Айгуль Айратовна Гизатуллина
Клуб алкогольных напитков
Глава 12
После завтрака Сидр ушел на прогулку. Ему нравилось бегать в слегка моросящий дождь. Он считал, что его освежает, придает сил, да и как он смешил Чачу: так меньше пахнет потом, ведь она частично смывается.
Едва закрылась дверь, грузинка прошла на кухню и увидела чашку недопитого чая Шампанского. Ее сразу пробрали мурашки. Дурацкое чувство сомнения. Казалось бы, всего лишь какой-то глупый сон, но девушка была права, они имели привычку сбываться. По крайней мере это было в прошлую их встречу в горах. У них там была другая компания и цель состояла о принятии сухого закона в Советском Союзе и его возможных последствиях. После долгих дебатов все же было принято и понято: что рано или поздно алкоголь все равно вернется. К сожалению, они не учли одного маленького нюанса: как раз этого и выжидал Суррогат. Да-да, и снова он. Но ведь тогда о нем толком никто и не слышал. Он был как миф среди страшилок. Кто ж знал, что сон может легко превратиться в явь. Об этом, кстати, и сказала Чаче блондинка.
Когда они все уже, казалось, разбрелись, грузинка заметила, что с Шампанским что-то не то. Ее шатало, но не в пьяном счастливом «затмении», а будто ей плохо.
– Что с тобой? – подхватила ее Чача. Сидр в это время ушел вперед в надежде вызвать такси. Хотя это была глупейшей идеей собираться у черта на куличиках, где они, прошагав лишь несколько миль, смогли вызвать машину.
– Я, я… мне плохо, – высказалась все же девушка. И тут ее вырвало. Чаче, естественно, не было особо приятно за всем этим наблюдать, но как коллега коллеге, не могла же она бросить ее на пол пути к дому.
– Присядь, – после очередных рвотных спазмов, предложила Чача.
Они уселись на траву, а точнее то, что здесь ею считали: пожелтевшая и колющая, редкая и невысокая. Вообще гористая местность Греции никогда особо не привлекала их компанию. Мало того, что было слишком открытой для глаз, так еще это южное солнце, что беспощадно палило все, до чего дотрагивалось.
– Прости, что не могу дать воды, – зачем-то извинилась грузинка, вспомнив, что почти допила свою порцию, и предпочтя остатки оставить себе на обратный путь.
– Ничего страшного, переживу, – икая попыталась выдавить улыбку блондинка, зачем-то в очередной раз потрясая своей пустой бутылкой.
Они замолчали. Чача молилась, чтобы Сидр быстрее поймал такси, и они поехали в их номер в отеле. Каким бы убогим и маленьким он не был, ей нужно было остаться одной. Сидр не причинял ей неудобств ни физически, ни морально. Слишком был затянутый тяжелый день. Слишком много народу. Слишком шумно. Чача прекрасно знала, что она социофоб, вполне возможно, как и все. Из года в год ей все тяжелее давались выходы в свет, отдавая предпочтение унылым скучным вечерам в их уютном доме, что затерялся средь деревьев.
Она не понимала людей и не могла принять их все привычки, в частности чрезмерные объятия, жестикуляцию, любовь к громким долгим разговорам. Если на то пошло, то часто выйти в магазин даже ей представлялось пыткой, в связи с чем она предпочитала с первыми петухами, а точнее я продавцами одновременно вбегать в супермаркет и быстро затариваться, едва другие покупатели подоспеют. Вот поверьте на слово: никто так не радуется круглосуточным маркетам, как Чача, ведь это возможность сходить за продуктами ночью, когда весь мир спит.
Иногда на почве спонтанных выходов у нее происходила истерик, ну или как минимум головокружение с повышенным сердцебиением. Хотя, казалось бы, жизнь в горах не была у нее дикой, она росла не как Тарзан или Маугли среди лишь животных. Но все же переезд в город ей по сей день не дает покоя.
Так что же удерживало ее здесь? Почему Чача не вернется в родную гавань? В чистую прохладу Кавказа с высокогорными лугами, таинственными ущельями, ледниками, многочисленными реками и минеральными водами… К сожалению, мои дорогие друзья, это было невозможно из-за гордости, убежденности в своей правоте и, естественно, любви к Сидру, которого так и не принял горячий горный народ. Никто не ожидал, что Чача уедет из дома навсегда. Что даже несмотря на бытовые сложности жизни в городе, девушка будет терпеть, стиснув зубы. Всему этому способствовал мужчина с пышными усами, потому что она всегда могла положиться на него. Сидр стал для нее не просто возлюбленным, а своей личной Вселенной.
А сейчас, давайте вернёмся в те далекие времена, где Чаче пришлось составить компанию воздушному Шампанскому.
– Мне снился сон, – прервал ее размышления тонкий голос блондинки. – Там за столом, когда я вырубилась на пару минут. Боже, до сих пор стыдно. Ведь я так уже столетия не напивалась. И зачем спрашивается это делать сейчас, да? Сама не знаю. Я такая глупая, – и девушка рассмеялась, вытирая слезы вины.
– Ничего, бывает, – ответила ей кратко Чача.
– Бывает, но не с тобой. Ты всегда такая сдержанная, спокойная, аж бесишь, – и Шампанское ее немного толкнула в шутку. Грузинка улыбнулась, но не глазами, ибо ей не очень нравилось такого рода шалости.
И вот она увидела, как вдалеке маячит Сидр, кажется, он идет к ним. «Неужели все это скоро закончится» – подумала Чача, – «хвала небесам!»
– Так вот, представляешь, – будто не прерывалась, продолжила Шампанское свои пьяные бредни, – мне снилось, что вскоре появится красавчик. Как там его? Ах да, Суррогат, да-да, тот самый и с ним хаос в наш мир, – язык у девушки заплетался, Чача с трудом разбирала слова. – Он придет как раз во времена сухого закона. Вот увидишь, Чач, вот увидишь. Он приобретет такую власть, что нам и не снилась. Жаль, что никто в это не хочет верить. А я видела, как он ходит по Красной площади. Такой красивый, самовлюбленный, аж так и тянет впиться в него в страстном поцелуе. Если бы я не знала, кто он, то непременно это сделала бы…
Едва Чача поняла, что Сидр на том расстоянии, чтобы услышать его, она незамедлительно крикнула:
– Ну что? Поймал такси?
Тот не стал отвечать, а лишь кивнул и махнул рукой, дав понять, чтобы они шли за ним, хотя он мог это и сделать раньше. Ну не слепая же она, в конце концов. Хотя стоит предположить, что Сидр нес какую-то другую весть, но в последний момент передумал ее излагать.
Грузинка встала, и помогла сделать тоже самое Шампанское. Платье последней немного испачкалось (и это не только салат, что подавали на обед), но Чача сделала вид, что не заметила ничего и потащила ее вслед за возлюбленным.
Шампанское все бормотала о будущем, о том, что их ждет, что стоит бояться какого-то там Суррогата (бога ради, да кто он вообще такой? Никому не сдавшееся второсортное сырье!). Такси спасло их обеих: Шампанское вырубилось едва села, а Чача смогла помечтать о горячей ванне в тишине.
Прошли годы. И ведь Шампанское оказалась права. Суррогат и впрямь возымел власть во всех странах мира. Против него не было расправы, а он был беспощаден на пути к своей победе.
И это все настораживало Чачу. Можно, конечно, смахнуть все на совпадение, но по слухам это был не первый случай в ее практике. В любом случае, надо бы быть начеку. Как минимум может поговорить в Сидром, естественно, упустив тот момент, что он во сне умер.
Этот разговор грузинка завела во время обеда, а точнее между сытным супом – харчо и парфе – ароматным тающим во рту холодным французским десертом, что так любил Сидр.
– Любимый, что ты думаешь насчет Суррогата? – ходить вокруг да около девушки не нравилось никогда, и Сидр, привыкший к этому, ответил лишь на пару секунд попозже.
– Не очень понимаю, что именно ты хотела от меня услышать, дорогая, но он явно не джентльмен, – он все еще ждал десерта и надеялся, что Чача поспешит принести его вместо глупых расспросов.
– Ты когда-нибудь имел с ним дело? – уточнила грузинка.
Сидр чуть-чуть расстроился, что все не идет по его плану, поэтому поскорее решил завершить сей разговор.
– Нет, милая, я ни разу с ним не имел дел, – и весьма удивился довольной улыбке Чачи, но расспрашивать к чему бы это не стал, ведь она встала, чтоб вытащить из холодильника столь нежную сладость, что была, как говорят сами французы, легка как поцелуй.
Что ж, это все значит одно – Сидру ничего не угрожает, подумала девушка. Шампанскому тоже свойственно ошибаться. И в этих радостных мыслях, она и не заметила, как долго и не совсем аппетитно поедал свое любимое блюда ее возлюбленный, у которого были свои скелеты в шкафу.
А сейчас вернемся к давно забытому молодому парнишке по имени Ерш. Да, дошла очередь и об его истории на этих страницах книги. Так что же случилось с ним после того «чудесного» сборища в убогом баре.
Он проснулся в пастели очаровательной и необузданной Мартини, но, к сожалению, совсем один. Первой мыслью было, конечно, то, что все это ему приснилось, но сам факт того, что он сейчас лежит на белых шелковых простынях явно говорит, что он ночевал не в своем грязном богом забытом номере в таком же богом забытом мотеле. Так где же его возлюбленная?
И какого было его удивление, когда она вышла из уборной в сногсшибательном коктейльном платье и будто Афродита проплыла в комнату в поисках туфель.
– Куда-то собираешься? – задал он самый что не на есть глупый вопрос.
– Да, – кратко ответила она, видимо не собираясь продолжать.
– И куда же? – Ерш потянулся к брюкам на полу в поисках сигарет.
– В клуб. Ах вот вы где! – последнее она уже говорила своим высоченным лабутенам.
– А не поздновато ли? – обратил внимание парень на настольные электронные часы, что показывали далеко за полночь.
– Нет, думаю, что нет, – обуваясь ответила она.
– А что мне делать? – все же спросил он.
– Жди меня, – и Мартини клюнула его в лоб, ну прям как мама, прежде чем желала ему спокойной ночи в детстве.
– Серьезно? – возмутился он, нахмурив брови. Тут еще и сигарет нигде не было. – Мы же вроде как партнеры, или ты забыла? – напомнил он.
– Ты мой помощник, и давай не сегодня, малыш, – улыбнулась она, что-то закалывая в свою густую шевелюру.
Ерш соскочил с кровати. Его абсолютно не смущала полная нагота и поэтому он перегородил ей дорогу уже когда женщина открыла входную дверь, чтоб выйти.
– Нет уж, дорогая, – съязвил он, – так дела не делаются.
Она оценивающе посмотрела на него. Напомним, что телосложением Ерш был куда худее и чуть ниже ее. А учитывая, что сейчас Мартини была на высоченных каблуках, то и могла смотреть на него свысока в прямом смысле этого слова.
– Не начинай, – в ее речи просквозила грубость. – Не время выяснять отношения, которые у нас, итак, только-только зародились.
– Проблемы я предпочитаю решать своевременно, – парировал парень, когда услышал, как сзади то ли открылась, то ли закрылась чья-то дверь. И все бы да ничего, но его голый зад был бы первым, что можно заметить в пустом коридоре.
– Господи, если возникнут проблемы, я дам тебе знать об этом в первую очередь, – и Мартини попыталась его оттолкнуть. Но вы, господа, наверное, в курсе, что на сколько бы хрупким не казался тот или иной мужчина, природой ему дана сила куда больше женской. Не зря же их так и на называют «сильный пол», в чем удостоверилась наша дама, от жеста которой он даже не пошевелился.
– Что ж, – отступила она на шаг.
– Итак, с какой целью и куда ты собралась? – в такие моменты в голосе парня просачивалось воинственные или даже агрессивные манеры его матери Водки.
– Я не обязана пред тобою отчитываться, – Мартини не понравился тон, с которым он говорил.
– Ну если мы партнеры…
– Я расторгаю наши отношения, – не дала она ему договорить (а тем более переубеждать), от чего парень слегка сжался. Видимо, он не ожидал такого оборота событий.
– В смысле? – убавил он свой пыл.
– В прямом, – и уже предвкушая свою победу «последнего слова» и свободу, что отделяла ее в двух шагах, Мартини хотела выйти.
– Не так быстро, – перехватил ее руку Ерш.
Они столкнулись взглядами. Хладнокровная Мартини и не менее озлобленный ее «выходкой» Ерш.
– Дорогая, давай не будем горячиться, – предложил, улыбаясь он.
Ой, не будем обманываться тем, что Ерш это сказал по доброте душевной или потому, что был слабаком и простофилей. Нет, он просто прекрасно понимал, что если сейчас не уступит, то скорее всего потеряет важнейший шанс своей жизни «выбиться в люди».
Мартини ехидно улыбнулась.
– Ты однозначно меня недооцениваешь, – начал Ерш, – ведь возможно я тебе сегодня еще пригожусь, – чем вызвал хорошее расположение духа у только что озлобившейся женщины. Ну вот порой всего лишь стоит иметь больше гибкости и ты вновь на плаву!
– Я иду в клуб. Хочу встретиться с Этанолом, – спокойно ответила она.
– Ясно. Типа кратчайший путь к сердцу Суррогата? – словил Ерш.
– Скорее к его разуму. Я вообще сомневаюсь, что у этого подонка есть сердце.
– Как насчет записи?
Мартини задумчиво посмотрела на него, будто обдумывая мысль.
– Я могу подключить тебе звуко- или видео- запись? – уточнил Ерш на всякий случай.
– Знаешь, могу во второй раз заключить, что ты был прав, – ответила она.
Парень не понял, о чем она, но предвкушал что-то хорошее.
– Я недооценила тебя, – продолжила женщина, хотя признавать свою неправоту ей давалась тяжело.
Ерш посмотрел на нее как рецессив на доминанта (ну вы понимаете о чем я, не так ли?): покорно и вожделенно, проникшись со всем уважением и благодарностью.
– Что ж, тогда нам надо будет заехать ко мне, – сглотнув, ответил он и так быстро оделся, будто за ним гнались церберы ада.
– А можно еще вопрос? – спросил он на ходу.
Мартини со скучающим видом наблюдала за его телодвижениями и просто кивнула.
– А в чем ты была еще не права по поводу меня?
«Да его просто недолюбили в детстве» подумала она, видя, как парень пытается выпросить похвалу. Что ж, не так и сложно порадовать бедолагу.
– В постели ты оказался лучше, чем я думала, – наконец-то закрывая дверь, ответила она, и они ушли на их первое совместное дело.
Глава 13
Время было близко к 6 вечера, когда Ром сдалась. Это было не в ее привычке, так просто отступать, но выбор сейчас был не в ее пользу. Она уже обзвонила всех, кого могла. Кого-то просила о помощи, кого-то, чтоб прощупать почву – мало ли кому может быть интересен сей необычный товар. Но все время врезалась об скалы «понятия не имею». И вот ее это уже достало, а глаза всякий раз все чаще возвращались к барной стойке, где ее поджидало забытье. Только вот не время сейчас. Во-первых, товар так и не найден, а во-вторых, близится время отплытия.
Тут у нее позвонил телефон. Номер без определителя. Что это могло значить? Естественно, это либо грабитель, либо Суррогат. Ни того, ни другого она слышать сейчас если честно не хотела. Ведь первый будет требовать выкуп, а второй – ее голову.
– Алло, – устало прохрипела она в трубку.
– Я знаю, кто взял мой товар, – раздался звонкий голос Суррогата, но при этом с тяжелой одышкой. Не удивительно, если он только что до смерти кого-то пытал. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Это Самогон. Я разберусь с ним сам. А пока можешь паковать чемоданы и отплывать с остальным грузом. Я найду другой способ доставить его в штаты.
– О, – только и смогла выдавить Ром, у которой как гора с плеч свалилась. Ей показалось, что даже кислород в этом затхлой каюте стал легче и вкуснее.
Трубку на том конце провода повесили. А женщина расхохоталась как умалишённая: смерть обошла ее стороной. Спасибо старику Самогону. Хотя она и понятия не имела, с чего вдруг Суррогат решил, что во всем виноват добряк. Вот если бы сказали, что это сама Мартини пожаловала, тогда еще возможно. Ведь не зря же она кичилась, что свергнет красавчика в считанные дни, даже вроде за неделю. Наивная курица! Как бы не так, ага!
И едва пританцовывая Ром только дошла до своего любимого напитка и налила его, как раздался стук в дверь.
– Проклятье! – выругалась она, но крикнула: – Заходи, кого бы там черти не несли.
В дверной проем просунул голову Меласса:
– Мэм, пожаловали господа, и говорят, что отплывают с нами.
– Это те два кретина, что приходили утром? – не церемонясь, спросила она, за что и любила свою команду. И даже этого дурочка Мелассу.
– Да, и с ними две дамы, – ответил ей парень.
– Какие две дамы? – эйфория от только что свалившегося счастья улетучилась в миг.
– Ну женщины что надо, мем! Такие красотки! И сразу видно из вашего круга, – похвастался своим мнением Меласса.
– Чегооо? – отхлебнув напиток, переспросила она. – Ты хочешь сказать потаскухи, как я или наоборот из высшего общества, к которому я принадлежу?
– Нет-нет, мем, не потаскухи, – сжался парень, поняв, что в очередной раз сморозил глупость. – Ну вы выходите, посмотрите.
– Не указывай, что мне делать, сукин ты сын! – допив до конца напиток, ответила Ром и направилась к выходу.
И тут она сразу увидела тех, кого видеть в ближайшие годы особо не жаждала. Две сестрицы-Виницы. Класс! Только их здесь не хватало!
– Заблудились? – крикнула она им с высоты своей каюты. Те же дамы еще только поднимались по трапу.
– Ром, дорогая, – вмешался сразу же Коньяк. – Вот и мы. Как и предупреждали, что не одни.
– Про Вина вы не упоминали, – процедила она сквозь зубы и при этом не отрывала взгляда от сестер.
– Это наши прекрасные спутницы, – ответил ей Виски.
– Здравствуй, Ром, – одновременно поприветствовали ее женщины, едва ноги их ступили на борт корабля.
– Ага, – кивнула их капитан.
– Надеюсь наши каюты уже обустроены, – прощебетала Белое Вино.
– Держи карман шире, дорогая, – ответила ей Ром.
– Как? Все еще не готово к отплытию? – от удивления Красное Вино аж театрально прикрыла рот, что в ответ сделала и Ром со словами:
– Представьте себе, вас здесь не ждали.
– Хабалка. Как была, так и осталась, – прошептала Красное Вино так, чтоб джентльмены ее не услышали.
– Тогда валите отсюда, – усмехнулась капитан и подошла к мужчинам.
– Серьезно, мальчики? Вы притащили сюда этих куриц как экскортниц?
– Да что ты себе позволяешь, Ром? – грубо отчитал ее Коньяк.
– Так как мне это понимать тогда? – взбучилась женщина.
– Им тоже надо попасть в Америку, – спокойно ответил ей Виски.
– Серьезно? И именно на моей корабле? И именно сегодня? – наседала на своем Ром.
– Да, – ответили те одновременно.
– Да что с планетами сегодня не так, что этот день столь отвратительный как никакой прежде? – выкрикнула, раскидывая руки будто обращалась к небесам, Ром, не сдерживая эмоций.
– Что-то не так? – проплыла к ним Белое Вино.
– Все не так. В особенности вы! – грубость, что пыталась спрятаться за вуалью сарказма, решила выдать свое местоположение.
– Как это понимать? – отталкивая сестру, вмешалась Красное Вино.
– Что вы забыли на моей корабле, пигалицы? – Ром теперь надеялась, что ссора приведет к тому, что эти дамы останутся за бортом.
Но едва Красное Вино начала багроветь от злости и в поисках более злого комментария в ответ, как между ними протиснулся Коньяк и открыв чемоданчик, показал его содержимое. Это были красивые новенькие банкноты, от зелени которого аж заблестели глаза пиратки.
– Я выполнил часть уговора, Ром, как и обещал, – отчеканил мужчина. – Теперь твоя очередь. Где наши каюты.
Женщина прорычала в ответ. И было не понятно, то ли от радости встречи с евро, то ли все еще не отступила ярость на сестер, в любом случае, она схватила наименьший чемодан и крикнула:
– Меласса, у нас гости! Готовь каюты, мать твою!
А сейчас вернемся в покои нашей очаровательной креолки, то бишь к Текиле, про которую мы имели небрежность слегка позабыть. Имею смелость напомнить вам, господа, что это очень «горячая штучка» как выразились бы на современном сленге, но я скажу немного иначе: темпераментная особа. В какой бы момент жизни вы ее не настигли, вы всегда увидите уверенную в себе красотку. Прям, как и сейчас, едва оторвав голову от подушки (не забываем, что время было уже далеко за полдень), голая и с растрепанными волосами, она была просто очаровательна скорее из-за взгляда больших зеленых глаз, в которых читалось толика недопонимания и недоверия и плюс еще подозрения, что что-то не так. И впрямь – рядом не оказалось ее кавалера, с которым она разделила эту прекрасную ночь.
– Кумыс? – крикнула она в пустоту в надежде услышать, что он просто застрял в темной ванной. Но увы, ответила ей лишь тишина.
Это была ее съёмная квартира, в частности одна из множества съёмных квартир по всему свету, что она облюбовывала на свой лад и всегда вовремя оплачивала, за что к ней не было никогда вопросов со стороны хозяев. Так и это жилье казалось было рекламой продукции Икеа, ведь начиная от кровати и заканчивая стаканами – было под знаком шведской компании. Но, как и у любой хозяйки всегда есть какая-то изюминка, так в Текиле это была «любовь» к беспорядку. Хотя не стоит говорить, что она была нечистоплотной, нет, не в коем случае, просто беспорядок ее успокаивал и наводил на мысли, что лучше уж беспорядочная комната, чем беспорядочная жизнь. Думаю, трех упоминаний слова «беспорядок» в предыдущем предложение дает полную картину ее жилья без дальнейшего его описания.
Ну а в данный момент, Текила ломала голову куда и когда успел от нее удрать ее мужчина. Здесь стоит упомянуть еще одну странность сей особы: это накручивание как себя, так иногда и других вокруг.
И сейчас я предлагаю на минуточку прочитать ее мысли, что хаотично врезались одна в другую, отчего девушка начала нервно грызть ногти.
– наверное, он ушел за обедом нам двоим. Это было бы романтично;
– скорее всего прошел прогуляться, не дождавшись моего пробуждения;
– между нами что-то пошло не так, и он все же сбежал, поджав хвост;
– он испугался столь быстрого развития отношений;
– я сболтнула что-то лишнее, ведь я была изрядно пьяна под утро;
– в постели он ждал чего-то большего;
– нет, он все же ушел купить мне круассаны, ведь я вчера вроде бы упоминала, что это мое любимое лакомство;
– а может он оставил записку? Черт, ее здесь и за год не найти;
– у него есть другая женщина. Семья? Господи! Ведь я о нем мало что знаю, так еще меньше помню;
– домашнее животное. Вполне возможно, да. И он пошел его покормить или выгулять;
– работа? Вполне вероятно. Ведь наши дела – это постоянный круговорот каких-то мелких дел с поставками, таможнями и прочей «приблудой». Может у него неприятности просто;
– стоило бы позвонить, но я абсолютно не помню, чтоб мы обменивались номерами!
– нет, у него не может быть другой женщины! Он бы мне сказал. Я знаю, он честный малый. Да и подкатывал слишком долго.
– он говорил, что я его личный изумруд… как же приятно это было слышать.
– так где же он? Может позвонить в полицию?…
Минута прошла. Но и выводы определенные, я думаю, вы уже сделали.
Ах да, мы же говорили, что она уверена в себе практически всегда и во всем. Так вот, дамы и господа, что я хочу сказать: ей не нравилась она в таком расположении духа. Точнее даже Текила ненавидела себя за такие слабости и мысли. И что сделали бы вы на ее месте? Нет, не сейчас, а годами ранее. Так вот, креолка же выбрала одиночество, она практически никого к себе не подпускала. Ибо, ломая сердце, ломаешь и всю душу, а возвращать себе себя куда тяжелее, поверьте уж на слово.
Не одеваясь, она прошла в душ и стала под струю холодной воды. И в ту же минуту ее мысли прояснились. Холодный расчетливый ум взял сам себя в руки и дестью минутами спустя из ванной комнаты вышла совсем другая женщина: уверенная в своих действиях и не допускающая низменных слез и нытья.
– Доброе утро, – ответил ей консьерж, едва приметил на лестничной площадке после того, как девушка, облачившись в самый красивый из привезенных костюм, спустилась вниз.
– Доброе, Малик! – ответила она серьезным тоном. – Ты не видел, как и когда мужчина, что пришел со мной вчера вечером, ушел?
– Припоминаю, мем, – призадумался парень, посмотрев на часы, – Это было утро, часов в 10, плюс – минус четверть часа. Если хотите более точное время узнаю у охранника. Он может посмотреть по камерам.
– Нет, не стоит, – ответила Текила, поправляя шарф. – А в каком расположении духа он был?
– Весьма любезен, как и накануне.
– Что ж, спасибо за информацию, Малик, – проходя к двери, поблагодарила она его и направилась в соседнее кафе на чашечку кофе. Ведь мало мозг взбодрить, надо его накачать кофеином, чтоб он начал еще и думать.
Буквально через час, к ней подсел тот, кого она всеми мыслями пыталась разыскать.
– Привет, – мягко поздоровался он, чмокнув ее в щечку.
– Где ты был? – без приветствия, напала она. Лучше застать врасплох, подумала она в этот момент.
– Ходил по делам. А ты меня потеряла? – улыбнулся он, подзывая официантку.
– Естественно! – не упуская из виду ни один его жест, ответила она.
– Прости. Стоило предупредить, ты права, – и как-то странно он замолчал.
– Но?.. – не упустив этого, подтолкнула она к продолжению предложения.
– Я думал, не стоит так спешить и давить. Ведь мы пока ничего не обещали друг другу, – заказывая на ходу чай с печеньями, договорил Кумыс.
– Как это понимать? – все же они говорили все с разными акцентами и этническими «нюансами» в речи, что порой могли недопонять друг друга.
– Я хочу сказать, что думал будет лучше, если мы медленнее будем привязываться друг к другу.
– И поэтому решил «бросить» меня с утра? – удивилась девушка.
После его вечерних ухаживаний и благоговейного отношения, фразы что он говорил сейчас были воистину странными. Ведь казалось накануне, что он за ней и ад и в рай, лишь бы просто быть рядом. А сейчас он предлагает так холодно, не торопиться, не привязываться.
– Это моя вина, признаю. Больше такого не повторится, – развел руками парень. – Меня немного с колеи выбили дела, – на мгновение нахмурив брови, – но уже все позади, – и принял вновь ангельский невинный вид вчерашнего ухажера.
– Excelente23– согласилась с ним, подумав с минуту, в итоге, Текила. И все глупые мысли, что терзали ее с «утра», немного поутихли. По крайней мере, было понятно почему его не было рядом. – Так как прошли твои дела? – спросила она, меняя тему разговора, что теперь уже и не заметила, как потемнели его глаза от лжи:
– Все хорошо. Спасибо…
Ну а Кумыс все не мог выбросить из головы образ Саке, запертой где-то у черта на куличиках. Ему не впервой было похищать людей, если честно, но те были малознакомыми, а то и вовсе неизвестными ему личностями. А тут она, милая и приятная, скромная девушка. Он бы добавил: хрупкая – но сегодняшняя практика показала, что она таковой не является. Жажду жизни и желание всеми способами бороться за нее ей не занимать.
Он до сих пор помнил ее руки на своем теле, как бы похабно это не звучало, но было, по мнению Кумыса, что-то интимное во всем этом. От самих этих мыслей ему становилось как-то не по себе, ведь при обычных встречах он ничего подобного не испытывал. Так откуда же сегодня это необузданная страсть к жертве? Что изменилось?
Скажу вам наперед, господа, все дело в нескольких аспектах, заложенных где-то в недрах подсознания. Начнем с того, что парню всегда нравились необузданные смелые женщины (не зря он возжелал Текилу), а Саке при прошлых всех встречах показала себя отнюдь не таковой. Да и вторая причина – гормоны. Страсть, что выплеснулась во время боя слегка затмила разум и дало трещину в душе. Любая драка – это яркие эмоции, вызываемые всплеском адреналина, что в свою очередь является таким же биогенным амином, как и серотонин («гормон счастья»). Кратко говоря, Кумысу нравились хорошие рукопашные перепалки, они дарили ему по-своему радость и веселье. А здесь еще и в какой-то игровой форме можно сказать, ибо бить девушку он не собирался, ну а она всеми силами пыталась противостоять ему.
Я не сколько не сомневаюсь, что вам знакома фраза: «от любви до ненависти один шаг» и пусть в данный момент она не столь приемлема, но бывали случаи и наоборот. То бишь, ненависть привела к любви. Подробнее об этом можно почитать в пьесе «Медведь» прекрасного русского писателя Антона Павловича Чехова. Но жизнь – не сказка, скажете вы и будете от части правы. Но и эта история не во всем реальна, не так ли, друзья?
– Что с тобой? – отвлекла Кумыса от раздумий о Саке креолка.
Парень встряхнул головой, разгоняя мысли.
– Все в порядке. Не переживай, – успокоил ее мужчина, удобнее располагаясь в постели.
– Ты изменился со вчерашнего вечера, – пояснила девушка наконец свои подозрения.
– Я просто протрезвел, – пошутил Кумыс.
– Теперь я даже и не знаю, каким ты мне нравишься больше, – засмеялась она. – Вечно пьяных я не очень люблю от природы, ну а ты мне нравился больше именно таким. Вот так дилемма, не так ли?
– И не говори, – прошептал он ей в губы, прежде чем впиться в них в страстном поцелуе.
