Антон Исаев
Контракт
– Ничего ты не сделаешь, Ину, – раздался позади него спокойный голос Хилини.
Он повернулся на ее голос назад и увидел, что она держит в своих руках амулет, украшенный маленькими черными камнями по кругу. Она открыла его, направляя изображением в сторону Ину.
Черный сияющий поток хлынул изнутри амулета и буквально присосался к Ину, сдирая с него кожу и плоть. Отрываясь кусками от его лица и тела, плоть исчезала под темным потоком, а Ину ничего не мог сделать.
Вскинув одну руку вверх, закрываясь от него, Ину отступал назад к стене. На лестнице раздался топот ног и в комнату ворвались воины во главе с жрецом, что остался внизу вместе с воинами Сестер.
Окинув взглядом комнату, он молча подал знак лучникам, они, натянув луки, пустили стрелы в стоящую Хилини с амулетом в руках. Стрелы точно попали в цель, поразив ее в голову и грудь, на что ей пришлось повернуться в их сторону, пустив силу амулета на них мгновенно сметая лучников и обратив их в ничто.
Но, к сожалению, этого хватило, чтобы Ину смог воспользоваться этим. Фигура его выглядела ужасно, наполовину живое тело его как будто обглодали дикие звери. Оставшейся целой рукой, он мгновенно схватил Хилини, и ударил ее головой об стену, отчего она выронила амулет из рук и поток силы прекратился, а амулет захлопнулся.
Рыча от злости, Ину ударил ее еще несколько раз об стену, пока Хилини не потеряла сознание. Держа ее за шею, он повернулся в сторону, где была Хава. Но ее не увидел.
– Где она? – заревел он на всю комнату, оглядываясь по сторонам, он заставил болтаться при этом безвольное тело Хилини. – Я убью эту суку! Я найду тебя, Хава! – прокричал он в воздух. – Ищите ее! – обратился он к стоящим воинам. – Ищите, она тяжело ранена! А ты, – он указал пальцем на стоящего жреца, – готовь обряд. Нам надо хорошо подготовиться и заключить ее! – он тряханул рукой, в которой держал Хилини. – В хорошую такую клетку, откуда она уже не выберется без помощи.
Жрец кивнул головой, выбегая из комнаты, оставляя за собой разгромленную комнату с разъярённым Древним внутри.
***
Из последних сил Хава оставалась в развоплощенном теле, неслышно проносясь по залу, по которому они шли ранее. Везде лежали мертвые воины, пришедшие с ними, порубленные на куски, и среди них стояли солдаты Ину.
Она прошла сквозь них, невидимая ни для кого, покидая его. Особенность ее тела и знания, которые она приобретала много лет, позволили провернуть ей этот трюк и выйти живой с той комнаты. Несмотря на поражение, Хава не поддавалась панике и страху. Сестра, единственное, о чем она думала сейчас.
«Ину предал нас, моя сестра», – думала она про себя, проносясь через коридоры дворца, ища безопасное место, где можно вернуться в обычный облик и осмотреть свои раны. – «Надо было ожидать этого, а не вести с ним переговоры. Мы слишком размякли в тех теплых, наполненных жизнью и развлечениями землях».
Хава спустилась ниже в дворцовые погреба и сквозь открытую дверь попала в низкие сырые залы, наполненные бочками с вином. Замороженные туши животных висели в комнатах и, главное, ни одного живого вокруг.
Она метнулась невидимой тенью в маленькую комнатку, заполненную мешками с чем-то похожим на сухие листья и травы, вернувшись в человеческий вид. Сильная боль и головокружение настигло ее мгновенно, заставив согнуться, чтобы принять ее.
Она так давно не чувствовала всего этого, но больше всего, ее сейчас пыталась сломать горечь от поражения и осознание того, что сестра осталась там, одна и без сознания.
Хава видела, как Ину швырял Хилини об стену. Как сестра потеряла сознание и как он отдавал приказы и распоряжения. С удовлетворением она видела, как амулет сестры разъел его плоть, и как он выглядел.
«Ничего», – Хава выпрямилась, привыкнув к боли, что грызла сейчас ее тело. – «Осталось тебя только добить после всего этого. Мне только привести себя в порядок».
Она посмотрела на свою руку, безжизненно болтавшуюся сейчас вдоль ее тела, криво улыбнулась этому и дальше принялась осматривать свое тело. Из сильных повреждений, что сделали удары Ину, это были сломанные ребра и проломленная грудная клетка, остальные раны были не такие серьезные.
Она с силой вздохнула, пропуская воздух через разбитое тело, и двинулась в сторону комнат, что хранили замороженное мясо. По пути она размышляла, как ей лучше поступить, не подвергнув дополнительной опасности сестру и заодно не попасть в руки к Ину.
Вероятность того, что он будет использовать Хилини, как приманку, была очень высока и Хава знала это, значит, надо было затаиться и ждать подходящего момента.
Хава дошла до одной из комнат, заполненных тушами животных, и, открыв маленькую деревянную дверцу, зашла внутрь. Встав внутри, она огляделась по сторонам, вдыхая и выдыхая холодный воздух, оставляя облачка пара.
Ни холод, ни отсутствие света не мешало ей совершенно. Она давно меняла свое тело, лишая его многих ненужных качеств. Она не могла использовать силу в полную силу, так как Ину мог почувствовать ее, и ей пришлось довольствоваться малым.
Достав маленькую бутылочку с темного стекла из своих складок одежды, она зубами сорвала пробку и мгновенно выпила содержимое. Потом, обернувшись к одной из висящих туш, она приложила к ней раскрытую ладонь, и закрыв глаза застыла.
Кровь, замороженная внутри туши, была кристалликами льда, ее очень мало, но ей этого должно было хватить. От туши животного начало раздаваться еле слышное похрустывание. Хава почувствовала, как мелкие капельки крови потекли к ее приложенной руке. Вся кровь, что была в подвешенном животном, а это оказалась немало, потекла в ее сторону и начала всасываться в кожу.
Хава ощущала, как срастаются ее сломанные кости, кожа вырастает там, где ее срезало или оторвало в бою с Ину. Открыв глаза, она посмотрела на свою сломанную руку и попыталась подвигать ей. Еле-еле, но рука отозвалась ей, дернувшись, Хава довольно улыбнулась.
«Еще несколько таких туш и буду в порядке», – подумала она. – «Ину заплатит мне за то, что я сейчас нахожусь в этом подвале, как крыса, что обгрызает объедки».
***
Отряд, под руководством Кайдена, неспешно двигался по заброшенным улицам Анджуна, периодически останавливаясь на отдых. В это время выставлялся поочерёдный караул, а Радим уходил в древний город, изучая его все больше и больше.
Возвращаясь обратно в лагерь, он докладывал о увиденном. Все было без изменений. Анджун мертв и давно покинут, ни людей, ни животных, даже птицы не летали над ним. Магическая буря окружала весь город со всех сторон, не позволяя проникнуть никому вовнутрь, но здесь же царила полная тишь. Ни ветра, ничего, только жгучее солнце, нещадно светившее на город, как будто бы ненавидя его.
За одной из стоянок с вернувшимся Радимом, который сказал, что есть более-менее открытая дорога к храму обсудили, как лучше двигаться дальше. Тахир всех торопил, уверяя, что опасности нет и, чем быстрее они придут к храму, тем лучше.
Кайден же стоял на своем, придерживаясь неспешного и тщательного изучения пути и города, через который они шли. Несмотря на разногласия, Кайдену почти уже удалось доказать Тахиру, что его стратегия лучше, но спор еще продолжался.
Сидя на втором этаже разрушенного дома, где они расположились на отдых, Забрало имел отличную позицию для обзора вокруг, заодно мог наблюдать через разрушенный потолок, как обсуждают дела.
Оперевшись на каменную стену, он повернулся в сторону простирающего перед ним города, попытался разглядеть путь, что рассказал Радим. Раздался хруст каменной щебенки вперемешку с песком и к нему залез Радим.
–Ну да, подзадал задачку ты своими вестями, – усмехнулся Забрало, наблюдая, как Радим, отряхиваясь идет к нему.
– Я думаю, несмотря на уверенность Тахира, Кайден прав, – Радим остановился рядом с ним, и достав кусок вяленого мяса, стал жевать, наблюдает за городом.
– Да мы все понимаем, это его город, он тут все знает. Но прошло слишком много лет, когда он был нормальным городом. С тех пор, как мы все заметили, много чего изменилось.
Забрало одобрительным кивком поддержал его слова.
– Не хватало еще под конец пути нарваться на что-нибудь похуже, чем буря, через которую мы прошли, – сказал он. – Тахир – великий колдун и его слова, что тут ничего нет, успокаивают меня, но лучше быть настороже.
Закончив говорить, они вдвоем стали молча вглядываться в город, рассматривая его разбитые улицы, дома и храмы. Город, что они обсуждали, молчал в ответ безразличный ко всему, что происходило на его улицах.
– Решено, – Кайден, наконец, полностью уговорил Тахира своими доводами и присутствующие Устин и Сержант внутренне расслабились.
Никто не хотел идти наугад в таком месте, и они были рады, что Тахир согласился. Маг в теле мальчика махнул рукой, говоря Кайдену:
– Хорошо, Кайден, идем днем, идем не спеша, с разведкой, – он рассмеялся под конец. – Я в своем городе, прячусь, как песчаный тушканчик в норе. Никогда бы не поверил такому, – вдохнув, он пошел на улицу, перешагнув, сгнивший от времени, остов разваленной телеги возле входа.
Кайден только пожал плечами в ответ на его слова и позвал Радима, чтобы рассказать о дальнейших действиях. Устин же поднялся наверх сменить Забрало, и когда тот спустился, Сержант, не дав тому передохнуть, позвал его с собой набрать по окрестным домам древесины для костра, раз уж решили остаться на ночевку.
Костер весело трещал сухими старыми остатками мебели, что нанесли вдоволь Сержант и Забрало. Стемнело. Взамен раскаленному солнцу пришла ночь и луна, что висела высоко над городом, освещаяя его своим светом.
Жара ушла, можно было снять с себя ткань, которой отряд обматывал лица на время перехода по городу, защищаясь от палящих лучей солнца. Совсем близко к костру сидел Тахир и задумчиво смотрел в него, видя только ему понятные вещи, и никто его не беспокоил, видя его состояние.
Кайден с Сержантом сидели чуть в глубине дома, негромко переговариваясь. Изредка раздавались короткие смешки, видимо, речь шла о их совместных делах ранее. Забрало, сменив Устина, стоял на втором этаже, поеживаясь от ночной прохлады, прислушивался к ночному городу.
Полнейшая тишина, такая же, как и днем, только теперь не было ничего видно, единственных источник света был их костер и все. Устин, оперевшись на свой рюкзак, размотал свою руку, двигал ею в разные стороны, пытаясь понять, срослась ли она полностью или еще надо было быть аккуратным с ней.
– Как рука, мастер? – спросил Радим, сидя рядом.
Он размотал свой арбалет и, достав маленькую фляжку с маслом, аккуратно смазывал детали. Устин отвлекся от руки, отвечая ему:
– Я, думаю, она полностью в порядке. Мазь Тахира воистину чудодейственна. В очередной раз я поражаюсь, что за человек он! А увидев эту стену и город, хоть и в таком состоянии сейчас, его деяния и деяния братьев и сестер воистину божественны, – он посмотрел в сторону сидящего мальчика, чья хрупкая фигурка освещалась огнем от костра. – Великий человек, который выступил против древнего зла и решил дать знания, силу и свободу людям, – Радим молча посмотрел в сторону Тахира и продолжил приводить в порядок свой арбалет. Он совсем не чувствовал такого благоговения, что сейчас ощущал Устин.
***
Тахир сидел перед костром и, смотря в огонь, вспоминал тот день, когда он первый увидел их, двух сестер, двух девушек, что позже разрушили Анджун. Все эти развалины, которые он видел, когда они шли по городу, вина сестер. Он тогда только вернулся с восточных земель. Там как раз заканчивали достраивать порт, что позже должен был стать важным звеном для торговли и обмена с другой частью мира.
Мир, который они открыли достаточно недавно, кардинально отличался от их жизни и устоев. Конечно, он слышал множество историй о кораблях с запада, что приходили и посягали на их земли.
Люди с белой кожей и с железом в руках, они грабили прибережные деревни, убивая жителей, забирая в плен женщин и детей. Такие набеги были нечастыми, но они были.
Потом, рассматривая тела, он отмечал, насколько сильны и опасны были эти воины. Но однажды пришло сразу несколько кораблей и люди, пришедшие с ним, были другие. Они не нападали на его земли, а хотели встретиться с хозяином этих земель, чтобы наладить торговые связи, прежде всего.
Встав на якорь возле одной из деревень, они стали ждать, Тахир поздно узнал об этом. Он покинул Анджун для встречи с ними. Вернувшись в город, он созвал совет Семьи для обсуждения услышанного от представителя народа Запада.
Даад, Байян и Шимун присутствовали в городе. Акиф же был далеко на севере пустыни, куда поехал осматривать и воплощать свои замыслы по строению акведука, что должен был пройти через всю пустыню, давая воду всем землям, через которые будет идти.
Джума ушел с небольшим отрядом глубоко в пустыню, чтобы решить разногласия между местными племенами. Они были недовольны приходящим изменениям, что влекла с собой Семья. Их старейшины противились, ссылаясь на древние законы.
Приехав в свой дом, что стоял за главным храмом вместе с домами братьев и сестер, он с удовольствием окунулся в прохладу, пронизывающей его дом. Он любил пустыню, любил солнце, но время от времени надо было давать отдых своему телу.
После того как он отдал распоряжения найти своих братьев и передать им его слова, чтобы возвращались в Анджун, можно было не торопиться и отдохнуть от дел. Сняв свою запыленную одежду, в которой он провел весь путь.
Тахир прошел во двор, где водный источник шел прямо из камней стены, ограждающей его дом, и уходила уже в искусственный маленький бассейн, сложенный из камней. Отдохнув и смыв с себя все, что накопилось за долгое путешествие, Тахир накинул на себя чистые и свежие одежды. Пройдя во внешний двор, он услышал за собой легкие знакомые шаги, и из дома вышла Даад.
– Сестра, – поздоровался Тахир с сестрой и сел в небольшой каменной беседке, что была в тени; в ней было приятно проводить время вдали от забот.
– Здравствуй, Тахир, – Даад подошла и села рядом с ним, наблюдая своими зелеными глазами за старшим братом. – Как прошла поездка к великому морю? Я слышала, что ты встретился с вождем тех чужеземцев, грабивших наши земли.
Тахир взяв виноградинку из стоящего на столе блюда, съев ее, покачал головой.
– Все прошло хорошо, сестра. Намного лучше, чем я ожидал. С кем я разговаривал, он сказал, что он сожалеет о происходящем, заверяя меня, что его соплеменники, нападавшие на наши земли, будут пойманы и преданы смерти за творившееся. Это обычные бандиты и разбойники, по его словам, какие есть в каждом народе. Его направил к нашим берегам его повелитель с миссией. Он хочет наладить с нами хорошие связи. Он предлагал многое, в том числе и так нужное для нас дерево, которое в избытке на их землях. Но более подробно я бы хотел обсудить со всеми нашими братьями и сестрами, когда все соберутся. Расскажи лучше, как город в мое отсутствие? Как люди? Ничего не произошло, чего я должен знать? – Тахир посмотрел на сестру.
– Ничего такого, о чем нужно было ставить тебя в известность. Все идет своим чередом. Народ любит нас, по крайней мере, здесь в городе, – Даад улыбнулась и поправила складку на своем сари. – Есть один момент, что я хотела тебе рассказать. Помнишь, мы обсуждали на совете давно уже, о том, что с ростом наших земель, со знаниями, получаемые нами и решением, исходя из этого, нам нужна свежая и молодая кровь. Люди, что будут идти за нами, те, кто будут помогать нам и передавать наши знания другим.
Тахир кивнул головой, слушая сестру.
– Ты нашла таких, Даад? – спросил он. – Зная тебя, я думаю прежде, чем выбрать, ты очень долго присматривалась к ним и знаешь про них практически все, – рассмеялся он. – И где же ты их нашла? – добавил он.
Даад откинулась на скамейке, на которой сидели, и сказала:
– В одном из наших приютов, что воспитывают, давая кров и еду бездомным. Одна из моих жриц, по моему указанию присматривалась за детьми, наблюдая и примечая все, наконец, сказала мне, что хотела бы мне их показать. Две девочки. Они жили и получали воспитание, – Даад посмотрела на Тахира. – Когда я увидела их первый раз, сразу поняла, что они нам и нужны, первые кто примет знание и силу из Источника.
Тахир удивлённо посмотрел на сестру.
– Вот так вот сразу. Сестра, ты меня очень удивляешь. Из людей через него прошли только мы, ты сама знаешь, какая сила воли должна быть у человека, чтобы вступить в него, и что может случиться, если Источник отторгнет его.
– Я помню, – спокойно ответила Даад – Мы все видели, как умирали люди. Но я еще раз скажу, они достойны и смогут пройти в него. Да, они молоды, и весьма вспыльчивы, но их воля сильна, и они станут теми, кто поведет за собой людей дальше. Хочешь, я приведу их к тебе? – Даад посмотрела в глаза Тахиру. – Ты сам увидишь, что они сильны, почувствуешь это.
– Хорошо, – Тахир улыбнулся, – веди их, но помни, что решение все равно будем принимать все семьей.
Даад встала и, отряхнув одежды, вышла из беседки, глянув на Тахира, который сидел и задумчиво катал виноградину по столу. Покинув дом Тахира, она вышла на улицу, где ее ожидали стоящие Хава и Хилини. Увидев Даад, они оживились и пошли к ней, не дожидаясь, что она скажет.
– Вы, прям, уже знаете, что я сейчас скажу, да? – Даад добродушно заулыбалась, видя, как ее ученицы с уверенностью в глазах подошли к ней и встали ожидая.
Хилини взглядом окинула дом, возле которого они стояли, и сказала:
– Он примет нас, да, госпожа? Вы рассказали нам, кем мы будем? Он понимает, насколько это важно?
Даад качнула головой в согласии.
– Пойдемте, дочери, вас примет Тахир, мой старший брат и глава Семьи, – они шли через дом, где Хава видела драгоценные вещи и утварь, украшающие комнаты, сквозь которые они шли.
Хилини же видела шкафы и полки с лежащими на них свитками, бесконечное количество.
«Сколько знаний!», – думала она. – «Мы должны пройти испытания, вот что должно, нам предначертано стать теми, кто возьмет все это. Только так, иначе не должно быть».
Они вышли во дворик, в котором стояла беседка. Подходя ближе, сестры увидели сидящего в глубине, мужчину худощавого телосложения. Он сидел в просторных штанах и рубашке, неспешно наблюдая за идущими девушками.
Лицо его, обрамленное черной бородкой, не выражало никаких чувств, только глаза его такого же цвета, как у сестры, цепко смотрели на них. Тахир много думал о том, когда впервые Даад ему сказала о своей идее.
Сначала это были просто слова, но по мере того, как росла их власть и известность в пустыне, он понимал, что когда-нибудь им понадобятся такие люди. Даже не просто люди, а те, кто станет членами их семьи. Те, кто смогут перенять их знания, готовые войти в Источник.
Самое главное, понять их самих, принять Семью и их замыслы. Детские приюты, что они организовали, были правильным решением, и Даад лично осматривала каждого, кого предлагали жрицы. Но никогда не было такого, чтобы сестра приводила лично к нему, и тем более, так быстро.
– Значит, действительно она верит в них, – подумал он, обращая взгляд на вошедших в беседку.
Даад отошла в сторону, а сестры остались стоять одни. Две сестры, – рассматривал он их. Одетые обе в одинаковые сари белого цвета и украшенные цветными орнаментами платки, они выглядели очень скромно.
– Выросли в пустыне, убивали людей. Кто бы мог подумать сейчас, глядя на них, что они способны на такое, – Тахир продолжал смотреть на сестер.
Их открытые лица позволили ему обратить внимание, насколько они красивы. Смуглые и острые черты лица выдавали в них уроженок южных земель. Он бывал там несколько раз, жители там были в основном дикими племенами, кочующими с места на место, почитали старых богов, любящих кровавые жертвы, они были очень жестоки. Даже к самим себе.
Тахир обратил внимание, что девушки смотрели на него совершенно без страха, та, что была постарше, смотрела изучающе с толикой уважения. Младшая же, наблюдала за ним из-под длинных ресниц с каким-то боевым задором. Он понял, что увидела Даад в них и понял, несмотря на все минусы, которые в них были. Они были прекрасным выбором.
Тахир усмехнулся, сбив маленько взгляд у младшей, и обратился к сестре:
– Я увидел достаточно, сестра, можешь их отпустить, – Даад подала знак и сестры, развернувшись, направились к выходу. – Если вы хотите стать такими же, как моя Семья, – голос Тахира остановил их. – Помните главное, только семья, ее правила и устои важны, больше ничего, остальное неважно, – Сестры обернулись на его слова, поняв, что он больше ничего не скажет, молча пошли дальше.
***
Тахир собрался с мыслями и огляделся по сторонам. Костер еще горел, но уже не так ярко. Ночь заканчивалась, и он понял, что просидел возле него очень долго, предаваясь воспоминаниям.
Он потянулся затекшими руками и встал. Сегодня они двинутся дальше к храму, скоро его долгое изгнание закончится. Сверху спрыгнул Кайден, он дежурил под утро и своим прыжком разбудил остальных.
Забрало из глубины дома, в котором они остановились, возмущенно что-то сказал, но спустя минуту, уже выходил, растирая сонное лицо руками. Спустя некоторое время Сержант затушил костер, и отряд двинулся дальше.
Раннее утро, когда солнце еще не было видно. Последние звезды еще ярко светили на небе, отряд вышел по широкую улицу, засыпанной песком. Тот, в свою очередь, покрывал непонятные останки то ли мебели, то ли просто непонятные куски чего-то.
Радим двигался впереди всех. Его фигура мелькала перед остальными, появляясь то на улице, то на старых зданиях. Дожидаясь, когда отряд подошел ближе, он подал знак, куда двигаться дальше.
– Узнаете места, Тахир, – Кайден шагал рядом с магом, осматриваясь по сторонам, отмечая про себя точки отхода, если что-то произойдет неожиданное.
Тахир шел, погруженный в свои мысли, и услышав Кайдена, тоже оглянулся по сторонам.
– Я помню этот район, конечно, когда-то здесь жили солдаты и храмовая стража. Не сказать, что я бывал здесь часто, но мой брат Джума, бывал постоянно, – сказав это, он показал рукой на здание по правой стороне от них.
– Можно сказать, здесь был его второй дом. Он заседал со своими полководцами и военачальниками, они всегда что-то планировали, – Тахир улыбнулся, вспоминая прошлое. – Я помню, он мне понадобился очень сильно для решения одного вопроса, я послал гонца, чтобы он пришел ко мне. Он сказал передать мне, что выслушает меня только если я лично приду к нему. Он как раз выслушивал своих солдат, которые столкнулись с неизвестными воинами, которые разбили их. Выжившие, вернулись в город. Я никогда не обращал большого внимания на такие стычки, доверял полностью брату, – он вздохнул. Джума тогда рассказал, что это были не простые воины или бандиты, но я не стал даже задумываться об этом. И зря, – Тахир с Кайденом завернули за остальными в проем между двумя разбитыми домами.
– Первые знаки того, что Древние обратили внимание уже на нас всерьез. Мы стали слишком заметны для всех. Вера людей в нас росла, потому мы становились проблемой, – Кайден дошел до завала из камней, через которые сейчас перебирались Устин и Сержант.
– Справитесь? – он спросил Тахира, вставшего рядом с ним, наблюдая за всеми.
– Был бы я древним старцем, то, может бы и попросил помощи, – усмехнулся он, – Но я в теле полном жизни. Дай волю, мальчик, чье тело я взял, носился бы по всем этим улицам и зданиями кругами, – с этими словами он ловко полез, наверх перебирая руками и ногами.
Кайден проследил за ним взглядом, оглянувшись назад, тоже полез наверх аккуратно нащупывая места, куда можно наступить.
Маленькие тени в глубине домов, через которые они только что прошли, недвижимо наблюдали за ними, оставаясь абсолютно незаметными для всех. Ни Тахир, ни Радим, и, уж тем более остальные, не могли их заметить.
Дождавшись, когда отряд скрылся вдалеке, одна из теней сдвинулась и вышла на свет, показав тело маленькой обезьяны с белой шерстью и человеческими глазами.
– Там Хозяин, – сказало существо и повернулось к остальным, – Осталось уже недолго. Скоро Хозяин достигнет Источника. Мы пойдем вслед за ним и увидим, как он обрадуется нам и подарку, что мы ему преподнесем.
Десятки существ, двинулись вслед за людьми, постоянно принюхиваясь своими сплюснутыми носами и ловко прыгая по разрушенным домам.
***
Радим сидел на краю давно уже сухого источника, наблюдая, как Забрало, чертыхаясь, протаскивал свой рюкзак и оружие через широкую щель, пересекающую высокий каменный забор. Наконец, у него это получилось и он, развернувшись, уставился на площадь, куда они вышли. Посередине ее и находился иссохший бассейн, на котором сидел Радим.
– Ого! – сказал он, осматривая громадную и пустую площадь. – Явно не простое место, – продолжил он. – Смотрите, – он указал рукой, – сюда сходится очень много дорог, хоть, конечно, их не сразу видно.
Устин посмотрел по сторонам, и сказал:
–Скорее всего, здесь проводились какие-то торжества или празднества, – он посмотрел на разрушенный остов огромного дома, больше похожего на дворец, чем на обычный дом.
Развалины находились прямо напротив них. Даже в таком состоянии было видно, насколько он был красив раньше.
– Вы почти угадали, – Тахир, ступая по песку, покрывавшему площадь, подошел к разрушенному дворцу. – Здесь был совет города. Те, кто правили городом от нашего имени, – он обвел руками площадь. – Здесь же проводили суды над убийцами и бандитами, разрешались споры между людьми, – Тахир с грустью посмотрел на останки дворца. – Разрушен почти до основания. Но, благодаря этому месту, я знаю точно, куда нам идти, – он показал рукой в сторону одной из дорог, что убегала между домами и поднималась вверх в холмы. – Присмотритесь внимательно, и вы увидите наше место назначения, Храм.
Солнце уже светило в полную силу, потому трудно было что-то разглядеть так далеко. Кайден приложил ладонь ко лбу, прикрываясь от него, и попытался что-то разглядеть. Казалось, что-то блеснуло высоко в холмах, но до конца было неясно.
– Ну, хорошо, – сказал он. – Осталось совсем ничего. Не расслабляемся, остаемся начеку, – отряд, взбивая пыль, пересек площадь и двинулся по дороге, что змеей вилась по узким улочкам и уходила вверх на холмы.
***
Дыхание со свистом выходило из-под капюшона, стоящего в тени палатки и обернутого в темные одежды, человека. Его высокий рост и широкие плечи выдавали в нем очень сильного человека. Лицо его было скрыто и было заметно, что он наблюдал за всадниками на лошадях, галопом покинувших его лагерь, уносящихся вглубь пустыни.
Это был Ину. Он уже несколько дней гнал своих людей в Анджун, не щадя никого. Из-за того, что они упустили Хаву, ее поиски заняли очень много времени, но все равно они ничего не нашли, ни малейшего следа.
Ее сестра Хилини была прочно заключена и опутана его собственной магией. Ее в бессознательном состоянии держали в железной клетке, что охранялась солдатами и жрецами непрерывно.
План, был придуман им вместе с Шамашом, не идеален, но вполне хорош, а теперь он разваливался по частям. Тень, что отправил он сегодня утром в Анджун, вернулась, нашептывая ему своим призрачным голосом, рассказала, что Тахир уже подошел к городу и собирался двигаться дальше. Если он не успеет и Тахир дойдет до Источника, это означает провал.
Шамаш не справится с Тахиром один, а он еще слишком далеко от города. Ину вытянул свою руку, разжал и сжал пальцы. Плоть частично покрывала ее, но слушалась тело в целом его очень плохо.
Магия, использованная Хилини, была слишком сильна, Ину не ожидал, что она где-то смогла найти древний артефакт, чтобы заключить столько силы в него. Действие артефакта подкосило его, и он чувствовал, как тело разваливается по частям. Он в ярости сжал руку в кулак, и повернувшись зашел в палатку. Это тело служило ему очень давно, но долго оно не продержится.
– Ничего после того, как все закончится, он найдет себе новое.
Ину скривился целой частью своего лица, усевшись на ковер, который услужливо расстелили ему слуги. Внутри палатки стояло множество свечей, источающих запахи. Они помогали его телу не развалиться окончательно на куски. Ину закрыл глаза, погружаясь в состояние сна, чтобы восстановление шло быстрее. Это тоже задерживало его в дороге, отчего он дополнительно испытывал гнев.
Хава наблюдала издалека за Ину и его войском, шедшим через пустыню. Когда, достаточно напитавшись кровью, она вышла из дворцовых подвалов Амуна, Ину уже выступил. Ей не составило большого труда разузнать, куда он двинулся и самое главное, где сестра?
Сейчас она невидимой тенью скользила через песочные барханы, следуя за Ину и его солдатами. Хава уже разузнала все, что хотела. Даже видела однажды сестру, подобравшись ночью близко к клетке, в которой лежала Хилини, но охрана там была не только из солдат, магия охраняла ее. Хаве оставалось только ждать. Она с диким удовольствием наблюдала, как мучается Ину от того, что тело слушается его все меньше и меньше. Это не мешало оставаться ему таким же сильным, как и прежде.
***
Хава помнила, как он нашел ее давно, там в Анджуне. У него было другое тело, но, такое же сильное, как и сейчас. Ину приветствовал грубую силу, она привлекала его всегда, поэтому и тела он выбирал соответствующие.
Хава была одна в доме, сестра ушла в храм помогать Даад. Сидя на ковре, что закрывал пол, она рисовала руны на пергаменте, Даад дала ей несколько свитков с содержанием, скрытым от нее, и сказала сделать копии.
Свет из окна падал прямо на маленький столик, за которым она сидела, вдруг темный силуэт закрыл его. Хава обернулась и увидела, как высокий черноволосый мужчина с жесткими чертами лица, встал за окном, выходившим в сад. Увидев, что она обратила внимание на него, он улыбнулся краем рта.
– Доброго дня, хисса, – несмотря на свой жесткий вид и кривой клинок у пояса, он был вежлив, на что обратила внимание Хава.
Сохраняя спокойствие, она, не отвлекаясь от написания рун, сказала ему:
– Отойди от окна, ты закрываешь свет, – мужчина еще раз улыбнулся, отодвигаясь сторону, давая свету проникнуть в дом. – Ты, либо очень смел, либо безумен, пройдя в этот дом и в этот сад, – Хава, закончив дописывать одну руну, посмотрела на мужчину. – Но по тебе не скажешь, что ты безумен. Ты вежлив, и ты назвал меня на наречии моего племени. Кто ты такой и что понадобилось тебе в доме Даад, той кто правит Анджуном вместе со своей Семьей?
Она смотрела прямо ему в глаза, надеясь, что, он, услышав такие слова, испугается, думая, лучше бы это был просто грабитель или, скорее, известный воин, желающий служить Семье, которых было очень много, и все хотели лично доказать это. Но в его взгляде читалось лишь безразличие и все.
