Дана Райт
Моя школьная девочка
Глава 1
***
До прилета Орловской остается чуть больше недели. Так что я поддержал идею пацанов и махнул с ними на Байкал.
Облюбовали домик на турбазе, недалеко от пляжа. На Байкале круто. Мы с парнями давно хотели сюда попасть. Самое классное, что мы тут без сопровождения моего вездесущего охранника. Но я звоню ему раз в день. Сеанс связи в пять вечера по местному времени. Если задержусь со звонком хоть на час, дядя Рус будет здесь уже через пять часов – столько ему потребуется, чтобы прилететь сюда из Москвы. Так что звоню исправно. Мечтаю о том дне, когда надзор будет снят, и я смогу не искать по углам людей, знающих обо мне больше, чем мои друзья.
Вчера днем жарили мясо на берегу озера. Единение с природой закончилось налетом оборзевших жирных чаек. Никогда не видел так много этих птиц в одном месте. Хорошо, что Олег, наш спаситель, успел укрыть полотенцем тазик с едой, а то пришлось бы идти обедать в столовку, которая уже поднадоела. Коршун отбивался покрывалом, и получил на свою голову белый презент от птицы, по которой попал. Грозился ее поймать и зажарить. Поржали. Леха все снял. Еще один плюс в копилку генеральского видеоархива.
Вечером ходили на какой-то шаманский праздник, слушали древние бурятские легенды. Понравилось. Правда, нашаманили нас там знатно, еле дошли до домика. Лешку тащил Олег. Миха уснул прямо у костра, так его шаман к себе унес, сказал, что духи велят ему просветить этого заблудшего. Мишель вернулся к обеду задумчивый. Теперь хвалится, что ему открылись откровения духов, древние тайны и всякая подобная ерунда. Ходит с таким видом, будто нашел место захоронения Чингисхана. С похмелья решено вместо душа искупаться в водах великого озера, хоть для купания уже не сезон. Очень не сезон. Пришлось отогреваться в душе.
К телефону подошел только после обеда. Чуть об стену его не выкинул, увидев фотки Тины. Что в ее башке? Какого хера она нацепила на себя юбку, еле клитор прикрывающую? Совсем бы уж в белье потащилась на эту дебильную вечеринку, которую Том устроил по поводу ее отъезда. И, похоже, снова нажралась. У меня в глазах потемнело от злобы. Не представляю, как вбивать в ее голову нормальное поведение.
Позвонил Тине и высказал все, что думаю по поводу ее времяпрепровождения. Черт! Как так вообще могло получиться, что я бешусь из-за ее одежды?
Предвкушение встречи с девчонкой испарилось. А я еще, как дебил, две недели готовил ей сюрприз.
Ладно. Не собираюсь портить себе отдых из-за того, что это маленькое тельце не умеет засовывать себя в приличные шмотки. Как я понял из разговора, с ней все в порядке, никаких происшествий. В Москве я научу ее одеваться нормально, даже если придется избавиться от всех ее шмоток и купить ей новые.
А у нас с пацанами запланирован поход в местный клуб. Самойлов и Коршун уже неделю этим грезят, но мы с Лехой водили их по лесам всю эту неделю. Парни, понятно, хотят замутить с представительницами местного слабого пола. А нам с Лехой что там делать?
После клуба, уже под утро, забурились в отель неподалеку. С нами двое пассий наших друзей. Так что сняли три номера. Девчонки ничего такие. Одна очень хорошенькая, и имя у нее красивое, Алима, значит «яблоко». Сочная такая, с длинными черными волосами. Самойлов всю дорогу от нее не отлипал, при этом хитро поглядывал на меня. Знает, гад, что я к черным волосам неравнодушен. Но мы с Лехой отправились в свой номер, затарившись алкоголем. Болтали. Обнялись по девчачьи, имитируя фотку Тины с ее подружками, и отправили ей.
Леха напился и порывался пойти изменить Машуне с пассией Коршуна. Я его удержал. Чувствую себя героем. Хотя, я и сам бы не против заглянуть в номер к Самойлову. Вот блин! Надо всегда Тину брать с собой. И она не свалит никуда, и мне хорошо, удобно. Вообще, спокойнее, когда она рядом.
– Вот бы член реагировал только на одну девчонку, – Леха мысли мои читает.
– А если поймешь потом, что это не та девчонка? – интересуюсь, раз уж разговор зашел в это русло. – Какова вероятность, что ты решишь всю жизнь с одной быть?
– Ну, потом только на другую. Прикинь, запрограммировать его.
– Может, лучше Машуню везде с собой таскать?
Мы пересекаемся взглядом, и Кобарь с вдохновением в глазах кивает. А я думал, после поцелуя Золотаревой с Рафом, случившегося чуть позже выпускного, Леха забудет про нее. Я бы не простил.
– Чувак, я вот только что об этом думал.
Ржу. Мы с одноклассниками слишком много времени проводим вместе. Я полагал, наши мысли совпадают только с Олегом. Но, оказывается, и с Лешкой тоже. Лишь бы с мыслями Коршуна не совпасть. С его головой только он сам сладить может.
– С другой стороны, я не могу постоянно находиться с ней, понимаешь. Устаю от нее. Мне нужны передышки.
А я вот не устаю от Тины. Но она и не такая активная, как Золотарева. С Тиной можно просто валяться на диване, обводя пальцами изгибы ее тела, и слушать щебетанье нежного звонкого голоса. А потом заняться своими делами, она не станет отвлекать. Машка же не оставляет Леху ни на секунду. Я бы так тоже не смог.
– Но не долгие? – смеюсь над другом.
– Ну, – задумывается тот, – вот уже, считай, отдохнул.
– Итого, неделя, – констатирую я.
Потому что мы на Байкале уже неделю.
– Ага, каждый месяц по неделе, – смеется друг.
В номере скучно, идем на улицу. Город уже ожил. Люди идут на работу, кафешки открываются. На нас поглядывают с подозрением. Еще бы, мы не спали сутки, и влили в себя столько, что сейчас литраж уже не подсчитать. Забредаем в ресторанчик. Пускать нас в таком виде никто не хочет, но пара тысяч патриотичных купюр делают свое дело. И вот мы уже уплетаем плов и бухлеор, такой суп из баранины с домашней лапшой, в отдельной кабинке, где никто не увидит наши пьяные рожи. Просим у официантки что-нибудь от похмелья. Нас отпаивают зеленым чаем с молоком и каким-то маслом. На вкус как то, чего я больше никогда не стал бы пробовать, но помогает.
Немного придя в себя, идем гулять по городу. Покупаем подарки девчонкам. Тине достанется ободок из каких-то самоцветов, не запомнил, какие камни там мелькают, но ей точно должно понравиться, она любит все эти финтифлюшки.
На базу возвращаемся только через день, потому что наши друзья решили еще разок побывать в местном клубе.
Остаток поездки провели на базе. Михе понравился шаман. Мы с Олегом катались на катере по озеру, ездили на остров Ольхон. Леха заинтересовался местными видами и снимал все для Машуни.
В Москву вернулись за три дня до приезда Орловской.
Было бы круто, если бы Тина встретила меня в квартире. Я только о ней и думаю. Но сейчас она, наверное, проводит время с родителями, и я не собираюсь отвлекать ее от этого. У нас будет пара месяцев до того, как я уйду в армию. Встречает меня Тиз, которому я разрешил пожить тут две недели, пока меня не будет. Он все же решил поступать в ГИТИС, и прилетел для знакомства с институтом. Провожу парню обещанную экскурсию по Москве, а потом мы с Олегом ведем его в клуб. Так что, да, всю ночь я слушаю вздохи их девчонок. А на утро парень улетает к себе, чтобы вернуться к началу учебы с вещами. Олег возвращается к родителям – тетя Наташа жалуется, что совсем не видит своего малыша. А я готовлю квартиру к приезду Тины. Мечтаю увидеть, как заиграют в ее глазах счастливые огоньки от моего сюрприза.
***
Прощание – отстой. Прощание с родителями на неопределенный срок – еще больший отстой. Наблюдаю в иллюминатор, как остается позади все уменьшающийся аэропорт, где мама и папа крепко обнимали меня на прощанье. Не плакать! Они успели надоесть мне за лето, но я не знаю, когда у меня получится навестить их. Если все будет так, как я задумала, я не увижу их как минимум год.
Просматриваю летние фотки с вечеринок и встреч с друзьями на планшете, прокручивая в голове эти моменты. Жизнь прекрасна! Вот папа держит меня на руках на фоне Храма Святого Семейства в Барселоне, куда мы летали на недельку с родителями. А вот Том, Шен и еще несколько ребят подбрасывают меня в воздух на последней прощальной вечеринке. Моя юбка задралась и Кайл орал, чтобы они отпустили меня. Я же визжала и требовала качать меня еще. Эшли плакала. Кайл бесился. Так и не смог понять, что у меня теперь другая жизнь, где ему нет места.
Грущу, поудобнее устраиваясь в не слишком мягком кресле, пытаясь вытянуть ноги, чтобы уснуть. Полный мужчина, усевшийся передо мной, откинул кресло слишком низко, придавив мои коленки. Ах! Вот бы иметь собственный самолет…
А теперь веселая часть. Лечу к выходу из аэропорта, не чувствуя веса повидавшей виды розовой дорожной сумки и чемодана. Мне надо заказать такси и попасть в объятия школьного мальчика. Я не могу больше думать о нем. Я хочу к нему.
Хорошо, что в свой прошлый приезд в Мид-Сити, Романов забрал большую часть моих вещей. Три чемодана должны ждать меня в моей комнате его квартиры.
– Кристина!
Это что, меня кто-то зовет? Оглядываюсь по сторонам. Не замечаю никого знакомого в толпе окружающих меня людей. Кто меня может тут звать? Да и мало ли тут Кристин. Если бы звали меня, то кричали бы «Тина».
Юра хотел меня тут встретить, но я сказала, что сама доберусь до него. В конце концов, я же должна привыкать к этому городу. В том учебном году я почти ничего не видела.
– Тина!
О, похоже, все-таки меня зовут. Вряд ли тут есть еще одна Тина. Верчусь, вглядываясь в лица.
– Тина, я же машу тебе!
Мне навстречу идет, широко улыбаясь, Олег. А он круто выглядит в этих светлых брюках и белой футболке в синюю полоску. И, кажется, волосы отрастил. Интересно, он знает, что хорошенький?
Девушка с чемоданом! Немедленно угомоните гормоны! Этот парень друг твоего парня!
Как же я скучала по этой светлой голове. Кидаюсь парню навстречу, и попадаю в его раскрытые объятия.
– Ты тут откуда?
– Провожал маму, она полетела, – парень задумывается, потом пожимает плечами, – не важно. Ты к Романову? Пошли, я завезу тебя.
– Ты тоже к нему?
– Эй, – парень щелкает меня по носу, – не надо так расстраиваться, умная девочка, – смеется. – Я к себе. Вы сможете повидаться.
– Я не расстраивалась, – вру я.
– А я видел, как ты скривила губы, и мне было обидно. Я же никогда вам не мешаю.
Нет, он не обиделся. Это заметно по ехидцу в его голосе и поднятому уголку губы. Он берет мои вещи и ведет меня к машине.
– Будь у тебя темные волосы, я бы подумала, что вы с Юрой братья.
– Так мы и есть братья.
– Вы не родственники!
– Мы больше, чем родственники, Тина. Садись.
Олег открывает дверцу белого Мерса, приглашая меня в салон. Ведет новенькую красотку, полученную на восемнадцатилетие уверенно и не жалея там, где дорога позволяет разогнаться, явно получая удовольствие от вождения.
Высаживает меня у подъезда Юры, и я вылетаю из машины и хватаю чемодан с сумкой так быстро, что забываю поблагодарить друга и попрощаться с ним. Похоже, Олег хотел помочь мне донести вещи до квартиры. Это не важно. Консьержка открывает мне дверь, и в лифте я не могу стоять на месте ровно, то и дело подрыгивая ногой и обгрызая губы. Юра ждет меня у открытой двери. Налетаю на него с диким криком, обвиваю ногами его торс, и впиваюсь губами в его рот. Я ничего не хотела так сильно, как этого. Мой школьный мальчик затаскивает меня в квартиру, ногой запинывает туда же мои вещи, и через мгновение укладывает на диван в зале, нависая надо мной всем своим большим сильным телом.
Мы даже не разговариваем. Слова сейчас не нужны. Сейчас нужны только его руки, стягивающие с меня короткую тельняшку и сжимающие мою грудь. Лифчика на мне нет. Я знала, куда еду. А вот когда парень приподнимает узкую юбку и видит кружевной край чулок, его зрачки расширяются. Да, именно этого я и хотела. Юбка отправляется в угол зала, а вот чулочки остаются на мне. Только они и держащий их узенький поясок. Трусиков на мне тоже нет, я сняла их в туалете аэропорта специально, чтобы позлить моего школьного мальчика.
– Черт, какого хера ты белье не носишь?
Темнеющие глаза приближаются к моему лицу, и он легко прикусывает мои губы. Ответ ему не нужен. И я не хочу отвечать. И, если честно, не могу. Мне слишком сложно произнести даже слово. Из глубины моего тела доносятся только всхлипы, потому что парень продвигается губами от моих губ, по шее вниз. Играет языком с грудью, и опускается к животику, рождая манящую теплую пустоту.
– Ты потрясающая, Тина.
Он отрывает губы от моего тела, чтобы сказать эти слова, от которых меня прямо-таки разрывает, и я глубоко вдыхаю воздух, когда его руки проводят вверх по талии.
– Я думал о тебе каждый день.
Наши взгляды пересекаются, и я снова не могу выдавить ни слова. И не могу поднять рук, чтобы прикоснуться к нему, чего очень хочу. Могу только смотреть на его красивое лицо, огибая глазами четкую линию подбородка, сглатывая слюну, заполняющую рот.
– И я хочу тебя, как в первый раз, – его голос опускается до томного тембра, отдаваясь вибрацией в изнывающей пустоте моего животика. – Но сегодня резинки не будет. Да?
Киваю.
Мой разум уже затуманен его запахом, его голосом, им. Он аккуратно входит в меня, погружаясь с каждым разом все глубже и глубже. Ощущаю, как его член пульсирует внутри. Я хотела этого так долго, что готова взорваться прямо сейчас. И когда его рука поглаживает клитор, прижимает его, по мне прокатывается теплая волна, проходящая вверх по позвоночнику, и бедра независимо от меня приподнимаются. Теперь я двигаюсь ему навстречу. Я не могу оторвать глаз от этого мальчика, заполнившего весь мой мир. Умоляю его не останавливаться, но Юра дразнит меня, вытаскивая член. Проводит им по сырой пульсирующей промежности, ударяя несколько раз головкой. Он твердый, и эти удары причиняют мне легкую боль, от которой я лишь раздвигаю ноги шире и протяжно стону. Он держит меня за талию, с ожесточением сжимая теплую кожу, словно натягивает меня на себя, и входит резким движением. Мои бедра сжимаются, увеличивая ощущения, я так близка. Скоро он заставит меня увидеть звезды. Что? Почему так медленно? Открываю глаза и вижу ехидную улыбку. Парень замедлил движения. Издевается надо мной. Двигается медленно, выходит почти до конца. Аккуратно скользит во мне.
– Пожалуйста, – прошу я, – быстрее, я… я… сейчас…
– О нет, хорошая, – смеется Юра, двигаясь лишь головкой у основания влагалища, – не так быстро.
Гладит животик, прижимая его теплой ладонью к дивану. Я не могу теперь двигать бедрами, поэтому тянусь к нему губами. Внутри меня все пульсирует от желания. Кусаю его нижнюю губу, и Романов с рыком входит в меня на всю длину, а я впиваюсь ногтями в его ребра, отчего он рычит еще громче, двигается резче, и я погружаюсь в потрясающую темноту с летающими в ней маленькими звездочками. Слышу только свои стоны. Чувствую только взрывы в теле, и с каждым его толчком они становятся сильнее.
– Тина…
Он что-то говорит, не понимаю, что. Мне так хорошо.
– Тина, – шлепок по щеке заставляет открыть глаза и посмотреть в его размытое лицо, – ты на таблетках?
– А? Что?
Какие таблетки? Тянусь трясущимся телом к его губам. Но парень оттаскивает меня за волосы, замедляя фрикции.
– Таблетки? Быстрее!
Таблетки! Да! Я ходила к гинекологу. Мне выписали противозачаточные, я накупила их на несколько месяцев вперед.
Киваю. Да, я на таблетках. И Юра, наконец, целует меня, двигаясь теперь с ожесточением. Чувствую, как он кончает. Словно в меня что-то влили, или впрыснули, и электричество снова проходит сквозь мое тело. Содрогаюсь и падаю в темноту опять.
Это наш первый секс без презерватива. И он потрясающ. Я чувствовала его по-новому, живее, ближе.
Романов прижимает меня к дивану всем своим весом, и мне нравится, как его запах обволакивает меня.
– Юр, – шепчу, поглаживая его плечи, – это было так необычно. Я еще не чувствовала тебя так. Теперь я совсем твоя.
Парень поднимается надо мной, опираясь на локтях, легко касается губами моих губ.
– Ты и так совсем моя, Тина, – грубовато говорит он.
А где же улыбка? Как-то обидно. Тянусь к нему губами, но он уже не целует меня. Достает из меня член, садится на диван.
– Иди ко мне, – звучит как команда, и я выполняю ее, усаживаясь на него попкой.
Юра разворачивает меня к себе лицом, расставляя мои ноги по бокам от себя. Дыхание замирает.
– Это все мое, – обводит руками мое тело, поглаживает бедра.
Чувствую, как между ног вытекает сперма, хочу подняться, но он удерживает меня одной рукой, а другой проходит по моей промежности. Содрогаюсь от поглаживаний и его темнеющих глаз, гипнотизирующих меня. Его ладонь продвигается вверх, размазывая вязкую жидкость по животику, груди, шее. Он подносит пальцы с остатками белой массы к моему рту.
– И все это останется моим, – содрогаюсь снова, но теперь уже от его голоса, – так?
Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Он касается пальцами моих губ, оставляя капли спермы на них.
– Отвечай, Тина, – его пальцы остаются на моих губах. – Мне повторить вопрос?
Мотаю головой. Мне немного страшно.
– Что нет?
– Останется твоим, – тихо говорю, облизываю его пальцы, а потом губы.
– Умница, – он еще пару секунд всматривается в мои глаза, словно хочет найти в них что-то, а потом ухмыляется, приподнимая уголок губы, и прижимает меня к себе.
И я теперь тоже могу улыбнуться, и вдохнуть полной грудью. Гад специально пугает меня. Обнимаю парня за шею, прижимаясь к нему губами.
– Отнести тебя в душ, или приступим ко второму раунду?
– В душ!
– Может, все-таки второй раунд?
– Дууш! – выкрикиваю я, и вытягиваю руку в направлении ванной.
– Хорошо, но я пойду с тобой, – ухмылка не его лице перерастает в красивую улыбку, и я понимаю, что тоже хочу пойти в душ вместе.
– Мы так еще не делали.
– Ну, сегодня многое случилось впервые.
Романов поднимается с дивана вместе со мной, придерживая меня за бедра, и когда мы добираемся до ванной комнаты, я чувствую, как его восставший орган упирается между моих бедер.
Удивленно таращусь на него.
– Я же говорил, что второму раунду быть, – на его лице такое довольное выражение, и он так аккуратно усаживает меня на бортик ванной, что я просто не могу отказать ему.
***
Она так смешно таращилась на меня, когда я размазал кончу по ее телу. Я еле сдержался, чтобы не заржать. Мне нравится изучать, как она поведет себя в той или иной ситуации. И теперь я проверю, как Тина относится к новым позам. Потому что оторваться от нее сейчас я просто не смогу. Это был мой первый секс без презерватива, и вот, что я скажу – я как будто никогда раньше не трахался!
– Держись, – кладу руки Тины на дверцу душевой кабинки, встречая ее удивленный взгляд, – мы попробуем так, – командую я, и девчонка послушно вытягивает ручки, отставляя для меня свой потрясающий зад.
Прижимаюсь торсом к ее спине, сжимая грудь. Целую загорелые плечики. Кожа такая нежная, гладкая, и знакомо пахнет розой и цитрусом. Легко покусываю шею, мочку ушка.
– Юр, пожалуйста, – пищит Тина, – я хочу, давай ты…
– Какая ты болтливая, – смеюсь, потому что сейчас она начнет беситься, – стой смирно!
– Сам стой смирно! – я был прав, девчонка кричит. – И сам ты болтливый! Сейчас один мыться будешь!
Хочет развернуться, но я уже крепко держу ее за попку, раздвигая упругие круглые булочки. Трусь между ними окаменевшим членом. Орловская останавливается.
– Даже не думай об этом, – произносит испуганно.
– Поздно, я уже прицелился, – говорю спокойно, сдерживаю смех. – Стой смирно, иначе получится больно, – намеренно грублю.
– Юрочка, – пищит девчонка, – не надо, пожалуйста, я не… не… мне страшно.
– Стой смирно, – повторяю, резко притягивая к себе эту потрясающую попку, кайфуя от того, как она прижимается ко мне. – Я постараюсь быть нежным.
– Ююр, не… не… надо!
Вот черт! Перешутил. Похоже, она сейчас заплачет. Прижимаю ее к себе спиной, нежно поглаживая животик и грудь.
– Не бойся, Тина, – даю волю смеху, – я обязательно доберусь до твоей попки, – шепчу в ее ушко, – но не сегодня.
– Вот ты придурок!
– Не бесись. Встань, как стояла.
И она снова послушно опирается на стеклянную дверцу.
– Раздвинь ноги, – прошу я, касаясь губами кожи ее спины.
Прохожу рукой по животику вниз, поглаживая гладкий лобок, и ниже. Глажу ее промежность. Теперь Тина сама прижимается попкой ко мне, и член отчаянно пульсирует от близости к ее мягкому месту.
– Боже, Юр, сильнее.
Ее мягкие стоны разносят кровь по всему телу. Отнимаю от нее руку на пару мгновений, чтобы раздвинуть ее ножки и пристроиться к ней. Вхожу, не особо нежничая, и возвращаю руку на ее промежность. Черт, как же мне хорошо в ней. Впиваюсь губами в ее плечико, оставляя на нем засос, наслаждаясь ее стонами и тем, как она начинает двигаться мне навстречу, словно сама насаживаясь на мой стояк.
В мире нет ничего лучше, чем эта девчонка. Из головы улетучиваются любые мысли. Нет ничего более важного, чем ее стоны сейчас. Кладу левую ладонь на ее животик, с силой прижимая к себе. Накручиваю распущенную копну волос на правый кулак, поворачивая к себе ее голову. Ее глаза закрыты, губы приоткрыты, а по подбородку стекает тонкая струя пота, которую я тут же слизываю.
– Посмотри на меня, – прошу я.
Мне просто необходимо видеть ее глаза. Сейчас они затуманены легкой дымкой. Она смотрит словно сквозь меня. Прохожусь губами по линии ее подбородка, чуть прикусывая мягкую кожу. Тина прижимается ко мне спиной, заводит одну руку за мою спину и сжимает мою кожу. Мне нравится, как она раскрепощается. Уже не просто лежит подо мной не двигаясь, как в первые разы. Она начинает понимать свое тело, и то, что ее движения могут принести еще большие наслаждения нам обоим. И от того, что именно я довожу ее до состояния исступления, я раскрепощаю ее, именно со мной она узнает все это, лишает меня способности думать. А тонкий голосок поющий «Мне так хорошо, Юрочка, еще, не останавливайся» заставляет двигаться резче.
– Обопрись о бортик, – мой голос хрипит от возбуждения, я не могу контролировать это.
Не вынимая члена, помогаю ей пристроиться к ванной. Тина держится о мраморный бортик, прямо напротив зеркальной стены. Прогибает спину, расставляет ноги шире, раскрываясь для меня сильнее. Теперь мы видим друг друга в отражении. И я никогда не смогу выкинуть эту картину из головы. Раздвигаю ее бедра, с силой впиваясь пальцами в упругую плоть, резко тяну ее к себе. Девчонка вскрикивает.
– Ты как?
Я вошел слишком резко, до самого конца, возможно, причинив ей боль.
– Хорошо, – шепчет она, – мне хорошо. Сделай так еще раз.
Медленно выхожу, и снова резко притягиваю ее к себе. Мы не отводим глаз друг от друга в отражении зеркал. Тина прикусывает губу, выстанывая что-то. Смотрю на ее ангельское лицо и вхожу в нее снова, и снова, и снова… Она уже близка. Я знаю это потому, как закатываются ее глаза. Всего на пару секунд. А затем ее промежность сжимается вокруг члена железными тисками, выталкивая меня, и я начинаю двигаться еще резче. Она опускает голову, но я должен видеть ее оргазм. Это самое потрясающее зрелище. Поднимаю ее за волосы, прижимая снова спиной к себе, ощущая дрожь ее тела, и, чтобы продлить ее ощущения, глажу клитор другой рукой. Кафельное помещение превращает ее стоны в симфонию нежных голосовых переливов. Зеркало отражает экстаз на ее лице и капли пота на трясущемся загорелом теле. Она хочет что-то сказать, но не может, ее ноги подгибаются от дрожи. Держу ее крепче, чтобы не упала, не могу отпустить ее, не могу остановиться. Вдалбливаюсь в нее с ожесточением. Член отчаянно пульсирует, бедра поджимаются, от копчика вверх поднимается горячая волна. Переношу руку с ее промежности на грудь, сжимая ее, прокручиваю пальцами твердый сосок, и кончаю так мощно, как будто трахался последний раз не двадцать минут назад, а целый год.
– Черт, – присасываюсь к ее шее, все еще двигаясь в ней, чувствую, как вылетают последние капли спермы, – ты великолепна, Тина.
Ее тело расслабляется. Руки безвольно опускаются, она что-то шепчет, не могу разобрать, что. Выхожу из нее, аккуратно придерживая за талию.
– Все в порядке?
Я должен спросить. Возможно, я, действительно, сделал ей больно пару раз.
– Да, – она устало кивает, и я вижу в зеркале, как полные губки расплываются в блаженной улыбке. – Но третий раунд меня убьет.
– Его не будет, – улыбаюсь, с облегчением выдыхая, не хочу причинять ей боль. – Во всяком случае не раньше, чем через полчаса.
– Нет, Юр, – мотает головой, и на ее личико падает толстая прядь волос, которую она тут же сдувает, вытягивая нижнюю губу, – не сегодня. Это было круто, но, не уверена, что смогу еще раз.
– Как скажешь, – соглашаюсь.
Если для нее это слишком – значит, мне придется сдерживаться от своих аппетитов.
– Положи меня в ванную, – просит она.
И я нежно поднимаю ее на руки и кладу в ванную. Включаю теплую воду и поливаю из душа тело, доставившее мне так много удовольствий всего за один вечер.
Тина затыкает слив, и расслабляется, озорно поглядывая на меня. Мне нравится, что смущения на ее лице сейчас нет. Еще несколько месяцев назад она залилась бы краской от одного подобного предложения.
– По-моему, этот учебный год начинается очень даже ничего, – произносит смеясь.
– Для меня уж точно.
Вспоминаю, как весь одиннадцатый класс ходил с постоянным стояком, не имея возможностей к разрядке. Пожалуй, больше я на такое геройство не способен.
– И ты даже не позовешь сегодня парней в гости? – подкалывает она.
– Только если ты попросишь.
Нет, сегодня, нам, определенно, не нужны свидетели.
Залажу в ванну, усаживаясь напротив нее. Тина складывает маленькие ножки с покрытыми розовым лаком ноготками, на мои ноги. Не знаю почему, но я беру одну в руки и делаю ей массаж стопы.
– Боже, как же хорошо, – вздыхает она.
Никогда не подумал бы, что буду когда-нибудь кому-то делать массаж ног. Но сейчас не вижу в этом ничего зазорного. Тина закрывает от наслаждения глаза и мурлычет.
– Даже не знаю, что лучше, то, как ты трахал меня, или это.
– Остановись на первом, иначе массаж ног больше не получишь, – предупреждаю я, и она заливается смехом.
– Конечно первое лучше, тем более, что за массажем я смогу сходить в тот чудесный СПА, мой абонемент еще действителен. Может, мне походить на курсы массажа? Буду твоей личной массажисткой.
– Серьезно?
Оживляюсь. Это мечта любого парня.
– Нет, конечно, – издевается надо мной. – Думаешь, я буду ублажать тебя всеми способами?
– А что в этом такого? – настаиваю я. – Умение делать массаж еще никому не повредило.
– Вот женишься на мне, тогда я и на массажистку выучусь и готовить научусь. А пока радуйся, что я у тебя вообще есть!
Ну блииин, нафига заводить такие разговоры? Какой «женишься»? О чем она вообще? До этого еще слишком далеко.
– Но ты обещала заняться танцем живота. И я требую выполнения обещания.
– А я ходила на курсы летом. Мне понравилось, – она сексуально проводит кончиком языка по губам, вытягивает гордо тонкую шейку и поглаживает блестящие от воды ключицы. – Я круто смотрюсь во всех этих блестящих костюмах. Знаешь, – выгибает бровь, сверкая глазами, – я даже прикупила один.
Сглатываю.
– Но решила оставить его для особенного случая.
– Это для какого?
Я уже вижу, как изгибается ее тело в низкой юбке, как приподнимается грудь… Так, сейчас не надо думать об этом.
– Ну, например, ты снова решишь достать какую-нибудь справку о чуме, или удерешь с парнями прыгать с парашютами, или бросишь меня одну, свалив на какую-нибудь тренировку. Теперь помни, что если будешь плохо себя вести, то танца тебе не видать, Романов.
– То есть, – усмехаюсь, хотя готов насильно вытащить ее из ванной и заставиться танцевать прямо сейчас, – теперь ты будешь меня шантажировать?
– Определенно, – девчонка победно кивает.
– А ты не думаешь, что…
– Ах, – бесцеремонно перебивает меня, дергая ножкой в моих руках, – не разговаривай так много, Юр, лучше займись делом. Эти ножки нуждаются в массаже.
Злобно выдыхаю, принимаясь снова за массаж. А девчонка победно смеется, запрокидывая голову. Сам виноват. Инициатива наказуема. Ну ничего. Я ей еще устрою.
***
Юра такой смешной. Расстроился из-за восточных танцев. Я не против станцевать для него. Но сразу много сладостей вредно.
К тому же, я походила всего на двадцать занятий и не слишком уверена в своих силах. Поэтому одно из заданий на ближайшее время – найти танцевальную школу, где я смогу совершенствовать свои навыки. Хочу сделать ему подарок на день рождения. Пусть потом в армии засыпая, представляет танцующую меня. И кусает локти, раз уж ему так хочется отдать долг родине.
Костюмчик я действительно прикупила.
После совместной ванной Юра заносит розовую сумку и чемоданчик, оставленные нами в коридоре, в мою комнату, а сам уходит к себе. А я выпиваю стакан сока примечая, что съем, как только высушусь. Вот за что люблю квартиру Юры, так это за холодильник, полный вкусностей.
Интересно, я хоть в этом году познакомлюсь с волшебницей Розой, создающей в этой квартире чистоту и сытность?
Иду в комнату. Давно не была в этой квартире, но чувствую себя тут уютно. Открываю дверь и…
Нет! Не может этого быть! Так не бывает! Это не та комната, где я провела все выходные одиннадцатого класса.
Это комната словно специально для меня создана. Юра сделал тут ремонт!
Визжу от удовольствия и запрыгиваю в комнату, благо, ноги после массажа могут вынести все.
Стены обклеены шелковыми обоями с изображением деревьев с сидящими на ветках бархатными птичками. Новая кровать, на порядок больше предыдущей, стоит теперь посередине комнаты, основанием к стене. На ней покрывало нежных розовых тонов в стиле пэчворк, рядом, по обеим сторонам небольшие темно розовые коврики с высоким мягким ворсом, а на стене напротив висит плазменная панель. На окне тюлевые занавески и плотные портьеры с тем же рисунком, что и на обоях! Я в восторге! В углу стол. Да! У меня будет свой стол! Мне не хватало этого. В обоих углах стены, где висит телевизор расположились два шкафа с зеркальными дверцами. Если открыть их враз, я смогу рассмотреть себя со всех сторон.
– А теперь я заслужил танец?
Вздрагиваю от неожиданного голоса. Юра стоит, оперевшись о дверной косяк, сложив руки на груди. В его глазах скачут знакомые черные чертики. Набрасываюсь на него с поцелуями радости.
– Юр, ты сделал ремонт для меня?! Я тебя обожаю! Тут так красиво!
– Да, я подумал, что так тебе будет удобнее проводить тут время, – спокойно говорит парень. – И еще, я положил на стол справку. Я абсолютно здоров.
– Мне не нужны никакие справки, я верю тебе и так.
И это правда. Этот парень для меня целый мир. Я верю ему, верю в него и… я влюбилась в него, давно и бесповоротно.
