Astra Maore
Хозяин моего тела
Глава 15. Без страха
ЛОЛА
После сильнейшего оргазма мне хорошо, уютно и дремотно. Меня реально клонит в сон. Прямо так и хочется раздобыть где-нибудь подушку, одеялко и свернуться клубком прямо тут.
Стоп, Лола. Сейчас такая благодать не для тебя. Так что немедленно приходи в чувство.
Серьезно, я категорически не хочу терять невинность на чьем-либо рабочем столе. Даже если это самый замечательный на свете крепкий стол из темного дерева с роскошными металлическими ножками. На нем даже сидеть жестко.
Значит, мой единственный шанс на «спасение» – это срочно собраться и заполнить анкету, пока Элиас вышел поговорить.
Ну, чтобы у него не осталось даже формального повода склонить меня к чему-нибудь этакому. Или просто заставить это сделать.
Мне по-настоящему понравилось то, что у нас с ним было. Я вон даже чашку не заметила, как разбила. Жалко ее, красивая была.
Но, положа руку на сердце, это внезапное приключение не то, чем я буду гордиться в старости.
Секс намного приятнее, когда знаешь, что мужчина тебя любит, что бы там Элиас ни говорил об остроте ощущений.
Я оправляю платье и быстро спрыгиваю со стола. Сколько там еще Элиас будет занят – не известно.
Об этом и надо помнить, а не о том, что мои трусики он просто забрал. Ничего, юбка длинная.
Я сажусь в кресло.
Так. Без лишних раздумий отмечу все, что мне приблизительно нравится. Когда Элиас не сверлит меня совершенно черным взглядом, это намного проще.
А всякую мерзость я безжалостно вычеркну.
Если Элиас Конте ее любит, ему же хуже. Потому что он не сказал, что любит меня. А раз так, я не пойду на уступки.
Я не могу поставить сплошные крестики и не хочу себе врать. Соглашаюсь на «секс на улице», «использование льда», «ношение дома одежды по выбору хозяина», «повязки на глаза» и «разрывание одежды». Все, что бывает в моих непристойных снах.
Ухмыляюсь на слово «хозяин», но все равно подписываю документ. Никакой юридической силы он точно не имеет.
Если что-то когда-то всплывет, я заявлю, что Конте силой вынудил меня это подписать.
А так… он что ли сейчас вернется, прочтет про разрывание одежды и сорвет с меня мое любимое платье? Тогда я ему такое устрою…
Я не представляю, что устрою, потому что дверь открывается, и Элиас возвращается в кабинет.
Хмурый и собранный – ни тени недавнего возбуждения или шального взгляда.
Я с невольной опаской смотрю на его широченные плечи – вдруг он вздумает опять куда-нибудь меня подсадить, но Элиас просто опускается в свое кресло.
– Звонил Ричард Аткинс, Лола. Завтра он сюда приедет, проведет спортивное занятие. Ты помнишь: все занятия теперь будут в этом доме.
Н-да. Выходные модели не положены. Если, конечно, хочешь быть реальной моделью, а не работать в эскорте.
Я улыбаюсь про себя: представляю, как бы отреагировал на эскорт Элиас. Это было бы просто невероятно феерично и только потому забавно.
И забываюсь – Элиас-то прямо сейчас следит за мной с напряженным интересом.
Он притягивает к себе анкету и внимательно смотрит мои ответы.
Лицо как всегда непроницаемое – не поймешь, как он относится. Зараза.
А затем он берет ручку и ставит подпись рядом с моей.
– Хочешь на море, Лола? Отметим заключение договора.
Элиас явно что-то замышляет.
На море я собиралась и без Элиаса.
Погулять, осмотреть местные пляжи, съесть что-нибудь вредное в прибрежном ресторанчике… Море лучше всего подзаряжает мои батарейки.
Только теперь из-за тех, кто хочет меня убить, в одиночку выбраться туда никак не получится.
Потому не согласиться на предложение Элиаса – глупо.
Каким бы они ни был, он – мой единственный шанс остаться в живых. Как минимум.
– Давай. А кто еще придет сюда завтра? Какие будут уроки?
Элиас кидает на меня темный непонятный взгляд.
– Только Аткинс. С остальными я еще не успел договориться. У них плотный график.
Не очень-то хорошая новость. Мне не хочется целый день сидеть без дела в своей комнате.
– А может, ты покажешь мне библиотеку? Или бассейн?
– Абсолютно все покажу, малыш. Завтра. Сегодня у нас море.
– Тогда… поехали? Я схожу, возьму сумочку?
– Давай. Только без пляжных принадлежностей. Загорать и купаться мы не будем. Так погуляем.
Почти нормальный разговор. Как будто мы с Конте просто вместе работаем, и между нами не было никакого договора и… ничего опасно искушающего.
Но договор все еще лежит на столе, и мы оба его подписали. Честно говоря, совсем не представляю, на что я теперь согласилась.
Я поворачиваюсь к Элиасу спиной и делаю шаг к двери, когда внезапно оказываюсь прижата к Элиасу лицом к лицу.
Господи. Опять эта его феноменальная, невероятная реакция и абсолютно бесшумные резкие движения!
– Лола…
Бесполезно сопротивляться. Горячие ладони сильно сжимают мою попу, задирая легкую ткань платья, а жадные губы находят мои. Я невольно вскрикиваю, но крик тонет в яростном поцелуе.
Ни капли нежности. Одна голодная страсть, вырвавшаяся на свободу.
Элиас целует меня настолько страстно, будто хочет забрать саму мою душу.
Я без трусиков, совершенно беззащитная. И когда горячие пальцы проникают мне между ног, я плотнее стискиваю ноги, хотя меня уже потряхивает от возбуждения.
Нельзя.
Я не готова вот так. Ни на столе. Ни на полу. Но сейчас я просто игрушка для человека, который не привык себе ни в чем отказывать.
Глупо думать, что он полюбит меня лишь потому, что наши вкусы в чем-то совпали.
Он же не стал жениться на той девице у ворот, хотя они явно были любовниками.
Даже если Элиас Конте не выгонит меня в ближайшие месяцы, он всегда будет помнить, насколько легко я ему сдалась.
– Элиас… – мне во что бы то ни стало нужно его отвлечь, и только один способ сработает безотказно.
– Да, малыш? – низкий хриплый голос опасно обволакивает меня, заставляя колени еще больше ослабнуть.
Выражение лица Элиаса совершенно пьяное. Дико возбуждающее меня саму.
Прежде, чем меня окончательно поведет от его поцелуев, и я соглашусь на что угодно прямо на полу, я шепчу:
– Я хочу погладить… тебя… его. Ну… – надеюсь, Элиас не предложит мне назвать конкретнее.
Но его глаза только опасно чернеют.
– Хорошо. Погладь. Губками.
Засада, подстава и капец в одном лице. Вот это Элиас меня поймал на слове! По мне нет ничего интимнее, чем минет.
Вообще не представляю, как проститутки могут делать его кому угодно. По-моему, это настоящее таинство. Знак, что ты принимаешь мужчину полностью.
Вот и думай, Лола, тебе правда нравится Элиас Конте, или у тебя к нему не более, чем легкая симпатия?
Я смотрю в его красивое лицо. Мы так и стоим, обнявшись, а член Элиаса упирается мне в живот. Он не просто большой, он кажется огромным. Не удивительно, ведь и сам Элиас немаленький. Хотя иногда исключения бывают, но не здесь.
Что он обо мне подумает, если я признаюсь? Я набираю в грудь воздух, и соски сквозь ткань соприкасаются с сильным мужским телом.
– Я… еще никогда…
– Лола… – голос Элиаса звучит вкрадчиво и проникновенно. – А что у тебя вообще было с мужчинами? Скажи честно, я не стану тебя осуждать.
Господи. Мне ужасно стыдно. Вроде и стыдиться нечего, но кажется, что я малиновая до кончиков ушей.
– Ничего не было. Совсем. Отец начал пить еще в моем детстве. С тех пор я побаиваюсь… мужчин.
Элиас подается еще ближе ко мне, хотя кажется, теснее уже невозможно.
– То есть эти губы никого, кроме меня, не целовали? Даже в детстве?
– Я не помню совсем раннее детство. Вроде нет.
– Хорошо… малыш… – его тело обжигает меня даже сквозь ткань. – Пойдем.
Я с удивлением замечаю, что на некоторых креслах в комнате лежат подушки, по цвету полностью совпадающие с обивкой. Замечаю, потому что Элиас берет одну из них и бросает на пол около своего кресла. А сам садится в него.
– Что мне делать? – я спрашиваю и сама не верю, что вот-вот займусь чем-то настолько порочным.
На самом деле мне сказочно повезло, что в модельном бизнесе меня ни к чему подобному не принудили намного раньше.
– Встань на колени на подушку и раздень меня. Справишься?
В его голосе мне чудится легкая насмешка, и мне становится как-то обидно за себя.
Считаешь, что я совсем никчемная, Элиас Конте? Никого не увлекла, никому не понравилась?
Я решительно приподнимаю подол платья и встаю на колени. По крайней мере, я сделаю все добровольно. Ну… или не совсем.
У Элиаса ремень с очень красивой пряжкой, и я невольно засматриваюсь на нее, пока расстегиваю.
– Хорошо, малыш. Не торопись, – хотя Элиас и говорит мне это, я прямо слышу нотки нетерпения в его низком хриплом голосе.
Ремень поддался. Теперь я расстегну молнию и…
Как же его взять-то, чтоб не повредить? Я реально чувствую себя ужасно неумелой. Но после того, как я призналась, мне чуточку легче.
– Посмотри на меня, Лола.
Я послушно смотрю на чувственные губы Элиаса, а когда опускаю взгляд, обнаруживаю, что он облегчил мне работу.
И теперь я вижу его член. Ровный, перевитый венками, темноватый. Темнее, чем остальная кожа. Красивый и… огромный. На вид он точно еще больше, чем мне показалось на ощупь. Основание утопает в густых черных волосах.
Нет. Он точно целиком в меня не поместится. По крайней мере, в рот. Я подавлюсь, или меня вытошнит, и на этом все закончится. Ужас какой-то. Как же быть???
– Лола. Не уплывай. Потрогай его. Только не царапай.
Ох. Так еще страшнее.
Ладно, ногти у меня ровные. Надеюсь, Элиасу понравится. Я отчаянно хочу, чтобы ему все понравилось.
– Не зажмуривайся, а то промахнешься. Просто возьми его в ладонь и погладь.
Да уж. Промахнусь я мимо такой дубины. Как же.
Я протягиваю руку и с опаской обхватываю член.
Интересно. Он очень твердый, а кожа на нем мягкая и гладкая. Поразительное сочетание.
– Нравится, Лола?
Я киваю. Я слишком смущена, чтобы говорить вслух.
– Теперь положи руку вот сюда, – Элиас перемещает мою ладонь выше, – и сожми крепче. Вот так, – его пальцы ложатся поверх моих и сдавливают.
Я просто отключаю голову. Думать о том, что мы делаем, и как-то это оценивать – сложно. Я чувствую странное темное предвкушение всем своим существом.
– Чтобы мне было приятно, надо двигать кулак вверх и вниз. Быстро, но ровно, не дергая. Попробуй.
Черт. Я опять боюсь не справиться. Быстро, но плавно – это как? Лучше бы Элиас показал мне, но он убрал свою ладонь.
Будь что будет.
Я сдвигаю кожу сначала вверх, а потом вниз.
– Хорошо… Чем чаще ты будешь так делать, тем лучше начнет получаться. Давай.
Я стараюсь не думать о том, что он только что предложил. Часто делать это… Настолько часто, чтобы не чувствовать ни капли смущения?!
Кажется, Элиасу Конте нравится меня развращать.
– Смотри на меня, Лола.
И я смотрю ему в совершенно черные глаза, продолжая двигать рукой.
Не знаю, достаточно ли быстро и ровно я это делаю, но дыхание Элиаса тяжелое, а выражение лица так и остается опьяневшим.
Наверное, я все делаю правильно?
Со мной самой творится что-то странное. Хотя я стою не в самой удобной позе, низ живота приятно тяжелеет.
Мне нравится ублажать Элиаса вот так? Стоя на коленях, ласкать его член?
– Молодец. А теперь убери руку и попробуй его на вкус. Не кусай и не запихивай его в рот. Просто оближи вот здесь.
Между моих ног ощутимо мокро. Я и не представляла, что меня настолько заведет такая просьба.
– Не зажмуривайся. Смотри, что именно ты делаешь. Где проводишь язычком. Вот тут мне будет… особенно приятно, – Элиас говорит отрывисто и хрипло.
Вот и все. Если я коснусь его «язычком», то уже перестану быть невинной? Или я уже не особо невинна, раз «гладила» мужской член ритмичными движениями?
Не важно. Потому что меня не мутит от омерзения и не хочется никуда сбежать.
Наверное, Элиас мне по-настоящему нравится.
Я вдыхаю его запах, внутренне опасаясь учуять что-то противное. Но нет. Он вполне приятный, хотя и не похож ни на что мне знакомое.
А потом аккуратно высовываю язык и провожу им там, где Элиас показал.
Он шумно выдыхает:
– Да… – совсем хриплое.
Ну что ж. Раз он доволен, я попробую делать так же. Буду облизывать его со всех сторон.
Я старательно делаю несколько упругих движений, представляя, что слизываю джем.
Элиас тяжело дышит, а потом мягко отстраняется от меня и говорит:
– Лола… Вот эта часть называется «головка». Возьми в ротик только ее. Расслабься. Ты не подавишься.
Хорошо. Я так и сделаю.
Широко открываю рот и накрываю им головку.
Ощущения странные. Непривычные. Но… мне вроде бы хорошо. Возбуждение приутихло и мне проще делать то, что говорит Элиас.
– Обними ее губами. Сожми. Представь… что это большая соска… – я выполняю все, что он говорит, – И ты хочешь молока. Пососи ее.
Вроде мне все понятно.
Сама себе не верю. Я, как примерная ученица, выполняю задание. Только оно такое, о котором не расскажешь никому.
Мне чудовищно стыдно, а внизу живота снова теплеет.
Я и не представляла, что можно самой получать удовольствие от… настолько непристойного занятия. Только начинают побаливать колени.
– Добавь язычок. Посасывай и облизывай. Чередуй, – Элиас дает отрывистые команды, а я со всей ясностью понимаю, почему.
Сейчас ему хорошо. Настолько хорошо, что ему даже думать сложно.
Умений у меня никаких. Хочется верить, что я тоже сильно Элиасу нравлюсь. Он принимает меня даже такой.
Я очень стараюсь.
Это действительно похоже на какое-то таинство… любви.
Если бы только колени так сильно не ныли.
Элиас выдыхает:
– Малыш… Теперь самое сложное. Расслабь ротик, но легко сожми губы и двигайся вверх и вниз. Так глубоко, как сможешь.
– Как кулак? – кажется, сейчас я могу спросить вообще о чем угодно. Я не чувствую страха. – Тебе так нравится?
Элиас только кивает.
А меня ведет. Хотя и колени устали, и рот начинает побаливать, я отлично понимаю, что именно Элиас хочет. О таком пошлом варианте минета, наверное, знают все.
И я знаю. Только я не представляла, что и он может быть приятным.
Руки Элиаса лежат на подлокотниках кресла. Он никак не пытается управлять мной или принуждать. Не трогает ни мои волосы, ни голову.
Я сама преодолеваю все свои страхи.
И когда спустя какое-то время Элиас кончает мне в рот, проглатываю все. Я такая грязная. И мне дьявольски хорошо.
***
ЭЛИАС
Никогда не думал, что меня будет так плющить от желания касаться женщину. Просто трогать ее всюду. Каждый миллиметр ее охрененного тела.
Разговор с Аткинсом занимает пару минут, я почти открываю дверь в кабинет.
И останавливаюсь.
Лола, малыш, что это ты там делаешь?
Ох, блять. Глазам своим не верю. Малышка шустро спрыгивает со стола, как ни в чем не бывало садится в кресло и… заполняет наш с ней договор. Охренеть просто.
Не девушка, а сюрприз за сюрпризом.
Интересно, что она еще мне подкинет.
Я принимаю напрочь серьезный и деловой вид – годы переговоров всех мастей дают о себе знать. Даже если тебя стащили с бабы или разбудили в три ночи, приходишь в себя за пару секунд.
Вхожу в кабинет, изучаю договор.
Да, Лола. Удивлять ты умеешь. Это же охрененно круто. То, что ты отметила галочками.
А крестики не жалко. В главном наши с тобой вкусы совпали.
Я с непринужденным видом предлагаю Лоле съездить на море, перебрасываюсь фразами ни о чем, а сам внимательно слежу за ней.
Повернись ко мне спиной, Лола. Ты же не знаешь, что к хищнику нельзя разворачиваться спиной никогда. А я сейчас тот еще долбаный хищник и до боли в яйцах жажду попробовать тебя опять.
И пробую.
Лола пугается. Кричит. А меня ведет. Голова не варит, одни инстинкты. Схватить самку, нагнуть, вставить ей.
Блять, ну нельзя так. Чуйка вопит наперерез инстинктам. Нельзя. Что-то не так с этой девочкой. Нельзя ее просто трахнуть. Угомонись.
Но когда она вдруг предлагает меня, то есть мой член «погладить», мне просто срывает крышу.
Блять. Не играй со мной, Лола. Или ты просто девственница нахрен совсем неопытная? Ответь же, наконец, прямо.
И она отвечает. А меня трясет всего. Я нихрена не религиозный, но сейчас готов благодарить кого угодно за то, что не прижал эту Лолу к стенке в первый же день. Не сунул ей член в рот. Соси, шлюха Кавалли.
Мои сомнения и умение ждать спасли меня от худшего провала в жизни, наверное. И сохранили для меня это чудо.
Чудо она настоящее. Невинная совсем, в сбившемся платье, растрепанная.
А глазищи горят и губы от поцелуев припухли.
Адские губы, развратные.
Малышка. Я сейчас кончу от одних твоих губ. Но нельзя. Надо держаться. Ты никогда не узнаешь, какой ценой мне далось твое «обучение».
А от мысли, насколько ты узкая, я вообще дурею.
Сложно не думать об этом сейчас, ощущая твой горячий мокрый рот, но я стараюсь изо всех сил.
Без трусиков. Влажная вся. Сосешь, стоя передо мной на коленях.
Подарок. Твою мать. Подарок судьбы какой-то.
Такое наслаждение не подделать. Уж теперь я тебя знаю и вижу, что тебе на самом деле нравится все. Что нравлюсь я. Иначе и быть не может.
Хорошо, Лола. Сегодня у нас будет гигантский День Рождения. Общий на двоих. Мы будем получать и дарить друг другу подарки.
Ох, да. Такие вот охрененные.
Об этом я позабочусь.
И пусть только какая-то падла вылезет и посмеет нам помешать. Уничтожу. На атомы распылю.
А о том, что это все мне напоминает, я подумаю потом.
Глава 16. Частный пляж
ЛОЛА
Я снова сижу на крепком деревянном столе. Опять Элиас меня подсадил.
Но сейчас я совершенно одна – он вышел за мазью. Обработать то, что осталось от моих ожогов. Честно говоря, мало что осталось, но мне нравится его забота.
У меня просто голова плывет, и не очень понятно, как теперь быть и что делать. Вернее, как нам поддерживать чисто рабочие отношения после того, что у нас с Элиасом было? Возможно ли это? И, главное, надо ли?
Правы ли те девушки, которые ни на что не претендуют, лишь бы мужчина их не выгнал? Или стоит прямо сказать Элиасу, что я не хочу секс без обязательств?
Хотя да. Я же ему говорила уже.
Ну и вся такая убедительная сижу без трусиков на его столе в его доме. Причем я с Элиасом Конте знакома всего ничего дней. Полная моральная распущенность какая-то получается.
– Малыш, подари мне это платье.
Я не замечаю, как Элиас вернулся.
Красивый, широкоплечий. Я даже как-то к его бороде и голубым линзам привыкла.
И он не мой.
Не буду ему ничего говорить. Что тут скажешь, не сцену же устраивать. Я сама ему себя предложила. Вот больше и не буду.
Просто не дам ему собой пользоваться. Без фанатизма не дам, конечно. Я перед ним совершенно безоружна.
– Это как – платье? Зачем оно тебе?
А он смотрит мне в глаза пристальным темным взглядом.
– Как трофей, Лола. Трусики я забрал, платье тоже хочу. Будешь его надевать, когда попрошу.
Сердце начинает биться чаще. Значит, у Элиаса есть какие-то планы на наши странные отношения. Ну вот, как минимум, согласно контракту одевать меня в то, во что сам захочет.
– Только не рви его. Я его очень люблю.
– Хорошо, Лола, его не буду. – Элиас отвечает мгновенно и подходит ко мне с серебристой баночкой. Да, это та самая его чудесная мазь. Реально отличная. – Сейчас сходи переоденься. Потом подберем парик. Поедем на другой машине и с охраной. Ничему не удивляйся.
Я невольно представляю себе черные устрашающие машины, полные вооруженных головорезов.
– Ты шутишь?
– Нет. Если начнут стрелять, не бойся. Машина бронированная, – он вновь смазывает мои ноги выверенными движениями.
А меня пугает не стрельба даже, а жесткий и лаконичный тон Элиаса.
Но что я могу сделать? В конце концов глупо спорить, что в моем положении передвигаться с охраной безопаснее. Особенно с головорезами.
– Куда мы поедем?
– На мой пляж. Да, он целиком мой, Лола. Пляж, кусочек леса. Все красивое.
Я киваю. Я по-прежнему понятия не имею, кто такой Элиас Конте на самом деле. Только возражать ему становится все страшнее.
А самое печальное, что я могла бы быть ему ровней только в какой-нибудь другой жизни.
В этой я просто игрушка, пока не надоем.
Элиас на мне не женится. Даже если когда-то он сам захочет, вряд ли ему позволит его окружение.
И пока он не заметил выражение моего лица и не устроил допрос, чего я грущу, я позволяю снять себя со стола и ухожу в свою комнату переодеваться.
***
В конце концов я сама хочу переодеться. Кажется, пока я была сильно возбуждена, юбка немного промокла. Может, и не так, но я чувствую себя не очень уверенно.
А еще… если бы мы с Элиасом поженились, я бы обязательно сохранила бы какой-нибудь наряд из времен начала наших отношений. Даже это самое платье, чтобы иногда надевать его и устраивать вечер супергорячих «воспоминаний». Я планирую сохранить модельную фигуру и в тридцать восемь.
Я стараюсь думать о будущем и верю, что Элиас не даст убийце сделать роковой шаг.
Правда, меня пугает то, что при всех своих возможностях он еще не нашел убийцу. Или, может, Элиас не настолько преступник? Не пользуется совсем уж нечистыми методами?
Мне бы расспросить его о семье, но кто я такая, чтобы о ней спрашивать?
Я перебираю вешалки с платьями и останавливаюсь на ярко-красном. Оно без рукавов, в пол и с умеренным декольте. То, что нужно, чтобы поразить мужчину в самое сердце. И ужасный выбор для потенциальной мишени.
Что ж, я хотя бы попытаюсь. Абсолютно не питаю иллюзий: если Элиасу платье не понравится, он с меня его снимет. Возможно, прямо через голову.
Под платье я надеваю плотные красные трусики и лифчик с кружевными вставками. Один из самых дорогих моих комплектов из заветных коробочек.
Гулять, так гулять.
Лицо оставляю совершенно чистым, без макияжа. Учитывая любовь Элиаса к поцелуям, он и не нужен.
А так я не хочу заставлять Элиаса Конте ждать. Ни как своего менеджера, ни как своего мужчину.
А он, оказывается, ждет.
Стоит мне выйти из комнаты, как он отделяется от стены бесшумной тенью. Потрясающая грация движений!
– Ты восхитительна, Лола. Пойдем подбирать парик.
Я рискую поинтересоваться:
– А зачем? Мы же будем под охраной.
– Даже охране не стоит знать, кто ты, Лола. Полностью доверять нельзя никогда и никому. В парике ты будешь не Лолой Асти, а одной из моих женщин.
Он произносит ужасные слова абсолютно непринужденным, ровным голосом, а меня буквально разрывает от гнева и обиды.
– Одной из твоих женщин?! Дешевой подстилкой, да? Так они будут обо мне думать? – я с ужасом понимаю, что меня несет, но сказанного уже не воротишь.
– Да, Лола. Подстилкой. Шлюхой, которую никто не захочет грохнуть, так как соска не может ничего знать. У меня у самого есть враги. Не все так просто, как тебе кажется.
Элиас просто режет меня холодными отрывистыми словами, и я вдруг чувствую себя ужасно глупой.
Подставилась. Приревновала. Напрочь забыла о безопасности.
Ну что ж. Я вскидываю подбородок.
– Я хочу ярко-рыжий парик. Он будет хорошо сочетаться с моим платьем, и лицо никто не запомнит.
Элиас сосредоточенно смотрит на меня сверху вниз и кивает.
А я больше не буду мечтать о подвенечном платье. Попробую жить сегодняшним днем.
Так меня не душит боль.
***
На моих губах сочная красная помада, на ногах туфли на низкой платформе, а на глазах солнечные очки.
Волосы – живое пламя.
Действительно, чего бы не сыграть шлюху. Куда неприятнее быть Лолой Асти, чье положение в доме Элиаса Конте абсолютно непонятно.
Возможно, когда потенциального убийцу найдут и накажут, Элиас просто выселит меня в домик от Агентства. Туда, где я должна была жить, не случись все это.
Благодаря очкам не видно слез в моих глазах, но в машине очки придется снять. Мне нужно срочно успокоиться.
Какая бы ни была ситуация, это моя жизнь. Надо попробовать управлять ей, а не плыть по течению. Иначе снесет.
Я впервые вижу гараж Элиаса – до этого он просто оставлял машину в саду, а ее кто-то отгонял. Я задумываюсь об этом и выпадаю в осадок.
В гараже пять машин, и все они шикарные, но очень разные. Та, на которой мы сейчас поедем, выглядит реально бронированной и устрашающей. А за рулем сидит водитель.
И этот водитель не выказывает ни капли удивления при виде Элиасова маскарада. Возможно, он просто вышколенный слуга, но мне кажется, что тут другое.
Элиас Конте регулярно меняет внешность и притворяется разными людьми.
Возможно, этот водитель свято уверен, что он и есть голубоглазый бородатый брюнет в умопомрачительных деловых костюмах.
Я решаю обойтись без вопросов. Шлюха никогда их не задаст. Буду только молчать и иногда улыбаться.
Но дверь в машину открывать себе самой мне не приходится. Водитель выходит и распахивает ее перед нами. Первым садится Элиас, а я следом.
Однако, приятная новость: нас от водителя отделяет перегородка. Наверняка звуконепроницаемая.
Я разворачиваюсь к Элиасу и спрашиваю:
– А где охрана?
– Присоединятся на выезде из сада. Не люблю портить дорожки колесами. Клади мне голову на плечо, малыш.
Я слушаюсь. От Элиаса пахнет его потрясающим парфюмом. Мы едем куда-то, как молодая семья или влюбленная пара, но из-за такой позы я практически не вижу, что происходит вокруг за окном.
– А можно я буду немного смотреть в окно? Я еще толком не знаю этот город, полюбуюсь хоть.
– Да.
Элиас мягко меня отпускает, я разворачиваюсь и вижу… их.
Мы как раз выезжаем из ворот, и в боковое стекло я прекрасно могу разглядеть три угрожающего вида машины, стоящие одна за другой. Абсолютно черные и откровенно бандитские.
Дергаться уже поздно. В одну такую машину спокойно поместится человек шесть. Даже одного крепкого мужика хватит, чтобы скрутить меня. Не говоря о восемнадцати.
– Малыш, хватит машинки разглядывать. Обними меня и положи ладошку вот сюда.
И я кладу. Прямо туда.
С каждой минутой мне все страшнее. Что Элиасу Конте стоит трахнуть меня самому, а потом пустить по кругу?
– Лола. Хватит дрожать. Замерзла что ли?
И Элиас регулирует температуру в салоне, делая теплее. А у меня зуб на зуб от ужаса не попадает.
– Когда приедем на пляж… все люди из машин будут на нас смотреть?
– Нет. Они встанут по периметру и будут его охранять. А мы с тобой пойдем гулять вдвоем. Развлечемся.
Что-то в его словах отчаянно мне не нравится. Напрягает.
– Как… развлечемся?
– Займемся сексом, Лола. Ты подписала контракт, и секс на улице там отмечен.
Он говорит это как нечто само собой разумеющееся. Неотвратимое.
А мне хочется сжаться в клубок. Потому что так, в такой форме – это страшно.
– Но… если я не хочу?
Элиас усмехается.
– Ты постоянно чего-то «не хочешь», Лола. А потом стонешь от удовольствия. Ну а я не романтик.
Я поворачиваюсь так, чтобы видеть его глаза. Их взгляд жесткий и бескомпромиссный, он больше пугает и давит, чем вселяет уверенность. Но мне просто необходимо видеть лицо Элиаса Конте.
– О чем ты?
Элиас смотрит на меня в упор.
– О нас. Не жди от меня поведения мальчика-романтика. Отношения со мной не сказка. Я много могу дать, но возьму еще больше.
Капец. Иначе и не скажешь. Я себе что-то там воображала, а с его стороны все иначе. Прямо, четко и, наверное, железно.
– Если это отношения, то почему у меня нет права голоса?
– Нет? – Элиас выгибает бровь. – А что мы сейчас делаем?
– Но я не могу ни на что повлиять! – я почти срываюсь на крик. – Я же говорила, что… не люблю тебя!
Элиас просто убирает мои руки со своего тела и отворачивается к окну. В полной мертвенной тишине, которая ужасно действует мне на нервы.
Я… разозлила его, наверное.
Сейчас мне совершенно не нравится, что он так хорошо держит себя в руках. Лучше бы накричал на меня или даже обозвал меня как-нибудь.
Что угодно вместо ледяного молчания. Потому что за ним мне мерещится самое худшее.
И я оказываюсь права.
Элиас вдруг «отмирает»:
– Хорошо. Не люби. Живи в моем доме. Ешь мою еду. Пользуйся моей защитой. Не приноси Агентству никакой прибыли и ставь мне условия. Так тебе нравится?
Н-да. Это звучит не просто плохо. Это отвратительно.
– Я тебя ни о чем не просила!
– Не просила. Но протестов не устраивала. Приняла. И отношения на моих условиях примешь.
Да. Сколько ни оттягивай, Лола, худшее все равно произойдет. И худшее – это далеко не потеря девственности. А то, что я незаметно для себя стала настоящей рабыней. Нужно пользоваться последними мгновениями свободы.
– На каких еще твоих условиях?
– Я уже говорил. Я делаю, что считаю нужным. Ты – доверяешь. Это все.
В этот момент Элиасу кто-то звонит, а машина останавливается.
Я смотрю на его большую смуглую руку, держащую смартфон.
Драться бесполезно. Сбежать не удастся. Но я что-нибудь придумаю. Быть просто игрушкой я не подписывалась.
У любого мужчины есть слабости, на которые можно надавить. Я не очень-то хорошо искала, но сейчас мне надо выжить.
– Пойдем, Лола. Я хочу, чтобы ты увидела мое море.
Водитель распахивает дверь со стороны Элиаса, и он выходит. Следом выбираюсь я. Руку мне, конечно, никто не подает. Но от машины Элиас не отходит.
Автомобили охраны стоят у обочины. Такие же черные и безмолвные. Не понимаю, есть ли в них кто-то или нет. И где тот самый «периметр», который эти невидимые люди охраняют.
От этого мне становится не по себе. И от своей нынешней роли – тоже.
Вокруг шумит лес. Я останавливаюсь, разглядывая деревья, а водитель скрывается в машине и отъезжает к прочим автомобилям.
Кроме них на шоссе никого. Да и сам въезд сюда выглядел глухим и диким. Возможно, охранялся.
Элиас медленно подходит ко мне, а я невольно втягиваю голову в плечи.
– Тебя пугают мои люди? – его голос абсолютно ровный, ни тени любопытства или беспокойства.
Я безразлично пожимаю плечами. Хотя Элиас велел не прятать от него эмоции, мне кажется, что ему абсолютно все равно, что я чувствую.
Возможно, в моих интересах даже быстрее «сломаться», а потом, оставшись одной, как-то зализать раны.
Только он же не даст. Горячие пальцы обхватывают мой подбородок и не резко, но чувствительно разворачивают лицо к себе.
– Я не разрешал тебе игнорировать мои вопросы.
Сейчас он точно, как преступник в одном из моих кошмаров. Только хватка намного мягче. Пока что.
Я хочу заорать, но здесь мой крик привлечет совсем не то внимание, какое мне нужно. И я говорю тихо:
– Пугают. И то, что ты – бандит какой-то, тоже пугает.
Элиас продолжает держать меня и буравить острым взглядом. Почему-то мне кажется, что в опасной синеве его глаз мелькает разочарование.
– Прекрасно. Так наши ощущения будут даже острее. Как тебе запах моря, Лола?
Наверное, мне нужно его размягчить. Уболтать. Расслабить. Сказать, что он милый, хороший, и я ему полностью доверяю. Но я не могу.
– Отпусти мое лицо.
Хватка слабее не становится.
– Отпущу, если ты начнешь нормально разговаривать.
А меня накрывает какое-то полное безразличие. Я опять чувствую себя куклой, которую ломают.
– Я хочу побыть одна. Без тебя. Сама погулять на море. Мне и так волнений хватило.
– А я, значит, бешу тебя и раздражаю? – в голосе Элиаса могильный холод.
– Нет. Ты просто давишь. А я… дура наивная. Не поняла тебя. Чего ты на самом деле хочешь.
– Сомневаюсь, что ты хорошо меня знаешь. Но ты не дура. Ты… – он не договаривает. Убирает ладонь. – Море вон там. Иди прямо сквозь лес и увидишь его. Я даю тебе час. Через час приходи обратно.
