Дарья Вячеславовна Морозова
До последнего клиента
-1.2-
Их перемещения больше не совпадали. Она просыпалась одна в кровати и тут же звала его, искала по дому. Первое время он хотя бы оставлял записки, потом послания становились короче, суше, появлялись через раз, а вскоре и вовсе перестали находиться. Айоко не хотела признаваться себе в том, что похоже он вообще перестал появляться дома. Это означало только одно: Брайан увеличил количество Перемещений и больше не считал необходимым ставить её в известность, о чём бы то ни было.
Больно.
Рассеянно гладя скучавшего Малыша, за которым на время их Перемещений приглядывал их сосед, Айоко пыталась унять боль и гнев, которые разрастались у неё в груди и сердце. Разум капитулировал быстро и почти без боя. Ему нечего было возразить на очевидные факты. Даже одежда Брайана была на месте. Раньше он хотя бы переодевался, но вот уже неделю все вещи на месте.
Она засыпает каждую ночь, отталкивая Малыша, рвущегося к ней на кровать, в надежде, что Брайан с минуты на минуту возникнет перед ней. Её сон стал очень чутким и рваным: она часто просыпалась в страхе, что упустила появление Брайана. Как ей хотелось ощутить на своих плечах его сильные горячие руки и услышать родной мягкий шёпот, оглашающий окончание этого безумия!
Пёс, жалобно скуля, устраивался у кровати: он тоже плохо спал, реагируя на каждый шорох и всхлип с кровати. Он не понимал, куда делся его хозяин, надеялся получить от хозяйки внимание, однако она теперь смотрит как бы сквозь него. Будь он человеком, он бы ушёл, не потерпел бы такого отношения, но собаки – верные и преданные создания, поэтому Малыш прощал пренебрежение раз за разом.
С некоторых пор у Айоко по утрам появился небольшой ритуал: проснувшись, она не стремилась сразу поднять веки, а лежала неподвижно с закрытыми глазами. Так она создавала себе иллюзию на возможное чудо. Она осторожно втягивала воздух, надеясь уловить родной запах. Пальцы сжимали край подушки, когда она вся обращалась в слух: вдруг услышит его дыхание.
Пока она не открыла глаза у неё ещё оставался шанс на окончание всего этого кошмара, она могла пребывать в иллюзии возможного хэппи-енда этой нелепой истории. Стоило же поднять веки, и реальность крушила её грудную клетку и сдавливала горло. Сколько можно плакать уже? Айоко казалось, что скоро она будет плакать кровью.
И одним таким утром её вдруг поразила мысль: почему она только и делает, что ждёт? Можно же что-то сделать!
Молодая женщина вскочила с кровати, поспешно натянула джинсы и футболку и, не обратив внимание на пустую миску собаки, запрыгнула в машину и поехала в Перемещение.
Измученная бессонницей, тревогой, разросшейся болью и обидой, она, конечно, не смогла бы получить талон на Перемещение, да и не хотела! Но под угрозой устроить грандиозный скандал, если её не пустят увидеть мужа, который явно или в очереди к порталу или Зале ожидания, ей удалось добиться своего.
И вот среди вереницы людей перед порталом она увидела ЕГО!
– Брайан!
Айоко бросилась к мужу, вызывая сумятицу в очереди.
Она крепко вцепилась в Брайана, который невесомо положил руки ей на плечи, и не могла перестать плакать.
– Обними меня! Прижми меня к себе! – мысленно просила Айоко, крепче сцепляя руки за спиной мужа, вжимаясь в него до жжения кожи на лице.
Был миллион причин, по которым слёзы градом катились по её щекам, а вместо слов изо рта вырывались только стоны. Однако больнее всего было осознание того, что Брайан был взбудоражен и счастлив, он спешил на очередной скачок, и её бурная реакция явно расстроила его, была воспринята им с досадой.
– Айоко, милая, что ты? – он скупо провёл рукой по её голове, делая шаг вперёд, так как впереди уже освободилось место.
– Нет, прошу тебя, прошу! Не уходи! – Рыдания душили молодую женщину, она крепко держалась за напряжённое тело мужа, отчаянно пыталась ему всё объяснить, но дыхания не хватало. Ей казалось, что как только она разожмёт свои руки, то муж исчезнет навсегда.
– Что ты? Зачем? – Брайан смущённо огляделся, явно испытывая неловкость и стыд за эту сцену. Он пытался расцепить объятия жены.
– Мы… опять потеряем друг друга и… будем жить врозь, а я так не могу. Понимаешь?.. Не могу! – Айоко скорее кашляла, чем говорила. Ей было трудно дышать, перед глазами всё плыло.
– Что ты такое говоришь? Мы не потеряем друг друга! – очередь замедлилась, но не встала, светящийся портал продолжал поглощать людей. Брайан вскинул голову, с тревогой наблюдая за продвижением очереди. Он сильно торопился, едва бросал взгляд на макушку жены. – Вот, смотри, смотри. Видишь? – он вытащил из-за пазухи золотой овальный кулон, открыл его и показал ей фотографию: на ней была Айоко. – Видишь? У тебя есть такой же кулон с моим фото. Как же мы потеряем друг друга? Мы найдёмся. Обязательно!
Женщина выпрямилась и дотронулась до кулона у себя на шее. Там действительно была фотография мужа.
– Вот видишь? Пока они у нас есть, всё в порядке, мы найдёмся и тут, и там! – Брайан провёл пальцами по влажной щеке супруги. – Упокойся. Иди домой. Я вернусь!
Айоко хотела возразить ему, она чётко помнила, что была причина, по которой этот приём с кулоном не сработает. Однако из-за ужасного волнения не могла вспомнить какая.
Брайан вручил свой пропуск работнику Перемещения и, даже не помахав жене на прощение, с наслаждением и облегчением погрузился с мягкое сияние портала, полностью растворяясь в нём.
– Кулона нет на мне, когда я в новой жизни, – тихо сказала Айоко.
Мимо женщины медленно и неуклонно двигалась очередь желающих совершить потрясающее приключение, а всё, что хотелось Айоко, чтобы слова мужа оказались правдой: он вернётся.
Может он действительно проживёт сейчас там последнюю жизнь и вернётся? Да? Ведь он так и сказал, правда?..
Молодая женщина хотела верить, что с окончанием очередного цикла Перемещения мужа всё в так любимом ею мире придёт в обычное прекрасное состояние. Баланс восстановится.
Она ждала его изо дня в день, осмелившись впервые в жизни встретить лицом к лицу одиночество. Занимала себя, как могла. Пекла торты, украшала их так тонко, что лепестки цветов было невозможно отличить от настоящих! Айоко стала учить несколько иностранных языков, вычистила их дом от подвала до чердака, разобрала старые вещи и избавилась от них. Научилась немного шить и конструировать одежду. Справила один свой день рождения без него. Ходила в магазин и покупала новые одежду и обувь для мужа. Регулярно готовила его любимые блюда, затем избавляясь от испорченной еды. В холодильнике всегда были свежие сыр и рисовый пудинг, которые кроме Брайана никто не ел в их паре. Часто стала ездить с Малышом на пляж и подолгу сидеть там, безучастно глядя на волны. По странному стечению обстоятельств на море почти всегда было неспокойно, несмотря на яркое солнце сквозь тяжёлые облака, поэтому каждый такой день походил на другой.
Пёс поначалу радовался этим поездкам, мельтешил под ногами, приносил палки, просил поиграть с ним. Однако со временем он понял, что особо ни на что рассчитывать не приходится, и если на пляже не было детей, готовых поиграть с ним, то он укладывался на песок рядом с хозяйкой и ждал её сухого: «Пойдём, Малыш», что означало их возвращение.
Однажды она увидела того самого однорукого пожилого мужчину, что снова пришёл на пляж с доской для сёрфинга. Айоко вскочила на ноги и побежала к нему, чувствуя разрастающуюся злость.
– Эй Вы! – она грубо схватила незнакомца за плечо. – Что Вы тогда сказали моему мужу? Что наплели ему?
От бега она запыхалась и раскраснелась, глаза сверкали от бешенства и ярости.
Проигнорировав её, мужчина присел на корточки и протянул руку к Малышу, который был явно доволен неожиданной пробежкой.
– Привет, красавчик! – сказал ему мужчина, улыбаясь. – Кто тут хороший мальчик?
Пёс завилял хвостом и с радостью подставил голову под ладонь: кто-то готов обратить на него внимание и подарить ласку!
– Прекратите! – взвизгнула Айоко. – Малыш, фу! Назад!
Малыш, явно неохотно, повиновался и сел рядом с ней, продолжая дружелюбно следить за человеком, проявившим к нему неподдельный интерес.
– Что Вы тогда сказали моему мужу? Полгода назад! Мы были на этом самом пляже. В тот день ещё был шторм, и я окликнула Вас, чтобы…
– Я помню Вас. И Вашего мужа. – незнакомец выпрямился и спокойно посмотрел женщине в глаза. – Ваш муж тогда спросил: вероятность умереть усиливает любовь к жизни? И я ответил, что жизнь всегда конечна, поэтому риск – обязателен, страдания – по желанию.
– Риск обязателен? Что… Да что Вы такое говорите? – вспыхнула Айоко, сжав кулаки. – Какие страдания? Мы были счастливы! Пока не появились Вы со своей доской и никому ненужными фразочками! Да кто вы вообще такой?!
– Это всего лишь то, как живу я и что нравится мне, – пожал плечами мужчина, не поддаваясь тому жару, с которым его собеседница кидала все эти слова. – Я не знаю, что между вами произошло и почему теперь Вы одна, но Ваш муж явно решался на то, на что он обрёк Вас сейчас уже давно. Возможно, что мои слова подтолкнули его, но даже без них он бы всё равно сделал то, что причиняет Вам столько боли сейчас. Что случилось?
– Перемещение. Он никак не возвращается. – глухо выдавила из себя Айоко, с трудом убирая гнев на задний план.
Мужчина впервые за всё время их разговора удивлённо вскинул на неё глаза.
– Перемещение? Вот как…
Им нечего было больше сказать друг другу.
– Пойдём, Малыш, – позвала она и повернулась, чтобы уйти.
– Подождите! Я могу Вас попросить об одном одолжении? Я понимаю, как это неуместно, но это важно.
– Смотря о каком, – Айоко разумно осторожничала.
– Я сейчас назову Вам адрес, там живёт одна женщина…
– Кто она?
– … поговорите с ней. Можете рассказать обо мне, если захотите, но я бы предпочёл, чтобы Вы этого не делали.
– Просто поговорить? Зачем?
– Возможно, у неё есть ответы на некоторые Ваши вопросы. Похвалите её розы для начала, они растут прямо перед домом. Она очень приветливая и наверняка позовёт Вас на чай. Не отказывайтесь. У неё всегда есть что-то к чаю, а печёт она великолепно!
– Ничего не обещаю. Возможно, – пробормотала Айоко.
– Всего Вам хорошего! – попрощался с ней незнакомец, назвав адрес и попросив свою собеседницу повторить его. – И тебе, красавчик!
– Всего хорошего! – ответила женщина. – Малыш! – окрикнула она пса, который закрутился перед незнакомцем, стараясь получить как можно больше ласки прежде, чем уйти.
Айко не собиралась никуда ехать и ни с кем общаться.
Больше на этот пляж она не ездила.
-1.3-
Её уже хорошо знали в корпорации Перемещение.
Раз за разом она приходила, требовала, плакала, умоляла сделать хоть что-то! Её больше не пускали ни в очередь к порталу, ни в Зал ожидания.
Наконец, она добилась внимания того, в чьи обязанности не входит общение с клиентами. Сам создатель и одновременно начальник Корпорации – Николя Бирно – попросил привести возмутительницу спокойствия отлаженной системы к себе.
Конечно, Айоко была взволнована предстоящей встречей, поэтому в лифте из стекла и зеркал, что поднимал её на самый верхний этаж судорожно пыталась придать своим волосам хоть какое-то подобие ухоженности. Одёрнула толстовку мужа, подтянула джинсы. Не каждый день встречаешься с влиятельной особой.
Впрочем, открытая улыбка высокого худощавого мужчины лет 60 с честной сединой в волосах и сшитом на заказ костюме цвета электрик смогла развеять её представления о «царе горы».
– Мадам, прошу Вас, садитесь. Ваша ситуация очень деликатна и требует времени и понимания, – глава Перемещения легонько пожал тонкую женскую руку, – с обеих сторон.
Она села на самый краешек кресла, сцепив кулаки на коленях. Внимательный изучающий взгляд светло-серых мужских глаз смущал её больше, чем обстановка в стиле «минимализм»: она ожидала показушной роскоши и золотых тяжёлых рам с дорогими картинами по всем стенам, редких ваз и фотографий владельца корпорации с богатыми мира сего.
Николя предложил ей воды, Айоко отрицательно мотнула головой.
– Дело в том, – мягко начал Николя, – что ваш муж, кажется, не поставил вас в известность об одном договоре с нами. И после небольшой проверки и сличения вашей подписи, оказалось, что он подделал Вашу подпись на его согласии в неограниченном количестве перемещений.
– Что? Брайан не мог! Не мог! – вскинулась Айоко, и кровь ушла с её лица. Подмена собственной подписи меньше всего волновала молодую женщину.
– К сожалению, это так, – развёл руками Бирно. – Однако всё не так пугающе, как звучит. Дело в том, что…
– Раз я согласие не подписывала, и Вам это известно, значит, никакого права продолжать перемещения ни у Вас, ни у него нет! – перебила его жена клиента, перед которой забрезжила реальная возможность прекратить весь этот кошмар и неопределённость.
– Нет, – ошарашил её Николя. – Здесь именно Вы играете главную скрипку, и только Вам решать, вернётся ли он и когда именно.
Айоко нахмурилась, переваривая ответ создателя Перемещения.
– Вы говорите о каком-то пункте договора, который мне неизвестен? – наконец высказала осторожное предположение молодая женщина, уже заранее понимая, что это не так.
Николя укоризненно покачал головой.
– Айоко, Вы – умная женщина. Я уверен, что Вы рано или поздно поймёте меня, но давайте начнём немного с другого. Скажите, Вам самой нравится Перемещение?
– Я его ненавижу. – не задумываясь о чувствах создателя всей системы, выпалила Айоко. – Я каждый раз переживаю жизнь одна ужасней другой! Я не понимаю, почему так происходит? Ведь и Брайан, и наши знакомые – все получают иное! Они там счастливы! Что со мной не так?
– Это очень хороший вопрос, Айоко! Я бы сказал – основополагающий! – Николя встал с кресла и присел на стол напротив собеседницы. – Понимаете меня?
– Хотите сказать, что я… сумасшедшая?
Брови господина Бирно удивлённо вздёрнулись вверх, он не смог сдержать разочарованного вздоха.
– Не понимаете, – резюмировал он. – Хорошо, попробуем так: что будет, если я открою одну тайну Перемещения? Что если я скажу Вам, что человек сам определяет, какая жизнь ему достанется? И это происходит не из-за внесения какой-либо информации на пропуск к порталу, а исключительно, скажем так, по велению души. Программа изначально настроена на то, чтобы доставить клиенту максимум положительных эмоций. Она даёт человеку то, что он хочет, считывая самые сильные его эмоции. Однако не способна справляться с таким шквалом негативных эмоций, и поэтому иногда бывают, как бы сказать, сбои.
– Сбои, – одними губами повторила Айоко. – Хотите сказать, что все эти жизни, полные страданий, это – мой выбор?!
– Конечно! – от мягкой улыбки Николя становилось очень тепло, против своей воли хотелось расслабиться, – Ваш от начала до конца. Насколько я понял из вашего с мужем досье, Вы были против Перемещения, так? Но предпочли последовать за мужем. Похвально, но не очень разумно. Программа распознаёт признаки стресса, недовольства, страха и трансформирует это в вашу дальнейшую жизнь. И так раз за разом.
– А Брайан?
– Ваш муж напротив показал высокие показатели стрессоустойчивости, открытости миру и всем его проявлениям, жажды жизни, так сказать. И он, естественно, наслаждается каждой новой выдуманной жизнью.
– Вы можете вернуть его? Вы должны его вернуть, раз документы оформлены неверно!
– К сожалению, всё не так просто. И тут тоже…
– Что? Это тоже моя вина? – выпалила Айоко прежде, чем подумать. Ведь речи об этом не было, Николя ранее упоминал только выбор. Возникла непродолжительная пауза, после которой здание мелко задрожало, пространство вокруг заполнили звон и вибрация. Николя, побелев, судорожно вцепился в столешницу, не сводя взгляда с испуганной женщины. Внезапно всё прекратилось.
– Землетрясение. – натянуто улыбнулся Николя. – Бывает.
– Оно… Не опасно для перемещенцев?
– Нет, нет, не волнуйтесь, всё хорошо. Система выдержит и не такое, однако я должен сейчас с сожалением попрощаться с Вами и проверить всё лично. Вы ведь понимаете?
– Но мой муж!.. Вы должны вернуть его!
– Поговорим об этом завтра, Айоко, хорошо? Был искренне рад с Вами познакомиться. Я распоряжусь, чтобы Вас пускали в любое время. Нам о многом надо поговорить.
Айоко была ему благодарна: впервые с момента исчезновения Брайана она не чувствовала больше себя одинокой. Был человек, которому хотелось довериться и разделить с ним груз волнений и тревог.
Так у неё появилась надежда.
