Аркадий Анатольевич Марьин
Беспризорники
Колебаниям Артемия попросту не было предела.
– Сколько? – коротко повторил Анатолий, выказывая свою спокойную настойчивость.
– Чтобы закончить ремонт здания храма, необходимо порядка тридцати тысяч рублей…
И, немного помедлив, добавил:
– Хотя, сейчас, возможно, потребуется больше. Тридцать – это полгода назад…
– Я понял. На ремонт я пожертвую пятьдесят тысяч. Тебя устроит?
– Конечно, конечно. Более чем, – поторопился ответить Артемий.
– И ещё, я думаю, не помешало бы обновить позолоту на куполах?
– Что? – сумел выдавить из себя священник и тут же осёкся.
Как собеседник смог проникнуть в его мысли? Или, быть может, он ещё раньше успел встретиться с кем-то из прихожан, от них и узнал о планах, связанных с храмом. Может, сегодня тайком переговорил с Клавдией? Или с Захаром? Но они бы сказали. Обязательно сказали бы.
– Двести пятьдесят тысяч на позолоту куполов, – абсолютно невозмутимо отреагировал на вопрос Анатолий. – Могу слитком золота, но, насколько я знаю, нужно специальное, тонко раскатанное.
– Да, сусальное, – обречённо отозвался Артемий.
– Возьмёшь деньгами?
– Да, конечно. Лучше деньгами.
– Отлично! Бумаги у меня сколько угодно.
Но эта фраза не прозвучала из уст Анатолия, как шутка. Обычная констатация факта. Артемия это уже и не настораживало, и не пугало. Он словно шёл по прозрачному лабиринту, видя вдалеке выход, при этом, совершенно не понимая, – в правильную ли сторону он идёт?
– Осталось выяснить время проведения обряда крещения, – подытожил финансовые переговоры Анатолий.
Священник даже не успел что-то предложить, как собеседник безапелляционно выдал:
– Оптимально – завтра в течение дня. Вечер – крайний срок.
Артемий попытался мыслить в нужном русле, вспоминая график работы храма, есть богослужения или нет. Но мысли казались неповоротливыми валунами на берегу стремительного горного потока.
– Да, давай вечером, – сдался Артемий, оставив попытки управлять собственными мыслями.
– В шесть вечера.
– В шесть вечера, – повторил священник.
– Договорились. Буду завтра в шесть вечера. Пожертвования будут со мной.
– Да, хорошо…
Через небольшую паузу Анатолий добавил:
– Это будет великий день. Ты даруешь мне бога, и он станет нашим общим покровителем, отцом и спасителем.
Артемий хотел было откликнуться на такие слова своим благословением, или хотя бы сказать «аминь», но сдержался и промолчал.
– До завтра, священник, – раздалось в трубке, как показалось, более радостным голосом.
– До вечера, – нашёл в себе силы ответить Артемий и положил трубку.
Он устал от этого разговора. Разговора, который длился целую вечность. Вечность, в течение которой ему казалось, что он не принадлежит самому себе. Это было неприятным ощущением. Словно его пытались нагло обмануть, совершенно не беспокоясь, что обман вовсе и не обман, а бесстыдный грабёж. Причём грабёж не какой-нибудь его собственности, а чего-то гораздо большего.
Но тут же вмешивался разум: храму нужны были деньги! Ремонт молил о своём завершении. Значит, эта сделка не будет ни обманом, ни грабежом. А чем? Благом? Но для кого?
Голова начинала тяжелеть. Мысли путались. Хотелось просто лечь спать, чтобы на время сбежать от самого себя.
– Завтра будет новый день, – тихонько произнёс себе в бороду Артемий и, встав из-за стола, допил одним глотком остатки остывшего чая из кружки, и тяжёлой походкой направился к кровати.
Утренний звонок на сотовый телефон застал лейтенанта Бориско дома, спящим в собственной постели.
Жена недовольно буркнула, перевернулась на другой бок и спрятала голову под одеялом. Участковый с улыбкой поглядел на свою немолодую супругу, в повадках которой узнавал всё ту же, сорокалетней давности, юную Светлану, студентку педагогического техникума. Как и тогда, она до сих пор ненавидела поздних гостей и ранние телефонные звонки.
Бориско быстро схватил сотовый с прикроватной тумбы, нажал на кнопку ответа и шустро метнулся на кухню. Молниеносно и в то же время аккуратно прикрыв за собой дверь, он тихим голосом ответил:
– Слушаю.
– Здорово, Олег, – раздался знакомый голос в трубке. – Знаю, что разбудил. Извиняться не буду, звоню по службе.
– Да, Николай, слушаю тебя внимательно.
Бориско энергично потёр лицо ладонью свободной руки, пытаясь разогнать остатки сна.
Звонил следователь из областного отдела. Оба работали в органах так долго, и так часто пересекались по долгу службы, что свободно обращались друг к другу по именам, не упоминая званий.
Если Николай звонил так рано, значит, действительно произошло что-то такое, ради чего можно было будить кого угодно и когда угодно.
– Ты к этому, к батюшке в храм, сходил? – первым делом поинтересовался следователь.
– К Артемию, – уточнил Бориско, – да, вчера переговорил с ним. Ориентировку вручил. Обо всём предупредил. Вечером, ну, ночью практически, рапорт написал о проделанной работе. Ещё не выслал.
– Ясно, – задумчиво, словно специально растягивая время, сказал Николай.
– А что за срочность? – решил уточнить цель утреннего звонка участковый.
– Да, тут такое дело, – как бы нехотя начал объяснять следователь, – вечером маршрутный автобус пропал. В гараж не вернулся. Думали, шофёр решил сразу домой отправиться, такое бывает. Может, подкалымить захотел. Много чего у ихнего брата шофёра может быть. Тем более, в наше нелёгкое время…
– А я-то тут при чём? – искренне удивился Бориско. – Или на моём участке это произошло? Или ты это как-то со священником связываешь?
– Да, я вот и не знаю пока, с чем это увязывать, – следователь засопел в телефонной трубке. – У Артемия-то всё там спокойно? Ничего и никого подозрительного не видел, не общался?
– Сказал, что нет. Благодать там у них. Ремонт только закончить не могут.
– Ну, это уж с божьей помощью, как они говорят.
– Значит, автобус, как в воду канул? – решил вернуть разговор в прежнее русло Бориско.
– Почему же в воду, – возразил следователь, – в лесу нашил. На просеке стоял. Двигатель холодный. Видать, со вчерашнего вечера стоял, как его туда пригнали.
– А шофёр-то живой?
– Да, чёрт его знает. Не было в автобусе никого. Двери закрыты, ключ в замке зажигания. Куда пропал – непонятно. Ищем сейчас его.
Бориско слушал своего коллегу и понимал, что ситуация действительно необычная. Такого на подконтрольной им территории ещё не случалось.
– А люди? Пассажиры не пропали?
– Свидетели в основном говорят, что водитель автобуса высадил всех на каком-то пустыре и уехал с абсолютно пустым салоном. Но один пассажир утверждает, что видел рядом с водителем неясные очертания какой-то фигуры, напоминающей человеческую. Как будто кто-то стоял с ним рядом.
– Значит, не исключается версия захвата транспортного средства с заложником?
– Вот и я тебе о чём говорю, Олег, – следователь вздохнул, – ещё не известно, каким боком это дело может повернуться. Отрабатываем все версии. По возможности, пытаемся провести предварительное расследование как можно оперативнее.
Оба помолчали.
– Понятно теперь, – наконец, сказал Бориско, – не зря нас с женой разбудил. Такого тут у нас ещё не было.
– Не было, – подтвердил Николай. – Значит, говоришь, ничего подозрительного?
– Абсолютно. Тишь и благодать.
– Ну, и хорошо. Пусть бы так и оставалось.
– Не могу не согласиться.
– Ну, бывай, лейтенант. Светлане привет. Пусть не сердится.
– Ладно, Коля, передам, объясню. Будь здоров.
В трубке пошли короткие гудки.
Бориско медленно сел за обеденный стол, положил рядом с собой сотовый и, глядя в кухонное окно, тихо произнёс:
– Кто же это у нас тут шурует? И интересно, сколько их?
Утреннее солнце отдавало остатки тепла, скопленного за лето. Уже совсем скоро, когда осень начнёт медленно переползать в зиму, светило превратиться в обычный яркий галогеновый светильник, прикрученный к светло-серому небосводу.
Несмотря на вполне радостное, солнечное утро, в душе Артемия теснились тучи, а в голове плёлся всё тот же караван сомнений. Но отступать уже было некуда. Чему быть, тому не миновать.
Артемий ехал в своей машине на утреннюю службу. Блёклые купола храма уже виднелись вдалеке, над голыми кронами придорожных деревьев.
Как-то сам собой вспомнился исторический факт, перекликающийся с сегодняшним грядущим, (как же это нелепо звучит) неминуемым крещением. И факт был таков:
Обряду крещения должен предшествовать так называемый чин оглашения, подготовка человека к воцерквлению. И вот в дореволюционной России эта подготовка иногда длилась до трёх лет. Это сейчас чин стал некой формальностью. Церковь набирала паству. Статистика прокралась даже в вопросы религии. «Даёшь повышенные обязательства!».
Такой подход Артемию очень и очень не нравился. Но пока другие, если так можно выразиться, схемы не работали.
На который час там назначено? На шесть вечера, точно. Ещё почти целый день, чтобы собраться духом. Вечерней молитвы сегодня не будет. У входа нужно будет поставить Захара. Пусть сторож предупреждает, что сегодня проводится обряд крещения и другие службы отменены. Если за кем не досмотрит Захар, того остановит Клавдия на самом входе в храм. Ни к чему кому-то видеть, чем сегодня займётся Артемий. Не просто обряд крещения, а крещение элитного гостя, обслуживание толстосума с далёких звёзд. Уж если ни в прямом, то в переносном смысле точно.
А что если он действительно инопланетянин, пришелец, чужой? Не исполнит ли Артемий святотатства по отношению к вере, к христианству? Да что там, – к самому богу? Об этом думать было особенно страшно. И эти мысли священник тут же гнал. Чушь! Не может такого быть! Ведь он человек верующий, но не безумный.
Подъезжая к храму, Артемий увидел Захара. Как и в любое другое утро, тот был на своём неизменном посту, – встречал настоятеля, открывая ворота и с поклоном пропуская на территорию храма автомобиль.
Артемий привычным жестом осенил Захара через лобовое стекло крестным знамением и заехал в ворота.
Машину поставил как всегда за хозяйственным сараем, под натянутым, видавшим виды брезентом, судя по дырам, прошедшим не одно сражение и оборону. Хлопнув дверцей, Артемий тут же перекрестился на центральный крест храма, отвесил поклон, произнёс вслух «Господи, благослови» и зашагал к входу.
Заперев ворота, Захар, насколько позволяла его старческая хромая походка, поспешил наперерез священнику. И понимая, что никак не поспеть, окликнул:
– Батюшка! Отец Артемий! Погодите!
Священник вышел из своих нелёгких дум, остановился и развернулся к приближающемуся Захару.
– Что тебе, Захар? Что случилось?
– Ещё не знаю пока, отец родной, – чуть запыхавшись, подойдя вплотную к Артемию, заговорил сторож. – С раннего утра человек тебя искал.
– Что ж тут такого? – искренне удивился Артемий, но тут же насторожился, вспоминая, какой день его ждёт впереди. – Искал, значит, нужен я ему.
– Ну, это я и сам понимаю, не младенец ведь. Да больно странно он себя вёл. То вдруг нервный, то вдруг спокойный. Как будто то ли наркоман, то ли псих. А я ещё вчерашний разговор с участковым вспомнил. Уж не тот ли самый фрукт пожаловал?
Артемий помолчал. Наконец задумчиво поинтересовался.
– А о чём спрашивал этот самый фрукт? Разнюхивал-то что? Прямо лично мной интересовался?
– И не только. Спрашивал, какие службы сегодня будут в храме. Не запланирован ли обряд крещения. Два раза переспросил.
– А ты ему что? – с замирающим сердцем спросил Артемий.
– Сказал, что нету сегодня крещения. Не запланировано. Если только я чего-то не знаю. У нас ведь ничего такого не намечено?
– Ну, в планах-то точно не было.
– Так я даже если бы и знал, то всё равно ничего не сказал бы. Я ж его первый раз видел.
– Значит, не тот, что в розыске?
– Нет, совсем не похож.
– А как же он тогда выглядел? Ты его запомнил? Можешь описать?
Захар слегка прищурился, зачем-то поглядел в небо и не спеша обрисовал внешность утреннего незнакомца.
– Невысокого роста, коренастый такой, курчавый, но пострижен аккуратно, глаза голубые, холодные такие, бегающие. Вроде бы, внешность-то ничего, вполне так себе, но вот эти глаза, как две колючие льдинки. И речь у него странная, – то быстрая-быстрая, словно торопится куда-то, то медленная, вязкая, как будто в болото его засасывает. Странное впечатление. Нехорошее.
– Понятно, – кивнул Артемий, отмечая про себя, что это совсем не его новый знакомый, скорый претендент на крещение и обретение царствия божьего. – Не тот, значит?
– Совсем не тот. Я бы сразу в полицию участковому позвонил.
– И где же он теперь? Не стал меня дожидаться?
– Нет, сказал, что, может быть, попозже заедет. Сел в автобус и укатил.
– Водитель автобуса, что ли он?
– Ну, да. Наш, городской. Я и маршрут его увидел. Номер девять.
– Что же он на автобусе прямо к храму с утра пораньше и подъехал?
– Точно. На автобусе подъехал. Прямо возле ворот остановился. Я потому к нему сразу и подошёл. Вот и поговорили.
И в это мгновение Артемий вздрогнул. Воспоминание из вчерашнего вечера быстрой тенью пронеслось перед ним. Автобус девятого маршрута. Какое странное совпадение. Но автобус именно такого маршрута ехал вчера за ним почти по пятам до самого дома. Кто был за рулём того автобуса? Уж не сегодняшний ли курчавый посетитель? И почему он интересовался именно крещением?
Всё это было странным, очень странным совпадением.
Но совпадением ли?
– Ну, так что мне делать? – наконец, после продолжительной паузы, спросил Захар.
– Как, что делать? – встрепенувшись, удивился вопросу Артемий.
– Когда этот водитель приедет, что ему сказать? К вам, батюшка, пускать?
– Отчего же не пускать, – как можно добродушнее ответил священник, – у нас тут не крепость непреступная, а ты не охранник узилища. Коли с миром в душе человек, то пусть с богом заходит, а ты ему путь укажи. Я в храме сегодня буду весь день до самого вечера.
– Понял, – покорно произнёс сторож и перекрестился.
– А крещение всё-таки будет, – с натянутой улыбкой добавил Артемий, – как раз вечером. Так что если явится шофёр в шесть или позже, то лучше пусть тогда завтра приходит.
– Будет крещение? – не поверил собственным ушам Захар.
– Будет, Захар, будет. Все необходимые указания для тебя и Клавдии я дам позже. У нас сегодня будет особый… – Артемий не мог подобрать нужного слова. – Необычный человек.
Захар тут же смекнул, о каком человеке идёт речь.
– Толстосум?
– Он обещал нам помочь, – уклончиво ответил Артемий, – помочь нашему храму.
– Слава тебе, господи, – снова перекрестился сторож, – услышал-таки наши молитвы.
И, потирая ладошки, спросил:
– И завершить ремонт хватит?
– На позолоту куполов даже ещё пообещал, – в полголоса, склонившись к Захару, добавил Артемий.
– Всё понял. Встретим, как лучшего гостя, как брата, как…
Теперь и Захар не мог подобрать нужных слов.
– Бог нам в помощь, – не дожидаясь, когда сторож закончит свою мысль, сказал Артемий и перекрестился сначала сам, а затем перекрестил собеседника.
Священник уверенно зашагал к дверям церкви, а Захар с блуждающей улыбкой и радостным огоньком в глазах, глядя на удаляющегося настоятеля, тихо и размеренно произнёс:
– Да, батюшка, бог нам в помощь. Неисповедимы пути его и чудесны его деяния.
Искренние, скупые мужские слёзы заблестели в уголках его глаз.
Бориско разбирал заявления старушек из дома по улице Мамонова о хулиганстве тамошнего музыканта, чересчур громко играющего на бас-гитаре.
Время близилось к вечеру. Хотелось поскорее разделаться с этими пенсионерскими кляузами и отправиться домой.
Зазвонил сотовый. Участковый поглядел на дисплей и сердито выругался:
– Чёрт! Опять что-то нарыли. И меня сейчас впрягут, как пить дать.
Не успел Бориско, нажав на кнопку, хоть что-то сказать в трубку, как следователь тут же заговорил первым.
– Только не говори мне, Олег, что твой рабочий день закончен, или что ты уже дома. Алло, лейтенант, ты там?
– Да здесь я, здесь. Что за аврал, я не понимаю? – с нескрываемым недовольством в голосе спросил участковый.
– Не поверишь. У нас тут конфуз случился с водителем автобуса, который вчера в лесу нашёлся.
– Какой такой конфуз? Сам к вам из лесу в обнимку с медведем вышел?
– Почти. – Было слышно, как следователь усмехнулся. – Пока вытаскивали автобус из лесного дёрна на грунтовку, оказалось, что водитель целый и невредимый сидит себе, как ни в чём не бывало, на заднем сиденье в салоне.
– Вот тебе на! – Бориско даже всплеснул свободной рукой. – А что же вы его раньше не заметили?
– Да хрен его знает. Может, в самый уголок на полу забился. Не увидели.
– Ты сам осматривал?
– Нет, сержанты и стажёр-курсант. Практика у него.
– Ну, понятно, – иронично протянул Бориско фразу.
– Что понятно? Три человека смотрели. Божатся, что его там раньше не было.
– Что же, он человеком-невидимкой может делаться по собственному желанию? – теперь усмешка не сходила с губ участкового.
– Да не знаю я! – зло рявкнул в трубке Николай.
– Ты-то чего злишься? Объяснил бы лучше, для чего я тебе нужен?
Николай немного посопел, переводя дыхание и, видимо, успокаиваясь.
– Допросил я этого водителя-невидимку, – продолжил он, – и выяснил, что автобус действительно был захвачен неустановленным лицом. Выражаясь конкретнее – водитель не может вспомнить лица этого захватчика. Помнит лишь, что тот настойчиво интересовался, где проживает священник Артемий. И требовал назвать точный адрес, а лучше, так вообще отвезти его до самого дома.
