Ашаи
Рассказы под кофе(м)
Я здесь, чтобы разносить начальников
На стол перед глазами Пси падает листок с соглашением о добровольном выходе на работу в праздники.
– Это нужно подписать, – сухо говорит начальница, нависая сверху коршуном.
– У меня другие планы на праздники, – также сухо отбивается Пси.
– Все подписали, остался только ты!
– Они просто не в курсе некоторых деталей. Например, что ты сказала боссу, что компенсируешь неутешительные результаты отдела дополнительными рабочими часами. Тебя никто не тянул за язык. Ты так сделала, потому что проводила неэффективные мероприятия. Вместо обучения сотрудников, ты потратила весь бюджет на рекламную компанию, которой занимался твой друг, и за это он свозил тебя на Мальдивы. Самая важная информация для тебя – сколько ложек сахара в кофе предпочитает твой босс. И так было всегда. Назови хоть одну весомую причину, по которой мы теперь должны за тебя отдуваться?
– Ты задаёшь слишком много вопросов.
Начальница наклоняется и шепчет ему в самое ухо:
– А ещё у тебя изо рта пахнет помойкой, поэтому у тебя так мало покупают.
Она изящно разворачивается на чёрных каблуках и добавляет:
– Так что даже не дыши в мою сторону.
Кроме шуток, начальница была жутко сексуальной. Но женская привлекательность, также как и неизбежность увольнения, не могли сломить его кредо.
В следующей конторе весь бизнес был организован дистанционно, что и заманило Пси. Он помнил последние слова начальницы про запах изо рта.
Коммуникация между сотрудниками конторы концентрируется в чатике в Телеграме. Из 30 участников активно постят человек 10 от силы. Остальные читают. Пси даже не знает, кто они, хотя уже год здесь. К слову, это его личный рекорд работы на одном месте.
В чатике нет цензуры, и все спокойно выкладывают то, что вздумается. Всё равно через быстрое время шалости захоронятся под прессом новых сообщений. По этой причине важные рабочие новости публиковались начальником на отдельном канале. В хорошие дни, чтобы вечером найти в чатике утреннее сообщение, листаешь историю около минуты. Если не залип на репродукцию непопулярной картины Эдварда Мунка с фотошопом под современную действительность. А так и все десять минут. От двухсот сообщений в день.
В последнее время чатик увлёкся ролевыми играми в формате словесных стычек. Всё началось, когда начальник зачем-то стал искать жертву, и пожурил менеджера за ошибку прямо в общем чате, хотя до этого момента претензии писались исключительно в личные сообщения.
У менеджера есть набор вежливых отговорок, которые хорошо действуют на клиенток в возрасте 30+. Но не на начальника с уверенным басом. Используя приказывающий тон в качестве преимущества, начальник записывает голосовое сообщение:
– Ты мне не рассказывай про отключение электроэнергии. Оборудование должно быть на заводе завтра, я понятно объясняю?!
За коллегу вступается Пси:
– Ты бросаешь упрёки, как мокрую тряпку в лицо. Воспитанные люди подносят факты аккуратно, как пальто девушке.
Да будет бой! Мышцы лица напрягаются в оскале. Пси с начальником не стесняются в выражениях, и всё было без цензуры, совершенно в духе чатика. Когда эта бычка становится невыносимой для чтения, один из участников берёт на себя роль миротворца, но в огне борьбы его никто не слышит. Потасовка без правил продолжается до вечера и заканчивается, когда закончились силы.
Спор, объясняют психологи, – одна из последних стадий формирования настоящего коллектива. До этого коллеги остаются лишь кучкой единомышленников. В споре выясняются принципиальные для каждого участника требования к взаимодействию друг с другом. Более того, именно во время спора стороны лучше осознают и чётче формулируют свои потребности. Спор всегда приводит к компромиссу мнений, даже если компромисс не был озвучен. В дальнейшем коллеги так или иначе будут корректировать свои действия в соответствии с интересами других, чтобы оградить себя от стрессовой ситуации. Ссоры будут происходить регулярно по мере урегулирования старых и появления новых, ещё неурегулированных потребностей.
Утром начальник будит всех голосовым сообщением:
– Мы ещё не закончили! С этого дня вводится строжайшая отчётность. Из-за ваших косяков фирма теряет деньги! Теперь чтобы все проверяли заявки на производство по несколько раз. Я понятно объясняю?! Несколько раз. Каждую цифру, каждый размер.
Начальник всегда начинал с крика. Вступительную часть под названием «Всё плохо» Пси уже знал наизусть, поэтому он отстраняет телефон от уха на расстояние, достаточное для превращения речи в фоновый шум. Как правило, кричал начальник громко, поэтому телефон лежит на дальнем краю стола. Со временем монолог стихает, значит, можно слушать. В последней фразе начальник взвизгивает, и сквозь зубы проскакивает мат:
– А к тебле, Пси, особое внимание, буду записывать и проверять каждый твой разговор с клиентом!
– Что ты визжишь как сучка? – отвечает Пси спросонья.
И добавляет, что компания несёт убытки, потому что начальник сварливый. Так написал Пси в чат на 30 человек. Про начальника. Теперь уже бывшего.
«Вот зря ты так, – сообщает в личку коллега, – у нас же есть параллельный чат. Всё самое интересное обсуждается там без руководителей. Скинул бы накипевшее туда, мы бы растаскали начальника по косточкам, а сегодня довольные продолжили бы пахать все вместе. Жаль, конечно. Сидеть в офисе тоже нужно уметь».
Нельзя сказать, что Пси абсолютно беспечный и совсем не делает выводов. Порой он анализировал случившееся даже излишне скрупулёзно, загоняя себя в непролазные дебри. Он думал: «Зачем начальники истерично вываливают в чат свои проблемы и винят в них всех, кроме себя?» Ведь истории с посылом «Всё плохо, пожалейте меня» демотивируют коллектив… И, кажется, он раскусил этих крикунов.
Во-первых, начальники тоже люди. Из-за нехватки счастья им нужно, чтобы с ними согласились и пожалели. Такая потребность возникает в детстве, когда ребёнок попадает в токсичную среду, где единственный легальный способ получения любви – через жалость. Но как раз этого Пси дать не может, поскольку считает, что жалость не конструктивна. Это чувство крайне неэффективно в творчестве, в созидании, в работе. Зато сострадание незаменимо в продажах. Только так можно встать на сторону клиента, искренне понять его потребности и продать. Поэтому начальник, как опытный продавец, проверяет своих подчинённых на способность проявлять сочувствие к его проблемам. Кто не умеет, тот остаётся за бортом этой дырявой лодки.
Во-вторых, часто начальники не в состоянии сами разобраться в причинах застоя и принять их. Что ж, здесь Пси всегда готов помочь и, не раздумывая, указать на любые недостатки. Его эмоциональная система настроена на извлечение удовольствия из негатива. Камни оппонента, прилетевшие в его огород, будут переработаны в полезные ископаемые.
Подобные рассуждения замедляли поиск новой работы. Ото всюду сыпятся одинаковые предложения от прилежных hr-девочек, которые, как по скрипту, повторяют про дружный коллектив, карьерный рост и другие небылицы. Напряжение увеличивается по мере уменьшения цифры на рублёвом счёте. Да и в долг уже никто не даёт. Пси даже сбрил под ноль свою шикарную шевелюру, чтобы экономить на парикмахере.
Он сидел в туалете бизнес-центра, когда дверь кабинки несколько раз раздражительно дёрнули за ручку:
– Ты там не заснул?
– А ты там не обосрался? – мгновенно откликается Пси.
На выходе из туалета их взаимно грозные взгляды пересекаются. Лысый мужик в рубашке цвета золы поспешил занять место Пси, а Пси спешил на собеседование.
– Вы нам подходите, – подвёл итог рекрутёр, – осталось пообщаться с Директором. А вот как раз и он.
Пси слышит через перегородку, что хлопает входная дверь. В офисе устанавливается неловкая тишина, которую разрывает мужской голос:
– Т-а-ак, Дарья, закройте окно. Не выпускайте тепло: мы же за него платим.
– Но батареи выключены…
– Витя, Вы что там делаете?
– Хочу разобраться, как работает механизм…
– Он в правильном положении, когда его не трогают. Отойдите сейчас же от окна!
Над перегородкой нависает рубашка цвета золы, которая заканчивается лысой головой:
– Пройдёмте в мой кабинет.
Директор заходит в кабинет, распахивает окно настежь и закуривает.
– В чём отличие рыночной экономики от социализма?
Пси с непониманием мотает головой. Директор продолжает:
– В рыночной экономике людям всё равно на других людей. Если не нравится сервис, ты ничего не скажешь предпринимателю, а в поисках лучшего обслуживания уйдёшь к другому. Тот бедолага, первый предприниматель, даже не узнает, почему ты ушёл. Создаётся расслоение общества: все идут к успешному, менее успешный бизнесмен сводит концы с концами. Это не справедливо. При социализме нет конкуренции, все роли распределены. Чтобы получить лучшее качество, не нужно искать другого, нужно налаживать диалог с тем, кто рядом. Так формируется коллективное сознание. Как же я скучаю по тем временам! Но тут всплывает небольшая проблемка… Выясняется, что большинству плевать на качество! Они согласны обходиться тем, что есть. Лишь небольшой процент людей, в случае достойного вознаграждения, могут толкать прогресс, подтягивая за собой остальных. Капитализм ставит их на вершину и побеждает. Вот такого менеджера я ищу. Я ищу менеджера-победителя!
Ты уверен, что у тебя будут покупать?
Пси снова не понимает, что нужно ответить, поэтому отвечает как получится:
– Когда врач выписывает рецепт, ты уверен, что диагноз поставлен правильно и лекарство поможет?
– Ха-А-ах, – вдруг рассмеялся Директор, – хороший ответ! Тогда переформулирую вопрос: почему мы должны тебя взять?
– Потому что я в твоём клубе, – Пси снимает кепку, обнажая гладкий череп.
– Зато зараза поскользнётся!
После этой шутки про коронавирус, можно было расслабиться. Стало ясно, что Пси принят в штат.
Пси был единственным сотрудником, разговаривающий с Директором на «ты». Они регулярно тренировали друг друга на стрессоустойчивость до тех пор, когда агрессия уже не трогает, проходит мимо по касательной. Чтобы тушить такие пожары, требуется очень много воды. Иногда их словесные водопады длились до позднего вечера. Они выходили из кабинета, а в офисе уже никого не было. Директор любил поговаривать: «Если во время беседы тебе захотелось надрать задницу своему собеседнику, знай, это один из лучших твоих собеседников!»
Оба мужчины оставались довольными итогами своих трудов. Когда другие менеджеры сдавались, Пси продолжал работу с возражениями клиентов. В его ящике находилось гораздо больше шаблонных фраз. И он мог бесшовно впаять их в беседу. Пси брался за переговоры с самыми конфликтными клиентами, которых обычно стараются кому-нибудь слить. Его KPI12 набрал первую космическую скорость и вылетел в космос. Пси уже начал считать Директора своим другом и наставником, подтянувшим его профессионализм. Два раздолбая и чернушника нашли друг друга.
И тут случилось то самое «выгорание». В понедельник утром свежий и заряженный Пси, как обычно на кураже, поднимается на последний этаж бизнес-центра. Его глаза горят, с нетерпением ожидая новой словесной битвы. Входная дверь в офис выглядит как-то по-другому, и он не сразу сообразил, что на ней не хватает таблички с названием фирмы. Настораживало отсутствие верхней одежды в гардеробе. Стало резко холодать, и речь не про погоду.
Пси заглядывает за перегородку – в офисе пусто. Вдоль окна сиротливо стоят голые столы с задвинутыми в них креслами на колёсиках. На контрасте с кипящей в работе пятницей картина напоминает постапокалипсис. Пси быстрыми шагами заходит в кабинет Директора. Ни дипломов на стенке, ни кашпо с драценой в углу, ни объяснений.
Из открытого окна его обдал порыв промозглого ветра.
Тоже отшельник
Кладис оставляет в стороне заснеженную лесную тропинку, сворачивая в непроглядную чащу. Однако, не на столько тёмную и страшную, как то, что он чувствует в эту минуту. Встречались много лет, вместе купили квартиру, и она его бросила. А неделей ранее Кладиса уволили с должности школьного учителя истории. Официальная формулировка в трудовой книжке звучала так: «за несоблюдение рабочих инструкций». Ну не мог он на вопрос учеников-лицеистов «Почему наша армия взрывает другую страну?» отвечать, что это освободительная операция! Он знал, что в своей массе дети плохо воспринимают информацию, которая не касается их лично. И суть подобных вопросов – провокация взрослого, чтобы потом посмеяться за углом. Проявив моральную гибкость, можно было остаться в профессии. Вот только язык не поворачивался. Потом Кладис встретил нескольких «протест ради протеста» старшеклассников на митинге против боевых действий, и их всех вместе загребли в полицию. В тот день государственная система не приняла его свободу слова и выплюнула из своего организма будто комок бесячих соплей. А он, зеркально, не принял свободу слова своей женщины. Любовь, как и кот Шрёдингера, может умереть в любой момент. Кот – от радиации, чувства – от неоправданных ожиданий. Любовь, как и кота Шрёдингера, можно спасти, если вовремя вычислить момент перехода частиц в новое состояние. Правда, истории не терпят сослагательного наклонения, так что на прошлом можно уже не зацикливаться. Лишь сделать заметку на будущее.
К тому же, его сердце согревают два милых щенка. В прямом смысле: согревают. Кладис несёт их во внутреннем кармане пуховика. Шерстяные мордочки торчат между пуговиц, преданным взглядом посматривая на нового хозяина. Он спас их от верной смерти, и теперь они друзья на всю жизнь.
Кладис подобрал товарищей во льдах на берегу холодного северного моря в нескольких километрах от города. Щенки укрывались от пронизывающего ветра за льдиной, но свирепые порывы проникали и туда, взъерошивая их золотистый подшёрсток. К концу дня, вероятно, они превратились бы в кубики льда, как и всё вокруг. Повезло, что маршрут отшельника лежал через безлюдное побережье. В свисте завывающей пурги Кладис чудом услышал охрипший собачий писк. Им троим очень сильно повезло.
Вроде пришли. Кладис останавливается на поляне возле озерца и выключает телефон. Заряд батареи следует оставить для навигации на случай экстренного возвращения в город. Первое время Кладис живёт в палатке, питается консервами и сухим паёком. Озёрную воду кипятит с обязательным добавлением еловых веток для обеззараживания. Отправляясь на охоту или рыбалку, Кладис развешивает алые ленточки, чтобы находить обратную дорогу к палатке. Но вскоре от ориентиров можно было отказаться, ведь подросшие щенята безошибочно находили путь домой с помощью своей ментальной карты местности и безупречного нюха.
«Ты хочешь идти по этой тропинке, а я хочу по той, – говорит он собакам на лесной развилке. – Мы ищем компромисс и вместе протаптываем третью дорогу. По очереди: сначала я иду первый – ты за мной, потом ты первый – я за тобой. За разговорами дело легчает, и даже приятно осознавать, что мы создаём новый путь».
Он не считал, что длинные беседы с питомцами – это безумием, нет. Когда человек хочет выговориться, ему не нужны собеседники. Ему нужны только уши и глаза. Добрые глаза друзей, которые делают вид, что всё понимают. Именно так собаки смотрели на него во время разговоров. Кладис мог говорить с ними обо всём:
«Вот и получается, ипотека оформлена на девушку, а выплачивал её я. Странное совпадение, но разошлись мы через месяц после внесения последнего платежа. Интересно, сколько она терпела? С самого начала, или отвращение пришлось на середину выплат? А может, чувственное безразличие выработалось в конце 10-летнего срока? Это, наверное, как не чувствовать бодрящего эффекта кофе после третьей кружки за день».
Собаки сидят рядом с ним у костра и внимательно кивают мордочками. Кладис продолжает:
«В самый разгар ссоры она накинула пальто, собираясь уехать на ночь к своему новому парню.
– Я закрою тебя на ключ с той стороны, и ты не сможешь выйти! – закричал я в порыве ревности, стоя на пороге.
– Тогда я закрою дверь на щеколду, и ты не сможешь войти!
Так она и поступила. Выставила за порог без особого сожаления. «Ты меня не слушаешь», «Я достойна лучшего», «Секс однообразный» – три весомых аргумента, достаточных, чтобы выкинуть человека на улицу.
А на улице – слякоть, хамство, мусор.
Устроился работать в «9:00-18:00», а там – понты, откаты, панибратство.
За что я плачу государству налоги? Где моя часть от добытых полезных ресурсов? Можно я просто заберу её в денежном эквиваленте и не буду пользоваться бесплатной медициной и бесплатным образованием? Меня не нужно ни от кого защищать ядерным оружием!»
Один из псов грустно скулит и ложится хозяину в ноги. Свет от костра танцует на идеально ровной поверхности озерца. Кладис набирает полные лёгкие свежайшего воздуха. Человек становится похожим на того, с кем общается. Чтобы оставаться собой, почаще задавайте вопросы собственному Я.
Следующим утром Кладис приступает к постройке хижины на верхушке трёх могучих сосен. Похожий домик, хоть и менее пригодный для жизни, они с пацанами колотили в детстве на даче, чтобы укрыться от надзирающего ока взрослых. И сейчас повторение действий из счастливого детства магическим образом согревает его обледеневшую душу.
С приходом весны на деревьях завязываются почки, на поляне у озерца шелестит травянистая зелень. Природа обновилась, обновился и Кладис. Все животные подстраиваются под окружающую среду. Белки меняют цвет шубки, медведи выходят из спячки. И Кладис – не исключение. Жизнь на болоте, где всё вязнет в трясине, и все процессы замедляются, делает его терпеливым и терпимым. С появлением дикорастущих растений, Кладис отказывается от охоты. Из мясного в рационе остаётся только рыба. А летом, в сезон грибов и ягод, он планирует полностью перейти на вегетарианские блюда. После всех событий, как внешних, так и внутренних, не хочется никого убивать.
Экологичный образ жизни умиротворяет Кладиса. Он замечает, что может испытывать лёгкую радость целый день, без перерывов на тревожность. В таком преисполненном состоянии Кладис медитирует на берегу озерца, когда внезапным эхом доносится рёв мотора и выкрики. Он списывает всё на отголоски прошлой жизни в своём подсознании и просто игнорирует шум. Но звуки повторились. Причём их источник располагается не внутри, а где-то далеко в лесу. Собаки навострили уши.
Кладис прерывает пребывание на верхней полке сознания и идёт в сторону эха. Сказывается шестимесячная изоляция. Желание увидеть людей, заговорить с ними, приятно массирует макушку и растёт с каждым шагом. Собаки беспрерывно лают, предчувствуя беду.
Наконец они выходят на заросшую лесную просеку. Жестом Кладис просит собак успокоиться. На их глазах передним колесом в луже бултыхается поддержанный пыжик13. Девушка давит на газ, парень толкает сзади. Они поглощены процессом и не замечают отшельников.
– Попробуй задним ходом! – кричит парень.
– Ещё немного и вылезем, – отвечает девушка в открытую форточку. – Я чувствую!
Эта сценка обрушивает на Кладиса всю силу ностальгии. Ведь когда-то они с подругой также, плечо-к-плечу, решали общие проблемы. И кайфовали от этого не меньше, чем от секса. И даже пыжик у них был такой же модели! Кладис берёт толстую корягу и кидает её в лужу под колесо со словами: «Наляжем вместе! На счёт раз-два-три».
Жизнь в дикой природе закалила его и сделала сильнее как физически, так и морально. Под напором Кладиса пыжик выскакивает из западни, облепляя его лицо фонтаном грязи из-под колеса. Потеряв точку опоры и ориентацию в пространстве, Кладис падает прямо в лужу.
Парень с девушкой давно не встречали такой самоотверженности от незнакомых людей. Парень подходит к Кладису и жмёт его грязную руку:
– Спасибо огромное! Может Вас подвести до города?
– А собак в салон можно?
Собаки переглянулись, наверное, подумав: «Вообще-то, мы чище тебя». Трясясь с питомцами на заднем сиденье пыжика, Кладис забывает про все свои лесные дела и называет водителю адрес подруги. Он очень соскучился по ней, по её загадочным глазам, по городскому уюту, по нормальной жизни.
Увидев в дверном проёме Кладиса, подруга бросается к нему на шею и целует в грязные, заросшие щёки.
– Осторожно, прелесть моя, запачкаешься, – шепчет он.
– Я ждала тебя всё это время, – отвечает она.
С её хрупких плеч падает лёгкая, белоснежная сорочка. Манговый запах её шеи опьяняет сознание. Собаки, ожидавшие разрешения войти за порогом квартиры, с интересом наблюдают страстную постельную сцену. Уже отойдя от оргазма, тяжело дыша, подруга замечает двух непрошенных гостей:
– А вот этих гадёнышей придётся сдать в приют, – она указывает на лестничную площадку своим длинным маникюром.
– Не надо так, это мои друзья.
– А тебе на сказали? У меня аллергия на собак.
– Мы купим тебе лекарства, ты даже не почувствуешь…
– Никаких собак в моём доме! Точка.
Сердце Кладиса разрывается на куски, когда он ведёт своих верных помощников, практически детей, в городской приют для животных. Всю дорогу собаки жалобно скулят, словно понимая происходящее. Вдоль тротуара по лужам проносится транспорт, поднимая волны грязи. Брызги эффектно взлетают в воздух и падают на растерявшихся прохожих.
Кладису становится ещё хуже, когда он видит эти маленькие, вонючие клетки, в которых предстоит обитать его питомцам. Работник приюта, сальная женщина в бесформенном потёртом комбинезоне, в галошах, со скрежетом открывает решётку:
– Ваша – под номером 13. Заводите, – бурчит она.
– Двух в одну клетку? – шокирован Кладис.
– А вы что думали? И так мест не хватает!
Кладис отстёгивает поводки и, разговаривая с собаками, смотрит прямо в глаза: «Это ненадолго, мои хорошие. Папа что-нибудь придумает. А пока я буду навещать вас два раза в день, приносить вкусняшки и гулять, ладно?»
Собаки по очереди облизывают лицо хозяина и вдруг резко срываются с места, перепрыгивают через ограду приюта, сбегая прочь. Кладис спешит за ними вслед, выкрикивая клички, умоляя вернуться. Добежав до окраины города, он видит, как далеко-далеко на горизонте два четвероногих силуэта исчезают в лучах уходящего солнца. Символичный закат дружбы. Кладис смотрит на него до наступления тьмы. Потом уныло плетётся домой, шатаясь, как последний алкаш-забулдыга. В квартире он распаковывает походный рюкзак и окунает голову в пахнущие собаками вещи, чтобы в последний раз прочувствовать их запах. Затем набивает вещи в стиральную машинку, наблюдая как запахи растворяются в пенном водовороте.
Девушка по достоинству оценила жертву, на которую пошёл Кладис ради неё. Она готовит ему ужины по лучшим рецептам из социальных сетей, следит за фигурой, регулярно делает минет. В общем, старается максимально поддержать своего парня в смутные времена. И как-то раз даже соглашается поехать с ним на природу, загород. Хотя лес терпеть не может из-за обилия кровососущих насекомых и отсутствия элементарного комфорта.
Кладис, сгорая от любопытства, что стало с хижиной на вершине трёх могучих сосен, естественно, везёт девушку к месту своего отшельничества.
Голос Кладиса скачет на кочках лесной просеки, когда он за рулём поддержанного пыжика проводит подруге экскурсию по памятным местам. Осторожно объезжая лужу по краю, он красочно рассказывает о застрявшей здесь парочке. Эта история, по сути, была отправной точкой его возвращения домой.
Они проходят вдоль озерца, и Кладис с умилением указывает на хижину, которая со временем стала только лучше. На крыше свели гнездо какие-то пернатые. На стенах вырос мох, законопатив собой щели. Внезапно Кладис слышит до мурашек знакомое дыхание. Так учащённо могли дышать только они. Его глаза округляются: из двери хижины показываются две золотистые шерстяные мордочки.
Навыки охоты, которым собаки обучились вместе с Кладисом, помогли им приспособиться к выживанию в суровой тайге. Почуяв хозяина, четвероногие друзья бросаются к нему на встречу и от радости валят на траву. Они втроём катаются по зелёному полотну, играясь на поляне. Их освещают лучи восходящего солнца.
