Айгуль Айратовна Гизатуллина
Клуб алкогольных напитков
Глава 17
Итак, товар был потерян и за него Суррогат предложил бы нереальную цену. Конечно, то, что задумала Мартини изначально вряд ли он исполнит: в чем смысл быть королем, если этому цена его свержение? Поэтому надо придумать наиболее подходящий план действий, ибо время поджимает.
Обо всем этом думая, Мартини давила педаль скорости на максимум, набирая штрафы на каждой встречной камере. Возможно, из оцепенения ее вывела бы сирена полицейских машин, но к счастью, они не попадались у нее на пути.
– Что ты задумала? Убить нас? – наконец-то раскрыл рот Ерш, который решил признаться, что его не устраивает скорость, на которой она едет.
Как мужчина он не любил признавать своих слабостей, но жизнь все равно была куда более ценной вещью.
– Что? – будто в прострации ответила она.
– Мартини, сбавь скорость! – закричал парень, сжимаясь в кресло в надежде слиться с ним воедино.
И вот чудо! Женщина проснулась ото сна и отпустила педаль. Машина по инерции еще ехала быстро, но это было не сравнимо с тем, что было буквально секундами назад.
– Фух, – выдохнул Ерш, а потом все же решил сменить тему разговора с двумя целями: во-первых, чтобы не дай бог она не спросила «ты что испугался?», тогда надо было бы постыдно признаться, что драйв – не его конек. А во-вторых, его дико интересовала тема, что развернулась за стеною апартаментов Этанола. – Так как прошла встреча? Видео пригодилось?
– Да, – все так же отстраненно ответила она, по виду которой было понятно, что она не вникла даже в суть вопроса.
– И что он сказал? – в какой-то мере парень начал привыкать к ее привычкам замыкаться и не делиться информацией.
– Кто?
– Этанол, – посмеиваясь в душе ответил парень.
– Ах, он! – притормаживая на светофоре, ответила все же Мартини.
– Да, он, – Ерш не терял надежды вытащить из нее правду, даже пусть это придется делать клешнями.
– Ничего особенного, – отмахнулась женщина как от назойливой мухи.
– И все же?
Мартини задумалась. Со стороны казалось, что она не хочет говорить, но на самом деле в голове у нее мельтешили множество идей, одна абсурднее другой.
– Ээй, я все еще здесь, – вновь напомнил ей парень о своем присутствии.
– Ага, – кивнула она. – О чем мы говорили? Ах да, Этанол. Он сказал, что Суррогат потерял некий ценный товар.
– И ты его хочешь найти? – смекнул он.
– Да, типа того.
– И какой план? – поинтересовался Ерш, делая ставки, что женщина уже продумала все наперед.
– Его еще нет. И ты мне мешаешь его составлять, – нахмурилась она.
– Знаешь, как говорят: одна голова хорошо, а две лучше, – подмигнул он ей, хотя знал, что она не заметит.
Подъехав, наконец-то, до места своего пребывания последних недель, женщина остановила машину и, наконец-то, пристально посмотрела на парня, как на нерадивого ребенка, что требовал чрезмерно много внимания и часто отвлекал.
– Если тебе есть что сказать, я вся внимание, а если нет, то не мешай мне думать.
– Не скажу, что я полон идей, но если мы порассуждаем вслух, то возможно и придем к чему-то гениальному, – предложил Ерш.
– Я не люблю рассуждать вслух, – выходя из машины и хлопая дверью, ответила она.
– Потому что ты никогда так не делала, – не сдавался парень, огибая машину.
– И не собираюсь.
– Но теперь мы вместе, и нас ждет командная работа.
– Я уже начинаю об этом жалеть, – ответила она с грустью в голосе. Ей и впрямь начало все это доставать: бессонница, вечно какие-то дела, в которые она лезла, наивно полагаясь, что это спасет ее от одиночества и любовной депрессии.
Пройдя мимо консьержа, они просто кивнули ему и направились к лифту.
– И все же, я мог бы тебе помочь, – предложил парень.
На самом деле он хотел ее сейчас обнять и довести до постели, но интуитивно чувствовал, что она не в духе. О том, что у нее тяжелый характер он знал не понаслышке, но если другие в этом видели лишь холодность и отстранение, то Ерш понимал, что вся проблема куда глубже. Он догадывался, что при желании и большой любви Мартини очень теплая и мягкая женщина, отдающаяся без остатка своим чувствам.
– Хорошо, – сдалась она будто, скорее от усталости, чем от того, что решила поддаться.
– Итак, у нас меньше недели, чтобы Суррогат «исчез», – на последнем слове парень запнулся, не зная точнее, что именно хотела с ним сделать Мартини. – У него пропал товар, и, естественно, мы воспользуемся этим. Можно, например, пошантажировать его, прикинувшись, что он у нас. Но тогда есть вероятность сесть в лужу, ибо настоящие грабители уже могли с ним связаться, – лифт остановился и идя по коридору, он предложил следующую идею, – мы еще можем попробовать найти товар сами, но, боюсь, это отнимет много времени.
Мартини молча шла, слушая парня. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что ей нравится его речь. Нет, не что то, как он говорит: с небольшим акцентом и звонко, сколько сами его мысли: он искренне стремился ей помочь. И возможно из-за возраста и пережитого, в ней сразу стрельнули сомнения: а зачем ему все это? Прожив столько, сколько она, начинаешь искать во всех людях корыстность. Но вот сейчас, открывая дверь квартиры, до женщины дошло, что в первые секунды его слов, она была просто рада их слушать, так как не уловила в них ни капли фальши и возможно он и впрямь готов был сделать благое дело чисто с целью помочь, а не выискивая способа нажиться на ней (хотя если подумать, изначально вся соль как раз была в их партнёрстве и в неофициальном соглашении с взаимовыгодным финалом) .
Естественно, не зная о думах Мартини, Ерш продолжал:
– У нас еще есть возможность переиграть все в нашу пользу. Только надо совместно подумать, не так ли? – толкнул парень дверь пятой точкой и пропустил женщину с ключами.
– Может быть, – наконец-то ответила она.
– Так обсудим это за кофе и лазаньей? – усмехнулся Ерш.
– Я не умею готовить, – невзначай призналась Мартини.
– Я знаю.
– Откуда? – снимая чертовы каблуки, спросила женщина.
– Хоть у меня было не так много отношений с противоположным полом, я не настолько глуп, чтобы не отличить любительницу готовить и ту, что не готовит вовсе, – и парень кивнул в сторону кухни, – у тебя даже толком посуды нет.
– А ты время зря не терял, – усмехнулась Мартини.
– Так, ты хочешь лазанью?
– А ты ее приготовишь?
– Для тебя – да, – как-то неловко опустил он глаза.
– И как часто ты готовишь своим партнерам? – съязвила женщина.
– Только особенным, – и Ерш пошел на кухню, напевая себе что-то под нос.
Через час «коллеги» уже уплетали за обе щеки лазанью, запивая крепким чаем.
– Чай? Почему чай? – спросила Мартини Ерша.
– Иногда можно и разнообразие, не так ли? – улыбнулся загадочно он. – Хотя дело в ином. Меня подсадила на него Хандия26.
– Это та девица из Восточной Индии? – припомнила Мартини.
– Да, она самая, – и лицо парня приняло ту самую романтическую мимику, что свойственна, когда мыслями уходишь в прошлое.
– Не знала, что у вас был роман.
– Да и никто и не знал. Это было столь быстро, что я и сам не понял, – а потом задумался, – но было здорово, правда. Я люблю вспоминать это время.
– Итак, она подсадила тебя на чаи? В голове складывается картина того, что Хандия не такая уж и испорченная девица.
– В каждом человеке есть и хорошее, и плохое, смотря что ты решишь показать миру.
– Да ты философ, дорогой мой, – засмеялась Мартини.
– Нет, серьезно. Образ Хандии, ее поведение, да и вообще всё, что все говорят – это не полная картина, понимаешь.
– Конечно, понимаю. Просто я не думала, это услышать от тебя.
– Это потому что я создал и показал всеми миру образ дурочка, – признался Ерш.
– Да, скорее всего из-за этого.
– Как и ты создала образ стервозной интриганки.
– Ах вот он как называется, – вновь засмеялась Мартини, ловя себя на мысли, что за последние сутки улыбается чаще чем за все полгода до этого.
– Да, примерно так.
Потом он замолчал ненадолго.
– Но ты не такая как твой образ, – признался Ерш.
– Да неужели, – если честно этот разговор начал утомлять Мартини. Точнее, она боялась услышать правду: кто-то проник в ее душу и увидел то, что она так лихо скрывала.
– В тебе столько боли, но ты умело ее скрываешь. Я думаю, то, что ты уверовала всех в своей силе, дает одновременно и тебе возможность, «силу духа» если хочешь это так назвать, не сломаться.
Мартини смотрела на этого зеленого паренька и хотела повернуть время вспять, чтобы не было этого разговора. Она вообще не любила такие вечера, где твою душу выворачивают наизнанку.
Одно дело Джузеппе. Она ему позволяла делать это, потому что влюбилась в него с первого взгляда. Но Ерш… да кто он такой, чтобы копаться в ней! Говорить, что она слабая!
Понимая, что если она пристанет к нему с претензиями, приведет к скандалу (выходом которого было неплохая идея – разорвать мнимый контракт между ними и никогда его больше не видеть), но ее останавливало то, что он реально мог подкинуть хорошую идею по поводу Суррогата.
– Ты что-нибудь придумал по поводу нашей миссии? – спросила она ровным голосом, меняя тему.
Ерш не сразу сообразил, о чем речь, ибо все еще летал мыслями в своей влюбленности и философии бытия.
– А, ты о Суррогате, – доедая ужин, ответил он.
Мартини просто кивнула.
– Как насчет найти Фавна? – встав и направляясь к раковине, проговорил он через спину.
– Что, прости? – переспросила Мартини, полагая, что ослышалась.
– Фавн, – как ни в чем небывало, повторил Ерш.
– Ты это серьезно, сейчас?
– Как никогда, – вытирая чистые тарелки вафельной салфеткой, ответил парень.
Мартини поняла, что видимо не все знала об этом человеке, что так фривольно стоит напротив нее и моет посуду. Он – сумасшедший! Поэтому встала и направилась в гостиную, перебирая в списке самый лучший способ порвать эти отношения без лишних эмоций. В голову приходило только: «Беги от него!».
– Эй, – вышел за нею Ерш, – что я такого сказал?
Женщина резко развернулась и наигранно распахнула глаза:
– Ты еще спрашиваешь?
– Неужели ты никогда о нем не слышала?
– О божестве? Из какой он там мифологии…эмм, греческой? Римской?
– Да, древнеримской, но все же…
– Что? Хочешь сказать, что веришь во все это?
– Да, и я тебе могу доказать, – со всей убежденностью, ответил ей Ерш.
Мартини не знала, что делать дальше, но чисто, чтоб доказать его неправоту, села и сказала:
– Слушаю очень внимательно, – закидывая ногу на ногу и обхватив их скрещенными пальцами, женщина сделала наиграно заинтересованное лицо.
– Я не очень понимаю, почему ты так скептически к этому относишься, – скрестив руки, прислонился к стене парень, – ты сама обладаешь магией.
– Это другое! – выпалила блондинка
– Да неужели? – попытался передать ее же интонацию парень.
– Да!
– И чем же твоя магия отличается от его?
– Он – вымышленное божество глупых людишек! Его вообще не существует, а я стою пред тобой.
– Так вот, дорогая, я докажу, что он есть, – и Ерш протянул ей руку.
– Что прям здесь? – усмехнулась она.
– Нет, нас ждет небольшое приключение в соседнюю страну. К счастью, это всего несколько часов в пути. К утру уже будем там, – уверил Ерш женщину, стоявшую напротив.
Мартини было нечего терять, кроме времени, естественно. Если этот чертов Фавн и существует, то кто знает, что он ей предскажет. Не стоит, наверное, упоминать, что женщиной она была несуеверной, в меру своего характера. Она не верила бы вообще в ничего сверхъестественное, если бы не свой собственный дар, так неожиданно у нее открывшийся в расцвет молодости. Это было шокирующим ударом, в последствии которого она смогла при правильном анализе выявить лишь плюсы. Здесь же упомянем что минусы тоже имели место быть, в следствии чего пользовалась Мартини своим даром редко, ибо заметила, что это отнимает очень много энергии и несет в последствии некий отпечаток в карму (в виде темной полосы, как пример).
У всего есть положительные стороны, согласитесь, даже там, где на первый взгляд, и не может быть – просто не настал тот случай, чтобы взглянуть на ситуацию под иным углом. Даже случай с этим Фавном (вполне вероятно несуществующим) мог принести ей пользу: Мартини рассчитывала немного отвлечься, развеять мысли, так сказать, чтобы придумать идеальный план поставить Суррогата на колени, ну и за одно избавиться от Ерша, пока не стал ее большой проблемой.
Глава 18
Текилу можно назвать скептиком. В чем это подразумевается, спросите вы? В данном случае, в сомнительности во всем!
«Интуиция» – она говорила всем, но это изощренная ее версия, если уж на то пошло. Порой, согласитесь, в собственном глазу и бревна не увидишь. Самоуверенность и убежденность в том, что она все знает, ослепили ее. Как и сейчас Текила была под влиянием чувств сомнений в своем партнере: ее не покидали мысли, что он врет ей или как минимум скрывает правду. Она маниакально пыталась поймать это в его повадках, жестах или просто во взгляде. Ей казалось, что Кумыс чем-то слишком взволнован, ведь когда он улыбается, глаза радости не выдавали.
Девушка вспоминала, каким он был во все прошлые их встречи, в особенности в после бара. Как горели его глаза, как он был галантен и самоотвержен. В нем чувствовался мальчишеский трепет и при этом надежность сильного мужчины. Но что с ним стало за последние сутки? Что так сильно могло его изменить?
Текила изначально знала, что не стоит влезать в отношения: ничем хорошим они не закончатся. Но длительное одиночество порой и того хуже. Хочется не просто быть желанной женщиной, но и любимой. И поразмыслив в том баре об этом простом парне, она пришла к выводу (видимо, ошибочному), что он именно тот, кто ей нужен. В нем не было пафоса, не было столь сильных амбиций, что брали вверх над разумом, и Кумыс давно за ней ухаживал (что-что, но слепой Текила уж точно не была). Так что же произошло? Почему она в нем так быстро разочаровывалась? Немного зная психологию, да и по опыту в целом, девушка сделала выводы, что Кумысу она просто-напросто уже не нужна. Он перегорел. Это как та мечта, что вы с детства лелеете под подушкой (например, стать актрисой или парикмахером), а потом в один день, став им, понимаете, что вам это уже и не надо. Не всем, конечно, это присуще – чаще всего непостоянным людям. А то, что Кумыс был/не был постоянен она не знала, поэтому мысли уводили ее в дальние дали «сумасшествия».
– Где ты был? – вновь спросила она, вместо приветствия, как только он вошел ранним утром.
– Бегал, – ответил парень, что в принципе можно предположить по его одежде.
– Не знала, что ты бегаешь.
– Да, иногда, – усмехнулся Кумыс, выпивая стакан воды залпом.
– Можно с тобой завтра? – не упустила возможности проверить Текила.
И вот оно опять! Эти считанные секунды задумчивости, будто парень пытается решить: брать ее или нет и перебирает всевозможные варианты ответов.
– Да, хорошо, – согласился в итоге он.
На что самоуверенная девушка уже знала, что это вылазка ничего не даст: за те доли секунды, он уже выбрал путь как выйти чистым из воды.
В любом случае, это все было в новинку для нее. Никогда ее отношения не начинались с вранья. И кто мы мог подумать, что она так ошибется с ним. Вроде бы все же было продуманно, проверено, ошибки быть не должно.
Это все грызло ее изнутри, поедало всецело, в связи с чем она не могла расслабиться, даже находясь с ним в постели. Но что б не выдать своих тараканов, она имитировала все, начиная с оргазма и заканчивая лживым смехом над шутками в фильмах.
Здесь было два выхода: докопаться до правды или прекратить все это, пока она максимально к нему не привязалась. То и то скорее всего уже разобьет ее сердце, но лучше раньше, чем позже.
Так где же на самом деле был Кумыс ранним утром? Неужели и впрямь бегал?
Так-то да, он бегал, дорогие мои читатели, но не в парке, как обычные люди, а за город. Всю ночь он не мог заснуть от мыслей о Саке. О том, что он предал ее (хоть и не состоял ни в каких особо близких отношениях с ней). Они были можно сказать коллегами, а это о чем-то, да и говорит. Вы, конечно, можете опровергнуть, сказав, что и на профессиональном попроще бывают инциденты, но Кумыс и Саке были всегда на одной стороне, в противовес, допустим, Мартине или Ром – вот эти барышни были другого поля ягодки. В общем, бедная японка не заслужила такого отношения к себе. А делать жертву жертвой незаслуженно – было против принципов парня.
Покупая тот шикарный букет еще, он сомневался в том, что стоила ли эта игра свеч и все же пошел на поводу Самогона. В какой-то мере Кумыс разделял с ним его печаль и последовательность действий: весь Суррогат и впрямь вышел из-под контроля и его надо было остановить любыми методами, а на Мартини полагаться слегка сомнительно, хоть она и не славилась проигрышами. Оставалось верить лишь в то, что Саке однажды его простит. Хотя и это маловероятно, судя по ее злобному взгляду в полутемном контейнере.
Этот взгляд ни на каплю не изменился и сегодня утром, едва он открыл дверь. Он ожидал, что она набросится на него и постарается повалить на лопатки с целью в дальнейшем просто сбежать, что есть сил. И обученный горьким опытом вечера, прикинув тактику боя, Кумыс решил просто ждать.
Он резко распахнул широкую железную дверь (звук скрипучих петель, казалось, разлетелся на всю округу) и просто стал в начальную позу при борьбе в курэш27 вместо кушака привязав на пояс ветровку, ну и, естественно, без полагающегося противника.
Тишина затянулась на пару минут, но парень как умелый охотник умел выжидать, и вскоре Саке и впрямь выбежала: толком не одевшись, видимо, с целью быть налегке и не сразу сориентировавшись куда именно поддаться, она положилась на природный инстинкт: использовать любую возможность в борьбе за выживание. Но не слишком хорошо зная Кумыса, вновь ошиблась в тактике боя. Он нагнал ее даже раньше, чем она пробежала стометровку, схватив ее за талию и повалившись вместе с ней на землю. Хорошо, что ночью была минусовая температура – вместо того, чтобы изваляться в грязи, они лишь испытали уколы холода в местах соприкосновения с затвердевшей жижей.
Саке вырывалась, кусаясь и пиная парня куда придется, брыкалась со все еще кое-как связанными руками и даже кричала что-то на японском и на всех языках, что приходили в голову в попытке хотя бы быть услышанной. Но Кумыс относительно умело выбрал это место (не сам, конечно, как мы помним, но прибыв сюда в первый раз, быстро и четко выявил все плюсы и минусы местности), поэтому как бы жаль ему не было девушку, он знал, что ее попытки сбежать близки к нулю. А сейчас у него было два варианта: либо усыпить ее через сонную артерию, либо дождаться, когда она перебесится, а потом уже сломленную отнести обратно в место ее временного пребывания.
Парень понимал, что второй вариант в дальнейшем куда действеннее, чем первый, ибо потом со сломленными людьми куда проще иметь дело: они становятся податливыми и послушными как овцы. Но дело в том, что Кумыс не хотел ломать Саке. Он бы этого себе никогда не простил. Ведь «оттуда» уже не возвращаются. Чаще всего люди кончают жизнь самоубийством (если только им не повезет встретить отличного психотерапевта), потеряв себя и смысл своей жизни. Пусть он был плохим «коллегой», но убийцей слабых и беззащитных не был.
В связи с чем ему пришлось ее усыпить. Не скажу, что это ему просто далось, ведь Саке не теряла надежды выиграть этот бой, но все же бороться с сильным мужчиной ей не хватало сил.
У него было не так много времени, лишь считанные минуты, отнести ее в контейнер и оставить, закинув туда немного еды и чистой воды. Но Кумыс помедлил. На несколько секунд его взгляд задержался на ее безмятежном лице с темными кругами под глазами (неужели виновником этих страданий был именно он?), на бледной коже, на гладких шелковистых, как вороново крыло темных волосах. Он никогда не видел ее так близко, в зоне ее личного пространства, там, где запах духов уже запутывается с запахом тела, где теплота кожи будит в тебе животные инстинкты. Это все затуманило его разум на мгновение и не более, хотя оставило в памяти глубокое чувство чего-то нового. Уже потом, практически доехав до дома, он понял, что если бы задержался еще на чуть-чуть, то непременно поцеловал бы ее!
От этих мыслей голова пошла кругом! Это был какой-то стокгольмский синдром, но только наоборот. И явно не входило в его планы по спасению мира, в особенности, когда поднимаешься в квартиру своей девушки, которую так долго добивался.
Ведь буквально 48 часов назад он был безмерно счастлив с ней. Как приз, для получения которого он готов был продать душу дьяволу. Как могло все так резко поменяться? Как он мог так резко измениться?
У него было все: деньги и любовь окружающих, свобода и интересы. Он всегда знал, чего он хотел и добивался этого всеми способами. Победа приносила ему поэтому двойную радость: сама по себе как награда, так и еще подпитывая свое самолюбие. А Текила давно был его заветной мечтой, как вы поняли. Креолка, как крепкий орешек, не поддавалась никаким его ухищрениям, но Кумыс терпел и ждал, ждал и терпел ее отказы. Так как можно было так резко упасть с облаков, с седьмого неба радости, в которых он купался?
Предательство? Этого мало чтоб подкосить, хоть и очень сильное слово. Неприязнь задания? Бросьте, он и хуже выполнял команды. Так что же? Ну не любовь же часом, неожиданно накрывшая его. В это парень не хотел верить, как и в целом не верил в это чувство. Одно дело привязанность и крепкие надежные отношения, другое – омут. Последнее из этого участь сумасшедших, а он однозначно не был из их числа. Проклятье! «Надо бы разобраться позже, чтоб сохранить свежей голову» – подумал он, заходя в квартиру, где на него с ходу набросилась зеленоглазая красотка.
Ее желание пробежаться завтра утром вместе с ним, конечно же, застало его врасплох. С чего бы это ей делать? Вероятно, чтоб быть ближе, подумал Кумыс и, как и предположила Текила, при этом продумывая ходы-выходы из сложившейся ситуации. Ответ был прост: он поедет к Саке позже под предлогом «по делам». Бегать так бегать, чего не сделаешь ради своей возлюбленной.
Саке тем временем проснулась вновь у себя в полутемном холодном контейнере. Она была укрыта легким пледом, что особо бы не спас ее от холода, но все же было лучше, чем ничего.
Она вспомнила, как утром, через дрожь зубов расслышала звук подъезжающей машины вдалеке и прикинула план побега. Помнила, как удивилась тому, что дверь ее клетки с грохотом открылась, но никто не соизволил зайти. И про свой глупый импульс бежать тоже вспомнила.
Как же это было наивно полагать, что у нее получится так просто уйти от проблем. Она вновь недооценила Кумыса, проклятье! А ведь даже в тот момент, когда он ее повалил на замерзшую землю, в ней теплилась надежда, что она сможет, стоит только удачно ударить его или высвободиться от жилистых сильных рук, что даже не заметила, как провалилась в сон.
Сейчас, вспоминая все это да нее дошло, что ее соперник использовал приём до-дзимэ28, чтобы вырубить ее. По логике, это был самый простой способ ее урезонить. «Что ж, 2:0, Кумыс, ты вновь меня опередил». И вместо того, что отчаяться или впасть в паническое состояние, она засмеялась. Казалось бы, абсурдно в ее ситуации, но Саке умела выбирать правильные тактики. Как и сейчас ее мозг выбрал путь бороться с мужчиной. Она настырно хотела доказать ему, что сможет его перехитрить и выбраться отсюда. В одном она была уверена теперь: он не хотел ей зла – что больше всего пугает всех пленных. Понять бы что ему и впрямь нужно. Но всему свое время, и с этим она сможет разобраться позже. Теперь правильно нужно выбрать политику действий, хотя правильнее будет назвать это «стратегия войны».
Как женщина неглупая и выросшая в стране, где основы патриархата в той или иной мере были политически обоснованными и всеобщими, ей приходилось искать способы хитрить (а как еще можно выстоять свою точку зрения и жизненные ценности?). Вот и сейчас, Саке понимала, что есть два пути ведения боя: открытый – что показывает печальная практика, куда сложный путь, ведь противник – сильный мужчина с опытом наемника и охотника одновременно. И второй – пассивно-закрытый, ну или хитрый. То есть Саке надо будет включить все обаяние и изящество, завлечь Кумыса в сети женских чар. Не всегда, конечно, это может помочь на войне (ведь чаще всего «военные» – это звери-психопаты, в которых с каждой убитой жертвой уничтожается душа и остается лишь кромешное насилие. Это воистину страшные люди!), но девушка была убеждена, что Кумыс не конченный человек, в нем еще есть человечность. Об этом она сделала выводы из его «мягких приемов» по ее усмирению, ведь давайте будем честны: проще всего было отметелить девушку до полусмерти, переломав половину костей – и она бы не шелохнулась. Одно это дает ей преимущество: тактика тихого боя с использованием женственности должно сработать. Осталось только все продумать. К счастью, гейши – это искусство ее родины, и постигалось Саке не один год. Что-что, а привлечь и завлечь мужчину в паутину страсти она сумеет при желании. Она победит Кумыса своими способами и выберется отсюда!
Цель – стройная фигура.
Женщина вздыхает.
Веру ее не сломить цунами.
