Дарья Давыдовна
Папины письма
Так голос мой хрупкий, как изгиб реки, жаждал выждать твое имя, как берег сохранял русло – так губы мои сухие хранили дорогу и след, который не мог вернуться и не мог крикнуть. 1.09.2011
Листья зеленого чая, как писчая бумага, как крыша сухая, как волос твой длинный, как ожидание без конца, как в ручную связанные носки, как скамейка ночлежная, как рельеф на шинах велосипеда, как питание в сухомятку, как образ жизни, как наследство мое, как имя… 9.01 2013г
Я привыкший к печалям, печалюсь моих девочках – в тени слов скрыта моя печаль, и ход велосипеда размерено – печальный, и я не гоню его – мы плетемся одиноко по свету и большей частью молчим и произносим девочек имена без ударных слогов – и это как будто немой черно-белый фильм – немая печаль, как потоптанные дороги, где девочки мои… 07.12.2012
Впервые зеленый чай, который взбивается бамбуковой кисточкой – это начальная форма – вкус и линия пиалы несут в себе параллельно какое-то чувство незнакомой родины и неназванного отсутствия и где случайно притаится рядом наше скрытое от нас Я – и это есть не гордое присутствие, а выжидательное согласие, которое разрушится другими потоками форм, света, запахов, воспоминаний. 30.08.2012
Вот здесь я весь, когда мне грустно – карабкаюсь словами вверх к тебе. Стыдливый я жилец, и это глубина моя, и одиночество, и выдержка. И дорого мне долгое прощание, как усталые одежды путника без дома. 04.10.12
Письма к тебе, которые я не узнаю потом, как не узнаю себя назад или вперед, как не было попытки выиграть или себя сохранить и этим спасен – к тебе лицом сейчас, как безвыигрышное прощание и беззвучные шаги, покинув место, где написал, как лежбище короткое, где примятая трава, как повторение. 20.06.2012
Я хотел умереть похожим на птичий клюв, на часть буквы – как заике, мне знакома их разорванность, буква всегда как старый город – где растерянный я споткнусь – не был и не буду на этих улицах – разжимаю и теряю в руке незнакомое.
Мы будем жить от Рейна выше – я буду в гараже писать тебе, я там поставлю стол и буду заново учиться понимать, благодарить и плакать. 10.05.2015
Я скоро переселюсь из-под письменного стола, мы будем жить в квартире, где вас кормили супом и говорили по-английски. Это высоко и с панорамой на этот берег Рейна, где мы долго брели вверх и парили над течением времени. 02.04.2015
Там за Рейном, там за горами, – далеко -далеко живет моя девочка, куда нельзя доехать на велосипеде. Это мои горы, это мое надгробье, а там далеко моя девочка. 23.01.2006
Следую за дорогой, как за обозом – вместе прибыли к ночлегу – я научился не быть быстрее чем путь, впереди меня, который. Место мне не знакомое всегда готово к моему приему – я заночую в достатке, чтобы завтра идти дальше.06.11.2012
Опять ночевал на полянке перед кладбищем, где похоронена бабушка, завтра потащимся с дедом по вокзалам к Сашке – это внутренний гон, это значит споткнутся скоро в пути, это значит не было дома, были только имена длинные как дорога и прощание всегда тащилось следом 22.04.2012
К 27-му я не успеваю, я теперь часто, кругом отстаю и даже люблю не торопится – мысленно наблюдаю моих девочек и провожаю движение пути как ледоход, где хриплость мне знакомая, как в комнате пустой, не знаешь и к слову привыкаешь, как к началу, которое я не назвал еще (моей девочке – твой папка) 23.11.2012
Пришил пуговицу, смотрел в окно, заварил зеленый чай в листьях, хотелось начать писать «пришил пуговицу» не зная прохода дальше. И иголка как будто входила в четыре окна уже чужого дома – хотя вины на нем нет. Дом у дороги, которая увела далеко сюда. 15.04.2012
Тебе в твой день, твой город, где некогда гулял и я задумчив и печален – таков над нами суд – хранитель, убежище годов, событий дат. Всегда в печали ближе я к тебе, всегда я одинокий и с тобой. 24.11.2014
Я, мне не знакомый, пишу тебе в попытке проговорить утонченность пространства между нами, в попытке приравнять ее к не проговорённой действительности, при растерянности осторожных и рассеянных шагов, рассыпанных как зерна, как птичий корм – шаги мои к тебе. 25.05.2012
Время ни там и не тут, всё сменялось всегда отсутствием, мы никогда навсегда не встретились, мы навсегда расстанемся – и отсутствие время будет покоем – привычно вслушиваюсь в отсутствие время меняет плотность и колебание пространства – звук немой, как твое имя следует за мной – я утаил навсегда слово «постой» 24.07.2012
Странно, что это я, – странно, что тебя нет – странно, что ко всему привыкаешь – странно, что велосипед не падает и можно почти забыться. Странно – тебя нет и я не знаю, что это такое – вот стало тихо и нет сравнений – закричать что ли внутри себя – где ты? 16.08.2012
Вот с тобой на этом пяточке, где, повторяю твое имя, где слышу беззвучный гул пространства без границ – ах, моя девочка, слышу шаги времени – всё так рядом и дед теперь у меня в отделении, палата №7 , совсем близко – сижу подолгу в стуле, где всё прощание, – всегда и во всем, во все времена, как глаза смотрящие. 25.03.2013
Мне так хочется заварить для тебя чай, усадить за стол и бегать вокруг тебя как Мишка – мне хочется быть одновременно и грустным и веселым – ты здесь со мной рядом и там далеко в Смоленске – у меня теперь, конечно, есть еще одна дочь, которая в отличие от тебя во всем не похожа на меня, но вы обе мои девочки. Я никогда не буду вас подталкивать друг к другу, но если так случится само собой, что вы потянетесь одна к другой, то я был бы тихонько рад. В этом есть усмешка судьбы, но Анна тоже ходит в школу балета, где у нее русская преподавательница, но Анна не так старательна, как ты и школа не так серьезна, как была твоя. Немцы народ очень физиологичный и поэтому грубый, и поэтому они изобрели колбасу – т.е. додумались засунуть мясо в кишки. Мне кажется, что немцы разговаривают со своим собственным калом, это конечно условность, но я надеюсь, что она точная, или в ней есть часть правды или это есть вовсе абсурд моего художественного мышления.
Ты есть, ты танцуешь, хотя твоя ножка ниже, чем у напарницы, но на уровне двух других танцоров – напарница перестаралась. Танцует моя девочка – всё танцует, улица в городе, как танцевальные разводы, деревья в лесу как на танцевальной площадке, у папки походка с танцевальными элементами – легкость в тени одиночества.25.04.2010
Я стучусь к тебе неизвестный – лишь бы согласиться на первую фразу и всё продолжится – это не вход и не выход – это проходная дверь и дальше снова – стук во мне и шаги, и не поставленные вопросы. Именно так: это не отсутствие ответов, а отсутствие вопросов при том, что все кажется неясным, но тишина – две девочки мои, две стражницы немые – шаги мои беззвучные13.12.2010
В начале был папа, потом две девочки, т.е. как всегда, опять сначала – первые шаги и попытка себя – вот как писать, без черновика, когда слова не переставить – дольше всего учился благодарить обиду, как прощание с самим собой, не названным, ни вслух попытка жить, когда не повторить, шаги такие тихие, что слышу.. две девочки 09.01.2011
Если бы дома не ремонтировать, то они умирали бы вместе с людьми, – люблю вещи, которые на всю жизнь, расставаться грустно, – особенно навсегда, но часто мы это не знаем, что уже никогда, что это будет – было, и остаемся на пороге не допущенными среди привычного – мы остаемся покидая, – как латаная крыша – как слова я слышу девочек моих 27.12.2010
Жил-был папа и было у него две девочки в России, но он привык с велосипедом жить вдоль Рейна, а на Руси не было велосипедных дорожек и вопрос о том, чтобы вернуться к девочкам отпадал, оставляя сеть грустных линий на лице похожих на велосипедную карту Германии, все дороги всегда грустные. 24.10.2010
Анна больше не учится – сбежала в Россию – даже не предупредив. Жил-был папка и он был человек грустный, и постоянно двигался вдоль Рейна, но никуда не мог доехать, потому что везде было грустно и все казалось как всегда, без попытки закончить или начать. 26.09.2010
Попытка себя, но ни с собой – порой слова как шахматы – прорыв в два три хода – попытка слова и повторить неповторение и невозвратность – попытка себя в двух девочках – как прощание, как возраст дождя, как в пути усталый, как уста сухие, – попытка себя – как поиск ночлега, как поезд ушел последний, как по росту размер картонной коробки. 30.11.2010
Здравствуй, моя девочка – это хорошо просидеть два часа за открыткой и ничего не написать – но быть с тобой так близко, быть таким растерянным, когда не получается никаких форм – только текучесть времени уносит и прибывает, и опять дальше, и не держаться, и всегда так. 04.04.2011
У меня есть знакомый с телефоном 31-84-88. Я разложил на три части: год рождения бабы Нины, Даши и Анны. Это не случайность, это угол моего приложения, это дорога вдоль, это попытка себя в моих девочках, это шаги, которые слышишь, это знаки отсутствия, – путник навстречу одинокий.25.01.2011
Я не знаю, что эти краски, мои строчки не имеют никакой связи с открыткой – это способ передвижения – это как мой велосипед – и я буду спасен в конце пути – и буду благодарить мою девочку – и скажу, что это следы и дорога, на которой остался я 29.07.2011
Давай минуем местные разговоры о снеге и холоде – ты первая заметила как легко двигается твой папка, с тех пор это осознанная легкость – полы пальто захватывают воздух как твой танец, как полувстреча, как будто ты ждешь меня, как будто ты половина всего ……………………… 01.2010
В эти последние дни я усердно и бестолково выбираю себе рубашку – моя девочка совсем уже взрослая: папка, скажет она, – какой ты смешной в этой рубахе. И я глупый буду думать, что смешным быть хорошо…12.08.2001
Здравствуй девочка – потеплело – езжу больше на велосипеде, но болят локти, надеюсь, что это временно – в пути ты ближе ко мне, потому что пересыхают губы и чувствуешь, что всё временно и хрупко вокруг – всю мою жизнь определяло твое существование и твое отсутствие – ты часть моего лица, как есть глаза, как есть губы, так есть и ты – хотя это не точное сравнение, неверное, – но ты есть, и я у тебя есть…18.03.2002
Ты была под одеялом – и теперь я бормочу несколько дней «Дашка, вылазь из-под одеяла» – и я люблю одеяла вместе с шарфами, булавками и прищепками – одеяло как дом – одеяло есть у бездомных – спасибо одеялу моей дочери, которое дарит уютный ночлег – прощай Яровое – может быть самая первая глубоко пережитая тобой потеря – здравствуй незнакомый Смоленск – через который однажды ранним седым утром пронес меня скорый поезд Минск- Москва. – Вот Смоленск, ты же видел, что моя девочка пришла к тебе с одеялом в руках и если ты не удержишь ее, то пусть она и уйдет с одеялом. Это ее одеяло, мы подарим ей с мамой одеяло из лоскутков – на котором она, больно наступая носочками на лоскутки обучалась гармонии танца и дисгармонии жизни. Спи тепло – я так уже люблю Смоленск. 28.07.2000