Дарья Сондерс
Шотландия. Дорога к замку
Потом небо за вершиной становится лиловым, просвечивает тонкой голубой полоской и наливается розовым цветом. Туман ещё не рассеялся, и в это время выходят на кормёжку олени. Они бродят по колено в папоротниках, застывая неподвижными тенями. Вскидывают голову и прислушиваются, подолгу всматриваясь в сторону дома. Стоит открыть дверь, и они в мгновение ока перепрыгивают изгородь и превращают тишину в хруст листьев и веток, с грохотом проламываясь в чащу леса.
Солнца ещё нет, но камень стен уже высох, и приятно положить на него руку, зная, что скоро он нагреется. Дом освещается быстро и заполняется светом так же, как чашка наполняется кофе. Всё вокруг становится золотым и прозрачным. Ты снимаешь с себя сначала плед, потом свитер, и вот уже сидишь на крыльце, подставив лицо новому дню. Птицы устроили утреннюю перебранку в осоке, ёж шуршит в дубовых листьях у сарая на заднем дворе, а зайцы то и дело показывают уши в зарослях наперстянки. Ты распахиваешь дверь настежь, и ночной холод меняется с дневным теплом местами. Огромный день распластан перед тобой, как бесконечные холмы внизу. Ты успеваешь всё, и никуда не торопишься, время идёт вместе с поворотом земли и неба, и всё, включая тебя – лишь часть их союза.
Дрова
Шотландский дом подразумевает рубку дров. Если раньше вы, не задумываясь, ждали отопительного сезона, а ваша программа максимум включала лишь поворот регулятора газового или электрического котла, то будьте готовы к тому, что эти навыки вам вряд ли пригодятся в Шотландии. Не надейтесь также, что дрова вы будете закупать, складывая их воображаемыми симметричными штабелями в аккуратном сарае. Дрова покупают только американцы, приехавшие в Хайленд поиграть в Храброе сердце, и покупка дров в супермаркете автоматически приравняет вас к обладателю синего паспорта.
В Шотландском нагорье, не зависимо от того, где вы живёте, в замке или крохотном домишке на окраине леса, их принято добывать на лоне природы, поджидая ураган или бригаду лесорубов. Потом имеющаяся у кого-то бензопила переходит от одного соседа к другому, пока однажды около каждого дома не набирается груда брёвен, которые предстоит распилить, разделить на щепки и опилки. Ничто не выбрасывается, всё идёт в ход. Log, peel, shrapnel, shavings – для всего есть имя, и всему есть предназначение.
Будущие поленья складывают под навесом из рубероида, который придавливают валунами из ближайшей реки. Топоры хранят дома у камина, это самое сухое место из всех. Часто в том же углу стоит меч, похваляясь которым, гордые шотландцы не преминут упомянуть, что его хранение абсолютно нелегально.
Для рубки дров обычно выбирают воскресный погожий день и начинают её с раннего утра, чтобы можно было ворчать на солнцепёк, попивая газировку в перерывах между работой. Для несведущего человека все брёвна сначала кажутся одинаковыми, а топор неудобным, но со временем он ложится в руку, а глаз отмечает "лёгкие" и "трудные" поленья. Шотландцы – приверженцы равноправия, поэтому не ждите поблажек и разделения труда на "мужской" и "женский". Получив пару уроков владения топором, вы будете вполне способны начать заготовку логов в отсутствие главного работника. Острые края и щепы будут колоть руки, растревоженные осы – со снайперской точностью вылетать из согретого солнцем дерева, а топор – скользить в руках, проносясь в дюйме от ноги, но это не будет значить ровным счётом ничего в сравнении с моментом, когда в камине зажжётся огонь, разливая тепло по замёрзшей комнате.
Запас дров в поленнице приходится растягивать на весь год, поэтому камин топят не каждый день. По таким случаям покупают мясной пирог с начинкой из стейка и эля, тушат овощи stir and fry и включают Netflix.
Так, наполняясь мечтами об уютном вечере, вы стоите по колено в стружках, размахивая топором в попытках сохранить себе обе ноги и рассовывая щепки так, чтобы потом их можно было без труда вытащить наощупь, выбегая босиком в кромешной тьме, пока огонь в очаге лениво переползает с одного полена на другое. Искры начнут плясать и потрескивать у закопчённого стекла, ветер – задувать в чугунную решётку, а ночь – как горячее масло будет перетекать в завтра.
Вода
В Шотландии нет воды. Не всегда, конечно, и я не имею в виду такие большие города, как Эдинбург или Глазго, Инвернесс или, на крайний случай, Перт. Я говорю всё о той же далёкой глубинке, куда раз в несколько часов ходят автобусы, и от остановки надо топать мили и мили вверх по горе через поле. Такие сохранившиеся в небытии деревни из пары-тройки домов, затерянных в поросших утёсником скалах и невидимыми смотровыми охраняющие замок. Там нет воды. Удивительно, казалось бы, как это вообще возможно в стране, насквозь пропитанной дождями и туманами. Но это так. Просто там нет централизованного водопровода, и вся вода для жителей восокогорья приходит в дома из маленьких лесных озёр, которые пересыхают каждый июль до самых августовских дождей.
В эти летние месяцы утки и гуси спускаются в низины, а люди переходят на чипсы, холодные полуфабрикаты и газировку, чтобы не мыть посуду. Одежду меняют редко, складывая её около стиральной машины до тех времён, когда появится вода в кране. Мыться ездят в город, в Healthy Club раз в неделю, но это too posh, и большинство так, конечно, не делает.
Поэтому, начиная с поздней весны, становится обычным проверять уровень ручья и водяную мельницу, потому что когда вода начнёт спадать, то надо начинать запасаться и закупать газировку и овощные веганские сосиски из грибов. Воду в бутылках никто не берёт, сам факт покупки питьевой воды (не Колы, Пепси или Irn-Bru) привёл бы домовитых шотландцев в шок, и даже мысли такой отродясь не было ни в одной рыжей вихрастой голове. Просто как-то люди естественно перестают пить по утрам кофе, а по вечерам чай, и под столами скапливается груда пустых пластиковых бутылок из-под шипучки. Вопрос со стиркой тоже решается очень просто. Во-первых, никого поблизости нет, так что то, как ты пахнешь – исключительно твоё дело. По ночам холодно даже летом. Да и fancy одежды в комоде шотландца вы вряд ли найдёте, а разницы между стираным столетним джинсовым жилетом с выцветшими нашивками местных рокерских групп и не стираным столетним жилетом нет положительно никакой. И если бы не относительная дороговизна готовой еды, скотиши бы прекрасно переживали летнюю засуху, даже не замечая её. Но о ней начинают говорить с весны, сетуют с июня, бурчат, чувствуя её приближение, а потом долго отходят, протирая запылившиеся кофейники.
Килт
Шотланды слишком суровы, чтобы в чём-то признаваться. В том числе – в любви к килту. Любовь для шотландцев – это что-то из области бессознательного, она лишает обитателей Highlands дара речи и выбивает почву из-под ног. Могучие и дикие жители высокогорья не верят происходящему и удивляются силе накрывших чувств, озираясь и словно не узнавая родных просторов. Часто от переизбытка эмоций они начинают перестраивать поленницу, поднимают и переносят на плечах громадные стволы упавших вековых деревьев, в порыве исступления выкорчевывают исполинские пни, а после идут в кузницу и до самой ночи орудуют между молотом и наковальней, заставляя меха раскаляться докрасна, и только дым из печной трубы свидетельствует о том, что жизнь шотландца меняется коренным и невиданным образом.
Так же дело обстоит и с килтом. Килт, пожалуй, самый узнаваемый символ Шотландии. В нём заключено всё – от древней истории до кровавых битв, в нём магия исчезнувших кланов, это знак свободы и непокорности. Сейчас, как и многое в мире, он стал частью туристического аттракциона. Килтами китайского производства наводнены прилавки и "аутентичные" магазины Эдинбурга и Глазго. В них ходят волынщики по Королевской миле, в них фотографируются приезжие. Но даже самые дорогие килты из якобы семейных мастерских на Princess street бесконечно далеки от того, что носят шотландцы в жизни. А они носят килты. И сколько бы шотландец ни разглагольствовал о своих бунтарских наклонностях, сколько бы презрительно ни фыркал в сторону традиций, под грудой рокерских курток, в самом что ни на есть углу, но у него гарантированно найдётся и килт, и пара кожаных ботинок с широкими и прочными каблуками, и вязаные шерстяные гольфы с лентами, и простроченный ремень, и рубашка со шнуровкой (Jacobite Ghillie kilt shirt), и минимум пара выходных спорранов. Как не важно, слушает ли он ambient electronic music или является адептом Devin Townsend, он в любом случае умеет танцевать Ceilidh dancing.
Настоящий килт неподъёмен. Он весит как добрый мотоцикл, и поднять его, а тем более – прогладить, практически нет никакой возможности, поэтому чаще всего его достают за пару дней до дня Х, чтобы он "отвиселся". Он целиком и полностью шерстяной. Но сделан не из облегченной мягкой шерсти, а из тяжелой и похожей на наждак ткани. Это может быть бесконечный рулон клетчатой материи, свернуть которую – целое искусство. Может быть и уже готовый, сшитый наподобие юбки с запахом. В этом случае он будет включать изнаночный слой, выполненный также из колючей шерсти. Вся конструкция будет увешана головоломкой из ремней и петелек, в которой может разобраться только истинный горец. Не все носят килты как повседневную одежду, но торжественные мероприятия без них не обходятся. Узнав о приближающейся церемонии, шотландец горько и тяжело вздыхает и начинает нудеть заранее, сетуя на неудобство и смехотворность килтов в целом, о том, что он будет выглядеть в нем so ridiculous, а мероприятие обзовёт pathetic, silly and irrelevant. Тем не менее, в назначенный день с утра он проверит все ремешки и шнуровки, отряхнёт рубашку, подвернёт рукава, не торопясь облачится в килт, застегнёт один за другим ремни, положит в спорран телефон, зажигалку, пакет табака, коробку папиросной бумаги и сигаретных фильтров, расчешет огненную бороду и мгновенно станет живым воплощением гордой эпохи якобитов, и только Куллоденская битва будет эхом отдаваться за его плечами. Так начинается настоящее шотландское празднество.
Двойные сливки
Шотландцы могут сколько угодно изображать себя мятежными бруталами, необузданными и непокоренными, гордыми потомками кровавой истории Высокогорья. Они будут с особым сладострастием втискиваться в разваливающуюся на глазах ветошь, пренебрежительно заявляя, что это то, что нужно для тренировок с мечом в лесу. Они будут месить громадными бутсами компост в полях, оставляя за собой густой след из травы и комьев земли на домашнем ковре, а из лохматой копны на голове будут торчать веточки утёсника и дубовые листья, потому что они rebellious motherf**ker. Но всё это до той поры, пока речь не зайдёт о goddamn it, сливках. Тогда могучий шотландец уютно устраивается на диване, с удовольствием вытянув длинные ноги, поправляет очки на переносице, аккуратно ставит чашку с чаем на микроскопическое в его руках блюдце, глаза его наполняются бесконечным отеческим терпением, он вздыхает и начинает лекцию. И вместо яростного дикаря сидит уже типичный домашний викторианец, для которого Австралия и Америка всё ещё доминионы, а пятичасовое чаепитие – непременная часть дня. И оказывается, что всё, что ты знал о сливках – это ничтожно малая информация. Ибо бывают просто сливки для кофе, light whipping cream, regular whipping cream, heavy cream, double cream и (далее я цитирую) "венец и истинный король всех сливок" – великолепные и роскошные, единственно истинные clotted cream. Тебе моментально становится стыдно, что ты, оказывается, жил столько времени, прозябая в темноте незнания, а из угла дивана всё льётся рассказ о сливках и способах их взбивания, особенностях хранения и употребления, о том, что упаси вас Боже намазать утренний скон обычным маслом, а пирог украсить кремом не правильной жирности. И в этот момент важно не совершить роковую ошибку в попытке реабилитироваться и сказать, что кроме сливок, с вашей точки зрения, неплохо бы намазать тост джемом. Потому что это будет конец. Шотландец взовьется с дивана и яростным берсерком начнет мерить шагами комнату, вопрошая небо, за что ему такие страдания?! И, пока вы будете лихорадочно соображать, что такого ужасного вы ляпнули, тирада о сливках перейдёт в долгую и многословную проповедь о том, что никогда, ни при каких условиях невозможно спутать благородный thick cut bitter orange marmalade с вульгарным джемом, который даже дети-то в детском саду не едят. Что в этом доме пока он жив, слова «джем» не будет, и что мы немедленно закажем в Asda коробку настоящего горького мармелада, попробовав который никто и никогда не посягнет обозвать этот священный грааль джемом. Выдохнувшись, шотландец ещё раз закатывает глаза, достаёт из корзины у очага топор и идёт на улицу выпустить пар у поленницы и как следует разогнать ос в дуплах. А вы делаете себе пометку, что clotted cream и thick cut marmalade это, по всей видимости, proper good stuff.
Шотландцы и англичане
Коренная разница между шотландцами и англичанами заключается в том, что там, где шотландец скажет "f***ing bloody hell!", англичанин воскликнет "bless you".
И это совсем не будет значить, что шотландец действительно настолько груб и нетерпим, как не будет значить и то, что англичанин нежен и великодушен. Оба эти выражения давно стали эвфемизмами, и их говорят по-привычке, а совсем не от желания прикончить тебя на месте или, наоборот, дружески похлопать по плечу.
И то и другое неприемлемо, так что не стоит на полном серьёзе воспринимать это на свой или чужой счёт.
Различий много, из них неплохо бы даже составить таблицу-иллюстрацию как руководство к пониманию особенностей жизни севера и юга Великобритании. Но всё же, внимательно всматриваясь и прислушиваясь к тем и другим, понимаешь, что общего тоже много. Может быть, даже больше, в чем север и юг могут себе признаться.
Кухня
На каждой шотландской кухне помимо стандартного набора кастрюль и сковородок непременно есть slow cooker. Без этого устройства немыслима, пожалуй, ни одна британская кухня в целом. Большинство кулинарных изысков готовятся именно так – ингредиенты складываются в одну "кастрюлю", выставляется таймер, а дальше – всё зависит от навыков и гастрономических пристрастий повара. Чаще всего дело ограничивается крупно порезанными картофелем, морковью с луком и кусками мяса (в идеале reduced – тогда вам, помимо баллов за кулинарию, начисляется солидный балл за рачительность и умелое ведение хозяйства). Настоящие гурманы умудряются в этих условиях приготовить целый окорок, щедро поливая его винным соусом до тех пор, пока мясо не приобретет восхитительный оттенок розового и бордового, чтобы затем смазать его мёдом или апельсиновым мармеладом (но не джемом, конечно).