Ашаи
Гнилая лощина
– Ставить будем на три «П» – на полный каркас, – сказал он.
– Это самое простое? – спросил Тон, до этого имевший дело только с палатками на готовом каркасе.
–Нет. Самое простое – на одну «П». Но я хочу понадёжнее. А то мы однажды в Якутии проснулись от того, что палатку унесло. Потом всю ночь с фонариками по тайге за ней бегали. Я так больше не хочу.
Тон утвердительно покачал головой, хотя сам ничего не понял. Он решил, что разберётся по ходу действия.
Рисунок «пПп»
Со стороны просеки послышался рёв мотора. В арке из листьев появился праворульный кержак с кузовом от «Лэнд Крузера».
– О, это уже за нами? – неудачно пошутил Повар. – Можно домой собираться?
Из салона выпрыгнул бритый налысо бородач с походкой вышибалы. За ним следовал его, видимо, помощник. Геологи отложили молотки, чтобы встретить гостей. От бородача неприятно повеяло скисшим молоком.
– Доброго дня, – начал разговор Бодрак. – Мы – геологи, а я – начальник отряда. С каким вопросом хотели обратиться?
– Добрый день, – загремел бас бородача. – Вопрос такой. Я – главный на этой территории. Моя компания купила её в аренду под лес. А здесь мы базируемся. Всегда, – Бородач пальцем очертил в воздухе границы, в которые попадала площадка под лагерь. – Сюда приедут мои ребята с техникой. У вас ровно три дня, чтобы переехать.
– Мы работаем по договору подряда. Вас должны были предупредить, что мы приедем.
– В договоре прописано, что вы занимаете это место?
Бодрак молчал.
– Вот и я о том же. Три дня, – повторил Бородач, показывая три пальца. Его взгляд выражал беспощадную уверенность.
Тон попытался разрядить обстановку, кивая в сторону праворульного «Лэнд Крузер Вездехода»:
– Как же вы на нём обгоняете? Встречку же не видно.
– А на нём не нужно обгонять. И так все пропускают, – ухмыльнулся Бородач и вместе с помощником направился обратно к своему самодельному танку.
После их отъезда, к Бодраку подошла Альфа.
– Что они хотели? – поинтересовалась она.
– Спросили, можем ли мы освободить поляну. Но мы здесь первые, поэтому лесорубам придётся расположиться где-нибудь ещё.
– Кто первый встал, того и тапки. К тому же лагерь наполовину отстроен. Чего они хотят?. Чтобы мы новый строили? – рассуждала Альфа.
Позже Бодрак связался с руководством по спутниковой связи и попросил урегулировать этот неприятный момент на высшем уровне.
Не их день
Пришло время ежедневных походов за пробами. Кержак подвёз отряд как можно ближе к точкам отбора проб. Дальше можно было двигаться только пешком. На поляне у обочины лежала пустая бочка. Бодрак ударил по ней ногой. «Бом-м-м-м-м-м-м,» – бочка издала глухой, протяжный звук, похожий на зов боевого горна.
– Нужно предупредить зверей, что мы идём, – пояснил Бодрак.
Но также воинственный звук придавал уверенности, и геологи по очереди повторили за Бодраком. За бочкой просека заканчивалась, предстоял трёхкилометровый подход по дикому лесу.
– Всего-то три километра?! – звонко дребезжал Бŷра. – Да мы через пол часа уже будем на точке!
Тон не разделял его оптимизма, потому что знал: это не будет лёгкой прогулкой по городскому парку. Идти придётся напролом, раздвигая телом ветки и кусты. Представьте нескончаемый ряд тугих дверей, которые нужно открывать. Придётся переползать через поваленные стволы деревьев, а некоторые, особо крупные экземпляры нужно будет обходить.
После бочки отряд разделился. Каждая маршрутная пара двинулась на запланированный участок отбора. Тон с напарником взяли курс на гору Голая.
– В 19:00 встречаемся на этом же месте! – ещё раз напомнил Бодрак, и скрылся в колючих кустах малины.
Первый километр Тон с Бŷрой постоянно поднимались вверх по склону. Летом в этих широтах солнце стоит высоко и практически под прямым углом раскаляет землю. Земля, в свою очередь, до жары нагревает воздух. Перемещаться в тени деревьев ещё терпимо, но на открытых площадках типа вырубки или опушки тело перегревалось. В плотном энцефалитном костюме2 особенно тяжко. Солёный пот ослеплял. Высокая влажность воздуха затрудняла дыхание. Тон остановился, потому что с непривычки серьёзно запыхался. Он шёл первым, прокладывая путь, что всегда сложнее, чем идти сзади.
– Всё, пришли?! – всматриваясь в часы, спросил Бŷра. – Что-то мы долго шли, больше часа.
– Это только половина пути.
Бŷра закурил. У него закрадывались сомнения насчёт путеводных способностей Тона.
– Я бы тоже так мог: водить по «пейджеру», записывать в блокнот цвет почвы и получать на двадцатку больше!
Здесь следовало бы пояснить, что за внешнее сходство, а также за периодические сбои в связи со спутниками, «пейджером» обзывали навигатор. «Блокнотом» Бŷра назвал полевой дневник. Тон воспользовался правом старшего не отвечать на детские обиды компаньона.
– Тóпнули! – сказал он сухо и просто двинулся дальше.
Первая точка находилась на самой вершине горы. По мере приближения к ней пологий склон сменялся крутым. Подниматься становилось всё сложнее. Из-за сильного наклона почвенный слой не мог накопиться в количестве, достаточном для удержания деревьев. Их корни цеплялись за камни, но и это не помогало, ведь склон находился на наветренной стороне. Ветер регулярно пригонял сюда влажные облака, которые разгружались дождём. Дожди, в свою очередь, размывали горную породу, вызывая частые камнепады. Вольготно себя чувствовал только быстрорастущий мох, застеливший глыбы плотным ковром. Деревьев здесь не было. Проплешина посреди зеленеющей густоты. А солнце припекало всё сильнее.
Путники осторожной походкой вошли в страну засасывающих камней. Перед каждым новым шагом Тон проверял мох на прочность, плавно перенося вес на ведущую ногу. Но это мало помогало – периодически ноги прорывали зелёный ковёр и проваливались в щель между камнями. Ближе к вершине склон стал таким крутым, что Тону пришлось прибегнуть к технике муравья: ползти на четвереньках, увеличив тем самым количество опорных точек до четырёх. Бŷра же использовал лопату: он втыкал её между камней и ловко подтягивался за ручку.
Вдруг мягкий ковёр под опорной ногой Тона прорвался, и он по пояс ушёл в камни. Щель оказалась настолько просторной, что уместила половину его тела. Раздался короткий мат. Бŷра помог напарнику выкарабкаться из каменного болота. Лицо Тона изображало боль. На бедре висел кусок порванных штанов, оголив красную ссадину. Её тут же облепила мошкара. Тон не задумываясь прыснул репеллентом на свежую рану и завизжал на всю лесную залысину:
– Чёртовы камни! Даже ухватиться не за что!
– Неспроста эту гору назвали Голой, – отозвался Бŷра.
– Ты, я смотрю, стал сообразительнее.
– Я всегда таким был. В твоём возрасте нужно беречь здоровье. Вернёмся к кержаку за аптечкой?
– Да какое! Мы почти пришли.
Тон перемотал штанину чехлом от дождевика, чтобы мошка не доставала. Повязку приходилось поправлять, но что делать.
– Точка! – скомандовал Тон на водоразделе и, выдохнув, присел на мох.
Рисунок «На водоразделе»
С вершины открывался вид на соседние вершины, от которого захватывает дух, если только ты в конец не вымотался. Тон занялся документированием первой точки отбора. Бŷра методом проб и ошибок искал место с достаточной для пробоотбора толщиной почвы. Ему не везло – лопата пробивала мох и всякий раз со скрежетом упиралась в камни.
– Жарко, капец! – жаловался Бŷра-северянин.
– Прошу не забывать, что мы на широте Парижа! А Франция – южная страна, – сказал Тон, сам краснее красного.
Наконец Бŷра победно вскрикнул:
– Есть товар!
Остриём лопаты он быстро обрубил мешающие корни и снял верхний слой лесной подстилки. Десяти секунд хватило, чтобы убрать следующий за ним слой рыхлого гумуса. На дне «закопушки» поблёскивал заветный песок. Бŷра уже собрался наполнять им мешочек, как из-за спины услышал голос Тона: «Не спеши».
Тон взял лопату. Кряхтя, сопя, пыхтя и выуживая камни из «закопушки», он погружался в землю всё глубже и глубже. Наконец остановившись, Тон указал на одну из стенок получившейся ямы, в которой чётко, как в пироге, выделялось несколько слоёв:
– Смотри, в этой местности типичные буро-таёжные почвы. Все они состоят из горизонтов, которые залегают по порядку сверху вниз. Гумусовый горизонт «А», за ним следует метаморфический горизонт «Вmf». Он всё ещё содержит органический гумус, хотя выглядит как песок. Он нам не подходит. И далее, собственно, горизонт «В». То, что нужно нам. Наша задача – докапываться до него.
Бŷра перестал отмахиваться от мошки:
– Зачем, если можно забрать верхний слой? И там, и там песок. Разницы никто не заметит.
– С таким подходом не найти полезных ископаемых.
– Опять же, какая разница?. Нам всё равно заплатят.
– Понимаешь, я здесь не только из-за денег, – Тон насыпал в мешочек нужное количество песка из горизонта «В», надёжно подвязал тесёмки на два узла и убрал в рюкзак. – Какой смысл работать, если в работе нет смысла?. Настоящий кайф получаешь, когда виден результат, а не только личная выгода. Возможно, мы будем началом большой истории! Первыми, кто воткнул свой флаг. Представь, что здесь откроют месторождение. Металлическая руда разойдётся по всему миру и, может быть, переплавится в чей-то жизненно необходимый протез, или в составе ракеты улетит в космос исследовать дальние миры, а может, окажется в твоём новом смартфоне. Но всего этого не будет, работай люди только ради денег. Вот поэтому мы будем докапываться до «В».
Тон сверился с «пейджером», и маршрутная пара свалилась вниз по склону к следующей точке, потом к следующей и так через каждые 40 метров. У Тона адски щипало бедро и стонала лодыжка. Видимо, растяжение связок вдобавок. Он старался не обращать внимание на боль.
Бŷра внял призыву топить за качество и тщательно отбирал из пробы каждый камушек, оставляя только песок. На это уходило много времени. В такие моменты Тон сам брался за лопату, чтобы ускорить процесс и успеть на дорогу к 19:00. Страшно было не доделать участок, ведь тогда пришлось бы снова сюда возвращаться.
Они пересекли страну засасывающих камней, и вроде дело пошло пожарче. Но на тридцать пятой точке склон накрыло дождевым облаком. В лесу мгновенно стемнело. Корни поваленных деревьев приняли очертания голодных животных, больших и с рогами. Капли дождя колотили по листьям, выбивая трагичную мелодию. Хотелось скорее бежать к кержаку, но работы оставалось ещё на два часа минимум.
Дождь намочил полевой дневник, и карандаш рвал бумагу. Тону приходилось подолгу вбивать наблюдения в навигатор. Но записи, сделанные ранее, не растеклись, как это случилось бы, например, с чернилами из ручки. Именно поэтому в геологических маршрутах действует железное правило: только простой карандаш, никаких ручек.
На каждой новой точке рюкзак прибавлял в весе ровно на одну пробу, а силы только уменьшались. У рюкзака выделялись три степени тяжести. Первая: можно поднять одной рукой. Вторая: закидываешь на плечи двумя руками. Геологи приближались к третьей категории: ложишься на рюкзак спиной, просовываешь руки в лямки, переворачиваешься на живот, встаёшь сначала на колено и только потом – на ноги.
На последних точках ткань дождевиков исчерпала запас водонепроницаемости. Геологи почувствовали мокрый холод. Возвращались они уже под проливным дождём и в сумерках, сильно опаздывая к назначенному времени. Говорят, что можно выйти сухим из воды. А из леса – нет. Всегда либо дождь, либо пот.
Продрогшие, до смерти уставшие они выкатились из кустов на дорогу. Слава Богу, за поворотом виднелся свет от фар кержака. Отряд грелся внутри. От грязной одежды несло сыростью, пóтом и немного… скисшим молоком.
– Опять этот запах! – сказал Тон, стягивая с себя насквозь промокшую энцефалитку.
Никто не обратил внимание на его замечание: все уставились вперёд, в лобовое стекло. Там в кружке света от фар на фоне заросшей дороги с бешеной скоростью пролетали капли дождя. Бодрак включил дальний свет, и кружок растянулся в трапецию, осветив бурлящую горную речку.
Ещё утром это была заурядная, неглубокая речушка, переехать которую не составило труда. Прозрачная водица плавно облизывала камушки. Ручейки ответвлялись от основного русла, журчали вдоль дороги и радужно переливались на солнце.
За день ливневые стоки гор существенно подняли уровень воды. Река превратилась в шумного монстра, изрыгающего мутные потоки с пеной у рта.
Ручейки разрослись до размеров речных рукавов, размыли грунт и встали на пути чёрными, глубокими лужами.
– Прорвёмся! – скомандовал Бодрак, прижимая к полу педаль газа. – Потерпúте!
Геологи, вжавшись в поручни, напряжённо всматривались в дорогу. Громко шлёпая резиной по луже, кержак преодолел первый рукав. Оставался ещё один, по больше, плюс сама царь-река. Бодрак на интуиции вёл авто по гребням колеи, скрывавшейся в тёмной воде. Команда наблюдала, как по воде от колёс расходились круги, которые, встречаясь с течением реки, превращались в волны.
Внезапно правый борт кержака соскочил с колеи в яму. Салон накренился. Все ахнули. Благо широкие колёса не позволили завалиться на бок. Бодрак поддал газу. Машина заёрзала на скользком грунте и вернулась в горизонтальное положение.
– Сквозь ад лучше идти не останавливаясь! – заметил Тон, пытаясь сохранить стойкость духа.
А опытный Бодрак добавил:
– Когда сквозь ад идёшь долго, он уже не обжигает!
Кержак выполз из второго рукава на дорогу. Оставалось самое сложное. Её величество царь-река, вошедшая на престол сегодня вечером. Бодрак переключился на пониженную передачу, чтобы не скользить по каменистому дну. Он направил машину немного под углом к берегу, давая поправку на течение. Колёса постепенно погружались всё глубже и глубже в пучину. Потоки мути напоминали кисель. Вспениваясь, мраморные волны с силой били по корпусу, так что брызги долетали до стекла. Сердца колотились в такт мотора. Уровень воды за бортом достиг окон и остановился. Казалось, самое глубокое место реки осталось позади, как вдруг лёгкую, заднюю часть кержака приподняло словно поплавок. Из всех щелей в салон потекли струйки воды.
– Все идите в зад! – кричал Бодрак. – Все быстро в зад!
Но было уже поздно. Сцепление с дном было утеряно. Бурная река подхватила машину и понесла её вниз по течению. Воцарилась паника.
– Ой!
– Ай!
– АаааАаааА!
Бодрак не переставал жать на газ и выкручивал руль в разные стороны, да всё напрасно. Колёса вхолостую пузырили кисель. Жизни геологов оказались в полной власти царь-реки. Вода уже просачивалась сквозь окна и прибывала всё быстрее. Салон внутри напоминал огромную ванну, наполненную по колено. Кто-то заплакал, подумав, что машину сейчас перевернёт, а это – стопроцентная смерть.
Бŷра не выдержал напряжения, поддавшись панической атаке. Он схватился за ручку окна, чтобы открыть его и выбраться наружу.
– Нельзя! Всех затопит! – Тон вовремя одёрнул его, тем самым остановив спонтанный саботаж.
К счастью геологов, царь-река была милостива этим вечером. Прямо по курсу вырос валун размером со слона. От столкновения с ним кержак тряхануло. Тона с пассажирского места тут же отбросило в проход, купаться в ванне. Кержак плотно сел на камень.
– Всё, приплыли! – резюмировал Бодрак.
Он был единственным, кого не сковал страх за собственную жизнь, ведь он нёс материальную ответственность за машину.
Лёжа в холодной ванне, Тон увидел вентиляционный люк в потолке. Пришлось повозиться с защёлкой, прежде чем крышка отбросилась на крышу. Тон выполз в темноту. Налобный фонарик осветил обстановку: их прибило в нескольких метрах от берега. Тон спрыгнул в реку, взвалил на плечи рюкзак, и, разрезая коленями мутный поток, побрёл к суше. Даже рядом с берегом мощное течение неумолимо подкашивало ноги. Холод сводил икры. Опустив рюкзак на траву, Тон выдохнул. Он хотел было вернуться, чтобы помочь товарищам с переправой, но повреждённая в маршруте нога отказывалась идти. Тон стянул берцы вместе с прилипшими к ним носками. Из обуви вылилось не менее полулитра воды. Очень плохо обстояли дела с лодыжкой: она распухла и выглядела так, как будто под кожу загнали теннисный мяч. Он достал «пейджер», навёл курсор на точку с названием «Дом. Дай Бог вернуться». До лагеря оставалось два часа боли.
Ближе к ночи сырые, уставшие и опустошённые геологи приближались к палаточному городку. Тон ковылял через боль, опираясь на палку. У кого-то хватало сил кричать песни:
Насколько уклон был труднее тебе,
Тем радостней вкус вершины.
А там, где тропа твоя будет лежать,
Уже не проедут машины!
Собственные тексты сменялись шлягерами. Кто знал слова, тот подпевал. Караоке помогало не сдаваться. Вдруг голоса резко стихли. Отряд остановился как по приказу. Выходя из лесной аллеи на поляну, геологи ожидали увидеть такой родной и милый палаточный городок. Но палаток там не было. На их месте стояли бульдозер, харвестер, самосвал и пару жилых вагончиков на колёсах.
