Бен Бова
На краю пропасти
Город Ченсу, провинция Сычуань
Дэну пришлось кричать, чтобы его услышали сквозь шум машин, работавших на стройке.
– Зак! Я просто спрашиваю: может он сделать это или нет?
Он знал Зака Фриберга больше двадцати лет, со времен, когда Зак был еще молодым серьезным планетарным геохимиком, специализирующимся на исследованиях астероидов. Тогда Дэн переманил его к себе, и тот, оставив работу в университете, перешел в «Астро». После того как Фриберг присоединился к «большому и плохому» Дэну Рэндольфу – жадному капиталисту и основателю крупнейшей корпорации, ему пришлось выслушать в свой адрес множество нелестных реплик от бывших коллег. Но спустя годы между Фрибергом и другими учеными все же возникло обоюдное уважение, а позднее и доверительная дружба. Зак первым предупредил Рэндольфа о приближающемся кризисе парникового эффекта и его последствиях.
Кризис уже был в самом разгаре. Политики и крупные бизнесмены Земли ощутили на себе его мощные последствия так же, как и остальные жители планеты. Земля медленно падала в катастрофическую пропасть. Зак больше не был тем упитанным, круглощеким юнцом, которого много лет назад впервые встретил Дэн. Его рыжеватые волосы поседели, хотя по-прежнему были густыми и вьющимися. Последние несколько лет закалили его, сделали более худым, крепким и превратили в настоящего мужчину. На протяжении последних лет Зак наблюдал за тем, как его формулы и уравнения воплощаются в реальность и причиняют страдания всему человечеству.
Двое мужчин стояли на краю горного хребта и смотрели через пустырь, где тысячи китайских рабочих трудились не покладая рук. Как же они похожи на армию неугомонных суетливых муравьев, подумал Дэн. В середине когда-то плодородной долины четыре высоченные дымовые трубы мощной электростанции изрыгали в подернутое дымкой небо столбы серого дыма. Огромные горы угля лежали около железнодорожного полотна, которое проходило вдоль электростанции. Вдалеке, на горизонте за дальним горным хребтом тоже располагалось истощенное месторождение. Там река Янцзы блестела на утреннем солнце, как змея, медленно ползущая вслед за своей жертвой. Легкий теплый ветер пах углем и машинным маслом.
Дэн внутренне содрогнулся, подумав о том, сколько миллиардов микробов пытаются проникнуть сквозь его гигиеническую маску и фильтры в ноздрях, стремятся проложить себе путь в его ослабленную иммунную систему и прочно обосноваться в теле.
– Дэн, у меня действительно нет на это времени! – крикнул Фриберг, пытаясь перекричать рев большого грузовика с двадцатью тоннами грязи и отходов, ползущего по долине. Рядом с его большими колесами люди напоминали карликов.
– Мне просто нужно, чтобы ты уделил мне пару часов своего времени, – сказал Дэн, чувствуя, как от постоянных криков начинает першить в горле. – Господи! Я проделал такой путь, чтобы узнать твое мнение!
Работы в этой провинции были запоздалыми мерами китайского правительства, которое только сейчас осознало, что парниковый эффект опустошит Китай, как и весь остальной мир. Власти страны попросили Фриберга лично возглавить программу национальной реконструкции. На одном конце долины китайские инженеры и простые жители строили дамбу для защиты главной электростанции от наводнений и вышедшей из берегов Янцзы. На другой стороне команда из компании «Ямагата Индастрис» строила комплексную насосную станцию, чтобы собирать углекислый газ, выделяемый дымовыми трубами электростанции, и хранить его глубоко под землей в опустевших угольных шахтах.
– Послушай, я помню, что все еще получаю зарплату в «Астро», но это не означает, что я буду отзываться на малейший твой свист! – недовольно нахмурившись, сказал Фриберг.
Дэн посмотрел в светло-голубые глаза собеседника и увидел там боль, разочарование и настоящий страх. Очевидно, Зак винит себя за разразившуюся катастрофу. Дэн понимал это. Именно он, проведя расчеты, предсказал наступление кризиса парникового эффекта, поэтому и ведет себя так, словно это его личная вина. Когда-то давно недалекие и суровые правители казнили гонцов, приносящих дурные вести. Теперь гонцы и сами хотели лишить себя жизни.
– Понимаешь, Зак, ты должен время от времени питаться, так ведь? – начал Дэн так спокойно, как только мог.
Фриберг осторожно кивнул. В прошлом он часто попадал под влияние красноречивого Рэндольфа и в итоге делал вещи, которые вовсе не собирался.
– Так вот: я принес тебе завтрак, – сказал Дэн, махнув рукой в сторону стоявшего поодаль большого трейлера. Его крыша блестела от гладких панелей солнечных батарей. – Когда прозвучит сигнал на обед, приходи, и поедим вместе. Это все, что я прошу.
– Хочешь, чтобы я обдумал твое предложение во время обеда? Думаешь, я могу принять решение за час или даже меньше?
Дэн пожал плечами.
– Нет, так нет. Единственное, о чем прошу, – просто взгляни.
Фриберг бросил на Рэндольфа далеко не счастливый взгляд. Однако через пять минут после сигнала на обед он осторожно постучал в дверь фургона.
– Мне следовало догадаться, – пробормотал он, проходя внутрь вслед за Большим Джорджем.
Трейлер был обставлен роскошно. Молодая симпатичная японка, маленькая и тихая, помешивала горячие овощи в электрическом котелке. Дэн сидел в кресле из кожзаменителя рядом со складным обеденным столом. На плечах у него был замшевый пиджак, несмотря на относительное тепло в фургоне. На лице Дэна виднелся небольшой след, оставленный гигиенической маской, которую он недавно снял.
– Выпьешь? – спросил Дэн, вставая с кресла.
Перед ним на столе стоял полупустой стакан с чем-то пенистым.
– Что у тебя? – поинтересовался Фриберг, усаживаясь в кресло напротив.
Стол был накрыт на двоих.
– Имбирное пиво. Джордж приобщил меня к нему. Алкоголь почти не присутствует, и к тому же полезно для пищеварения.
Фриберг пожал плечами.
– Ладно, налей и мне.
Джордж быстро вынул из холодильника коричневую бутылку, открыл и налил гостю целый стакан.
– Хорошо сочетается с бренди, кстати говоря, – заметил он и передал стакан Фрибергу.
Ученый молча взял пиво, и Джордж вернулся обратно к своему посту у двери, держа большие руки у груди, как профессиональный вышибала.
Сделав небольшой глоток, Дэн спросил:
– О чем тебе следовало догадаться?
Фриберг махнул рукой, показывая на мобильные апартаменты.
– Что ты даже здесь не обойдешься без роскоши.
Дэн засмеялся.
– Если приходится отправляться в глушь, бери с собой хоть немного созданного человечеством комфорта.
– По-моему, здесь слишком тепло, – мягко пожаловался Фриберг.
Дэн вновь устало улыбнулся.
– Просто ты уже привык жить в диких условиях, Зак, а я – нет.
– Да, наверное, ты прав, – произнес Фриберг и посмотрел на картину над головой Дэна: маленькая девочка стоит около дерева. – Это настоящая картина?
– Нет, голограмма.
– Красиво.
– Где ты здесь живешь?
– В палатке, – сухо ответил Фриберг.
Дэн кивнул.
– Так я и думал!
– Кстати, очень удобная палатка. Но, конечно же, не такая удобная, как твой фургон.
Его глаза быстро оценили богатую обстановку столовой.
– Сколько здесь еще комнат?
– Только две: кабинет и спальня. С большой кроватью.
– Да, надо полагать…
– Если тебе нравится, то это – твое.
– Что? Голограмма?
– Нет, весь фургон. Вся эта хибарка твоя! Я уезжаю сегодня вечером. Если найдешь кого-нибудь отвезти нас с Джорджем на взлетно-посадочную полосу, можешь оставить фургон себе.
Фриберг от удивления едва не подскочил.
– Ты можешь так просто отдать этот фургон? Из того, что я слышал… – начал растерянно бормотать он.
– Для тебя, Зак, отдам последнее, если потребуется! – перебил Рэндольф.
На лице Фриберга появилась ироническая насмешка.
– Пытаешься дать взятку?
– Ну да. А почему бы и нет?
– Хорошо, давай выкладывай, что ты хотел предложить?
– Эй, Джордж! – позвал Дэн. – Принеси мне ноутбук.
Почти час спустя Фриберг поднял взгляд с экрана ноутбука и сказал:
– Вообще-то я не специалист по ракетам и двигателям. Мои знания об атомных реакторах поместятся в наперсток, но то, что ты рассказал, звучит вполне реально.
– Думаешь, получится? – спросил Дэн.
– Откуда мне знать? – раздраженно ответил Фриберг. – Зачем вообще нужно было проделывать такой путь, чтобы узнать мое мнение о том, в чем я абсолютно не разбираюсь?!
Дэн ответил не сразу.
– Потому что я доверяю тебе, Зак. Хамфрис – скользкий тип. Все эксперты, с которыми я консультировался, утверждают, что ракета с ядерным двигателем вполне может выполнить задачу, но откуда мне знать, не подкупил ли он их?! Он что-то скрывает, какую-то секретную программу. По-моему, идея о ядерном двигателе – лишь верхняя часть айсберга. Думаю, он хочет прибрать к рукам всю корпорацию «Астро».
– Ну и ну! – сказал Фриберг, усмехнувшись. – Сколько метафор!
– Я говорю серьезно! Хамфрису я не верю, я верю тебе.
– Дэн, мое мнение ничего не решает. С тем же успехом можешь советоваться с Джорджем или своим поваром.
Согнувшись над столом, Дэн сказал:
– У тебя связи, свяжись с экспертами, которых использует Хамфрис, и разузнай у них правду. Поговори с другими людьми, с настоящими специалистами в этой области и посмотри, что они скажут. Ты поймешь, где правда, даже если они просто намекнут. Ты можешь…
– Дэн! – холодно сказал Фриберг. – Я работаю двадцать пять часов в сутки!
– Я знаю, знаю.
Фриберг полностью посвятил себя работе. Он бросил все силы на то, чтобы смягчить кризис парникового эффекта и сократить выбросы газов промышленными электростанциями, работающими на твердом топливе.
Столкнувшись с разрушительными изменениями в климате вследствие парникового эффекта, народы мира оказались застигнуты врасплох и теперь всеми жалкими силами пытались остановить катаклизмы. Мировой Экономический Совет возглавил промышленников и предпринимателей всего мира и безуспешно пытался перевести автомобили и другие транспортные средства на электрические двигатели. Но это означало втрое увеличить мировую мощность электростанций, а предприятия, работающие на твердом топливе, строились гораздо дешевле и быстрее, чем атомные станции. В мире все еще имелись достаточные запасы нефти, однако по сравнению с запасами угля они казались ничтожными. Атомные станции, использующие принцип деления ядра, были дорогими, сложными и к тому же вызывали яростный протест многих общественных организаций, как и все, что связано с атомной промышленностью.
Таким образом, строилось все больше и больше электростанций, особенно в наиболее развитых странах, таких как Китай и ЮАР. Мировой Экономический Совет настаивал на том, чтобы новые электростанции собирали выбросы углекислого газа, парниковых газов и закачивали их специальными насосами глубоко под землю.
Закари Фриберг посвятил свою жизнь труду по уменьшению и смягчению парниковых катастроф. Он отошел от активной деятельности в «Астро», где возглавлял группу ученых, и отправился на другой конец планеты руководить масштабными проектами восстановления планеты. Жена бросила его, детей он не видел уже больше года. Личной жизни у ученого практически не было, но он неотступно следовал своему призванию и пытался сделать все возможное, чтобы уменьшить последствия настигшей Землю катастрофы и замедлить уже почти необратимый процесс парникового эффекта.
– Так как все идет? – спросил его Дэн.
Фриберг покачал головой.
– Все равно что плевать против ветра. Наши усилия почти не видны, а способа уменьшить парниковый эффект практически не существует.
– Но я думал…
– Мы работали как лошади на протяжении… скольких лет? Десяти? А толку? Когда только начинали, твердое топливо при сгорании выбрасывало шесть миллиардов тонн углекислого газа в воздух каждый год. Знаешь, сколько выбрасывается в атмосферу сегодня?
Дэн отрицательно покачал головой.
– Пять и три десятых миллиарда тонн, – с нескрываемой злостью в голосе сказал Фриберг.
Дэн вздохнул.
Показав на большие грузовики, проносящиеся мимо, Фриберг проворчал:
– Ямагата пытается перевести весь свой арсенал машин на электричество, но китайцы все еще используют машинное масло. Некоторые люди просто не обращают внимания на предупреждения! Русские опять говорят о культивировании того, что называют «целиной» в Сибири. Там уже тает даже вечная мерзлота. Они считают, что могут превратить тот район в новый пшеничный пояс, как Украину.
– Значит, что-то хорошее из этого все же выйдет, – пробормотал Дэн.
– Ничего не выйдет! – рявкнул Зак. – Океаны продолжают нагреваться, Дэн! Если мы не остановим рост температуры, случится непоправимое! Если начнет выходить метан, который в них заморожен…
Дэн открыл рот, чтобы ответить, но Фриберг продолжил свою тираду:
– Знаешь, сколько метана таится в недрах океана? Двадцать септильонов тонн! Этого достаточно, чтобы создать такой парниковый эффект, который вмиг растопит ледники Гренландии и Антарктиды. Каждую льдинку в мире! Мы все утонем!
– Тем более! – сказал Дэн. – Надо попытаться использовать Пояс Астероидов! Мы сможем найти все металлы и минералы, в которых нуждается Земля, Зак! Мы переместим мировые промышленные центры в космос, где они не будут причинять вреда нашей окружающей среде.
Фриберг бросил на Рэндольфа скептический взгляд.
– Мы можем сделать это! – настаивал Дэн. – Если только запустить этот корабль! Может, это и есть ключ ко всей истории: эффективное движение вперед сведет затраты на разработку рудников на астероидах к нулю и станет вполне экономически жизнеспособным предприятием.
Фриберг долгое время молчал. Он смотрел на Дэна зло и в то же время печально. Наконец он произнес:
– Я сделаю для тебя несколько звонков. Это все, что в моих силах.
– О большем я и не прошу, – отозвался Дэн, заставив себя улыбнуться. – И еще надо отвезти нас с Джорджем на взлетную полосу.
– А как насчет поварихи? Рассмеявшись, Дэн ответил:
– Достается тебе в комплекте с фургоном. Она говорит только по-японски, зато готовит бесподобно. Кстати, в постели эта цыпочка тоже хороша!..
Фриберг густо покраснел, однако не отказался от подарка Рэндольфа.
Селена
Офицер-таможенник с удивлением смотрел на пластиковую клетку и четырех маленьких мышей, съежившихся в углу среди упаковок с едой и круглых шариков драже.
Его лицо нахмурилось, и он посмотрел на Панчо.
– На Селену нельзя привозить домашних животных!
Другие астронавты свободно проплыли мимо таможенника без задержек, оставив Панчо наедине с суровым на вид инспектором. Они прибыли на Луну без проблем. Никто из пятерых так и не обнаружил, что Панчо сняла со счета каждого проценты за те полчаса или час. Панчо знала, что даже если бы они и догадались об этом хитром трюке, сумма не такая уж и значительная, чтобы раздувать из-за нее скандал. Для нее же имела значение не столько сумма, сколько игра в находчивость.
– Это не домашние животные, – холодно сказала она инспектору. – Это еда.
– Еда?
Темные брови мужчины изогнулись от удивления.
– Да, еда. Для моего телохранителя. Большинство таможенников уже знали ее, но этот парень был, очевидно, новичком, по крайней мере раньше Панчо его никогда не видела.
«А он довольно симпатичный! – подумала она. Темно-синий комбинезон очень подходил к цвету его глаз. – Немного староват, однако». На висках начала пробиваться седина. А может, работает день и ночь, чтобы скопить достаточно денег на омолаживающую терапию.
Словно догадавшись о ее мыслях, он сердито спросил:
– Ваш телохранитель питается мышами?
– Да, сэр, именно так.
– И где же этот ваш телохранитель? – раздраженно спросил он.
Панчо подняла ногу в легкой туфельке и поставила на стол инспектора. Задрав вверх одну из штанин, она развела руки в стороны прямо напротив расширившихся от удивления глаз инспектора. Змея была около тридцати пяти сантиметров длиной. Она посмотрела на инспектора своими круглыми блестящими глазками и злобно зашипела. Мужчина отскочил почти на метр.
– Элли – генетически модифицированная змея. Она не вырастет больше этого размера. Кстати говоря, очень послушная и смертельно ядовитая.
К чести инспектора, тот быстро оправился от шока или по крайней мере постарался это сделать.
– Вы… сюда нельзя привозить змей. – Его голос едва заметно дорожал. – Это против правил и…
– Существует специальное исключение, – спокойно сказала Панчо. – Можете проверить. Статья семнадцать, пункт «Д», поправка одиннадцать.
Нахмурившись, инспектор открыл указанную статью закона на своем наручном мини-компьютере. Панчо точно знала, что такая поправка существует: она лично дошла до комитета Селены по вопросам здоровья и безопасности и добилась того, чтобы ее вписали в закон. Это стоило ей кучу сил и времени, невероятного количества ужинов с мужчинами, годившимися Панчо в дедушки. Что интересно, единственное сексуальное домогательство, которому она подверглась, произошло со стороны возглавлявшей комитет женщины.
– Что ж, давайте посмотрим, если вы настаиваете, – сказал инспектор, глядя на маленький экран. – Каким образом вам удалось заставить их изменить закон?
Панчо ослепительно улыбнулась.
– С огромным трудом!
– Так, значит, эта маленькая штучка ядовитая?
– Яд модифицирован, чтобы уменьшить его смертельный эффект, но он все еще смертелен, если вовремя не принять противоядие.
Панчо аккуратно вынула тонкий стеклянный пузырек из своей сумки и помахала им перед глазами изумленного инспектора.
Таможенник покачал головой в удивлении и молча встал, словно окаменелый, пока Панчо возвращала змею на место.
– Он ест мышей?
– Не он, а она! – ответила Панчо, поправив брюки и выпрямившись. – Если я нахожусь на Селене больше месяца, то вынуждена заказывать мышей с Земли, а это стоит немало.
– Да уж, наверное.
– Мыши никогда не выходят за пределы своей клетки, – добавила Панчо. – Раз в неделю я запускаю к ним Элли.
Инспектор скривился от отвращения. Он взял документы из рук девушки и провел их через электронное считывающее устройство. Машина пискнула. Панчо прошла таможенный контроль. Инспектор поместил прозрачную клетку с мышами обратно в дорожную сумку и застегнул молнию.
– Проходите. С прибытием на Селену! – сказал он, словно сам себе не веря.
– Спасибо.
Прежде чем она повесила сумку на плечо, он нерешительно спросил:
– А-а… что вы делаете сегодня вечером? Панчо еще раз ослепительно улыбнулась.
– Я бы с удовольствием поужинала с вами, но у меня уже назначено свидание.
Одевшись в белый брючный костюм и накинув на плечи розовый шарф, Панчо направилась по маршруту, который ей прислал Мартин Хамфрис.
В земных городах высота означала престиж. В гостиницах и особняках чем выше этажом ты живешь, тем выше и твоя цена. Пентхаусы считались самыми престижными и, соответственно, самыми дорогими. На Луне же поселения людей располагались под поверхностью, и чем ниже ты жил, тем богаче считался. Поверхность Луны не имеет атмосферы и потому опасна. Между ее солнечными и темными сторонами температура колеблется до четырехсот градусов. Поверхность постоянно находится под воздействием сильных лучей радиации из космоса, нередко проливается метеоритный дождь.
Мартин Хамфрис, наверное, безумно богат, подумала Панчо по дороге в лифте на самый нижний ярус Селены. Согласно биофайлам систем, Хамфрис считался одним из самых богатых людей системы Земля – Луна, но, может, это просто дутая реклама… Газеты и скандальные сайты писали о нем больше, чем биофайлы. Они называли его просто Хамп или Хампер. Он имел репутацию охотника и интригана, дважды женатого, который встречался с множеством медиазвезд и «девочками с обложек». Просмотрев журнальные иллюстрации его «свиданий», Панчо отметила преобладание высоких, длинноногих, томных и ярких женщин со стильными прическами и яркой одеждой, едва прикрывающей тело.
Сделав это открытие, Панчо почувствовала себя относительно надежно. Хампер вряд ли заинтересуется девчонкой с мальчишескими замашками. К тому же, если он и попытается применить свои грязные штучки, Элли сможет ее защитить.
Он позвонил лично, без всяких посредников и попросил прийти к нему домой, чтобы обсудить некое деловое предложение. Может, хочет переманить ее из «Астро» в свою компанию? «Астро» платила хорошие деньги, но если Хамфрис предложит больше, Панчо будет работать на него. Все просто: где деньги, там и работа.
Но почему он позвонил сам, а не поручил своим администраторам провести с ней интервью?
На ярусе имелось только несколько жилых комплексов, прочно возвышавшихся над грунтом. Панчо прошла по хорошо освещенному тоннелю, впереди показались роскошные особняки. Стены коридора покрывал искусный барельеф на астрономические мотивы, но среди них попадались и земные ландшафты. Она насчитала около ста шагов между дверями, что означало, что жилые комплексы по другую сторону коридора больше, чем целые районы на верхних уровнях. Двери были тоже красивыми: двойные, почти все так или иначе оригинально оформлены. Некоторые походили на настоящее дерево.
Все это впечатлило Панчо. Она оказалась совсем не готова увидеть таким дом Мартина Хамфриса. В самом конце коридора находилась металлическая дверь из материала, внешне похожего на полированную сталь. Проход выглядел как люк воздушного шлюза или дверь хранилища в банке. Дверь плавно открылась с легким шипящим звуком, как только Панчо приблизилась на расстояние вытянутой руки.
«Оптическая система распознавания объектов, – подумала она. – А может, за коридором следят его люди?!»
Она шагнула в открытый проход и тут же почувствовала, что попала в какой-то другой мир. Девушка оказалась в широкой, с высокими сводами пещере природного происхождения глубоко под поверхностью Луны. Кругом благоухали цветы: красные, желтые, голубые. По обеим сторонам росли деревья с густой зеленой листвой. Настоящие деревья! Панчо, в изумлении разинув рот, смотрела на молодые деревья ольхи, клена и березы, аккуратно посаженные папоротники и красный жасмин. Единственные деревья, которые она видела на Луне, находились только в отеле «Гранд Плаза» и по сравнению с этими казались просто жалкими пустынными колючками. После серого однообразия запутанных коридоров Селены и плотно расположенных жилых комплексов пространство, яркий цвет и насыщенный аромат растущих в таком изобилии цветов потрясли Панчо до глубины души. Тут и там выступали валуны, отдаленные стены пещеры и своды высокого потолка оказались лунными скалами. Все это великолепие освещали мощные лампы.
«Господи, я словно очутилась в сказке!» – подумала Панчо.
В сказке про страну Оз… И, как в сказке, вдоль аккуратно подстриженных кустов, покрытых цветами, шла дорожка, сплошь покрытая лепестками цветов. Да, это гораздо более волшебное зрелище, чем желтый кирпич.
Панчо вдруг поняла, что единственное, чего здесь не хватает, – это поющих на деревьях птиц. Среди густой листвы не слышалось никаких звуков жужжания насекомых, листву не колыхал легкий свежий ветерок. Столь роскошный сад оказался просто большой искусной оранжереей, которая стоит, наверное, баснословных денег!
Девушка плавно скользила по тропинке, пока за последним поворотом, в самом сердце огромной пещеры не показался дом, окруженный аккуратными клумбами с розами, ирисами и пионами. Маргариток и ноготков нет, заметила Панчо. Наверное, эти цветы сочли слишком простыми для такой резиденции!
Дом был огромным! Невысокий, но просторный, с покатой крышей и стенами из лунного камня с большими широкими окнами. Широкий внутренний двор, обрамляющий большие двойные двери парадного входа, с фонтаном, журчащим посередине. Подумать только! Фонтан на Луне!
Панчо медленно подошла к двери и дотронулась до ее резной поверхности. На ощупь она оказалась из пластика, имитирующего дерево. Несколько секунд девушка стояла около двери, затем снова повернулась к внутреннему двору и посмотрела на деревья, цветы, фонтан. Какой же человек может тратить столько денег на подобное жилище?! Какой человек вообще может иметь столько денег?!
– Добро пожаловать, мисс Лэйн!
Звук голоса заставил Панчо вздрогнуть. Мужчина бесшумно открыл дверь, пока она стояла спиной к дому и любовалась зеленью вокруг. Хозяин дома оказался на вид почти ее ровесником, невысокого роста и с очевидной склонностью к полноте. Он был одет в светло-желтую тунику, доходящую ему до бедер. Коричневые брюки плотно обтягивали ноги и бедра. Дорогие начищенные кожаные ботинки бросались в глаза. Кожа мужчины была неестественно белой, темные волосы гладко зачесаны назад.
– Я пришла на встречу с мистером Хамфрисом, – сказала она. – По приглашению.
Он засмеялся.
– Я и есть Мартин Хамфрис. Сегодня вечером я дал отгул своему обслуживающему персоналу.
– О!
Хамфрис жестом пригласил Панчо пройти в дом. Зная, что Элли уютно примостилась на ее ноге, девушка спокойно прошла вслед за хозяином.
Обстановка в доме оказалась не менее роскошной, чем территория вокруг. Просторные комнаты уставлены самой прекрасной мебелью, которую когда-либо видела Панчо. Гостиная такая большая, что в ней впору устроить спортивную арену, диваны обиты превосходной тканью, голографические окна показывали эффектные земные пейзажи: Большой Каньон, гора Фудзи, Манхэттен перед тем, как его поглотили наводнения.
Стол в столовой, такой огромный, что за ним с легкостью уселись бы около двадцати человек, сейчас был накрыт только на двоих. Хозяин дома сначала провел гостью в библиотеку, где единственное голографическое окно показывало необъятную глубину космического пространства.
В углу библиотеки стоял бар.
– Что хотите выпить? – спросил Хамфрис, пригласив Панчо сесть в одно из обитых плюшем кресел.
– Что угодно, – пожала плечами Панчо.
Один из лучших способов узнать об истинных намерениях мужчины – позволить ему выбрать тебе напиток.
Он бросил на нее быстрый пронизывающий взгляд, и Панчо почувствовала себя словно под рентгеновскими лучами. Серые глаза мужчины казались холодными и безжизненными, как лунный камень.
– У меня есть отличное шампанское! – сообщил он.
Панчо улыбнулась.
– Отлично, спасибо.
Он нажал кнопку на поверхности бара, и откуда-то снизу появился серебряный поднос с открытой бутылкой шампанского в ведерке со льдом и двумя бокалами на длинных ножках. Хамфрис достал бутылку из ведерка и налил пенящуюся жидкость в бокалы. Панчо заметила, что ледяная бутылка быстро покрылась капельками воды. Бокалы выглядели хрустальными. Наверное, сделаны на заводе Селены.
Пузырьки шампанского щекотали нос, но вино оказалось действительно отличным: холодное, бодрящее и с изысканным вкусом, который очень понравился Панчо. Она молча потягивала шампанское, сидя рядом с Мартином Хамфрисом на мягком высоком стуле около бара.
– Вы, наверное, безумно богатый человек, если все это принадлежит вам! – сказала она.
Его губы изогнулись в хитрой улыбке.
– Если честно, это не мое.
– Разве?
– Официально здание является исследовательским центром и принадлежит концерну Хамфрисов. Им управляет Консорциум университетов Земли и Исполнительный Комитет Селены.
Панчо отпила шампанского, раздумывая над словами Хамфриса.
Он продолжил:
– Я живу здесь, когда бываю на Селене. Научные сотрудники работают в другой части здания.
– Но они не живут здесь, так ведь?
Он рассмеялся.
– Нет, их жилой комплекс располагается на несколько уровней выше, в… более скромных условиях.
– А вы живете здесь совершенно бесплатно?
– Что ж, это одно из преимуществ богатства, – махнув рукой, отозвался он.
Кивнув, Панчо спросила:
– А что здесь исследуют ученые?
– Экологию Луны. Пытаются узнать, как можно создать условия, максимально приближенные к земным.
– То есть такие места, как «Гранд Плаза»?
– Да, однако полностью автономные. Пока что нам приходится время от времени поставлять новые запасы воды и других ресурсов.
– А все эти деревья и цветы?
– Мы смогли создать поистине потрясающий сад, но стоит он невероятно дорого. Пришлось приложить немало усилий, ведь здесь нет ни птиц, ни насекомых, чтобы опылять деревья. Идиоты, которые возглавляют Комитет охраны окружающей среды на Селене, не разрешают поместить сюда ни одного жука. Как будто похудеют от этого! Люди здесь настолько глупы и недальновидны, что, наверное, даже в замочную скважину смотрят сразу обоими глазами.
Панчо улыбнулась, вспомнив, с каким трудом она убедила чиновников Селены позволить привозить Элли и мышей. «Должно быть, я умнее его, – подумала она. – А может, чиновники Селены просто не любят миллиардеров, которые пытаются заправлять всем и вся».
– Лампы широкого спектра требуют немалой электроэнергии, – продолжил Хамфрис.
– Однако электричество не дорогое, не так ли?
Магнат сделал большой глоток шампанского, затем ответил:
– Дешевое, но только если использовать солнечную энергию, получаемую с поверхности, и сверхпроводящие аккумуляторы, чтобы хранить электрическую энергию в течение ночи. А все вместе это стоит немало денег.
– Да, но если у вас есть оборудование, то эксплутационные расходы не так уж велики.
– В общем-то вы правы, хотя их поддержание требует немалых средств.
– Вы имеете в виду сохранение солнечных батарей на поверхности? Тогда, конечно, это дорогое удовольствие…
– Любая работа на поверхности требует огромных затрат, – проворчал Хамфрис, поднося бокал к губам.
– Сколько же тогда составляет ваше состояние? – внезапно спросила она.
Хамфрис не подавился шампанским, но проглотил его с явным с трудом.
– Я имею в виду, вы владеете частью этой роскоши или она просто находится в вашем пользовании? – добавила она.
Хамфрис помедлил, прежде чем ответить.
– Мой дед сколотил состояние на компьютерном буме примерно в начале века. Он был достаточно умен, чтобы выйти на мировой рынок, пока тот еще развивался, и быстро покинуть его, прежде чем тот понес существенные потери.
– А что именно вы подразумеваете под компьютерным бумом? – спросила Панчо.
Проигнорировав вопрос, Хамфрис продолжил:
– Отец получил два высших образования – биологическое и юридическое. Он купил полдюжины компаний, занимающихся биотехнологиями, и со временем сколотил одно из самых больших состояний на Земле.
– А вы что оканчивали?
– Я получил образование в Уортонской коммерческой школе и в Йельском университете.
– Значит, вы юрист.
– Да, но правом никогда не занимался.
Панчо почувствовала какую-то смутную тревогу. Слишком уклончивый ответ… с другой стороны, что еще можно ожидать от юриста? Она вспомнила старую шутку: юрист лжет, как только открывает рот.
– А чем вы занимаетесь? – спросила она как можно более беззаботно.
Хамфрис улыбнулся, и в его улыбке даже мелькнула тень искренности.
– О, в основном я делаю деньги! Кажется, у меня талант.
– Я бы сказала, что и тратить деньги вы тоже мастер! – обведя взглядом роскошную библиотеку, заметила Панчо.
Хамфрис громко засмеялся.
– Да, наверное, так и есть. К тому же я очень много трачу на женщин.
