Дарья Вячеславовна Морозова
До последнего клиента
-1.4-
Отныне Айоко стала постоянным гостьей радушного Николя. Ей было неловко признаваться самой себе, но каждый раз, пересекая границу его просторного кабинета и зеркально отвечая на его широкую тёплую улыбку, её не покидало ощущение, что она пришла не в офис, а на приём к врачу, например, психологу.
Но это чувство появится в ней не сразу, а после того, как они с главой Перемещения практически станут добрыми приятелями.
Николя всегда ожидал её визита, это было видно даже по чашке ароматного чая улун, неизменно появлявшейся словно из ниоткуда перед гостьей на столе.
– Вы – фокусник? – невольно улыбалась Айоко, смело стягивая с плеч джинсовый пиджак и кидая его на спинку кресла. – Вы знаете, когда я приду? Чай всегда горячий.
– У всех есть свои маленькие секреты, – загадочно отмахивался Николя и протягивал гостье коробку со сладостями: то макаруны, то помадка, то зефир… Чашка чая непостижимым образом всегда приветливо дымилась на столе, даже если Айоко намеренно выбирала для визита разное время.
Николя терпеливо отвечал на её вопросы, каждый раз повторяя одно и то же: Брайан ещё не вернулся, однако так будет не всегда.
– Вы знаете, почему я создал эту систему? – внезапно однажды спросил Николя, перебив собственную пространную речь о работе системы считывания настроения клиента.
Айоко, пребывавшая всё это время в скуке и «белым шумом» в ушах, встрепенулась.
– Я хотел сохранить свой брак, насытить его событиями и новыми красками. И да, конечно, нам с женой какое-то время это удалось. Но… не знаю, следите ли Вы за новостями, мы развелись. Она ушла от меня.
– Мне очень жаль, – искренне посочувствовала Айоко. – Я не знала.
– Но если она от Вас ушла, то… Значит, это была Ваша вина, да? Что Вы сделали?
– Интересная постановка вопроса, – Николя внутренне подобрался и очень осторожно поставил дорогую кофейную чашку из белого фарфора с тонкой золотой линией посередине на стол. – То есть виноват в разрыве всегда кто-то один?
– А разве нет? – осторожно спросила Айоко, боясь сделать больно.
– Не скажу за все пары, но если отношения рассматривать как взаимодействие, а это так и есть, то очевидно, что в такой системе одно всегда влияет на другое в обе стороны.
– Ой, да бросьте! Когда муж изменяет жене, то в чём тут вина жены? А? Разве она виновата, что вынужденно терпит это унижение?! Николя, Вы… Вы просто не знаете, о чём говорите! Вы как все…
– Брайан изменял Вам? – участливо поинтересовался Николя, перебив собеседницу.
– Что?! Нет! – крупно вздрогнула она, проливая на свои джинсы чай, благо уже немного остывший. – Никогда! Как Вы могли подумать?! Я не знаю, почему привела именно этот пример.
– Айоко! Осторожнее! – мужчина подал ей свой белоснежный платок и поинтересовался, нужна ли медицинская помощь.
– Нет, нет, всё в порядке, – отмахнулась гостья, бестолково растирая мокрое пятно на штанах. – Как-то глупо вышло…
Тяжёлая пауза.
Айоко вся кипела от негодования: подумать, что Брайан мог ей изменить?! Только не он, никогда! Он не такой! Николя – просто глупый чванливый старик, который…
– Я не мог не заметить на Вас шерсть на одежде: у Вас есть собака или кошка? – миролюбивым тоном спросил хозяин кабинета.
– Собака. Малыш. Мы купили его через год после свадьбы.
– Вы с ним часто гуляете?
– Что за вопросы? – нахмурилась Айоко, всё ещё внутренне возмущаясь глупому и бестактному вопросу Николя о Брайане.
– Простите мою назойливость. Просто хотел узнать, что Вы делаете, когда Вы не здесь.
– Ничего особенного. Сижу дома с Малышом, готовлю, убираюсь, хожу по магазинам. Хочу в парк, – с нажимом произнесла женщина, вспомнив одну-единственную прогулку там за последние три месяца. – Раньше ездила на пляж, но больше я этого не делаю.
– Почему?
– Это очень долгая и неприятная история. – сморщила нос Айоко.
– А если я угощу Вас нежнейшим крем-брюле? – Николя нажал на кнопку связи с секретарём, лукаво улыбаясь. – Мы тогда сможем договориться, чтобы подсластить эту горькую пилюлю?
– Вы случайно не дипломированный переговорщик? – нервно хихикнула женщина, с силой просовывая сложенные вместе ладони между сведённых колен. – Умеете договориться!
– Должность обязывает, – Николя поднял руки вверх, как бы сдаваясь.
И вот перед Айоко на столе стоит восхитительное крем-брюле и изумительной коричневой корочкой и тремя ягодами малины по центру – красота! – а она не решается ни попробовать его, ни начать рассказ. Хозяин кабинета и всего здания, в котором он находится, подначивает её, подталкивая ближе блестящую металлическую ложку на накрахмаленной салфетке.
Было сложно решиться на самую первую пробу. Айоко показалось, что сложнее решения в своей жизни она не принимала, как позволить себе эту малость.
Как только мягкая сладость оказывается во рту гостьи, её глаза распахиваются, и в них блестят слёзы. Она прикрывает пальцами рот, словно опасаясь, что десерт пропадёт оттуда, и с детским восторгом смотрит на Николя и кажется даже не мигает, не дышит.
Такое простое счастье, такое незамысловатое, такое до невозможности наивное, и такое важное, сильное.
Барьер сломан.
Айоко не понимает, что произошло, но словно гора свалилась с плеч, она ощутила беспредельное доверие к этому человеку, он захотелось в ответ тоже сделать что-то особенное для него. Но что она может? Разве что испечь что-то самой?..
Ложка за ложкой исчезает десерт, а Айоко рассказывает про однорукого серфенгиста и их встречи с ним.
– Почему Вы не съездили к той женщине?
– Зачем? Ведь возможно, что и дома по тому адресу нет, или женщины. А если это всё не выдумка, то что мне это странное знакомство мне даст?
– Выгода может быть разной. Я думаю, что Вам стоит найти этот дом и поговорить с её хозяйкой. Оставьте мне на всякий случай адрес, чтобы если Вы не придёте завтра, то я смог бы отправить наряд полиции туда.
– Обнадёживает… – с трудом проглотила последнюю ложку Айоко, внезапно представив себе, зачем могут понадобиться люди в форме. – Полиция?
– Я уверен, что до этого не дойдёт, – хохочет Николя и на него такого: открытого и тёплого – невозможно сердиться. Айоко расслабленно хмыкает в ответ.
– Так уверены, что я пойду прямо сегодня?
– А зачем откладывать? Никаких дел же у вас нет.
Айоко соглашается, но больше от желания угодить хорошему человеку. А в том, что Николя хороший, у неё больше нет никаких сомнений.
– Вы слишком тепло одеты, – внезапно говорит Николя. – Сдаётся мне, что день сегодня будет очень жарким.
Они оба поворачивают голову к окну во всю стену и смотрят на серые тучи, заполонившие бескрайнее небо.
– Сомневаюсь. – покачала женщина головой, поднимаясь с кресла. – Утром было так зябко, что я пожалела о решении надеть лишь пиджак, а не парку.
– Посмотрим, – улыбнулся Николя, тоже поднявшись, чтобы проводить гостью до лифта. – Погода любит нас удивлять.
-1.5-
Каким же этот день был жарким.
Айоко казалось, что джинсы из-за пота буквально проникают в её кожу.
– Диффузия, – вспомнилось ей. – Надо было пойти завтра.
Дом по адресу, названному ей незнакомцем, действительно существовал, и, судя по невероятной красоты розам, рассаженным перед крыльцом, тут явно хозяйничала женщина.
Айоко остановилась у низкого белого заборчика и стала осматривать буйство красок, гадая: дома ли хозяйка?
Было видно, как много труда и любви вложено в каждую клумбу и украшение, разбитых по цветовым пятнам. Здесь не было случайностей, каждая мелочь была продумана и воплощена так, что любой перфекционист нашёл бы здесь для себя отраду для глаз.
– Добрый день! – дверь дома открылась, мягко звякнув колокольчиком. – Вы из общества садоводов?
Пожилая миловидная женщина в красивом ярко-вишнёвом хлопковом платье с дружелюбием смотрела на незваную гостью, держа входную дверь открытой. У неё были седые волнистые волосы до плеч, боковые прядки – собраны в маленький хвост на затылке. Небольшие круглые серебряные серёжки-гвоздики, тонкое золотое кольцо на сухих длинных пальцах – вот и все украшения, которые были на хозяйке дома и сада. Она в целом выглядела как иллюстрация того, о какой старости мечтала Айоко.
Айоко помотала головой, с отвращением ощущая, как пряди волос липнут к её шее.
– Заходите! Я угощу Вас лимонадом! Или чаем, что наверно лучше, учитывая сегодняшнюю жару. – Как и предсказывал однорукий серфенгист, пригласила в дом женщина.
Айоко солгала бы, сказав, что сомневается, хочет ли она исчезнуть поскорее из-под пристального взгляда солнца, которое явно пыталось сжечь «человеческую букашку» своими палящими лучами.
Стоило Айоко переступить порог гостеприимного дома, как её окутала спасительная прохлада: наконец-то!
Она представилась радушной хозяйке дома и запнулась на цели своего визита: зачем пришла?
Однако судя по всему пожилой женщине это было неважно. Махнув рукой в сторону небольшой уютной гостиной, она скрылась в дверях кухни. Айоко робко вошла в комнату, обставленную мебелью из дерева с выпуклым растительным орнаментом, с белоснежными ажурными салфетками, явно связанными вручную, бумажными обоями с большими букетами пионов на них, круглом столом, чья поверхность была отполирована до зеркального блеска. Насколько могла судить Айоко, животных или птиц в доме не было. Из единственного, большого окна гостиной был виден раскидистый вяз, пышная листва которого создавала приятный полумрак. Мерно тикали напольные часы. Тихо, мирно, но очень пусто и очень-очень одиноко.
– Итак, милая, – хозяйка дома вошла и поставила на стол поднос с чашками, бокалами, большим кувшином с домашним лимонадом и небольшим чайником с синими узорами. На двухярусной подставке красовалось домашнее печенье разных форм.
Как и говорил тот мужчина.
– Меня зовут Элен. Очень приятно познакомиться! Садитесь, пожалуйста, угощайтесь! Чай, лимонад – выбирайе!
Айоко ощущала странное дежа-вю от всего происходящего, хотя была уверена, что раньше здесь никогда не была. Только это доставляло ей некоторое волнение и беспокойство.
– Дело в том, Элен, что… Даже не знаю, как сказать… Мой муж он не вернулся из очередного Перемещения. И тогда я стала ездить…
– Возьмите вот это печенье, дорогая, оно с миндалём: я его только утром испекла! – внезапно прервала Айоко хозяйка дома и, убедившись, что незваная гостья надкусила выпечку, заговорила. Голос у неё был приятный, обволакивающий. – Ох, уж эти мужчины! Не сидится им на месте, верно? Что поделать, такова их природа. Нам же остаётся только ждать их и беречь очаг.
– Вы… Вы сейчас говорите о Вашем муже? – робко предположила Айоко.
– О Гарибальде, разумеется!
– Значит, он так и не вернулся? – прошептала гостья.
– Нет. Пока нет. – мягко улыбнулась Элен. Похоже, что у неё не было никаких треволнений в связи с этим. – Но я жду его. Я жду, когда он вернётся.
– А если не вернётся?
– Конечно, вернётся! – возразила Элен, всплеснув руками, и добавила, как решающий аргумент. – Тут его дом!
Айоко обвела взглядом чудесную уютную комнату, и внезапная догадка, осмысление пришло к ней.
– Вы наверно очень любите этот дом?
– Конечно! Как иначе? И Гарибальд его любит.
– И Вы… В холодильнике наверно полно его любимой еды, да?
– Стейк и картофельное пюре, а ещё пирог с грецким орехом и, конечно, мои фирменные креветки с лимонным соусом. – с гордостью перечислила Элен. – Могу поделиться рецептом этого соуса: он просто восхитителен! Сейчас принесу ручку и бумагу…
С этими словами она вышла из гостиной, продолжая нахваливать своё творение.
Айоко встала и подошла к чистому камину, на котором в идеальном порядке стояли одинаковые рамки с фотографиями. Она уже знала, кого узнает на этих фотографиях, но всё равно не смогла удержаться и прикрыла рот рукой.
– Это он? Гарибальд? – спросила Айоко. Хозяйка дома подошла к ней, улыбаясь.
– Да, – с гордостью в голосе подтвердила Элен. – Красивый мужчина, верно?
Айоко замерла: разумеется, это был тот самый мужчина без руки, которого они встретили с мужем на пляже!
– А вы искали его? – ошеломлённо пробормотала молодая женщина. В её голове сейчас вразнобой гудели колокола сквозь плотный непроглядный туман. – В смысле, он же может быть где-то совсем близко…
– Но я же знаю, где он, – брови хозяйки дома удивлённо взлетели вверх.
– Знаете?
– Конечно, он всё ещё в Перемещении. – повела мягкими плечами Элен. – Где же ему ещё быть? Так, я сейчас напишу Вам рецепт, но лучше придите как-нибудь, и мы вместе приготовим его: надо чтобы руки запомнили все действия.
Айоко ещё посидела с Элен, обсуждая рецепты и тонкости ухода за цветами, они вежливо похвалили друг друга за успехи выращивании цветов, которые другой были неинтересны. А потом, попрощавшись, Айоко долго бежала вперёд, не разбирая дороги. Словно убегала.
Теперь она точно знала, что муж Элены не вернётся к ней никогда.
Недавняя гостья Элен долго раздумывала, не найти ли Гарибальда на том пляже, попробовав убедить вернуться к жене, однако потом со спокойной душой приняла решение: смысла в этом нет абсолютно никакого.
Но зачем он попросил найти его жену? Что он хотел показать?
– Даже самый уютный, светлый, комфортный дом не вернёт мужчину, если он не хочет вернуться. Элен живёт своим домом и своими иллюзиями, её муж никогда не вернётся уже и это понятно каждому, но не Элен. Она любит его, но эта любовь делает её слепой и связанной: она не пойдёт за своим мужчиной туда, где он. Она просто будет ждать. – высказала свои соображения на этот счёт Айоко, когда на следующий день прямо с утра пришла к Николя.
– А Вы? Вы будете ждать? – голос Николя звучал мягко и вкрадчиво.
– Наверно… Наверно, не должна? – Айоко затравленно посмотрела на собеседника.
Она не знала, что ответить. Ей нужно было всё обдумать.
– Холодно сегодня, – повёл плечами Николя. – А около моего дома вдруг вырос небольшой куст белой гортензии. Ума не приложу, как он там очутился. Садовник разводит руками, хотел убрать его, но я не дал. Удивительно красивый цветок. Надеюсь, что не испугается холода.
– Если не будет мороза, то он выстоит, – Айоко с отрешённым видом поднялась на ноги, стала натягивать на себя пиджак и не сразу попала в нужный рукав. Николя помог ей, галантно подержав вещь на весу. – Это хороший цветок.
