Борис Мышлявцев
Осьминог. Неонуарная киноповесть
ГЛАВА 13. «Лернейская Гидра»
Андрюха зашел в кабинет Романа, достал из кармана флешку.
– Тут все видео с того опроса, который по нашему делу был. А по Николаю Арнольдовичу который делали – это тебе у Пашки надо спрашивать. А зачем тебе? – спросил он. – Дело раскрыто, все довольны…
– Сам не знаю. Я вот все думал – что связывает убитых девушек? Не мог никак понять. А ты вот посмотри.
Роман развернул к Андрюхе экран ноутбука. На экране – две фотографии, Аиды Терновских и Дарьи Богер, в одинаковых полосатых шапочках.
Андрюха долго смотрел на фото, потом спросил:
– Шапочки, что ли?
– Шапочки.
– Завезли в магазин сто таких шапочек, и что? А у третьей жертвы вообще никакой шапочки не обнаружилось, – сказал Андрюха, усаживаясь на стул.
– Если убийца плохо знал жертву в лицо, но знал, что она будет в такой вот шапочке – мог же он перепутать девушек? По комплекции примерно одинаковы, одежда тоже похожая. А шапочка яркая, она на себя внимание отвлекает.
– Теоретически все это возможно, – согласился Андрюха. – Но улики-то указывают конкретно на Христенко покойного.
– Вот именно – покойного, – сказал Роман. – То есть мы от него самого вообще ничего узнать не можем. А зачем он бабушку свою зарезал, ты можешь объяснить?
– Так он сумасшедший, что тут объяснять, – пожал плечами Андрюха. – Бабку тоже в жертву принес своему Люциферу или Ктулху. Ты к чему, вообще, клонишь?
– Я просто размышляю логически. Вот смотри, если все дело в шапочках и в том, что девушек между собой спутали – тогда что получается?
– И что получается? – спросил Андрюха, налил себе кипятку, хотел бросить туда чайный пакетик, но передумал.
– Человек хочет убить конкретную девушку, которую он лично не знает – для него шапочка важный ориентир. Тут не подходит ни версия ритуального убийства, ни версия маньяка, ни версия личной неприязни. На что это похоже?
– Да мало ли на что, – задумался Андрюха. – Например – киллер. У девок ничего нет, но есть бизнеса у их родителей. Тогда киллер по ошибке убивает Аиду…
– Но это косяк – задание-то не выполнено. Денег не будет, – сказал Роман.
– Не будет, да… И тогда он все-таки находит нужную ему девушку – и тоже убивает. А крест на фига?
– Ложный след. Потом третьим убийством он этот ложный след закрепляет, – пояснил Роман.
– Под ногтями у третьей жертвы – кожа Саурона. На руке у него есть соответствующие царапины, – сказал Андрюха.
– Но тогда убийца должен был знать, что Саурон у нас на подозрении.
– Так Славуцкая у себя в блоге по этой версии несколько материалов делала. Сейчас вообще – купается в лаврах… Или почивает на них, или как там… «Натолкнула следствие на верный ход мысли».
– Да, у нее прямо звездный час! – засмеялся Андрюха. – А мясо дельфина – тоже убийца подкинул? Тогда он должен был узнать о результатах экспертизы от кого-то из нас.
– Не обязательно. Мог работать в дельфинарии – тогда ему было бы понятно, что мы подозреваем кого-то из сотрудников, – возразил Роман.
– Киллер, работающий в дельфинарии? То есть кто-то с серьезными интересами нанимает непонятно кого, вместо того, чтобы к профессионалам обратиться? Так себе версия. Но в любом случае – сейчас все это просто игра ума. Дело блестяще раскрыто, никто заново начинать не будет.
***
– А я же сразу говорила – сатанист там работает, в дельфинарии! – с наивной гордостью сказала Лена. Раньше ее наивность умиляла Романа, но сейчас он немного скривился в ответ на ее слова.
– Давай просто покатаемся немного, – сказал Роман. – может, до Золотого Взморья сгоняем?
– Не, – мотнула головой Лена. – На перевалах снег везде. Никто из наших в Край вообще не едет. На Американском перевале прикинь – три фуры перевернулось! Сейчас люди в аэропорт опаздывают – а их не везет никто, ни за какие деньги. Хера ли толку в деньгах, если машину расхерачишь?
– Тогда просто по городу, окей?
– Окей. Я у Славуцкой прочитала, как она заговор сатанистов раскрыла. Двое, говорит, арестованы – и оба повесились. Про тебя она тоже писала. Знаешь, что написала?
– Лена усмехнулась, а Роман хмыкнул:
– Да знаю я.
Они помолчали, потом Роман попросил:
– Расскажи мне про Охотск.
– Фу, – скривила Лена свои красивые губы. – Даже вспоминать не хочу. Зоновские рожи, забухаторы. Нормальные люди выехали все, в цивилизацию, так сказать.
– В цивилизацию – это сюда, что ли? – рассмеялся Роман.
– А что смеешься? Ты бы пожил там, посмотрела бы я на тебя… Кстати раньше, прикинь, Охотск был столицей Восточной Сибири и Русской Америки. И первое мореходное училище за Уралом у нас было!
– Это когда было-то?
– В восемнадцатом веке, вроде бы… – с легкой грустью сказала она. – Ой, смотри, Инга. Вон там, за перекрестком, где эти скульптуры.
Роман взглянул в сторону сквера. Ах, как над этим сквером потешались редкие в этих краях москвичи и даже приезжие из Края! Пластиковый Апполон, пластиковый Геракл с Лернейской Гидрой и другие персонажи греческой мифологии неожиданно вырастали между стесненного торговыми центрами скверика. Они напоминали выполненных в манере соцреализма пионеров-героев, женщин с веслом, чебурашек – кого угодно, только не олимпийцев. Роман считал: ну и что? Да, они убоги, эти боги. Но другой античности у нас нет. Пусть хоть такая будет…
Инга разговаривала с каким-то мужчиной и разговор этот, судя по всему, происходил на повышенных тонах. Мужчина схватил Ингу за руку, она оттолкнула его и быстро пошла в сторону одного из торговых центров. Мужчина не стал догонять ее.
Светофор замигал и они поехали.
– А с кем это она, не знаешь? – спросил Роман.
– По-моему – ее знакомый с Охотска, – удивленно ответила Лена. – На нашей улице жил.
– Антон?
– Не помню, – пожала плечами Лена. – А ты его откуда знаешь?
– Так, случайное знакомство. Недавно в баре познакомились.
– Ты еще и в бары успеваешь… Человек-оркестр прямо. Че, сейчас куда?
– На работу, – вздохнул Роман. – Бумажками заниматься.
– Ты не передумал увольняться?
– Уже все, заявление подписано. Дело сдаю – и свободен. Как муха в полете, как Генстепыч говорит.
– Да забери ты это заявление. Лучше отпуск возьми, все обдумай хорошенько.
– Я полгода назад уже брал отпуск.
– Ну еще возьми. Войдут в положение…
– А какое положение? Никто и не видит ничего такого.
– Ты про аварию?
– Про нее. Знаешь, что мне Геннадий Степанович сказал как-то? «На данный момент ты для общества являешься более ценным субъектом, чем какой-то полубомж».
– А разве не так? – округлила Лена свои тщательно подведенные глаза.
***
Роман набрал в поисковике запрос «цереброфарм». Совместное российско-японское предприятие по производству медицинских препаратов… Майндбустер… Препарат МайндБустер разрешен к применению в 13 странах, включая такую большую страну, как Индия… в большинстве развитых стран использование препарата запрещено… У склонных к гипертонии с большой вероятностью вызывает резкие скачки давления и тромбозы, резко повышающие риск инфарктов и инсультов… В России разрешено его производство для реализации за пределами страны… Основным доказанным эффектом препарата является резкое повышение когнитивных способностей… Резкий рост ай-кью во всех изученных возрастных группах… На этом фоне происходит снижение эмпатии, прочих эмоциональных реакций без проявлений депрессивного синдрома или снижения мотивации…
Роман открыл сайт компании. Он был англоязычным. Нашел нужный номер, позвонил.
– Цереброфарм, – отозвался приветливый женский голос.
***
– Здравствуй, здравствуй, Порфирий Петрович! – Олег встал и приветливо протянул руку Роману.
– Я Роман, мы с вами знакомились на сорок дней у Инги.
– Ну хоть не Родион Романович, – улыбнулся Олег. – Это просто аллюзии к Достоевскому. Не читали «Преступление и наказание»?
– В госпитале читал, после ранения, – ответил Роман, усаживаясь в предложенный стул. – А это у вас Скелетон?
Он похлопал по спинке стула.
– Скелетон, – подтвердил Олег. – У вас, поди, такой же? Для позвоночника очень пользительно.
– Ну нет, стул за десятку баксов? Для меня это перебор был бы. Я в инете про одного чиновника читал – зарплата сто тысяч рублей в месяц, а дома такие вот Скелетоны по десятке баксов…
– Я не чиновник, мне можно, – улыбнулся Олег, но глаза у него были не то чтобы холодными, как у киллера какого-нибудь, а просто бесстрастными, как у осьминога. Роман вспомнил Василия из аквариума Николая Арнольдовича – как ловко он съел рыбку! Шевельнулся, взмахнул щупальцами – и рыбки как и не было…
– Вы же друг семьи, как я понимаю? Хотел несколько вопросов про Дашу задать.
– Спрашивайте, – кивнул Олег. – Но только… Я слышал, что дело закрывается, убийца найден?
– Все верно. Я сейчас к закрытию оформляюсь. Мне для проформы надо приложить несколько опросов… А вас я в свое время упустил. Вы в свободной форме скажите что-нибудь, я протокольчик тут же напишу, вы подпишите – да и все.
– Даже и не знаю, что рассказать вам… Даша хорошей девочкой была. Доброй… Помню на острова поехали, лет пятнадцать назад это было. Жарим мидий в костре, все дела. Я говорю – давайте морских ежей еще возьмем, тут их много. А Даша говорит –не надо ежиков убивать, их жалко. Я ее спрашиваю – а мидий тебе не жалко? Она говорит – одно дело ракушки, а другое – ежики. Жалостливая девочка была…
Роман изредка вписывал что-то в протокол, затем протянул листок Олегу:
– Окей, хватает. Вот здесь подпишите. И вот здесь. Тут напишите – с моих слов записано верно, мною прочитано.
Олег прочитал внимательно романовы каракули, расписался. Роман сказал:
– Не для протокола, просто для себя – а что за МайндБустер? Я прочитал, что усиливает интеллект и все такое, но… Фуфломицин?
– Ну что вы, какой фуфомицин! Стали бы японцы у нас открывать производство фуфломицина? Препарат реальный, эффективность доказана. Есть побочки, из-за них в Японии производство запретили. Но мировой спрос имеется – вот и производим. В россии не продаем. Но здесь проводим исследования. Не на людях конечно, на дельфинах.
– В нашем НИИТОФе?
– А где же еще? Там и проводим. А вы думали, НИИТОФ только на мясо дельфинов продает? – усмехнулся Олег. – На мясо – это побочно, отходы производства, так сказать.
– И как результаты?
– Работаем над снижением побочек вместе с японскими коллегами. Да по сути – опасность есть только для небольшого процента людей, для тяжелых гипертоников. Вот я сам принимаю уже полгода – самочувствие прекрасное.
Олег достал из стола скромную баночку, вроде поливитаминов, потряс ею.
– А мне можно? – спросил Роман.
– Извините, на территории РФ применение запрещено.
***
– Это я, – громко сказал Роман.
– Понятно, – донесся до него из комнаты голос жены. – Там суп на плите.
– Ага.
Он сел за кухонный стол, набрал номер.
– Привет. Не в службу, а в дружбу. Мне медицинская карта нужна одна. Богер. Да, этот. Электронная? Вообще супер. А ты прямо сейчас глянуть можешь? Нормально, я подожду.
Роман встал, открыл кастрюлю, закрыл. Открыл окно, закурил. По двору тут и там были разбросаны пятна снега, они сверкали в свете фонарей. Внизу женщина кормила кошек – около десяти тварюшек собралось вокруг нее, она сыпала им корм, что-то ласково говорила им. Телефон на столе заговорил:
– Алло, слушаешь?
– Ага. Там смотри, мне нужно…
– Нет этой карты. Завтра бумажный вариант посмотрю, бумажные мы тоже сохраняем на всякий случай.
Роман включил плиту – разогреть суп. Достал из сумки ноутбук, воткнул в него флешку. Нашел файл, подписанный, как «Антон Кривоспиченко», включил.
Голос Цоя спросил:
– А в это утро вы где были?
– У меня отдых был, после ночной смены, – ответил Антон. – Я в «Морской Звезде» сидел, бармен подтвердить может.
– Прямо с утра сидели?
– Они с девяти открываются. Я с девяти и был. Похмелье, понимаешь?
ГЛАВА 14. «Проводы»
– Вот, все подшито, оформлено.
Роман положил несколько папок на стол Геннадия Степановича. Тот оторвался от созерцания старинной газеты, рассеяно сказал:
– Молодец.
Роман помялся немного, сказал:
– Извините, что отрываю вас от актуального чтения…
– А что, не актуальное, думаешь? – Геннадий Степанович снял очки. – Центральная газета Дальне-Восточной республики сообщает, что американский консул отвергает все претензии Японской Империи в отношении наших территорий.
– Геннадий Степанович, это же сто лет назад было…
– Было иль не было – а газетка эта стоит пару штук баксов. Весь тираж уничтожили по требованию большевиков. Вот, сигнальный экземпляр остался только.
Геннадий Степанович аккуратно потряс в воздухе пожелтевшей газетой.
– Тут еще смотри, что написано, – сказал он. – Концерт Вертинского отменяется в связи со штормовой погодой. По данным нашего издания, корабль с артистами в ближайшее время останется в Порт-Артуре.
– Я бы на их месте сюда и не плыл бы, – сказал Роман.
– Ладно, ты что-то сказать хотел?
Роман помолчал немного.
– Геннадий Степанович… Вот честно… Вы для меня – как отец. Я помню, как в девяностые был набор следователей. Кого попало брали, лишь бы высшее было. А у меня – только три курса на океанологии и армия… И вы на комиссии сказали – давайте в виде исключения, а завтра он на заочку на юрфак поступает.
– Было такое, дело прошлое. И юрфак мы тебе сделали. А ты это к чему? – спросил Геннадий Степанович. Он встал, прошел к окну, распахнул его.
– Давай здесь курить, – сказал он. – Сигарету дай.
Роман подошел к нему, дал сигарету и сказал:
– Я же знаю, что вы человек хороший. Но в последнее время я вижу… Как бы вам сказать… У нас же главное – закон? Правильно?
Геннадий Степанович прикурил, и спросил очень спокойным голосом:
– Ты, случайно, не охерел? Ты на что намекаешь?
– Просто в этом деле столько всего вскрылось – и столько трупов или полутрупов… Кроме девушек – еще Фимусов, помните такого? И все время вы мне – туда не ходи, сюда не ходи…
– Так это для твоего же блага, дурак. Ну уволишься ты – все равно мир наш тесен. Зачем переходить кому-то дорогу? Надо понимать границы.
– Ну вот я конкретно скажу: мне не нравится, что человек Терновских пришел и довел до самоубийства подозреваемого. Раньше ведь у нас такого не было!
– А раньше у Терновских дочь не убивали, – жестко ответил Геннадий Степанович.
– Так и по наркотикам вы мне говорили – не лезь туда…
– А зачем тебе туда лезть? – повысил голос Геннадий Степанович. – Ты убийство расследуешь – вот и расследуй. Закончил расследование, негодяи пойманы – все, спасибо.
Он нервно раздавил окурок о подоконник. Роман сказал:
– Помните, вы мне говорили – смотри кому выгодно? Я вот сейчас смотрю, и вижу…
– А что ты сейчас смотришь-то? – разозлился Геннадий Степанович. – Я тебе в начале дела говорил, ты не послушал и ты погнал, побыстрее бы уволиться, материал собрал: вот вам ритуальное убийство. Я тебе, что ли, про ритуальное убийство говорил?
– Геннадий Степанович, я вот что понял…
– Да не колышет уже, что ты понял. Дело закрыто. Завтра тебя торжественно проводим – и не вздумай болтать херню всякую. Если меня уважаешь, как говоришь – так и молчи.
***
Пиарщица Наташка припечатал к его щеке свои напомаженные губы и воскликнула:
– Рому мы все любим! Он достойно отработал на благо страны и на благо коллектива!
Геннадий Степанович подошел, пожал руку:
– Благодарим за службу!
Все взяли по стаканчику с чаем, чокнулись в воздухе.
– Давай, братан, не теряйся – обнял Романа Пашка.
Роман стер со щеки наташкину помаду, сказал:
– Спасибо, ребята. Мне было приятно с вами работать.
– А со мной – приятно? – спросила запьяневшая Наташка.
– И с тобой приятно, – улыбнулся Роман и поцеловал Наташку в подставленную ею щеку.
– О! Так держать! – крикнуло сразу несколько голосов и послышалось шипение открываемого шампанского.
***
– Я че заехал… – сказал Терновских. – Маленькая благодарность. Ты же уволился, теперь можно.
Он указал на ящик виски на заднем сиденье.
– Споить меня хотите в благодарность? – усмехнулся Роман.
– А то ты не будешь увольнение обмывать? Побухаешь пару дней – потом трезвей и надо поговорить будет.
– О чем это? – удивился Роман.
– Хочу предложить тебе работу в моей команде.
– В мэрии что ли? Из меня чиновник так себе.
– Ну в какой мэрии? – скривился мэр. – Мэрии приходят и уходят, а команда остается. Мне бывшие менты всегда нужны. Вопросы решать. Плачу нормально. Оклад небольшой, но за работу над каждым проектом – хорошая сдельная оплата. Ты подумай не торопясь.
Роман кивнул и вышел из машины.
– Вискарь-то забери, – сказал Терновских в открытое окно.
***
Он лежал на диване, курил и пил виски. По телевизору начались местные новости.
– Правоохранительными органами раскрыта и пресечена деятельность серийного убийцы, вот уже несколько дней терроризировавшего город.
Роман выключил звук, просто смотрел на картинку, где он объясняет журналистке какие-то детали расследования. Он переключил канал, шел какой-то старый черно-белый фильм. За окном было темно, лишь ближний фонарь просвечивал сквозь штору тусклым пятном. Роман взял телефон, набрал Андрюху.
– Привет. Не поздно? Не в службу, а в дружбу. Можешь посмотреть данные по одному человеку? Ну надо, да. Кривоспиченко Антон. Да, работник из НИИ ТОФа. Знаешь, интересует – есть ли у него гараж и где этот гараж находится. Это по одному человеку. А еще по второму… Богер. Заключение о смерти нужно. И еще, по этому Богеру – что у него в собственности имелось?
ГЛАВА 15. «Грусть»
– Быстро же ты по работе соскучился, – усмехнулся Геннадий Степанович. – Давай только быстро, у меня совещание через десять минут.
Роман прокашлялся.
– Вновь открывшиеся обстоятельства, – сказал он. – Вы только до конца выслушайте, хорошо?
Он достал из-за пазухи свернутый листок, расправил.
– В общем так. Почти два месяца назад от инфаркта на фоне гипертонического кризиса скончался предприниматель Богер. Результаты экспертизы ничего подозрительного не выявили. Единственно, что микроэлементный анализ показал немного повышенное количество селена. Небольшое повышение, такое может быть результатом потребления некоторых морепродуктов. Но.
Роман остановился, взглянул на Геннадия Степановича. Тот внимательно слушал.
– Продолжай, – кивнул головой бывший шеф.
– Есть такой препарат, МайндБустер. Применение у нас в стране запрещено – а производство на экспорт разрешено. И производится этот препарат небольшой компанией ЦереброФарм. В которой у покойного была небольшая доля. Действующее вещество создано на основе селен-органических соединений. И у гипертоников даже в небольших дозах может вызывать инфаркты и инсульты. Предприятие ЦереброФарм сейчас расширяется, строят новый корпус. Эта небольшая доля становится намного более значимой. Плюс у покойного – половина Морского рынка, плюс земля в хорошем месте. Да и квартира, в конце концов – новая большая, немалых денег стоит.
– А кто наследники?
– Наследницей была Дарья Богер. Вторая жертва.
– Интересно.
– Сейчас единственной наследницей является Инга Богер, вторая жена.
– А, так ты все же решил последовать моему совету – посмотреть кому выгодно? – спросил Геннадий Степанович.
– Ну да…
– А что ж так рано? Почему не через десять лет после убийства? – иронично поинтересовался Геннадий Степанович.
Роман смущенно помолчал. Потом сказал:
– Никогда не поздно.
– А это как сказать, как сказать. Ладно, продолжай. Причем же здесь остальные убийства?
– Инга наняла киллера. На нормальных профессионалов выходов у нее не было. Но был старый знакомый из Охотска. Вроде с детства знакомы, на одной улице жили. Контрактник, в трех кампаниях участвовал. Привлекался к ответственности за жестокое обращение с мирным населением – но как-то выкрутился. Но на службу его больше не брали. Стал пить, устроился рабочим в НИИТОФ.
– Это ты ДНК дельфина привязать хочешь?
– Ага. Там он не только с дельфинами контактировал – а участвовал в препарировании. Да попросту говоря – в разделке на мясо для продажи за границу под видом научных препаратов. Там немудрено всему этой ДНК измазаться. Алиби есть, но сомнительное. Если считать, что жертвы были похищены на пути в училище, то произошло это примерно в восемь пятнадцать утра. А алиби у него только с девяти в один день, в другой – с девяти пятнадцати. Причем по одному дню алиби совсем сомнительное. Подтвердить мог бы только Николай Арнольдович из НИИТОФа – но он, так сказать, неудачно поскользнулся. Дальше он начитался версий у Славуцкой в блоге – и решил все подогнать под ее версию. Первое убийство он совершил по ошибке – обознался то есть, из-за шапочки. А заказ-то надо выполнять было… Вот и второе. Третье – для закрепления нашей версии и конкретного указания на Саурона. Очень удобная фигура, уже замазанная в деле о пропаже девушки, в чертовщине всякой. Пришел, заставил бумажку написать, разбросал улики, повесил Саурона. Бабку пришлось убрать, как свидетельницу. Ну вот как-то так.
– Очень интересная история, – сказал Геннадий Степанович. – Настоящий детектив, да. Можешь повесть написать, денег заработать. Но чего ты от меня-то сейчас хочешь?
– Как чего? – удивился Роман. – Надо дело по новой открывать.
– По новой? После того, как победно отчитались? Когда на всю страну доблестно прогремели?
– Ну а как? Вон, когда Чикатило ловили – невиновного человека приговорили к расстрелу. Но потом ведь все равно дело по новой пошло – и взяли настоящего преступника.
– Это потому что убийства после расстрела мнимого маньяка не прекратились. А если бы прекратились – то и не было бы никакого нового дела.
Геннадий Степанович задумался. Потом сказал:
– У тебя отправной точкой, от которой всю закрутилось, является предполагаемое отравление Богера, правильно?
– Так точно.
– Тогда давай мы тихонько оформляем эксгумацию, проводим повторную экспертизу, находим достоверные, однозначные следы этого твоего секретного препарата – и вот тогда о чем-то можно будет говорить. Идет?
– Конечно! – обрадовался Роман. – Еще как идет! И как дело открываем – сразу надо гараж Кривоспиченко осмотреть. Даже если он там все вымыл-перемыл – следы должны остаться.
Геннадий Степанович покачал головой, спросил:
– А тебя не смущает, что предполагаемая подозреваемая – сестра твоей подруги? Как ее там – Лена?