Антон Николаевич Геля
Америка. Моё знакомство с новой страной
Примерно через час, когда я уже засыпал, Евгений вошёл в наш номер.
– Что со мной сейчас было… Я аж протрезвел…
– ???
– Ёёёёёё… Короче, как и собирался, через полчаса после вас я пошёл к отелю. На Канале (100 метров от Бурбона, где есть полиция, и 100 метров до отеля, где есть охрана) ко мне подбежала какая-то беременная чёрная баба и стала чистить мне шлёпки. Потёрла десять секунд и потребовала 5 баксов за работу. Я ей сказал, что не буду платить. Короче, подошли ещё трое, и сообщили, что работа стоит уже 20 баксов. Пока слово за слово, они уже толкают и требуют сотню. Ну я им как матом по-русски выдал, они притихли, спросили кто я, да чего… Ну, я им про русскую мафию стал пальцы гнуть, наезжать, грозить начал. Они стали кому-то звонить. Тут мимо белые на грузовичке ехали, крикнули, чтобы быстро прыгал в кузов. Я запрыгнул. Чёрные поругались и отстали. Там у них девчонка была в салоне, меня это сбило. Я и пересел в салон из кузова, когда предложили. Они меня катать начали, деньги за спасение требовать. Еле их уболтал, что мы, белые, должны помогать друг другу. И девка за меня вступилась. В общем, они меня к отелю подвезли, но сказали больше им не попадаться, а то убьют. Всё-ё-ё, теперь в 10 вечера под одеяло!
Мы обсмеяли эту историю, порадовались, что всё, слава богу, закончилось нормально.
Утром следующего дня опять шёл дождь. Но на завтрак был двойной капуччино, и это спасало. По дороге к нам в автобус вскочила девушка от местных организаторов.
Первой в этот день у нас была организована встреча с советом молодых лидеров Нового Орлеана. Организация занималась гражданским просвещением и развлекательными общественно-полезными проектами, вроде организации выставки молодых художников. Рассказ о деятельности был интересным, но деятельность была американской, мало применимой в российской действительности. Потому что у нас организация любого культурного мероприятия будет контролироваться либо министерством культуры, либо политической силой…
Спросили и молодых лидеров о Катрине. И опять история белого жителя города: об отъезде сначала и о полученной страховке потом. И дикое воспоминание о рядах заклеенных холодильников вдоль улиц…
Следующие встречи у нас были в отеле, после обеда. В паре миль от отеля располагались музеи. Меня больше тянуло в музей гражданской войны, а Елену и Андрея – в художественные. Но так как они стоят рядом, стена к стене, решили идти вместе. Музей гражданской войны был закрыт на установку новой системы кондиционирования два дня назад… Пошли в художественный.
За 10 долларов мы увидели несколько действительно стоящих вещей в ряду фоторабот. Но большая часть живописной экспозиции, расположенной на пяти этажах, была для меня слишком экспрессивной и непонятной.
Мы исходили и осмотрели уже почти все улицы вокруг, и возвращаться ещё нехоженой улицей было для нас проблемой. Однако, мы нашли новую улицу. В одном из дворов я нашёл типично южную многоэтажную застройку. Десяток плоских трёх-пятиэтажных домов с выходами на террасы, утопающие в зелени. И очень много старинных южных особняков.
Следующая встреча с «Молодыми профессионалами по перестройке города» была довольно насыщенной. Много интересного узнали. Молодые парни, чёрный и белый, активно восстанавливали город. Причём белый парень прибыл из другого штата. Семья чёрного со времён сегрегации жила в девятом квартале. Его история о нападении Катрины была грустной. Дом его был сильно повреждён, но семья успела уехать в Батон-Руж, столицу штата. После Катрины им выдали синий полиэтилен и 2000 долларов. Трейлер не давали, поскольку в то время, когда их ещё давали, его дом и двор были под водой, а когда вода сошла, время раздачи трейлеров закончилось. Тем не менее, он учится в университете и с организацией привлекает средства на восстановление города.
Потом мы с Андреем пошли перекусить. Хотелось зайти в новое место. В одном из пустых ресторанчиков на Канале подавали суп. Мы заказали по супчику с хлебушком. Это была такая жуткая горечь, что Андрей свою порцию так и не осилил. Стоили наши порции немного, долларов около восьми. Поэтому хоть и взглянули на наши десятки вопросительно, но были довольны и этим. Похоже, местные жители знали кухню этого ресторана и обходили его дальними улицами.
Последняя официальная встреча в этот день и в нашей программе была с самым молодым законодателем штата Луизиана. Избирался он в 23 года, республиканец. Теперь ему 25. Очень серьёзный и умный молодой человек с хорошим чувством юмора.
Он рассказал типичную историю работы американского законодателя и белую историю переживания Катрины, упомянув ряды холодильников в их квартале.
Всё. Программа была закончена. Мы с переводчиками поздравили друг друга. Но какая-то сладкая печаль не покидала нас. Было и радостно, и грустно. Радостно, что всё это было. Грустно – что всё завершилось. Завтра у нас свободный день. Послезавтра – вылет домой. Леонид свернул федеральный шнур, забрал у нас федеральные уши и увёз всё в аэропорт, чтобы их доставили в Вашингтон, следующей группе. Хорошо англоговорящая Елена от лица группы позвонила в Вашингтон нашей организаторше Эве Смит и выразила общую нашу благодарность. Нам здесь действительно было очень хорошо всю поездку… Эх!..
Мы с группой всю поездку очень хотели сделать или подарить что-то хорошее на память нашим замечательным переводчикам, чьими голосами с нами говорила вся Америка. Было решено пригласить их в хороший ресторан сегодня вечером.
Пока что нужно было сложить сумки и чемоданы, поскольку завтра утром нам надлежало на сутки перебраться в другой отель. Чья-то бронь на завтрашний день была раньше нашей. Перебираться нужно было на соседнюю улицу, но, тем не менее, всё надо было уложить. Мы с Андреем пошли ещё побродить по местным антикварным лавкам. Мне там ничего не нужно было, а Андрей всё находил какие-то небольшие изящные вещи.
Ужин у нас был в 8, но мы собрались и вышли уже по привычке заранее, в 7. До ресторана неожиданно дошли за 5 минут, и стали гулять вокруг. Рядом шёл благотворительный вечер по сбору средств. Вход на такой вечер может стоить, например, 50 000 долларов, при этом кормят максимум на 30. Поглядев на американский бомонд из местных миллионеров в очень скромных одеждах, мы стали фотографироваться на их фоне.
Потом пошли к Миссисипи, покидали в мутную коричневую воду монеты, чтобы вернуться. Вообще лично я накидал в водоёмы всех городов, где мы были, разных монеток в общей сложности долларов на 5. Надеюсь, примета сработает, и мне ещё придётся побывать в Америке.
За ужином мы едва удерживали слёзы. Поднимали тосты друг за друга, за города и страны, пели русские песни очень слаженным хором. Было здорово…
После ужина мы нестройной колонной шли к отелю. Евгений о чём-то спорил с Анатолием. Александр хитро подмигнул нам, с отсутствующим видом обошел Евгения сзади, присел, и под дружный хохот начал салфеткой чистить ему башмак. Как же Евгений побледнел! Распахнул рот и глаза, и секунды три находился в оцепенении. Потом засмеялся со всеми вместе.
– Я уже подумал: «Что?!! Опять?!!! И главное, наглые: видят же, что толпой идём! Значит, их ещё больше!!!».
После ужина программа была только одна – Бурбон. Эта улица не отпускала. Мы ходили и по соседним, но всё равно возвращались сюда, ходя по ней из конца в конец, набирая и отдавая бусы, целуя за бусы всех понравившихся девчонок и соглашаясь на поцелуи остальных, потому что традиция того требует. Набурбонившись и помня опыт Евгения, мы вернулись в отель пораньше и полезли в бассейн. Охранники нас уже не выгоняли, смирившись с нашей настойчивостью.
Утром часть группы намеревалась съездить на болота к аллигаторам. Такие экскурсии в Луизиане не редкость. Не редкость и несчастные случаи. А так как страховка на этот случай не распространяется, я решил не ездить. Выезд был назначен на 7 утра. Но возвращались они уже после полудня. А выехать в другой отель мы должны были до полудня. Поэтому они заранее собрали чемоданы и оставили их у рецепшена. Комнаты автоматически сдавались в 12 дня.
Евгений тоже собирался ехать, поэтому около семи утра он толкнул меня в бок, сообщил, что поехал, я предложил ему пока сумки оставить. Потом с носильщиком всё и заберём. Он ушёл. Вернулся через час. За ними не приехали, поскольку шофёр автобуса спутал отели. Поездку перенесли на час дня.
Завтракать мы принципиально пошли пораньше. Около полудня мы перебрались в новый отель. С окнами в этом отеле всё было в порядке: они выходили на улицу. Не распаковывались. Путешественники вернулись к прежнему отелю, куда за ними должен был прийти автобус для поездки на болота.
Олег, Анатолий и я пошли досматривать самую старую часть французского квартала, ту, что у реки. И намеревались пройтись по французскому рынку, где можно было встретить изделия местных ремесленников.
Зашли в сигарную факторию, поглядели, как крутят сигары. Купили по паре штук в подарок курящим товарищам, поснимали процесс. Потом зашли пообедать в ресторан морской кухни «Бабба-Гамп». Оказывается, фильм «Форрест Гамп» снят на основании совершенно реальной истории, и в Америке действительно есть хорошо развитая сеть ресторанов морской пищи «Бабба-Гамп»!
Потом, гуляя в сторону френч маркета, мы наблюдали комедийную игру уличных актёров. Сочетание акробатики и довольно умного юмора. Новоорлеанский народ наблюдал за их игрой, сидя на ступеньках, возведённых просто так вокруг одной из небольших площадей города.
Потом случайно увидели скульптуру. Бронзовая девушка в натуральную величину, анатомически абсолютно правильная, сидит ,вытянув ноги, на краю бассейна. Мы посидели с ней рядом.
По французскому рынку бродили не меньше часа. Каких только китайских товаров там не было! Но я для себя нашёл чисто местный продукт – домашнее мыло. Его варят вручную в больших котлах. И с тех времён, когда я увидел Вивьн Ли в «Унесённых ветром», я всё хотел потрогать настоящее южное американское мыло, про которое в книге и фильме говорилось немало. И купил больше чем на сотню примерно полкило, несколько кусков разных сортов. Романтика!.. Мужики тоже себе что-то прикупали.
– Ты как мыло через границу повезёшь? Оно же на рентгене как тротил смотреться будет – произнес Анатолий.
А вот об этом я не думал. А ведь правда: здесь разбираться не станут. Просто отнимут и выкинут. Ну, авось прокатит. Положу поближе, чтобы, если заинтересуются – глубоко не рылись, а сразу по запаху поняли, что это мыло. А пахло оно в 100 лошадиных сил даже сквозь несколько плотно завязанных полиэтиленовых пакетов.
Вышли на берег Миссисипи. Прошли по отдаленным улочкам французского квартала. Со стороны радужных кварталов (геев) вышли на Бурбон-стрит. С некоторым сожалением, «в последний раз», зашли в «любимые» «социальные» стриптизы, где мы уже всех знали в лицо и во всё остальное… Тут были ровно те же танцовщицы, что и ночью.
– Они что, не отдыхают? – пожалели мы их.
А на Бурбоне гуляла свадьба! Настоящая американская свадьба! И невеста была в белом платье, и жених в костюме, но все весёлые, и пританцовывали. Потанцевав на Бурбоне, свадьба сместилась на Роял-стрит.
Мы погуляли к отелю. С пяти вечера до половины седьмого в холле нашего нового отеля был «весёлый час». Вместе с электронными ключами от номера выдавали карточку, на которой были пустые поля. В этих пустых полях бармен ставил отметки о взятом спиртном. В день предполагалось не более трёх подходов к бару. Всего карточка была расписана на 7 дней. И после каждого подхода бармен зачёркивал одно поле. Ещё при заселении один из наших товарищей прихватил естественным жестом не один десяток этих карточек со стойки, когда служащая отвлеклась, и поделился со всеми. И вот теперь подходило время этого весёлого часа, и с нашим запасом карточек этот час обещал быть довольно насыщенным.
Выпивка была любая. А на закуску что-то странное. Ладно, чипсы и прочие орешки – это к пиву, тут всё понятно. Но кроме чипсов тут стояли только чищеные морковки и прочая зелень. Или это намёк, что и выпивая, стоит вести здоровый образ жизни?
Холл был заполнен туристами. Наши «болотные путешественники» были уже здесь, и все выстраивались в длинную очередь. У каждого было карточки по три-четыре.
За столами рассказывали о поездке на болото, показывали фотографии и видео. Особенно много видеозаписей было посвящено одному пресыщенному аллигатору, которому в морду бросали зефир в качестве угощения, а он даже не повернулся. На обратном пути проехали по разрушенному девятому кварталу, и сделали тоже немало фотографий. И сами же признавали, что чувствовали себя при этом как-то нехорошо: у людей беда, а здесь туристы этим любуются. Как-то это неправильно. И поездка в девятый квартал по этой причине была вдвойне неприятной.
В Новый Орлеан в тот день приехала ещё одна русская группа. Поселились в другом отеле. А к нам в гости зашёл друг Леонида Дмитрий, переводчик и сопровождающий новой группы. Мы и его угостили от души, благо карточек было много, а бармен хоть и удивлялся, но ничего не спрашивал, и каждый раз наливал, что заказывали, зачёркивая одно поле.
Дмитрий, коренной латыш, рыжей бородой похожий на древнего витязя, с великолепным русским языком и обширными знаниями в разных областях, сразу всех очаровал, быстро вписался в нашу компанию и поддержал общее хорошее настроение.
Говорили обо всём. Подводили итоги. Предполагали, как там дома. Давали советы Дмитрию для его группы, которая в Америке была всего первый день.
Когда весёлый час закончился, у нас на столах стоял запас, которого хватило ещё на час. Потом мы отдали все карточки Дмитрию, его группе, что бы они сюда наведывались по вечерам, и всею шумною толпою пошли прощаться с французским кварталом.
Погода в этот вечер была отличная, дождя не было. И толпа на улицах быстро растворила нас в себе. Я остался с Андреем и Еленой. На правах здешнего завсегдатая показал Елене самый приличный стриптиз– бар, потому что до этого она вообще ни разу в таких местах не бывала.
Атмосфера её не смутила, но позабавила:
– Это самое приличное место? Точно? Тогда что с танцовщицами? Они же страшные!
– Есть такая проблема – согласился я, – но ты в других заведениях не бывала.
– Скажу своей подруге, чтобы перестала стесняться ходить на пляж. У неё всё хорошо, но на коже немного виден целлюлит. После этих баб её кожа просто мраморная! – вывела определение Елена.
Зато разошёлся приличный до сих пор Андрей. Очень уж ему понравилась чёрненькая танцовщица, и он раз за разом, один за другим – всего два раза – подкинул ей две купюры по доллару.
Потом мы просто гуляли. Набрали бус. На полупустой соседней улице у одинокой продавщицы цветов купили Елене ярко-красную розу, чем растрогали её и привели в восторг.
На одном из перекрёстков под радужным флагом толпились отталкивающего вида накрашенные парни в юбках. У некоторых в руках были барсетки. Барсетки, как и европейские плавки, в Америке носят только гомики.
В одной из открытых в эту пору картинных галерей Елена вдруг нашла какую-то потрясающую картинку…
К полуночи мы вернулись в отель. В пустом холле долго пили чай. На диване конце холла одна из постоялиц отеля поедала только что привезённую ей с курьером десятидюймовую пиццу. Я сначала подумал, что она заберёт её с собой, но хрупкого вида темноволосая женщина минут за двадцать доела эту пиццу почти целиком! Нам с Андреем такой пиццы в Нью Йорке хватило на двоих с избытком.
Около часа ночи вернулся Евгений, с которым мы опять жили в одном номере. Они с Олегом опять совершали подвиги и жутко ржали над пережитым.
Выезд из отеля был назначен на 7.10 утра. По нашей просьбе завтрак начали в 6.50, на 10 минут раньше обычного времени.
Несколько грустные и нажимающие в основном на водичку,
один за другим появлялись с чемоданами члены нашей группы.
Я с удовольствие наелся настоящих котлет. Завтрак здесь напоминал завтрак в Вашингтоне. А после завтрака я прихватил в путь ещё несколько булочек и яблок. Нам предстояло лететь сначала до Нью Йорка, потом во Франкфурт, оттуда до Питера, и поездом в Вологду. Так что запас еды был не лишним.
В 7.15 мы поехали. Я включил секундомер на мобильном, чтобы потом знать точное время в пути. У меня уже пару дней не получалось посчитать это теоретически. Забегая вперёд, скажу, что когда я вышел из такси возле подъезда своего дома и отключил секундомер, на нём было 40 часов и 50 минут…
Надежда уехала раньше, на другой рейс, и мы должны были пересечься с ней в Нью Йорке. Я должен был ей позвонить сразу, как мы приземлимся. Леонид на машине собирался ехать в соседний штат. Александр провожал нас в аэропорту, и через два часа должен был лететь в Вашингтон.
В аэропорту Александр из похожего на банкомат терминала извлёк наши посадочные талоны. Потом возле стойки регистрации удостоверился, что наши чемоданы зарегистрированы до Нью Йорка, а не дальше, поскольку летели мы разными авиакомпаниями с большим перерывом.
На оформлении чемоданов, куда я подошёл первым, служащая глядя на мою визу сказала что-то про то, что я здесь незаконно. Ну, думаю, приехали. Всю дорогу был законно, а тут на тебе. Начинаю возражать, но Александр делает страшные глаза, показывает свои документы, быстро-быстро начинает что-то говорить, из чего я улавливаю, что этот крайний срок визы, окончившийся вчера, и который смутил служащую, означает, что я должен был въехать в страну не позже этой даты, и что виза действует ещё 30 суток. Служащая подзывает менеджера, недоверчиво показывает тому мой паспорт, и он ей сообщает, что всё нормально. Меня отпускают на контроль безопасности. С остальными вопросов не возникло.
Перед контролем безопасности Андрей переложил из ручной клади в карман рубашки купленные в Новом Орлеане спички: не зазвенят.
У контроля безопасности, уже через ограждение, ещё раз обнимаемся и прощаемся с Александром. Хороший он мужик.
За контролем достаточно быстро прошли на посадку. Довольно большой эйрбас с одним салоном. Моё место между двумя пожилыми американцами в середине салона. Ни в окно поглядеть, ни поболтать нормально. Но к тому дедушке, что у окна, по проходу подбегает молодая женщина и что-то говорит. Потом достала из сумки и что-то ему протянула. И опять подбегает. Предложил ей поменяться. Она обрадовалась так, будто я ей много денег дал. Мол, сама побоялась спросить. Почему?..
Новое место оказалось в самом хвосте у прохода, рядом с нашими. Около окна двое детей лет по 10-12. Самолёт с телевизорами. Это хорошо, потому что впереди больше четырёх часов полёта. Можно, конечно, поспать, но выпитый кофе этому препятствует.
Дети почти сразу после взлёта закрыли шторку иллюминатора, и стали смотреть по телевизору фильм. Мне тоже не оставалось ничего другого. Я, правда, нашёл канал с мультиками. Разнесли напитки, еду. Поболтал со своими. Потом собеседники задремали.
Перед посадкой дети открыли шторку, и не отрываясь мы втроём смотрели на вырастающий Нью Йорк. Слева довольно близко проплыла Статуя Свободы, Манхэттен, мосты, Бруклин, и вот уже полоса аэропорта ДжиЭфКей (Аэропорт имени Кеннеди).
Когда подрулили к терминалу, я набрал Надежду. Она тоже только что включила свой телефон и находилась ещё в салоне. Договорились встретиться у ленты выдачи багажа. Времени было около половины второго дня. Вылет на Франкфурт был назначен на 9 с чем-то вечера…
Долго ожидали начала движения ленты. Уже подошла Надежда со своим багажом, а транспортёр всё не выпускал наши чемоданы. Но, наконец, лента тронулась. Мы заранее взяли тележки, и теперь складывали на них горы чемоданов.
Одна из сумок Николая была разорвана надвое. Вещи ехали по транспортёру почти самостоятельно. Мы все расстроились и растерялись. Надежда взяла Николая за руку, и они решительным шагом направились к стойке авиакомпании. Вернулись довольно быстро. Там даже не удивились. Выдали Николаю новый чемодан, а от компенсации воздержались, поскольку это требовало времени. Николай плюнул и просто переложил всё в новый чемодан.
Мы в это время извлекли из сумки Анатолия бутылку от кока-колы с ещё риновским ромовым коктейлем, и по кругу её допили. На улице шёл противный холодный дождь.
Теперь нам предстояло переехать в международный терминал. Аэропорт ДжиЭфКей по своей площади занимает примерно половину Вологды. Поэтому по нему между терминалами курсируют несколько небольших составов, похожих на метро. Переходя по лестницам и поднимаясь лифтами для багажных тележек, мы вышли на перрон. Не сразу сориентировались, в какую сторону ехать, но всё-таки нашли своё направление. Ехали три остановки, мили две с половиной – три. Вышли в своём терминале. Отправились регистрировать свой багаж. В этот раз – уже до Питера. У стойки «Люфтганзы» я попросил девушку дать мне место у окошка. Она уточнила, у какого? Я согласился на любое. И только потом, через пару часов, понял, что был одним из первых пассажиров, кому выдавали посадочный талон на этот рейс, и мог выбрать любое место. Но тогда я до этого не догадался, и получил место А (первое в ряду) сразу за крылом. То есть обзор назад и вниз у меня был отличный.
Чемодан нужно было относить к рентгену самостоятельно. На пути из Нового Орлеана мои вещи не трогали, и мыло было всё ещё на месте. Здесь поток ещё больше, и я понадеялся, что будет как минимум не хуже.
Здесь была большая рентгеновская камера, через которую проезжали чемоданы. За экраном сидел молодой чёрный парень в форме. Иногда он вскакивал, и наклеивал что-то на некоторые чемоданы, выезжавшие из рентгена. Мы предположили, что эти чемоданы будут дополнительно досмотрены вручную.
Постепенно мы собрались почти все. Евгений собирался на несколько дней остаться в Германии и задерживался с регистрацией чемодана только до Франкфурта. Прождали мы его с полчаса. Он всё стоял и стоял у стойки. Надежда сначала некоторое время была рядом с ним, потом отошла к нам, поскольку Евгений и сам неплохо справлялся. Но что-то там у них не клеилось.
Пока есть время, мы пошли на второй этаж перекусить. Там каждый нашёл для себя то, что ему больше всего полюбилось в Америке. Я нашёл хороший гамбургер.
Позвонили Александру. Он был уже в Вашингтоне. Позвонили Леониду. Он тоже уже приехал, куда планировал. Запели негромко и проникновенно прощальную песню про надежду, которая наш компас земной. Появился Евгений.
– Это мафия какая-то! Хотели с меня дополнительных 500 баксов получить!!. На сотню договорились.
За окном взлетали самолёты, шёл холодный дождь.
Около четырёх мы спустились к контролю безопасности. Тепло попрощались с Надеждой. Насыпали ей полную руку монет, что бы она от нас бросила их в Гудзон по дороге домой. Дом у Надежды в Нью Йорке.
В накопителе у нашего выхода я остался около вещей, а народ разбежался в магазины дьюти фри. Я, помня прошлый опыт Франкфурта, решил здесь ничего не покупать. Самолёты за окном взлетали каждую минуту. Огромные, тяжёлые, сразу же после взлёта они резко ложились на крыло. Неужели и мы так же наклоняемся? Наверное, да. Но мы уже столько налетали, что почти перестали это воспринимать.
Мысленно подводил итоги поездки. Что я узнал об этой стране? Много. Могу ли я сделать какие-то выводы? Вряд ли. Слишком много всего было. Убедился, что Задорнов про американцев врёт, не краснея, а всем это нравится. Понял, что американские люди – сами по себе, а правительство их само по себе. Но при этом американские люди это правительство очень крепко контролируют. Кто такой «средний американец»? Не знаю. Потому что невозможно усреднить встречавших нас Александра, Надежду, Леонида, Эву Смит, Мухаммеда, Майкла, Доктора Кэзи Базан, её сестру Клаудию и мужа её Антона, Сидни, Кортни, Марту, Трейси… Можно ли вывести «средний американский город»? Вряд ли. Общее во всех городах только то, что жить в них очень комфортно. И люди доброжелательные. Примерно в таких мыслях я промедитировал, глядя на регулярно взлетающие самолёты, часа полтора.
Дождь прекратился, небо постепенно начало просветляться. Подходили и уходили наши коллеги. Я встал пройтись по терминалу. За одним из окон увидел в заходящем солнце очень далёкий, какой-то картонный и мелкий силуэт Нью Йорка в серой дымке. Столица мира была на своём месте.
То тут, то там в разных терминалах на креслах одиноко и задумчиво сидели члены нашей группы. Тоже, наверное, думали о чём-то.
Наш накопитель-отстойник постепенно наполнялся людьми. Было много русских. Часа за три к терминалу подогнали наш самолёт – «Джамбаджет Боинг-747», подвели к нему провода и шланги, начали чем-то заполнять из подъезжавших грузовиков.
Во время прогулок по терминалам я нашёл хороший буфет и сейчас отправился туда. За 9.23 там продавали отличные 10 куриных ножек с рисом.
Пришли СМС от Александра, где он в шуточной манере рекомендовал не забывать документы и деньги и помнить уроки Америки. Мы по мере остроумия старались отвечать в тон ему.
Около половины девятого мы взошли на борт. Самолёт огромный, загружаться долго. Я до последних секунд перед рулёжкой выговаривал последние бесплатные единицы на своём американском телефоне. Николай от лица группы почти официально и от души ещё раз поблагодарил Александра.
Взлетали мы уже в полной темноте. После долгой рулёжки самолёт остановился, перешёл на какие-то немыслимые обороты, быстро-быстро поехал, задрожал всем своим длинным широким телом и оторвался от полосы. По часам прошло четыре секунды после отрыва, когда мы начали делать правый плавный разворот. Телевизоров в креслах не было, только несколько общих над проходами. Наша группа сидела довольно компактно по левому борту. Андрея и Сергея отсадили от нас на правый борт. Лететь предстояло около девяти часов. На этом борту в нашем экономклассе бесплатно разносили виски. За первые два часа мы все вместе взяли порции по три. Последняя порция почти ни у кого не шла, и мы сидели с недопитыми стаканами, предлагая друг другу. Но пить уже никто не хотел.
В этом самолёте, как и других, в кресла были вмонтированы разъёмы для наушников, чтобы слушать радио. Разговоры пилотов поймать не удалось, а музыку слушать не хотелось. Привычно уже кинув наушники в рюкзак, я только дома обнаружил, что у них очень специфический разъём, и к обычной технике он не подходит. Так и лежат у меня эти наушники без дела.
Потом я незаметно для себя задремал. Проснулся, когда разносили еду. За окном ещё непроглядная темень. «Надо бы не проспать рассвет над океаном» – подумал я для себя. После еды опять задремал. Проснулся уже в ярком свете дня над Лондоном. Рассвета над океаном так и не увидел.
От Лондона до Франкфурта долетели меньше, чем за час. Было интересно наблюдать тень нашего самолёта на облаках и на ровных разноцветных полях.
Для себя отметил, что полёт проходил более чем спокойно. Мы всё время летели примерно на тринадцати тысячах метров, и нас почти не качало, не говоря уже о тряске.
Во Франкфурте была уже середина дня. Мы простились с Евгением и длинными знакомыми коридорами отправились к следующему самолёту. Между самолётами у нас было около трёх часов. Мы, не покидая зону безопасности, прошли к своему терминалу. Сложили горкой вещи, и я опять вызвался посторожить первым. Только все разошлись, а я устроился в довольно удобном кресле, как появились немецкие служащие и сообщили, что с этого терминала сейчас полетит другой борт, а наш вылет будет из другого места. Поэтому просьба покинуть накопитель. По здешним правилам в накопителе находятся только пассажиры вылетающего рейса.