Антон Конышев
Преломления
58. Дуй. Радость.
Скажите, вы согласны разделить со мною радость? Соглашайтесь, право!
Мне одному её не донести, боюсь из полной чаши расплескать.
Подобно многолетнему вину она пьянит, и терпкостью своею
Мне в голову ударила сполна. И я уже почти что всех люблю.
Скорее позабросьте все дела, в мой светлый дом скорее приходите!
Хочу делиться радостью своей с друзьями. Пусть и вам перепадёт
Хоть маленькая толика того, что в просторечьи именуют счастьем.
Я постараюсь поровну раздать. А, впрочем, не обидится никто.
Возможно, в эйфории находясь, добро и зло сейчас не различаю
И сам себя на утро осужу за эту легкомысленную блажь.
Но после с тихой радостью своей я, наконец, наедине останусь,
Когда вы разойдётесь по домам такими же счастливыми, как я.
59. Хуань. Раздробление.
Слова рассыпались на буквы, а буквы на черты и резы,
И всё написанное сразу утратило начальный смысл.
Теперь, как отрок неразумный, не знавший грамоты доселе,
Тщусь распознать в сплетеньях линий значений новых красоту.
А вдруг уже не перестанут черты безудержно дробиться?
Тогда, лишь именем распавшись, и сам я превращусь в ничто.
Но нет! Из чёрточек и точек другой слагается рисунок.
И скоро сложный иероглиф я с удивленьем узнаю.
И вот уже вполне прилично пишу на рисовой бумаге
На языке почти знакомом, макая в краску кисть свою.
И тороплюсь, поскольку если свой труд сегодня не закончу,
Опять рассыплются однажды, как домик карточный, слова.
60. Цзе. Ограничение.
Быть узником в самом себе – не сущее ли благо!
Без стражи, клеток и цепей, не двигаясь, лежать
И терпеливо ожидать, когда к тебе с визитом
придёт твоё второе «Я» с улыбкой на лице.
В рукопожатии сожмёт ладонь, потом обнимет
и скажет радостно: «Привет, дружище, не устал
Нетесаным бревном лежать и пялиться на стены?
Наверно, ноги затекли и пролежни болят?
Пойдём на улицу скорей, там карнавал сегодня!
Ну, пошевеливайся же, чего ты тут застрял!
Наденешь маску, если так быть узнанным боишься.
Какую хочешь, выбирай. Была бы по душе.
Быть в центре праздничной толпы – не сущее ли благо!
Когда кругом круговорот безудержных страстей.
На возвышении стоять и наблюдать спокойно
за переливами огней в ликующих глазах.
И вдруг во всей своей красе и ясности приходит,
почти безумием дыша, одна простая мысль:
Случись великая война – ты мудрым полководцем
к победе поведёшь людей и станешь их царём.
Долой прилипчивый картон уже никчёмной маски!
Негоже выглядеть шутом безмозглым королю.
Когда-нибудь придёт мой час, теперь я это знаю,
и меч великого вождя сам ляжет мне в ладонь.
61. Чжун-фу. Внутренняя правда.
В одном утраченном апокрифе упоминается предание,
Во времена первосвященников рукою чьей-то занесённое.
Оно гласило о рождении от брака светлой силы с тёмною
Двух серых ангелов: Ангемона и близнеца его Демангела.
Став от рождения изгоями, они полвечности не виделись.
Боялись тёмные и светлые их силы надвое помноженной.
Так и росли среди презрения: Демангел рядом с грязной нечистью,
Ангемон возле снобов-ангелов, его дразнивших полукровкою.
Но сердцем кровь родную чувствуя, стремились братья к скрытой истине.
И на исходе полувечности они назло всем силам встретились.
Узнав о тайне их рождения, не стали мстить, не стали гневаться.
А взявшись за руки, отправились под стать себе искать Вселенную.
62. Сяо-го. Переразвитие малого.
Привилегия ошибаться нам дарована изначально.
Привилегии искуплений от рождения лишены.
Синей птицею не владея, малодушием упиваясь,
Утешаем себя синицей, что в слабеющей спит руке.
Постоянно живя с оглядкой, на спине щит огромный носим,
Чтобы стрелами не пронзили нами преданные друзья.
И спасаемся вечным бегством в позабытых когда-то богом,
И заброшенных от Адама неприступных для глаз местах.
От бесплодия в складках жира, словно евнухи без гарема,
Часто молимся, уповая на всевышнюю благодать.
И под бременем преступлений прогнивая до сердцевины,
Издыхаем, как шелудивый и смердящий заразой пёс.
63. Цзи-цзи. Уже конец.
Вот и снова кончается отпуск, будто веера лёгкого взмах.
На рабочем столе в расписанье я опять втиснут на год вперёд.
Вот и снова кончается август… Мне ль не знать его приторный вкус.
Не смотрите на свой календарик – он соврёт Вам, а я не совру.
Вот и снова кончается танец, кружит голову запах духов.
Вы, конечно, уйдёте к другому. Я не стану удерживать Вас.
Потому что кончается книга под названием летний роман.
Ваше платье последней страницей шелестит в темноте на ветру.
Вот и снова кончается песня, что встревожила сердце моё.
Пусть в ней нет и намёка на рифму, и гитара расстроена вдрызг.
64. Вэй-цзи. Ещё не конец!
Ещё не все мечи заточены,
Ещё не все проснулись воины,
А вдалеке сверкают молнии –
Посланцы бури напророченной.
Ещё не все счета оплачены
И сердце бешено заходится.
Надеюсь, кто-нибудь помолится
За нас, пока что не утраченных.
Ещё не все враги повержены.
Но нас фортуна не оставила!
И вот мощь варваров растаяла,
А мы теперь сильнее прежнего.
О тех великих днях сказания
Ещё не скоро будут сложены,
Но на святилищах заброшенных
Воздвигнут наши изваяния.
И в пантеон богов и воинов
Их установят наши правнуки,
Под стать дракону благонравному
Стоять в сиянии и молниях.
А те из нас, кто даже в старости
Не растеряли сил завещанных,
Лишь об одной вздыхают малости:
Ещё не все воспеты женщины!
(21 октября 2002 – 8 августа 2003)
В оформлении обложки использован только авторский коллаж (Конышев А.П.)
