Дарья Щедрина
Чужие окна. История одной подлости
Глава 6
Заговор
Через пару дней Вадим и думать забыл о неприятном разговоре с начальством и ученице 11«Б». Они с Оленькой подали заявление в ЗАГС и готовились к свадьбе. Торжественное бракосочетание назначили на начало июля и собирались отпраздновать широко, с размахом, пригласив в ресторан за городом всю родню и множество друзей-приятелей. Радость в душе и предвкушение семейного счастья с любимой омрачали только слабые опасения: уживутся ли вместе под одной крышей Оля и мама? Решили жить с его мамой, а не снимать квартиру. Дороговато, да и оставить не вполне здоровую Клавдию Валентиновну в одиночестве Вадим не мог. А мама, хоть вслух и нахваливала будущую невестку, не могла скрыть ревности и недоверия. Справится ли Ольга с новыми обязанностями, сумеет ли сделать счастливым единственного горячо любимого сына? А вдруг будет плохо кормить, придираться по мелочам, заставит ревновать? Как тогда быть?
Но Вадим старался не заглядывать так далеко в будущее, хватало насущных проблем. Надо купить кольца, новый костюм, невесте – красивое белое платье. Заказать ресторан. Разослать приглашения, чтобы никого не забыть. От предсвадебных забот голова шла кругом.
Сосредоточившись на своей личной жизни, Вадим и предположить не мог, что за спиной у него зреет настоящий заговор.
А Рита Зотова, внутренне ухмыляясь в предвкушении мести, как паучиха плела свою сеть, в которую должен был попасть наглый препод, посмевший оттолкнуть ее. Личная проблема Лизы Меликовой по большому счету ее не волновала. И вообще кому нужна эта медаль? Ну есть медаль, или нет ее – какая разница? Просто подвернулся подходящий повод. И вывернуть наизнанку высокоморальный и честный образ лучшего учителя страны было делом принципа. И Ритка старалась.
В пятницу после уроков, когда мать была на работе в вечернюю смену, Рита привела Меликову к себе домой.
– Проходи в комнату и раздевайся! – скомандовала она, ощущая себя генералом армии, что расставлял полки в нужном порядке на поле боя перед решающим наступлением.
Лиза, скромно поставив в уголок свой школьный рюкзак, заглянула в комнату одноклассницы. Она никогда еще не была в доме Зотовых. Дружеские отношения двух девочек не заходили дальше обсуждения школьных сплетен и списывания домашки по математике.
Риткина комната в скромной «хрущевке» оказалась странной смесью спальни маленькой принцессы и будуара куртизанки. Со стены над письменным столом смотрели большие фотографии красавцев-мужчин. В основном это были известные актеры и популярные певцы в вальяжных позах и с загадочными улыбками на губах. А на спинке дивана мирно сидела целая компания плюшевых зверей, – медвежата, зайцы, лисички. Рядом со стопкой школьных учебников лежала толстая книга с названием «Тайны китайской спальни». Из-под нее торчал зачитанный томик с изображением обнимающейся влюбленной парочки на обложке.
– Ну, что застыла? – спросила хозяйка квартиры, бесцеремонно подталкивая гостью в спину. – Давай раздевайся. Будем фотографироваться.
Лиза топталась посреди комнаты в полной растерянности.
– А как раздеваться?
– Полностью! – гаркнула Ритка, раздражаясь замешательством подруги. – Это будут эротические фотки, поэтому раздевайся полностью и распусти волосы.
– А может, не надо полностью? – робко пробормотала Лиза, бросив на Зотову жалобный взгляд.
– Надо, Лиза, надо. Ты что не понимаешь, что компромат должен быть качественным, настоящим, а не бутафорским. Или ты уже даешь задний ход?!
Под суровым взглядом Риты Лиза стала спешно дрожащими пальцами расплетать косу. Она ужасно стеснялась. Но решительная подруга то и дело подгоняла ее требовательным окриком, напоминая о их миссии.
Наконец сложив аккуратной стопкой свою одежду на стуле и оставшись в лифчике и трусиках, Лиза повернулась к Зотовой.
– Может белье все-таки не будем снимать?
Рита окинула оценивающим взглядом натурщицу и подняла свой телефон, настраивая фотокамеру.
– А, пожалуй, начнем в белье. Так даже интересней будет. Сядь на диван и откинь волосы назад.
Чувствуя себя опытным фотографом, Зотова птицей кружила по собственной комнате, выискивая наиболее подходящие ракурс и свет. Сначала ее раздражали Лизкины неуверенность и смущение. А потом она решила, что так даже лучше: юная скромница, которую заставляют раздеваться для неприличных фотографий. Рита хмыкнула про себя. Чего тут стесняться, если есть что показать? Вот она бы показала!
– Теперь снимай лифчик! – скомандовала Рита.
Меликова мгновенно покраснела до корней волос, даже уши залил румянец, и опустила взгляд. Рука ее при этом медленно потянула с плеча бретельку бюстгалтера.
– Отлично! Вот именно так. Просто замечательно!
Щелкала фотокамера телефона. На стене громко тикали часы. Лизе казалось, что она слышит гулкие удары собственного сердца. Руки, стягивающие лифчик, мелко и жалко дрожали.
– Теперь сядь в пол-оборота и поверни голову, – продолжала командовать Рита, – выгни спину и улыбнись. Ну что ты, как пластмассовая кукла? Руки и ноги у тебя что, не сгибаются? Свободнее надо быть, раскованнее!
Но, чем меньше одежды на ней оставалось, тем скованнее вела себя модель. Спрятавшись за густыми светлыми волосами, потоками стекающими с плеч, и прикрывая грудь ладонями, Лиза вымученно улыбнулась. В глазах плескался ужас. На щеках расплывались красные пятна стыдливого румянца. Ей казалось, что через глазок фотокамеры на нее смотрит весь мир. Хотелось провалиться сквозь землю или стать прозрачной и невидимой.
– Смелее, Лизка, хватит скукоживаться! Ну, вспомни, как себя ведут порноактрисы. Там куча мужиков, а им хоть бы что.
– К-какие актрисы?.. – дрожащим голоском переспросила Лиза.
– Ну, ты что, порнушку никогда не видела? – искренне удивилась Зотова.
– Нет…
– Да ты неандерталец, Меликова! – хмыкнула Ритка, вдруг осознав, что на самом деле они с одноклассницей, как гуманоиды с разных планет. И объединяет их только 11«Б». Вот закончат школу и разлетятся каждый в свою сторону.
Когда закончилась фотосессия, Лиза чувствовала себя почти больной, выжатой, как лимон. Словно ей пришлось не кривляться перед объективом телефона, а разгружать товарный вагон. Она натягивала на себя одежду, а довольная подруга просматривала отснятый материал в телефоне и говорила:
– Неплохо получилось на мой взгляд. Может мне в фотографы податься после школы? – Хмыкнула заносчиво. – Теперь надо как-то распечатать фотки на цветном принтере.
– Ты что, собираешься нести их печатать в фотосалон?..
– Нет, конечно. Что я, дура что ли? Цветной принтер был у Гуся. Им и воспользуемся. Мне он не откажет.
– Рита, – заблеяла овцой Меликова, застегивая пуговицы белой школьной блузки, – я не хочу, чтобы еще кто-то видел эти фотографии, особенно Валера Гусев.
Ритка отмахнулась с удовлетворенным видом. Результат работы ей понравился.
– Не боись, Меликова. Никто не увидит эти фотки. Я просто воспользуюсь принтером Гуся, а показывать ему фотки не буду.
– Точно не будешь? – Лиза с надеждой заглянула в глаза одноклассницы.
– Вот те крест! – яростно перекрестилась Зотова, а сама подумала, что, будь на этих фотках она, Рита, она бы постаралась, чтобы все их увидели и оценили. Тем более, там было что оценить.
Вечером следующего дня Рита Зотова уговаривала Гуся позволить воспользоваться его принтером. Она даже не пожалела собственных денег и купила большую пачку фотобумаги. Дело происходило в квартире Гуся, где Ритка бывала уже неоднократно, но всегда во время отсутствия родителей Валерки. Каждый такой визит дурной парень воспринимал на свой счет и так и норовил затащить Риту в постель. Она не всегда отказывалась.
На этот раз было не до постели.
– Гусь, я по важному делу пришла. Мне надо фотки на твоем принтере напечатать.
– Давай, напечатаю.
– Нет, я сама. Просто включи мне принтер и покажи на какие кнопки надо нажать, – потребовала Зотова грубо отталкивая навязчивого ухажера, который уже начал распускать руки.
– А я-то что с этого буду иметь? – поднял правую бровь Гусев.
– Чувство выполненного долга.
– Чево-о-о? – не понял Валерка и растерялся. Ему все казалось простым и понятным: пришла в его дом красивая девушка, значит речь идет о сексе. Чего усложнять-то!
– Надо помочь одному хорошему человеку и напечатать для него фотографии.
– Какому еще хорошему человеку? – в голосе Гуся послышались нотки ревности.
– Лизке Меликовой, болван!
– А-а-а. А что за фотки?
– А вот это тебя не касается. Давай включай принтер, а сам вали в другую комнату! – капризно потребовала Зотова. Она привыкла не церемониться с парнями, ведь все ее просьбы и приказы они должны были выполнять немедленно.
Гусь рассеянно пожал плечами.
– Ладно, не хочешь говорить – не говори. – И пошел настраивать технику.
Пока хозяин квартиры включал компьютер, пока грелся суперсовременный цветной принтер, стоящий у письменного стола на специальной тумбе, Рита прохаживалась по квартире. Родители Гуся имели отношение к программированию, поэтому вся небольшая, но уютная квартира была заставлена разнообразной компьютерной техникой. Перемещаясь по квартире, надо было внимательно смотреть под ноги, чтобы не запутаться в каких-нибудь проводах.
– Готово! – донесся из маленькой комнаты голос Гусева.
Рита пошла к нему, на ходу доставая из сумочки флэшку с фотографиями.
Она выставила Гуся из комнаты, чтобы он не видел выползающие из принтера гладкие блестящие снимки. Но хитрый Гусь, сгорая от любопытства, сделал вид, что хочет взять из комнаты какую-то книгу, вошел и заглянул через плечо подруги.
– О-фи-геть! – восхищенно протянул он, рассматривая откровенную фотографию своей одноклассницы. – Это Лизка, что ли? Отпад…
– Зараза ты, Гусев! – разозлилась на него Ритка, попытавшись вытолкать парня из комнаты. Но было поздно. Тайна Лизы Меликовой перестала быть тайной.
– Ладно, Гусь, придется тебе все рассказать, раз ты суешь свой нос куда не следует, – огорченно вздохнула Ритка.
Но, с другой стороны, она была даже рада. Уж очень хотелось с кем-нибудь обсудить свой план. Как говориться, одна голова хорошо, а две – лучше.
– Не лапай! – вырвала она из рук Валерки пачку только что отпечатанных, еще теплых фотографий. Уж слишком восхищенно горели глаза парня, пока он их рассматривал.
– А Лизка-то у нас ничего! Я от нее такого не ожидал. На первый взгляд – моль бледная. А тут такая клубничка…
– Дурак ты, Гусев! – разозлилась Зотова, неожиданно для себя взревновав того к ботанке-однокласснице. – У тебя на уме только одно. А тут дело важное, можно сказать вопрос жизни и смерти.
Она усадила Валеру в уголок дивана и рассказала свой замысел. Парень только удивленно хлопал глазами.
– А ты – голова, Риточка! – не скрывая восхищения умом и изобретательностью подруги, выдохнул Гусев в конце рассказа.
– Я знаю, – скромно кивнула Зотова. – Лучше скажи, ты не знаешь кого-нибудь из наших, кто живет в доме с Логиновым?
– Так Танька Шестопалова там и живет. Даже, кажется, в одном подъезде с ним.
– Значит, Шестопалова его соседка. Очень хорошо! Через нее и будем действовать.
Таня Шестопалова медленно поднималась по лестнице, пытаясь унять тревожное сердцебиение и настроиться. Она нащупала в кармане просторной вязаной кофты плотные бумажные конверты, а перед глазами опять встала вытянутая физиономия Гуся со зверским выражением в глазах. Сволочь Гусь, все-таки какая же он сволочь! Припер к стенке своей угрозой. Если б не Гусь, ни за что бы она не пошла на эту авантюру.
Таня остановилась перед дверью квартиры на седьмом этаже и два раза глубоко вдохнула, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Чувствуя, как предательски подрагивают коленки, быстро нажала на кнопку звонка.
Под мелодичное треньканье за дверью раздался женский голос:
– Кто там?
– Это я, Клавдия Валентиновна, Таня Шестопалова с первого этажа, соседка ваша, – бодро отрапортовала визитерша.
Замок в двери щелкнул, и на пороге появилась пожилая женщина с добрыми глазами в кухонном фартуке.
– Ой, Танюша, – радостно всплеснула руками Клавдия Валентиновна, – давно тебя не видела. Как ты выросла и повзрослела, совсем барышня стала.
– Здрасьти. А я по делу, Клавдия Валентиновна.
Девушка растерянно переминалась с ноги на ногу, и хозяйка позвала ее в квартиру.
– Проходи, деточка, что на пороге-то топтаться.
Шестопалова кивнула и вошла в тесный коридор обычной двухкомнатной квартиры, в каких жили и сама Таня, и все ее друзья-приятели.
– А я по поручению бабушки. Она просила рецепт какого-то вашего супервосхитительного рулета с заковыристым названием.
– Какого рулета? – удивилась соседка.
– Вкусного, с начинкой необычной.
– Ах, вот оно что! Ты, наверное, про «Кровь с молоком»?
– Точно! Именно так он и называется. Вы как-то бабушку угощали, ей очень понравилось. Вот, теперь хочет сама попробовать испечь.
– Да, рулет необыкновенно вкусный. Вот только я не помню, где у меня лежит его рецепт? – На лице Клавдии Валентиновны появилось озабоченное выражение. – Надо поискать. Ты проходи в квартиру, Танечка, посиди, пока я поисками занимаюсь. Рецептов у меня много и все в разных местах.
Клавдия Валентиновна с озабоченным видом направилась в большую комнату. Шестопалова, внутренне замирая от страха, спросила ей в спину:
– А Вадим Андреевич дома?
– Нет. Они с Олей уехали выбирать ресторан. – Женщина остановилась и тихо сообщила, словно делясь секретом: – У нас летом свадьба намечается.
– Свадьба – это хорошо, – пробормотала Таня, – это весело.
Она знала, что Логинова нет дома, потому что все утро провела у своего окна, высматривая его. Как только спортивная подтянутая фигура физрука с географичкой под ручку вышла из подъезда на улицу, она спешно засобиралась выполнять задание Зотовой и Гуся. Черт бы их побрал с их заданиями!
– Клавдия Валентиновна, – хозяйка уже скрылась в гостиной, а гостья на цыпочках подошла к маленькой комнате и толкнула неплотно закрытую дверь, – а это медали и кубки Вадима Андреевича?
– Да, Танечка, его… Куда ж я могла засунуть этот рецепт?…
– А можно мне посмотреть?
– Смотри на здоровье.
Шестопалова вошла в комнату, бросив безразличный взгляд на целую выставку золотых и серебряных кубков на специальной полке на стене и кучу разнокалиберных медалей на пестрых лентах. Спортивные трофеи Логинова. Но ей было не до них.
Оглядевшись по сторонам, – обычная комната с диваном, шкафом, письменным столом и книжным шкафом, – Шестопалова бросилась к столу и выдвинула нижний ящик. Какие-то бумаги и пластиковые папки с документами. Достала из своего кармана похожий на почтовый конверт из плотной коричневой бумаги и, приподняв пачку документов, засунула его в самый дальний угол. Она не знала, что находится в этих конвертах, даже не пыталась посмотреть, хоть конверты и не были заклеены. Меньше знаешь – лучше спишь!
Второй подобный конверт, только в половину тоньше, был спрятан между книгами на полке в книжном шкафу. Руки девушки мелко дрожали, а в голове пульсировало: «Скорей, скорей!». Чтобы спрятать еще один самый тонкий и последний конверт, она подвинула стул, залезла на него и сунула компромат под какую-то коробку, венчающую платяной шкаф.
Оставалось избавиться от флэшки. Таня в панике заметалась по комнате, потому что из соседней комнаты донеслось радостное:
– А, вот он где у меня!
Где обычно люди держат флэшки? Рядом с компьютером. Она открыла верхний ящик письменного стола и тут же наткнулась к своему облегчению на небольшую картонную коробочку с флэшками. Похожие на коллекцию разноцветных пластиковых зажигалок, носители информации мирно ждали своего часа в коробке. Туда и сунула невольная диверсантка еще одну черную блестящую флэшку и захлопнула ящик. В тот же момент дверь комнаты распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся хозяйка. Гостья едва успела выпрямить спину и натянуть на лицо неестественно радостную улыбку.
– Вот, Танечка, нашла, – и женщина протянула девушке листок с рецептом. – А брусника у вас есть? А то там для начинки обязательно брусника нужна. Я могу поделиться. У меня еще с осени замороженная ягода осталась.
– Есть брусника, Клавдия Валентиновна, – уверила Шестопалова, выхватывая листок из рук гостеприимной хозяйки и юркнув в коридор, – все у нас есть. Большое спасибо вам. Бабушка будет счастлива.
Благодарно улыбнувшись, Татьяна выскочила из квартиры и понеслась вниз по лестнице под громкий перестук собственных пяток. Так хотелось немедленно оказаться как можно дальше от этой квартиры. Что было в конвертах? Зачем Зотовой и Гусеву потребовалось подкидывать их в квартиру физрука? Она старалась не задумываться над этим. Вроде как незнание делало ее непричастной к той афере, которую замыслили одноклассники.
Утром в понедельник Ритка с Валеркой, как часовые на посту, поджидали Шестопалову у входа в кабинет химии. За партами уже собирались одноклассники, вытаскивая из своих рюкзаков учебники и письменные принадлежности и готовясь к уроку. По коридору с топотом проносились опаздывающие школяры.
Поравнявшись с ребятами, Таня слегка замедлила шаг, но не произнесла ни слова, только незаметно кивнула и отвела глаза. Зотова и Гусев переглянулись, не скрывая удовлетворенных улыбок.
Прозвенел звонок на урок. В конце коридора появилась грузная фигура химички, и ребята поспешили в класс.
– Слушай, Гусь, а чем ты так припугнул Шестопалову, что она беспрекословно пошла выполнять наше поручение? – шепотом спросила Ритка, проходя следом за Валеркой по проходу к своей последней парте. – Я ее полчаса уговаривала, а все без толку.
– А я сказал, что если она откажется, то пусть боится ходить одна вечерами. Подкараулим как-нибудь с друзьями в темном переулке, затащим в подвал и пустим по кругу.
Ритка округлила глаза от изумления:
– Ты чё, Гусь, и правда сделал бы такое?
– А чё? – пожал плечами одноклассник. – Сделал – не сделал, какая разница? Главное, что угроза подействовала. А что ты дальше собираешься делать?
Дверь за их спинами хлопнула, и в классе воцарилась напряженная тишина.
– Доброе утро! – поздоровалась химичка, окинув строгим взглядом 11 «Б». – Начинаем урок с тестирования.
– У-у-у! – недовольно заныл весь класс хором.
– Без возражений! Зотова, – обратилась учительница к единственной не успевшей сесть за парту ученице, – помоги мне раздать листки с заданием, – и протянула той целую пачку листков с распечатанным текстом.
Глава 7
Владимир Петрович
После уроков Рита подхватила под руку Лизу Меликову и потащила в раздевалку.
– Ну что, Лизка, твой выход на сцену. Теперь самое время пойти к твоему папаше и поплакаться.
Лиза только что надела куртку и пыталась водрузить на плечо тяжелый рюкзак с учебниками. Рюкзак выскользнул из ее руки и с громким стуком грохнулся на пол. Меликова уставилась на одноклассницу такими глазами, что Рита испугалась: не вылезут ли они из орбит?
– Нет, Рита, я ничего отцу рассказывать не буду! – испуганно замотала головой Лиза.
– Как это не будешь? В этом же весь смысл задуманного! – натолкнувшись на неожиданное сопротивление, Ритка начала злиться. – Ты что, опять на попятную?! Я основную часть работы сделала, а ты – в кусты?! Мы так не договаривались, Лизочка. Так не пойдет.
Меликова, продолжая трясти головой, будто у нее началась болезнь Паркинсона, подхватила с пола рюкзак и попятилась к двери.
– Я ничего не буду говорить отцу!
– Ты сбрендила, Меликова?! – повысила голос Ритка и пошла следом за до смерти перепуганной подругой.
Вот это фокус! Вроде все обговорили, разработали четкий план действий. Она, Рита, неукоснительно следует этому плану. А Лизка?.. Тоже мне, виновница торжества! Но на лице одноклассницы читалась настоящая паника, словно Рита призывала ее сдаться полиции, признавшись в преступлении, за которое полагается высшая мера наказания. Пришлось придушить свое возмущение и попытаться успокоить паникёршу.
– Ладно, успокойся, не дрейфь, – проворчала Зотова, выходя вместе с Лизой на школьное крыльцо. – Пойдем посидим на скамеечке, подышим свежим воздухом.
Лиза попыталась дернуться, но подруга цепко ухватила ее за локоть и потащила к скамейке под старым тополем. Они сели, уместив свои рюкзаки возле ног, щурясь от яркого солнца и вдыхая аромат только что проклюнувшихся клейких листочков. А в густой кроне галдел, распевался птичий хор.
– Чего ты боишься, Лизка? – спросила тихим и спокойным голосом Рита, скосив глаза на подругу.
– Меня отец убьет!
– Не убьет. Вернее убьет, но не тебя, а Логинова. К чему мы и стремимся. Ведь так, Лизочка?
– Нет, нет, я не пойду к отцу, – бормотала как заведенная Меликова.
– Ладно, как хочешь, – неожиданно прекратила давление Зотова. – В конце концов это ты останешься без золотой медали. Твой выбор. А я пошла домой. Пока.
Она поднялась со скамейки, подхватила на плечо рюкзачок и зашагала в сторону своего дома, оставив за спиной мучиться с трудным выбором одноклассницу.
«Вот овца трусливая! – злилась про себя Ритка. – А еще в медалистки рвется. Да пошла она к черту со своими проблемами! Вот и помогай таким недотепам». Она оттолкнула со своего пути мешающегося под ногами младшеклассника так, что тот чуть не упал. Злость в душе утихала по мере удаления от школы. На смену ей приходило разочарование. Неужели Логинов выйдет сухим из воды? Вот будет смешно, когда он найдет эти фотографии в своей комнате… А если их найдет его невеста – географичка? Ритка замедлила шаг и невольно улыбнулась, представив реакцию серой мыши Ольги Петровны. Ладно, придется удовольствоваться испорченной семейной идиллией Логинову.
Зотова подошла к подъезду своего дома почти смирившись с неудачей. Но, поднимаясь по лестнице на третий этаж, почувствовала, что проигрывать не желает. Столько уже вложено в этот проект!
– Интересно, – бормотала она вслух, открывая дверь своей квартиры, – а папаша у Меликовой тоже баран, исходя из того, что дочь у него овца? Хотя вряд ли… Самый известный в городе адвокат не может быть слабаком по определению.
Спустя минуту решение было принято. Рита бросила школьный рюкзак в коридоре, зашла в свою комнату и посмотрела на себя в зеркало. Быстро смыла всю косметику с лица, убрала волосы в скромный хвост, переоделась в серую удлиненную юбку, школьную белую блузку застегнула на все пуговицы, всунула ноги в туфли без каблука. Покрутилась перед зеркалом и улыбнулась: образ скромной ученицы выпускного класса для визита подходил лучше.
«Все приходится делать самой!» – вздохнула Зотова, закрывая дверь и выходя на лестничную площадку. Она знала, что адвокат Меликов Владимир Петрович работает в юридической фирме «Альянс», самой крутой в городе, расположенной в новом бизнес-центре на центральной площади, прямо напротив здания мэрии.
Немного замявшись перед входом в бизнес-центр, Рита вдохнула поглубже и решительно толкнула стеклянную дверь. Ее встретил гулкий просторный холл, отделанный светлым мрамором. У ресепшена суетились строгие дежурные барышни в темно-синих костюмах.
– Извините, не подскажете на каком этаже расположен «Альянс»? – обратилась к ним Рита.
– На пятом, – вежливо и заученно улыбнулась одна из барышень, – направо от лифта.
– Спасибо!
Рита поднялась на лифте на пятый этаж и с громко бьющемся сердцем постучалась в массивную дверь с табличкой «Альянс. Лучшие адвокаты города».
Ее встретила секретарша средних лет с модными очками на носу.
– Вы к кому? – спросила секретарша, подняв глаза на Зотову.
– Я к Владимиру Петровичу.
– Вы по записи?
– Нет. Не по записи. Я по личному делу.
– Боюсь, что без предварительной записи он вас принять не сможет.
– А вы передайте ему, что пришла одноклассница его дочери. И вопрос касается Лизы.
Секретарша округлила удивленно глаза, но при слове «дочь» тут же поднялась из-за стола и, покачиваясь на высоченных каблуках, проследовала в кабинет Меликова, скрытый за дубовой дверью. Не прошло и минуты, как она вернулась.
– Проходите, Владимир Петрович готов вас принять.
Ритка опрометью бросилась в кабинет.
Убранство кабинета знаменитого адвоката отличалось благородной роскошью. В памяти сразу всплывали интерьеры дворцов аристократов, виденные в фильмах про рыцарей и королей. Доброе старое дерево в отделке стен, тяжеловесная солидная мебель, ковер на полу. Из-за массивного антикварного стола ей навстречу поднялся солидный мужчина с первыми проблесками седины на висках в строгом костюме с галстуком.
– Здравствуйте, – проронила Рита, успев заметить и дорогущие часы на запястье и ручку с золотым пером в руке хозяина кабинета, – меня зовут Маргарита Зотова, я одноклассница вашей дочери.
– Что случилось с моей дочерью? – не сдержав тревоги в голосе спросил Меликов.
– Она попала в беду, но боится признаться в этом вам. А без вашей помощи не обойтись.
Меликов смерил гостью испытующим взглядом. Он не знал никого из одноклассников Лизы, просто не интересовался этим. А в дом дочь никого никогда не водила, чтобы не усложнять жизнь занятым родителям. Перед ним стояла девушка в школьной форме с решительным выражением лица, напоминая свидетеля со стороны обвинения перед выступлением в суде.
– Проходите, присаживайтесь, Маргарита, – указал он на стул напротив своего стола, сам расположился в кресле. – Рассказывайте, что стряслось.
– Вы же знаете, что Лиза идет на золотую медаль? – Зотова бросила вопросительный взгляд на адвоката. Тот кивнул. – И у нее для этого были все шансы, она же отличница с первого класса. Но тут вдруг выяснилось, что преподаватель физкультуры Логинов Вадим Андреевич, кстати лучший учитель года в стране (он победил во всероссийском конкурсе) собирается ей поставить трояк в аттестат по надуманному предлогу. Якобы она что-то там прогуливала или не сдала какие-то нормативы. На самом деле этот Логинов таким способом пытался ее принудить к… – Рита замолчала, подбирая слова, а Владимир Петрович весь напрягся, как зверь перед прыжком. – Даже не знаю, как сказать помягче, – девушка покусала нижнюю губу и виновато опустила глаза. – В общем, Вадим Андреевич испытывает тягу определенного рода к молоденьким и симпатичным старшеклассницам. Это и понятно, он молодой мужчина, но девочки-то несовершеннолетние.
Померещилось, что перед ней сидит не человек, а волк с холодными и злыми глазами. При ее словах шерсть на холке волка встала дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажив острые длинные клыки. Ритка поёжилась, вдруг испугавшись непонятно чего, но продолжила:
– Он давно пристает к старшеклассницам. И ко мне приставал, заставлял остаться в зале после окончания урока, руки распускал. Я ему дала оплеуху! Мне-то терять нечего, до медали мне как до звезды. А вот Лиза отказать не смогла…
– Что-о-о?.. – тихо и угрожающе выдохнул Меликов и волна мурашек покатилась у Ритки вдоль позвоночника.
– Нет, ничего такого не произошло, – поспешила она успокоить ошарашенного новостью отца, – он не насильник, он извращенец. Он заставил ее позировать для неприличных фотографий. Только и всего.
– Только и всего?! – прогремел Владимир Петрович, поднимаясь из-за стола. – Да как он посмел, мерзавец?!
– Вот и я говорю, – поддакнула ему Ритка, – а еще учитель года, гордость школы! Вот как можно допускать таких людей до обучения детишек? По нему ж тюрьма плачет.
– Я убью его собственными руками! – рявкнул адвокат, сжимая руку в увесистый кулак, выскочил из-за стола и заметался по кабинету. – Мерзавец, сволочь, подлец!
– Владимир Петрович, – поспешила успокоить бурю Маргарита, – не стоит убивать его собственными руками. Вы же адвокат. Законными юридическими методами вы сделаете это куда эффективнее.
Меликов остановился и с интересом посмотрел на девушку.
– А вы правы, Маргарита. Я его уничтожу, но не физически. Где сейчас моя дочь?
– Была в школе, – пожала плечами Зотова. – Наверное уже домой вернулась.
Меликов распахнул дверь кабинета и сообщил секретарше:
– Елена Николаевна, отмените все встречи на сегодня. Я ухожу. У меня срочное дело. И не дергайте меня по телефону. Все вопросы мы решим завтра.
Рита встала со своего места и тихонько, бочком просочившись к двери, выскользнула в приемную. Кивнула секретарше и исчезла, будто ее и не было. А адвокат спешно рассовал какие-то бумаги по ящикам стола, что-то убрал в сейф, спрятанный за дубовой панелью в стене, застегнул дорогой кожаный портфель и решительным шагом направился вон из кабинета. Растерянная секретарша только рот раскрыла, когда Владимир Петрович захлопнул за собой дверь в коридор.
***
В квартире Меликовых в просторной гостиной собралось все семейство. Перепуганная дочь сидела, вжавшись в уголок дивана. Прижимая руки к груди, где слишком сильно билось сердце, сидела в кресле мама Мария Игоревна. Владимир Петрович коршуном летал по комнате не в силах сдержать бушующее в душе возмущение.
– Почему ты мне ничего не сказала, Лиза?! – рявкнул он так, что дочь еще глубже втянула голову в плечи и испуганно моргнула красными от слез глазами.
– Володя, не кричи, – заступилась мать, – ребенок и так в стрессе!
– Я не кричу! – Меликов сделал еще один круг по комнате и остановился за спиной дочери, осторожно положил ей на плечи ладони, пытаясь успокоить и ее, и себя. – Я ни в чем тебя не обвиняю, Лиза! Но как можно утаивать от родителей ТАКОЕ?
Лиза подняла на отца взгляд и с трудом сглотнула застрявший в горле ком. Язык не слушался, отказываясь произносить членораздельные слова. Она только судорожно смахнула со щеки текущие слезы.
– Если ты попала в беду, то первым делом надо идти к родителям, разве ты не знаешь? Ты у нас с мамой единственная дочь, смысл нашей жизни! А я все почему-то узнаю от твоей одноклассницы. Спасибо ей за неравнодушие. Но ты сама должна была все рассказать, как только этот… мерзавец начал к тебе приставать. – Владимир Петрович сел в кресло напротив дочери и облокотился о свои колени изо всех сил стараясь говорить спокойно. Но разлившаяся по щекам бледность и блеск в глазах говорили о том, каких усилий ему это стоит. – Лиза, скажи мне честно, ничего не утаивай: он к тебе прикасался?..
Лиза вытаращила глаза на отца и затрясла головой:
– Нет, нет, папа, он просто смотрел и фотографировал, – голосок ее дрожал и срывался.
– Ты раздевалась перед ним, а он фотографировал?
Лиза густо покраснела, опустила глаза и кивнула.
– И он обещал тебе за это поставить пятерку в аттестат?
Опять кивок. Лиза больше не поднимала глаз, а слезы, все еще текущие по щекам, крупными светлыми каплями падали на ее руки, сложенные на коленях и неловко теребящие подол школьной форменной юбки.
– Какой кошмар! – прошептала мама.
– Это не кошмар, Маша, это преступление. Статья 133 Уголовного Кодекса часть вторая: принуждение к действиям сексуального характера путем шантажа лица не достигшего совершеннолетия. И этот педофил должен быть наказан по закону. Лиза, вставай, умывайся. Мы идем с тобой в полицию писать заявление!
