Артем Савенков
Одиночество
Валера посмотрел на бутылки, и где-то в душе у него что-то екнуло, вид за окном больше его не интересовал.
– Я – пас, – сказала Лариса и демонстративно повернулась к Володе спиной, невольно продемонстрировав ему свою попу, туго обтянутую легинсами.
Володя от возбуждения пригладил усы с каждой из сторон и уставился на открывающиеся за окном виды.
– А ты куда? – сразу же спросил Володя, когда увидел, что я встал и направился в сторону двери.
Но, увидев, что я всего-навсего выставил защелку в двери и вернулся на место, тут же успокоился.
– В поездах сейчас пить запретили, а за закрытой дверью можно. Мы ведь не алкаши, а просто разговорчивые люди, верно?
Этим своим комментарием я, похоже, окончательно расположил к себе жителя сельской глубинки.
– А ты шаришь! – одобрительно произнес Володя, и его настроение резко улучшилось.
Оглядев столик и еще раз покопавшись в своей сумке, он понял, что стаканов нет, и тут же в тоне приказа выдал «маньяку»:
– Малой, что сидишь, облизываешься? Иди за стаканами!
Валера обрадовался, что его таким образом пригласили на застолье, и шустро побежал за посудой, открыв перед этим созданные мною баррикады. Володя продолжал выкладывать на стол закуску. Все было, так сказать, в виде натурпродукта: свежие овощи с грядки, заранее нарезанное сало, хлеб, по центру расположились традиционные для поезда яйца и курица в фольге, плюс немножко зелени и спичечный коробок с солью. Судя по не запечатанным заводскими пробками бутылкам с непрозрачной жидкостью внутри, перед нами был домашний самогон.
– Прям натюрморт! – прокомментировал я, вызвав одобрение у организатора застолья.
В дверях показался Валера, поставил стаканы в оставшееся под них место и быстро проскользнул в свой угол. Я повторил операцию с защелкой, и мы уселись.
– Тебе половинку или как взрослым? – спросил Володя, когда наливал Валере.
В его словах была скорее не издевка, а проверка пацана на прочность, от ответа зависело его дальнейшее отношение к собутыльнику.
– Как всем! – уверенно сказал Валера, и на его лицо вернулась привычная уже гримаса безразличия.
– О… Мужик! Еще бы руку научился нормально пожимать – и тогда заслужишь называться Валерием! – Володя, закрыв бутылку, потянулся за стаканом.
Валеру возмутило, что к нему так относятся, и он протянул своему обидчику руку, чтобы реабилитироваться – мол, могу и по-другому. Володя с улыбкой посмотрел на меня, как бы говоря – вот это да, сейчас посмотрим, что он там может. Он вытер руку о штанину и протянул Валере. Последний сильно напрягся и, судя по выражению лица, попытался со всей силы сжать ладонь оппонента. Однако схватка длилась недолго.
– Хм… Ну, уже неплохо. Правда, еще не Валерий, но уже и не Валя. Будешь Валерой! – Володя в шутку перекрестил соседа, якобы дав ему новое христианское имя.
Такой обряд вызвал улыбку только у меня. Валера все еще чувствовал некую долю насмешки в свой адрес. Володя потянулся за стаканом.
– За знакомство! – провозгласил он тост и несколько раз шлепнул крепкой ладонью по кровати Ларисы, приглашая ее принять участие в общем застолье.
Женщина никак не отреагировала. Все чокнулось, выпили и принялись за закуску.
10.Твоя очередь рассказывать
Самогон лился рекой, поезд ехал, Лариса лишь изредка подавала признаки жизни. Пока алкоголь объединял людей, на женщину никто не обращал внимания, кроме Володи, который периодически поглядывал на нее. С каждой новой выпитой рюмкой его взгляд становился более диким, к концу застолья намечались, как минимум попытки, соблазна.
– А ты что такой хмурый? Я, если честно, первое время думал, что ты маньяк… –обратился я к Валере.
Володя кивнул, соглашаясь с этой характеристикой. Сначала молодой человек сомневался, стоит ли ему откровенничать с нами, но после дружеского похлопывания по спине своего недавнего обидчика решил все выложить…
– Даже не знаю, с чего бы начать… Нас в семье двое было… Я и Гришка, брат мой. Так получилось, что наши родители погибли в аварии, и мы с братом остались вдвоем. Я в то время учился в институте… да я и сейчас там учусь, только тогда был первый курс, сейчас я на третьем, но это не важно. Брат старше меня на двенадцать лет, у него уже своя семья. Представляете – пятеро детей… – здесь Валера сделал паузу и опустил глаза вниз, как будто дошел до чего-то очень больного.
– Дела… Примерно мой ровесник – и пятеро детей! – искренне удивился я.
– Слушай, мне сорок четыре, и даже у меня столько нет! – добавил Володя.
Казалось, и Лариса на своей верхней полке каким-то своим движением отреагировала на эту информацию.
– Так вот, – продолжал Валера, – несмотря на большую семью, брат мне помогает. Помогал… Ну, и сами понимаете, пятеро детей – это как бы пять лет беременности жены… Ну и… Короче, гулял он на стороне. Не знаю, с кем конкретно он был, но их количество насчитывало… в общем, много. Он даже, похоже, вошел во вкус. Его вообще не смущало ничего, все тайно шифровал, так что жена никогда даже не догадывалась, что у него на стороне кто-то есть… И тут… Где-то на работе его коллеги нашли такую клинику, где если толпой провериться, будет какая-то скидка. Ну, все и пошли. Пришли за результатами, а там… В общем, один из анализов был на ВИЧ, и у брата тест оказался положительным. Он сначала не поверил, стал ходить перепроверять… Короче, все подтвердилось, причем там уже какая-то стадия продвинутая… Запустил, в общем. Врачи обязаны были проинформировать жену, они так и поступили. По правилам, они должны и ее проверить, как контактируемую. А та не выдержала и… зарезала брата. И сама выбросилась из окна. Такая вот история…
Валера закончил, и в купе повисла мертвая тишина. Никто не мог ни слова вымолвить. Володя молча наполнил стаканы и сразу же опустошил свой, не дожидаясь никого. Валера поступил так же следом за ним.
– Это получается, ты к нему на похороны едешь? – спросил Володя, не глядя Валере в глаза.
Тот в ответ только кивнул, и в купе снова стало тихо. Каждый стал думать о своем.
– А с детьми что? – нарушил я тишину.
Помолчав, Валера снова заговорил.
– Тут история тоже не из простых… Как, впрочем… Короче, семья у жены брата какая-то странная. Они и так не особо хорошо к ней относились, а после того, как она убила мужа и сама покончила с собой, от нее все родственники открещиваются, считают позором семьи… Вот и получилось, что дети никому из них не нужны – они, якобы напоминание о позоре. Друзья?.. Эти московские друзья… Там вот этих чайлд фри кому-то жены не разрешают брать, кто-то… Ну вы сами поймите: пятеро детей – кому это надо? Тут на одного-то не все согласятся, а всех пятерых… Короче, помочь с похоронами – помогли, а дальше… Дальше и получается, что они только мне и не безразличны. Вот и еду. И не знаю, что мне делать… – признался Валера, и по его лицу потекли слезы.
Да, большое жизненное испытание выпало на его долю: сначала родители, потом брат, а вот сейчас и дети… У меня перехватило сердце, сразу стало стыдно за то, что счел его за маньяка или какого-то ненормального. У человека тяжелейшая жизненная ситуация, с которой он пока еще борется. Володя, судя по всему, тоже полностью поменял мнение о пацане и испытывал тоже нечто вроде стыда за то, что позволил себе так к нему относиться…
– И что ты думаешь делать? – я спросил у Валеры.
Не проявить в такой ситуации эмпатию, мне кажется, не получилось бы ни у кого.
– Что делать, что делать… Я и сам не знаю. Я же обычный студент. Ну да, смогу перейти на заочное и устроиться на работу. Но я не уверен, смогу ли даже одного правильно воспитать, а тут такая куча… Правда, трое из них уже относительно взрослые, старшему двенадцать, близнецам по десять. Но как быть с пятилетним Алешей и четырехлетней Викой? Я же ничего не знаю… Их же надо как-то чему-то учить, воспитывать, что-то готовить. Я же просто не вывезу. А отдавать их в детдом… это же мрак. Не знаю, как там сейчас, но мы в детстве общались с детдомовскими… Они же против всех… Видно, что им не хватило этого детства, а условия… Это по телевизору показывают, что у них там все хорошо, а в жизни… И если б это еще была одна проблема… Брат же с женой взяли квартиру в ипотеку в Москве, так он мне жаловался, что ему на нее еще платить и платить. Как все это вывезти, я не представляю! Пока из всех подсчетов, даже самых оптимистичных, я могу взять себе максимум троих, двоим придется ехать в детдом. Но как же я их разлучу? Даже если и брать троих, то кого? Мелких? Так за ними же надо ухаживать, следить. Хорошо, допустим, я смогу, а что со старшими будет? Когда дети в таком возрасте попадают в детдом, это же как в тюрьму. Их там первое время бьют, издеваются, а потом уже хорошо, если принимают. Мои племенники росли по московским законам, они в детдоме просто не выдержат. А если наоборот, брать старших… По идее, они и сами о себе, если что, заботиться будут, надо будет лишь их контролировать. Но как быть с младшими? Понятно, сейчас они еще ничего не поняли, быстро адаптируются к условиям детдома, но что там с ними будет? Сейчас ведь самый процесс формирования психики. Даже если я позже встану на ноги и смогу их забрать, будут ли они по-прежнему теми же детьми, или их уже воспитают как тех, что я когда-то видел… Я так тоже не хочу. А квартира… где мне с ними жить? В Москве? Ведь за ними глаз да глаз нужен. Да, там я работу себе смогу получше найти, но и хлопот будет куча. А если их везти к себе домой? Как я там заработаю? В городе зарплаты максимум тридцать тысяч – и как я на эти деньги всех прокормлю? С другой стороны, соседи, которые еще родителей знали, они вдруг что – и с воспитанием помогут… Короче я не знаю…
Валера, наконец, полностью выговорился и сразу же выпил.
– Это тебе к нам в деревню надо! – сказал Володя и тут же погрустнел, будто тоже наступил на тему, которая жжет его сердце. Но все равно через силу продолжил: – Купишь там избу, и все там уместитесь. Народ у нас дружный, голодать не будете. Если что, все помогут. А насчет нянек тоже не переживай – воспитают!
– Ага, разместить – разместим, а где мне работать? – Валера горько улыбнулся. – На свиноферме за гроши? И потом ходить с ними побираться. Не-е-ет уж, позвольте…
– Да и не отдадут тебе столько детей, ты же просто студент, без заработка, что с тебя взять? Органы опеки если тебе одного дадут – будет уже счастье, а остальных… Забудь… – прокомментировал я, полностью разбив надежды паренька.
Он загрустил еще больше.
– Ну, это в вашей Москве так будет, а у нас, допустим, и договориться можно! – настаивал Володя на своем варианте.
– У вас-то можно, но дети-то в Москве, там и будут рассматривать дело, на одних взятках разоришься! – сразу же я отсек такую идею.
После чего вновь наступила полная тишина.
– Какой бы выбор ты, Валера, не сделал, в любом случае сломаешь, чью-либо жизнь! – подвел я итог. – Если возьмешь старших – сломаешь жизнь младшим и наоборот. А самое главное – сломаешь жизнь себе: ведь тебе придется пахать ради их благополучия очень много лет, напрочь забыв про себя и свою личную жизнь.
Володя толкнул меня, намекая на то, что, мол, хватит уже грузить Валеру негативом. Хотя, похоже, глубоко внутри и был согласен со мной.
– Слушай, а ты на кого учишься? – после продолжительного молчания поинтересовался я.
– Компьютерные технологии, – тихо ответил Валера, с трудом выбравшись из своих нерадостных раздумий.
– Володя, у вас в школе есть учитель информатики? – воодушевленно спросил я собутыльника, вызвав некоторое недопонимание у окружающих.
– Не знаю, по-моему, физрук там преподает… Мы как-то выпивали с ним, и он жаловался, что его заставили разбираться в этих коробочках. А к чему ты клонишь? – поинтересовался Володя.
Валера посмотрел на меня без энтузиазма, так как в последнее время я выдавал только негативные варианты развития событий.
– Так это же вообще прекрасно! Как хорошо, что тебе попался Володя! Смотри, сейчас же есть такие программы, по которым специалистам с высшим образованием можно в села или деревни по гранду идти работать. За это выделяют три миллиона рублей. Думаю, что из-за нехватки кадров и нежелания людей ехать в глубинку все закроют глаза и позволят тебе пойти работать на твоем четвёртом курсе. Продав свою квартиру, и получив этот гранд, ты сможешь выплатить оставшийся кредит брата за квартиру в Москве. Думаю, если он брал его давно и все это время платил, то тебе хватит денег и его выплатить, и в деревне купить себе большой дом. Квартиру в Москве будешь сдавать, у тебя будет хороший ежемесячный доход с нее. Плюс твоя зарплата. Кроме того, ты же айтишником в интернете подрабатывать сможешь, если конечно постараешься. В школе у тебя и зарплата будет стабильная, и дети под присмотром. На таких условиях можно будет их всех усыновить, а если не получится, то кто-нибудь из местных – да, например, вот тот же Володя – смогут оформить это на себя и фиктивно числиться у них опекунами. Пока там поработаешь, встанешь на ноги, а потом можно будет думать и о Москве, и обо всем остальном. Еще, насколько я знаю, за каждого ребенка выплаты всякие ежемесячные. А учитывая, что они еще прописаны в Москве, наверняка будут увеличенные льготы, поэтому на семью окажется доход вполне достаточный. Даже на сельскую няню, если потребуется, хватит. Как тебе идея?
Все это я выдал, на ходу придумывая успевшую историю жизни молодого парня. Понятно: чтобы все пошло по такому благоприятному сценарию, надо еще сильно постараться – получить все разрешения, наверняка в некоторых инстанциях будут просить взятку, а где-то даже не одну. Но в конечном итоге Валера сможет не только обеспечить детям относительно светлое будущее, но и сам не будет убиваться, зарабатывая лишнюю копейку для семьи.
После такой моей речи Валера заметно взбодрился, в его глазах появилась какая-то надежда. Володя же, напротив, немного приуныл. Мне показалось, это из-за того, что заканчивается алкоголь. Однако когда он достал из своих запасов еще одну бутылку, настроения ему это не прибавило.
После такой моей речи Валера заметно взбодрился, в его глазах появилась какая-то надежда. Володя же, напротив, немного приуныл. Мне показалось, это из-за того, что заканчивается алкоголь. Однако когда Валера достал из своих запасов еще одну бутылку, настроения это деревенскому мужику не прибавило.
– Скажи, а так, правда, можно сделать? – поинтересовался Валера.
Видно было, что ему очень не хочется разлучать детей между собой. Похоже, его совсем не пугало, что для этого придется перевернуть всю жизнь вверх дном, уехать в деревню и взять на себя ответственность за малышей. Со всем он потом разберется, главное – обеспечить им комфортное будущее. Мужественный поступок для двадцатилетнего пацана. Хотя да – пусть еще не совсем поступок, только намерение, но уже это как минимум достойно уважения.
– Думаю, да, это возможно, – ответил я. – Только тебе придется пройти через сущий ад бюрократии, траты нервов и многих разочарований. Но если ты этим действительно от всей души озадачишься, можешь сделать. Только тебе надо твою историю сделать куда более жалостливой. Понимаю, что больше некуда… но нужно так, чтобы бюрократы захотели не денег, а тебе помочь. Тут нужны эмоции и грамотно поданная история.
– А ведь, и правда: в селе и дом можно большой купить, и в школе все будут под присмотром! Одни плюсы! – сказал Валера, воодушевленный новой идеей, которую сразу же принялся записывать себе в заметки на телефон, чтобы ничего не забыть.
– Только вот как тебе со старшими поладить… – задумался я. – Из Москвы в село они вряд ли захотят ехать.
– Про это я и не подумал… – тихо ответил Валера и грустно посмотрел на меня.
– Да, тут тебе надо будет еще много о чем подумать… – откровенно сказал я. – Впереди у тебя очень много трудностей.
Володя тем временем совсем «сдулся» и практически перестал принимать участие в разговоре.
– А ты что приуныл? – спросил я его.
– Да тут такая ситуация… Пока рано ему ехать туда… Ну, короче это только пока. Точнее, так-то, конечно, пусть приезжает, просто сам я, если что, на первых порах не смогу помочь… – неожиданно стал оправдываться Володя, словно напакостивший школьник перед учителем.
– Ну, понятно. Ты же сам едешь в Москву. Кстати, зачем? – спросил я, и внимание переключилось, на Володю.
– Там просто ситуация… Короче, мне пришлось уехать, и я пока не знаю, когда вернусь. Но ты всегда можешь туда приехать – если что, могу мужикам там сказать, тебе помогут… – Володя стал юлить, и мы окончательно поняли, что он неумело что-то скрывает, по крайне мере, пытается.
– Ну, что ж, Володя, настало время твоей истории… – сказал я и приготовился слушать очередную жизненную супер-историю. Володя выдохнул, понял, что ему уже скрываться некуда, налил себе половину граненого стакана самогона и залпом выпил. Судя по всему, история предстояла не из легких.
– Редко в этом признаюсь… Но я не совсем такой, как выгляжу на самом деле. Анализируя свою жизнь, я понял, что я неуверенный в себе человек. Выражается это во многом, но в основном в личной жизни. Чтобы ты понимал… я женился на слепой…
Володя сделал паузу для того, чтобы еще выпить. От количества алкоголя внутри он уже изрядно окосел, но рассказ свой продолжил. Причем повернувшись в пол-оборота к Валере и глядя только в мою сторону – наверное, увидел во мне человека, которому можно доверить свою историю.
– Так вот… Женился на слепой. Нет, она не уродина, даже, наоборот, хозяйственная, смирная… Сам понимаешь, как в селе к ней относились… Как к прокаженной. Вот я и смекнул: если возьму ее в жены, то и ревновать не буду – кто на нее, такую, позарится? И она как бы благодарна будет… Представь… как рыцарь, который спас ее от одиночества…
Володя продолжал говорить, а у меня в груди что-то екнуло при слове «одиночество»… Будто оно стало триггером, отчего стало даже интереснее – что же случится дальше с его супругой.
– В общем, рыцарь спас принцессу. Обзавелись своим хозяйством. Жена вроде и не видит, но все домашние дела у нее получается делать получше, чем у иного зрячего. Потом появились дети, две дочки… – Володя уже было полез в карман, чтобы показать фотографию, но, едва прикоснулся к ней, сразу же отбросил эту идею и посмотрел в пол, с трудом сдерживая себя, чтобы не заплакать. – Так вот, жили мы, не тужили, и как-то друзья по пьяне начали мне говорить, что дочки-то мои не сильно и похожи на меня: мол, глаза не те, волосы, да и вообще моих черт практически нет. Я сначала думал, что это что-то вроде шутки и не обращал внимания, говорил, они в мамку пошли, зато в меня у них зрение. Потом, когда такие намеки стали повторяться, меня это сильно обижало, и я сразу же лез в драку. А потом, и вправду, стал задумываться. А как проверишь? Никак. Но сомнение в душу закралось… После этого везде я стал видеть подвохи. То жена спросит, куда собираюсь и сколько меня не будет дома. Или не собираюсь ли я пораньше домой случайно вернуться? И тому подобное. Но виду я не подавал. Но план у меня созрел: заключался он в том, что я заранее Лидке – жену так мою зовут – начал говорить, что двадцатого числа у меня намечается рыбалка с ночевкой на пару дней; даже для алиби мужиков позвал и с ними договорился на наше место поехать, оно в семидесяти километрах от села. И почти каждый день говорил жене, что рыбалка намечается серьезная, мол, к ней надо подготовиться, рыбы привезу очень много. В назначенный день я мужикам велел ехать вперед меня – дескать, мне надо по делам, и я попозже подъеду. А сам загнал машину в лесок, чтобы не маячила, и стал дожидаться темноты. Мужики звонили, спрашивали, где я. На случай, если они заодно с потенциальным любовником, я сказал им, что какой-то городской горе-водитель сломался, и мне пришлось ему помочь. А позже отписался, чтобы те пили без меня – мол, я к ночи подъеду. И у мужиков вопросов больше не возникло. А сам я тихо, очень скрытно, подобрался к дому и как шпион прокрался внутрь. И, представляете, чуйка меня не подвела. Обнаружил я в своей собственной постели Лидку и Ваську… почтальона местного. Как же меня это задело… А дети-то как раз с каждым годом все больше и больше на него похожие и становились, именно на это мужики и пытались намекнуть, а я, дурак, и не понимал…
– А что ты с этим Васькой сделал? – поинтересовался Валера, чувствуя некую недосказанность ситуации.
Володя недоверчиво, из-за плеча, посмотрел на соседа, сделал небольшую паузу и продолжил.
– А что еще в таких случаях делают? Пошел за ружьем… Пока заряжал патроны, любовничек выпрыгнул на улицу вместе с окном и побежал со всех ног. А я жахнул вслед по нему… Повезло гаденышу, что темно, две пули насквозь прошли, считай, легко отделался. Жена… Ну а что я с ней сделаю, ее и так бог наказал… Взял я вещи и стал уходить, а мне навстречу дочки… ну, или как теперь их… Короче, поехал я к мужикам на рыбалку, там выпил, обдумал все и решил уехать подальше от всех, не мила мне там больше жизнь. Напоследок взял я у дочерей по клочку волос, слышал, что по ним можно провести тест ДНК, собрался и поехал в столицу. Может, там пригожусь, а домой… Не хочу больше видеть их всех…
Володя замолчал и опрокинул в себя очередной стакан самогона.
«Ну и дела… Я все фильмы смотрю по телевизору, а тут у реальных людей такой экшн», – продумал я, удивляясь, какие же необычные истории случаются с нашими гражданами – слушаешь, как будто вымысел, но нет, это судьбы людей.
– А в Москве чем собираешься заниматься? – продолжил интересоваться судьбой соседа Валера, по виду которого становилось понятно, что он начинал отходить от своего утреннего состояния.
Может быть, это из-за надежды, которую мы с Володей ему внушили, а может, и из-за алкоголя, который, кстати, уже подходил к концу.
– А кто его знает. Куда возьмут… Взял я денег на первое время, – сказал Володя и рукой постучал по карману своей спортивной куртки, показывая тем самым, где у него находится денежный запас.
Тем временем неожиданно со второго яруса спустилась Лариса и села рядом со мной. В полусонном состоянии оглядела стол, взяла огурец и начала демонстративно им хрустеть.
– Может, кто-нибудь нальет даме? – невозмутимо сказала женщина, чем несколько удивила своих попутчиков.
Володя несколько секунд пристально смотрел на Ларису, после чего бросил многозначительный взгляд на Валеру. Тот без слов все понял и побежал к проводнице за стаканом. Гонец быстро доставил необходимую посуду и уже сам закрыл дверь на защелку. Володя принялся разливать самогон по стаканам, но в процессе обнаружилось, что алкоголя хватит только на двоих. Представители мужской части купе переглянулись между собой. По их взглядам можно было понять одно: стратегический запас самогона иссяк, а никто другой, кроме Володи, о нем и не задумывался.
– Ну вы даете, дама пришла к вам за стол, а вам ее даже напоить нечем… – наигранно улыбнулась женщина. Она достала со своего места большую бутылку коньяка и поставила на стол. – Везла подруге… да, видимо, не судьба…
– За прекрасную спутницу! – прозвучал тост, и стаканы звонко ударились друг о друга, означая продолжение банкета
– Послушала я ваши истории сверху и поняла, что наше купе совсем не случайное… будто людей подбирали для этой поездки, – выпив, сказала Лариса.
– Хочешь сказать, что и у тебя есть трагичная история? – спросил я, предвкушая услышать что-нибудь необычное, от чего еще становилось еще интереснее.
– Есть… Происходит… Ну, вот как нальете, так и расскажу… – очень прозрачно намекнула Лариса.
Володя, который уже, судя по всему, крепко поднабрался, все понял и тут же разлил по новой. Теперь мы пили за удачу.
11. Трюк с исчезновением
– Будить его или не будить? – раздался голос как будто издалека.
Где-то внутри я уже понимал, что проснулся, но верить в это не хотелось, и я лежал с закрытыми глазами в полудреме. Если бы шум прекратился хотя бы на минуту, то я бы снова ушел в мир грез, но этому так и не суждено было случиться.
– Конечно, будить, вдруг он что-нибудь видел.
После этих слов я почувствовал прикосновение чьих-то рук, это полностью прогнало сон.
Похмелье – это неизбежное последствие любого застолья. Головная боль, тошнота, нежелание что-либо делать и еще много побочных эффектов, которые испытывает человек, употребивший большую дозу алкоголя накануне. Помимо этого, внешне выглядит усталым, заторможенным и вместо парфюма издает особый запах, который шлейфом движется за ним еще некоторое время. Именно такими предстали с утра передо мной Володя и Валера. Современные поезда оборудованы сплошными окнами, через которые не поступает воздух, конструкторы представили такое решение, исходя из того, что во всех вагонах установлен кондиционер, и потребность в форточке должна была отпасть. Но не в этом случае. Они забыли про алкашей, перегар от которых уничтожал их еще сильнее похмелья, отсутствие форточки усложняло жизнь нашему купе.
– Артем! Ты не видел мой кошелек? – буквально крикнул Володя и сразу же пожалел об этом: в таком состоянии лишние громкие звуки вызывали у него еще больший дискомфорт от похмелья, но эмоции брали вверх над этим.
– Какой кошелек? Я ничего не видел. Что-то пропало? – поинтересовался я недовольно, меняя позу с лежачей на сидячую.
Валера судорожно шарил по углам, стараясь угодить новому другу.
– Мой кошелек, там у меня все деньги были на первое время… – уже тише проговорил Володя, присев от обиды на свое место.
Надежда в его глазах угасла.
– А где Лариса? Что-то ее долго не видно. И сумка ее исчезла… – спросил Валера, осмотрев второй ярус, но не решаясь даже дотронуться до него.
– Не знаю… А хотя не, знаю: она собиралась сойти раньше – мол, ее в Москве кто-то искать будет… – признался я и зевнул, не сопоставив фактов.
– Точно… Она и украла, так и знал, что женщинам доверять нельзя! – грозно сказал Володя и полез тормошить кровать, на которой совсем недавно лежала женщина.
– Точно! – сказал я, вспоминая историю, которую рассказывала Лариса. – Ей же деньги нужны были, и выйти она хотела где-то по дороге, вот все и сходится!
– Сука! – сказал Володя, когда обнаружил под простыней фотографию своих дочерей, а с обратной стороны губной помадой написанное по-русски слово «сори». Люди, даже не изучавшие английский, всегда знали перевод нескольких слов – это «Hello», «Goodbye», «London is a capital of great Britain» и «Sorry». Оставленная записка все объясняла, отчего Володе не стало легче. Однако обнаруженный под подушкой телефон немного ободрил беднягу, ведь его можно было продать и выручить хоть какие-никакие деньги.
– Надо было как Вася делать! – сказал Володя и взялся за голову.
Никто не понял, про что говорил разъяренный сосед, и, судя по нашему виду, он понял, что нужно пояснить сказанное.
– Ну, Вася Рогов из «Улицы разбитых фонарей», вы что, не знаете? Там в одной серии их отправили в Америку преступника искать, и Васе Рогову теща в трусах тайник сшила. Над ним сначала все смеялись, а когда их ограбили там, то деньги только у Васи и остались. Я хотел так же сделать, но почему-то подумал, что ворья нынче нет. Выходит, ошибался… – тоскливо сказал Володя и, обняв руками голову, уселся за стол.
Я посмотрел на часы, обнаружил, что конечная станция будет через тридцать минут, быстро собрался и пошел приводить себя в порядок.
Мне потребовалось минут пять, чтобы понять, как работает кран в поезде. Потому что на нем не было никаких ручек, регулирующих воду, о только лишь кнопка, которая после нажатия на нее выдавала тонкую струйку воды. Вода лилась только три секунды, после чего струйка пропадала. В таких условиях умыться было практически невозможно, а вид на туалет вызывал только негативные эмоции: казалось, что последние несколько часов им пользовались варвары, которые никогда в жизни не видели такие удобства.
Поезд стал замедляться, с каждой минутой скорость становилась все ниже и ниже, и вот мы уже остановились. Все пассажиры нашего купе приготовились выйти на перрон, заранее прощаясь. Володя и Валера обменялись телефонами. Настроение у всех было разное. Перед выходом я глянул в окно последний раз и понял, что из поезда выйдем мы еще не скоро. Наш вагон был окружен большим количеством полицейских. Мне сразу же вспомнились слова Ларисы о том, что за ней обязательно придут полицейские, и, догадываясь, что нас сейчас ждет, я сгруппировался и стал ожидать этой участи.
В вагоне послышались крики и топот ног большого количества людей. Володя и Валера поглядели друг на друга, надеясь получить хоть какой-то ответ. Не найдя его, посмотрели в мою сторону и пришли еще в больший ступор, когда обнаружили меня в очень странной для них позе.
– Всем лежать! – раздался громкий приказ, заставший моих попутчиков врасплох.
Они оба легли на пол друг на друга, я же расположился более комфортно на своем месте. В проходе появились несколько человек с оружием и нацелили его на нас. Потом, после небольшой паузы, правоохранители стали вытаскивать нас друг за другом в проход, где можно было уместить и разглядеть всех. Мы с Володей вышли сами, но Валера делал все медленно, и здоровенный сотрудник решил его поторопить, одной рукой он схватил его за рубашку, как котенка, и поставил рядом с нами. Мы стояли лицами в промежутки между другими купе.
– Где девушка, которая с вами ехала? – раздался голос откуда-то сзади.
Разглядеть его владельца было невозможно, так как правоохранители силой удерживали нас лицом к стене, и в таком положении было сложно сделать даже элементарное движение. Я сразу догадался, о чем идет речь, и приготовился отвечать.
– Ее нет, она вышла еще ночью… – ответил я, почувствовав недоверие со стороны того, кто задал вопрос.
– А по нашей информации, она где-то здесь, даже телефон высвечивается на карте… – проговорил полицейский.
Послышался слабый гудок вызова, и через несколько секунд в штанах Володи завибрировал телефон. Правоохранители насильно достали его из кармана моего попутчика, демонстративно порвав ему молнию.
– О-па, а что это у нас тут? «Карманник?» – нагнетающее произнес голос сзади, будто уже предъявлял обвинение Володе.
– Да я… Да как же… Да не, это она сама… – Володя, волнуясь, произнес набор слов, из которых никто ничего не понял.
Повисла пауза.
– Нам скрывать нечего, давайте я все расскажу, – предложил я, понимая, что таким образом я могу ускорить этот процесс.
Спустя несколько секунд один из полицейских повернул меня лицом к себе, а потом завел в соседнее купе, в котором уже никого не было. По чьей-то команде другие правоохранители положили Володю и Валеру лицом в пол, обездвижив их.
