта бутылка голубого дыма наверняка не уникальна.

– Любой, кто использует подобное оружие, – монстр.

– Не буду с тобой спорить, – мягким голосом сказала Джанель.

Кирин наклонился вперед и вытер глаза ладонью:

– Это неправильно. Я до сих пор не знаю, сколько человек погибло в столице. Не знаю, слышали ли вы…

– Я слышала, – сказала она. – В том, что произошло в столице, нет твоей вины.

– Если бы я не вернулся… – Он уставился на огонь в камине, оборвав речь на полуслове.

– Если бы ты не вернулся, Гадрит все еще был бы «жив» – или как еще можно назвать его частичное освобождение от разложения?

Кирин нахмурился:

– Это звучит почти так, как будто ты его знала.

– Может быть, и знала, но не стоит забегать вперед, не так ли? Давай позволим брату Коуну продолжить. – Она улыбнулась: – Ему нравится эта часть.

– Неправда! – запротестовал брат Коун. – Эта часть очень печальна! – Но читать он тем не менее начал.

Рассказ брата Коуна.

Мерейна, Знамя Барсина, Джорат, Куур

Увидев солнечный свет, брат Коун с трудом справился с искушением упасть на землю и вознести молитву Селанолу – это означало, что дым не достиг города. Там должны были быть выжившие.

По крайней мере, хотя бы немного.

На окраине города их поджидала небольшая кучка людей. Всего несколько десятков, которые по разным причинам не были рядом с ярмарочной площадью, когда случилась катастрофа. Но и среди них были погибшие. По крайней мере, несколько горожан попытались разыскать родных и близких, не обращая внимания на облако. О том, что с ними случилось, говорили лежащие на границе колдовского дыма тела.

В отличие от людей, у животных дела обстояли лучше: какой-то врожденный инстинкт побудил их к раннему бегству. Расстроенные и раздраженные долы стаями бродили по главной улице. Все шесть используемых на ярмарке слоних сбежали и сейчас бродили по улочкам в поисках утешения или заунывно трубя в поисках друг друга. Несколько лошадей тоже вырвались на свободу, но большинство все-таки погибло в загонах.

Брат Коун с каким-то тупым оцепенением наблюдал за беспокойно снующей Джанель, чувствуя, что он не готов смириться с тем, что только что произошло.

Не будь Коун знаком с графом, он бы сейчас и не догадался, сколько ей лет. Казалось, Джанель невосприимчива к смертям, свидетелями которых они только что стали, невосприимчива к ужасу, да даже к шоку. В то время как сам брат Коун чувствовал, что он готов в любой момент сломаться, граф приказала выжившим разделиться на группы и велела обыскать город: кто-то мог не знать о том, что появился демон, а кто-то мог просто сбежать. А раз так, они могли укрыться в своих домах, молясь о том, чтобы весь этот кошмар миновал их. Джанель приказала людям собрать все припасы, конфисковать фургоны, подготовиться к эвакуации.

Она была обучена этому, подумал он. Всю свою жизнь она училась быть тем голосом, за которым в чрезвычайной ситуации последует любой. Она считала себя главной, и, следовательно, это было правдой[60].

Брат Коун наблюдал, как люди исчезали во внутренних двориках, пока наконец не сообразил, что же он видит. Сходни. В каждом из двориков были расположены сходни, уходящие под землю или в глубь склона холмов. Создавалось впечатление, что жители Мерейны попросту забыли построить дома над своими подвалами. Круглые груды камней, которые он принял за кострища, были дымоходами.

Услышав крики, брат Коун очнулся от размышлений: это Данго рявкнул, чтоб выжившие замолчали. Граф Джанель накинула на плечи длинный красный плащ, который, должно быть, прихватила с турнирной площадки. Было очевидно, что на ней доспехи, но догадаться, что именно она и была Черным Рыцарем, было нельзя. Сейчас граф заняла место Нинавис на спине у Арасгона, используя высоту его роста для того, чтобы обратиться к толпе.

– Сегодня на Мерейну напали, – объявила Джанель. – Против людей Мерейны была использована подлая черная магия. Синий дым, который виден позади нас, – проявление колдовства, и он убьет любого, кто задержится рядом с ним, не имея защиты. Мы не знаем, сколько продержится дым, но пока он здесь – нельзя сжигать мертвых. А потому здесь небезопасно находиться после захода солнца.

– А как насчет Привратного Камня? – крикнул кто-то из-за спин людей.

– А что с ним? – откликнулся сэр Барамон. – Он сейчас в замке! Для нас он с таким же успехом может находиться на дне озера Джорат.

Нинавис нахмурилась:

– А что случится завтра утром, когда Хранитель Врат откроет портал?

Джанель заколебалась, и выражение ее лица смягчилось.

– Все зависит от того, будет ли он достаточно глуп для того, чтоб пройти сюда… – Дорна вытерла об юбки пальцы, перепачканные перцем. – Конечно, он должен пройти. Только так он сможет открыть ворота всем участникам турнира и путешественникам, которым нужно возвращаться домой. Если он будет достаточно умен, он сможет остаться там, и тогда он увидит дым и расскажет своим людям в Доме Де Арамарин, что что-то пошло не так. Но если он не обратит на это внимания? – Дорна пожала плечами: – Думаю, он либо умрет от колдовского дыма, либо встретится с местным исчадием ада, когда они начнут бродить здесь, в округе, и тогда он умрет от этого.

– Но ведь получается, что это хорошо, да? Когда Хранители Врат поймут, что один из них не вернулся, они пошлют армию, – сказал Данго. – Как раз через Врата.

– Нет, – сказал Кэлазан, – это как раз таки последнее, что они сделают.

Джанель склонила голову в знак признания:

– Он прав. Если Хранитель Врат шагнет сюда завтра, для того чтобы открыть порталы, по которым смогут вернуться посетители турнира, то его уничтожит либо дым, либо одержимые демонами мертвецы. В любом случае после этого не будет открыто ни одного нового портала. А если у него хватит ума не проходить сюда? Тогда тоже не будет открыто ни одного нового портала. Но протокол будет соблюден, и от него не будет никаких отклонений.

– Протокол? – послышался новый голос. Это спросил Гозен, который до этого был вынужден уступить свое место на соревнованиях Джанель.

– Система Врат – величайшая сила Куура, – объяснила Джанель, – но она же и ее самая большая слабость[61]. Если вражеские силы получат контроль хотя бы над одним из Привратных Камней, они смогут за считаные секунды переместить армию в любую точку империи. Каждый титулованный аристократ в каждой провинции обучен протоколам действия при вторжении смертных или демонов. В этом случае Привратный Камень считается утерянным и находящимся в руках врага. И тогда куурская армия действительно откроет Врата, но не здесь. Здесь этого ни за что не произойдет. Они попытаются открыть Врата через Привратный Камень, который находится как можно ближе к нашему. И убедившись, что Врата можно открыть безопасно, армия вернется сюда, чтобы узнать, что случилось с местным Привратным Камнем. Но это займет как минимум неделю.

– Неделю?! – разинула рот Нинавис. – Да за неделю здесь оживут все трупы!

– Я в курсе.

– Но что мы можем?..

– В зависимости от близости к Мерейне армия может использовать восемь мест, – объяснила Джанель. – Они наугад выберут Врата, которые откроют, для того чтобы гарантировать, что ни одни вражеские силы не смогут предсказать, откуда прибудут солдаты империи, и залечь в засаде. Для того чтобы встретиться с армией и рассказать им, что произошло, нам нужно разделиться на девять групп. Восемь из них отправятся к точкам открытия Врат и встретят солдат до того, как они прибудут в Мерейну.

– А зачем девятая группа? – спросил кто-то.

Джанель посмотрела на Нинавис:

– Не все из нас могут путешествовать быстро. Среди нас есть дети, раненые, больные и старики. Им нужно будет укрыться в безопасном месте. Едва зайдет солнце – и город станет небезопасен для любого живого существа. Я не знаю этого знамени и потому спрашиваю у вас: где мы можем укрыться?

Люди зашептались и начали переглядываться:

– Старая мельница…

– Там поместимся только мы двое… Да вдобавок она насквозь прогнила…

– А как насчет Холодных Вод? Сейчас там никого нет.

– Сейчас и Холодных Вод нет.

– Да? А что там случилось?

– Там? Дедрю.

Нинавис вздохнула:

– Я знаю место, где можно спрятаться.

Джанель смотрела лишь на нее. Должно быть, она знала, что у Нинавис есть логово, но она давала женщине шанс самой рассказать об этом.

 

Но стоило Нинавис заговорить, и это, казалось, развязало руки остальным. Закивал и Джем Накиджан, и Дубина, и Видан, и Ган, Которая-Как-Выяснилось-Не-Была-Дочерью-Мельника.

– Да, – согласился Данго. – Там хватит места на всех.

– Отлично. – Джанель махнула рукой в сторону толпы. – Теперь мне нужны восемь лучших всадников и все лошади, которые есть. Добровольцы, шаг вперед.

Пока Джанель и остальные занимались распределением команд, брат Коун сосредоточил свое внимание на бароне Тамине. Изгнать дым из легких Тамина он, конечно, не мог, но то, что они выехали за пределы дыма, весьма помогло барону. Больше всего Коуна мучила слепая паника, горевшая в глазах барона. Казалось, что он очнулся, уже пришел в сознание и чувствовал, с каким трудом ему дается каждый вздох.

– Этот знак ему так и не помог? – Дорна опустилась на колени рядом с Тамином, проверяя его глаза, рот и нос. Тамин по-прежнему задыхался, хотя уже вроде и не находился при смерти.

– Он очищает воздух вокруг головы, но не думаю, что он может сделать что-то с тем, что уже находится в его легких. Новый воздух не может проникнуть внутрь. – Брат Коун покачал головой: – Этот знак… Я никогда не видел ничего подобного, Дорна.

Старуха нахмурилась:

– О чем ты говоришь? Ты ведь сам им пользовался. Я просто скопировала то, что сделал ты.

– Но это не должно было сработать! Единственная причина, по которой… – Он осекся на полуслове. – Я объясню все позже. Нужно придумать, как очистить его легкие.

Дорна уставилась на него так, словно он упустил что-то очевидное.

Брат Коун поднял глаза:

– Почему вы так смотрите на меня?

Она наклонилась вперед:

– Разве не предполагается, что ты обучен надлежащим образом? Получил эту блестящую лицензию Синего Дома на магию и все такое?

– Я никогда не говорил вам… – Брат Коун понизил голос до шепота: – Я никогда не говорил вам, что у меня есть лицензия Гильдии Врачей.

В Джорате не стоило рассказывать об этом. Местные верования не очень хорошо сочетались со знаниями, полученными им при прохождении строгого обучения и получении разрешения на практику магии. Джоратцы даже с Хранителями Врат примирялись лишь потому, что этого требовала военная сила Куура и экономическая стабильность. Все закрывали глаза на небольшое применение языческой магии, позволяющей пересекать всю область, чтобы регулярно смотреть на выступления своих любимых рыцарей.

– Ой, да ладно. До того как старый граф нас покинул, он рассказывал о таких, как ты. У тебя ведь есть книжное обучение. Вот к чему я клоню.

– Мне сейчас не нужны ваши насмешки, Дорна…

Она демонстративно закатила глаза и указала на Тамина:

– Так ответь мне на вопрос, жрец: разве подобное не влечет подобное? Ты ведь должен был это выучить, не так ли?

– Что вы имеете… – Брат Коун оборвал речь на полу-слове.

Он ошеломленно уставился на нее, несколько очень долгих, напряженных секунд не понимая, что она имеет в виду. Он ничего не мог поделать с колдовским дымом в легких барона. Однако, да, если бы он мог связать проклятый туман с чем-то достаточно близким к его основной природе – например, с обычным дымом, – он мог бы создать симпатическую связь. А потом то, что случилось с одним, случилось бы и с другим. Брат Коун бросился к своему вьюку и принялся шарить руками по карманам.

– Свеча, – бормотал он. – Мне нужна свеча.

– Хм-м-м-м-м… – Дорна протянула ему маленькую свечу из пчелиного воска, но, прежде чем он успел взять ее, отдернула руку. – Не здесь! – возмутилась она. – Ты с ума сошел, жеребенок? Не стоит показывать это всему городу, да и вообще любому, кто захочет посмотреть. Лучше отнести его за знамена кузнеца.

Брат Коун почувствовал, как к лицу прилила кровь, но в логике Дорне было не отказать. Если бы местные жители увидели, как он использует на бароне Тамине магию, времени на то, чтобы объяснить, что он жрец, уже не будет.

Они просто сразу потянутся за дубинками и ножами.

А затем он вдруг осознал, что Дорна каким-то образом поняла правила симпатической магии, но сейчас было не время выяснять, откуда она все это знает.

– Ты берешь под мышки. – Дорна подняла ноги барона.

Брат Коун подхватил Тамина, и они втроем неуклюже прошаркали дальше, прячась за большими знаменами и направляясь ко внутреннему дворику с большой крепкой кузницей и рабочей зоной.

Конечно, подумал он. Без особой на то необходимости лошади не захотели бы спускаться под землю, даже если бы здание было с мостками.

Остальные горожане были заняты тем, что слушали инструкции Джанель, а потому не уделяли внимания странной троице. Брат Коун надеялся, что им удалось отнести Тамина в кузницу незаметно для остальных.

Откинув в сторону полотнище, Коун открыл дверь в каменную кузницу. В этой части Куура коней подковывали нечасто, так что Коун предположил, что кузницу использовали для мелкого ремонта турнирной брони и тому подобного. Огня в топке было достаточно, чтобы зажечь небольшую щепку, от которой брат Коун, в свою очередь, и зажег свечу Дорны.

Плохо сделанная свеча сильно дымила. Дым был совершенно обычным – густым и серым. Идеально подходящим.

Взяв свечу в одну руку, Коун, скрестив ноги, сел на усыпанный соломой каменный пол патио, убедился, что ему хорошо видно тело хрипло кашляющего Тамина и дым, поднимающийся спиралью от крошечного оранжевого огонька, а затем глубоко вдохнул и попытался войти в Озарение.

Это было нелегко. За сегодня он видел столько ужасного. Все, чему он стал свидетелем, промелькнуло в сознании, подобно преследующим призракам. Наконец он успокоился достаточно для того, чтобы видеть, пусть при этом и не пользовался обычным зрением.

Внутри Тамина закручивалась темная, извивающаяся синяя масса, которая боролась с золотой аурой, вспыхивающей над его телом. Световые волны отбивались от синего облака; когда золотой свет отступал, возвращалась тьма.

Голубая энергия казалась скользкой от злобы. Брат Коун сконцентрировался и атаковал своей волей это создание и обнаружил, что оно реагирует подобно живому существу. Оно попросту вывернулось из его рук, выскользнуло из его хватки.

Дым, подумал брат Коун. Ты всего лишь дым.

Пот тек у него по лбу, оставляя дорожки на коже, покрытой пылью и пеплом, но брат Коун не собирался сдаваться, не собирался останавливаться. Победа пришла так внезапно, что мужчина даже пошатнулся, как будто земля ушла у него из-под ног.

Тембр кашля Тамина изменился. Если раньше он походил на кашель человека, давящегося костью, то сейчас он стал кашлем человека, давящегося мокротой после долгой болезни. Затем он перекатился на бок, и его вырвало дымом, вырывавшимся у него из носа и рта.

Обычным дымом.

Барон, тяжело дыша, перекатился на спину. Закрыл глаза и глубоко, прерывисто вздохнул. Лицо тоже обрело нормальный цвет.

Дорна хлопнула брата Коуна по плечу:

– Отлично сработано, жеребенок.

Брат Коун откинулся назад на пятки и посмотрел на Дорну:

– Как давно вы знаете обо мне?

Пожилая женщина пожала плечами, делая вид, что разглядывает свои ногти:

– Думаешь, я могла не заметить, как охранник, которому проломили череп, не умер? Я стара, а не слепа. – Взяв с верстака копытный крючок, она осмотрела его наконечник, а затем небрежно положила себе в карман. – Тебе ведь не объясняли, что значит быть Кровью Джораса?

– Мне нужно… – Хриплый голос Тамина почти не напоминал речь.

– Что тебе нужно, так это хороший пинок под зад, – заявила Дорна. Наклонившись, она схватила аристократа за воротник и потащила его за собой. В обычных условиях у нее бы ничего не получилось, но сейчас силы Тамина иссякли. Вначале он поковылял за ней почти на коленях, но затем смог встать. В конце концов он выкрикнул что-то бессвязное и вывалился на улицу.

Брат Коун последовал за ними, не уверенный, хочет ли он видеть, что произойдет дальше.

– Мой граф! – окликнула Дорна.

Джанель оглянулась. Стоило ей увидеть Тамина, и она тут же бросила горожан и направилась к Дорне с братом Коуном:

– Ты исцелил его.

Брат Коун не мог сказать, обрадовала ли ее эта новость. Возможно, она и сама этого не знала.

– Как бы то ни было, он не умрет от дыма. У него и без этого куча других проблем.

– Джанель… – выдохнул Тамин.

Граф стиснула зубы и, раздувая ноздри, уставилась на Тамина. А затем медленно уперла кулаки в бока:

– Кто была та женщина, Тамин? Сиделка стража. Чужачка.

– Я не… – сдавленно прохрипел он. – Я не знал… Я понятия не имел… что она… что она устроит.

– Я не спрашивала тебя, знаешь ли ты, что она устроит. Я спросила тебя, кто она.

Вокруг начала собираться толпа. Нинавис и Кэлазан с трудом сдерживали остальных людей, пытаясь убедить их, что нужно потерпеть. Джанель не обращала на это никакого внимания.

– Она была… – Тамин облизал губы. – Она была рабыней. Рабыней-долтаркой. Сенера. Ее звали Сенера.

Джанель нахмурилась еще сильнее:

– Она командовала этими солдатами. Рабыни не командуют солдатами[62].

– Релос сказал… сказал, что она была рабыней. Он привел ее… – Тамин поморщился: – Можно воды?

Брат Коун потянулся за бурдюком с водой, а Джанель склонилась на Тамином:

– Кто такой Релос Вар? Расскажи мне о нем.

Брат Коун протянул Тамину бурдюк, и барон принялся жадно пить воду. И, похоже, после этого ему полегчало, поскольку голос зазвучал лучше:

– Что я натворил?

– Слишком много всего и еще больше – недостаточно. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты сосредоточился, Тамин. Кто такой Релос Вар?

Поддерживаемый Коуном, Тамин с трудом сел.

– Учитель. Мой отец нанял его, чтобы… – Он замялся.

– Чтобы что?

Глаза Тамина засверкали стеклянным блеском. Он глубоко вздохнул:

– Чтобы вылечить меня от того, что я колдун.

Кто-то в толпе ахнул. Еще кто-то выругался. Дорна, уперев руки в бока, повернулась к толпе:

– Замолчите, вы все! Либо вы дадите человеку сказать, либо будете отвечать передо мной, понятно?

Джанель, прищурившись, склонила голову набок:

– Колдовство – это не то, от чего можно вылечиться, как от костоломной лихорадки или оспы.

– Я не хотел быть колдуном, – прошептал Тамин, – но я не мог… я ничего не мог с собой поделать. Я таков, каков есть. – Он вскинул голову, пытаясь поймать взгляд Джанель: – Ты знаешь, каково это.

Джанель, скривившись, возвела глаза к небесам, словно обращаясь к своим богам, а затем сосредоточила внимание на друге детства:

– Уверена – не знаю. Расскажи мне. Расскажи мне, как ты можешь быть колдуном против своей воли.

– Если тебя прокляли. А я всегда был проклят, – выдохнул Тамин, – с самого детства. Я лечил животных, лечил порезы и ушибы. Я не понимал, что делаю что-то не так. Точней, я не сразу это понял. Но когда… – Он скривился: – Когда отец был ранен на охоте… Я любил отца, поэтому я… я спас ему жизнь.

57Он притягивается к мыслящим существам в пределах определенного диапазона от точки рассеивания, так что для тех, кто не знает, что это, он может казаться вполне разумным. Мерзкая штука.
58У меня есть некоторые соображения относительно того, почему это происходит на восточной стороне Драконьих Башен и не происходит на западной, но мне нужно проработать некоторые детали.
59Три тысячи семьсот восемьдесят пять. Я всегда считаю.
60Подожди, пока она не окажется в столице. И поверь мне, это уже не будет правдой.
61Ну да, так оно и есть. Когда-нибудь это может стать проблемой. Обидно, правда?
62О, спасибо. Рада, что это кто-то заметил.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47 

Другие книги автора

Все книги автора
Рейтинг@Mail.ru