Дан Берг
Богач Корах
– Что же делать теперь? Я ведь обещал Кораху! – спросил Бен Пелет вслух.
– Выручу тебя, недотепа, – уверенно ответила Бат Галим, – делай всё по слову моему и не перечь!
– Командуй!
– Сиди в шатре, носу не высовывай и жди, пока не вернусь!
***
Бен Пелет послушно уселся на лавку, облокотил локти на стол, подпер голову ладонями, и опасливые мысли зашевелились под волосами. А Бат Галим мигом придумала, как спасти мужа, себя и детей.
План Бат Галим зиждился на твердом убеждении, что птицы высокого полета, скажем, Корах или Моше, в борьбе за власть перед лицом Господа не преступят Божьих установлений нравственности. Уж эти-то люди знают, что целомудрие есть не утеха тщеславия, а суровая необходимость. Бат Галим не убоялась распространенного мнения, будто нравственные люди – самые мстительные. В дальнейшем, и к счастью, ее смелость оправдалась, и правота подтвердилась.
Накинув на голову платок, Бат Галим отправилась в винную лавку. Купив изрядное количество вина, она поторопилась с покупкой домой.
– Пей, и пей много! – приказала Бат Галим.
– Зачем пить вино? И почему много? – задал праздный вопрос Бен Пелет.
– Ты, кажется, сказал мне: “Командуй!”
– Я хочу действовать сознательно, и вправе знать твой замысел!
– Напейся пьяным до беспамятства и спи без задних ног. И если кто и позовет тебя – не услышишь и лишнего, стало быть, не наболтаешь!
– Наливай!
Бен Пелет уснул, а Бат Галим сняла с головы платок, распустила волосы и уселась у входа в шатер. Тут показались Корах, а с ним Датан и Авирам. Они пришли звать с собой Бен Пелета, обещавшего участвовать в восстании.
Высоконравственные Корах и его подручные, завидев у шатра женщину с распущенными волосами, не осмелились подойти близко и вынуждены были отступить. Поэтому можно сказать, что предосторожность Бат Галим, напоившей мужа до бесчувствия, оказалась излишней. В то же время ее уверенность в высоких моральных качествах бунтовщиков нашла подтверждение.
Корах и его соратники предпринимали еще несколько попыток залучить Бен Пелета, но надежно срабатывал придуманный Бат Галим способ отвадить их от дома. Довольно было распущенных волос, и даже на вино больше не приходилось тратиться. Так жена спасла мужа от участия в провальном заговоре.
***
Пока Корах правил, Бен Пелет не раз напоминал Бат Галим, мол, не пора ли выйти из убежища, явиться к новому начальнику над народом, придумать какой-нибудь отмаз, да попроситься на службу. Хоть министром без портфеля быть – тоже неплохо. Однако Бат Галим, сердцем видевшая будущее, всякий раз отговаривала мужа: дескать, не укрепился пока Корах, подождать надо.
Но вот настало время расправы над мятежниками. Господу было известно о первоначальном намерении Бен Пелета присоединиться к заговорщикам. Поэтому Он намеревался казнить его вместе с прочими бунтовщиками. Тогда отчаянная Бат Галим возопила к Всевышнему: “Великий Боже! Пощади мужа моего, ведь не замаран раб Твой, не согрешил, не откликнулся на зов прекословщиков Твоих!”
Как нам уже известно, несоучастие в преступлении вовсе не исключает Божьей кары, а личная невиновность не является достаточным условием оправдания. Однако в данном случае Господь усмотрел возможность для снисхождения, Он великодушно внял мольбе Бат Галим, и пощадил мужа ее.
Спасением от гнева Всевышнего не закончилась сложная история Бен Пелета. После казни бунтовщиков ему предстояло покаяться перед Моше и Аароном. Однако сгоравший от стыда Бен Пелет не мог решиться на такой шаг. И вновь на выручку ему пришла Бат Галим. Тщательно спрятав волосы под платком, она направилась к Моше и Аарону. Решительно постучалась в дверь шатра. Голос изнутри пригласил ее, и она вошла.
Бат Галим смело обратилась к начальнику над народом и первосвященнику. Ярко и темпераментно описала она подавленное душевное состояние мужа. Рассказала, как горько он раскаивается, как терзается угрызениями совести, как невыразимо тяжело ему прийти с повинной, и заключила горячий свой монолог тем, что самая большая мечта ее супруга – быть полезным иудейскому племени.
Отбросив гордость, Моше и Аарон сами явились к Бен Пелету. Тот встретил их слезами неподдельного стыда, принес глубочайшее покаяние и выразил немедленную готовность начать службу родине и вере.
Покаяние было принято. К сожалению, до нашего поколения не дошли доподлинные сведения о том, осуществилась ли мечта Бен Пелета, и занял ли он высокий пост. Скорее всего, министром он так и не стал – уже хотя бы потому, что Моше, в отличие от Кораха, не создавал государственный аппарат.
На склоне лет, состарившись, незадолго до конца сорокалетнего срока скитаний, лежа на смертном одре, Бен Пелет выразил дряхлой супруге своей неудовлетворение прожитой им жизнью и при этом упрекнул верную спутницу за то, что когда-то давным-давно она вселила робость в сердце его.
Немощная Бат Галим обиженно возразила старику: “Неблагодарный! Я же спасла тебя от смерти, а ведь самое дорогое у человека – это жизнь!” И тут Бен Пелет в последний раз отверз уста свои и тихо-тихо, насколько хватило слабеющего голоса, ответил: “Жизнь надо так прожить, чтобы, умирая, можно было сказать – все силы отданы главному в мире, служению Господу на подобающем посту. А мне – увы!”
Глава 11
Окончился непродолжительный период абсолютного верховенства Кораха. Власть вернулась к назначенным Господом владыкам народа иудейского – Моше и Аарону. Осуществив глубокий нравственно-исторический анализ пустынных метаморфоз, мудрые талмудисты пришли к заключению, что мятеж Кораха был совершенно напрасным, не во имя небес, так сказать.
Если же взглянуть на вещи не с научной, но с бытовой точки зрения, то можно, пожалуй, найти доводы в пользу восстания. Ну, например, бунт послужил остережением властвующим корыстолюбцам. Это лишь единичный пример, и легко высказать не мало иных доводов. Вообще, надо заметить, любое происходящее с людьми событие всегда является объектом как похвалы, так и хулы.
Моше и Аарон внушали народу фундаментальную мысль: “За приязнь Господа необходимо платить Ему глубоко осознанным согласием с желаниями Его, ибо не подлежит сомнению абсолютная гармония меж волей Бога и пользой для иудеев”. И пусть не говорят нам, якобы гармония есть согласие несогласного!
Демонстрация своенравия перед лицом Всевышнего и непослушание Ему чреваты утратой привилегий избранничества. Есть среди иудеев недалекие умом, которым не дано понять очевидность гармонии. Тем не менее они не желают лишаться благорасположения Господа. Дадим им простой совет – безропотно подчиняйтесь вердиктам Его!
Собирая народ в путь из Египта, назначенцы небес Моше и Аарон обещали людям скорое прибытие в благоденственную землю Ханаан, которая, как известно, течет медом и молоком. События первых месяцев после освобождения иудеев из рабства весьма разочаровали Господа. В свою очередь, наложенные Им санкции совершенно обескуражили грешников, более того, понизили меру доверия к Нему.
Тяжкие преступления иудеев против замыслов и воли Господа обнаружили их духовную незрелость. С целью исправления народа Бог назначил беглецам подобающую кару: скитаясь по Синайской пустыне сорок лет, дожидаться собственной смерти и при этом воспитывать доблестное юношество, достойное процветания в Ханаане.
Иными словами, сие означало принесение в жертву неготового к принятию Божьей благости нынешнего поколения, и взращивание поколения нового и богоугодного. В сознании широких масс такая суровая мера не способствовала укреплению веры во Всевышнего и неминуемо вела к рецидивам язычества.
Моше и Аарон, верные ставленники Господа и проводники Его идей, принялись убеждать беглецов в неготовности поселиться в Ханаане и призывали их к осознанию собственной ущербности и к смирению с судьбой. Такое поведение начальника над народом и первосвященника было воспринято многими как предательство. Отсюда становится понятной важная причина недовольства людей – неуверенность во Всевышнем и разочарование в Его назначенцах.
Другая причина недовольства состояла в том, что условия пустынного существования были крайне тяжелы. Люди оставили сравнительно сытую жизнь в Египте ради обретения обещанных благ Ханаана, а взамен получили муки в скудной Синайской пустыне. Ухудшение вместо улучшения!
Таким образом, первая каденция Моше и Аарона вызвала в народе мало поддержки и много протестов. Энтузиасты исхода, сего воистину смелого начинания, не достигли вожделенного благополучия. А ведь эти смельчаки рисковали жизнью, ибо фараон преследовал беглецов с намерением убить их! Зато приближенные к Моше и Аарону ощутили благотворную выгоду перемен.
Вследствие произошедших несправедливостей народное сознание еще более замутилось. Укрепились радикальные настроения, которые не замедлили вылиться в почти массовое протестное движение. На волне возмущения в лагере беженцев произошел перелом, и власть захватил Корах со своими приближенными – случилось неизбежное.
Что же хорошего и ценного обрели простые бойцы революции в результате перелома? Оказывается – ничего! Верно, что в лагере беженцев случились подвижки – новая метла по-новому метет. Однако свежий ветер перемен принес свежие ухудшения. Мятежники, подвергавшие свою жизнь опасности, почувствовали себя одураченными. Все выгоды переворота присвоили себе его вдохновители, которые, не исполнив обещаний, обманули свой народ.
Новое недовольство послужило интересам отстраненных от власти Моше и Аарона. Однако самостоятельными действиями они не решились возвращать утраченные позиции. Братья обратились к Богу за помощью и получили ее сполна.
Расправа над незадачливыми путчистами была встречена ликованием простонародья, ибо отрадно теснимому видеть развенчание и муки утеснителя.
У кормила правления встали прежние владыки. Вернулись они не силою уверений не повторять былых промахов, а Божьей волей – единственно верной волей. Привычный к смене власти жестоковыйный народ быстро справился с первым ликованием, живо отряхнулся от иллюзий собственной значимости и вновь принялся роптать. Кажется, и на сей раз не без серьезных оснований. Мотивы брожения умов заслуживают рассмотрения.
***
Двести пятьдесят глав семей подверглись казни. Вдобавок были взяты жизни у их домочадцев – женщин и детей. Неслыханное преступление против тысяч иудеев! Кто виновен в беззаконии, кто инспирировал гнусное кровопролитие?
Догадливые из народа гневно указали на бесчестных, по их мнению, соплеменников, которые задумали совершить расправу – это Моше и Аарон. Тем, кто смело осудил виновников злодеяния, ненавистен был зов к пролитию братской крови.
Пусть начальник над народом и первосвященник держат горячие речи, пусть страстно клянутся и присягают, мол, кара свершилась по велению Господа! Но проницательную публику не обманешь – она-то знает, что ходатаями перед Всевышним были их новые, то бишь старые властители.
Лишение жизни земляков вызвало возмущение в среде сравнительно узкого слоя одухотворенных врагов рабства, покинувших Египет. Они же возражали против диктата суровых небесных законов, вернувшихся в лагерь вместе с прежними властителями. Впрочем, бескомпромиссными установлениями веры тяготилось почти всё полуязыческое иудейское племя.
Неизжитая приверженность к язычеству влекла за собою сомнения в единственности и справедливости Всевышнего. В этом состояла одна из причин недоверия к Моше и Аарону. Не удивительно, что братьев по-прежнему подозревали в узурпаторстве, а кое-кто даже решался на открытые обвинения.
В отличие от особ высокого духа, простые иудеи всё больше злобились на тяготы повседневного бытия. Они выражали предпочтение сытому рабскому существованию против голодной свободы пустыни. Неразвитость воображения тормозила их духовное совершенствование, закрывала душу перед внушаемыми Моше и Аароном резонами Господа, и чернь укреплялась в раздражении и недовольстве.
А теперь представим себе, каково это человеку сорок лет скитаться по пустыне, знать, что умрешь в ней, и при этом смириться с неисполненным обещанием, то есть так и не войти в землю, молоком и медом текущую? О, эта мысль слишком тяжела!
Моше и Аарон упорно пытались вселить в головы своей паствы утешительную идею – дескать, Ханаан непременно достанется следующему поколению. Не многие отцы по-настоящему пекутся о своих сынах. Только самые жертвенные из беглецов сжились с Божьей задумкой. Благодаря их подвижничеству, с тех древних времен чадолюбие вошло в кровь и плоть иудейскую.
Окидывая ретроспективным взглядом метаморфозы, случившиеся с иудеями от начала исхода до конца скитаний, мы можем отметить три случившихся переворота. Первый – из Египта в Синай. Второй – от Моше к Кораху. Третий – от Кораха к Моше.
Общее для всех трех переворотов состояло в том, что народ распадался на две неравные части. Большая часть – исполнители, малая часть – вдохновители. Каждый из переворотов приносил и выгоды, и ущербы. Львиная доля выгод доставалась вдохновителям, а остатки – исполнителям. Основное бремя ущербов несли на себе исполнители, и совсем немного перепадало вдохновителям.
Вполне возможно, что случившееся на заре истории распределение выгод и ущербов меж исполнителями и вдохновителями переворотов, послужило прецедентом, которому на протяжении веков следовало и поныне следует человечество. А прецедент, как известно, увековечивает принцип.
