Asti Brams
Абель
Глава 4
Кап, кап, кап… Жидкость из последней капельницы заканчивала свой путь в мое тело. Сегодня меня должны выписать, и чем ближе был этот час, тем больше я нервничала. Причин для этого немало: загадочная авария, муж, который меня пугает, и этот незнакомый город, подробнее о котором я узнала из местных новостей.
Телевизор я включала редко, хотя это было единственным развлечением кроме прогулок. Мое внимание привлек репортаж, где молодая журналистка рассказывала о вооруженном ограблении одного из магазинов в Стоктоне. Она стояла на фоне пострадавшего здания и вещала в микрофон:
«…напомним, что еще два года назад, по версии Форбс, Стоктон находился на втором месте самых преступных городов Калифорнии. Ситуация изменилась, когда значительно увеличился штат в полицейском департаменте. Преступность снизилась, город ожил, однако группировки до сих пор действуют, и периодические стычки продолжают пугать жителей и наплывших арендаторов…»
Только этого не хватало.
Преступность, конечно, есть везде, но ты не боишься высунуть нос из дома. Я сразу подумала об аварии, невольно связав ее с обстановкой в Стоктоне. Прошло несколько дней с тех пор, как я разговаривала со следователем. И именно с того момента я начала относиться ко всем настороженно. Решила для себя, что никому не могу доверять. Абеля я больше не видела, хотя медсестра рассказывала, что он не раз приходил, когда я спала. А Бренда… ее я не стала ни о чем спрашивать, когда она посетила меня. Мы, как всегда, поговорили ни о чем, и женщина сообщила, что Абель заберет меня из больницы.
За окном стояла солнечная погода. Ветки деревьев с разноцветными листьями колыхались от осеннего ветра. Я знала, что в Стоктоне преобладает теплый климат. Но эта осень выдалась довольно холодной. Проживая продолжительное время в Финиксе, я привыкла к жаре. Однако меня всегда тянуло к месту с умеренным, влажным климатом. Там, где я родилась, был именно такой.
Альтурас – небольшой город в округе Модок. Где лето было теплым и сухим, а зима холодной и снежной. Он располагался на берегу реки Пит, и там прошло мое пусть и не безоблачное, но вполне счастливое детство.
Мама достойно воспитывала нас с братом и одна растила после развода с отцом. Когда она поняла, что ему никогда не будет достаточно одной женщины, не смогла это терпеть. Насколько я помню, отец не возражал и даже оставил нам дом.
Алекс – мой брат, старше меня на два года, в тот момент только пошел в школу. Мы не особо переживали по поводу развода родителей, потому как сдержанный и суровый отец не проявлял к нам любви, и мы, мягко говоря, его побаивались. Ему были незнакомы проявления чувств и ласковые слова – он считал это слабостью. Однако был ответственным, что касается обеспечения семьи, и после развода регулярно выплачивал алименты.
Мы с Алексом росли сплоченными и самостоятельными детьми. Мама старалась, чтобы мы ни в чем не нуждались, работала на износ и все пыталась успеть, словно предчувствуя смерть. Ей было тридцать, когда врачи обнаружили рак. И именно тогда во мне поселилась цель стать врачом. Чтобы, как банально это ни звучит, найти лекарство от этой страшной болезни, и чтобы больше никто не страдал так, как моя мама.
Мне было восемь, когда ее не стало, а брату только исполнилось десять. Она сгорела за полгода, и это была самая тяжелая потеря для нас с Алексом. Мы долго переживали и восстанавливали свое внутреннее состояние.
Очень скоро нас приютила у себя двоюродная сестра мамы – Лорен. Ее любезность была проявлена больше из-за опекунских выплат, чем из чувства долга. Тетка перевезла нас в Финикс и привела в свой дом, где с нескрываемым недовольством нас встретили трое ее детей. Отношения сразу не заладились – мы были чужими для них.
Лорен прилежно выполняла долг опекуна: мы всегда были одеты и накормлены, у нас была крыша над головой и теплая постель. Но она не считала нужным давать нам ласку или моральную поддержку. В доме все было строго, и для каждого всегда находилась работа. Так мы и росли с братом, опираясь друг на друга и вечно чувствуя себя как в гостях.
Алекс ответственно исполнял роль старшего брата и самого близкого человека, считая своим долгом защищать и опекать меня. Он был очень амбициозным еще с раннего возраста. Увлекался техникой, компьютерами и умудрялся подрабатывать с четырнадцати лет. По достижении совершеннолетия он смог позволить себе жить отдельно, снимая с другом небольшую квартиру. Но мы всегда оставались на связи.
Я, в свою очередь, с седьмого класса начала делать упор на химию и биологию. Окончив школу с отличием, без труда поступила в университет на факультет естественных наук и переехала в общежитие. Параллельно я проходила программу на подготовительных медицинских курсах. Все это стоило немалых денег, но благодаря успехам в учебе я получала стипендию и могла себе позволить взять кредит. Еще часть денег была взята с продажи маминого имущества, которые Алекс настойчиво вложил в мое обучение.
Я рано назвала себя хирургом, ведь если сейчас мне двадцать пять, я только прохожу интернатуру. Чтобы стать хирургом, нужно осилить длинный и тяжелый путь. А если память не вернется, вряд ли у меня будет возможность восполнить этот пробел…
В начале второго курса я и познакомилась с Тимом на студенческой вечеринке. Он давно обратил на меня внимание, и обстановка подходила для знакомства. Уверенный, сдержанный – он играл в футбольной команде при университете.
Я сначала недоверчиво относилась к нему – молодые парни ветрены, и к тому же он красив, пользовался успехом у девушек. Но Тим был терпелив и с пониманием относился к моим страхам, так что со временем я расслабилась.
Он стал моим первым мужчиной и в отношениях, и в постели. И я думала, что это навсегда…
Вот она – моя жизнь. Остановилась на этом этапе и завесила шторы.
Время показывало три часа дня, когда Викки зашла в палату, плюхнув небольшую, но полную сумку в кресло. Через полчаса я была одета в обтягивающие джинсы с одинаковыми дырками в районе колен, свободный широкий топ серебряного цвета и бесформенный серый пиджак из драпа. На ногах красовались удобные серые кеды.
– Ну и мода… – скептически протянула я, глядя в зеркало.
У меня в приоритете всегда была классика и деловой стиль, а в этой одежде я себя не узнавала.
– Эй, это твои вещи, дорогая! – сообщила подруга, выразительно подмигнув. – Зато ты хоть выглядишь по-человечески. Абель вечно застает тебя врасплох. – Покачал она головой, застегивая сумку.
Волосы я собрала в аккуратный хвост и, не в силах противостоять Викки, подвела глаза, накрасила ресницы и немного подвела губы. Выдохнув, я закрыла шкаф с зеркалом, оглядела последний раз палату, убедившись, что ничего не оставила, и мысленно попрощалась со своим укрытием.
Покинув палату, мы направились к столу регистрации. Мне вручили больничный лист и дали подписать несколько документов. Меня убедили, что все оплачено, и я могу ехать домой. Доктор Конер как раз успел застать мой уход.
– Ну что, Элия, удачи! – произнес он, улыбаясь и пожимая мне руку.
Я искренне улыбнулась в ответ, и мне стало очень грустно, что мы расстаемся.
– Жду вас через неделю на прием. И вот… принимайте строго по рецепту, – он протянул мне лист с назначением.
– Хорошо. Спасибо вам за все! – поблагодарила я искренне, еле сдерживая слезы.
– Не за что, дорогая, – поспешил обнять меня доктор, заметив, как мне тяжело.
Мы тепло улыбнулись друг другу, и, попрощавшись с ним, я двинулась к главному входу, где ждала Викки.
Она повела меня на парковку, сообщив, что Абель скоро будет. Я наслаждалась свежим воздухом, а солнце щедро пригревало. Я ощущала себя по-другому… когда ты больше не в статусе пациента и мир не ограничен одной больницей. В моей ситуации это как пугало, так и соблазняло – узнать поближе свою жизнь.
– Так… Где моя машина?
Викки озадаченно оглядела заполненную парковку, пытаясь сориентироваться. Затем полезла в сумку и достала оттуда ключи с увесистым пультом от автомобиля. Подняв руку вверх, она нажала кнопку, и мы услышали, как с левой стороны пикнула сигнализация.
– Нашлась! – весело воскликнула она, и мы обе улыбнулись ее хитрости.
Зеленые глаза подруги вдруг скользнул поверх меня
– А вот и твой муж…
Я обернулась и увидела глянцевый серебристый пикап, движущийся по парковке. Остановившись напротив, Абель вышел из салона и направился к нам. На нем было серое пальто нараспашку, черная майка и джинсы. Я смутилась, заметив, как он прошелся взглядом по моей фигуре. Невозможно было понять, что он думает о перемене в моем виде.
– Готова? – обратился он ко мне, коротко кивнув Викки.
"Никаких тебе «здрасте»", – пронеслось в моей голове.
– Да, – ответила я, опустив глаза на сумку возле ног. Абель тут же подхватил ее и направился к машине.
– Ну, давай, я сразу за вами! – предупредила подруга и, чмокнув меня в щеку, направилась к своей машине. А я неуверенно последовала к пикапу мужа…
Мы ехали молча. Я рассматривала улицы Стоктона, примечая, что он был довольно запущен. Здесь не было высоток или элитных особняков. Обшарпанные дома и здания, застарелые вывески магазинов и кафе. Довольно часто по дороге проезжали байкеры в своих отпугивающих аксессуарах. Люди тоже соответствовали настроению города: унылые, неприветливые. То тут, то там группами стояли подозрительные личности, а еще бродяги. Много бродяг шаталось по тротуару: кто-то тащил повозку со своими пожитками, кто-то сидел прямо на асфальте и спал, опершись о стену.
Я сморщилась, увидев очередного бродягу, который держался за столб и блевал прямо на тротуар, а мимо проходили люди, будто ничего не замечая.
– Не привыкла видеть такое? – вдруг услышала я. Похоже, Абель проследил за моим взглядом.
Я обернулась и неуверенно произнесла:
– Не в таких… красках.
– Не переживай. Это не главная достопримечательность города, – уверил он, глядя на дорогу.
И через несколько кварталов я смогла в этом убедиться. Картина значительно изменилась, похоже, мы въехали в центр… Брендовые магазины, кафе заполнены людьми, ухоженные деревья и блестящие витрины свежих лавок. Я приметила даже несколько офисных высоток.
Патрулирующих полицейских здесь было гораздо больше, чем я встречала по городу. Видимо, увеличение штата действительно пошло на пользу городу.
На протяжении пути я периодически незаметно наблюдала за Абелем. Он сидел в расслабленной позе, уверенно управляя машиной одной рукой, и о чем-то размышлял. С одной стороны, мне нравилось, что мой муж немногословен. Однако, вопросов к нему было много, и меня так и подначивало заговорить.
– А… где ты был, когда случилась авария? – нарушила я в какой-то момент тишину.
Абель коротко глянул на меня и не сразу ответил:
– Я уехал за две недели до этого. Назрели дела в Белфасте, – сдержанно поведал он, продолжая следить за дорогой. – Перед отъездом мы с тобой… не очень хорошо расстались и не созванивались. А Бренда не сообщила мне. Я узнал случайно.
Я не могла даже предположить, по какой причине Бренда не стала говорить Абелю о таком происшествии с его собственной женой? Однако нутром чувствовала, что тут все непросто, если мы поссорились перед его отъездом. Да и тон мужа был заметно уклончивым.
– У тебя родственники в Ирландии? – спросила я, не в силах больше подавлять любопытство.
– Наш филиал находится там.
Я нахмурилась. Не знала, что у мотоклубов бывают филиалы. Вообще вся эта байкерская тема для меня темный лес. Или, может, он имел в виду филиал автомастерской?
– Мне жаль, что меня не было, когда это случилось, Элия, – вдруг сказал Абель, сосредоточив на мне тяжелый взгляд. – Я хочу, чтобы ты знала это.
Я слегка кивнула в ответ и неловко перевела внимание на окно. Понимала, что чувство вины не дает ему покоя. Не представляю, как бы я чувствовала себя на месте этого мужчины…
Тем временем из центра мы въехали в спальный район города. Растительности здесь было значительно больше, что делало улицу уютнее, однако дома встречались всякие.
Автомобиль затормозил очень скоро – у небольшого одноэтажного дома с бежевыми панелями и деревянным забором.
– У меня есть к тебе просьба, – неожиданно обратился ко мне Абель, когда я уже собралась выходить.
Замерев, я вопросительно оглянулась.
– Макс – он не знает, что случилось с его мамой. Сыну не объяснить, что ты забыла его. Поэтому… постарайся встретить его с теплом.
Некоторое время я растерянно смотрела на мужчину, анализируя эту просьбу. Конечно, я бы и так встретила ребенка, который считает меня матерью, тепло и открыто. Похоже, не только я осторожно вела себя с мужем… Для него жена так же стала другой, и он не знал, как я поведу себя в той или иной ситуации.
– Да, конечно. Я все понимаю, – ответила я обнадеживающе.
Абель доверительно кивнул и дернул ручку двери. Мы вышли из машины и направились в сторону дома, который был для меня чужим.
Глава 5
Абель открыл передо мной дверь, и я прошла в небольшую прихожую, переходящую в просторный зал, отделанный в серо-голубом цвете. В глаза сразу бросились шары, которые висели по углам, создавая праздничное настроение. Видимо, мое выздоровление было событием.
Почти сразу нам навстречу вышла Бренда в фартуке, который крайне нелепо смотрелся на ее кожаных штанах.
– С возвращением! – произнесла она бодро и подошла, чтобы обнять меня.
– Спасибо, – тепло отозвалась я.
– Давайте, проходите… Уже все готово! – пригласила хозяйка, указав рукой влево, и скрылась там же за углом.
Я оглянулась на Абеля, который в этот момент снимал пальто, и тут же услышала быстрый топот. Из-за другого угла внезапно выбежал светловолосый мальчик лет пяти и замер напротив нас. Не успела я толком среагировать, как он метнулся ко мне с криком «Мама!» и обнял за ноги своими ручками.
Я застыла в растерянности, чувствуя, как изнутри меня что-то прошибло. Сердце ухнуло вниз, оставляя тяжелый осадок. Эти объятия были мне знакомы… Словно каждую ночь это происходило во сне, и только сейчас – в реальности – я об этом вспомнила.
Абель напряженно наблюдал за мной, как я медленно опустила руки на маленькую голову.
– Привет, малыш… – тихо произнесла.
Он поднял на меня свои серо-голубые глазки.
– Я скучал по тебе, где ты так долго была? – спросил он звонким голоском, не отпуская меня.
Я растерянно смотрела на мальчика, не зная, что ответить.
– Эй, парень, главное, что мама вернулась, верно? – вмешался Абель, протягивая руку сыну, который тут же ее пожал. А меня муж слегка подтолкнул вперед: – Идем.
Мальчик поймал мою руку и потянул влево от прихожей, куда еще недавно проследовала Бренда. Мы прошли по узкому коридору, в конце которого располагалась кухня. Тетя Абеля что-то спешно нарезала, когда мы зашли в просторное помещение. Кухня была разделена на две зоны барной стойкой. С одной стороны кухонный гарнитур из коричневого дерева… и я сразу вспомнила интерьер. Ведь именно здесь было сделано фото, где я стояла с младенцем на руках.
С другой стороны кухни располагалась обеденная зона, где по центру стоял довольно вместительный стол прямоугольной формы. На нем уже аккуратно были расставлены тарелки и разные закуски. По кухне витал аромат запеченного мяса, и мой желудок болезненно сжался от голода. Сегодня я толком не ела в больнице, и сейчас этот ужин был очень кстати. Макс подтащил меня к столу, и когда я села на ближайший стул, ребенок тут же залез мне на колени. Он прижался ко мне, а я обняла его в ответ. Так мы и сидели, пока Абель настойчиво не велел ему занять отдельный стул. Скоро Викки присоединилась к нам, и мы начали тихий семейный ужин. Я с удовольствием уплетала запеченное мясо по-французски, разнообразные рулетики из кабачков и бекона. Даже обычный греческий салат – был изумительным! Бренда просто душу вкладывала в приготовление.
Мне было уютно в этом узком кругу. Я расслабилась и чувствовала себя комфортно. Мы вели легкий разговор на общие темы, и даже несколько раз в нашей компании раздавался смех. Я поймала себя на мысли, что зачарованно наблюдаю, как обаятельно смеется муж. Черты его лица смягчались, он располагал к себе, а ямочки на щеках делали его особенно привлекательным. Я вообще почти весь вечер скрытно наблюдала за ним. Как он взаимодействует с сыном, так естественно и открыто проявляя любовь, теребя его макушку или поддерживая глупые игры. Но при этом он не сюсюкался с ним и обращался, как к мужчине, пусть и пятилетнему. Словно лев, воспитывающий своего львенка… именно такое сравнение почему-то пришло в голову.
В какой-то момент он поймал мой взгляд, и я не стала прятаться, а позволила себе прямо смотреть ему в глаза – в эту серо-голубую бездну. Это длилось всего мгновение, но я почувствовала, будто между нами пронеслось что-то незримое… Даже мурашки побежали по коже! Я заставила себя прервать этот контакт, не в силах справиться с навязчивой мыслью, что перехожу грань дозволенного и как будто предаю свою любовь к Тиму.
Когда ужин был окончен, Бренда провела меня по дому, терпеливо рассказывая, где что находится и как все расположено. Дом был небольшой, но уютный. Помимо кухни и зала, который я уже видела, здесь была детская комната, спальня и ванная. Мне понравился дом, возможно, потому что я чувствовала свой вкус в интерьере.
Когда мы с Брендой убирали со стола, за окном было уже темно. Абель в это время находился с Максом, а Викки уехала в больницу на ночное дежурство. Я немного позавидовала подруге, ведь я больше не принадлежала этому миру хирургии и, оставаясь в стороне, чувствовала пустоту и досаду.
– Ну, вроде все… – произнесла Бренда, снимая фартук. Но, завидев оставшуюся посуду в раковине, снова потянулась за ним.
– Я помою! Не переживайте, – остановила я ее.
Она кивнула, устало улыбнувшись.
– Завтра утром я отвезу Макса в сад, поедешь на экскурсию? – предложила она.
– Да, конечно. Мне нужно скорее освоиться.
– Ну, тогда пока. – Она поцеловала меня и направилась в прихожую. Через несколько минут я услышала, как отъехала ее машина.
Вернувшись к раковине, я включила воду, чтобы домыть оставшуюся посуду. Когда я закончила и обернулась в поисках полотенца, замерла, увидев Абеля в проходе, который молча наблюдал за мной.
– А где Макс? – спросила я негромко.
– Спит, – ответил он, приближаясь.
Я кивнула, потупив взгляд. В его присутствии я постоянно нервничала и смущалась. А тут еще мы наедине… Но, к моему облегчению, мужчина прошел мимо и взял с полки стакан, чтобы налить воды. Я тихо выдохнула, стараясь хоть немного расслабиться.
– Я пока поживу в клубе. Так что можешь спокойно ложиться в спальне, – сообщил Абель, не глядя на меня.
Я подняла глаза, пытаясь хоть что-то прочесть на бесстрастном лице мужа. Бренда рассказывала, что клуб для многих второй дом, если не единственный! И у каждого члена была своя комната, где можно было жить или проводить время.
– Хорошо, – отозвалась я.
Может, это было не совсем правильно, но я была благодарна за то, что он дает мне пространство и входит в положение.
– Звони, если что-то понадобится.
Кинув короткий взгляд на меня, Абель поставил стакан и вышел из кухни. А скоро в прихожей щелкнула входная дверь.
Выключив свет на кухне, я прошла по коридору и задержалась у входной двери, чтобы закрыть ее на замок. Заглянув в детскую, я убедилась, что Макс спит, и двинулась к крайней комнате, где располагалась спальня. Нащупав включатель, я застыла, рассматривая комнату в коричнево-бежевых тонах. Большое окно занавешено тяжелыми шторами, двуспальная кровать, коричневый деревянный комод с овальным зеркалом, на котором стояли разнообразные тюбики с кремами и косметикой. По обе стороны кровати стояли тумбочки с настольными лампами, подобранные в цвет комнаты. Здесь была еще одна дверь, за которой находилась небольшая ванная комната.
Закончив свои исследования, я села на край кровати, чувствуя ее мягкость и упругость. Неужели я здесь спала? Проводила ночи с мужем? Красилась по утрам? Все это казалось таким нереальным…
Усталость гнала меня в постель. Я не без усилий поднялась и направилась в ванную. Быстро приняв теплый душ, я надела шелковую ночнушку, которую нашла в комоде, и нырнула под толстое одеяло. Я привыкала к странному ощущению в этой чужой постели, прокручивая в голове сегодняшний день. Еще утром я была в своей палате, к которой здорово успела привыкнуть, а теперь мне придется привыкать к этому месту…
…горячая мужская ладонь скользнула по внутренней стороне бедра, уверенно двигаясь к чувствительному месту между ног. Внизу живота разлилась жаркая волна, и я выгнулась, остро ощущая возбуждение, раскатившееся пламенем по венам. Жесткие губы властно завладели моим ртом, пробуждая глубинный инстинкт подчинения. Я почувствовала под пальцами стальные мышцы и различила в полумраке широкие плечи темного силуэта, нависшего надо мной. Мне показалось, я уловила запах Тима в этой темноте… Значит – он здесь! Он пришел за мной… Тяжесть мужского тела уже была между ног. Я доверяла ему – я была готова!
Тим начал входить в меня терпеливыми рывками – растягивая и приручая трепетное лоно. Его горячее дыхание обожгло грудь, и с моих губ сорвался прерывистый стон. В следующую секунду он резко заполнил меня, и я начала ловить ртом воздух от спазмов, скручивающих низ живота. Неустанно и ритмично он двигался во мне, распространяя искры по всему телу, и я готова была взорваться в любую секунду. Неважно было – явь это или сон… Все казалось реальным и искаженным одновременно! Мы будто вознеслись и находились в какой-то невесомости, а наши тела сливались с каждым соприкосновением.
– Тим… – выдохнула я, чувствуя приближение оргазма.
Зажмурившись, я полностью сосредоточилась на ощущениях – горячее дыхание на коже, тепло мужского тела, сила объятий, динамичные движения во мне…
Неожиданно резкий озноб коснулся моей кожи, отчего она мгновенно покрылась мурашками. Растерянно открыв глаза, я наткнулась на ледяную серо-голубую бездну и с ужасом осознала, что это не Тим! Надо мной нависал другой мужчина. Это был Абель!
Я испуганно смотрела на него, понимая, что он не собирается останавливаться, а напротив, продолжает входить в меня, заставляя испытать жар паники своим жестким темпом. Мои попытки вырваться были тщетны! Я не могла даже двинуться с места, как будто он мистическим образом сковал меня своей волей. И я не могла управлять возбуждением, что с каждым толчком обрушивалось на меня неуправляемыми волнами! Грань страха и удовольствия разбудила во мне похоть, над которой я была не властна…
Удерживая мои волосы, Абель с ледяным упорством овладевал моим телом, заставляя метаться и покрываться испариной, пока наконец внутри не произошел взрыв…
Я резко открыла глаза, чувствуя настойчивую пульсацию между ног, и почти сразу поняла, что не одна в комнате. Бренда сидела на краю кровати и с хмурым видом наблюдала за моим взволнованным пробуждением.
– Пора вставать, дорогая, – сказала она тихо.
Я напряженно сфокусировала на ней сонные глаза, смущенно гадая, не заметила ли она моих конвульсий. Повернув голову к электронным часам, я увидела, что уже семь утра.
– Да… Только пойду умоюсь, – произнесла я хрипло и поспешила в ванную, надеясь скорее выветрить сон, стоявший перед глазами.
Пока я собиралась, Бренда разбудила Макса и пошла делать завтрак. Через сорок пять минут мы все уже сидели в ее стареньком, но мощном джипе черного цвета. Здание сада находилось в десяти минутах езды от дома. Довольно близко, подумала я и решила, что сама смогу отвозить Макса.
На парковке было много машин, и отовсюду родители вели своих детей в сад. На главном входе стояла бдительная охрана, и при необходимости нужно было предоставить документы. Мы прошли несколько коридоров, прежде чем остановились у группы Макса. На стенах висели разнообразные стенды с математическими таблицами, географическими картами, правилами английского языка и другими обучающими плакатами. Это был даже не детский сад, а дошкольное учреждение для детей, достигших пятилетнего возраста.
Бренда надела Максу рюкзачок, и мы обе помахали ему рукой на прощание. Заочно я была предупреждена, что он не любит нежностей при посторонних. Мне это показалось забавным: такой маленький, а уже стремится к серьезности. Мы уже собрались уходить, когда настойчивый голос нас окликнул. Излишне полная женщина с добрым лицом спешила в нашу сторону, неуклюже обходя детей. Краем глаза я заметила, как Бренда закатила глаза, прежде чем сказать:
– Буду ждать тебя в машине.
Я вопросительно взглянула на нее, но она, ничего не объясняя, ретировалась.
– Миссис Уинтер, здравствуйте! Я рада, что вы наконец выздоровели! – прощебетала женщина, и я догадалась, что это воспитатель.
– Благодарю… – отозвалась я.
– Хорошо, что вы вернулись! Я, конечно, ничего не имею против миссис Круз… – она резко перешла на тон ниже, а я впервые услышала фамилию Бренды. – …но ведь вы и сами знаете, с пунктуальностью у нее проблемы, а родительский комитет она вообще открыто игнорирует.
Конечно, я не знала. Меня вообще удивляло, что такая хозяйственная и, казалось бы, безобидная Бренда вела себя подобным образом. Я некоторое время молча смотрела на женщину, понимая, что, если она делится такой информацией со мной, между нами есть проверенное доверие. Но все же я встала на защиту Бренды.
– Миссис Круз была очень добра, взяв на себя ответственность за моего сына, – я говорила уверено, глядя прямо в глаза женщине. – И думаю, ничего страшного, если она пропустила пару собраний.
Воспитатель заметно скисла, понимая, что я не стану поддерживать ее обвинения.
– Ну… что ж. Я просто хотела сказать… на следующей неделе собрание, обязательно приходите, – сообщила она скомканно.
– Конечно, – ответила я, не представляла, где буду находиться на следующей неделе.
Попрощавшись, я направилась к выходу, не без труда выбравшись из лабиринта коридоров.
* * *
Бренда что-то внимательно читала в своем смартфоне, когда я забралась в высокий салон ее брутального автомобиля. На ней были очки в стильной оправе, которые жестоко напоминали, что, несмотря на свой «прикид», она уже немолода. Глянув на меня поверх очков, оно уловила мое внимание.
– Что? – спросила она резко.
– Тебе идет, – улыбнулась я.
Она цыкнула, насупившись и сняв аксессуар, убрала его куда подальше. Мы двинулись с парковки, когда она спросила:
– Что тебе наговорила эта училка?
Я внимательно посмотрела на нее.
– У вас, похоже, это взаимно, – предположила я.
– Что ты имеешь в виду?
– Личная неприязнь, – пояснила я.
Бренда поджала губы, выворачивая руль.
– Никогда не считала необходимостью посещать их долбаные собрания, где целый час тебе промывают мозги педагогической ересью, – проворчала Бренда, и я впервые поняла, что она не такая уж безобидная. – Она прямо писалась от счастья, увидев тебя! – продолжала она, подмигнув мне. – Ты-то активно принимала участие в этом их… родительском комитете.
Я отстраненно посмотрела на нее, пожав плечами.
– Наверняка жаловалась на меня? – спросила Бренда настойчиво.
– Это все ерунда. Не бери в голову, – успокоила я ее.
Бренда усмехнулась, понимая, что угадала. А я только заметила, что мы двигались по незнакомой местности.
– Мы куда-то едем? – поинтересовалась я.
– Да. Ты же не против навестить своего мужа?
Ничего не ответив, я отвернулась к окну, пытаясь справиться с волнением. Сон настойчиво всплывал в сознании, красочно напоминая образ Абеля и ощущения, которые я испытала….
– Дорогая… – вдруг окликнула меня Бренда. – Я хотела спросить тебя.
– А?..
Я обернулась, оторвавшись от окна и мыслей.
– Кто такой Тим?
В моей резко опустевшей голове мигнула только одна мысль: "Вот черт!"
