А. Норди
Тайный импульс
Глава 33
Время тянулось медленно, но Тарья никуда не спешила: она знала, что добыча вот-вот окажется в ловушке, оставалось только дождаться приезда Филипа Куверта. Ранним утром она без особого труда пробралась на территорию загородного дома Кувертов, вскарабкавшись по каменной изгороди, увитой плющом. Богачи обожали особняки, обнесенные массивными заборами, создававшими у них иллюзию безопасности, но за время скрытого наблюдения за домами Микаэля Фебера и Филипа Куверта Тарья поняла, что нет такой крепости, которую она не смогла бы взять благодаря своим самым верным помощникам – ненависти и упорству.
Проникнуть в двухэтажный особняк, находящийся под охраной сигнализации, тоже оказалось несложно: Тарья взломала электронный замок входной двери специальной картой-отмычкой, которую купила у сомнительного дельца по объявлению в Даркнете. Она перечислила деньги барыге, после чего забрала карточку в условленном месте: делец спрятал ее в камере хранения Северного железнодорожного вокзала Нивенштадта, предварительно сообщив Тарье код от ячейки.
Судя по слегка запущенной территории и неухоженному саду, семейство Кувертов использовало загородный дом нечасто, скорее всего предпочитая наведываться сюда летом в редкие погожие дни. Большую часть времени Филип Куверт, его жена и дочь проводили в фешенебельной двухэтажной квартире в престижном жилом комплексе: Тарья успела это выяснить, пока вела слежку за своей последней и главной жертвой.
Тогда у нее и родился в голове этот план. Она знала, что Департамент Противодействия рано или поздно выйдет на ее след, поэтому решила обвести их вокруг пальца. Тарья демонстративно под видом курьера заявилась в жилой комплекс, где находилась квартира Кувертов, и столь же демонстративно начала расспрашивать охранника о том, когда вернется господин Куверт вместе с семейством, чтобы передать ему важную посылку. Она вела себя назойливо, не скрывала лица и специально стояла под камерой наблюдения: охранник должен был ее запомнить, а видеозаписи подтвердили бы ее присутствие в жилом комплексе. Все это навело бы агентов Департамента на мысль о том, что Тарья собирается напасть на Филипа Куверта в его квартире в Нивенштадте (или возле нее). Решив так, они бы наверняка посоветовали Куверту укрыться в безопасном месте – например, в загородном доме в Гронтвике.
В том самом доме, где именно сейчас Тарья поджидала Филипа Куверта, чтобы раз и навсегда разделаться с ним, отомстив за смерть родителей.
Она глубоко вздохнула и крепко сжала кулаки, пытаясь унять охватившую ее дрожь. Тарья сидела на диване в просторной гостиной, обставленной скромной на вид, но явно дорогой и сделанной на заказ дизайнерской мебелью. Светлые стены украшали абстрактные картины, наверняка купленные на престижных выставках, и фотографии со счастливыми лицами Филипа Куверта, его красивой, ухоженный жены и беззаботной на вид дочери, которой было столько же лет, сколько и Тарье. Возраст девчонки она успела выяснить за то время, что посвятила сбору информации о семействе Кувертов в интернете и прессе.
Тарья скривилась, рассматривая радостные рожи на фотоснимках. Они напоминали о том, что она потеряла: семью, которой у нее больше не было. Но, в отличие от зажиточных Кувертов, родители Тарьи, сколько она об этом помнила, влачили нищенское существование, едва сводя концы с концами в попытке выжить самим и воспитать дочь-инвалида.
В то время, как маленькая Тарья, лишенная с детства зрения, осторожно постигала враждебный мир, дочка Филипа Куверта наслаждалась жизнью в семье богачей, окруженная не только заботой (о чем говорили вполне искренние, светящиеся любовью глаза ее родителей на фотографиях), но и всеми благами и радостями, о каких только мог мечтать ребенок. Дожидаясь приезда Филипа Куверта, Тарья от скуки прошлась по другим комнатам особняка, среди которых обнаружилась детская комната дочери Кувертов, буквально заваленная игрушками. Рассматривая бессчётное количество плюшевых зверей и кукол в красивых нарядах, Тарья с грустной ухмылкой вспомнила свои игрушки: потрепанного тряпичного медведя и парочку кукол, вонявших дешевым пластиком. Самое обидное, что до восьми лет Тарья даже не знала, как они выглядят, а после того, как обрела зрение благодаря вирусу КРИМОР, поразилась тому, какими же страшными на вид оказались ее игрушки.
Тарья глубоко вздохнула, чтобы отвлечься от назойливых сравнений и мыслей, не дававших ей покоя. Она по-прежнему сидела на диване в гостиной, но решила больше не рассматривать фотографии на стенах. Вместо этого ее взгляд рассеяно заскользил по комнате, наполненной тусклым светом утреннего солнца, который лился сквозь большие панорамные окна. За ними простиралась обширная лужайка, поросшая кустами и низкими деревцами. Она упиралась в берег, ощерившийся громоздкими гранитными валунами. Стальные волны залива величаво перекатывались под нахмуренным небом и облизывали пеной темные камни.
Тарья прикрыла глаза, стараясь дышать глубоко и спокойно, – и снова их распахнула, когда снаружи послышались шум двигателя и шорох колес по гравию: к дому подъезжала машина.
Сердце заколотилось в груди. Тарья с поразительной, ошеломляющей ясностью осознала: скоро все наконец-то закончится.
Глава 34
Руна остановила машину возле автоматических ворот особняка, дожидаясь, пока Филип Куверт откроет их с помощью дистанционного пульта-брелока. Массивные железные створы со скрипом разъехались в стороны, после чего «Фольксваген Поло», шурша шинами по гравию, заехал на парковочную площадку перед домом.
Руна вышла из машины, вдыхая свежий воздух, пропитанный бодрящим запахом моря и соснового леса, раскинувшегося на пригорке позади особняка.
Пока Куверт вытаскивал свой чемодан из багажника, Руна осмотрелась. Она вытащила из кобуры «глок» легким движением, отработанным до автоматизма на сотнях, если не тысячах тренировок. Опустив пистолет, Руна оглядела территорию загородной резиденции Кувертов. Она была готова в любой момент вскинуть пистолет, если бы из-за угла или в зарослях кустарников появилась подозрительная фигура, но поводов для этого пока не нашлось: усадьба на первый взгляд казалась местом спокойным и безопасным.
Все нормально. Все под контролем.
Руна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она впервые выполняла столь важное и ответственное задание в одиночку – охраняла человека, за которым охотился одержимый местью криптоморф.
Убедившись, что никто не собирается на них нападать, Руна кивнула Куверту, давая ему безмолвную команду следовать ко входу в дом. Все это время мужчина стоял с чемоданом возле машины и с тревогой наблюдал за тем, как агент Департамента осматривается по сторонам с пистолетом наизготове.
Куверт обогнал Руну и направился к дому. Он тянул за ручку чемодан, который тихо шуршал колесиками по дорожке, засыпанной гранитной крошкой. Руна шла рядом, готовая при малейшей опасности защитить своего подопечного. Они подошли к входной двери. Пока Куверт возился в бумажнике в поисках ключ-карты, с помощью которой открывался электронный замок, Руна достала мобильный телефон, чтобы проверить сообщения или пропущенные звонки от Рейнара. К ее удивлению, значок уровня сигнала показывал отсутствие мобильной связи.
– Здесь что, не ловит сеть? – спросила Руна, пока Куверт вставлял ключ-карту в электронный замок.
– Загородные участки возле Гронтвика окружены гранитными скалами, поэтому здесь плохо проходит сигнал, – пояснил Куверт в тот момент, когда раздался радостный писк: лампочка на электронном замке загорелась зеленым светом, возвещая о том, что вход открыт. – Но мы с Тиной специально выбирали такое место, где бы нас никто не смог достать телефонными звонками.
Руна коротко кивнула и, коснувшись руки Куверта, отстранила его от двери.
– Вначале я, – сказала она, проходя в дом.
Выставив пистолет, Руна осмотрела просторную гостиную, залитую светом из панорамных окон. В комнате никого не было.
– Останьтесь здесь, а я проверю другие помещения, – приказала Руна, когда Куверт опасливо зашел в гостиную следом за ней.
– Хорошо, – ответил он и вновь взглянул на наручные часы. – Совсем скоро должны приехать жена с дочкой.
С пистолетом наизготове Руна осмотрела комнаты первого этажа – кухню, гараж, ванную и спальню для гостей, – убедившись, что там никто не скрывался. Куверт все это время оставался в гостиной, наблюдая за тем, как агент Департамента стремительно перемещается из одного помещения в другое. Затем Руна поднялась на второй этаж по деревянной лестнице с резными балясинами. Здесь она обнаружила стильно обставленную спальню четы Кувертов, украшенную игрушками комнату их дочери, заваленную разным барахлом кладовую и еще одну ванную комнату – размером больше, чем гостиная в квартире Руны.
Комнаты были пусты, и Руна с облегчением вздохнула: все, что теперь оставалось, – закрыться в этом доме и ждать, когда Рейнар и Ландер задержат Тарью Нурми, которая почти наверняка в ближайшее время покажется возле квартиры Кувертов в Нивенштадте.
Опустив пистолет, Руна спустилась на первый этаж – и замерла на последней ступеньке, когда увидела застывшего на месте Филипа Куверта с перекошенным от ужаса лицом. Он стоял спиной к окну, поэтому свет, лившийся с улицы, в первое мгновение ослепил Руну, помешав ей сразу же рассмотреть гримасу ужаса, исказившую физиономию Куверта. Взгляд мужчины, словно загипнотизированный, был устремлен в укромный уголок за лестницей, который сейчас располагался за спиной Руны.
– Господин Куверт? – шепотом позвала Руна, но Филип ей не ответил: обливаясь крупными каплями пота, он все так же таращился в сторону от агента Департамента, не в силах отвести взор от того, что скрывалось сейчас за лестницей.
Руна сглотнула комок в горле. Она выставила перед собой пистолет и, спустившись с последней ступеньки, осторожно завернула за лестницу. Сердце, с бешеной скоростью стучавшее в груди, пропустило удар, когда Руна увидела в трех метрах от себя Тарью Нурми.
Девчонка стояла в небольшом закутке под лестницей, за ее спиной виднелась чуть приоткрытая дверца, выкрашенная в тон стен – должно быть, она вела в кладовку под лестницей, в которой пряталась Тарья, пока Руна осматривала комнаты в доме. По какой-то причине Филип Куверт не сообщил агенту Департамента, что под лестницей есть еще одно помещение – наверное, забыл от волнения.
Впрочем, какая теперь разница? Тарья Нурми добралась до своей последней жертвы, и это все, что имело теперь значение. Руна мимолетно подумала о том, что хваленые дедуктивные способности Эрика Рейнара оказались не такими уж совершенными: он самоуверенно полагал, что Тарья Нурми нанесет удар в квартире Кувертов в Нивенштадте, но ошибся в расчетах. И если Руне удастся выбраться из этой переделки живой, то она с огромным удовольствием припомнит Рейнару об этой грубой оплошности. А пока…
Тарья хладнокровно осклабилась при виде Руны и наставленного на нее пистолета. Лицо девчонки, искаженное ухмылкой, вызывало отвращение. Руне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, почему ей так неприятно смотреть на Тарью: правый глаз девчонки внимательно изучал агента Департамента, в то время как левый таращился на Филипа Куверта. Руна содрогнулась при виде этого глаза: он целиком почернел, словно там сгустилась сама вселенская тьма, посреди которой ярко пылал красный огонек ненависти. Той самой ненависти, которая теперь пронзала Филипа Куверта, будто иголка, пригвоздившая жука, не давая ему возможности сдвинуться с места.
– Тарья, пожалуйста, не делай глупостей, – осторожно попросила Руна, надеясь, что ее голос сейчас не дрожит. Она нацелила «глок» на девчонку, готовая в любой момент выстрелить в том случае, если заметит хотя бы малейшую угрозу для своей жизни или жизни Филипа Куверта.
– Слишком поздно об этом просить, – с горькой ухмылкой ответила Тарья.
Руна удивилась, каким тонким оказался ее голосок: несмотря на перекошенное от ненависти лицо и жуткого вида левый глаз, перед агентом Департамента стояла щуплая девчонка в грязных кедах, заношенных джинсах и испачканной толстовке с капюшоном. Руна вдруг с грустью поняла, что Тарья Нурми была всего лишь несчастным подростком с искалеченной судьбой, но это осознание не отменяло факта, что девчонка хладнокровно разделалась с тремя мужчинами и теперь собиралась уничтожить свою последнюю жертву.
– Господин Куверт, не смотрите на нее, – приказала Руна, не спуская Тарью с прицела пистолета. – Отведите взгляд или закройте глаза.
– Я не могу! – раздался за спиной отчаянный возглас Куверта. – Она приковала меня взглядом! Я не могу пошевелиться!
Тарья снова ухмыльнулась, демонстративно разведя руками:
– Я понятия не имею, как это работает, – призналась она. – После второй волны КРИМОР я вдруг обрела зрение, но вместе с ним и новый дар: мой левый глаз уничтожал все живое, стоило мне только на кого-то пристально посмотреть. Долгое время я носила темные очки, чтобы никому не навредить, но больше в них нет необходимости.
– Тарья, пожалуйста, оставь Куверта в покое, – снова попросила Руна, но на этот раз она постаралась немного смягчить голос. – Я знаю, что ты считаешь его виновным в смерти твоих родителей, но если это так, то позволь Департаменту разобраться с этим.
– Разобраться? – с презрением прыснула Тарья. – После чего вы упрячете меня в обсерватор, где будете пожизненно за мной наблюдать и ставить эксперименты? Нет уж, спасибо!
– Тарья, ты уже убила трех человек и собираешься убить четвертого, – твердо сказала Руна, покрепче сжав рукоятку «глока». – Тебя в любом случае ждет наказание, но не делай ситуацию хуже, чем она есть: не заставляй меня нажимать на спусковой крючок. У тебя еще есть шанс все исправить и отделаться сроком в обсерваторе, а не пулей в лоб.
– Вот как ты теперь заговорила? – осклабилась Тарья. Ее левый глаз стал еще чернее, а красный зрачок по центру ярче запылал огнем ненависти. И точно такая же ненависть с примесью презрения и гнева клокотала в срывающемся голосе Тарьи, когда она вновь заговорила: – Ты вся такая правильная, красивая. Считаешь себя умной и справедливой. Думаешь, что занимаешься правильным делом. Наверное, выросла в хорошей семье с любимыми папочкой и мамочкой?
Последние слова Тарьи обожгли Руну сильнее, чем ее обезумевший взгляд: правый глаз девчонки по-прежнему смотрел на агента Департамента, в то время как левый буравил Куверта огнем ярости.
– Ты даже не представляешь, как ошибаешься, – холодно сказала Руна.
Она мельком посмотрела через плечо на Филипа Куверта и ужаснулась увиденному: по его лицу, искаженному страхом и болью, катились капли пота и слезы, которые тут же испарялись на красной, разгоряченной изнутри коже. Руна знала, что убийственный взгляд Тарьи Нурми нагревает изнутри череп Куверта, а потому счет идет на секунды: еще чуть-чуть, и его мозги превратятся в кипящий фарш, а из выжженных глазниц повалит дым.
– Тарья, отведи от него взгляд! – громко приказала Руна, нацелив «глок» точно в левый глаз девчонки. – Не смотри на него!
– А то что? – хмыкнула Тарья. – Пристрелишь меня?
– Не вынуждай меня это делать.
– Ты можешь делать со мной что угодно, – с неожиданной покорностью в голосе согласилась Тарья, – но вначале я уничтожу пьяного ублюдка, который убил моих родителей, а потом отмазался от наказания!
– Я не был пьян! – отчаянно закричал Куверт. – Вы сами выскочили на шоссе в неположенном месте – сразу за поворотом! Я просто не успел затормозить…
– Я видела, как ты вышел пьяным из машины! – Голос Тарьи, казалось, перешел на озлобленный рык. – Ты шатался! Еле стоял на ногах! Говорил заплетающимся языком!
Плечи Куверта вдруг осунулись, а его поза, до этого напряженная, теперь напоминала вид тряпичной куклы, едва державшейся на ослабших ногах. При этом взгляд мужчины был по-прежнему прикован к левому глазу Тарьи, а красная, воспаленная кожа на его голове начала покрываться волдырями.
– Тарья, мне очень жаль, – сдавленным голосом проговорил Куверт. – Так получилось, что в тот день…
Он не договорил: упал на колени и, закричав от дикой боли, попытался воздеть голову к потолку, не в силах отвести взгляд от испепеляющего взора Тарьи. Руна на мгновение опешила: что означали последние слова Куверта – признание в своей вине или же это была попытка в очередной раз оправдаться? И как ей теперь поступить – выстрелить в Тарью? Но что, если девчонка права, и Филип Куверт действительно в пьяном состоянии сбил на шоссе ее родителей, а потом избежал наказания благодаря своим связям?
Мысли вихрем пронеслись в голове Руны – в тот самый момент, когда дверь дома распахнулась, и на пороге появились женщина и девушка-подросток. Руне потребовались доли секунды, чтобы догадаться: это были жена и дочь Филипа Куверта. Их внезапное появление словно на мгновение остановило стремительный ход событий, и Руна с поразительным для себя спокойствием взглянула на происходящее со стороны.
Она отметила, как взволнованное выражение на лицах Тины Куверт и ее дочери сменилось испугом и страхом. Филип Куверт, крича от боли, стоял на коленях с вылупленными глазами, которые в любую секунду могли свариться в глазницах от нестерпимого жара внутри черепной коробки. В нескольких метрах от мужчины, у закутка возле лестницы, с обезумевшим видом замерла Тарья Нурми. Ее левый глаз, почернев еще больше, буравил Филипа Куверта, в то время как правый уставился на его жену и дочь. Сама же Руна Ларк по-прежнему держала Тарью на прицеле «глока», и от ее действий зависело сейчас, как закончится эта история…
– Папа! – воскликнула дочь Куверта.
Этот отчаянный крик отвлек Тарью: она оторвала взгляд левого глаза от Филипа Куверта и со странным удивлением посмотрела на его дочь. Руне показалось, что Тарья словно задумалась о том, что собирается совершить: на ее лице на мгновение отразилось искреннее сожаление.
– Пожалуйста, не убивай моего папу! – снова воскликнула дочь Куверта, с мольбой в голосе обращаясь к Тарье.
Только сейчас Руна обратила внимание, что дочь Куверта, как и Тарья, была одета в рваные джинсы и кофту с капюшоном – правда, наверняка от дорогих брендов. Если бы жизнь сложилась по-другому, эти девочки вполне могли бы оказаться подругами…
Тарья сбросила секундное наваждение: она вновь переменилась в лице, с ненавистью взглянув на дочь Куверта и ее мать. Тина Куверт, казалось, полностью потеряла дар речи: она замерла на пороге дома и, растерянно моргая, с открытым от ужаса ртом наблюдала за тем, как стремительно разворачивались события, к которым она была не готова.
– Твой отец умрет, как умерли мои родители! – прошипела Тарья, а затем перевела исполненный ярости взгляд на Филипа Куверта.
Мужчина по-прежнему стоял на коленях и тихо стонал от боли, безвольно свесив руки вдоль туловища. По его щекам, испещренным ожогами, струйками лилась кровь из вылупленных глаз, напоминавших два красных шара.
– Зачем ты это делаешь? – просипел он, невидящим взором глядя на Тарью.
– Потому что я чувствую импульс внутри, – процедила в ответ Тарья. – Он говорит мне, что все люди лживы и лицемерны, а потому достойны смерти! Они ненавидят криптоморфов, потому что мы другие. Из-за вас у меня испорчено детство! Мои родители оберегали меня от ненависти людей. Но что получилось в итоге? Их сбил на машине пьяный ублюдок!
Последние слова Тарья уже не говорила, а выкрикивала, и от этих громких, наполненных ненавистью возгласов у Руны пульсировало в голове. Но она даже представить себе не могла, какая чудовищная боль разрывала сейчас изнутри черепную коробку Филипа Куверта. Он повалился на пол под испепеляющим взором Тарьи Нурми и, дико взвыв, забился в конвульсиях. К воплям Куверта присоединились отчаянные крики его жены и дочери.
Руна поняла: надо действовать сейчас же – или будет поздно.
«Какой глаз?» – вдруг вспомнила она свой же вопрос при первой встрече с Эриком Рейнаром в тире. Казалось, с тех пор прошла целая вечность… Рейнар не сразу ее понял, и тогда Руна пояснила: «Выбирай: в какой глаз криптоморфа мне выстрелить?»
«Давай в левый», – ответил Рейнар, посмотрев на мишень в виде жуткого монстра.
Таким же монстром стала сейчас Тарья Нурми.
Руна прицелилась в левый глаз девчонки, сделала короткий вдох – на мимолетное мгновение все крики вокруг стихли – и с плавным выдохом нажала на спусковой крючок.
Яркая вспышка. Грохот выстрела. И все наконец-то прекратилось: Тарья замертво повалилась на пол, Филип Куверт перестал корчиться в предсмертных судорогах, а вопли его жены и дочери резко оборвались.
Руна опустила руку с пистолетом, все еще дрожавшую после выстрела. Она смотрела на лежавшее в нескольких метрах от нее тело худенькой девчонки с простреленным глазом, испытывая странные эмоции – невероятную, сбивающую с толку смесь из ужаса, облегчения и сомнений.
Ужас – от того, что она только что совершила: убила безоружную девчонку, лишь на несколько лет младше ее самой. Облегчение – потому что она знала, что в конечном итоге спасла жизнь Филипу Куверту. Но при этом она не могла отделаться от сомнений: а что, если Тарья Нурми была права? Что, если Куверт в тот злополучный день действительно был пьян и поэтому сбил родителей Тарьи?
Ответ на этот вопрос, похоже, она никогда не узнает…
– Руна! – голос Рейнара прервал поток ее мыслей.
Она обернулась. На пороге дома стоял напарник с нацеленным пистолетом, готовый открыть огонь при малейшей угрозе. Руна вдруг поняла, что была настолько поглощена драматическими событиями в доме Кувертов, что даже не услышала, как во двор заехала машина Рейнара.
Но зато теперь, когда прошел первый шок, она отметила, с какой быстротой и профессионализмом Рейнар оценил обстановку: он оглядел труп Тарьи на полу и скользнул острым взглядом по едва живому Филипу Куверту, возле которого уже суетились его жена и дочь. А затем подошел к напарнице, убрав пистолет в кобуру.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил Рейнар.
Теплота в его голосе удивила Руну: в этот момент она меньше всего ожидала, что ее сволочной напарник проявит хоть малейшее сочувствие.
– Наверное, – так же тихо ответила она, опустив голову.
