Айрат Мударисович Сулейманов
Высокий свет. Стихи
Дружба
Во время каникул, зимою морозной,
Послали на мельницу нас и сказали,
Чтоб мы возвратились с мукою колхозной.
Нам дали по шубе, двустволку нам дали.
Погода была неплохая. Но к ночи
Завыла метель, и мы сбились с дороги.
Всю ночь проплутали. Устало волочат
Вспотевшие лошади мерзлые ноги.
И друг мой замолк. На рогульках акаций
Угрюмые хлопья колючего снега.
И лошади стали уже спотыкаться,
А как далеко еще нам до ночлега!
За ворот вползает и щиплется холод.
Дорога, петляя, пропала за елью.
А тут еще мучает, мучает голод,
Как будто не ели вторую неделю.
За сизой осиной послышался шорох –
Бросаемся оба поспешно к ружью мы,
Но вспомнили: вышел вчера еще порох.
И снова молчим мы, и снова угрюмы…
Как долго с тобою мы вместе плутали,
Делили последнюю корочку хлеба;
Искали ночлега, продрогли, устали,
А снег ошалело наваливал с неба.
Когда на вторые промозглые сутки
Увидели утром избушку на склоне,
Стал друг веселее, посыпались шутки,
Бодрее рванулись уставшие кони.
И дымом кизячным уже потянуло,
Запахло парным молоком и картошкой,
Когда подъезжали к седому аулу,
Мы даже всплакнули с тобою немножко.
Нам было тогда по пятнадцать…
И дома, И в школе с тобой неразлучны мы стали.
Нам дружба не только по книгам знакома,
Мы сами на деле ее испытали.
Журналист мечет стог
Фанилю Асянову
Журналист приехал как-то
Из столицы в наш колхоз.
Громыхая, новый трактор
Копны сена к стогу вез.
Пахло высохшей травою,
Дымом дуло из села,
А над самой головою
Туча медленно плыла.
Трактористы журналиста
Издали заметили,
Трактористы журналиста
Как родного встретили.
Времени осталось мало
До коварного дождя;
Туча их не поджидала,
Тучу тоже ждать нельзя.
Трактористы видят: скоро
Дождь припустит по полям,
И они тогда собкора
Посылают к косарям.
Под ногами по колено
Клевер, кашка и пырей…
Косари метали сено
Все быстрее и быстрей.
Горячо текла работа,
Стог старались завершить.
Журналисту вилы кто-то
Вдруг додумался всучить.
Он еще стоял сначала,
Глядя в сизый небосклон,
А потом, хотя и мало,
Взял в навильник сена он.
И опять идет работа.
С журналиста пот течет.
И на лбу росинки пота,
И на шее крупный пот.
Но зато напишет очерк
Про работу и про тучи…
У него хороший почерк,
А теперь он будет лучше.
Работа
На силуэты хрупких веток
Упала влажная роса.
И до прозрачного рассвета
Всего каких-то три часа.
Мой сон в такую ночь недолог.
Проснусь и выйду на простор,
Когда заря купает полог
В туманной свежести озер.
Уйду в расцвеченное утро
Навстречу радостным ветрам.
И вновь речному перламутру
Привет от солнца передам.
По мокрым травам выйду в поле.
Спущусь с косой в глухой овраг,
Набью кровавые мозоли
На тяжелеющих руках.
И рукавом росинки пота
Сотру я с влажного лица,
Так хорошо всю сласть работы
На сердце чуять до конца.
* * *
Ветер, балуясь порошею,
Разыгрался у окна…
Где ты, девочка хорошая,
Ненаглядная жена?
Я один. Трещат поленья.
Ветер бесится с утра.
Как ты там в глухом селенье
Коротаешь вечера?
На столе твоем тетрадки,
Как тогда, давным-давно.
Ты, наверное, украдкой
Смотришь в синее окно
На холодную дорогу?
А меня все нет и нет.
Потерпи еще немного,
Будет сказочный рассвет.
Я вернусь. Стряхну снежинки
С полушубка на крыльце
И сотру твои росинки
На заплаканном лице.
Где ты, девочка хорошая?
Где ты, милая жена?
Ветер, балуясь порошею,
Разыгрался у окна.
* * *
Я от родительского дома
Уже давным-давно отвык…
Но не забыл густых черемух,
Пел под которыми родник.
Но не забыл веселый домик
В четыре маленьких окна,
Где, перелистывая томик,
Сидела девочка одна.
Я к ней тогда стучал несмело,
Потом в окне вставала тень,
Калитка старая скрипела,
И мы скрывались в темноте.
И под зеленым покрывалом
Я видел блеск красивых глаз,
Когда черемуха роняла
Душистый белый снег на нас.
…За эту старую калитку
И за черемуху в саду
Пойду на подвиг и на пытку,
На испытания пойду.
На учении
Встало солнце.
Ведренно.
Тишина в лесу.
А росы!
Хоть ведрами
Черпайте росу.
Все уже проверено.
Время нас не ждет.
Командир уверенно
Выбежал вперед.
К сопке перебежками
По траве густой
Мы бежим, не мешкая,
Мы вступаем в бой.
Хмуро брови сдвинули,
Миновав кусты,
Мы врага откинули
С данной высоты.
…Помнит отделение
Заповедь свою:
Тяжело в учении,
Но легко в бою.
Кухня полевая
Все готово…
Кухня полевая.
Повар с карабином за спиной.
Мы в поход уходим, понимая
Важность этой кухни полевой.
Помнят все из нас,
Как на привале,
Где столовой нет – и не ищи, -
Нас неоднократно ободряли
Прямо здесь сготовленные щи.
Котелок наполнен до отказа.
Повар улыбнется:
– Успевай,
Да за кашей подходите сразу.
Побыстрей! А то остынет чай…
Поедим. И снова песня ухнет,
Над степными далями взлетит.
Хорошо, когда всегда у кухни
Повар вроде нашего стоит.
На стрельбище
Заиндевел на стуже автомат.
Чуть застоишься – ног не оторвать.
Зима – не лето.
Но привык солдат
В любой мороз в любую даль шагать.
На полигон торопится наш взвод.
Снег, как живой, отзывчиво скрипит,
В студеном воздухе
То штык мелькнет,
То вдруг снежинка тихо пролетит.
Чуть-чуть метет…
Холодный нынче день!
В такой мороз не очень-то легко
Поймать на мушку дальнюю мишень,
Чтоб не пустить все пули в «молоко».
И, прежде чем залечь на рубеже,
Мы собрались сначала в полукруг,
Солдат, служивший третий год уже,
Как первогодок, взволновался вдруг.
– А вдруг, ребята, вдруг да промахнусь?
Ведь пуля-дура может улететь
Совсем в другую сторону…
– Не трусь!
Ты сам-то человек, а не медведь.
– Не торопись, спокойно, по одной…
Сержант сказал:
– А я стреляю так,
Как будто не мишень передо мной,
А настоящий враг.
И говор стих – сержант правее нас.
Потом легли на снег без лишних слов.
А у меня слезился правый глаз
И кашлянуть хотелось, как назло.
Мешал мороз…
Мешали нам снега…
Но у солдат,
Любивших петь и жить,
Плясал на мушке силуэт врага,
Которого нельзя не поразить.
Отец
Жаль, что в доме отца,
В Бузовьязах, бываю я редко,
Но, вернувшись сюда,
У родного присяду крыльца,
Вспоминаю своих
Работящих и праведных предков,
И особенно часто
Воскрешается образ отца.
Мударис Сулейманов
Был в боях и контужен, и ранен,
По Германии шел,
Дошагал до китайских границ.
Положу на могилу его
Я букет запоздалой герани,
Припаду на колени
С головою, опущенной ниц.
Дома пахарем был,
А в годину войны стал солдатом.
Много видел отец.
Переделал немало работ,
Его солнечный облик поныне
Светло и крылато
До последней морщинки
В моем памятном сердце живет.
Это были
Немыслимой силы гвардейцы эпохи,
Деловиты на деле,
Скупы на пустые слова,
Я не властен судить -
Как жилось: хорошо или плохо,
Но такими, как он,
Наша Родина вечно жива.
Мешаре
На восточном полушарии,
На пространствах там и тут
Благонравные мешаре
Испокон веков живут.
От высоких гор Урала
Вплоть до Волги знают нас.
По количеству нас мало,
Но по качеству мы – класс!
Мало нас, но ведь когда-то,
Никого-то не боясь,
Рать свою на супостата
Выводил мещерский князь.
И хотя другая вера,
Склад характера другой,
Но всегда жила Мещера
В дружелюбии с Москвой.
Крепко шит я, круто сварен,
Нам, мешарам, бар да бир:
Я в Татарии – татарин,
Я в Башкирии – башкир.
Варим сталь и пашни пашем,
Золотистый хлеб растим,
Украшаем землю нашу
Мы присутствием своим.
Мы живем со всеми в мире.
Это знают даль и близь,
Расселились по Сибири,
Вдоль по Волге разошлись.
На Восточном полушарии,
Как один, и млад и стар,
И башкиры, и татары
Уважают нас, мешар.
Мустаю Кариму
Страницы детских книг листая,
Когда пошел я в первый класс,
Наткнулся на стихи Мустая,
И он меня всего потряс.
А мир его правдивой прозы
Тогда пронзил меня насквозь.
С тех пор и летом, и в морозы
С Мустаем легче мне жилось.
Духовное его наследство
Мне говорит из года в год:
В чьем сердце долго длится детство,
Тот в справедливости живет.
Он в поле был бы хлеборобом,
Как был солдатом на войне,
Свои творенья высшей пробы
Передает и вам, и мне.
Он мыслил праведно и ясно,
Прошел с народом тяжкий путь,
И даже смерти неподвластно
Такую жизнь перечеркнуть!
Песня земляка
Рамилю Чурагулову
От самой столицы до аула,
Устремляясь в голубой зенит,
На слова Рамиля Чурагула
Песня над просторами звенит.
Пролетает над широкой нивой,
Над протокой в окруженье ив
Этот удивительно красивый,
Жизнеутверждающий мотив.
Хорошо, когда ликует лето
Да журчит, как ручеек, курай,
Эта песня земляка-поэта
Восславляет наш башкирский край.
Льется голос дорогой и близкий,
Беспределен и высок полет.
Задушевно, по-кармаскалински
Сам поэт ту песенку поет.
Орел и осел
На гребне выщербленных скал
Был дуб грозою сломлен.
Орленок из гнезда упал,
И встретился с ослом он.
«А надо б приручить юнца!» -
Пришло к ослу решенье.
Поднял упавшего птенца
И взял на обученье.
Он стал его летать учить
И как на белом свете жить.
– Не так, не так! Бери разгон!
– Учил осел орленка.
– Врезайся птицей в небосклон
И рей там песней звонкой.
Летели быстрые года,
И шар земной крутился.
Птенец, упавший из гнезда,
В царь-птицу превратился.
Осел на улице села,
Развесив уши, думал.
И вдруг увидел он орла
И произнес угрюмо:
– Орел, ты, видно, очень лих,
Так высоко поднялся!?
Осел всегда учил других,
А сам ослом остался.
Молодость души
Время дни сентябрьские косит,
Убран хлеб, повысохла трава.
Очень быстро наступает осень,
Захватив в узду свои права.
Осенью то слякоть, то морозы,
Ветер прыток, по-хозяйски лих.
Очень быстро увядают розы,
Остаются лишь шипы на них.
Жизнь – есть жизнь…
Когда прижмет усталость,
Я не буду верить до конца,
Что под осень, под седую старость
Черствыми становятся сердца.
Люди, мы, захваченные делом,
По тропе судьбы идем, спеша.
Человек стареет только телом,
Остается молодой душа.
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
Розами путь наш земной не усыпан,
Ветер и бури метут нам вослед,
Был я в работе всегда ненасытен,
Видимо, это спасало от бед.
Всякая всячина в жизни бывает,
Но для себя уяснил я навек:
Семья и работа определяют
Гордое звание – человек.
Клятва
Лето… Полдень… Розовое детство…
Я бегу по утренней росе…
Небо подарило нам в наследство
Родину во всей своей красе.
Вдоль обочин золото пшеницы
И поляна, где трава в цвету.
Здесь нам предначертано родиться
И трудиться от души в поту.
Родина! Любимей негу края,
Беспредельно близкая страна.
Мы ее себе не выбирали,
Это выбирает нас она.
Родине мы служим денно-нощно,
Отдаем ей лучшее свое,
Чтоб врагам России было тошно,
Если вдруг полезут на нее.
Преданные дедовскому дому,
С нерушимой верою в крови
Мы даем Отечеству святому
Клятву нескончаемой любви.
Высокое слово
Когда говорят это слово –
Одно из любимейших слов, -
Я чувствую сладкий, медовый,
Тревожащий запах цветов.
Я вижу просторные нивы,
Цепочку серебряных гор,
Листву перевернутой ивы
На сказочной глади озер.
Когда говорит это слово
Проверенный в битвах народ,
Мне хочется снова и снова
Стремиться со всеми вперед.
Хочу, как зерно, прорасти я
На этом великом пути…
Красивое слово – Россия,
Красивее слов не найти.
Земля
На сотни верст лежат вокруг поля,
Долины рек, изгибы строгих гор –
Овеянная славою земля,
Отцами завоеванный простор.
Свистели пули… Злился автомат.
Летели годы… В яростном бою
Всю землю плодородную свою
Мы сберегли, как драгоценный сад.
Да, много здесь загублено берез,
И материнских много было слез,
И у отцов не сосчитать седин…
Но никакие бури не смогли
Отнять у нас,
Отнять хотя б один,
Хотя б один клочок родной земли.
Уралу
Я пришел к тебе, седой мой,
Старый кряжистый Урал.
Здравствуй, в сизой дымке пойма,
Здравствуй, строгий перевал!
Снова я на Ак-Идели -
С детства близкой мне реке…
Утки с шумом пролетели
И умолкли вдалеке.
Я иду тропой заросшей.
Небо – синьки голубей.
Кто-то выпустил за рощей
Белых-белых голубей.
Вот он, край уральский, – дом мой
И любимый, и родной.
Я иду тропой знакомой,
И встают передо мной:
Ишимбаевские вышки,
Вышки новой Туймазы,
Электрические вспышки,
Словно отблески грозы.
И за стойкость в злые беды
Я люблю тебя, Урал.
Ты выковывал победу,
Кровью, потом добывал.
Было холодно ль нам, туго ль,
Ты боролся, как солдат.
Нефть твоя, булат и уголь
Защищали Сталинград.
И в простреленных бушлатах
На врага, за край родной,
Шли отважные солдаты,
Закаленные тобой.
Утро в селе
Над округой властвует с утра
Ранняя побудка топора.
Возвещает миру дробный стук,
Что дремать в деревне недосуг.
Протрубил о том же во весь дух,
Сидя на плетне, базлан-петух.
И крестьяне вышли поутру
Хлеб растить и сеять доброту,
Заводить моторы тракторов
И доить проснувшихся коров.
Красками рассветными горя,
Над деревней поднялась заря.
День в начале, ласков ветерок,
Все сельчане вышли за порог,
И под дробный говор топора
Сельский люд выходит со двора.
У крестьян от века тяжек труд,
«Гордостью страны» крестьян зовут.
За их труд и твердость, как гранит,
Даже солнце их благодарит.
Жемчужина Урала
Глухие урманы, озера,
Разливное море полей…
Люблю я Уральские горы,
Но больше – уральских людей.
За их неуемный характер,
За души прочнее руды,
Как горы в зеленом халате,
Они беспредельно тверды.
Мечи и орала держали,
Встречали врага без забрал,
Недаром опорой Державы
Назвали могучий Урал.
Вдвойне мне приятно бывало,
Когда на земле – там и тут –
Жемчужиной светлой
Урала Башкортостан назовут.
Я – листик зеленый на ветке,
Влюбленный в родные края.
Здесь спят мои славные предки
И бодрствуют сыновья.
Бывало и тяжко, и сиро,
Когда же – совсем горячо,
Ко мне приходили башкиры,
Свое подставляя плечо.
…Сидим мы со старым бабаем
На вырубке и в один лад
Героев земли вспоминаем:
Кусимов, Кахым, Салават…
Поодаль – напевы курая,
В костре пламенеет смолье.
Нет лучше заветного края,
Башкирия – сердце мое!
Огонь
Весь смысл жизненный – в горенье,
В огне метущейся души,
Хотя бы взять стихотворенье:
Коль нет огня, то не пиши.
Построить дом, решить задачу
И, как ретивого коня,
Поймать и оседлать удачу
Нам невозможно без огня.
Сгорят дрова в холодной печке,
Оставив ей свое тепло;
Сгорят оплавленные свечи
Невозвратимо и светло;
Звезда растает на рассвете,
Чтоб день зарею заалел…
Кому б я нужен был на свете,
Скажите, если б не горел?!
О себе
Ученье и труд все перетрут.
Пословица
Первый день весны, начало марта.
Отрываюсь к финишу в рывке.
Думалось: как далеко до старта
Мне шагать со знаменем в руке.
Рассыпались утренние росы,
Растекаясь по траве, как ртуть,
Хорошо во время сенокоса
На душистом сене отдохнуть.
Или в дни каникул по деревне
Пробежать на сенокос к отцу.
На меня столетние деревья
Розовую сыпали пыльцу.
Я умел держать топор и вилы,
Лес рубить и сено ворошить,
В детстве небо нас благословило
Беззаветно Родину любить.
В школе дали крылья аттестата,
Закаляла армия потом,
В институте бывшему солдату
Выдали положенный диплом.
Я ушел в большой и шумный город,
Но и здесь, дыхание тая,
Помнил я мое село, в котором
Начиналась Родина моя.
Вспоминаю командира роты:
В ком-то из солдат узрев изъян,
Он шумел, что люди без работы
Переходят к виду обезьян.
-Лодырям не пожалею перца! –
Кипятился. – Повторяю вновь,
Главное, чем дышит наше сердце, -
Родина, работа и любовь!
Раньше думал я: пройдут полвека,
И наступит жизненный закат.
Оказалось, что для человека
Это только полдень – пятьдесят.
Дом построил, посадил деревья,
Выпестовал сына, дочерей.
Выполнил, как говорится, древний
Аманат-наказ родни моей.
До сих пор не опускаю руки.
Рвусь вперед я, и важней всего
Будут сулеймановские внуки
Продолженьем рода моего.
…Встало солнце… День еще в начале,
То, что не доделал, – не беда…
От моей полуночной печали
Не осталось малого следа.
Судьба
Поношенный полушубок,
Старый, дыра над дырой,
Было тогда не до шуток –
Мне в юности заревой.
Лес я пилил за деревней
В зимний суровый мороз,
Падали навзничь деревья,
Ветви раскинув вразброс.
Это зимою, а летом.
Почти выбиваясь из сил,
Я до заката с рассвета
Густую траву косил.
Дрова в печурке пылали,
И было тепло в избе,
Коровы сено жевали,
Не ведая о судьбе.
Все сделано, все в порядке,
Лишь пот у меня на лбу,
С судьбой не играл я в прятки,
А брал за уздцы судьбу.
За то, что замешен и сварен
Из теста – любому к лицу,
Я маме моей благодарен
И благодарен отцу.
На свете нет ада, нет рая,
Судьба же в дороге крутой
Не с человеком играет,
А человек – с судьбой.
О хлебе
Осветило небо
Солнышко-светило,
– Будут люди с хлебом! –
Землю известило.
Дождичек веселый
Прошумел победно:
– Города и села
Будут жить безбедно!
Мир велик и добр,
А не глух и слеп,
Если хлеборобы
Дарят людям хлеб.
Солнышку спасибо,
Дождичку спасибо,
И весне, и лету –
За добрые дела,
Но вдвойне спасибо
Хлеборобу, ибо
Он – источник света,
Хлеба и тепла!
Зимние дороги
Зимний день… Пурга пуржит,
Снег поземкою бежит,
Через степь, как через площадь,
Тяжело плетется лошадь,
Вся от холода дрожит.
На подводе я лежу,
Тоже, как она, дрожу,
Чтоб бежала поскорее,
То кнутом ее огрею,
То подергаю вожжу.
Расстоянье – десять верст,
Но, однако, путь не прост:
То сугроб, то буераки,
То бродячий волк в овраге,
То давно подгнивший мост.
Холод… Мучает озноб…
Лошадь врезалась в сугроб.
Жаль, что не было двустволки,
А не то бы злые волки
Получили дробью в лоб.
Помогал я нынче деду,
От него домой я еду
По дороге столбовой,
Под угрюмый свист и вой
Возвращаюся домой.
Вот добрался наконец,
Во дворе стоит отец,
Из избы выходит мама
И ко мне с крылечка прямо:
– Ах, какой ты молодец!..
…Завтра снова из дверей
Выйду в дикий снеговей.
Нас деревня воспитала,
Как сковала из металла,
И за то – спасибо ей.
