Артем Савенков
Так и живем
Радость жизни
Как же все может надоедать так сильно? Я уже третий год мучаюсь депрессиями, безвыходно пытаясь найти хоть какой-то смысл жизни. Ни одного позитивного момента, свою агрессивность и пассивность пытаюсь прикрыть юмором, но это выходит так же нелепо, как желание Киркорова скрыть свою ориентацию в современном обществе. Негатив возникает по любому поводу, будь это очередь или медленные люди, которые никуда не торопятся, периодически преграждая мой путь к делам, что по стечению обстоятельств остались на последний момент.
Иногда я смотрю на друзей, точнее, на людей, которых я когда-то так называл или с кем просто часто общаюсь, в основном по работе, и могу сказать, что они почему-то знают больше. У каждого есть определенный позитивно окрашенный жизненный план ― как выплатить ипотеку не за тридцать лет, а за двадцать восемь с половиной. Или как достойно воспитать ребенка до момента, пока он поступит в ПТУ, где судьба сведет его с самогоном и он выберет занятие всей своей жизни. А если это дочь ― то до четырнадцати лет, чтобы потом вопрошать: «Где же мы упустили нашу девочку? Почему она так рано забеременела?». Ну или, если вовремя объяснили, что такое презервативы, то, когда она принесет родителям первый миллион, заработанный собственным телом в интернете, с превосходством произносят: «А я ее не виню, зарабатывает как хочет!».
Вообще, когда смотришь на всех этих людей вокруг, возникает усталость, хочется сбежать. А некуда! Периодически спасает алкоголь и наркота, только вот в последнее время начались жёсткие побочные эффекты. Раньше выпьешь пива ― и ты на позитивной волне, смотришь на людей с улыбкой, а когда гуляешь в парке и встречаешь знакомых, то это вообще миг наслаждения! Потом количество начало увеличиваться, а блаженство уже появлялось с трудом, потом пошли коктейли с водкой, а итог ― сорокоградусная хрень, которая уже и не вставляет, заставляя память стираться с новой скоростью. Можно, конечно, говорить, что с текилы можно перейти на бурбон, а после водки и коньяка пробовать виски, но чем дальше, тем больше это все начало вести в яму под названием алкоголизм. И вот уже эта коварная болезнь ест твой мозг и ты забываешь простейшие вещи, понимая это, хочешь бросить, оглядываешься и понимаешь, что все, что тебя окружает, связанно с выпивкой. Окружение, хобби, способы расслабиться. Казалось бы ― завяжи, зашейся и живи по-другому, но нет, тут же появляется еще один змей, пытающийся тебя искусить новым способом ухода от реальности ― друг-наркоман. Причем эти парни редко себя скрывают, рано или поздно ты замечаешь такого в своем окружении. Они, как принято, не уважают алкоголь и алкашей, считая это занятие низким, но есть и свои исключения ― «кайфарики», чья жизнь – сплошной праздник и веселье, даже когда за бортом у них огромная волна проблем. Так вот, такой товарищ всегда очень грамотно и необычно предложит скурить с тобой косяк, и в один из максимально бешенных дней ты соглашаешься, начиная развивать очередную вредную привычку. У каждого она проявляется по-разному. Одни, попробовав раз, уже не остановятся, будут идти вперед и стараться кайфовать все больше, пока их это не погубит. Есть тру́сы, которые вроде бы и хотели сплошного кайфа в жизни, но законы их останавливают, и они только покуривают травку, считая, что если их поймают, то приговор будет мягче, ведь «это же не героин, нет зависимости и все дела…».
Дни шли, и я понимал, что это все меня губит, алкоголь и трава спасают от депрессии и приступов одиночества, но через некоторое время становится все хуже, негативнее, нервы расшатываются все больше, прям как подрезанная у стола ножка, и срыв не за горами…
Иногда вспоминаю времена, когда я был ребенком. Все было хорошо, даже когда плохо ― это не было проблемой, всего лишь трудностью. Кто-то богатый говорил, что если проблему можно решить с помощью денег, то это не проблема, а трудность… В бедности и трудность проблема!
И так я дошел до первых мыслей о суициде. Виселица, прыжок с высоты, естественно, без парашюта, выстрел в голову или голосовать против действующей власти. Последнее я, конечно, отмел, так больнее умирать, такое не под стать трусу! А остальное даже иногда подробно обдумывал, но всегда что-то останавливало… То ли маленькое, но крепкое желание жить, пусть и в страдании, к которому я привык, и оно, как наркотик, не хотело меня покидать. То ли разум преобладал над эмоциями. Не знаю, но все эти идеи оставались только на уровне идей.
***
– Знаете, Людмила, отвечу вам отрывком из стихотворения Маяковского: «Брошки блещут на тебе! ― С платья, с полуголого. Эх, к такому платью еще бы… голову!», ― сказал я начальнице на пике возмущения.
Она в последнее время пыталась меня доводить. По взрослым женщинам часто можно сказать, у кого секса давно не было, так вот, у нашей начальницы ― явно не один год! Она иногда кидает вести, что у нее кто-то есть. Никто не верит, думают, либо она врет, либо мужик не справится с этой бездной. Довольная жизнью женщина не будет так много кричать, нести чушь и все время грубить каждому. Я всегда относился к ней с юмором, старался не воспринимать ее слова всерьез, но сегодня не тот день…
– Ах ты, сволочь! Я тебе это так не оставлю! Вылетишь у меня с такой характеристикой… ― визжала Людмила, брызгая слюной так, что к концу фразы несколько документов намокли и ей пришлось вытирать рот.
– Гав-гав! ― спародировал я начальницу и, не показав ни одной эмоции, вышел из ее кабинета и отправился домой.
В фирме все называли ее бульдогом, причина понятна ― лай на каждого и слюни. Людмила знала свое негласное прозвище. Однажды секретарша, не выдержав давления, все высказала начальнице в лицо, четко и подробно разъяснив, почему ей так идет это клеймо. И та бесилась, возможно, в душе понимая, что это так и есть. А те, кто при власти, разве любят правду?
Ничего делать не хочется! Все так надоело, состояние вроде неплохое, но где-то в душе есть осознание, что Людмила не оставит меня в покое и выкинет с работы. Если честно, ничего кроме своих обязанностей я никогда не делал. И вообще, мало что умею, так что эта работа была единственным моим шансом куда-то двигаться, как-то расти и не подохнуть от голода. И сейчас я чувствую, что этот шанс сгорает прямо на глазах, но местами моя выходка меня порадовала, она казалась красивой, хотя, может, и тупой…
Готовить еду лень, именно поэтому я зашел в ларек и купил шаурму, собираясь заменить ею ужин. Кстати, могу сказать, что лень ― не такая уж и плохая штука, если ее использовать с умом, как бы странно это не звучало. Конечно, в моей квартире нет ни одной мыши, так как нет ни одной крошки, как и вообще какой-либо еды. Половина линолеума в чем-то липком, даже обувь вся в грязных пятнах. Но зато на работе я действительно круто справляюсь с обязанностями, потому что лень мне не позволяет много тратить времени на дела ― ведь чем быстрее я их закончу, тем больше буду отдыхать и бездельничать. Странная логика, но она работает.
До дома ― около километра и я решил поесть по дороге, чтобы дома не тратить время на ужин, для того чтобы осталось пространство на другие дела, например, на… Да кого я обманываю? Конечно же, на безделье.
Социальные сети… тоже один из видов зависимости. Картинные галереи? Зачем? На красоту можно посмотреть и тут. Вкусы поменялись. Мона Лиза уже не удивит, то ли дело ― очередная беспринципная дама, продающая свое тело, и не на трассе, а прямо тут, выставляя свое полуголое фото в аккаунте. Она собирает миллионы подписчиков и зарабатывает хорошие деньги на тех, кому такие девушки в реальной жизни даже не улыбаются. А в сети все возможно ― разместит эта девушка рекламу какого-то лейбла на кусочке своего купальника, где просвечивается сосок, и пожалуйста ― смотри сколько хочешь.
Тут же можно следить за лживыми одноклассниками и однокурсниками, которые пытаются показать свою жизнь лучшей, чем она есть! Девушки показывают селфи с айфона последней модели, но не рассказывают, как они на него заработали. Мужики просят друзей сфотографировать их с красивой машиной, которую взяли в кредит, но не говорят, что будут платить его до совершеннолетия своего еще неродившегося ребенка. Казалось бы, все знают, что это фальшиво, наигранно, люди показывают себя такими, какими не являются. При этом, с одной стороны, это и хорошо ― смотришь, наслаждаешься красивыми людьми, видами, эмоциями, с другой ― периодически одолевает зависть. Думаешь, что на определенном этапе ты был лучше него. Почему у него успех, а не у тебя? Это случилось и со мной…
С одним парнем мы играли вместе в хоккейной команде. Я бы не сказал, что он был экстраталантливым, играл всегда во втором звене, когда я на такой же позиции был в первом. Финты, катание, мышление… в этом всем я выигрывал, и это мнение тренеров, одноклубников, даже результаты сами за себя говорили… Но вот только его отец был непростым дядькой в нашем городе и отправил сына в Канаду. И что в итоге? Его выбрали в первом раунде драфта в НХЛ, команда из высшей лиги в нашей стране часто подтягивает его в основу. А я? Работаю чуть ли не с детства! Где справедливость? Не знаю. Если честно, я рад за него, вот только грустно, даже обидно, осознавать, что я мог больше, но остановился, а он, с его не самыми выдающимися качествами, вышел вперед, да еще как…
Когда проводишь три часа в социальных сетях, чувствуешь, что деградируешь. И самое обидное, что ты это понимаешь, но сделать уже ничего не можешь ― так все устроено, что лента заражает, и ты ее смотришь, не обращая внимания на то, нравится тебе или нет. Лента сжирает время и туманит разум, и ты этим довольствуешься, будто тебя это прячет от жизни, которую ты не хочешь жить, так как «твой герой не прокачался до нормального уровня».
Время 23:58, и я понимаю, что очередной день пролетел, ушел в небытие. Его не получится запомнить. Вся информация будет храниться в краткосрочной памяти, пока через дня два не исчезнет полностью, будто ты алкоголик, который глушит самогон неделю, и не помнишь, чем отличался вторник от четверга.
Я лег в кровать в отвратительном настроении. Размышления о жизни начали транслироваться в голову будто не от меня, а от ближайшей волны FM, где передавали суицидальные мысли.
Уснуть не получалось. Я повернулся на правый бок, и в голове визуализировалась картина: я покупаю пистолет и вышибаю себе мозги, точнее, только собираюсь это делать. Переворачиваюсь на другой бок, чтобы сбросить этот натиск и переключиться.
Пришло сообщение. Телефон всегда под рукой, в наше время расставание с ним больше чем на четыре минуты может вызвать приступ паники, и рисковать так не хотелось бы.
«Извини, но я нашла парня, так что наши дела прекращаются…»
Это от Маши. Мы встречались, у нас был уговор ― секс без обязательств. Все честно: уговор, контрацептивы, природа. Я так и думал, пока не прочел это сообщение. Как-будто внутри что-то устало. Телефон упал ровно в то же место, где лежал, эмоции проявились. Мысли пропали, на душе всплыла обида, спать перехотелось, сердце забилось сильнее. Странно ощущать такие вещи, как злость и усталость, обычно в такие моменты бодришься и хочешь убить каждого, но не сейчас. Об очередном моем поражении было написано не только на экране телефона, но и внутри меня. Сердце начало болеть так, что стало тяжело дышать, пришлось замереть и легкими глотками вбирать воздух, чтобы стало легче. Так прошло несколько минут. Пару лет назад такие приступы были неожиданными и пугающими, теперь они появлялись чаще, наверное, дело в нервах, но это сейчас не главное. Стало вдруг страшно, все самые противные мысли захватили голову.
В мыслях ― только смерть. Там нет страха, по крайне мере, нет ужаса и отчаяния, только лишь небольшая тревога, которая горит небольшим пожаром в душе, сознание вызывало пожарных.
«Наверное, умереть ― не самая плохая мысль. Не страдать, не пребывать в этом угнетенном состоянии. Эта… женщина уволит меня, не будет денег на квартиру, выгонят, дальше что? Маша… Блин, я уже начал к ней что-то испытывать, почему она так…» Сердце прихватило, сдавило дыхание, появился страх в душе, ни с чем не связанный, как будто умрешь вот-вот ― и все, ничего не будет. Задумался и стало легче… «А что? Лучше бы я отключился, и все… нет проблем, нет эмоций, нет меня!» Начало становиться хуже, но не было ни одной эмоции! «Интересно, а как же это будет…»
***
Глаза открылись.
Сообщение. «Зайди с утра ко мне!» ― написала начальница за две минуты до будильника, прервав мой крепкий сон.
Когда думаешь об упущенном времени, которое мог бы провести намного лучше ― становится тошно, но только не в этот раз. Сейчас показалось, что я бодр, как никогда, солнце пробилось сквозь шторы… даже будто захотелось жить, но это наверняка самообман! Что меня могло так взбодрить? В такие моменты задумываешься ― почему же тебе весело? Что могло этому предшествовать? Когда не находишь ответ на этот вопрос, радость уходит, ты ловишь уныние двумя руками и не отпускаешь его пару часов.
«Что могло меня так радовать?» ― думал я и не находил ни одного ответа. Так или иначе, от этого мне не плохо, а даже очень хорошо, поэтому даже все утренние дела проделывались с бодростью и интересом.
Погода и правда радовала, и я решил пройтись на работу пешком. Я встал чуть раньше, сэкономив немного времени, и завтрак на позитиве прошел быстрее. И теперь имелось семь минут в запасе, которые давали возможность пройтись пешком, а не сидеть в мрачном автобусе с кучей недовольных невыспавшихся лиц, которые в большинстве своем едут на нелюбимую работу, в надежде побыстрее с нее уйти, чтобы заниматься настоящими любимыми делами ― не включая мозг, смотреть лжеполитические ток-шоу, чтобы не общаться с семьей.
В дороге, как оказалось, мне встретилось очень даже много людей радостных, живых. Если сравнивать улицу и общественный транспорт, то на улице однозначно найдешь положительных эмоций больше, чем в душном автобусе. Может, это из-за физической нагрузки, которую получаешь, пока одолеваешь свой путь, а может, огромное скопление людей в одной точке вызывает негатив.
Провинциальные города никому не нужны. В столице, если кто-то хочет выйти из системы и пропагандирует это, то его могут поддержать, пойти за ним. Казалось бы, всего лишь маленький винтик отпал от большой системы, но механизм все же начнет тормозить, работать по-другому! Работать, но уже не так, как раньше. Там, далеко за МКАД, где-нибудь в Ульяновске, от мелкой детали ничего не зависит, выпал ― тебя сожрут и сомнут, и все будет по-прежнему. Тут нет правозащитников, «Макдоналдса» и цивилизации, напротив старых гнилых домов красуются высоченные богатые замки, и все верят, что туда не добраться, что власть дана Богом, мы можем лишь сетовать на несправедливость и продолжать ничего не делать.
Хорошо это или плохо, можно судить долго. С одной стороны, конечно, плохо. Однако существует и другие стороны. Например, взаимопомощь и взаимовыручка. В бедности все щедрые. Человек может с тобой поделиться хлебом, которого ему из-за этого не хватит на завтра, однако он поможет и сделает это даже не за «спасибо», а просто так, душа у человека такая. Станет кому-то плохо или прохожий от голода начнет корчиться ― как поступят люди в столице и как в провинции? И там и там первым делом достанут телефон. Вот только в Москве ― чтобы все это снять на камеру и потом рассказать подписчикам, какой «треш» он видел, и заработать на этом. «Замкадовские» же позвонят куда надо и попытаются помочь. Тут люди выбрали другие ценности ― коллективные, Советский Союз в душе. Разве плохо это?
Со мной поздоровалось несколько человек, может, ошиблись, может, я их не помню, но я сделал то же самое в ответ и, как ни странно, зарядился еще больше. Казалось, будто я в фильме Челентано ― иду, танцую и весь мир остановился…
Пришло сообщение:
«Привет. Встретимся сегодня в нашем кафе?»
«Да».
Что сегодня за день? Появилась дрожь, но приятная, сердце заколотилось, появилось волнение. Дело в том, что мне написала Оля. Кто она? Да просто моя любовь! Сразу появляется вопрос, почему я выбрал Машу, а не ее? Ответ на вопрос слишком человеческий… обыденный. Расстался с любовью, дальше гордость, все дела… пока она остывала, остыли и мы, дальше ― разошлись и начали другие отношения. Обиды, все дела, а дела скверные… Когда осознаешь, что любишь, а уже поздно, тебя уже ненавидят, появляются другие, по крайне мере, так кажется. Ты сам не остаешься в одиночестве, такие же Маши всегда найдут подход. Идя вверх по «карьерной лестнице», они наступают на тебя, как на ступеньку, своими красивыми каблучками оставляя след и исчезая. Но для тебя должно пройти время, чтобы этот след сошел, и ты так и продолжаешь лежать на том же месте, пока твой подъезд не снесут, оставив памятник с надписью «Тут жил тот самый, один из миллиарда, которого не вспомнят через пару месяцев».
Оля! Она приходит ко мне во снах. Это тот случай, когда я просыпаюсь с улыбкой, но когда осознаю, что это сновидение, а не реальность, ― грущу. В последний раз мне снилось, что я выбираю между двумя дамами, на ком бы мне жениться. Трудный выбор, и, казалось, я принял нужное решение, но тут появилась Оля, позвала собой ― и все… Я уже не люблю тех, с кем собирался пару мгновений назад связать свою жизнь, а бегу в надежде хотя бы прикоснуться к руке той самой… Наверное, грустно и жалко смотреть на взрослого парня, настолько погруженного в грезы, при этом ничего не сделавшего или не пытающегося сделать, а только лишь ожидающего чуда. Тем не менее оно пришло, есть возможность поговорить с ней, а может, и что-то большее возможно, душа разрывается от догадок и счастья, связанного с ними. Про Машу уже и забыл… А кто это?
– Добрый день! Проходите, пожалуйста! Хорошего дня! ― на посту охранника чаще всего находятся дядьки, у которых нет никакого желания развиваться.
Порой удивляешься и даже восхищаешься людьми, которые могут так долго ничего не делать. Однажды я видел такого человека ― шесть часов он стоял и просто смотрел, ничего не делая, не разговаривая ни с кем. Просто охрана, ну если это можно так назвать. Мне кажется, таких натаскивают в показательных войсках, где тренируют солдат стоять у вечного огня или нести вахту ― просто стоя, без движений, смотря вперед, держась только лишь на своей гордости за оказанную честь, которая, в свою очередь, навязана лжепатриотическим воспитанием в армии.
Наши охранники в большинстве своем ненавидят людей. Молодые ― так как чувствуют угнетенность, возможно, их ровесники имеют более высокое положение, и за то, что на них вообще никто не обращает никакого внимания. Те, кто старше ― просто ненавидят, без причины, за существование. Даже как-то ходили слухи, что те охранники, которые поспортивнее, принимали заказы от руководства и «устраивали темную» для неугодных. Таким мог оказаться и я, но вот в чем странность ― охранник пожелал хорошего дня, да еще и с улыбкой! Я сначала испугался, решил, что меня наверняка хотят убить, именно такими были первые мысли. Немного подумав, я решил, что нет причин опасаться, это лишь вежливость. Позитив начал зашкаливать, вызывайте специалистов…
Обстановка в офисе царила странная, немного неприятная. На меня смотрели, как на человека, приговоренного к казни. Один, два… семь взглядов уже начали вызывать подозрения. Страха, как ни странно, не было, будто я плыву по волне. Наверняка утренний позитив сыграл в карты с негативом и отправил его в «отбой».
Я решил даже не включать компьютер, может, это уже и не понадобится после разговора с начальницей. Разложил свои вещи, немного поправил прическу и пошел в тот самый кабинет. Если бы это все показывали в фильме или в клипе, то я бы передвигался в замедленной съемке под эффектную музыку, а коллеги издалека смотрели бы и с ужасом поднимали руки, проявляя излишнюю заботу.
– Здрасти… вызывали? ― наигранно сказал я, когда вошел в комнату.
Начальница курила и в первую секунду испугалась, а потом продолжила, указав пальцем на стул. В офисе строго-настрого запретили курить, даже курилку построили метрах в десяти от офиса, но ей был все равно. Клиника…
– Не буду тянуть, скажу все как есть… ― грубо начала Людмила, я сразу принял позу ёжика и приготовился защищаться. ― Ты это, извини, настроение было плохое, сам понимаешь… быть начальником, особенно такой хрупкой женщине…
«Хрупкая… такую машину и бульдозером не сломаешь…» ― подумал я.
– Короче… что позвала, не извиняться же… Я Илью Васильевича думаю вышвырнуть, не тянет он работу, а на его место тебя…
– А Олег Васильевич? Стойте, это шутка? ― недоверчиво посмотрел я на начальницу, ожидая подвоха.
Все это было очень странно.
– Он еще большая бездарь, но пока мне нужен. Потянешь такую должность? ― серьезно спросила Людмила.
Я все ожидал подвоха, но серьезное лицо начальницы говорило, что все это правда, по крайне мере, так казалось.
– Если это не шутка, я согласен, ― произнес я, все еще не доверяя Людмиле, хотя где-то в душе хотелось это сделать.
Она промолчала, достала сигарету и предложила мне. Покурить с ней в ее кабинете… Это знак… Есть люди, которые гордились такими жестами с ее стороны. Своеобразное проявление уважения. Кажется, это не шутка.
После такого разговора работать вообще не хотелось, в голове уже плавали грезы о новой должности, и растрачивать себя на уже почти старую должность не хотелось. В голове включился калькулятор с подсчетами, как я потрачу следующую зарплату, как теперь буду вести себя в обществе и тому подобные вещи. Как ни странно, возможная зарплата показалась маленькой и ее уже не хватало. Вот они ― проблемы новой должности.
По дороге в столовую я понял, что поймал звездную болезнь, я уже смотрел на людей свысока, воображая себя большим начальником, даже несоизмеримо большим, чем мое возможное новое место. Последней каплей, после которой все стало ясно, было то, что проходя в общей столовой мимо стола, где обычно сидело высшее руководство, я поздоровался со всеми, будто мы были старыми друзьями. Их это немного насторожило, но буквально после нескольких секунд недоумения сидящие за столом продолжили бурно обсуждать свои дела.
Обед оказался как никогда хорош. То ли повара потрудились как следует, то ли от хорошего настроения все казалось прекраснее, чем есть, а может, и все вместе. Сытый и довольный, я шел на свое привычное место, собираясь продолжать ждать официального объявления о моей новой должности. Работы, по сути, не было, и никто уже не мог ее повесить на меня, так что безделье было легальным.
На очереди ― послеобеденные новости. В футболе все спокойно. Вообще, в последнее время я перестал искать в нем что-то новое, радость от просмотра или наблюдения за результатами матчей покинула мою душу. Дело в том, что в последние лет десять вся эта индустрия превратилась в игру актеров, место пересудов, болото лжи. Я и раньше не любил испанскую лигу за огромное количество симуляций и нырков. Пасы ― да, красивые, но в остальном… балет. Англия всегда привлекала своей жесткой игрой. Однажды я читал об игроке из «Вест Бромвич», который сломал малую берцовую кость, но доиграл тайм, после чего его заменили. Вот это, я понимаю ― мужской спорт! Сейчас же женский футбол выглядит более мужским.
Другое дело ― хоккей! Дядьки играют, не жалея сил. Столкновения, агрессивная игра, буллиты, хиты, драки. Да, в России это не так зрелищно, правила нацелены на результат, на желание отличиться от Северной Америки, но все же круто, особенно если смотришь вживую, а не по телевизору. Сравнение с тем же футболом… Когда приходишь на футбольный матч, бо́льшая часть болельщиков домашней команды будет обзывать, выливать грязь на свою команду, если она не выиграет, а порой и при победе некоторым футболистам достается. На хоккее даже при поражении ты чувствуешь прилив сил, трибуны заряжают драйвом, каждый период – это праздник. И это не предвзятое мнение любителя хоккея, я всю жизнь болею за футбол. Просто в зрелости осознал, какой спорт лучше, возможно, не с первого раза, но теперь я наслаждаюсь спортом, особенно когда смотрю НХЛ. Понятно, что там зрелищность поставлена на первое место, но это и завораживает, игроки практически все время в борьбе, атаках, финтах ― стоит посмотреть и все станет ясно.
В новостях футбола ничего нового, лишь обсуждают очередное скандальное заявление человека, который вышел из футбола лет десять назад и пытается привлечь внимание высказываниями, да топ-клубы, типа «Реал Мадрид», присматривают новых талантливых футболистов, ну и, естественно, скандалы из личной жизни самых звездных.
Переходим на хоккей. Обмены ― интересная вещь. Всегда было любопытно, как менеджеры решают, сколько стоит тот или иной хоккеист и как его равноценно обменять на другого. Загадка, но всегда интересно. Российские СМИ чаще всего делают акцент на соотечественниках и стараются писать про них больше, освещая немного предвзято. Вот и сейчас ― очередная сводка новостей, надуманных, неважных. Я решил переключиться, однако пока страница закрывалась и на ее месте открывалась новая, одним глазом я заметил знакомую фамилию и пришлось вернуться, чтобы проверить. И правда, это оказался мой бывший одноклубник, выбранный на драфте в НХЛ. Было одновременно интересно и завистно. Сначала не хотелось читать.
«…Скажу честно, у меня был стимул расти. Однажды, когда я играл еще в России, был у меня одноклубник ― Серега. Тренера всегда выделяли нескольких парней, не так часто обращая на него внимание, но это был талант, профессионал своего дела. Мы играли на одной позиции, но он был лучшим, у меня никогда не получалось попасть в первое звено на его место, лишь раз тренер поставил нас в одно звено, и тогда я понял, что играю с профи. У меня было семь моментов, про которые говорят «это стопроцентно», и все пасы отдал он, а мне было не очень привычно и я промазал все разы. Когда я уехал в Америку ― трудился, старался быть хотя бы как он. Вопрос о первом номере драфта для меня даже не обсуждался. А для него это оказалось бедой ― остаться там, в команде… Травмы, врачи низкого уровня. Клубы заботятся только об основе, а на молодых обращают внимание, только когда они пройдут естественный отбор в молодежке, и не только по навыкам, как вы поняли. И вот отличный игрок, у которого более-менее серьезная травма, ― что с ним делает клуб? Говорят "лечись сам" или оказывают самое дешевое лечение. А дальше что? Ну вы и сами знаете, именно поэтому хочу сказать: "Спасибо тебе, Серега! Все, чего я достиг ― это лишь стремление быть таким как ты!"»
Слезы полились автоматически. В этом интервью я будто прочитал о своей жизни, о моих ошибках, вспомнил веселые моменты, заново похоронил перспективы и, наверное, испытал счастье, так как интервью задело душу, заставило переосмыслить свое поведение, отношение к Феде, вспомнить все…
Протерев глаза, я почувствовал себя счастливым, даже немного гордым, ведь будущая звезда НХЛ такое говорит обо мне. Весь хоккейный мир прочитает статью, и я получу часть славы, может, не лично, но хотя бы так, издалека, на уровне метафизическом, но тоже не плохо.
Рабочий день подходил к концу. Батарея на телефоне давно бы уже села, если бы не второй комплект шнуров для зарядки, который я всегда держал в запасе.
Вечер. Кафе. Оля нарядилась как никогда хорошо. Странные ощущения, ведь когда вы вместе, не замечаешь всю красоту девушки, она будто куда-то ускользает, и ты будто общаешься с обычным человеком, перестаешь делать комплименты и сам не замечаешь, что уже нет былых чувств. Но только не сейчас. Мы давно не виделись, и она стала как будто чуточку краше. Никогда не замечал, как ей идет синий цвет. На ней надето интересное платье, синее с блестками, и длина в самый раз ― не сильно короткое, когда девушке приходится очень стараться, чтобы не продемонстрировать всем, что у нее под юбкой, и не сильно длинное, позволяющее рассмотреть загорелые ноги. В прическах я не разбирался, но казалось, что она приложила к этому максимум усилий. Увидев весь этот элегантный образ, я обомлел и, подходя к столику, за которым меня уже ждали, боялся проронить и слово, чтобы не показаться дураком. Оля тоже, в свою очередь, очень волновалось, это было видно невооруженным взглядом, но я был ослеплен, и мы оба были робкими.
– Привет! ― сказал я, не замечая, как улыбка растянуло мое лицо, мышцы будто парализовало, было и приятно и волнительно, поэтому после фразы рот слегка приоткрылся, давление поднялось, глаза забегали.
– Привет, ― ответила Оля и, привстав с небольшого дивана, неловко приобняла меня, чувствуя некоторую неуверенность, и потом быстро села обратно.
Ее прикосновения вызвали бурю эмоций в моей голове. Волосы дыбом, мурашки, клиника…
Вечер проходил круто, спустя минут семь мы раскрепостились и стали общаться как раньше, будто все ссоры остались позади. Удивляло полное взаимопонимание, ей нравились мои шутки, я понимал ее. Словно не было этого расставания, будто мы просто не виделись несколько дней. Чуть позже осознание реальности снова вернулось, и от него стало стыдно, словно я сделал что-то не так, и это не давало покоя, улыбка стала сходить с лица, оставляя след в уголках рта, который изо всех сил пытался держаться. Оля стала замечать это и предложила погулять по улице. Обычно мы после кафе делали несколько кругов, медленно шагая к ее дому. А возле входной двери мы долго целовались, прощались и дальше я шел в полном одиночестве, на одном дыхании вспоминая прошедшие моменты.
Мы молча пошли по тому самому пути, и это поселило в сердце надежду на то, что повторится один из прошлых счастливых вечеров. Настроение улучшилось от этой мысли, но у Оли почему-то глаза были невеселые, хотя и не грустные. Казалось, будто ее терзают какие-то мысли, о которых она то ли боится рассказать, то ли стесняется. Когда я решил начать разговор, она, опередив меня на несколько секунд, повернулась, пару мгновений смотрела прямо в глаза, столкнувшись с барьером страха, выдохнула и продолжила шаг.
– Слушай, мне надо тебе кое-что сказать… ― продолжила она, пытаясь отвести от меня взгляд. ― Я не знаю, должна ли это говорить первой, или не должна вовсе, но все же! После нашего расставания я страдала и, казалось, нашла способ, как успокоиться, тем более там вовсю шла поддержка… Неважно, в общем, мне казалось, что все хорошо, и я старалась глушить мысли о тебе, но чем дальше, тем хуже… Со временем до меня дошло, что все, что бы не происходило, я сравнивала с тобой. Манеру одеваться, умение общаться с людьми, чувства… Ты был примером, на котором я остановилась. И я поняла, что или не готова к новым отношениям, или просто люблю тебя. Когда все осознала, было поздно. Ты не представляешь, каким сложным было это время для меня. Моментами казалось, что из меня ушла та самая Оля, а осталась лишь маньячка. Несложно было вычислить эту Машу… Как ты связался с такой ветреной девушкой, не пойму, но сейчас не об этом. Я следила за всеми социальными сетями, не только за фотографиями или действиями… Но даже когда ты и она были онлайн, чтобы лишний раз попереживать, что вы переписываетесь и ты все дальше от меня. Потом я пришла к выводу, что когда вы оба не онлайн ― это еще хуже, так как вы, скорее всего, физически вместе. Я знала о всех ваших «выходах в свет», мониторила аккаунты всех друзей, у которых вы могли быть. Даже пару раз выходила через серверы на уличные камеры, чтобы посмотреть, были вы там или нет. После этого я поняла, что уже далеко зашла и начала пытаться держать себя в руках, периодически все же посматривая ваши страницы. Потом выяснила, что у Маши другой, первое время хотела тебе все рассказать, но почему-то остановилась, а потом уже все само разрешилось. И вот почему я тебе все это говорю ― ты для меня очень важен. И да, я могу сказать, что люблю тебя, не знаю, какие у тебя чувства, но давай попробуем еще раз!
