Аркадий Анатольевич Марьин
Беспризорники
– На автобусе он прибыл. Возле ворот стоит, – кивнул Захар.
– Девятый номер? – решил уточнить участковый.
– Он самый, – подтвердил сторож, клацнув замком ружья.
– Как же такое может быть, – удивлению Бориско не было предела, – судя по всему, этот водитель с этим самым автобусом должен сейчас находиться совсем в другом месте…
– Вот ведь, Фома неверующий, – простодушно отозвался Захар, – говорят же тебе, что водитель этот вовсе не водитель. Так, кукла управляемая, орудие убийства. А автобус этот – и не автобус вовсе. Точно?
Сторож повернулся к Анатолию, понимая, что больше их всех знает именно он.
– Абсолютно. Так же, как и мой внедорожник – всего лишь видимость. Отличный камуфляж, имитация, мимикрия.
Захар его перебил:
– Да поняли мы, поняли. Что с этим-то делать?
И указал на полностью сдувшуюся оболочку модуля. Сейчас то, что когда-то двигалось и грозило расправой, напоминало собой серый водолазный костюм без швов и молний.
– Прибери куда-нибудь. Я потом заберу. Зачем он вам.
– Нам он ни к чему, – согласился Захар.
Перекинув ружьё на ремне через плечо за спину, сторож склонился к полу и принялся скатывать, словно старый рабочий комбинезон, то, что Анатолий называл активным модулем.
– А топорик я, пожалуй, приватизирую. Пригодится.
У Артемия как будто щёлкнул внутри невидимый тумблер, и он включился в реальность.
– Значит, это не убийство? Не случилось греха?
– Не случилось, батюшка, – спокойно подтвердил Захар, беря под мышку скатанную оболочку и топорик. И тут же обратился к участковому:
– Пойдём, товарищ лейтенант, поглядим на инопланетный корабль в земном обличии, – и, обернувшись лицом к образам, перекрестился и добавил, – прости меня, господи.
– Пойдём, поглядим, – согласился Бориско. – Даже интересно: выглядит как автобус, а на самом деле не автобус? Бред какой-то.
– Нет, это не бред, – уверенно ответил Анатолий, – это реальность сегодняшнего дня. И никто не сошёл с ума. Поймите: главное – это то, что вы остановили цепь убийств, мешающих естественному ходу событий. Только теперь всё встанет на свои места, и предсказание сбудется. Исполнится воля, предначертанная моей культурой.
– Какая воля? – сдвинув брови, недоверчиво переспросил Бориско.
– Обретение новой веры! Крещение нового народа!
– Какого именно? – не унимался участковый.
– Пойдём уже, – потянул его за рукав Захар, – а то наш автобус уйдёт.
– Народа далекой цивилизации единого космоса, – туманно уточнил Анатолий.
– С далёких берегов, – решил добавить Артемий, чтобы хоть как-то придать реалистичность ситуации.
– Понятно, – медленно проговорил участковый, хоть его выражение лица и говорило об обратном.
– Пойдём, пойдём, – Захар уже обнял рукой находящегося в задумчивом состоянии лейтенанта и повёл его из храма на улицу. – Тут таинство происходит. А ему мешать негоже. Один, видишь, помешал. Где он теперь? Здесь, у меня, – сторож кивнул на скатку у себя под мышкой. – Не будем мешать.
– Конечно, не будем. Я же понимаю. Просто не верится как-то. Как в кино…
Захар с Бориско вышли из храма, а Анатолий с Артемием снова остались наедине.
– Продолжим? – спросил Анатолий.
– Продолжим с божьей помощью, – устало проговорил священник и, обмочив кисть руки в святой воде, обтер ею вспотевший лоб. – Сам с трудом верю во всё, что видел.
– Понимаю, – кивнул участливо Анатолий. – Но всё уже позади. Бояться нечего. Захар всё сделал правильно. Он настоящий храбрец. А вот мне снова не удалось всё просчитать до конца. Подверг твою жизнь угрозе, как и предыдущих священников. Я должен извиниться перед тобой. Я прошу прощения.
– Я мог погибнуть? – спокойно, скорее не спрашивая, а утвердительно произнёс Артемий.
– Мог, – кивнул Анатолий, – но не погиб. Захар тебя спас.
– Господь меня спас. А Захар помог, – так же невозмутимо уточнил Артемий.
– Но разве…
Анатолий хотел было как-то возразить, но осёкся.
– Здесь и сейчас, на этой земле, под этим сводом, – добавил Артемий.
– Я даже об этом не подумал.
Теперь задумался Анатолий.
Неожиданно Артемий спросил:
– А что это такое – фвазичтс?
Анатолий вышел из лёгкого оцепенения и тут же ответил.
– Это имя убийцы. Того представителя моей цивилизации, который прервал земное существование предыдущих четырёх священников и хотел то же самое сделать с тобой.
– Но за что? Зачем? Я искренне не понимаю.
– Есть представители моей цивилизации, которые считают, что нам не нужен другой бог. Что если мы утеряли предыдущего, единственного и незаменимого, по их мнению, то нам не нужен новый. Обретение нового бога они расценивают, как вероотступничество, предательство. Как великий грех по отношению к истинной вере.
– Как и у нас, – еле заметно закивал головой Артемий, – всё абсолютно так же.
– Да, как и у вас, – согласился Анатолий. – А меня он убить не может. Ни наши моральные принципы, ни мой общественный ранг, в котором я нахожусь, сделать этого ему не позволяют.
– Ранг? – решил уточнить Артемий.
– Да, – просто ответил Анатолий.
Оба замолчали. И стояли молча около минуты, пристально всматриваясь друг другу в глаза.
– Ты не откажешь мне, священник? – наконец спросил Анатолий. – Ты не испугался?
– Нет, – уверенно произнёс Артемий. – Я не испугался. Со мной бог. И я не откажу тебе. То, что начато – то должно быть завершено.
И в храме небольшого шахтёрского городка вновь продолжилось таинство крещения.
Первое, на что обратили внимание Захар и Бориско, было то, что автобуса возле ворот и след простыл. И ясное дело, что никто сейчас не мог бы достоверно подтвердить, – уехал он на своих вполне земных шинах, или же плавно взмыл над поверхностью, затем резко рванул вверх и растворился сияющей точкой на голубом небосводе.
– Тю-тю автобуса, – усмехнулся Захар. – Сильно я его, видимо, напугал. Получается, мы, земляне, тоже не лыком шиты. Тоже могём!
– Я всё-таки позвоню следователю, – находясь в прежнем беспокойном состоянии, произнёс участковый. – Всё-таки уточню.
– Валяй, товарищ лейтенант. А я пока приберу то, что осталось от инцидента, в свою сторожку. Отдам потом нашему гостю. Ему виднее, что с этим делать.
Сторож захромал в сторону домика, в окошке которого металось испуганное лицо Клавдии. А участковый набрал на сотовом номер следователя Николая.
– Алло! Николай, привет ещё раз. Да, я в церковь заходил. Поговорил. И спросил, и проверил. Погоди, погоди! Скажи сначала: водитель автобуса у вас? А что делает? Объяснительную написал, домой собирается. Ясно. А автобус его где? На стоянке рядом с отделением? Точно? Да ты посмотри в окошко, посмотри. Стоит? Ясно. А водитель какой из себя, можешь мне его описать? Так, так, понятно. Понял. Курчавый, коренастый. Как зачем? Мало ли, пригодится. Лучше знать. А здесь всё в полном ажуре. Всё та же тишь и благодать. Артемий сейчас какого-то делового крестит. Видать, много пообещал отвалить. Им же на ремонт надо. Вот у нас уже и крестины появились для вип-персон.
Бориско решил не дожидаться Захара, и направился на выход, к воротам, продолжая говорить на ходу.
– Устал я, Коля. Отдохнуть мне надо. Пошёл домой.
И через паузу зачем-то добавил:
– А убийств больше не будет. Откуда знаю? А я не знаю. Чувство у меня такое. Всё закончилось. Почему странный? Нормальный я, устал просто. Ну, давай, пока! Будь здоров, товарищ майор!
И сунув телефон в боковой карман форменной куртки, переступил порог калитки ворот.
Примерно через полгода, накануне праздника Первого мая, Артемий получил по почте поздравительную открытку. С одной стороны красовалось изображение роскошного букета фиолетовых астр и белых роз, снизу подпись «Поздравляю!», выполненная в каллиграфическом стиле. С другой стороны, как и положено, располагалось короткое послание для Артемия, смысл которого в полной мере мог понять только он.
«Я благодарен тебе. Мы все благодарны тебе. То, что ты дал мне, я передаю другим. Ведь это теперь мой долг. Бог начал говорить со мной. Это прекрасный Бог. Он объяснил, почему ты не смог мне отказать. Спасибо тебе за веру! Раб божий и твой брат Анатолий».
Артемий поглядел на штемпель. Открытка, судя по нему, прилетела с острова Сахалин. Вот только дата выдавала, что штемпель подделка: «25.14.0345». Кто-нибудь ещё заметил это несоответствие? Вряд ли. Кто смотрит на дату отправки.
А возможно, открытка и вовсе миновала какие-либо отделения связи. Прямиком оттуда, с далёких космических берегов.
Артемий опустил руку с открыткой, поднял голову и, слегка щурясь, довольно поглядел на сияющие в лучах утреннего солнца купольные кресты.
– Так вот, значит, о каком ты ранге говорил, дорогой Анатолий, – тихонько произнёс Артемий. – Последний жрец и первый креститель для своего народа. Господь сам привёл тебя, а ты и не знал.
Священник перекрестился, поклонился золотым куполам и зашагал к входу в храм.
Отремонтированное, окрашенное дорогой фасадной краской, выглядевшее абсолютно новым, здание храма теперь каждый день напоминало Артемию, на какие чудеса способна настоящая вера.
