Денис Анатольевич Власов
Избранное. Таинственное исчезновение. Сборник рассказов
Сребреник
Картина – это взгляд отсюда туда,
икона – это взгляд оттуда сюда.
Глава 1
Пастор Райли Кокс графства Дарем, окончив пятничную службу, покинул здание церкви и направился в приход. Там он провел некоторое время, раздавая указания на следующий день. Одно из таких распоряжений получил послушник отправиться на рыночную площадь города Стэнли, где находился ящик для пожертвований и привезти его в приход для подсчета. Подобное действие совершалось в конце каждого месяца. Сумма отчислений обычно состояла из мелких монет, но и такая помощь в содержании прихода не лишняя. Золотой соверен оказался монетой самого высокого достоинства, который когда-либо находили в копилке. Послушник исполнил указание пастора и привез указанный ящик к обеду следующего дня. Кокс расположился в своей келье. Духовник открыл крышку ящика и выгреб груду мелких монет на стол, одна монета встала на ребро, покатилась, упала со звоном и исчезла под кушеткой. Пастор решил поднять ее после подсчета всей суммы. Служитель разровнял кучу ладонью и мог на глаз определить количество денег, но приступил к скрупулёзному подсчету. Дважды пересчитав мелочь, Кокс упаковал деньги в мешочек и спрятал у себя в секретере. Погрузившись в подсчеты, он окончательно забыл об убежавшей монете. Вспомнил служитель о ней, лишь когда покинул приход, но решил не возвращаться. Хотя в его голове навязчиво крутилась мысль вернуться. Как будто что-то подталкивало его найти монету. Кокс так и поступил, он вернулся в жилище, хотя без особого желания, отодвинул кушетку от стенки и увидел в пыли монету. Пастор неуклюже наклонился и поднял ее, подошел к окну, чтобы в дневном свете досконально рассмотреть номинал, и весьма удивился найденному. Кокс с усилием отер древний чекан, и на аверсе проступила голова грозного правителя, на реверсе красовался орел, но какого года и государства пастор определить не смог. Немного стертый гурт серебряной монеты придавал ей форму неправильного круга. Пастор постарался предельно тщательно вычистить с помощью пасты найденную монету, которую еще долго изучал. В итоге он принял решение незамедлительно отправиться в Стэнли к оценщику, чтобы узнать о ее происхождении и стоимости.
В этот же день оценщик единственной передвижной антикварной лавки, что регулярно появлялась на рыночной площади, принял пастора.
– Какое ваше мнение, господин Виссон? Не томите, – не терпелось Коксу узнать всю правду о находке. Оценщик укоризненно посмотрел на служителя и возобновил внимательно исследовать монету, разглядывая через лупу, затем взвесил ее. Ни слова не говоря, он взял толстый справочник, что-то долго искал, с шелестом перелистывая затертые страницы. Наконец, он отложил книгу в сторону, откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и произнес:
– Парадоксально, что эта монета оказалась в ящике для пожертвований на храм Сына Бога. Кокс раскрыл широко глаза и с изумлением произнес:
– Извольте объяснить.
– Это тирский шекель, то есть сребреник. Первый век нашей эры. Серебро весом почти четырнадцать граммов.
– Поразительно. Сколько может стоить эта монета?
– Приблизительно тысячу фунтов, или она может быть бесценной, если взглянуть с библейской точки зрения.
– Я не понимаю.
– Как же, пастор? Ваша прямая обязанность помнить, за сколько сребреников Иуда продал Христа. Отступник получил от первосвященников шекели именно этого достоинства.
Кокс отшатнулся, но оценщик постарался успокоить его:
– Не пугайтесь. Мы можем только фантазировать, является ли данный шекель одним из тех тридцати сребреников или нет. Свидетельств-то мы не имеем.
Виссон, не выпуская монету из рук, еще раз глубоко вздохнул и добавил:
– Желаете продать?
– Монета не продается, – произнес опешивший Кокс, вырвал монету и сорвался с места.
– Если надумаете, вы знаете, где искать меня! – крикнул Виссон вслед.
В глубокой задумчивости пастор возвращался в родной приход. Самолюбие служителя было уязвлено до глубины души тем, что ему указали на его место. Всю дорогу Кокса мучил вопрос: каким образом шекель оказался в ящике? Кто его хозяин? Он не предполагал, что теперь делать с монетой. Тысяча фунтов – не малая сумма, и Кокс допускал возможность продать монету. С другой стороны клирик мог бы стать причастным к творению библейской истории, что тешило его эго. Кокс рассматривал появление шекеля как знак свыше. Очевидный факт того, что именно он стал избранным обладателем артефакта. Его воображение об избранности настолько буйно разыгралось, что он забыл слова оценщика касательно теоретической принадлежности сребреника тем тридцати. Между тем он не задавался вопросом, кто его избрал и для какой цели, Служитель уверовал, что находка, несомненно, повлияет на всю его дальнейшую жизнь в исключительно положительном смысле. Подойдя к стенам прихода, Кокс утвердился в мысли отправиться на аудиенцию к Епископу, чтобы испросить совета.
Глава 2
Проходя по двору, к пастору подбежал послушник и сообщил, что его третий час дожидается некий посетитель. Кокс не был в расположении кого-либо принимать и велел перенести встречу на завтра, но послушник передал слова незнакомца, что он отказывается покидать приход, пока Кокс не поговорит с ним. Мужчина ожидал пастора у входа в келью, переминаясь с ноги на ногу. Пастор исказил подобие улыбки и пригласил пройти внутрь.
– Я не задержу вас в столь поздний час, – начал посетитель, – имя мое Роджерс. Я нумизмат.
Кокс, хотевший ранее быстрее избавиться от нежеланного гостя, бросил на визитера пристальный взгляд. Овал его пухлого улыбающегося лица внушал Коксу доверие.
– Продолжайте, сын мой, – сказал заинтересованный служитель.
– Вчера утром я отоваривался на рыночной площади и увидел ящик для пожертвований. Я решил сделать небольшое подаяние. В отделении моего кошелька всегда хранится много мелочи и еще одна чрезвычайно драгоценная для меня монета, как денежный талисман для привлечения. Я извлек всю разменную монету, и по роковой ошибке опустил в прорезь вашего ящика вместе с той самой монеткой. Поймите меня правильно, преподобный, мне вовсе не жаль тех денег, что я оставил на благое дело, но любезно прошу вас вернуть мне одну – ту самую серебреную монету. Ремесленник на площади объяснил, где найти вас.
Пастор замялся, не понимая, каким образом реагировать. Затем он подошел к секретеру, отворил его, извлек мешочек с деньгами и передал его Роджерсу со словами, мол, если тот найдет монету, сможет ее забрать. Радостный Роджерс с благодарностью принял суму. Он выложил все монеты на стол и осмотрел каждую, но к его великому огорчению ничего не нашел.
– Я точно знаю, что сребреник находится у вас, – проскрипел сквозь стиснутые зубы Роджерс, переменив любезный тон на угрожающий. – Пока по-хорошему требую вернуть то, что безраздельно принадлежит мне. А иначе.
Тут Роджерс достал из внутреннего кармана пиджака пистолет и положил на стол возле груды мелочи. Пастор и предположить не мог подобного развития событий и изрядно испугался. Дрожащей рукой он шарил в глубоком кармане мантии, и когда нашел шекель, чуть не выронив, передал его угрожавшему вымогателю и в ужасе прикрыл рот. Роджерс жадно вцепился в монету, внимательно осмотрел ее, спрятал пистолет и произнес:
– Теперь я покину вас.
– Стойте, – внезапно прохрипел Кокс, его губы дрожали от страха, он прижался к двери, преграждая путь Роджерсу, – ответьте, ведь это действительно тот самый сребреник?
– А как вы думаете?
– Не может быть.
– Вот вы и ответили на свой вопрос.
– Доказательства?
– Я лично собирал эту сумму для Иуды, и знаю аверс каждого шекеля тех тридцати наизусть. По преступной неосторожности мир утратил их. Вот уже две тысячи лет я разыскиваю эти чародейственные монеты по всему свету, – незнакомец зловеще засмеялся и добавил, – каждый сребреник обладает разрушительной силой.
Кокс похолодел от страха, кровь поднималась и болезненно пульсировала в висках. Капли пота стекали по его лбу. Ноги подкосились, и он завалился на кушетку. Из последних сил служитель прошипел:
– Кто ты? Продай мне сребреник, – умолял он.
– Лучше тебе не знать. А что есть у тебя?
Кокс опустил глаза, что-то мямлил себе под нос. Пастор пытался справиться с душевной борьбой. Он так хотел быть обладателем монеты, стать частью истории. Постепенно пастор начал приходить в себя, и более не опасался Роджерса, стоявшего возле выхода, готовый покинуть келью.
– Есть. У меня есть! – закричал решительно Кокс.
Кокс рванулся к шкафу, где долго перебирал старинные книги и вещи, попутно выкидывая их на пол. Наконец, пастор нашел небольшую плоскую коробку, он повернулся к Роджерсу, прижал ее к себе, не желая расставаться, но затем открыл крышку и извлек образ Спасителя в золотом окладе, украшенный драгоценными камнями. Преподобный пристально посмотрел на лик Христа, и почувствовал тяжелый взгляд Спасителя в себе, в то же мгновение он протянул икону хозяину сребреника. Роджерс принял святой образ из рук Кокса и присвистнул от удивления. Невиданной красоты икону, покрытую сусальным золотом, дополняли изумруды и рубины в виде звезд вселенского творения. Ничего подобного Роджерс не встречал.
– Откуда у тебя это? – не отрывая взгляда от древней иконы, спросил вымогатель.
– Когда-то Епископ Даремский отдал мне этот бесценный шедевр для сохранения.
– А тебе не страшно?
Кокс молчал. Он протянул руку и зажмурился, затем почувствовал, как Роджерс вложил сребреник в его дрожащую ладонь, и услышал скрип двери. Кокс стоял с зажмуренными глазами еще минуты две, наконец, решился открыть их и увидел свой сребреник. Духовник еще не осознал, что произошло.
Глава 3
На следующее утро послушник обнаружил спящего пастора в келье. Переживания ужасной ночи довели его до нервного срыва. Он смог уснуть только под утро, но кошмарные сны не давали покоя. Царивший беспорядок весьма озадачил воспитанника. Кокс проигнорировал его вопрос касательно событий вчерашнего дня и дал ему указание срочно отправиться в Стэнли на рыночную площадь к господину Виссону, принести ему извинения от его имени и вернуть антиквару передвижной лавки пять фунтов за оценку монеты, так как он впопыхах забыл это сделать в прошлый раз. Затем Кокс попытался встать, священник смутно припоминал подробности прошлого вечера, но начинал осознавать, что совершил нечто пагубное. От содеянного у него жгло в груди, словно расплавленное железо разливалось по всем его внутренностям. Угрызения совести не давали покоя. Как он, благочестивый, осмелился продать своего Христа за один сребреник? И как он поддался соблазну демона возвеличиться? Пустота поселилась в его душе. У него закралась мысль, что все-таки он увидел кошмарный сон, но его сомнения окончательно развеялись, когда его взгляд упал на пустую коробку на полу и нащупал сребреник в кармане мантии.
К обеду вернулся послушник с неожиданным известием от торговца пряностями. С этого дня лавочник выкупил место антиквара на рынке и сообщил, что господин Виссон покинул город в неизвестном направлении, потому что нынешнее торговое место более не приносило ему дохода. Эта новость насторожила пастора. У него закралось сомнение, но отступник старался не придавать этому значения. Внутренне он понимал, что согрешил. С другой стороны никто кроме него самого не знает о его деянии, и горевать не о чем. Постепенно переживания отступили, и пастор вернулся к прежней размеренной жизни, проповедуя слово Божье, при этом сребреник постоянно находился в его кармане. По просьбе послушника пастор отпустил его в Дарем на месяц к своему дяде, тот сильно заболел и нуждался в уходе.
В скором времени Кокс получил депешу от Епископа Даремского, в котором говорилось прибыть на поместный Собор через две недели. В письме Епископ указывал Коксу привезти исчезнувшую икону Спасителя для новоявленной церкви. Наказ Епископа крайне озадачил пастора. Духовник не предполагал, каким образом выйти из сложившейся ситуации. Сначала у него промелькнула мысль притвориться захворавшим и вовсе отказаться от поездки, но эта отговорка могла не сработать, потому что Епископ в состоянии отправить за иконой посыльного. Когда время пришло собираться в поездку, решение все еще не было найдено. Только подъезжая к Дарему, Коксу пришла идея солгать, что икону похитили в дороге. Этот замысел показался ему самым правдоподобным. Оставалось обдумать детали, чем он и занялся остаток своего пути. В Дарем Кокс прибыл за три дня до Собора и остановился в дешевой гостинце. Пастор уже сочинил историю о краже бесценного образа с шокирующими подробностями. Для правдоподобности следовало заявить в полицию о пропаже, что он решил сделать на следующий день. Бродя по улочкам Дарема в поисках бюро полиции, Кокс наткнулся на заведение, вывеска которого гласила «ломбард». Нездоровое любопытство овладело им: во сколько ломбард оценит сребреник? Служитель зашел внутрь, за прилавком скучал пожилой клерк, на его вопрос что было угодно пастору, он замялся и вкрадчиво спросил:
– Не могли бы вы дать оценку монетке?
– С удовольствием.
Кокс нащупал сребреник, и в полной уверенности, что аутентичность монеты подтвердится в очередной раз, подал ее на прилавок. Специалист проделал некоторые манипуляции, включая химическую пробу, и заявил:
– Удивительный экземпляр. Давно такого не встречал.
Кокс расплылся в улыбке, что его опасения оказались напрасны, и заискивающе спросил:
– А сколько может стоить вещица?
– Пять фунтов. И это самая высокая цена, которую я могу дать.
Кокс поперхнулся и отпрянул. Выражение искреннего изумления отразилось на его лице.
– Как пять? Вы ошибаетесь!
– Нет-нет, я никогда не ошибаюсь. Это искусная подделка. Перед нами новодел.
– Не может быть!
– Фальшивомонетчики подделывают не только современные деньги, но и коллекционные монеты. Одна из них перед вами, но ее изготовили лет сто назад, когда качеству уделяли должное внимание. Вас обманули.
Пастор обомлел, он ничего не воспринимал, и совсем потерял дар речи, когда в дальнем углу магазина увидел икону Спасителя. Он поднял руку, указывая дрожащим пальцем на образ:
– Что это?
Работник обернулся.
– Эту икону принесли три дня назад. Мне очень повезло. Стоит баснословных денег. Если пожелаете приобрести, я уступлю.
В горле пастора пересохло, он покраснел от напряжения:
– Дайте.
Продавец снял образ с полки и передал пастору в его трясущиеся руки. Без всяких сомнений, духовник держал свою утраченную икону. У Кокса закружилась голова, и его повело.
– Вам плохо?
– Кто принес?
– Я не вправе разглашать имена наших клиентов.
Кокс не выпускал лик из рук, мысли вихрем проносились в его мозгу. Хотя ответа и не требовалось, пастор знал имя – Роджерс. Продавец с усилием взял икону из рук служителя и вернул ее на прежнее место. Не помня себя, священник покинул ломбард в направлении полицейского бюро.
Глава 4
Констебль Паркер уточнял и скрупулезно записывал показания обманутого клирика. Кокс в мельчайших подробностях эмоционально поведал свою печальную историю. Служитель присутствовал, будто на исповеди перед полицейским, слезы стекали по его щекам. Он умолял найти мошенника и покарать, но больше всего заклинал вернуть церкви драгоценный образ Христа. Паркер заверил, что полиция сделает все возможное, и преступник будет задержан завтра к вечеру, потому что у него созрел блестящий план. Пастор получил указ возвращаться в гостиницу и оставаться там до тех пор, пока он не будет вызван констеблем, и ни при каких обстоятельствах не появляться на улице, дабы Роджерс случайно не узнал, что клирик находится в городе. Тем временем напарник констебля прибыл в ломбард. Владелец посетовал, что оказался замешанным в подобной неприятной ситуации, но в интересах дела согласился оказать содействие и устроить засаду для злоумышленника. По телефону клерк сообщил хозяину иконы об успешной продаже его раритета очень состоятельному джентльмену, и что он может явиться за причитающейся ему суммой прямо сейчас. Ловушка захлопнулась.
Все это время пастор пребывал в номере гостиницы, горячо каялся в содеянном усердно молился об успешном исходе дела.
Как обещал констебль, вечером за Коксом прибыл полицейский автомобиль, и они отправились в отделение на опознание. Паркер рассказал о задержании не одного, а двух преступников, личность которых требовалось подтвердить. Третьего, Виссона, продолжают разыскивать в округе. Икону в сохранности представили Коксу. Соблюдая все формальности, он подписал официальные бумаги и остался ожидать в комнате дознания, когда приведут первого мошенника. Афериста задержали прямо за прилавком в ломбарде во время получения денег. Кокс испытывал естественное волнение перед встречей с Роджерсом, но его успокаивала мысль, что через полчаса все закончится и станет историей. Уроки он уже извлек из этого жуткого опыта. Священник услышал бодрые шаги констебля по коридору, при этом Кокс внутренне напрягся, в кабинет ввели первого обвиняемого. Судорожный трепет пробежал по его лицу, когда он увидел перед собой арестованного.
– Вы знаете этого человека? – холодно спросил Паркер.
Пастор пристально вглядывался в лицо преступника. Кокс не верил своим глазам, ведь он ожидал увидеть Роджерса, а перед ним стоял человек, воспитанием которого служитель искренне занимался уже второй год, кому он дарил веру, надежду и любовь. С глубоким разочарованием в голосе священник подтвердил:
– Это Робин. Мой воспитанник.
Охранник вывел послушника и затем привел Роджерса. Кокс мгновенно опознал его. После констебль поведал служителю, что Роджерс приходится дядей Робину, бедный актеришка. Робин рассказал ему, что видел у священника дивную икону, и у Роджерса неожиданно созрел коварный план разыграть пастора, на что впечатлительный Кокс и поддался. Теперь Роджерсу грозит продолжительное заключение.
После Собора Епископ обрел икону, и пастор Кокс получил благодарность за сохранение образа. Вернувшись в приход, он закрыл дверь своей кельи, где несколько дней усердно молился за душу Робина и искренне каялся в содеянном.
Осуждать Райли Кокса не вправе никто. У каждого человека есть свой Спаситель в сердце, и есть свой сребреник в кармане. Вопрос состоит лишь в том, в чью пользу будет сделан выбор. Обстоятельства, в которых оказываются люди, могут быть сильнее их воли. Попытка утолить жажду своих амбиций приводит к необратимым последствиям. Безмерное «я», живущее в голове каждого человека, требует все больших жертв в угоду предполагаемого счастья.
Перед началом своего сердечного покаяния он поместил сребреник напротив лика Спасителя. С первыми лучами солнца в последний день молитвы, когда Кокс стоял на коленях, случилось настоящее чудо: на его глазах поддельный шекель стал расплавляться, будто кусочек льда от пламени свечи, и горячей каплей стек на пол, где и застыл в виде крошечного сердца. Он понял, что ему отпустили тяжкий грех вероотступничества. Спустя год после заключения к нему вернулся послушник Робин с раскаянием. Пастор принял его с открытым сердцем и христианским прощением.
