Артём Яковлев
Случайная станция во времени
Реальность два
Удав
Понимая, что действует не по своей инициативе, он всё-таки поднял правую руку с цепочкой на уровень глаз противника и, как бы говоря: «думай что хочешь!», перехватил кулон и пальцами сдавил его, в кулоне, как понял, там была и кнопка.
В общем-то он сделал то, чего делать было совершенно не нужно. Знающие друзья сказали бы: «Ты повёлся!». Но нет, он не повёлся, а вступал в новый бой. Шёл дальше в тыл врага..
Кулон, хоть и был тяжёлым, к золоту не имел никакого отношения. Поверхность плоского овала белого цвета была пружинистой на ощупь. И легко прогнулась.
После щелчка по руке от цепи проскочил ток и на бойца обрушилась темнота. Кирилл потерял ориентацию в пространстве и больше не мог дышать. Если бы его спросили как выглядит смерть от первого лица, Кирилл ответил бы: «Вот точно так!»
Звуков в этом, по-ночному чёрном пространстве тоже не было. Не слышалось ни шороха, ни гула… ничего… Полная тишина, в которую вплетались только удары сердца в ушах. Сердце работало, гоняло кровь, поддерживало жизнь.
Кирилл шевельнул кулаками и почувствовал в обоих оставшиеся там предметы: в правой – кулон, в левой – пистолет СПС, старый, но надёжный, который он отнял у противника в бою. Почти такой же, он в прошлом месяце нашёл для себя среди трофеев тяжёлого боя. Лейтенант Гром тогда осмотрел пистолет, но брать не стал, слишком специальный, с сильной отдачей, мешающей точной стрельбе. А Удав взял. По слухам такие используют ребята в спецназе. И стрелять с левой руки можно, но больно. Руку может выбить отдача.
А пока он был неизвестно где… Но в предыдущий раз с таким же непонятным полётом его вместе с Союзником через яркий свет занесло в далёкое будущее. Чем может теперь грозить тьма, должно показать именно оно, далёкое…
Моджахед
– Я не смог… – продолжил безоружный миномётчик. – Президент на порядок был сильнее и быстрее…
– Какой президент? – взвился на месте Моджахед. – Ты вообще… С тобой только Удав воевал, мы сами видели. Это он с тобой справился, безо всяких «президентов».
– …Я за ним следить не успевал. Где он этому учился? – пленник, уставившись на ствол, на замечание Моджахеда не обратил внимания, продолжал своё.
Потом отвёл взгляд от «калашей» Моджахеда, и посмотрел на старшего по званию.
– У меня все бойцы герои! – ответил на взгляд Гром. – А где ты его потерял?
Пленник покачал головой.
– Он сам… Я ничего не мог…
– Где он? – рявкнул Моджахед и требовательно толкнул стволом.
– Он там, а я здесь…
– Сержант, успокойся! – Гром отвёл рукой ствол от живота миномётчика. И тут же сам начал допрос: – Ты Удава видел. – сказал утвердительно. – Где он сейчас?
– Нигде. Нажал кнопку и исчез!
Удав
Комната была вполне реальной. Почувствовав под ногами гудящее железо, он быстро соскочил с круглого листа и чуть не опрокинул пустой деревянный столик, некстати оказавшийся на пути. Столик от толчка с секунду постоял на двух точках и, глухо цокнув ножками, вернулся в устойчивое положение.
Окружающее после полного мрака снова казалось сияющим. Внимательно, как привык к свету, осмотрелся и понял, на улице ночь, уличный фонарь за окном тускло освещает безлюдную комнату.
– Алё! Здесь есть кто-нибудь? – крикнул в пространство.
Что-то прожурчало в ответ, но голос или шум он не разобрал. Скорей всего, стал единственным обитателем этой нежилой комнаты. Теперь надлежало обследовать дарованную случаем вражескую территорию. Обходя стороной продолжающее гудеть железо, двинулся к окну.
Окно тоже оказалось реальным. За ним видны дома, стоянка автомобилей и небольшая роща молодых елей. Там за окном людей не было тоже, город или посёлок спал, укрытый от сумеречного неба плотными чёрными облаками. Лужа на асфальте перед ёлками, поверхностью играла с искрящимися в воздухе каплями дождя. Что-то сподвигло Удава приглядеться к домам. Они все выглядели мёртвыми. Чёрные глазницы окон нигде не светились.
В современном Удаву городе, хоть несколько окон да светятся в любом из районов. Торчащий перед окном жёлтый фонарь – единственный признак жизни.
Разглядывание мрачной картины не внесло ни капли энтузиазма. Пришлось отвернуться и начать с обследования помещения. В дальнем конце просторной комнаты угадывалась дверь. Удав пересёк комнату и определил, что дверь на замке и древний ключ с большим кольцом вставлен в скважину с этой стороны.
Мины во всех видах, подкидываемые противником, в ходе отступления, приучили относиться с опаской к подобным подставам. И Удав, отойдя за угол проёма, пнул дверь ногой. Подождал немного и снова пнул.
Взрыва не было. Тогда взялся за ключ, повернул до щелчка и снова отскочил. Опять ничего. Правда, щелчок был уж очень звонкий и шёл с разных концов двери. Какая-то очень хитрая дверь!
В общем-то теперь искать опасные закладки не стоило. Возможностей убить было много, но ни одна не использована. Значит, вражеская территория не враждебна. Но прежде чем выходить наружу, Удав решил вернуться и до конца обследовать помещение, больше похожее на маленький зал, метров пятнадцать длинной и десять-двенадцать шириной. Два окна на длинной стене и дверь в дальнем углу противоположной.
Внутри, кроме столика с гудящим железом, были настенные полки, зашторенные тканью. Рядом висело нечто, напоминавшее телевизор с тонкой чёрной рамкой. В нижнем углу экрана светились цифры: «08.05.45». Первое число сменилось в момент, когда Удав уже хотел отвернуться. И новый набор пробудил в памяти слова Марата: «Вы в 2045 году, в столетие Победы стали президентом…»
Поскольку цифры, означающие десятки столетий на мониторе отсутствовали, боец предположил, что столетие Победы наступает именно этой ночью. В углу монитора теперь сияло: «09.05.45» – девятое мая сорок пятого, День Победы.
– И где же здесь знаменитый президент Кирилл Александрович? – негромко спросил у монитора.
Тот, естественно, отвечать постеснялся и мудро промолчал.
Потолок помещения без единой выступающей детали. Почти белый, почти квадрат… Здесь, в этом мире, всё было «почти»: нежилое жилое помещение, почти пустое, почти неосвещённое, улица города без единого жителя и почти без света… Кто и как тут может жить? И вообще, окружающее не приспособлено к жизни людей. А в этом зале сесть даже негде, кроме стола и пола.
Пошёл проверять полки и удивился, ткань не свисает с перекосины и это вообще не ткань. Ниспадающим волнами декором прикрывались настолько же фиктивные полки. Звук, когда Удав согнутым пальцем постучал по ткани, оказался глухим. Так на стук отвечала бы глухая бетонная стена. Махнул рукой и вернулся к тому, с чего начал знакомство с этим миром.
Круглый железный блин метрового диаметра уже не гудел. Он как бы лежал на полу, но приподнять или сдвинуть его с места Удав не сумел. Плюнул и пошёл к двери.
Ещё один, последний, поворот ключа и… дверь даже не шевельнулась. Ключ больше не проворачивался, Удав надавил на дверь плечом. Медленно и бесшумно дверь стала уступать нажиму. Она была настолько тяжёлой, что сдвигалась только от большого усилия. «Почти как в бомбоубежище!» – сравнил Удав.
Бомбоубежище в своём родном Днепропетровске он обследовал в детстве. Тогда не понимал к чему всё это: глубокий ход под землю и слишком тяжёлые скрипучие ржавые воротины с запорами. Лишь на фронте, спускаясь для отдыха в землянку, стал понимать, что это инженерное чудо – убежище для мирного населения в случае войны.
За широко открытой дверью нарисовался коридор. Узкий и ярко освещённый. Удав перешагнул порог и двинулся в единственном направлении, уходя от проёма. Дошёл до поворота, за ним к коридору примыкал другой коридор. Он вёл куда-то в тупик с такой же единственной дверью, на которой была табличка «Энергоцентр КС». Ни ручки, ни замка на двери не было. Только надпись «КЛЮЧ» в виде стрелки, упирающейся в большую красную точку.
Пытаться пройти не стал, его ждал выход из этого тупика и продолжение похода по коридору.
Гром
– Какую ещё кнопку? Почему исчез? – Моджахед не мог утерпеть, поэтому непроизвольно мешал допросу.
– Оставь нас на минуту! Ты мешаешь. – командир с подчинёнными был всегда честен.
И Моджахеду пришлось отступить и заткнуться.
– Итак, нажал кнопку и?.. – лейтенант посмотрел на пленного.
– И… переход в две тысячи сорок пятый, на 267 с половиной месяцев в будущее…
– Не надо сказок! – лейтенант говорил спокойно, уверенным тоном. – Мы найдём нашего бойца, и как ты потом будешь оправдываться?
– Нет! Не отыщет его никто ещё без малого, двадцать два года.
Удав
За другим поворотом, в последнем тупике коридора оказался лифт, против которого на стене зелёным расцвела надпись «–16 эт.» Этот минус перед номером немножко всё портил. По крайней мере, выходя в коридор, Удав рассчитывал спускаться к земле со второго, в крайнем случае, с третьего этажа, об этом говорил вид из окна. Теперь оказалось, надо подниматься вверх на лифте из подземелья.
Попасть в лифт, как и пройти в дверь энергоцентра в первом ответвлении коридора, тоже не получилось. Там, на перегородке, вообще не было никаких надписей. Удав и стукал по дверям лифта, и ощупывал перегородку, всё бесполезно. Пришлось вернуться, пока никто посторонний не проник в его, больше похожий на пустой банковский сейф, пункт прибытия.
Тяжёлая дверь оставалась открытой и внутри никто не появился. Удав закрыл дверь и провернул ключ два раза. Возможно это не имело значения, но он старался сделать так, как было до него.
Каким путём возвращал его назад Марат из 2099-го, он даже не поинтересовался, но теперь никаких помощников с союзниками нет, справляться придётся самому. Снова окинул взглядом обстановку и прошёл опять к окну.
За окном ничего не изменилось, всё та же площадка с домами, стоянкой, ёлками, дождём, лужей и сияющим фонарём, всё объёмное, это подтверждали глаза.
Стёкла окна должны отражать освещённую внешность стоящего перед окном человека с темнотой помещения за плечами. Но отражений нет.
Удав протянул руку и тронул стекло. По поверхности от пальцев прокатилась тёмная волна, затмившая свет оттуда. И пальцы ощутили скорее не стекло, пластик, тёплый и гибкий.
– Вот вы как придумали! – упрекнул неизвестно кого Удав.
На что женский голос из-за спины ответил:
– Голос не опознан.
Удав оглянулся ища обладательницу музыкального голоса, но помещение было изначально пустым.
Откуда идёт голос, стал искать, беседуя с неведомой красоткой:
– Как ты тут поживаешь?
– Голос не опознан.
– Повтори ещё раз.
– Голос не опознан.
– Не понял!..
– Голос не опознан.
Собеседница продолжала выдавать неизменное.
И Кирилл нашёл. Стереоэффект создавался из одной точки фиктивных полок на стене. Где-то там пряталась и система управления всем хозяйством – компьютер, или что там будет у них вместо этого. Стал по сантиметрам простукивать «полки». После очередного удара пальцем, плита волнистой поверхности стены выдвинулась наружу и опустилась, став полкой. За ней открылся и монитор. Никаких клавиатур, «мышей» с ковриками не было, доставать стоящий глубоко в нише монитор бессмысленно. Значит всё управляется отсюда.
«И, скорей всего, голосом, как и в девяносто девятом», – для себя решил Кирилл и продолжил бодаться языком с железной обладательницей приятного голоса. Менял тембр, понижал и повышал тон звуков, говорил и медленно, и быстро. Ответ был один:
– Голос не опознан.
Кирилл окончательно возмутился:
– Мне что, всю жизнь в этом времени что ли прокисать?
На что девчонка ответила своё обычное: «Голос не опознан». Возмущаться попусту Кирилл не привык. Как ни возмущайся, к возвращению это не приблизит. Снова огляделся. Стена с умной техникой была слишком большой для их электронных чудес, которое и во времена Кирилла не были такими уж большими. Значит здесь что-то ещё.
С утра Удав был долго в трудах. За это время пришлось многократно попасть под обстрел, лазить в трубе, бегать наперегонки с минами, ещё скакать туда-сюда во времени. И единственное, что в этом хороводе дало временное облегчение, стоянка со сном в гостях у Марата в 2099 году.
Завтрак уже давно забыт, обед с ужином и не намечались. Сейчас, когда вспомнил про еду, подумал: на данный момент он не ел уже больше двадцати лет, можно сказать, большую часть жизни ходил голодным. Виртуально голодным, конечно!
Но не могло быть, чтобы тот, кто отправлялся отсюда в прошлое, по возвращении был сытым и довольным после своих, не слишком праведных, трудов. И ему можно было бы перекусить, выпив хоть бутылочку холодного сока…
От таких мыслей аппетит разыгрался нешуточный, и Удав с усиленным рвением двинулся искать кухню, холодильник, или чего там у них ещё понапридумано. Небольшое хранилище кухонных принадлежностей с упакованными герметично продуктами обнаружилось вскоре рядом с «компьютером». Там в тепле лежал полный набор тарелок, ложек, вилок, ножей и стаканов. По-видимому, миномётчик мог позволить себе даже небольшой фуршет по поводу убийства Удава. По поводу победы над противником Удав устраивать фуршет не собирался. Из упакованных продуктов выбрал небольшой жёсткий пакет с откручивающейся, как и в его времена, крышкой. Надпись говорила о натуральном соке манго. Открутил крышку, приблизил пакет к губам и попробовал. Сок был кисловатым, но вполне съедобным, утолить жажду помог.
Эксперимент оказался удачным. Не решаясь на другие эксперименты с продуктами, Кирилл с наслаждением проглотил два пакета манго, оставив пустые упаковки на прежнем месте. Захотел после перекуса посидеть и отдохнуть. Кроме столика у круглого листа для сидения в зале ничего не было. Но и сесть не вышло, стол оказался со следами тёмного масляного загрязнителя, по-видимому от миномёта. На этом столе его потенциальный убийца готовил своё оружие. Или же просто держал миномёт между переходами.
Странно, что после сока, мысль не обленилась и даже оживилась. Больше не думая про еду, Удав снова пошёл бороться с компьютером. Продолжил приближать свой голос к параметрам миномётчика. Всё здесь настроено под него. И его голос должен быть опознаваем этой виртуальной, искусственно интеллигентной девочкой.
Вспомнил голос объекта, когда тот канючил: «Верни цепочку, семейная ценность», «Меня это касается, не трогай кнопку». Удав прокашлялся, представил себя миномётчиком, стоящим перед ним и попробовал голос:
– Гм… семейная… семей… семейная ценность… верни… верни… Нет!.. Верни цепочку. – произнёс уже громко и, как показалось, похоже.
Девчонка отозвалась привычно:
– Голос не опознан.
Удав стал упрекать:
– Что ты там понимаешь, железяка! Мне просто необходимо войти в компьютер и отправить своё тело в двадцать четвёртый год вслед за миномётчиком…
Интеллект немного задумался, потом хмыкнул и произнёс незнакомым, уже мужским голосом:
– Добро пожаловать, господин президент!
Задним фоном голосу послышался визгливый смешок.
